Текст книги "Нижние Земли (СИ)"

Автор книги: Владислав Чупрасов

Соавторы: Римма Храбрых
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Часть 7. И никого не стало

Коробки от пиццы давно уже создавали угрозу. Они громоздились друг на друге еще, наверное, с прошлого года, иногда между ними попадались тарелки. В самом низу, как черепаха в концепции плоской Земли, стояла миска с недоеденными чипсами. И только современные методы обработки картошки не позволяли чипсам обрести новую жизнь.

Ранним утром крушение плоского мира все-таки случилось – по полу загрохотали тарелки, заставив Марка подскочить на кровати. От неожиданности Марк открыл оба глаза, вынырнув из нервного сна. Уже светало, и квартира (точнее, видимая Марку часть комнаты) напоминала поле неравного боя человека и греха обжорства: коробки от пиццы, выпавшие из них объедки, разбитая тарелка, высыпавшиеся чипсы. Предполагалось, что человек этот бой проиграл.

Но Марк-то не был человеком.

Снова уснуть не получилось, хотя Марк полежал и на одном боку, и на другом, и на животе, посчитал и овец, и волков, и даже звезды на небе, под которым они скакали, пересчитал. Отчаявшись, Марк встал, включил кофеварку и отправился в душ.

Раньше в это время он в лучшем случае возвращался домой из бара, часто не один. Сейчас на поиски приключений не было времени – по ночам Марк или куковал в децернате, или спал без задних лап, отсыпаясь перед новым трудовым подвигом. По барам, алкоголю и случайным связям Марк, однако, не скучал. Работа, маньяки, питающиеся магами, вампиры, питающиеся оборотнями, ритуальные убийства, внезапно уплотившиеся призраки – все это и без того достаточно будоражило кровь. Конечно, сказывалось и отсутствие Тео – тот был единственным, кто мог принять волевое решение закончить работать и разогнать оборотней по домам. Руже, которая, будучи комиссаром, имела право поступить так же, банально не хватало авторитета. Впрочем, и сама она относилась к тем работникам, которым не помешал бы хороший пинок в сторону дома.

В Маардаме наступили неспокойные времена, а в отдельно взятом Третьем децернате – еще и анархия. Рассудительности и спокойствия Тео чертовски не хватало.

Марк поскреб трехдневную щетину, глядя на себя в зеркало, но так и не придумал причины побриться. Зато причин не бриться была масса – и то, что так сейчас модно, и «все равно на тебя никто не смотрит», и «я оборотень или вампир?», но главной, конечно, оставалась лень. Зеркало, с которого Марк ладонью стер конденсат, чтобы рассмотреть себя, снова запотело. Махнув рукой на эстетику и правила приличия, Марк натянул на еще влажное тело мятую футболку с геометрическим рисунком и влез в джинсы. Джинсы были черными, футболка была ярко-красной, кеды, в которых Марк собирался пойти на работу, вообще черно-желтые, с логотипом местного футбольного клуба. Марк, как и все урожденные оборотни, не очень хорошо различал цвета, а потому ему было совершенно наплевать, как они там сочетаются между собой.

Это очень веселило обращенных оборотней, которые сохраняли способность различать цвета даже после укуса. А Бернар, например, после обращения сохранил и отменное чувство стиля, и только врожденная интеллигентность не позволяла ему в пух и прах разнести гардероб обера. Ну, и некое подобие субординации.

У кофе был мерзкий привкус пережаренных зерен, но Марк выпил его, практически не обратив внимания ни на вкус, ни на то, как саднят обожженные горло и губы. Невероятным титаническим усилием воли вымыв кружку сразу же, а не отложив ее до возвращения домой, которое могло состояться даже не на этой неделе, Марк пошел собирать коробки из-под пиццы. Нашедший на него дух убийства мусора требовал убрать все и немедленно, но Марк был сильнее: собрал в пакет обглоданные куски пиццы, чипсы и чьи-то кости и выставил его вместе с коробками к выходу. Предполагалось, что Марк заберет их, чтобы выкинуть в сортировочные баки возле дома. Но шанс, что он не забудет об этом, стремился к минус бесконечности.

Несмотря на наведенный порядок, комната не выглядела убранной или хотя бы обжитой. Скорее, создавалось ощущение, что здесь иногда обитает десяток социально не обеспеченных граждан, которые наводят беспорядок, а затем уходят, не заботясь о том, чтобы прибраться.

В целом, оборотни не были чистюлями. Марк особенно, Ларс от него не отставал. Бернар был единственным, кто держал свою квартиру в полном порядке (считалось, что это все благодаря Эрике и Риккерту, а не каким-либо личным качества Бернара). В комнате Агнешки, которую она снимала, тоже было достаточно прибрано, но очень пыльно. Как будто Агнешка один раз расставила все по своим местам, а затем ни разу не прикасалась ни к книгам, ни к полкам, ни к шторам.

Марк вышел из дома, как только, по его предположениям, начали ходить первые трамваи и автобусы. Дул легкий ветер, погода была прохладная, но уже чувствовалась подступающая духота, от которой было тяжело дышать.

Вынести мусор он, естественно, забыл.

В децернате в это время должны были быть только ночные дежурные и Джейк, который все так же дневал и ночевал в здании, даже став небесплотным. Не сказать, что это сильно что-то изменило, разве что техникам больше не приходилось листать для него документы и крутить винты. Зато угроза получить от начальника не только ментальных, но и очень даже ощутимых подзатыльников подстегнула их работоспособность до невиданного уровня. Во всяком случае, именно такое впечатление у Марка создавалось всякий раз, когда он заглядывал в лабораторию: все бегали туда-сюда с чрезвычайно занятым видом, а Джейк восседал посреди этой суматохи с крайне мрачным лицом и рассказывал, насколько ему стыдно иметь в подчинении таких безмозглых идиотов и что если бы он не умер, то наверняка уволился бы.

Техники бегали, шуршали, усиленно работали и выдыхали, наверное, только в те минуты, когда Джейк уходил на перекур – теперь ему больше не требовалось тащить за собой кого-нибудь из курящих троек.

Марк вскинул руку от парковки, приветствуя Джейка, который как раз маячил в курилке.

– Отвратительно, – сообщил ему Джейк, мрачно затягиваясь.

Марк заулыбался от уха до уха.

– И тебе доброе утро, – радостно сказал он.

– Призраком я и то лучше чувствовал никотин, чем сейчас, – пожаловался Джейк.

– В этом есть и хорошая сторона, дружище, – Марк похлопал его по плечу. – По крайней мере, тебе не грозит умереть от рака.

– Умный ты какой, – ядовито сказал Джейк. – Я бы даже сказал – остро... умный.

Марк от души расхохотался и пошел внутрь.

Ему нравился утренний децернат – вроде бы тихий и безлюдный, но скрывающий где-то в коридорах ни на минуту не прекращающуюся работу. Гудели компьютеры, перемигивались лампочки в лаборатории, булькала кофемашина в столовой – все эти почти неслышимые человеком, но отлично различимые слухом оборотня звуки были какими-то донельзя уютными. И если бы Марк когда-нибудь все-таки всерьез занялся своим режимом, как собирался, наверное, с отрочества, он бы непременно приезжал в такую рань каждое утро.

Этим утром к ранним пташкам присоединилась еще и Элис – Марк встретил ее в столовой. Судя по идеально выглаженному брючному костюму, она, в отличие от Джейка, все же провела эту ночь дома. Правда, глубокие тени под глазами говорили о том, что вряд ли она спала.

– Попробуй все-таки кофе с сахаром, – посоветовал Марк, усаживаясь рядом с ней.

Элис посмотрела на него немного отсутствующим взглядом, как будто не сразу вспомнила, кто он такой.

– Сахар испортит вкус кофе, – наконец сказала она.

Марк легонько ткнул ее пальцем в лоб.

– Зато для мозга полезно, – поучающе сказал он.

– Для мозга у меня есть шоколад, – ответила Элис и продемонстрировала ему несколько маленьких плиток в ярких упаковках.

Марк сделал жалобные глаза.

– Хочешь? – спросила Элис.

Марк закивал и, получив одну из плиток, немедленно ее распаковал и сунул в рот целиком.

– Не подавись, – сказала Элис и снова погрузилась в задумчивость.

Некоторое время они сидели рядом и молчали. Элис выкладывала оставшиеся плитки в загадочные узоры, Марк прихлебывал свой кофе и жадно косился на шоколад.

– Очень это странно, вот что я думаю, – наконец сказала Элис.

– Очень согласен, – ответил Марк. – А что странно?

– Ах да, – Элис слегка поморщилась, будто досадуя на то, что Марк не мог слышать ее мыслей. – Я про библиотеку.

Марку сразу расхотелось просить еще шоколадку, и кофе стал противно горчить.

Элис не было нужды объяснять, какую библиотеку она имеет в виду. Марк до сих пор помнил тот запах так же явственно, как если бы только-только оттуда вышел. Да и остальным оборотням библиотека запомнилась надолго, слишком хорошо их тогда помучили на распознавании запахов.

– А что именно странно? – буркнул Марк.

На его взгляд, странно было все, и то, что за эти месяцы расследование так и не сдвинулось с мертвой точки – особенно. Тео как будто был совсем не заинтересован в этом, а Руже хватало и других забот, да еще и сотрудничество с двойками добавило хлопот всем.

– То, как были убиты библиотекари, – медленно сказала Элис, – очень напоминает...

Марк понял сразу же и выпрямился на стуле. Сонливость с него как рукой сняло.

– Думаешь, еще один маньяк?

Элис покачала головой, глядя на разложенные на столе плитки.

– Это не просто маньяк, – задумчиво сказала она. – Все это очень напоминает ритуальные убийства, но я не могу найти информации ни о чем подобном. И Бени тоже. Ван Телген.

– Ну да, – сказал Марк, почесывая щетину на щеке и соображая.

– Но все равно картинка неполная. Способ убийства один, обстоятельства очень похожи, но чего-то не хватает. Как будто в картине должна быть еще одна часть.

– Картине, – повторил Марк.

Элис посмотрела на него.

– Картине, – повторил он еще раз. – Рисунке. Рисунок.

– Рисунок? – переспросила Элис.

Секунду она смотрела на Марка, а потом быстро достала телефон и начала что-то строчить.

– Нет, – разочарованно сказала она через некоторое время. – Бени говорит, что убитых на площади вампиров было не четверо.

– А сколько? – спросил Марк.

Ему вдруг остро захотелось расцеловать в обе щеки эту миловидную девушку в строгом костюме, которая в один миг поняла, что он имел в виду те самые каракули, которые чертил Густаф в библиотеке и на площади в упырином квартале. В Университете срисовывать узоры было уже некому. А потом это дело снова забрали двойки, и все стало совсем плохо и сложно.

– Он не знает, – ответила Элис, глядя в телефон и хмуря брови. – Кристенсен до сих пор не сообщил.

– Дедушка или внучек? – уточнил Марк.

– Вампир.

Марк осклабился и пообещал, тоже вытаскивая телефон:

– Ща сообщит.

Пока Элис заинтригованно смотрела, он открыл быстрый набор и ткнул один из номеров.

– Ты видел, который час? – почти сразу же раздался в трубке холодный голос.

– Разве вампиры спят? – очень натурально удивился Марк. – Я думал, вам это не нужно, вы же высшие существа.

– Это не значит, что низшим существам можно не соблюдать правила приличия.

– Ой, брось, оборотень и приличия – это понятия несовместимые.

– Я в курсе, – Свен чем-то пошуршал. – Что тебе нужно?

– Скажи мне, хеер Правила-Приличия, сколько вампиров у вас упокоено?

В трубке раздался грохот.

– Упокоено? – сдавленно спросил Свен. – Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду убийство, – терпеливо объяснил Марк. – Месяц назад. На площади. У тебя так много вампиров, что ты даже не считаешь, сколько потерял?

Свен помолчал, потом коротко сказал:

– Блядь, – и отключился.

– Он сказал «блядь», – с детским восторгом сообщил Марк Элис, убирая телефон.

Она подняла бровь.

Марк махнул рукой, встал и пошел к кофемашине, чуть не подпрыгивая на ходу.

– Думаю, он сообщит двойкам нужные тебе сведения в течение часа, – сказал он через плечо, тыкая в кнопки.

Марк ошибся.

Свен не объявился ни через час, ни через два, ни в течение всего дня. Время от времени пересекаясь с Элис, Марк спрашивал: «Ну, что?» – но получал в ответ только покачивание головой. Сначала Марк порывался позвонить еще раз, но все было недосуг, а ближе к вечеру уже и не хотелось совершать каких-то особых тело– и мозгодвижений. Марк, вяло порыкивая, разогнал по домам оборотней (Агнешка единственная не сопротивлялась, но Марк даже не сомневался, что она отправилась не домой, а в кабинет комиссаров), а сам зачем-то остался в логове. Не то чтобы у него оставались еще какие-то дела в децернате, просто при мысли о доме в его голове возникал образ пирамиды коробок из-под пиццы и духа уборки, требующего их убрать. У духа уборки был веселый передничек и какое-то оружие в руке, очень напоминающее скалку.

В общем, Марк чувствовал себя мужем и отцом семейства, не горящим желанием возвращаться в дом-милый-дом с работы.

Он лениво повтыкал в планшет Ларса, попробовал поиграть в какую-то из казуальных игрушек, наугад выбрав из ярлыков, заполонивших почти весь рабочий стол, и почти уснул, когда в логово втекла Агнешка.

– Обер, – ее голос звучал довольно растерянно. – Там Кристенсен тебя требует.

– Хочет принести в жертву? – поинтересовался Марк, с хрустом вытягивая ноги и пытаясь принять вертикальное положение.

– Нет, говорит, это по поводу убийства вампиров.

Агнешка смущенно потопталась на месте.

– Разве им не двойки занимаются? – спросила она, наблюдая, как Марк медленно раскладывается, как швейцарский нож.

– Кажется, не только они, – весело сказал он, встал и потянулся.

Наконец приведя себя в порядок, Марк с места в карьер взял такую скорость, что Агнешка еле за ним успевала, и даже пролетел мимо кабинета айтишников. Он затормозил, бросил Агнешке, чтобы сказала, что он сейчас придет, и вернулся по коридору на несколько шагов.

Элис, естественно, была еще здесь.

– Приве-ет, – сказал Марк, нависнув над ее монитором. – Не забыла еще о моем обещании?

– Каком именно? – спросила Элис, не переставая стучать по клавишам. – Отдать триста дальдеров, которые ты занимал месяц назад на два дня?

– Я отдам! – Марк пригнулся и тут же высунулся снова, уже сбоку монитора. – Но вообще я про убитых вампиров.

Элис оторвала взгляд от экрана и посмотрела на Марка. Тот осклабился и сказал, изображая Белого Кролика:

– Пойдем со мной, девочка, нас ждет Герцогиня.

Элис подняла брови.

– Свен явился собственной персоной и горит желанием оказать содействие следствию, – принимая нормальное положение, сообщил Марк.

Элис на секунду прищурилась, потом встала и, выхватив из стопки совершенно одинаковых папок одну, кивнула Марку, показывая, что полностью готова.

Свен действительно горел желанием – если не помочь полицейским, то хотя бы научить их нормально работать. Судя по слегка бледному лицу Ружи, получалось у него это совсем не так хорошо, как у Джейка, и если бы не появление Марка и Элис, Маардам мог бы остаться без главы вампиров.

– Так-так-так, – с одного взгляда оценив обстановку, пропел Марк. – Хеер Кристенсен, какая радость.

Он продефилировал под носом у Свена и уселся на стол Ружи. Та немедленно притянула его к себе за воротник и прошипела на ухо:

– Еще раз не сообщишь мне о новых обстоятельствах какого-нибудь дела – попрощаешься с хвостом.

Марк зажмурился и втянул голову в плечи, принимая заслуженное взыскание.

– Не сильно-то ваши подчиненные торопятся выполнять свои обязанности, мефрау Пыслару, – противным голосом сказал Свен.

– Кто бы говорил, – проворчал Марк, открывая глаза и выпрямляясь. – Я тебе утром еще звонил. Где тебя носило?

Свен царственным жестом отмахнулся от него.

– В отличие от некоторых неотесанных оборотней, у меня есть дела поважнее, чем дрыхнуть на рабочем месте. В том числе и дела международной важности.

– То есть наш всесильный глава вампиров только сейчас смог спихнуть с себя обязанности по развлечению гостей из Херцланда, – объяснил Марк Руже.

Она посмотрела на него мрачным взглядом и ничего не ответила.

– Ладно, к делу, – Свен уселся на стул, аккуратно поддернув брюки, и положил ногу на ногу. – Почему тебя заинтересовало, сколько из нас было упокоено?

Марк помахал рукой в сторону Элис, которая пока так и стояла у двери в кабинет, сжимая в руках папку. Свен посмотрел на его руку, потом привстал и обернулся.

– А это кто? – спросил он, меряя взглядом Элис. – Еще одна из ваших некомпетентных малообразованных техников?

– Это не техник, – начал было Марк, но Элис не дала ему закончить.

– Меня зовут Элис Бердников, – спокойно сказала она, отвечая Свену не менее холодным взглядом, каким тот привык смотреть на всех вокруг. – Я руководитель айти-отдела Третьего децерната. И у меня отличное образование.

Свен фыркнул.

– Могу себе представить, что за образование в вашей стране.

– В моей стране, – Элис прошла вглубь кабинета, отодвинула стул рядом с Марком и села, глядя все так же холодно и спокойно, – таким, как вы, хеер Кристенсен, в университетах выделяют квоты на обучение. И все равно не помогает. Потому что для нормального функционирования мозга необходим постоянный приток кислорода, а не периодический – с чужой кровью.

На несколько секунд воцарилось молчание, которое нарушил Марк, громко присвистнув.

– А теперь, – весело сказал он, – после того как мы все обменялись любезностями, может, мы наконец начнем?

Свен пожевал губами и кивнул. Элис невозмутимо открыла папку и начала выкладывать на стол листы, заполненные мелким текстом и схемами. Ружа устало подперла щеку кулаком и, кажется, больше всего в этот момент мечтала очутиться где-нибудь подальше.

– На площади, – нехотя сказал Свен, – было упокоено четверо вампиров. Трое обычных и Агата. Не уверен, что ты помнишь, но Агата, как и я, из древних. С того момента прошло два месяца. Должно было произойти еще два таких... убийства. Людей и магов.

Кто-то – то ли Ружа, то ли Элис – шумно сглотнул.

– Что ты об этом знаешь? – почти шепотом спросила Ружа.

– Я прав, – утверждающе сказал Свен и потер лоб. – Д-дерьмо.

Он как-то резко растерял всю свою лощеность и надменность.

– Это секта какая-то? – спросил Марк. – Маньяк? Что это за херотень вообще?

Свен мотнул головой.

– Это больше не дело полиции. Подготовьте все документы по всем трем убийствам, я доложу Инспекторам сам.

– Э-эй, – возмущенно воскликнул Марк. – И ты не расскажешь нам, что это?

Свен тяжело посмотрел на него. За окном неожиданно громко и близко прогрохотал гром.

– У вас недостаточно полномочий, – Марку даже показалось, что в голосе Свена проскользнули нотки сочувствия. – А у меня недостаточно прав, чтобы раскрывать вам эту информацию.

– Тоже мне секреты государственной важности, – Марк фыркнул и глянул за окно, где как-то слишком уж быстро для летнего вечера стемнело.

– Даже не государственной, – сказал Свен и поднялся.

– Скажите только одно, – подала голос Элис. – Убийства... Еще будут?

Свен помедлил.

– Да. Еще одно. И у нас, – он обвел их взглядом, словно подчеркивал, что они в это «нас» не входят, – есть всего месяц, чтобы постараться его предотвратить.

Марк фыркнул еще раз и нахохлился, упорно не желая отводить взгляд от окна. Он совсем не такой развязки ждал от этого разговора, и сейчас ему было по-детски обидно – так бывало в детстве, когда на последнем, самом сложном и интересном уровне вылетала компьютерная игра, и никакими ухищрениями не получалось вернуться, чтобы дойти наконец до конца и узнать, что там.

– Почему? – спросила Элис.

– Я же сказал, – сухо ответил Свен. – У вас недостаточно...

– Нет, – перебила его Элис. – Почему месяц?

– Между убийствами всегда месяц, – пояснил Свен. – Вампиров упокоили два месяца назад, значит...

– Убийство вампиров, – снова перебила его Элис, – было не первым.

Наступившая тишина была такой звенящей, что Марк все же взглянул на Свена. Взглянул – и похолодел.

Свен застыл почти на пороге кабинета, глядя на Элис остановившимся взглядом. Если бы не лампа, свет от которой во внезапных сумерках был ослепительно ярким, и если бы Свен не был вампиром, можно было бы поклясться, что он побледнел. И от этого невероятного зрелища по спине Марка побежали мурашки.

Когда-то давно, в самом начале знакомства, Марку хотелось увидеть, как Свен злится. Или смеется. Или боится – испытывает хоть какую-нибудь эмоцию кроме своего обычного надменного презрения. Потом их пути окончательно разошлись в разные стороны, и Марк и забыл об этом своем желании.

А сейчас вспомнил.

И очень пожалел о том, что оно исполнилось.

Потому что видеть страх на лице существа, которое считает себя если не всесильным, то явно выше всех остальных, – это...

– Когда произошло первое убийство? – тихо спросил Свен, и Марку показалось, что его голос дрожит.

– Три месяца назад, – ответила Элис. – Это значит?..

– Да, – Свен кивнул, отвечая на невысказанный вслух вопрос. – У нас есть в лучшем случае сутки. Но я думаю, – он взглянул за окно, где над крышами города все ниже опускали тучи, – меньше. Может быть, несколько часов. Так...

Он вернулся обратно к стулу, сел, с силой потер лицо ладонями, как будто таким образом пытался вернуть свою обычную невозмутимость.

Марку все это отчаянно не нравилось – и то, что Свен, оказывается, знал что-то, что им, простым полицейским, было не положено знать, и то, что, кажется, сейчас они должны будут это узнать. А это значило очень многое.

– Это древний ритуал, – начал Свен, оторвав ладони от лица и обводя всех внимательным взглядом. – Для него нужна кровь людей, нелюдей и людей с магическими способностями, умерщвленных определенным образом. Кровь – и еще четыре смерти. Ритуал открывает врата...

Он замолчал, явно подбирая слова, и Марк подыграл ему, спросив:

– Врата для чего?

– В прошлый раз, – тяжело сказал Свен, – после открытия врат началась Великая война.

Марк почувствовал, как в горле поднимается ком, а по спине вместо мурашек ползут такие же противные струйки пота. Все это было совершенно нереально, невозможно, как в низкопробном фантастическом боевике, где случайным героям выпадает миссия спасти мир.

– Ты говоришь о еще четырех смертях, – подала голос Ружа, сама вряд ли заметив, что обратилась к Свену на «ты» – да и он тоже. – Это будет еще один, ммм, ритуал? Как предыдущие три?

Свен кивнул.

– Проблема в том, – все так же негромко сказал он, – что у нас нет времени, чтобы определить, где этот ритуал будет проведен. Если бы у Штаба был месяц, мы бы вычистили город, но...

Марк невольно поморщился от упоминания Штаба – он всегда считал его просто объединением Инспекторов и прочих власть имущих города и не верил слухам о том, что Штаб играл какую-то очень важную роль во время Великой войны. Оказалось, что зря не верил.

– И что теперь делать? – спросила Элис.

Свен поднял плечи и опустил, качая головой.

– Я не знаю.

Это прозвучало – и выглядело – настолько беспомощно, настолько непохоже на обычного Свена, что Марк, не в силах больше на него смотреть, метнулся взглядом по кабинету, остановившись на Руже. Та сидела на стуле вполоборота, тоже отвернувшись от Свена, и задумчиво смотрела на стену, где висела карта Маардама.

– А вам не кажется... – начала она, но, не договорив, быстро встала и, схватив со стола маркер, подошла к карте. – Смотрите.

Она обвела жирной линией Университет, потом – площадь в упырином квартале и, не оборачиваясь, спросила:

– Элис, какой адрес у библиотеки?

– Зеебургерстраат, – быстро ответила Элис, даже не заглянув в свои записи, – восемнадцать.

Ружа на несколько секунд замешкалась, а потом обвела еще одним кружком библиотеку, в которой произошло первое убийство. Потом провела три линии, соединяя все три места, и линии образовали почти правильный треугольник.

– Но как это нам поможет? – прежним недовольным тоном спросил Свен.

Вместо ответа Ружа провела еще три линии – от вершин треугольника к его центру – и нарисовала четвертый кружок.

– Глаз дракона, – глухо сказала она. – Сейчас маги о нем почти ничего не знают, но мне рассказывала бабка.

Свен вскочил на ноги. Стул под ним покачнулся на задних ножках и с грохотом упал, заставив всех вздрогнуть.

– А теперь скажи мне, упырь, – продолжила Ружа, обернувшись и глядя в ответ с яростью, которую Марк почти ощутил кожей, – чего ты недоговариваешь?

Свен неловко отвел от нее взгляд, посмотрел сначала на Марка – тот уставился на него с не меньшим интересом, – потом на Элис.

– Чтобы открыть врата, нужна кровь, – нехотя сказал он, почему-то обращаясь именно к Элис. – И чтобы закрыть – тоже. Но не шестнадцати, а троих. Человека, нечеловека и человека со способностями.

– Это ты нас в жертву принесешь, что ли? – с нервным смешком спросил Марк.

Свен покачал головой.

– Крови потребуется немного, только чтобы нарисовать... узор. Но делать это надо там, где врата открываются.

– Так чего сидим тогда, – Марк встал, пряча за напускной веселостью то, что ощущал на самом деле. – Исполнишь свою мечту – пустишь мне кровь наконец.

– О тебе речи не идет, – Свен наконец обратил на него внимание и даже искривил губы в слабой пародии на свою прежнюю улыбку. – Ты не относишься ни к людям, ни к нелюдям.

– Поехали, – сказала Ружа, пока Марк пытался сообразить, что чувствует – облегчение или обиду.

Элис аккуратно закрыла папку, зачем-то пододвинула ее дальше по столу, будто боялась, что она соскользнет с края, и встала.

– Вы же не собираетесь ехать втроем? – спросил Марк. – Мало ли кто там эти врата открывает. Нужна силовая поддержка!

Свен придержал дверь, пропуская Ружу и Элис, и обернулся к нему.

– Ты прав, – неожиданно мягко сказал он. – Но будь осторожен. Аластор Броуди... Четвертый из тех, кого убили в последнем ритуале. Ну... Он был оборотнем.

Марк на секунду замер, глядя в экран телефона, который успел достать и разблокировать. пока все выходили.

– Аластор, говоришь, Броуди, – буркнул он. – Ладно.

Свен то ли его не услышал, то ли не обратил внимания на его слова, но ничего не ответил.

Не отвечал и никто из тех, кому Марк пытался дозвониться – ни Ларс, ни Бернар, ни даже Абель, которому Марк позвонил уже из безнадежности. Выругавшись, Марк по дороге зарулил в логово и обрадовался, увидев, что Агнешка так и не ушла домой.

– Нет времени объяснять, – сказал он ей. – Бери телефон и начинай названивать сержантам и двойкам. Как только хоть кто-нибудь из них объявится, говори, чтобы ехали к старому маяку.

– Это который сейчас музей? – уточнила Агнешка.

– Да-да, к нему. Ты остаешься за главную.

Агнешка кивнула и тут же вскочила, воскликнув:

– Обер!

Марк, успевший вылететь за дверь, засунул голову обратно, нетерпеливо и очень не по-человечески фыркнув.

– У меня телефона нет, – в голосе Агнешки звучало такое отчаяние, что Марк даже не стал ничего спрашивать, просто вытащил свой и кинул ей.

Когда он наконец уселся на место водителя, Свен ядовито сказал, что без участия одного оборотня спасти мир, кажется, было бы проще. Марк, резко трогаясь, рассеянно ответил, что одному вампиру вообще грех жаловаться, потому что этот один оборотень, между прочим, будет прикрывать его тощую бескровную задницу, пока мир будет спасаться.

Ситуация перестала смахивать на фильм, в мир вернулось ощущение реальности, а Марк больше не чувствовал тоскливую безнадежность и ужас, как в кабинете, когда не понимал, что делать.

Да и по дороге к маяку особо расслабляться и погружаться в тоску возможности у Марка не было: на улицах творилось что-то немыслимое. Маардам никогда особо не отличался загруженностью трафика, пробки здесь бывали редко, в определенные часы и в определенных местах. Сегодня же все как будто сошли с ума: водители стартовали на светофорах за секунду до зеленого, перестраивались из ряда в ряд под носом друг у друга, пешеходы чуть ли не кидались под колеса.

– Как специально, – сквозь зубы прошипел Марк, в очередной раз чудом успев затормозить на перекрестке.

– Не специально, – голос Свена прозвучал ясно и монотонно, как будто тот читал лекцию в университетской аудитории, а не сидел рядом. – Но это связано с...

– Вратами? – спросил Марк.

Свен кивнул. Марк поймал движение его головы периферийным зрением и сосредоточился на управлении машиной.

Они чудом добрались до маяка невредимыми, миновав три или четыре ДТП. Возле одного из них Марк успел заметить драку, которую никто не собирался останавливать – наоборот, подбегало все больше людей, так что потасовка грозила перейти в настоящее побоище.

– Похоже, завтра работы прибавится всем, – заметила Ружа, когда они вылезали из джипа. – И полиции, и больницам.

Марк хотел ответить, что Ружа зря не учла морги, но его кто-то окликнул.

Он обернулся – и не сразу узнал Элеонору.

– Марк, там Джейк, – быстро, почти истерично заговорила она, подходя ближе. – Он сегодня зачем-то пришел домой, а потом сорвался и умчался так, будто его кто-то срочно позвал. Я перепугалась. Поехала за ним. А он вошел сюда и... И все.

Марк успокаивающе погладил ее по руке.

– Мы как раз приехали с этим разбираться, – мягко сказал он. – Посиди в машине, я потом тебя отвезу.

Элеонора кивнула, судорожно вздохнув, и поглядела на маяк совершенно сухими, слегка поблескивающими глазами. Марк посмотрел туда же.

Маяк выглядел так же, как обычно: просто высокое здание из белого кирпича, увенчанное сверху смотровой башенкой, на которой уже почти сто лет не загорался огонь. Да и город вокруг разросся, отвоевав у моря землю.

Несколько секунд все они стояли, задрав головы, и Марк уже почти решил, что все, в общем-то нормально и ничего страшного не происходит, как совсем рядом небо расчертило яркой вспышкой. А когда гром отгремел и утих, Марк вдруг понял, что красноватый отсвет от молнии на стеклах маяка не только не потух, но и разгорается ярче.

– Ну что, дамы, – сказал Свен, – добро пожаловать на бал.

Он подошел к двери со скромной табличкой «Служебный вход» и нажал на ручку. Дверь не подалась, и тогда Свен просто, будто играючи, толкнул дверь раскрытой ладонью, так что она целиком, сохранив вертикальное положение, влетела внутрь.

– Позер, – буркнул себе под нос Марк, заходя последним и зачем-то оглядываясь назад.

Элеонора так и не села в машину, стояла рядом с ней, держась за открытую дверцу, и смотрела им вслед. Ветер трепал прядь волос, выбившихся из ее прически, но Элеонора не отводила ее, даже не моргала, просто смотрела. Марк неловко махнул ей и заторопился следом за остальными, успевшими уже подняться на добрый десяток ступенек.

Вернее, почти заторопился, потому что на первой же ступеньке его остановил странный шорох из подсобки.

Марк замер на месте, встав на лестницу только одной ногой, и посмотрел вверх. Свен не мог не слышать этот шорох, но продолжал подниматься – видимо, ничего подозрительного в этом шорохе не было.

Марк шагнул еще раз – и шорох раздался снова, уже отчетливее.

Марк хотел крикнуть, чтобы привлечь внимание Свена, но тут открылась дверь подсобки. Увидев Джейка, Марк облегченно перевел дух.