Текст книги "Жажда магии 3: Господство Альянса (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Ипатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

Этот прием тени и иллидари отрабатывали совместно, сотни, тысячи раз, убирая малейшие огрехи, которые могли привести к дружественному огню. И нельзя было отказать этой тактике в эффективности. Всего за десяток секунд площадь в несколько тысяч квадратных метров оказалась заполнена мертвыми телами троллей, а от всей бросившейся на них толпы осталась лишь жалкая горстка выживших магов троллей, убитых несколькими заклинаниями сильнейших иллидари. Правда это не отменяло того факта, что они уничтожили лишь передовой отряд троллей, оказавшихся попросту не готовыми к подобной атаке, а в их сторону уже накатывала новая волна.

«И правда, стоит отступить» – подумала Майев и в соответствии с оговоренным планом телепортировалась назад на стену, где уже занимали свои места подоспевшие син`дораи. Совсем рядом с собой она заметила и Элурию и слегка склонила голову, выказывая свое одобрение. Совсем ведь молодая девушка, всего второй раз участвовавшая в сражении, но уже смело бросается в бой. «Нужно попытаться включить ее в состав «теней», заодно и Тиранд удастся уколоть» – подумала Майев, направив свой чакрум в сторону троллей.

Вместе с всеразрезающем лезвием в полет устремились сотни стрел, а еще жрица увидела столб пламени, взметнувшийся в центре. «Вот теперь мы точно одержим верх!» – подумала Майев.

***

После ужаса высадки на берег Красного залива я ожидал от грядущей битвы чего-то по-настоящему страшного. Готовился к тяжелому противостоянию и необходимости заплатить кровью за победу. Даже мое бодрое поведение на совете было связано с тем, что нужно было внушить собравшимся уверенность в победе, которой те не ощущали. Однако вместо этого армия столкнулась с многочисленным, но слабым и неорганизованным отпором, чей пыл иссяк всего спустя четверть часа. Именно тогда тролли оставили последние попытки сопротивления и бросились бежать, однако и это им сделать не удалось – загодя выдвинутые отряды смогли пресечь большинство попыток спасения, заперев в огненном мешке несколько десятков тысяч троллей. Большинство из них было убито в течение следующего часа, и только некоторые оказались взяты в плен. Впрочем, и их ждала смерть, просто не столь быстрая, а пришедшая как избавление от пыток – Альянсу было необходимо узнать будущее планы врага.

В чем же была причина столь легкой победы? Задавая себе этот вопрос, я находил несколько ответов. Первое и главное – мы не совершили прежней ошибки, не недооценивали противника, сражаясь всерьез. Второе заключалось в том, что тролли в этом сражении превосходили нас всего вчетверо-впятеро, что было с их стороны совершенно недостаточно, а между тем приблизительное число врагов на берегу Красного залива было более двухсот тысяч, и соотношение сил порой достигало двадцати к одному. Третье – выгодная нам местность. Стены не только не защитили троллей, но даже стали нашей опорой. И, наконец, главное – в этом сражении на стороне троллей вступило не многим больше сотни магов, да и они были откровенно слабы. Можно ли было из этого предположить, что большинство чародеев врага пали в битве у Красного залива? Я не знал этого, но очень надеялся на положительный ответ.

Пока же надлежало собрать немногочисленные трофеи, подлечить раненых, а затем выдвигаться к новой цели. Какой? Мои губы невольно изогнулись в кровожадной усмешке, а в голове отразился образ на карте Восточных Королевств. Место еще одного лагеря троллей.

Комментарий к Глава 8.

========== Глава 9. ==========

Матерчатые стены богатой ярко синей палатки, ставшей трофеем в войне с людьми, раздулись под порывом ветра, но так и не пропустили ни дуновения воздуха внутрь. Может это было и плохо, ведь холодный воздух вполне мог остудить горячие головы собравшихся в шатре. Ведь сейчас они как никогда были близки к панике.

– Мы должны немедленно предупредить лагерь Кровавого Копья и выдвинуться им навстречу, пока эти выродки Бездны не уничтожили их! – прокричал седой, лишенный одного глаза тролль.

– Дерьмо грифона, да что ты несешь! – воскликнул стоящий напротив него тролль. – Нам нужно уходить вглубь Зул Амани, пока еще не поздно!

Этот выкрик поддержали несколько из собравшихся, пусть более всего от него и несло трусостью. Однако два нанесенных поражения, унесших жизни почти двух сотен тысяч троллей, могли сбить спесь с кого угодно. Амани были в панике, они чувствовали надвигающееся поражение и все более недоверчиво смотрели на своего лидера, за которым видели вину в нынешнем положении.

– Довольно! – произнес Джин’арон – великий вождь племени Амани, что вел их народ вот уже три десятка лет, – мы не будем бежать, потому что это принесет только поражение. Вскоре на наши берега высадится вторая армия Альянса и тогда спасения нам уже не будет. Об этом мне рассказали Древние, а вы знаете, что они не способны ошибаться! Эльфы и дворфы словно саранча заполонят наши леса, заберутся в каждую щель, сожгут каждое селение, и мы не сможем от них скрыться нигде, как бы глубоко мы не забрались в свои земли. Не станем мы и помогать обреченным. Нашим врагам осталось всего двое суток пути до крепости Кровавого Копья, и драконы не позволят троллям бежать из ловушки. Единственный шанс на победу – ударить по крепости Альянса, в которой остался только малый гарнизон и раненые воины. Сейчас в рядах нашей армии почти сто тысяч копий – сила, что сокрушит захватчиков, сожжет дотла их крепость и похоронит все надежды на завоевание наших земель. Мы разобьем их по частям, как поступали прежде они, а затем будем пировать на костях мертвых эльфов! Принесем же им смерть во имя Древних, амани!

И эти слова были встречены восторженным ревом, что не поддержали только те из троллей, чьи родичи оказались в крепости Кровавого Копья.

***

Больше недели прошло с момента того совета, и теперь Джин’арон мог своими собственными глазами увидеть цель их пути – стены крепости, что основали на священной земле троллей проклятые захватчики. При одном взгляде на врага в груди уже старого тролля вскипала кровь, а руки начинали перебирать кости ожерелья, зачарованного еще его дедом. Кости врагов, павших от рук пращуров. Великий вождь троллей Амани, перенявший этот титул у своего отца, получившего их у своего отца, Джин’арон видел эти земли своим владением и готов был драться за каждый клочок, каждый куст и дерево. Расплачиваясь кровью, своей и своих врагов. Проклятые воины Альянса, что желали захватить весь мир, они не захотели остановиться на двух материках и решили отнять дом и у Амани, но Джин’арон не позволит им это сделать, и Древние будут ему в том свидетелями!

При воспоминании о Богах сердце старого тролля сжалось в страхе. Долгие годы они были с ним и его отцом. Долгие годы направляли их шаги, учили, оберегали, способствовали объединению разрозненных племен в единую грозную силу, что могла сметать войска людей и угрожать самому Даларану, заставив тот подняться в небеса. Долгие годы избранные тролли могли слышать их прекрасные голоса, но сейчас Древние молчали. Они замолкли после поражения от сил Альянса, будто бы были разочарованы в своих детях, и Джин’арон боялся, что с ним более никогда не заговорят. Боялся, из-за страха за свой народ и за самого себя.

«Ведь кто будет идти за вождем, что не слышит голоса Древних и терпит поражения в битвах?» – подумал Джин’арон и посмотрел на своих собратьев, что шли к крепости. Эти тролли вызывали только горькую усмешку, ведь лучшие из народа Амани, его гордость, пали в битве три недели назад, а те, что были созваны в армию сейчас, более всего думали о чести собственных кланов и старых обидах к соседям, чем о победе над врагом. Что говорить, если даже перед самой битвой за вражескую крепость, в решающий для народа Амани момент, случилось уже две стычки между отрядами, завершившиеся кровью. А сколько было таких столкновений за последние семь дней? И что случится, если и эта битва обернется поражением? Получится ли сохранить единство?

А ведь поражение было вполне возможным. Джин’арон видел крепость и даже проникся уважением к врагам, что смогли соорудить столь масштабное укрепление за малый срок. Стены в десять троллей* ростом, сделанные из камня, были крайне сложны для штурма и к тому же прикрывались осадной техникой. Правда разведчики доложили, что ворота в крепость являлись довольно хлипкими, и Джин’арон намеревался этим воспользоваться. Главное, чтобы не подвела его армия, не дрогнула, сражалась так же, как павшие на берегу тролли, и тогда они сметут врагов. Однако с этим существовали проблемы.

Тролли вообще не слишком высоко ценили дисциплину, прислушиваясь больше к своим внутренним, клановым обычаям, а уж необходимость подчиняться великому вождю они воспринимали с еще большей неохотой, постоянно норовя проверить, насколько силен их лидер. За время похода никто не попытался бросить ему вызов, но Джин’арон не раз ловил на себе оценивающие взгляды. Тролли помнили о том, как потерпели поражения, помнили о понесенных потерях и теперь размышляли над сменой лидера. Именно потому Джин’арон и затеял поход, он понимал – если отступить сейчас, сила, державшая троллей вместе, рухнет, все они разобьются на множество разрозненных племен, и каждое станет воевать за себя. Только победа над Альянсом, уничтожение их крепости может предотвратить катастрофу, только это и более ничего. Нужно только победить, и тогда возможно будет дать бой в глубине своих земель.

– Вождь, мы подготовили лестницы и таран, – доложил тролль, и Джин’арон немедленно отдал приказ о штурме. Нельзя было терять время, пусть шаман, наблюдавший за армией Альянса, и передавал через духов о том, что их враги находятся на расстоянии шести дней от крепости и только недавно повернули к дому, но никто не мог точно сказать, насколько затянется штурм.

В тот же миг над лесом разнеслись звуки труб, а затем толпа троллей выплеснулась на равнину, держа в руках длинные наспех связанные лестницы. Джин’арону осталось только сетовать на то, что невозможно было обрушить на врага удары осадных машин, перенятых у людей. И не только потому, что большая их часть была потеряна во время битвы в заливе или осталась в разрушенных Альянсом лагерях, но и потому, что протащить за собой катапульты по лесным тропам было бы невероятно сложно, а главное – заняло бы слишком много времени. «Зато у Альянса их предостаточно!» – в ярости подумал тролль, глядя на то, как земля вспыхнула десятками взрывов, разом унося сотни жизней троллей. Снаряды летели невероятно далеко, дальше всех возможных расчетов, и взрывались с силой, которую тролли не могли и представить. Древние не рассказывали Джин’арону об этом оружии, либо не знали, либо не считали его достойным упоминания, но теперь тролль мог убедиться в его силе. А ведь они даже еще не приступили к штурму… Однако оставшиеся в живых не дрогнули и только более резво припустили к крепости, где их уже встречал дождь из стрел.

Наконец лестницы были приставлены к стенам, и по ним ловко и быстро побежали его сородичи. Вернее будет сказать, что они должны были бежать ловко и быстро, однако вылившаяся на воинов масляная остро пахнущая жидкость и огонь разом смешали все планы, заставив бывших ближе всего к стенам троллей в отчаянии кататься по земле, в несбыточной надежде сбить пламя. По какой-то причине стены совершенно не занялись от этого огня, зато охотно горела земля под ногами его народа, заставляя отступать от крепости. Довершали картину первой неудачи полностью выгоревшие лестницы. К стенам уже готовы были приставить новые, но Джин’арон видел, как теряют уверенность его воины. Им необходимо было подать знак о возможности победы и потому он отдал приказ сильнейшим своим магам.

А между тем тролли пошли на новый штурм. Воины Альянса встретили их с заметным воодушевлением, даже Джин’арон со своего места слышал их издевательские крики, особо мерзко звучавшие из глоток дворфов. Но эти вопли вызывали у Джин’арона только усмешку. Пусть их недооценивают, пусть насмехаются, уже скоро они узнают, что даже ослабленные тролли способны стереть с земли эту крепость. Тролли вновь стали подниматься по лестницам, их поддержали шаманы, жрецы Лоа, стихийные маги, бросив все силы на то, чтобы заставить противника укрыться за стенами. И в тот момент, когда это удалось, сильнейшие тролли ударили в ворота, разнося их в щепы.

С радостными воплями тролли бросились в открывшийся проход, сотнями исчезая в провале, и Джин’арон позволил себе победную усмешку – он победил, одержал верх над высокомерными скотами, вторгшимися на его земли, он отомстил за погибших! Радость на его лице держалась до тех пор, пока из пролома ворот не ударила яростная волна магии, арканной магии, отбросившей всех, кто пытался проникнуть внутрь. Те же, кто успел пробиться в крепость… вождь не знал их судьбы.

Великий вождь народа Амани искал выход из положения, нечто иное, кроме того, чтобы вновь бросать в бой воинов. Несколько возможных исходов пришли к нему в голову, и он был готов отдать приказ, но не успел этого сделать, ибо его внимание привлек стоявший рядом тролль.

– Небесная смерть! Небесная смерть! – в страхе кричал он, указывая рукой в небо. Стоявшие рядом тролли оборачивались на крики, смотрели ввысь и так же замирали в страхе, ведь даже те, кто не видел, какой ужасающей мощью обладали парящие суда, знал о ней по рассказам сородичей. И сейчас они быстро летели в их сторону, готовые сбросить вниз смерть.

Джин’арон оглянулся по сторонам, заново осмотрел местность и пришел в ужас. Ибо понял, что пространство перед крепостью совершенно открыто для атаки с воздуха, и большая часть его армии окажется беззащитной перед врагом. Нужно было отступить, уйти в леса, спрятаться от летательных аппаратов, однако и этот приказ вождь отдать не успел. На сей раз его прервали взрывы, раздавшиеся в тылу армии.

Оглянувшись, Джин’арон увидел виновников этого грохота. Ими были проклятые эльфы, сейчас беззастенчиво резавшие растерявшихся троллей. Сотни и тысячи эльфов. «Что же они здесь делают? Ведь их армия должна была быть сейчас в шести переходах от крепости!» – именно эти, полные отчаянья мысли, пронеслись в голове Джин’арона, но растерянность его длилась всего миг, а затем пришло желание подороже продать свою жизнь. Умереть с оружием в руках за родную землю, как он и хотел всегда! А перед этим забрать побольше проклятых остроухих, нанизав их на верное копье!

Джин’арон сделал шаг вперед, сжимая в руке амулеты и готовясь показать всю силу магии Древних, однако в следующий миг споткнулся, а затем и вовсе упал на землю, орошая траву кровью из лишившейся головы шеи.

– И это был великий вождь Амани? – недоверчиво спросила Майев, что проявилась секундой ранее из невидимости. – Стоило взять его живым, раз уж он был столь слаб.

Впрочем, верховная жрица не любила сожалеть о случившемся, а потому спустя секунду уже исчезла во вспышке телепорта, направившись к новой жертве, ведь оставались еще десятки тысяч врагов. Хотя все они были обречены. Тролли сражались, но зажатые между крепостью и ударившими им в тыл эльфами, никем не защищенные с неба, они уже вскоре должны были принять смерть. И погибнуть бессмысленно, не унеся за собой врагов. Это сражение должно было стать началом конца для Амани, переломом в истории Азерота. Ведь Альянс вернулся на земли востока, и теперь люди, тролли, гномы и дворфы Восточных Королевств вновь вспомнят их и никогда более не забудут. Ибо пусть сквозь кровь и пот, но век забвения окончен, пришло время Альянса**!

***

Воды Красного залива безмятежно бились о берег, ничем не напоминая о случившейся здесь месяц назад трагедии, о том, что этот клочок суши собрал в себе больше жертв, чем какое-либо иное место в истории Азерота, превзойдя даже поля сражений войны с демонами. Берег был полностью очищен от мертвых тел, рытвин, оставленных заклинаниями и обломками оружия, но взору не требовались напоминания для того, чтобы воскресить в памяти произошедшие совсем недавно события. Мертвых эльфов и дворфов, что погибли в этих краях во многом и по моей вине. Хорошо, что их смерть не оказалась напрасной и уже сейчас можно было твердо заявить о состоявшейся победе над троллями и скором их уничтожении.

Битва у стен безымянной крепости Альянса произошла неделю назад и завершилась полным разгромом вражеской армии. По сути, победа была достигнута уже спустя десять минут после начала атаки силами син’дораев. Противник был настолько беспечен, так твердо уверен в том, что мы находились далеко и не могли помочь осажденной крепости, что поставил в охранение не более сотни троллей, с легкостью вырезанных тенями Майев. За это он и поплатился, потеряв несколько тысяч воинов в первые же секунды боя и, что намного важнее, – своего командира. И растерянность врага была столь велика, что в следующие минуты громадная, превосходящая силы Альянса в шесть раз армия бесцельно металась, не решаясь выбрать одно единственное направление для атаки. А затем с неба их накрыли бомбы с дирижаблей и огонь драконов.

Почему же тролли были уверены, что силы Альянса их не потревожат? Причина заключалась в том, что о передвижении армии под моим руководством им сообщали несколько шаманов. Они передавали сведенья через подконтрольных духов и незаметно следовали за син’дораями. Вернее им казалось, что делали они это незаметно. В действительности теням удалось выследить их. После устроенного Майев разноса, ее подчиненные стали на диво эффективны, хотя, вероятно, они и сами чувствовали вину за последствия битвы в Красном заливе. А позже разведчицы обнаружили и выдвижение на север армии троллей. И тогда шаманы были устранены, а им на смену пришли эльфы, также владеющие искусством вызова духов. Именно так, в королевстве существовали свои собственные шаманы и даже некроманты. Они были обучены тауренами за щедрую плату и пусть уступали адептам истинной магии, но находили широкое применение в тайных операциях син’дораев. Вот и в этот раз отправляемые эльфами-шаманами духи с посланиями смогли успокоить троллей, убедив их в том, что Альянс ведет наступление на север. В действительности же вглубь территории амани направился лишь отряд из тысячи эльфов, а основная армия, вместе с дирижаблями и драконами, повернула на север, на помощь безымянной крепости. И успела ударить в самый подходящий момент, тогда, когда тролли пошли на штурм.

После того, как оказались разбиты те немногие силы, что приняли решение вступить в бой, тролли предпочли бегство и под градом стрел, заклинаний и снарядов из осадных орудий бросились в лес, где и встретили поджидавших своего часа силы Альянса. В итоге спастись удалось немногим, но и их преследовали несколько суток подряд. В настоящий момент армия оказалась разделена на две части, встав лагерем в бывших укреплениях троллей и рассылая карательные отряды в ближайшие окрестности. С учетом того, что за прошедшее время в строй вернулось значительное число раненых, через три дня должно было состояться новое наступление, ну, а сейчас выдался редкий миг, когда можно было просто отдохнуть от всех забот.

– Вина? – спросил я у сидящей рядом Майев, которую удалось уговорить оставить на время подчиненных.

Та милостиво кивнула, подставив простую деревянную чашку. Отпив крохотный глоток, прикрыла глаза, смакуя вкус и пытаясь отогнать усталость, а затем улыбнулась краешком губ.

– Иллидан, что ты планируешь делать дальше? – спросила жрица, глядя на меня долгим пронизывающим взглядом. Было сложно сосредоточиться под ним, мысли так и норовили уйти в сторону.

– Дальше? Ты имеешь в виду мои планы в этой войне или то, что я собираюсь делать после нее?

– Второе, – ответила Майев.

– Думаю направиться с экспедицией на Дренор.

– В мир, где обитают две расы, одна из которых может стать нашим союзником, а другая врагом?

– Да, необходимо убедить хотя бы часть дренеев присоединиться к нам до того момента, пока они не стали жертвой орков и Пылающего Легиона, а сейчас у нас появилось много территорий, на которых их можно поселить. К тому же, если мы покажем свою доброжелательность сейчас, то спустя тысячу лет они смогут согласиться отступить в наш мир.

– А почему не дать бой на Дреноре? Стоит ли переносить сражения на Азерот, если есть возможность этого избежать? – задала вполне логичный вопрос Майев, который и мне самому не давал покоя. И все же ответ был мной давно найден.

– Стоит. Здесь мы сможем подготовить оборону и ударить по месту прорыва всеми силами, а если направимся на Дренор, то уже враг сможет отрезать нас от родного мира. К тому же я сомневаюсь, что на Дреноре син’дораям будет доступна энергия Источника Ста Отражений, хотя это необходимо будет проверить.

– Возможно, что ты и прав, – произнесла жрица, но договорить не успела, так как именно в этот момент мой амулет подал сигнал о вызове. Должно быть сообщение с корабля?

Однако эта была весть не из корабля. Сообщение поступило из канцелярии Ремара, и в нем говорилось о том, что горы на юге Калимдора наконец ожили, исторгнув из себя силитидов и их старших братьев, почти легендарных киражи. Лесной союз погрузился в огонь войны, исход которой оказался связан с действиями Альянса. Интересно, а в связи с этим событием сможем ли мы дождаться прибытия подкреплений?

***

Исполинское, господствующее над всей окружающей местностью древо. Хотя калдораи полагали, что Нордрассил возвышался не просто над их землями, он распахивал ветви над миром, являясь источником жизни для всего живого. И надо признать, что даже син’дораев поражал вид этого исполина, хотя они и не забывали каждый раз в уме добавлять, что на столь богатой подкормке, как ворованный Источник, возможно было вырастить и не такое. Однако калдораи не слушали своих родственников, с нежностью и благоговением относясь к Мировому Древу, к своей святыне и очагу природной энергии. И они готовы были сражаться с каждым, кто желал посягнуть на их реликвию. Сейчас таким противником стал давний враг – силитиды, тысячи лет не дававшие вестей о себе, а также пробудившиеся ото сна их повелители – киражи. Они и не догадывались, что за ними стоит кто-то еще более могущественный.

Бесчисленные орды насекомых, очнувшиеся от векового сна в горах, устремились по ущельям, в сторону единственного выхода, и наткнулись на Нордрасил, заключенный в кольце стен Силитуса. Между местом появления жуков, древними руинами Ан-Кираж, и Мировым Древом было меньше недели пути, и преодолеть его возможно было очень быстро. В настоящий же момент Силитус вот-вот должен был оказаться в осаде, впервые за девять тысяч лет. «Как же хорошо, что я отстояла необходимость поддержания целостности цитадели» – подумала Тиранд, стоя на вершине древней стены, которая, словно слишком тесный горшок, едва могла вместить в себе Нордрассил. Корни исполинского растения опутывали все пространство крепости и переваливались через ее границы, спускаясь к самой земле. Они доходили даже до Дарнаса, столицы Лесного союза, сейчас опустевшей, и это вызывало беспокойство – не повредят ли их жуки во время нападения? Впрочем, это была меньшая из забот, что ее снедала.

Со стороны казалось, что верховная жрица, правительница калдораев, была совершенно спокойна и невозмутима, однако на самом деле ее мучила мысль о возможности ошибки, о неправильно выбранной стратегии. Тиранд, вопреки желаниям друидов и некоторых жриц, не захотела встречать врага в ущельях, не направилась в их логово. Вместо этого она позвала на помощь, обратившись к драконам и своему ближайшему соседу – Альянсу, с которым совсем недавно заключила договор. А теперь напряженно ждала помощи от них.

В отношении драконов ей повезло – киражи неосмотрительно атаковали пещеры Ноздорму, хранителя времени, и тем самым вынудили его направить своих детей на помощь калдораям. Еще раньше бронзовой стаи дала свое согласие зеленая, а также представители синей стаи. Правда в настоящий момент драконы еще только направлялись к крепости, обещая появиться к утру. И только красная стая и Альянс не спешили на помощь, ограничившись обещанием прислать в ближайшее время небольшой отряд из нескольких сотен големов и магов. Хотя надо признать, что с момента обращения прошла всего неделя, и пусть враг уже готов был подступить к стенам Силитуса, расстояние от границ Лесного Союза до столицы было куда больше семи дней. Если только они в действительности вышли в дорогу, а не собирались дождаться развязки сражения. Именно эту мысль Тиранд старалась отогнать, но разве возможно было это сделать в ее окружении?

– Ты по-прежнему отрицаешь необходимость выступить навстречу врагу? – вопросил Дартарен, и Тиранд едва смогла удержать спокойное выражение лица, хотя далось ей это не просто. Ведь именно этот друид во время войны Раскола пытал Иллидана, а затем пытался его убить. Именно он, тысячи лет, с самого раскола мира возглавлял фракцию самых радикальных калдораев, среди которых были и друиды, и простые жители, и даже некоторые жрицы Элуны.

– Я смотрю в глаза истине и вижу там поражение, – спокойно ответила жрица. – Противник слишком многочисленный, чтобы победить его в одиночку, и только стены позволят нам выстоять до прихода подкрепления.

– Твой разум оказался помутнен, Тиранд, и видно уже давно, если ты веришь в эту чушь, – проговорил Дартарен, не сводя пристального взгляда с правительницы. – Должно быть, ты слишком много общалась с предателями и была одним из них околдована, возможно и твоя дочь была рождена от чужака?

Сказанное заставило замолкнуть всех окружающих, слишком прямыми и недвусмысленными были оскорбления или вернее сказать обвинения? Сама Тиранд на миг замерла, пребывая в замешательстве, и особенно ее потрясли слова о дочери. Еще никто не выдвигал ей подобных обвинений, и жрица судорожно пыталась понять, чем ей ответить?

– Полагаю, помутнел не мой разум, а твой, друид, – тихим, едва сдерживаемым от злости голосом произнесла Тиранд, чье лицо стало каменным от напряжения.

– Вот как? Возможно тогда ты можешь поклясться в чистоте рождения своей дочери пред Элуной? – спросил Дартарен и не смог сдержать довольной улыбки, он явно считал, что загнал свою противницу в угол.

Однако не этот друид привлек внимание Тиранд, а Малфурион, что молча стоял за правым плечом Дартарена и смотрел на свою супругу застывшими, словно льдинки, глазами. И вид бросившего ее в одиночестве мужа, теперь рассчитывающего услышать подтверждение измены, ударял больнее всего.

– Отчего же нет, – теперь каждый из окружающих мог услышать даже не злость, а настоящее бешенство жрицы.

Тиранд медленным, плавным движением достала из-за спины свой верный лук и направила его к небу, а затем произнесла:

– Клянусь именем Богини, что я никогда, ни в мыслях, ни в поступках, не изменяла своему супругу, что всегда блюла верность, а моя дочь была истинным даром Богини, что прислушалась к моим мольбам.

Лук наполнился серебряной энергией, даруемой Элуной, подтверждая правдивость сказанного, а вокруг опустилось потрясенное молчание. Определенно, для Сонного Царства, как их за глаза называют син’дораи, сегодня было слишком много событий. Многих потрясли слова об Элуне, но был среди эльфов и тот, кто обратил внимание на иную часть речи жрицы.

– Тиранд, я… – Малфурион запнулся и, не выдержав ее взора, отвел взгляд, – прости меня за недоверие. Я должен был с тобой поговорить очень давно. Я…

Малфурион хотел сказать что-то еще, но замолчал, вспомнив о том, как много эльфов вокруг него имеют возможность услышать эту беседу. Он в мыслях проклинал свою вспыльчивость, заставившую его поверить словам Дартарена, но не был уверен, что возможно исправить уже сделанное. Тиранд же… Не знала о чем и думать. Ей казалось, что любовь к Малфуриону уже давно исчезла, что события этой ночи окончательно уничтожат еще теплившиеся чувства, но сейчас, глядя на действительно раскаивавшегося супруга, она невольно задавалась вопросом – не дать ли ему еще один шанс? Тем более, что она и сама относилась к нему необычайно холодно в последнее время.

Но об этом Тиранд могла бы подумать и позже. Ведь сейчас она чувствовала, как меняются взгляды, обращенные к ней эльфами, как, недавно наполненные презрением, они вновь становятся благоговейными, и едва смогла удержать горькую усмешку. Тысячи лет заботы о своих подданных и такая плата за все старания, даже само обвинение, прозвучавшее в такое время, было абсурдно, но тем не менее калдораи готовы были поверить и отвернуться от нее. Может быть она когда-то ошиблась и стоило принять предложение Иллидана и уйти вместе с ним? Однако жрица сделала свой выбор и не отречется от него никогда. А еще продолжит вести свой народ по пути мира с Альянсом и не позволит никому обратное.

– Калдораи, – голос Тиранд был уверенным и твердым, – над нашим народом нависла страшная опасность. Сердце нашего народа находится под угрозой, и в настоящий момент мы не можем позволить себе смуту!

Тиранд выступала с речью, но чувствовала беспокойство. Ощущала она его потому, что видела – пусть Дартарен и выглядел раздосадованным неудачей, но сдаваться он явно не намерен. Определенно, ее политический противник готовил переворот слишком долго, чтобы остановиться на первом шаге.

– Что ж, признаю, ты доказала, что являешься верной супругой и любящей матерью, Тиранд Шелест Ветра, – начал спокойным, совершенно лишенным растерянности голосом друид. – Однако я хотел бы спросить, где сейчас находится Элурия Ярость Бури? Я не видел ее уже давно.

– Не слишком ли много времени мы уделяем моей личной жизни, Дартарен, вместо того, чтобы говорить о противостоянии киражи? – спросила жрица.

– Но это ведь важный вопрос, Тиранд, – мягко, слишком мягко произнес друид. – Ты ведь отправила свою дочь в Альянс, едва угроза войны стала реальной, а теперь предлагаешь нам сидеть в обороне. Не значит ли это, что в тебе нет веры в победу? Что ты считаешь нас слишком слабыми, не способными справиться с врагом?

«Как ловко» – подумала Тиранд, глядя в спокойное лицо своего врага. Он использовал такие слова, что только и остается, что оправдываться и взывать к разуму. Но ей ли не знать, что обращаясь к толпе вернее всего полагаться на их чувства, а не рассудок. Но к каким чувствам возможно обратиться сейчас? И почему Альянс еще не пришел на помощь, ограничившись только посланиями?

– Я предлагаю остаться в крепости потому, что здесь хранится наша святыня, то, что является основой жизни нашего народа, – ответила жрица. – Мы не можем рисковать, когда опасность столь велика!