Текст книги "Возрождение"

Автор книги: Вячеслав Ширманов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Зов крови

  Пролог

   Королевство Джангаш.

   9 000 лет до н.э.

   Данар догорал. Когда-то белые стены небольшого торгового города, славившегося своими причудливыми фонтанами и изумительной красоты скульптурными композициями, теперь стали черными от сажи, и выбитыми зубами зияли огромные уродливые проломы. Зарево пожаров, осветившее окружающие городок цветущие сады и поросшие сочной травой заливные луга, понемногу затухало, и тьма нерешительно кралась к городу, в надежде хотя бы до рассвета скрыть следы страшной резни.

   Мечеслав отдал мысленный приказ. Две сотни воинов, закованных в легкие доспехи из драконьей стали, вслед за командиром бросились к стенам. С легкостью ориентируясь в ночной тьме, воины домчались до стен и, перепрыгивая через крошево каменных обломков, скользнули в проломы. Очутившись на широкой площади перед разодранными на куски городскими воротами, бойцы выстроились в круг и ощетинились дротиками. Пламя догорающих зданий неверным колеблющимся светом освещало картину грандиозной бойни. Площадь была сплошь покрыта мелким кровавым месивом и многочисленными изуродованными телами. Каменные стены зданий, там, где не почернели от копоти, до самых верхних этажей были заляпаны темно-красными брызгами, словно здесь били страшные кровавые фонтаны.

   Мечеслав присел рядом с ближайшим трупом и, взяв за плечо закованной в черную сталь рукой, перевернул на спину. Еще не успевший окоченеть мертвец неуклюже опрокинулся и взглянул на потревожившего его покой драконьего воина выгрызенным лицом. Мечеслав невозмутимо осмотрел повреждения – следы острейших зубов-игл и ударов чудовищных когтей. Живот, как и лицо, тоже выеден. Ужинали, твари!

   Два часа назад князь Мстислав получил сообщение от короля вассального Джангаша с мольбой о помощи. Выслушав сумбурное описание напавших на Данар жутких, неуязвимых для острой стали существ с атрофированными крыльями, обладающих способностью крошить своим ревом все вокруг, князь мгновенно сообразил, кто к ним пожаловал. На сборы ушло не более получаса, и вскоре драконы высадили две сотни воинов неподалеку от портала, через который проникли титаны. Исполинские черные тени, осторожно опустив наездников на землю, взмахнули крыльями и, подняв настоящую бурю, исчезли в укутанном грозовыми облаками полночном небе. Мстислав, который прекрасно видел в непроглядной тьме, проводил стаю взглядом и отдал мысленный приказ. Бойцы, иногда вырываемые из тьмы отсветами далеких зарниц, рассеялись по дремлющему лесу, выискивая следы и пытаясь определить приблизительное количество пришельцев. Быстро обшарив окрестности, драконьи воины вернулись и окружили своего князя.

   – Два легиона, всего около двух тысяч тварей Ктулху. Один легион ушел вглубь леса в сторону Кахмарских степей, второй уничтожил так неудачно расположившийся Данар, – обобщил собранную воинами информацию князь.

   Драконы принесли на своих шеях еще две сотни бойцов клана Клыков. Едва слышно хлопая крыльями, взвились в черное небо, и теперь невидимыми тенями парили в вышине, кружа над драконьими воинами.

   Князь Мстислав разделил бойцов и увел половину в чащу леса, а Мечеслав, возглавивший двести опытнейших боевых магов клана, повел небольшой отряд к догорающему Данару.

   Мечеслав выпрямился и отдал безмолвный приказ. Воины, организованно и без суеты разбившись на десятки, черными призраками бесшумно скользили среди обгоревших остовов домов, выискивая врагов. Спустя полчаса, не обнаружив ни одного титана, драконьи воины начали собираться у южной городской стены, с единственным нешироким проломом.

   – Тут живые, командир! – поймал Мечеслав мыслеобраз немного запаздывающего десятника Святослава. – И много. Не меньше трех тысяч. Сидят в подвалах дворца управителя города. А бочек с вином-то тут сколько!

   – Возьми одного потолковей и тащи сюда, – приказал Мечеслав. – Вином позже займемся...

   Самым толковым, и судя по всему весьма везучим, оказался тот же градоправитель. Мечеслав несколько мгновений изучал перепуганное бескровное лицо с безумно мечущимися по сторонам в поисках жутких тварей глазами. Сжалился и послал до смерти напуганному человеку волну спокойствия, немного приведя того в чувство.

   – Рассказывай, – тихо приказал Мечеслав.

   В течение пяти минут выслушав сбивчивый рассказ о творившихся здесь ужасах, Мечеслав вычленил из бессвязного повествования суть. Титаны ушли к горам. Проломив стены с помощью рева Ктулху, почти полностью разрушив город и вырезав жителей, в зареве пожаров, вызванных магическими ударами, они добрались до дворца управителя города, нашли спрятавшихся в подвальных помещениях людей, и вдруг неожиданно застыли. Все как один. Постояли пару минут, удивленно таращась друг на друга. Сбросили увенчанные багровыми гребнями шлемы и вышли на улицу. Самый здоровенный, видимо предводитель, подошел к двум недоуменно замершим алокрылым фигурам и ударом двухметрового меча перерубил их пополам. Немногие выглядывающие из укрытия смельчаки со страхом наблюдали за направившимися к южной стене города и, как им показалось, с изумлением взиравшими на дело рук своих титанами.

Добравшись до стены, окружавшей догорающий город, монстры обрушили небольшой участок толстенного защитного сооружения и, понурив головы, поплелись к горам.

   Через двадцать минут быстрого бега драконьи воины оказались у подножия Карликовых гор.

   – Лезут к Медвежьему перевалу, – поймал Мечеслав мыслеобраз Эльнира, царя драконов. – Тысяча. Будь осторожен. К Свету тебе еще рановато.

   Грозовое небо порвалось. Паутина ослепительно белых разрядов с грохотом ударила в тучи, заставив их зарыдать дождем. Мечеслав, бросив взгляд в исполосованное молниями черное небо, не обращая внимания на хлеставший ливень, повел отряд.

   Карабкаясь по узкой крутой тропе, драконьи воины в течение нескольких часов преследовали титанов, пробирающихся все выше и выше в горы.

   Тучи рассеялись, и дождь наконец-то кончился, идти сразу стало намного легче. Когда забрезжил рассвет, а звезды потускнели, люди забрались уже на тысячи метров над уровнем моря. Нахлынула стужа, и появились первые сугробы. Воины, ежась от холода, потянулись к магическим колодцам, насыщая ауру дополнительной энергией. Над утопающим по колено в снегу отрядом повисло марево горячего воздуха, подсвеченное красноватыми лучами утреннего солнца. Вскоре, идя по отчетливым уродливым следам, оставленным когтистыми лапами титанов, драконьи воины миновали перевал и выбрались на небольшое, сплошь укрытое слежавшимся снегом плато.

   Здесь их ждали. Но не так, как думал Мечеслав. Синекожие и безобразные пародии на прекрасных атлантов просто сидели на снегу у края пропасти. Драконьи воины выстроились в шеренгу, оставив друг между другом полутораметровую дистанцию, и укрылись полями Абсолютного Безмолвия. Мечеслав, уже собираясь отдать команду атаковать, с удивление увидел, как от неподвижно глядящих в бездну титанов отделилась массивная фигура и, тяжело переставляя лапы, направилась к людям.

   Медленно пройдя по ослепительно-белому снегу, титан остановился метрах в двадцати от линии готовых к битве ратников. Повел отливающими металлом рудиментарными крыльями, откинул с безобразного лба золотистую прядь волос и, встретившись глазами с командиром отряда драконьих воинов, зашвырнул массивный двухметровый меч далеко в сторону. Приглашающе взмахнул когтистой, бугрящейся от чудовищных мышц рукой. Мечеслав, мгновение поколебавшись, снял перевязь с мечом и дротиками, и, сопровождаемый настороженными взглядами своих бойцов, направился к врагу.

   Остановившись в пяти шагах от уродливой твари, Мечеслав заглянул в усталые, совершенно человеческие голубые глаза титана и опешил от плещущейся в них боли.

   Драконий воин долго смотрел в печальные глаза врага и, приняв решение, сбросил подавлявший любые звуковые вибрации полог Абсолютного Безмолвия.

   – Говори, – тихо проронил он на чистейшем, похожем на птичий щебет языке атлантов.

   – Прости нас, человек. Ибо не ведали мы что творили... – разнесся над плато рокот шепота титана.

   – Не ведали?! – с сарказмом проскрежетал Мечеслав. – Не заметили, как вырезали пятьдесят тысяч жителей мирного торгового городка???

   Титан поднял золотоволосую голову к темно-бирюзовой глубине утреннего неба и несколько долгих секунд молчал.

   – Пелена безумия спала. Наш разум проснулся. Пирамиды, проводники демонической воли Ктулху, оказались слишком далеко и уже не способны окутать наше сознание радостью ненависти и жаждой крови. Мы смогли проснуться. Проснуться и ужаснуться тому, что творим... Мы вспомнили!

   По усеянному безобразными наростами лицу титана потекли слезы, срываясь вниз дымящимися каплями и прожигая снег.

   Монстр зарычал и погрозил небу огромным кулаком: – С каким наслаждением я бы вырвал сердца всей этой хитрой шайке жрецов!!!

   Он опустил голову и с тоской взглянул на человека, казавшегося пигмеем по сравнению с его трехметровой фигурой. Мечеслав с удивлением взирал на отчаянье жуткого урода.

   – Ты не понимаешь... – с грустью пророкотал титан. – Позволь я покажу тебе? Открой свой разум...

   Мечеслав несколько мгновений изучал ауру и мельтешение мыслей врага. Не почувствовав угрозы, шагнул вперед и снял барьеры, защищавшие сознание от чуждого вмешательства. Встретился взглядом с голубыми бездонными глазами титана. Мир поплыл, и человека швырнуло в водоворот чужих воспоминаний.

   Посыльный примчался на рассвете, едва порозовело небо. Кецаль [1]

[Закрыть], услыхав тихий шелест крыльев, мгновенно выпал из сна. Тихонько, стараясь не разбудить любимую жену Атль [2]

[Закрыть], сполз с постели, обернул вокруг бедер белую ткань кильтэ и застегнул золотой булавкой. Сдернул со стены пояс с мечом и вышел во внешний двор. Там, сидя на каменной скамейке под оливковым деревом, его ждал один из телохранителей Коатля [3]

[Закрыть], старый друг, с которым Кецаль не один год сражался крыло к крылу, подчиняя непокорные племена Атлантиды.

   – Чего приперся в такую рань? – недовольно проворчал Кецаль, пожимая крепкую ладонь Экатля [4]

[Закрыть].

   – Меня прислал Коатль. Жрецы, помня, как сильно ты их любишь, сами не решились к тебе прилететь и попросили императора посодействовать.

   – Трусливые твари, – прорычал Кецаль и брезгливо передернул белыми крыльями. – Что нужно брату и раскрашенным пожирателям мертвецов?

   – Император приказал привести четыре легиона крыльев к подножию пирамиды Луны. Через час.

   – Зачем?

   – Я не знаю, – грустно развел руками Экатль. – Но ходят слухи, что жрецы все-таки расшифровали древние надписи, высеченные на стенах пирамид еще во времена темных веков, до свержения культа Ктулху и обращения наших предков к Свету. Будь осторожен, друг. Меня и мою гвардию с сегодняшнего дня отстраняют от охраны императора, а наше место занимают священные воины-смертники, любезно предоставленные императору верховным жрецом. У меня такое чувство, что Коатль свихнулся...

   – Спасибо за предостережение, Экатль. Разберемся.

   Через час хмурый Кецаль шел по черным, до блеска отшлифованным гранитным плитам, задумчиво косясь на медленно проплывающие по сторонам широкой центральной улицы малые пирамиды и высокие стройные тополя. Конечно, можно было расправить крылья, взметнуться в небо и, поймав восходящий поток теплого воздуха, за считанные секунды долететь до пирамиды Луны, но он не спешил. Ему нужно было подумать. Жрецы что-то замышляют. Не зря же его в такую рань срочно вызвали к императору. Причем не во дворец, а в самое логово мерзопакостных жрецов. И зачем ему приказали привести несколько своих легионов? Как ему надоели все эти интриги! Как все предельно ясно во время битвы – вот ты, а вот твой враг, которого нужно уничтожить! Но завоевание острова закончилось год назад и волей-неволей приходилось терпеть ужимки и перешептывания жрецов, с одобрения императора возродивших древний культ. С каким бы удовольствием Кецаль снес головы этим раскрашенным охрой уродам! И старший братец, Коатль, император атлантов, туда же! Принимает участие во всех кровавых обрядах и оргиях наравне с алокрылыми, и жрет человеческое мясо. Хвала Свету, что их родители не дожили до этого позора...

   Кецаль отвлекся от размышлений, поравнявшись с выстроившимися перед пирамидой Луны четырьмя легионами своих бойцов. Его гордость, тренированные безжалостные убийцы, прошедшие с ним через горнило множества войн! Четыре тысячи белокрылых преданных соратников.

   Кецаль молча принял рапорты командиров и тихо приказал: – Ждите.

   Воины, с тревогой косясь на усеченную вершину пирамиды Луны, увенчанную колоннадами храма, покорно склонили златовласые головы. Кецаль, которому было лень топать четыреста метров по гранитным ступеням, расправил белоснежные крылья и рывком взмыл в бездонную синеву неба. Сделал круг над гигантским сооружением, окруженным шестью пирамидами чуть поменьше. Расправив крылья, завис в упругих потоках теплого воздуха, наслаждаясь свободой полета и, словно впервые, жадно разглядывая строгую архитектуру древнего города, изученного до самых потаенных закутков еще в детстве. В те беззаботные времена, когда крылья еще не полностью сформировались и не слушались. А мать как переживала, когда он убегал от придворных нянек! Спасибо отцу, который, судя по рассказам поседевших телохранителей, был еще тот непоседа. Никогда не сдавал матери, а бывало и сам показывал сыну заброшенные пирамиды, скрытые в джунглях, рассказывал древние легенды. А как знал тактику и стратегию, и работал с мечом! Именно его толковым, жестким урокам Кецаль был обязан своему успеху в битвах и, казавшейся воинам божественной, неуязвимости.

   Кецаль полюбовался на радугу, переливающуюся в брызгах колоссальных фонтанов, золотистые обелиски, сложную геометрию садов и сотни малых пирамид, в которых белокрылые атланты жили еще с начала времен. Вспомнив, для чего он здесь, нехотя изменил траекторию и, сложив крылья, камнем понесся к усеченной вершине пятиярусной пирамиды.

   Кецаль расправил крылья за мгновение до столкновения с каменными плитами и, резко замедлив падение, мягко приземлился, переполошив жрецов и удостоившись полных ненависти взглядов.

   – Привет тебе, Коатль. Зачем звал?

   Сидевший в центре храма на массивном троне без спинки мускулистый атлант, с кое-где пробивающейся сединой в золотых волосах, спадающих на мощные плечи, скривился. Перевел лихорадочно горящие глаза на устроившегося у его ног на низенькой скамеечке верховного жреца, вымазанного с ног до кончиков крыльев в красную краску.

   – Никакого уважения к старшим. Ну а к императору тем более. Может наказать его?

   – А можно?!! – с надеждой вскинулся носатый Микистли [5]

[Закрыть], радостно расправляя багровые крылья.

   – Нет конечно! – расхохотался Коатль, и, утирая слезы и хихикая, напомнил: – Он же мой любимый братец! Моя родная кровь. Я не могу позволить себе роскошь, как ты, резать глотки своим братьям. Ведь он у меня всего один, а у тебя их много. Было...

   Коатль, посмеиваясь, перевел взгляд на Кецаля, и тот вздрогнул, рассмотрев в глазах брата искорки безумия.

   – Зачем ты позвал меня и моих воинов? – мрачно спросил Кецаль, покосившись на странный пятиконечный алтарь, отблескивающий на солнце идеально-гладкой темно-красной поверхностью. Втянул пахнущий свежей кровью воздух и перевел взгляд на императора.

   – Твоих воинов? – хохотнул Коатль и злобно уставился на родственника. – Ты забываешься, брат. Я всего лишь позволил тебе командовать ими. Это мои воины. А ты подчиняющийся мне генерал, командующий северными легионами. Которого легко заменить!

   – Прости император, – проронил Кецаль, склоняя голову и скрывая плещущееся в бездне голубых глаз пламя гнева.

   – Так-то лучше, – проворчал Коатль. Несколько секунд рассматривал склонившегося брата и смягчился: – А доля правды в твоих словах все-таки есть. Северные легионы стали слишком преданы тебе, и совсем забыли, кто их настоящий господин. Ты спросил, зачем я тебя позвал?

   Коатль потянулся к стоявшему на каменном столике блюду с фруктами и оторвал от грозди пару крупных виноградин.

   – Мои верные жрецы сумели расшифровать древние тексты, ниспосланные нашим пращурам могучим и безжалостным к врагам богом, – вымолвил император, жуя сладкий виноград. – Ктулху скоро вернется к нам. Но перед этим мы должны возродить мощь и былое величие нашей расы. Ты станешь первым непобедимым воином, воссозданным по образу и подобию предков, когда-то повелевавших миром, и наши имена прогремят в тысячелетиях! Мы завоюем весь мир!!!

   – Ты сошел с ума, – прошептал Кецаль, с болью глядя на беснующегося, брызжущего слюной и ставшего таким неузнаваемым брата, и, повышая голос, произнес: – Тебе мало власти, мало нашего прекрасного острова? Ты опьянел от крови людей, которой поят тебя жрецы чудовищного бога! Наши предки отторгли ненависть и безумие этого культа. Опомнись, брат! Вернись к Свету!

   – Зачем мне свет!!! – заорал император, вскочил и, в два прыжка оказавшись рядом с братом, схватил его сильными пальцами за плечи, царапая кожу остро заточенными ногтями. – Я хочу обрести бессмертие здесь, на Земле, а не в равнодушных небесах! Я хочу править вечно, и все народы и богатства мира будут у моих ног!!!

   Император резко упокоился и, с нежной улыбкой глядя в глаза растерянного брата, мягко попросил: – Делай так, как я скажу. И никто не пострадает...

   – Что ты имеешь в виду? – насторожился Кецаль.

   – Тебе всего лишь нужно выпить вот это зелье, – подал голос Микистли, поднимаясь со скамейки и указывая на возвышающийся в центре храма алтарь.

   Кецаль присмотрелся и, увидев, как ветерок подернул легкой рябью темно-красную поверхность пятиконечной звезды, с дрожью понял, что это бассейн, до краев заполненный кровью.

   – И что будет потом? – хрипло спросил он.

   – Ты станешь сильнее, – широко улыбнулся император. – И Бог будет разговаривать с тобой.

   – Я не хочу, – просто сказал Кецаль, отрывая взгляд от жуткого бассейна. Повернулся к брату и жестко прорычал: – Я не буду пить это дерьмо и слушать вашего безумного уродливого бога!!!

   – Я уже говорил, что если ты сделаешь, как я прикажу, то никто не пострадает? – с мерзкой улыбкой спросил Коатль и, дождавшись кивка, проронил: – Я поясню.

   Император схватил брата за руку и подтащил к краю площадки. Указал на окружившие воинов Кецаля десятки легионов южной армии.

   – Если ты не выпьешь кровь Бога и не отдашь приказ своим воинам сделать то же самое, то мой преданный Текпатль [6]

[Закрыть], генерал южных армий, уничтожит твоих бойцов. Если ты не знаешь, он тебя страшно недолюбливает! Ты сильно отличился в последней войне, а чужая слава не дает покоя моим менее храбрым, но более покладистым генералам. Да, чуть не забыл, – Коатль участливо посмотрел в глаза брату. – У твоего жилища дожидаются приказа Микистли воины-смертники. Ведь твоя жена, прекрасная Атль, дома? Ждет своего ненаглядного?

   – Наш бог учит нас не прощать врагов и не оставлять их за спиной, а безжалостно уничтожать! – вклинился в разговор братьев верховный жрец, с высокомерной улыбкой поглядывая на непокорного генерала.

   Кецаль не чувствовал страха за себя. Он давно перестал бояться смерти, прекрасно зная, что это врата в следующую жизнь. Мгновение поколебавшись и вспомнив наполнявшую сердце теплом и нежностью озорную улыбку Атль, он принял решение. Даже если его верных воинов и любимую женщину убьют, они все равно встретятся в других жизнях.

   – Нет, – твердо сказал он и, повернувшись к императору, взялся за шершавую рукоятку меча.

   – Нужно убираться отсюда и прорваться к войскам, – мелькнула мысль. – И увести Атль.

   Кецаль улыбнулся натянувшим луки выкрашенным черной краской воинам-смертникам и позволил сознанию погрузиться в боевой транс.

   – Я знаю, что ты думаешь, – сквозь гул крови в ушах услышал готовый дорого продать свою жизнь и жизни своих близких Кецаль. – Вы возродитесь в Свете. Это не совсем так. Убивать тебя никто не будет. Сразу. Наконечники стрел смазаны ядом, смешанным с кровью Ктулху. После смерти он пожрет ваши души. Если ты не подчинишься, тебя и твоих воинов ждет небытие. И Атль...

   Чувствуя, как холод сковывает тело, Кецаль заглянул в глаза брата, все еще надеясь, что это дурная злая шутка, и прочел в них свой приговор.

   Он встряхнулся и решился: – Я выпью эту гадость и прикажу сделать то же самое своим воинам. Не трогайте Атль!

   – Да ты что, братец? У меня и в мыслях не было причинить ей боль... – криво усмехнулся император.

   – Нужно выпить зелье и побыстрее добраться домой, – думал Кецаль, на негнущихся ногах приближаясь к алтарю-бассейну. – Вывести из города Атль и предупредить остальные легионы.

   Он остановился возле кровавой купели. Возникший рядом верховный жрец сунул ему в ладонь маленький золотой кубок.

   – Зачерпни и выпей, – просипел довольный поворотом событий Микистли. – И можешь идти. А завтра придется еще раз повторить.

   Кецаль послушно наполнил кубок и проглотил оказавшуюся кисло-сладкой и отдающую металлом жидкость. Секунду ничего не происходило, а потом в его глазах взорвались кровавые брызги. Он рухнул на колени и согнулся. Желудок бился в спазмах, пытаясь отторгнуть яд. Но попытки организма были тщетны – зелье, попав в желудок, мгновенно всосалось в стенки и вошло в кровь. Кецаль выпрямился и сквозь багровую пелену с трудом разглядел как, вырываясь из купели и проходя через обступивших его жрецов, к нему тянутся призрачные черные щупальца, порождая в сознании ужасные образы и мерзкие, чуждые разуму атланта мысли. Через минуту, показавшуюся вечной пыткой, жрецы оставили его в покое, и Кецаль на подгибающихся ногах по ступеням направился к подножию пирамиды.

   Он плохо запомнил как, несколько раз едва не сорвавшись, добирался вниз, как отдавал приказ воинам идти по одному к вершине и делать то, что прикажет император.

   На заплетающихся ногах, с удивлением взирая на ставший мутным и багровым мир, он шел домой. Один раз попытался взлететь, но рухнул на плиты, в кровь разбивая колени. Крылья больше не держали его.

   Почти потеряв ориентацию в красном тумане, он наконец добрался домой и бессвязно попытался успокоить перепуганную Атль. Ее глаза, полные слез и страха за любимого, уплывали куда-то за пелену. Кецаль рухнул на постель и забылся тяжелым, полным кошмаров сном.

   Сознание возвращалось неохотно. Гудела голова и ломило кости. Во рту стоял металлический привкус крови.

   – Атль, – позвал Кецаль и с трудом разлепил тяжелые веки. Протянул правую руку, нащупал нежную бархатистую кожу и подивился холоду тела девушки. Рука коснулась чего-то влажного, Кецаль повернул голову и почувствовал, как дыбом встают волосы. Возле него лежала мертвая Атль с перегрызенным горлом. Он сел и сквозь накатившие слезы безумным взглядом осмотрел когда-то бывшее красивым и совершенным безжалостно изуродованное тело своей любимой. Крылья сломаны, глубокие рваные раны от ударов острых когтей по всему телу, гортань перегрызена вместе с позвоночником, кое-где клыками вырваны крупные куски мяса. Рождая захлестывающий с головой ужас, пришло понимание. Кецаль вспомнил обрывки ночного кошмара, мольбы и полные боли крики Атль.

   Он долго сидел на окровавленной, в клочья разодранной постели, с нежностью глядя в навсегда остановившиеся родные васильковые глаза на разглаженном смертью прекрасном лице, гладил золотые волосы мертвой девушки.

   – Ты в Свете, – прошептал он.

   Повел ладонью, закрывая веки Атль, поцеловал холодный лоб. Рывком поднялся, чувствуя, как сознание неудержимой лавиной заполняет жгучая незнакомая ненависть. С кривой ухмылкой полюбовался на свое заляпанное кровью отражение в серебряном зеркале. Рассмотрел синеватую кожу, уплотнившиеся надбровные дуги и потускневшие крылья. Приблизил к глазам ладони и пошевелил пальцами, увенчанными длинными черными когтями. Ощупал языком острые клыки во рту, хмыкнул и вышел из спальни. Заглянул в комнаты слуг и, обнаружив их разорванными на куски, выбрался во внутренний двор и нырнул в бассейн. Смыв кровь, выскочил из воды. Подождал, пока стекут капли с поблекших крыльев. Зашел в дом, обернул вокруг бедер белый шелк кильтэ. Подпоясался мечом, вышел на улицу и, оттолкнувшись от черного гранита плит, взлетел. Поднявшись на десяток метров над землей, Кецаль сорвался вниз и тяжело приземлился. Крылья не справлялись с возросшей массой тела и стали какими-то чужими.

   – Значит, теперь будем ходить пешком! – весело подумал он. Обвел двор глазами, в которых плескалось безумие и, расслышав знакомый шепот зовущих голосов, расхохотался. – Уже иду! Подождите немного...

   Он припустил к пирамиде Луны, не обращая внимания на удивленные взгляды спешащих по своим делам атлантов.

   Легионы встретили его молчанием. Неподвижно стоявшие тысячи измененных уродливых существ, бывших еще вчера прекрасными атлантами, безумно-веселыми глазами преданно смотрели на своего генерала. Кецаль засмеялся и, перепрыгивая через ступеньки, помчался к вершине.

   – А вот и наш первый могучий титан, – увидев появившегося на краю площадки сильно изменившегося, но все еще узнаваемого брата, с улыбкой отметил император.

   Но глаза Коатля не улыбались, а настороженно наблюдали за остановившимся рядом с троном изуродованным младшим братом. Довольный результатом верховный жрец подскочил со своей скамьи и, подпрыгивая от переполнявшей его радости, обошел вокруг улыбающегося Кецаля.

   – Превосходно! Как мы и ожидали! Еще один кубок крови Ктулху и трансформация к завтрашнему утру будет завершена, – Микистли удовлетворенно потер руки и с улыбкой заметил: – Говорят, ночью в жилищах твоих воинов был большой переполох. Да и в твоем доме было шумно. Веселился?

   – От души! – широко улыбаясь, ответил Кецаль, неотрывно глядя в расширенные глаза императора. И тихо добавил: – Которой у меня больше нет...

   Чувствуя, как к нему тянутся невидимые черные щупальца из купели, а сознание наполняется гулом тысяч голосов Ктулху, он повернул золотоволосую голову к остановившемуся рядом жрецу и спросил: – Ты утверждал, что наш бог учит безжалостно уничтожать своих врагов?

   Микистли, обрадованный тому, что новый адепт проникся учением Ктулху, важно кивнул, и его голова, срезанная молниеносным ударом черных когтей, покатилась по гранитным плитам.

   – Так это правда!!! – прорычал Кецаль и, не обращая внимания на свистнувшие стрелы, устремился к купели.

   Стрелы отскакивали от ороговевшей кожи, оставляя маленькие, быстро исчезающие ранки. Чернокрылые воины-смертники по приказу встрепенувшихся жрецов прекратили стрельбу. Кецаль подошел к алтарю, зачерпнул горсть крови проклятого бога и, повернув уродливое лицо к брату, оскалил острые клыки в жуткой улыбке, заставив Коатля содрогнуться и запоздало пожалеть о своем выборе.

   – Ктулху говорит моими устами. Ты хотел войны? Ты ее получишь! Мы утопим этот мир в крови, братец!!!

   Мечеслав очнулся и понял, что стоит на коленях на слепящем от яркого солнца снегу, а по щекам от боли чужих чувств стекают слезы. Расслышав позади скрип снега под ногами бегущих к нему с обнаженными клинками драконьих воинов, он резко вскочил и послал мысленный оглушающий своей мощью приказ: – Стоять!!!

   Бойцы послушно остановились, настороженно поглядывая на возвышающегося рядом с командиром понурившегося монстра.

   – Что вы сделали со вторым легионом? – спросил Кецаль.

   – Уничтожили, – ответил Мечеслав, связавшись с отцом и мгновенно получив ответ.

   – Сожгите останки. Кровь Ктулху в них. Если зверье вкусит плоть падших, то изменится.

   Мечеслав медленно кивнул и спросил: – Чего ты хочешь?

   – Смерти, – тихо прорычал титан. – Но Свет нас не примет. Если мы умрем, наши души сожрет Ктулху.

   Титан с мольбой взглянул в глаза человека и попросил: – Дай нам забвение. Ты знаешь что делать...

   Мечеслав минуту молчал, глядя в безобразное и искаженное болью, когда-то бывшее совершенным и прекрасным лицо Кецаля, и проронил: – Начинайте.

   С трудом оторвал взгляд от бездны голубых глаз Кецаля и, направляясь к своим воинам, послал общий мыслеобраз: – Как только титаны окутаются полями стазиса [7]

[Закрыть], накладываем печати. Тяните энергию!

   Дождавшись момента, когда столпившиеся титаны окутались багровым свечением, Мечеслав, до отказа накачанный магической силой, наложил шесть печатей и устало сел в ослепительно белый снег. Взял горсть холодных кристалликов и протер разгоряченное лицо. Дотянулся до разума отца.

   – Что? – мягко спросил Мстислав, почувствовав настроение сына, все еще полное чужой боли.

   Князь получил сжатый поток-отчет, помолчал и заметил: – Ты поступил верно. Мы догнали второй легион в лесу. Они даже не сопротивлялись. Опустив головы стояли и ждали когда их прирежут... Поспешили мы. Я пошлю воинов, пусть сожгут останки, не хватало нам еще мутаций. Возвращайтесь в Хуракан. Я отправил к тебе драконов.

   Через полчаса Мечеслав, сидя на шее лениво машущего крыльями Эльнира, нащупал точку внутреннего напряжения в горе, послал волну вибрации, и склон сполз, похоронив под собой плато и навечно замерших в коконе стазиса падших атлантов.