Текст книги "Исторические портреты: Афанасий Никитин, Семён Дежнев, Фердинанд Врангель..."

Автор книги: Вячеслав Маркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)

«Слава России» идёт к Америке

Завершив описание Авачинской бухты, 9 мая «Слава России» вышла в океан. Прямо по курсу была Америка. Через несколько дней в густом тумане выступили очертания гористого, но невысокого острова Амчитка, за которым угадывался следующий остров Алеутской гряды с неожиданно русским названием Крысий. А через месяц корабль бросил якорь у берега Уналашки. На алеутской байдаре, обтянутой кожей сивуча, Сарычев обошёл Капитанскую гавань, измеряя лотом глубины и нанося их на карту. Ему помогали алеуты. Они же показали места зимовки экспедиции первооткрывателей Уналашки Креницына и Левашова (когда Креницын уже погиб). На полусгнившем кресте сохранилась надпись: «...зимовал здесь с судном флота капитан-лейтенант Левашов».

Следующая стоянка «Славы России» – гавань Трёх Святителей, селение, которое основал Шелихов. В одной из двух изб жил управляющий шелиховским хозяйством Евстрат Деларов. Весь посёлок состоял из нескольких, землянок и амбара. Здесь впервые было составлено Сарычевым описание острова Кадьяк.

Недостаток воды и провизии заставил вернуться в Петропавловск, где «Слава России» стала на зимовку. Этого можно было бы избежать, если бы на Кадьяке имелся какой-то запас продовольствия. Сарычев использовал зимние месяцы для исследования Камчатки.

В мае 1791 года экспедиция продолжила работу. На сей раз «Слава России» идёт к Берингову проливу. Цель – обогнуть Чукотский полуостров и войти в устье Колымы, где договорились о встрече с Робертом Галлом, построившим судно «Чёрный Орёл».

Но до Колымы дойти не удалось, и Сарычев повернул к острову Беринга. Но и там не повезло с погодой: ветры не позволили приблизиться к острову, на котором был похоронен Витус Беринг. Особенно хотел побывать на его могиле внук командора – Христиан. Однако пришлось пройти мимо.

Тем временем, оставив в Авачинской бухте не выдержавшую испытание штормами «Славу России», Сарычев повёл «Чёрного Орла» к Курильским островам. Но сразу по выходе из бухты корабль погрузился в туман, который стойко держался и у гряды островов. Спустились до пятого острова, но туман и снегопад, перешедший в метель, не позволяли проводить съёмку. Сарычев принял решение возвращаться в Охотск. «Чёрный Орёл» подошёл к Охотскому побережью близ устья реки Улья – как раз в том месте, где чуть более полувека назад на берег Тихого океана вышел отряд первопроходца Ивана Москвитина.

В Охотске «Чёрный Орёл» вытащили на берег. Построенный на Камчатке корабль выполнил свой долг; его плавание было закончено. Экспедиция завершила работу, о чём было доложено Биллингсу, возвратившемуся из проведённого им вполне успешно пересечения Чукотки. В то время когда Сарычев исследовал Алеутские острова, Биллингс со своими спутниками открыл на Чукотке Анадырскую горную систему. Сарычев же, проведя зиму в Охотске, отправился в Якутск знакомым уже ему путём – через бассейн Алдана. 6 августа 1793 года вся экспедиция собралась в Якутске. Сюда поступило распоряжение Екатерины II – «продолжение известной экспедиции флота капитана второго ранга Биллингса остановить...» Причиной была война со Швецией. Она же заставила отложить уже подготовленное кругосветное плавание капитана Г.И. Мулавского, в котором должен был участвовать юный Крузенштерн (а с ним брат Сарычева Алексей).

В апреле 1794 года восьмилетнее путешествие на восток России и к Америке закончилось в Петербурге. Сразу же по возвращении и Сарычев, и Биллингс приступили к работе над книгами. Книга Сарычева «Путешествие флота капитана на Север Восточной части Сибири, Ледовитому морю и Восточному океану в продолжении восьми лет...» начинается с «Преуведомления». В нём обоснована необходимость для России проводить дальние путешествия: «Нет морей, известных в нынешнее время, как Ледовитые моря и Северо-Восточный океан, и нет государства, которое бы более имело причины, как Россия, оные описывать и более способов и удобностей к исполнению сего полезного дела».

Книга Сарычева вышла в свет в 1802 году. Но восемь лет после возвращения в Петербург были отданы не только работе над ней. Сарычев служил на кораблях Балтийского флота, командуя «Святославом», получил чин капитана 1 ранга. Он командовал и другими судами, а затем ему поручается принять в Архангельске новый корабль «Москва». Его он привёл в Кронштадт, а потом совершил на нём рейд вокруг Скандинавии в Эдинбург. Он перевёз десантный отряд из Портсмута в Ревель и вернулся в Кронштадт.

Всё Балтийское море

Когда уже была подготовлена к изданию его книга о путешествии на северо-восток, Г.А. Сарычева назначили начальником астрономо-геодезической экспедиции по исправлению морских карт Балтийского моря. Адмиралтейств-коллегия решила, что, несмотря на изданный 50 лет назад выдающийся по своему содержанию и точности исполнения «Атлас всего Балтийского моря...» адмирала Алексея Ивановича Нагаева, съёмку Балтийского моря необходимо повторить. Эту работу решено было поручить Сарычеву, хорошо зарекомендовавшему себя в экспедиции на северо-востоке. Его прочили в преемники адмирала А.И. Нагаева, организатора и первого директора Морского корпуса, создателя российской гидрографии.

В начале лета 1802 года Сарычев начал промеры глубин южной части Финского залива на катерах «Гонец» и «Вестник». А когда осенью вернулся в Кронштадт, то получил сразу два ордена Св. Владимира 4-й степени за участие в экспедиции Биллингса и Св. Георгия 4-го класса – «за выслугу морских кампаний». В начале 1803 года ему присвоили звание контр-адмирала. К тому времени вышла его книга, имевшая огромный успех.

Биллингс тоже подготовил к изданию свой «Поденник», но по-английски. Перевод Фёдора Коржавина был сделан, но так получилось, что до сего времени книга Биллингса не увидела свет. Сарычев частично её опубликовал в 1811 году, уже после смерти Биллингса (он умер в 1806 году в возрасте 45 лет) под названием «Путешествие капитана Биллингса через Чукотскую землю от Берингова пролива до Нижнеколымского острога...» Но описание всего путешествия, занявшего 8 лет, дошло до нас лишь в изложении Сарычева. Он очень хорошо писал о своём начальнике, опровергая всевозможные домыслы, порочившие англичанина, бывшего в юности сподвижником Джеймса Кука, а затем посвятившего себя России.

После возвращения из Сибири Биллингс, награждённый орденом Св. Владимира 3-й степени, служил в Черноморском флоте, который возглавлял адмирал Ф.Ф. Ушаков. Он командовал фрегатами «Св. Андрей» и «Св. Михаил», проводил гидрографические работы в районе Севастополя, Тамани, в устье Кубани. В 1799 году издал составленный им «Атлас всего' Чёрного моря», который был столь же высоко оценён, как и атлас Балтики, над которым на протяжении нескольких лет работал Сарычев.

В 1803 году для гидрографических исследований в Балтийское море вышла целая эскадра, укомплектованная гардемаринами Морского корпуса, – 6 фрегатов и 3 галеры. Под руководством Сарычева будущие морские офицеры проходили практику, одновременно выполняя астрономические измерения и промеры глубин.

Одним из заданий Сарычеву было доставить в столицу великую княжну Марию Павловну с фрейлиной Анастасией Мацкевич. Последняя стала вскоре женой Сарычева. Свадьба состоялась в августе 1804 года, посетил её сам император Александр I.

В следующем году (шла война с Наполеоном) гидрографические измерения были совмещены с конвоированием купеческих судов из Риги в Померанию. У острова Рюген в южной части Балтийского моря бриг «Диспач» разбили штормовые волны. Сарычев последним покинул тонущий корабль, при этом сильно пострадал. Но всё закончилось благополучно, в 1806 году работы были завершены.

Главным было астрономическое измерение координат. Впервые точно определили широту и долготу Кронштадта, к которым была «привязана» вся система. Исправили и координаты Петербурга, нанесённые на карту Нагаева с небольшой ошибкой и по долготе, и по широте. Сарычев смог уточнить эти данные благодаря разработанному им методу определения координат. Также было уточнено положение и всех остальных пунктов балтийского побережья, островов, мысов, мелей, относящихся к российской части моря. Шведские и датские берега перенесли с новейших карт, изданных в Скандинавских странах, а немецкие – «с береговых описаний, произведённых россиянами после издания г-ном Нагаевым Атласа».

«Морской атлас всего Балтийского моря с Финским заливом и Каттегатом, заключающий в себе генеральную меркаторскую и 12 частных карт с видами берегов...» вышел в свет в 1812 году. А через пять лет была опубликована «Лоция, или Путеуказание к безопасному кораблевождению по Финскому заливу, Балтийскому морю и Каттегату».

Атлас и лоция Сарычева так же, как и разработанный им метод съёмки берега с корабля, долго служили мореплавателям, бороздившим волны не только «северного средиземного моря» Европы.

Сарычев издал также «Дневные записки плавания по Балтийскому морю и Финскому заливу...», где описал день за днём свои балтийские походы. На этом его путешествия закончились. Он совершил ещё только один морской переход – в 1814 году (как командующий эскадрой) с офицерами-практикантами от Кронштадта до Готланда и через Ревель – обратно в Кронштадт.

В последующие годы Сарычев был в основном организатором крупнейших морских экспедиций, составителем их научных программ и инструкций, руководителем завершавших эти экспедиции изданий.

Адмирал и генерал-гидрограф

В Петербурге Сарычев стал главным авторитетом российского мореплавания. Под его покровительством находились оба кругосветных путешествия В. Головнина, плавания с грузом к Русской Америке О. Коцебу, Ф. Врангеля, А. Лазарева... Он был инициатором экспедиции шлюпов «Восток» и «Мирный» под командованием Ф. Беллинсгаузена и М. Лазарева в Южный океан, завершившейся открытием ледяного материка Антарктиды. Подпись Сарычева стоит на первой обобщающей карте, закрепившей факт великого открытия. На ней нанесён маршрут экспедиции и контуры ледяных земель, которые видели русские мореплаватели.

Под руководством Сарычева, возглавившего специально созданный комитет, был составлен проект благоустройства Камчатского края. Он никогда не забывал тех мест, с которыми были связаны восемь лет его жизни. Многие годы работал над «Атласом северной части Восточного океана», который вышел в свет в 1826 году. В нём – 26 карт и использованы не только материалы экспедиции Биллингса – Сарычева, но и всех последующих исследований, съёмок и описаний. А потом появилась карта, на которой изображена была огромная акватория двух океанов – от пятого до восьмидесятого градуса северной широты.

В 1827 году Николай I подписал указ об образовании Управления генерал-гидрографа. Во главе был поставлен вице-адмирал Г.А. Сарычев. Торжественное открытие нового ведомства состоялось после молебна в здании Адмиралтейства. С этого момента вся научно-исследовательская работа на морях и океанах официально проводилась под руководством Сарычева. Ежегодные экспедиции в Русскую Америку также контролировались им, как и исследования в Северном Ледовитом океане. Например, он одобрил смелый проект описи Новой Земли, составленный П. Пахтусовым.

В июле 1831 года Сарычев познакомился с материалами штурмана И. Васильева, совершившего три путешествия по Аляске. Штурман первый из европейцев достиг верховьев аляскинской реки Кускокуим. Сарычев высоко оценил труд этого первопроходца Америки.

Но вдруг в Морское министерство поступил рапорт: «Его высокопревосходительство г. генерал-гидрограф, адмирал Гаврила Андреевич Сарычев сего 30 числа в 2 часа полуночи от холеры умер». Летом 1831 года в Петербурге распространилась холерная эпидемия, не такой уж редкий гость в те времена. (Эта же эпидемия задержала Пушкина в Болдине).

Никто не знал, что Сарычев заболел. Как и все петербуржцы, он остерегался, чтобы не заразиться; смерть поразила внезапно. Все вещи и бумаги, бывшие при нем, как полагалось в таком случае, сожгли. Генерал-гидрографа похоронили на холерном кладбище, которое потом тоже было уничтожено.

Лаврентий Загоскин

 40-х годах XIX века очень популярны были публиковавшиеся в петербургских журналах очерки Л. Загоскина под общим названием «Заметки жителя того света». Они получили положительную оценку «неистового» Виссариона Белинского, земляка Загоскина, тоже пензенца. А «тот свет» – это Русская Америка, в которой Загоскин провёл семь лет.

Годы морской службы

Лаврентий Загоскин родился 21 мая 1808 года в Пензенской губернии в семье небогатого дворянина, отставного секунд-майора, жившего в имении старшего брата, городничего города Моршанска. Всего 30 лет назад через этот город прошло войско Пугачёва, и крепостные крестьяне хорошо помнили те события.

После частного пансиона 14-летний мальчик был зачислен в Морской кадетский корпус в Кронштадте. Среди преподавателей корпуса числился и вернувшийся из плавания экспедиции Беллинсгаузена и Лазарева в южные ледовые моря, открывшей материк Антарктиды, бывалый мореплаватель П.М. Новосильский.

В 1823 году гардемарин Загоскин отправился в первое учебное плавание по Финскому заливу на фрегате «Урания». На следующий год поход повторился, а ещё через два года он был уже более продолжительным – на фрегате «Проворный» к берегам Англии, в течение пяти с половиной месяцев.

Выпускные экзамены принимались в присутствии Ивана Крузенштерна, с присвоением первого офицерского чина – мичмана. Выпускник Загоскин выбрал себе нелёгкое место службы – Каспийский флот, называвшийся моряками «морской Сибирью». Он прослужил там восемь лет, плавая на судах, снабжавших войска на Кавказе, – шла война с горцами.

С Каспия и Балтики – на Тихий океан

После Каспия в течение трёх с половиной лет Загоскин совершал крейсерские плавания на Балтике. Но его тяготило однообразие офицерской жизни, и возникло стремление к далёкому путешествию в Русскую Америку. В конце 1838 года Загоскин получил разрешение Главного Морского штаба перейти на службу в Российско-американскую компанию. Ему было 30 лет, когда он покинул Петербург и отправился через всю Россию на край страны.

В журнале «Маяк современного просвещения и образования» Загоскин опубликовал свой первый очерк. В нём подробно описан путь из Москвы в Сибирь и встречи на этой долгой дороге. В Красноярске он познакомился с ботаником Н.С. Турчаниновым, собравшим гербарий сибирских растений из 1560 видов, более двухсот из них были впервые открыты.

Доехав до Иркутска в марте 1839 года, Загоскин посетил в селе Урика ссыльных декабристов Никиту и Александра Муравьёвых, выполнив обещание, данное их матери, к которой заходил, проезжая через Москву. У братьев Муравьёвых Загоскин познакомился и с другими декабристами – Волконским, Луниным, Поджио.

В Якутске Загоскина поразило место для ярмарки: на берегу одного из рукавов Лены были вкопаны сотни столбов для привязывания лошадей. Нелегко было снарядить караван в Охотск – с ним отправлялись к морю 16 человек, в том числе и Загоскин со своим грузом. В караване шло 25 лошадей с 10-ю якутами-проводниками. В далёкий путь отправились после специального молебна «В путь шествующим».

Дорога между Якутском и Охотском шла через реки и горы. Расстояние – почти полторы тысячи вёрст. Но его, по словам Загоскина, в прямом смысле «дорогой нельзя назвать». Это было лишь определённое направление. Вот как он писал: «Просеки в полторы, сделанные во время оно в лесу... тропинки, прокладываемые ежегодно транспортами, змеятся по всему направлению к Охотску, и чтоб не сбиться с пути... в иных местах чья-то благодеятельная рука наложила на близкорастущие деревья зарезы или зарубы».

Через 10 дней караван был уже на берегу Алдана. Отсюда предстоял переход по горной стране Джугджур. Наконец, когда на исходе был месяц путешествия, открылось взморье: «Охотский берег вытянулся в линию на низменной кошке...» Город размещался тогда на песчаной косе (кошке).

Правитель американских колоний Р.Г. Мишин передал в распоряжение нового служащего компании довольно потрёпанный бриг «Охотск» с командой из 55 человек и товаром на сто тысяч рублей. В середине августа 1839 года бриг вышел из порта, именем которого он был назван; через две недели пересёк гряду Курильских островов по Четвёртому проливу и направился через океан к острову Ситха. Почти через два месяца после выхода из Охотска показалась на горизонте гора Эджкомб, а затем и маяк Ново-Архангельска. Утром корабль встречали жители самого восточного российского города. «Надобно побывать в Ситхе, – писал Загоскин, – чтобы понять ожидание почти тысячи человек прихода из Охотска судна, на котором единожды в год доставляются из Европы в американские колонии формальные бумаги, газеты и письма... Свидание моряка с моряком есть встреча родных, непонятная жителю твёрдой земли...»

Загоскин поведал о Русской Америке далёкому петербургскому читателю в своих «Заметках жителя того света», печатавшихся в 1840—1841 годах в журнале «Маяк». Он рассказывал о первых путешествиях у северо-западных берегов Америки. Потом он продолжил плавание на бригах «Байкал» и «Елена», частично вместе с Ильёй Вознесенским. Но главное его дело – исследование полуострова Аляска, который первые землепроходцы называли «Алякса».

Вглубь Аляски по Юкону

Первыми были в 30-х годах XIX века Иван Васильев, Фёдор и Пётр Колмаковы, Андрей Глазунов. Они проникли довольно далеко во внутреннюю Аляску по её рекам, основали в 1833 году в заливе Нортон Михайловский редут. Его и решил использовать как базу для своих исследований Лаврентий Загоскин. Об этих своих планах он написал в 1840 году Ф.П. Врангелю, директору Российско-Американской компании, Врангель поддержал.

В 1842 году Загоскин получил конкретное задание правителя А.К. Этолина – пройти по большим рекам Аляски во внутренние районы страны. Его предшественник Иван Васильев 13 лет назад обследовал малые реки, впадающие в Бристольский залив, к северу от собственно полуострова Аляска, узкого и длинного, протянувшегося почти на тысячу вёрст. По реке Нушагак он добрался до большой реки Кускокуим и нанёс на карту не менее четырёхсот вёрст её течения.

Примерно в те же годы креол (сын русского и алеутки) Андрей Глазунов прошёл от залива Нортон, омывающего с юга тот выступ Аляски (полуостров Сьюард), что уткнулся мысом Принца Уэльского в Берингов пролив, к реке Кускокуим, поднялся по ней к отрогам Аляскинского хребта. Потом прошёл по тундре километров триста, вернувшись к заливу Нортон. Весной 1838 года, как раз когда Загоскин выехал из Петербурга, Глазунов проследил более 800 вёрст течения главной реки Аляски – Квихпак (Юкон). А при впадении в него реки Нулато поставил редут, первый во внутренней Аляске.

Летний переход по Кускокуиму готовился на четырёх гребных байдарах, как только прошёл лёд на реке и зазеленел кустарник на берегах. Сначала шли вверх, временами впрягаясь в бечеву. Небольшой отрезок пути пролёг среди крутых гранитных берегов, напоминающих «щёки» Енисея и Лены.

Немного не дойдя до истока Кускокуима, Загоскин повернул назад. «Дела компании не ждали, – записал он в своём дневнике, – с грустью принуждены мы были обратиться назад». Плыли к устью Юкона – Квихпака. Река становилась всё шире, убыстрилось её течение. Останавливаясь только для астрономических наблюдений, 17 июня 1844 года достигли моря. Здесь вдоль берега поплыли к Михайловскому редуту, где были через четыре дня. Восемнадцать с половиной месяцев назад исследователи вышли в поход, в течение которого преодолели по Аляске на нартах, пешком и байдарах около пяти тысяч километров.

Из Михайловского редута на судне «Охотск» Загоскин отправился со своими спутниками в Ново-Архангельск.

Это была самая большая русская экспедиция на Аляске. И результаты её значительны: 40 астрономических определений, описания рек, гор, селений туземцев, этнографические наблюдения, коллекции горных пород, растений и животных. Через три года в Санкт-Петербурге выйдет в свет «Пешеходная опись части русских владений в Америке, произведённая лейтенантом Л. Загоскиным в 1842, 1843 и 1844 годах». Журнал «Сын отечества» назвал её «столь же занимательной для обыкновенных читателей, сколько полезной для учёных».

Впервые были составлены Загоскиным словари племён индейцев Аляски, даже названия которых теперь забыты. Эти наречия сравнены с языком племён, проживающих по берегам Берингова моря.

Загоскин хотел поставить редут в заливе Коцебу, к северу от полуострова Сьюард, прямо у полярного круга. Но из-за трудностей с продовольствием отказался от этой затеи. Он остался на берегу залива Нортон: нанёс на карту реки, впадающие в залив, основательно изучил этнографию эскимосских племён, составил сравнительный словарь их языков.

В начале мая 1842 года на бриге «Охотск» Загоскин прибыл в редут Св. Михаила. А 4 декабря отряд Загоскина с пятью нартами и собачьими упряжками отправился во внутренние районы Аляски. Через неделю достигли устья реки Уналаклик, вдоль которой двинулись дальше. В первый новогодний день прибыли в селение Улукак, жители которого очень тепло отнеслись к путникам, проводили их дальше, в глубинные районы полуострова.

Почти неделю исследователи ехали по безлюдной холмистой тундре с остатками горелого редколесья. Нарты то и дело опрокидывались в глубокий снег. Его пришлось утаптывать шедшим перед упряжкой проводникам. Когда им удавалось за день уйти далеко вперёд, ночью образовывался на снегу наст, и с утра собаки легко везли нарты. Но с каждым днём мороз становился сильнее, вот уже замёрзла ртуть в термометрах; только в движении можно было как-то согреваться.

Наконец была достигнута великая река Аляски Юкон, длиной не меньше Волги. Одни индейские племена называли её Квихпак, другие (атабаски) – Юкхан. Юкон – искажённое атабасское название. В индейском селении отогрелись, отдохнули и в середине января пришли в Нулато, где зимовала русская артель охотников. Здесь Загоскин обосновался надолго, совершая разведывательные походы, готовился к переходу – к заливу Коцебу, где в соответствии с инструкцией должен был устроить редут.

Ниже селения Нулато Юкон протекал мимо величественных холмов с обнажениями зелёной яшмы на правом берегу и строевого леса из высоких сосен на левом. Вниз по великой реке до конца августа 1843 года путешественники проплыли вёрст семьсот. Остановились в селении Инкогмют, которое надолго стало исходным пунктом для походов. Здесь были изучены возможности перехода с Квихпака на Кускокуим. Дождались санного пути по тундре, с редкими озёрами и залесёнными холмами, перебрались в бассейн реки Инока, по которой шесть лет назад прошёл отряд Петра Колмакова. В ноябре был обследован зимний переход на Кускокуим, в феврале и марте – на нижнее течение Инока. Аборигены везде встречали русских радушно. «Приход на каждое жило, – писал Загоскин, – составлял праздник».

Перед выходом на Кускокуим прошёл традиционный для туземцев подлёдный лов миноги. Все жители близлежащих селений приняли в нём участие. За неделю выловили около восьми тысяч рыбин.

От залива Аляска русские начали двигаться вглубь северо-западной части американского континента ещё задолго до Загоскина. В первой половине 90-х годов XVII века передовщик (предводитель артели) Василий Иванов прошёл от озера Илиамна к северу от полуострова Аляска на лыжах почти полтысячи вёрст, пересекая множество рек и посетив несколько селений индейцев и эскимосов. Он открыл с юга Аляскинский хребет, возвышающийся до высоты шесть километров над уровнем моря. По долине реки Кускокуим поднялся в предгорья одноимённого хребта, а потом пересёк широкую приморскую низменность и дошёл до очень большой реки, которая идентифицируется с самой большой речной артерией Аляски – с рекою Юкон. Василий Иванов – первооткрыватель низовьев Юкона (река немалая – на 170 км длиннее Волги).

В первой половине XIX века Российско-Американская компания организовала обследование большей части территории Аляски, площадь превысила полтора миллиона квадратных километров. Большое путешествие совершили в 1818 году промышленники Пётр Корсаковский и Фёдор Колмаков с отрядом. На байдаре они прошли от Кадьяка до залива Бристоль, открыли несколько островов, бухт, рек. По речке Квичак поднялись к рождающему её озеру Илиамна по реке Кускокуим, открытой Василием Ивановым, затем спустились в кожаной эскимосской лодке. Летом следующего года Корсаковский осмотрел морское побережье Аляски и обследовал реки Копёр и Юкон в низовьях, а в горах открыл вулканический конус высотой почти в пять километров (потом он был назван вулканом Врангеля).

Базой для исследования центральной части Аляски стал Михайловский редут, основанный в 1833 году на южном берегу залива Нортон, восточнее дельты реки Квихпак. Выйдя из Михайловского, Андрей Глазунов и Пётр Малахов через пять лет достигли среднего течения Юкона, впервые спустились по нему вёрст на восемьдесят – до впадения реки в залив Нортон Берингова моря.

И всё же Лаврентий Загоскин больше других сделал для исследования Юкона, почему и прозвали его «юконским вороном».