Текст книги "Нф-100: Шутки Георга Дебича (СИ)"

Автор книги: Владислав Чупрасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– Я знаю.

А что он еще мог сказать?

Карл смотрел исподлобья, рассматривая в темноте лицо напарника: впалые щеки и выступившие скулы, круги под глазами, светлые глаза. Как будто от него отпилили половину, оставив только обтянутый кожей скелет.

Седрик подошел чуть ближе.

– У меня все в порядке с мозгами, – начал он, часто останавливаясь. – Я не знаю, что случилось, и почему я так долго пролежал в отключке...

– Мы считали, что это было обострение простуды, – попытался подсказать Карл, но тут же замолчал. Ему было неуютно – и он был уверен не до конца. Он сомневался и ненавидел себя за это. Седрик был его другом.

– От простуды не впадают в кому! – Седрик повысил голос и тут же замолчал, оглядываясь на дверь. – Это было сделано специально...

Седрик вдруг зашевелился в темноте.

– Я останусь? Утром уйду.

Карл ничего не ответил, только вместе с одеялом и планшетом сполз со своей кровати. Лег на пол, свернув в валик край одеяла и подложив его под голову. Седрик отделился от темного пятна двери и лег на кровать, спрятав под подушку руки и поджав ноги.

– Спасибо, – донеслось с кровати.

– Угу, – Карл поджал ноги и спрятался в одеяло весь. На полу было холодно и ужасно жестко, дуло откуда-то из-под двери.

А Седрик уснул очень быстро, хоть и тоже мерз без одеяла. Вздохнув, Карл поднялся, накинул на друга одеяло, а сам сел к столу, снова включая планшет в режиме чтения. Читал и ничего не понимал, погруженный в свои мысли.

Глава 4

К ночи жара практически совсем спала, поэтому добираться до порта было уже не так самоубийственно. А где порт – там и бюджетное жилье, что устраивало обоих. Переночевали в порту. Дьюла проснулся первым и принялся будить друга.

Но Гаржу не очень-то хотелось вставать.

– Отстань? – проворчал Гарж, зарываясь в подушку, которая постоянно елозила под ним: ерзая, Гарж сбивал ее в комок, но механизм, встроенный в кровать, упрямо тянул за уголки, расправляя подушку.

– Да чтоб тебя, – Гарж выдрал подушку из креплений и вместе с ней перебрался на другую сторону кровати. Плюхнув подушку, зарылся под нее в надежде снова уснуть.

– Не отстану, – Дьюла сполна насладился сценой перемены полюсности сна друга, после чего крепко ухватил его за лодыжку и потянул с кровати. Тот дрыгнул другой ногой в надежде сломать Эссенжи что-нибудь не очень нужное.

– Поднимай свою задницу с кровати, нам нужно быть на корабле, иначе Волк с меня шкуру спустит.

– Мы же торгуем краденым, а не работаем в визовом центре, откуда у нас может быть режим? – Гарж выдернул, наконец, ногу из цепких пальцев Дьюлы и спрятал ее под одеяло. – Мы преступники, а не государственные служащие!

– Погромче, – посоветовал Дьюла, стягивая с него одеяло и бросая его на пол. Гарж свернулся на кровати в клубок и накрылся подушкой.

– Спать! – проныл Гарж. – Мы легли поздно.

– Сам виноват, – непреклонно отозвался Дьюла. – А еще у нас номер оплачен только до девяти утра. Хочешь спать еще – плати за следующие сутки.

Повисла тишина. Гарж что-то не очень внятно проныл в подушку и очень-очень медленно пополз с кровати. Сначала он встал на колени, потом неохотно поднялся на ноги. Выглядел он взлохмаченным и страшно недовольным.

– Ненавижу, – он прошлепал в закуток с душевой кабиной. – Ранние подъемы. Я может, поэтому не стал в Академии работать. И что в итоге?

– В итоге ты старый брюзга! – и Дьюла принялся заправлять кровать, переворошенную Гаржем. Его ложа уже не было: после того как Эссенжи ее заправил, модуль поднялся и вжался в стену. В комнате стало значительно свободнее.

Скоро в стену ушла и кровать Гаржа. Остался только стол с планшетами у окна и, собственно, само окно, экранирующее новости.

– Сам ты старый, козел! – раздался недовольный голос из душа.

На корабль они прибыли вовремя. Это было пунктиком Дьюлы – приходить минута в минуту, ради этого они даже потоптались немного вокруг транспортного шаттла до орбиты, пока не начали почти-совсем-опаздывать. Когда же настал этот волнительный момент, Дьюла окликнул водителя двухместного шаттла, и тот мгновенно среагировал. Гарж ткнулся носом в небольшое стекло сбоку и зажмурился. В частных шаттлах трясло еще больше, чем в обычных, и он старался не пользоваться ими без особенной нужды.

Вот только "Неустрашимый", транспортный корабль, принадлежащий капитану Волку и его команде, с тех пор как впервые стартовал из доков технической планеты, ни разу больше не касался земли. Корабль системы "воздух-воздух" не был предназначен для посадок, в отличие от пассажирских. Транспортные суда были вынуждены кружить по орбите, закрепленные на ней. Грузовые и частные шаттлы сновали до планеты и обратно, привозя товары и людей.

Так вот, частные шаттлы Гарж ненавидел всей душой, и если была такая возможность, всегда вместе с грузом отправлялся на грузовом. Все частные, без исключения, были раздолбанными в хлам, и не всегда было понятно, дотянет ли колымага до пункта назначения.

Из порта на низкой скорости стартовал грузовой шаттл, вызвавший у Гаржа завистливый вздох. Дьюла только сочувственно хмыкнул и передал на водительский планшет координаты "Неу". Придуманное лично капитаном название у корабля так и не прижилось, а вот кратенькое и внушительное сокращение из трех букв – очень даже. Один Волк продолжал именовать судно по полному имени. Корабль же отзывался и на то, и на другое.

Водитель пристроился в ряду шаттлов следом за грузовым, стартовавшим чуть раньше, и вынырнул как раз следом за ним.

"Неу" появился из-за левого борта, и Гарж смог наконец-то спокойно выдохнуть. Неприятный комок в горле еще не прошел, зато появился шанс, что обойдется без последствий.

Корабль, по официальным бумагам принадлежавший старой земной торговой компании, был не таким большим, но казался очень громоздким из-за расширенного "трюма" – грузового отсека. Гарж же считал, что он напоминает беременную корову.

Грузовой шаттл впереди поднырнул под "Неу", чтобы пристыковаться к трюму, а частный зашел сбоку, вытягивая стыковой коридор. Стыковка прошла успешно, о чем и взвизгнули все опознавательные системы. Дьюла расплатился (на самом деле просто перекинув деньги с корабельного счета на счет фирмы, которой принадлежал шаттл) и первым вышел в коридор. Стоило Гаржу шагнуть следом за ним на борт корабля, как дверь в отсек захлопнулась, и шаттл с тихим тарахтением отстыковался.

Их не встречали, да и вообще, похоже, не ждали. На "Неу", судя по всему, все спали, если не считать тех, кто сейчас шуршал в грузовом отсеке.

– То есть мы так спешим, что мне нельзя подальше поспать? – прошипел Гарж, толкая Эссенжи в плечо. Тот отшатнулся и с независимым видом пошел вперед.

– Для начала мы отметимся у капитана, а потом ты пойдешь досыпать в свое удовольствие.

Пока Гарж оглядывался и пытался по голосам определить, кто прибыл на грузовом (счастливцы!) шаттле, Дьюла уже успел уйти достаточно далеко и теперь остановился на повороте, чтобы дождаться неторопливого друга. Он, похоже, знал, кто бубнит и шваркает товаром в трюме.

На это Гаржу, на самом деле, было наплевать. Он наслаждался самим моментом своего возвращения на корабль. Он мог какими угодно эпитетами крыть "Неу", но даже он не мог не признать, что это – любовь. Насколько возможна любовь между человеком и неповоротливым старым шаттлом, предназначенным для грузовых перевозок. Но ни на одном корыте (прямо скажем, Гарж не обладал достаточно большим опытом путешествий по межзвездному пространству, потому как еще пять лет назад видел себя совершенно в другой сфере) ему не было так хорошо и спокойно. А может быть – да и черт с ними! – все дело было в экипаже. Если не брать во внимание иногда излишне сурового капитана и шебутного Дьюлу, с которым они были знакомы достаточно давно, чтобы исчерпать все взаимные претензии, на "Неу" были потрясающие люди. Не все из них, правда, были живы к этому моменту. Наверняка Волк набрал новый экипаж, молодой и зеленый.

– Пока мы отчитаемся и поговорим с капитаном, уже поздно будет ложиться. Сам знаешь, здесь звуковая изоляция так себе. Мы же не на каком-нибудь мега-комфортабельном "Титанике".

Дьюла отмахнулся и заглянул в "тревожный отсек" – рубку метр на два метра, в которой не было ничего, кроме кресла на одного человека и аппаратуры для громкой связи по всему кораблю. Предполагалось, что если что-то случится, то дежурящий в этот момент как-то об этом узнает и даст сигнал тревоги по громкоговорителю. Но чаще всего это была комната для крепкого и спокойного сна, если подгадать момент, когда капитан гарантированно не явится.

Видимо, предполагалось, что сейчас именно тот момент. Механик по прозвищу Трой дремал на посту, вытянув ноги и уперевшись ими в стену, а кресло откатив к противоположной. Получился вот такой вот гамак из спящего человека.

Дьюла только кинул взгляд на Гаржа и тут же все понял. Очень тихо, чтобы не разбудить механика, они прикрыли за собой дверь и подкрались поближе. Гарж ухватил механика за ноги, а Дьюла взялся за подлокотник кресла, наклоняясь к Трою, чтобы негромко шепнуть на ухо:

– Трой, сбой в системе, – и раньше, чем тот успел окончательно проснуться и прийти в себя, проорал: – Тревога!

Как по сигналу, Гарж резко столкнул ноги механика со стены и тут же помог Эссенжи перевернуть на бок кресло. Трой шлепнулся на пол, погребенный под тяжелым добротным креслом и забарахтался, что-то бессвязно вопя.

Первым, задыхаясь от смеха, в коридор выскочил Гарж, следом за ним – Дьюла. И вместе, довольные собой, как нагадившие воспитателю школьники, они ринулись по коридору прямо до капитанской рубки.

Волк их уже ждал.

Выглядел он, на первый профессиональный взгляд Гаржа, паршиво. А когда он закашлялся вместо того, чтобы отчитать их за опоздание, оценка капитанского самочувствия сползла еще ниже.

– Мы тут... прибыли, – не очень торжественно отчитался Эссенжи, после чего хлопнул друга по плечу и вышел из капитанской рубки. Волк при этом ничего не сказал, только прокашлялся. Может, они тут канал связи проложили, пока Гарж куковал на планете? С капитана станется.

– Ну, и я прибыл, – Гарж подошел поближе, безапелляционно сгреб капитана за плечо и усадил в его кресло. Волк не сопротивлялся – позволил потрогать лоб, заглянуть под веко и траурно поцокать языком.

– Беда, – резюмировал Гарж.

– О, – обрадовался Волк. – А я-то и не знал!

– Ладно язвить-то, рассказывай, что случилось.

– Может, это ты мне лучше расскажешь, что со мной случилось?

Гарж поднял брови.

– Я медик, а не гадалка. Рассказывай, где тебя так прихватило и почему ты еще не в изоляции. Хотя я бы посмотрел на того, кто попытается тебя изолировать...

Судя по задумчивому голосу, Гарж уже вовсю размышлял, как бы это провернуть. Забаррикадировать в медотсеке? Или запереть в "тревожной комнате", чтобы капитан номинально имел возможность командовать своим экипажем?

Но Волк все эти интонации разбирал не хуже Дьюлаа.

– Даже не думай!

– Я не думаю, капитан. Зачем мне это гиблое дело?

– Вот и не думай. Лучше сделай так, чтобы я не сдох в ближайший месяц.

Гарж с сомнением оглядел капитана. Мешки под глазами, засохшие черные катышки в уголках глаз, сильно полопавшиеся капилляры.

– А через месяц что?

– А через месяц все будет хорошо.

Хмыкнув, Гарж почесал затылок. С таким ему еще не доводилось сталкиваться, но, в конце концов, купирование любой болезни на начальной стадии проводится одинаково.

– Ну, месяц я тебе не дам...

Брови Волка угрожающе поползли вверх. Гарж выдержал траурную паузу и только после этого заулыбался:

– Две месяца минимум. Сойдет?

– Идиот, – устало заметил капитан, успевший, видимо, мысленно выкопать себе могилу где-нибудь на ближайшей планете. Хотя Гарж подозревал, что он не один такой умный, и у Волка тоже имеется выкупленное место на одной из кладбищенских станций, бороздящих космические просторы.

У Волка сработали датчики. Он задумчиво посмотрел на свои часы, сморгнув полупрозрачную сероватую пленку с глаз, и поднялся с кресла.

– Этот вопрос мы еще обсудим, а пока идем встречать гостей.

Вообще-то Гарж лелеял надежду отоспаться на родной койке, но его, как обычно, никто не спрашивал. Пришлось смиренно кивнуть, сделав мысленную пометку потом обязательно вернуться к вопросу жизнеспасения любимого капитана. Еще хорошо бы порыться в сети и хотя бы попытаться определить, что это за болезнь такая. Может, просто аллергия, а может, и какая-нибудь чума.

Гарж на всякий случай задержал дыхание (хотя, если это чума, то все равно уже поздно) и первым вышел в коридор. Он уже догадывался, что за гость заявился на корабль, и был этому несказанно удивлен: он почему-то подозревал, что новоявленный член экипажа заявится к самому отправлению, чтобы показать свое презрение к местным правилам. А вот нет, явился. И что мешало отправиться вместе с ними? Исключительная самостоятельность или желание поспать лишние десять минут?

Поспать... Гарж тоскливо вдохнул и, не дожидаясь капитана, направился к парадному входу. Частный шаттл, оттолкнувшись от бока "Неу", отбыл в сторону Циана. Видимо, сегодня фирма сделала себе дневную выручку на одном только "Неудержимом".

Макс стоял посреди коридора, закинув на плечо объемный рюкзак, который казался совсем пустым. Видимо, он рассчитывал то ли на легкое, то ли на короткое путешествие.

И если Гарж хоть немного знал своего капитана, то Макс очень сильно ошибался.

– Приветствую.

Макс кивнул, даже не подав виду, что они уже знакомы. Может, он и в самом деле даже не запомнил его лица. Но Гарж был не в обиде и даже отошел в сторону, предоставляя Волку возможность познакомиться с новичком.

– Капитан, – Макс вытянулся в полный рост и козырнул. Но Волк, вопреки всем своим привычкам, сделал шаг вперед и протянул руку для рукопожатия. Макс с некоторым сомнением вытянул руку в ответ и пожал капитанскую ладонь – и, как заметил Гарж, перчатку снимать не стал. Волк это тоже заметил, но не смутился.

– Через пять минут завтрак, после этого мы обязательно встретимся и обговорим все подробности. Гарж, покажи пилоту свободную каюту, потом приведешь в столовую и ко мне. Понял?

– Чего уж непонятного, – проворчал Гарж, кивая Максу. Тот, не задавая вопросов, направился следом за ним.

В "Неу" было очень мало пространства для жизни экипажа. И все-таки кают было больше, чем непосредственно обитателей. Когда Гарж только попал на корабль, в некоторых комнатах даже жили по двое, сейчас же... Измельчал экипаж.

Опасная работа, стрессы, психозы, что тут поделаешь. Текучка огромная.

Но говорить на эту тему Гарж ничего не стал – ему почему-то казалось, что Макс и без его наставничества все отлично понимает.

Они вышли в жилой коридор. Все занятые каюты были наглухо закрыты, включая каюту Дьюлы. Оставив Макса оглядывать пустые помещения, чьи двери были распахнуты настежь, Гарж от души поколотил кулаком в дверь, на которой мигало имя Эссенжи. Он мог бы, конечно, позвонить, но это было бы совершенно бесполезно: за Дьюлой водилась привычка отключать все, что может его разбудить, включая мозг. Но завтрак он никогда не просыпал.

– Я выбрал, – Макс кивнул на ближайшую каюту к той, в которую сейчас ломился Гарж.

– Что? А, нет, эта занята, это моя.

– Но она же пустая, – резонно возразил Макс.

– Была пустая, стала моя. То есть она и была моя, но меня давно не было... А, ну выбери другую какую, сложно, что ли?

Максу было, видимо, не очень сложно, но его взгляд говорил о многом. О презрении, например. О недовольстве. О том, что все каюты совершенно одинаковые и как можно из них выбрать?

– Эту, – Макс указал на следующую по коридору каюту. Раньше ее занимал мальчик-индус, который разбирался в звездных картах как сам бог. А потом его случайно арестовали на одной из планет. Ну, как – случайно...

– Окей, – Гарж ткнул пальцем в замок на стене, приводя его в чувство. Вбил имя – и он сам сгенерировал пароль.

– Смотри, вот твой пароль. Запоминай, он больше не покажет. Но если что, все пароли хранятся у капитана. Он не любит их раздавать, потому что это нужно долго в системе копаться, но ни разу еще никого не убил за забытый пароль.

– И что, такое часто бывает?

Гарж неопределенно дернул плечом. Часто, нечасто... Бывает, и ладно. Главное, что у этой проблемы существует решение.

– Ладно, кидай свои вещи, записывай пароль...

– Я запомнил.

– И я, – согласился Гарж, тут же отмахнувшись. – Идем на завтрак. Завтрак!

Он от души еще раз пнул дверь в ближайшую каюту. Дверь тут же уехала в сторону. В дверном проеме стоял Дьюла – очень довольный и, видимо, успевший выспаться. Или принять волшебную таблетку для повышения тонуса. Гарж никогда не любил эти синтетические энергетики.

На запястье Гаржа пиликнули часы – по экрану поползло сообщение, не очень-то наполненное смыслом: "Гость без завтрак сюда", – но Гарж его понял, удивившись самому себе.

– Иди и возьми мне пожрать как обычно, – он кивнул Дьюле и повернул к ближайшему лифту. – Эй, новенький, за мной!

Макс тихо зарычал. Видимо, он не любил, когда им командуют – вот только Гаржу на это было плевать с орбиты. Он широкими шагами шел по родным закоулкам до рубки капитана, который ждал не его.

Но все-таки Гарж ввалился первым, жестом показав Максу подождать в коридоре. Он вспомнил кое-что очень важное.

– Где?..

– Ща, – перебил капитана Гарж и приблизился к нему вплотную. – Вот что я спросить вспомнил. Десны кровоточат?

Волк на секунду задумался, потом под губами шевельнулся язык – капитан облизнул зубы.

– Да, и довольно сильно.

– Беда-беда, – протянул Гарж и, никак не комментируя, вышел из рубки. Волк смотрел ему вслед с тихой бессильной ненавистью: об этом знали только они двое, но формально Гарж не был его подчиненным. Он вообще на этом корабле был пассажиром.

Только никто не должен был знать об этом.

В малюсенькой столовой, в которой кроме овального стола и стульев вокруг больше ничего не было, сидело уже трое. Помимо Дьюлы, забившего для Гаржа место рядом с собой, напротив него расположились двое – те самые, притащившие с планеты (хотя, вероятнее всего, не с Циана и даже не с Хопа, потому что иначе груз бы повесили на Дьюлу) товар. Дари Майерс, довольно глупая и шебутная, как обычно, что-то чрезвычайно громко рассказывала – видимо, на планете она встретила очередную свою любовь на века, провела с ней незабываемую ночь и теперь готова была пострадать о невозможности быть с любимым примерно следующие пять минут.

– И он, значит, спросил у меня мой адрес, – Дари захохотала, откинув голову, и, только отсмеявшись, пояснила. – А я дала адрес своей воспитательницы по этикету из колледжа. Представляю, что будет. Ух, что будет...

– Представляю, – согласно кивнул Дьюла.

Дари не была стервой, просто ей все это казалось веселым. А почему бы не подшутить, если ты работаешь в команде контрабандистов и тебе ничего не будет за то, что ты обманула какого-то парня, с которым провела ночь и вряд ли даже узнала его имя?

– Смешной он был... Да? Мэриленд его тоже видел. Как он тебе, Мэри?

Джейк Джексон, единственный землянин в экипаже, округлил глаза и с упреком заметил:

– Я просил так меня не называть. Я же типа сбежал из дома, ты забыла?

– Так прикольнее, – отмахнулась Дари. – Да и все тебя так зовут.

Мэри, к которому прозвище прилипло большей частью благодаря Гаржу, насупился. Дьюла молча жевал бутерброд с синтезированной мясной прослойкой, Дари вообще по сторонам не смотрела, поэтому никто не мог подсказать Мэриленду, что к нему подкрадывается его самый страшный кошмар: руководитель медотсека.

– Мне тут сообщили, что ты плохо справляешься с моими обязанностями, Мэри. Поэтому я вернулся.

Мэри поперхнулся своим сэндвичем и закашлялся, Дари захохотала, легко и звонко хлопая его по спине.

– Дари, звездочка, – Гарж от души чмокнул девушку в макушку, после чего обошел стол и сел возле Дьюлы, пододвигая к себе тарелку. Дьюла молча дал ему пять.

На тарелке уныло топорщился зелеными перьями вегетарианский сэндвич – отличная, но очень глупая шутка со стороны Дьюлы. Поэтому Гаржу ничего не оставалось, как украсть у него из-под носа последний мясной бутерброд. Дьюла, не думая долго, увел у него не нашедшую признания тарелку и принялся жевать дальше.

Кантовать Эссенжи во время еды было опасно. Было дело, Гарж даже лечил себе сломанный палец – а ведь он всего лишь не вовремя подошел с очень важным заданием от Волка.

– Ну что, где ты накосячил, потомок первых космопроходцев?

Это тоже была местная шутка. Почему-то Мэри очень гордился своим происхождением, даже в резюме у него было написано, что какой-то там его пра-пра был космонавтом на самой заре космической эпохи.

На корабле об этом узнали, посмеялись и забыли. Вот только одна маленькая загвоздочка: обычно те, кто так гордился своими предками и любил выставлять их напоказ, шли в полицейские. Те очень радовались потомственным космонавтам и даже вешали фотографии их предков на свои стены почета. Какое-то время по телевидению даже крутили программу – каждая серия рассказывала про самого полицейского, а потом про его прадеда-прапрадеда. Но вот только эти передачи быстро охватили всех, о ком рассказывали, и остались пылиться в полицейских архивах. Их вытаскивали и снова показывали только в международный день космонавтики.

– Неважно, – смущенно отозвался Мэри. – Вы знаете, у нас нынче груз какой-то скоропортящийся. Целые холодильники!

– Ага, – с улыбкой согласился Гарж. – А накосячил ты где? Дари?

Та, конечно, без всякой задней мысли сдала товарища:

– Он не помог Волку, когда тот начал харкать какой-то черной дрянью. Все, что смог сделать – это сгрести ее в банку и запустить диагностику. А потом утилизировать. Но со всякими переломами и ссадинами он отлично справляется, ты не думай!

– А я не думаю, мне незачем, – Гарж кивнул и смерил напряженного Мэри самым суровым взглядом, на который был способен (обещающий скорее какую-нибудь феерическую шутку, чем начальнический разнос). – Результат диагностики сохранил?

– Сохранил, – слишком быстро, чтобы это была правда, проговорил Мэриленд.

– Тогда принесешь ко мне, – и Гарж замолчал, погрузившись в удовольствие от поедания бутерброда с мясом. С настоящим хорошим мясом. Мясо – это не промороженная треска с Хопа. Мясо – это мясо. Сочное и напичканное специями.

Гастрономическое чудо света.

– Кстати, – Дьюла доел, протер руки влажной салфеткой, выдернутой из стола, и швырнул ее в урну, которая захлопнулась с утробным урчанием. – Тебе нужно осмотреть товар и поставить свою закорючку, потом можешь спать до самого отправления. Только поесть перед этим не забудь, а то опять будешь блевать на старте.

– Спасибо, мам, – отозвался Гарж, поднимаясь с места. Он все еще жевал и никак не мог насытиться мясом. Куски хлеба он оставил на столе, который все равно через десять минут очистится сам.

– Обожаю подделывать подписи Космонадзора. Они такие смешные потом, когда их видят, – поделился Гарж с Дьюлой. Тот кивнул.

Товар и в самом деле был скоропортящийся: огромные крабы и лобстеры в наполненных водой ящиках, которые Мэриленд принял за холодильники. Точно не с Циана – на нем не было морей – и не с Хопа – это же не мороженая килька. А откуда-то подальше – водоемов в Новых Штатах много, хоть залейся.

Быстро сунув индикатор в каждый ящик, Гарж не обнаружил в них ничего особенно опасного, кроме стандартного содержания бензина, который нынче был разлит везде, и гордо нарисовал чужую подпись на экране планшета, подставленного Дьюлой. После чего с чистой совестью завалился спать в своей каюте.

Гарж уснул не сразу. Сначала в голове было слишком много мыслей, которые завязывались в узел и текли из ушей. У него еще не было времени остановиться и осмыслить все, что случилось, поэтому прямо сейчас не получилось уснуть. Капитан нашел дорогу, которую Гарж ждал последние пять лет, и до цели оставался только один перевалочный пункт.

Усилием воли выкинув из головы все мысли, Гарж уснул. И ему впервые за долгое время никто не мешал спать до самого отправления. Ему снились снежные поля и бури, но ближайшая гора вдруг завибрировала и, как старая ракета, пошла вниз.

С перегрузками, определил Гарж. Какая там сейчас болтанка...

И "Неу", которому не нужно было отрываться от земли, спружилил от орбиты и рванул в открытый космос. Именно в этот момент Гарж и проснулся. Неохотно разлепил глаза, чувствуя, как к постели придавливает перегрузками. Поесть он, конечно, не успел, да со сна и не хотелось, но вот только все-таки стоило.

Так он и пролежал на кровати, чувствуя себя выкинутой на берег стеклянной медузой, пока корабль не лег на прямой поток. Все-таки Гарж был слабо приспособлен к космическим переходам.

Гарж скатился со своей узкой койки и сунулся к раковине. Разжевал таблетку из спрессованного зубного геля, сплюнул пенный осадок и запил стаканом воды из-под крана. Критически осмотрел себя в зеркале, заулыбался своему очаровательному отражению и пошел переодеваться.

Он так и спал в своей хопской одежде.

На корабле не было формы (хотя был режим – так лучше бы форма была, чем режим), на нем просто неудобно было ходить в чем-то другом, кроме как в черном комбинезоне. В котором карманов было больше, чем звезд в ближайшем созвездии.

В стенном шкафу обнаружились медицинские халаты – один из них был заляпан то ли кровью, то ли красной краской. Взяв тот, что почище, Гарж накинул его на плечи и пошарил по тяжелым карманам.

В одном из карманов были свернутые бумаги, в другом – механическая игрушка.

Если бы поблизости был кто-то, то Гарж обязательно бы подпрыгнул. И заорал бы что-нибудь возвышенно-прекрасное. Но рисоваться было не перед кем, поэтому он просто завел игрушку и пустил ее по полу. Дари сдержала свое обещание и починила детскую игрушку, которой так дорожил Гарж. Теперь черепашка бодро ползла по полу, переставляя ноги и виляя огрызком хвоста. Видимо, предполагалось, что она будет выполнять функции собаки для тех детей, чьи планеты проживания не подразумевают живых питомцев.

В случае с Гаржем все было куда проще: в черепашке жило несколько сотен грамм взрывчатки. Интересно, как Дари могла ее не заметить?

Скоропортящиеся товары (судя по температуре воды взамен обычной заморозки) всегда перевозили быстро. В этом была суть торговли. Тот, кто доставит товар быстрее и чей товар будет качественнее – тот и выиграл, тот и получил больше денег.

По логике, уже ранним утром товар должен быть доставлен, чтобы некие богачи, прибывшие в свой личный ресторан, могли насладиться вкусом свежайших крабов.

Будто отвечая на мысли Гаржа, на часах пиликнуло сообщение общего чата. Прибытие в четыре ноль-ноль по местному времени. Порадовавшись, что выспался на сутки вперед, Гарж вышел из своей каюты и направился в столовую.

Зачем вообще какие-то общие места для сборов, если экипаж обитает только в своих каютах да в столовой? Ну, еще иногда в "тревожной комнате". Но и то не всегда, а вот в столовой можно в любое время дня и ночи найти себе собеседника.

– Твой ужин, – сообщил Дьюла. Его в столовой можно было найти чаще всего, но не потому что он так уж любил есть, а потому что выполнял функции первого помощника капитана и раздавал указания всем, кто заходил перехватить по бутерброду. Желание пожрать было больше, чем нежелание получить и отправиться исполнять поручения.

– Чудо какое, – Гарж плюхнулся на стул и вытянул ноги. Напихал в рот мясо, накрытое синтезированным картофелем. Гадкая штука, зато питательная. Гарж что-то невнятно проворчал, брызжа кисловатой подливкой и призывая Дьюлу говорить.

Дьюла и говорил:

– Капитан, ты и я идем на сделку. Как обычно – мы тащим, капитан говорит.

Гарж хмыкнул. Конечно, тащим. Если бы требовалась одна физическая сила, взяли бы не его, а Троя. А значит, требуется капля мозгов – что гарантирует проблемного покупателя.

Проблемных покупателей Гарж любил. А то без практики можно совсем заржаветь.

– Хоо.

– И еще Трой просил передать, что проломит тебе голову гаечным ключом при первой же возможности.

Гарж вылупился на друга, загнал все непрожеванное мясо за одну щеку и возмущенно прочавкал:

– Почему только мне?!

– Нет, мне тоже, конечно, но по тебе он соскучился больше.

– А я вот что-то не очень. Давненько мне череп не проламывали.

Дьюла ухмыльнулся и показал на часы в углу монитора над столом: они показывали время, по которому жил корабль, и время планеты, за орбиту которой "Неу" скоро должен был зацепиться.

Половина четвертого.

Гарж прожевал мясо и запил его стаканом фильтрованной воды. Пошарившись по зубам языком, удовлетворенно чмокнул губами.

– На вы-сад-ку, – пропел он. – Как настоящие десантники давным-давно, давным-давно, давным-давно-о-о!

– Так и сделаем. Выдадим тебе парашют, и от орбиты до планеты ты уж своим ходом. Как настоящий десантник.

– Ага, – Гарж переложил черепашку из кармана халата в карман комбинезона, а сам халат повесил на спинку стула. Как это всегда бывает, потом они всем экипажем будут искать этот халат, который самоубирающаяяся столовая засосет в мусоропровод, не найдут, и придется надевать другой, заляпанный.

Несмотря на то, что сам Гарж родился в Новых Штатах Ориона, только на другой планете, не на той, где жил последнее время, ближайшую систему он знал очень плохо. А орбиты почти все были одинаковыми – дорожка в гравитационном поле, где выстраиваются тяжеловесные грузовые корабли, которым путь на планету заказан.

Грузовой шаттл – слава Волку! – доставил их на Звездный берег – экопланету, предназначенную специально для того, чтобы богачи с ближайших планет могли на ней со вкусом отдохнуть. Созданный по подобию лучшей части Земли, Звездный берег был обустроен для того, чтобы на нем расслабляться. Или же работать. Для тех, кто жил на Звездном береге постоянно, было очень много работы.

Шаттл приземлился в грузовом порту, вокруг которого во все стороны тянулись километры дорог. Полюбоваться красотами планеты можно было только за большие деньги – им же предстояло для начала эти деньги заработать.

Местный администратор таможни был тем еще пронырливым жуком. Сложно было даже представить, какие денежные суммы делались прямо здесь, на пропускном пункте.

Сунув под нос администратору планшет с заверенным Гаржем свидетельством, Волк назвал оговоренную ранее сумму. Администратор, что и ожидалось, взбеленился и занизил сумму вдвое. Но переупрямить Волка было очень, очень сложно. Тем более если он взял с собой Гаржа.

Дьюла сидел на ящиках, качая ногой. Это гарантировало, что ящики вдруг не реквизируют, а их не выкинут прямо на орбиту.

Гарж стоял рядом и созерцал небо в окне кабинета. Днем над отдыхающими было голубое небо с осветительным спутником, а по ночам расцветала экзосфера во всем своем многообразии: космические пути, похожие на северное сияние, звезды, воронки, черные дыры. Конечно, проекция. Но до чего красиво.