Текст книги "Нф-100: Шутки Георга Дебича (СИ)"

Автор книги: Владислав Чупрасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

– На корабле, – не задумываясь, ответила девушка.

– Нет, тот парень, с которым мы говорили во время... инцидента. Он не главный, пока капитана нет?

– Что? Мэри? – девушка хихикнула. – Нет, конечно, нет. Он вам нужен? Сейчас позову.

– Мэри, – задумчиво повторил Питер. – Да, пожалуйста. Если не сложно.

– Нет, не сложно, – девушка стрельнула глазками и нырнула в одну из комнат. Через пару мгновений оттуда появился тот самый лопоухий парень.

– Почему Мэри? – первым делом поинтересовался Питер.

Парень улыбнулся, пряча руки в карманы комбинезона.

– Прозвище. Я родом из Мэриленда.

– С Земли-2?

– А вы знаете другой?

– Не знаю. Странное прозвище для мужчины.

Мэри хмыкнул, то ли распознав, то ли не распознав наглую лесть.

– Мое имя Джейк, я уже говорил. Так о чем вы хотели поговорить?

– М-м-да, Джейк. Я хотел поговорить, – непонятно зачем подтвердил Питер. – Мое имя Питер. Пройдемся? Ветер улегся, на улице сейчас очень красиво. Вы видели когда-нибудь пустынные маки?

– Только когда мы сюда шли. Вроде как не очень рассмотрел.

– Тогда пойдемте.

Они вышли из станции. Ветер на самом деле стал послабее, но до конца так и не улегся, и в воздухе крутилась мелкая рыжеватая пыль. Мэри тихо чихнул. Питер улыбнулся.

– Это еще что. А вот какие здесь бывают бури... За полем сплошной песок, так его сюда волнами гонит. Так что в воздухе здесь постоянно что-то летает, к этому быстро привыкаешь.

– Не хотелось бы... – Мэри поежился.

– Чего не хотелось?

– Не хотелось бы к тому привыкать. Как вы здесь живете?

Они обошли здание по стене, не дойдя немного до зарослей живых камней. Питер сказал что-то невнятное, и Мэриленд обернулся.

– Что?

– Ничего, – Питер ухватил парня за плечо и хорошенько приложил его головой о стену. Мэри удивленно уставился на него, заторможено моргнул и медленно пополз вниз.

Подхватив его на руки, Питер посмотрел наверх, пробежался взглядом по окнам, развернулся и направился напрямик через протоптанные маки, мимо огромного торгового корабля, казалось, немного заваливающегося на бок.

До того, как на колонии приземлился корабль контрабандистов, маки были куда гуще.

Гарж успел облазить всю станцию, воскресить в памяти каждый закоулок и никого при этом не встретить. Когда на станции остается всего три человека, шанс встретить кого-то из них на одном из этаже невелик.

Гаржа это совершенно устраивало. Издалека присмотревшись к дверям медотсека и решив пока что к нему не приближаться, он спустился вниз. Посреди жилого коридора, по которому то и дело сновали неспособные успокоиться копы, стояли и ругались братья Ружевичи. Гарж остановился в отдалении, ожидая, когда они закончат.

А ссора тем временем пошла по второму кругу и заканчиваться не собиралась. Еще немного – и в ход пошли бы кулаки.

– Макс! – как можно более серьезно рявкнул Гарж, заставив Ружевичей обернуться и удивленно на него уставиться.

– Что?

– Наше дело, – загадочно пояснил Гарж и качнул головой в сторону раскрытой двери.

– Какое у вас, к черту, дело?! – раздраженно поинтересовался Май, чем вызвал у Гаржа несказанное удивление.

– Вот. Это отлично. Ты тоже заходи.

И первым нырнул в пустую комнату. Гениальный (наверное) план в голове возник мгновенно. Гарж еще не успел его до конца продумать, но уже обожал.

Ружевичи протиснулись в комнату следом. Выглядели они при этом так, как будто друг другу доверяли даже больше, чем Гаржу. А может, их лица вообще ничего осмысленного не выражали. Но любопытства и трепета перед новой идеей Гаржа там точно не было.

– Пойдете вместе, – наконец, триумфально возвестил он.

– Куда?

– Вот еще!

– Куда?

– Я никуда с ним не пойду!

– Куда?!

Макс замолчал, тяжело вздохнул, обошел по большой дуге Гаржа и сел в кресло. Гарж отошел в сторону, чтобы наблюдать за обоими братьями, не вертя головой. Май скрестил руки на груди и упрямо выпятил подбородок.

– Лейтенант, – начал Гарж, – я отправляю твоего родственника за камнями. Которые живые. Цветущие. Насколько я слышал, ты тоже биолог. Так что тебе должно быть интересно поучаствовать в этом мероприятии.

– Он не пойдет со мной.

Май раздраженно оскалился.

– А кто мне запретит?

Гарж попытался сдержать улыбку. Два человека, которые не очень любят друг друга, но очень хорошо знают. Всю дорогу брат будет приглядывать за братом, чувствовать себя в его присутствии неспокойно и не наделает глупостей. По крайней мере, человеческая психология вот уже пару сотен лет была именно такова: никому нельзя доверять, даже родственникам.

Мая переубедить было так же сложно, как и легко поймать его на "слабо". Этим и воспользовался Гарж: лейтенанту мало того что не нужно было никуда идти, он и не задумывался даже, что должен пойти куда-то следом за кузеном. Но ловкий маневр – и Май почувствовал, что это именно то, в чем он сейчас нуждается.

Когда он придет на вторую станцию, или, может, где-то посередине он остановится и задумается – а зачем он вообще тащился в эту даль? Но сейчас он уже был на взводе.

Поймать взгляд Мая было довольно сложно, как и зацепить его внимание, но Гарж все же справился.

Макс недовольно поджал губы, но ничего не сказал. Его рюкзак стоял в коридоре, туда он и направился, забрасывая лямку на плечо. Май решил идти без вещей, только похлопал себя по бокам, зачем-то проверил клапаны на карманах своего комбинезона и кивнул, показывая, что готов идти.

– Я жду вас, – напоследок сообщил Гарж, как будто и так не было ясно. – Не задерживайтесь.

Май кивнул, а Макс даже не обратил на него внимания. Часы с большим дисплеем на его руке пронзительно тренькнули, когда Гарж переслал на них план пути до второй станции.

Его собственные часы были на последнем издыхании, им срочно требовалась либо замена батареи, либо зарядка. Ни того, ни другого под рукой у Гаржа не было, так что он приготовился остаться без связи.

На выходе со станции они столкнулись с Трэвисом, который смерил Мая долгим тяжелым взглядом и собирался было что-то сказать.

– Не сейчас, ладно? – лейтенант обошел его по дуге и первым вышел на улицу. В лицо тут же бросился мелкий песок, заставив заморгать и удивленно уставиться в пространство. Ему показалось, что вдалеке маячит тяжелая фигура, но вскоре она перестала маячить, а спрашивать у Макса не хотелось. Как и вообще с ним разговаривать. Оказывается, выяснить, что твой родственник не только жив, но и цел и, в общем-то, процветает, не так радужно. А возможно, это Май просто был мерзким мелочным типом.

То поднимающийся, то оседающий ветер бросал им в лица новые порции песка и успокоился, только когда началось маковое поле. Высокие стебли с крупными набухшими бутонами достигали груди, и Май шел, осторожно раздвигая их руками. Макс же пер напролом, ломая и с хрустом сминая цветы. Ему эти заросли совершенно не нравились, и, кажется, куда умнее было бы их вовсе обойти, но навигатор, загруженный в припадочно мигающие часы, вел именно сюда.

Но маки были не самым плохим, что имелось на этой планете. После поля несколько сотен метров тянулась пожухлая, будто выжженная солнцем, вялая трава, торчащая из жесткой высохшей земли. Затем начался песок. Рыхлый, рассыпчатый песок, который разъезжался под ногами и долго не выпускал, из-за чего идти было трудно. Кое-где песок сильно тянул вниз, так что приходилось еще и сопротивляться, из-за чего ноги погружались еще глубже.

Май, первый нашаривший твердую тропинку, потянул к себе Макса. Тот глянул на немного стабилизировавшееся изображение на дисплее и увидел, что по пескам, отмеченными точками, тянется пунктирная линия – именно там, где они стояли.

Если бы еще изображение постоянно не мигало, как при отвратительной связи между кораблями.

– Нужно идти четко по этой линии, – сообщил Май, тоже заглянувший в часы.

Макс бросил на него презрительный взгляд.

– Я заметил. Но погрешность масштаба довольно большая, а тропинка, – он шагнул немного в сторону и чуть снова не оказался в трясине, – узкая, так что иди прямо за мной.

– Нет уж, ты иди за мной.

Макс молча поднял руку и постучал пальцем по дисплею своих часов. Вздохнув, Май признал свою неправоту и кивнул, пропуская кузена впереди себя.

Дальше вел только Макс, и дорога, сверенная с рябящим планом, была более или менее надежной. По крайней мере, можно было надеяться, что Гаржу достаточно дорог свой друг, чтобы не завести их куда-нибудь в трясину и не оставить так.

Макс прокрутил в голове такую возможность, но не нашел для этого причин. Вряд ли сам Гарж знал, как вылечить Дьюлу, иначе давно бы уже это сделал. Впрочем, казалось, что ожидать от этого странного типа можно что угодно.

Май топал позади, и Макс старался не оглядываться на него: это выглядело глупо. Но он то и дело задерживал дыхание и прислушивался, чтобы убедиться, что кузен никуда не пропал.

Тот не пропал, хотя желание отделаться от него с каждым шагом только росло. Впрочем, отцепиться от Мая, если уж ему что-то взбрело в голову, было практически невозможно. Этим когда-то давно пользовались их родственники: если Макс вдруг уходил в гости "к другу", а сам отправлялся куда-то на соседнюю планету в бар, то можно было просто посадить ему на хвост любопытного кузена и все тайны тут же раскрывались. Правду держать в себе Май никогда не умел, поэтому сдавал с потрохами.

Если сейчас они оба и изменились, то вряд ли в лучшую сторону.

Тонкая пунктирная линия на дисплее часов перестала прерываться и стала шире. Пейзаж вокруг, наоборот, практически не изменился. Все тот же песок без признаков растительности, маки и сухая земля пропали за спиной, а впереди, кроме рыжих барханов, не было ничего. Что странно, солнце не пекло. И вообще не было жарко.

– Самое то для литопсов, – поделился Май своим мнением. Все-таки он закончил факультет радиационной биологии, в отличие от взбрыкнувшего Макса. Опыта у него, может, и не было никакого, а вот теории – хоть книгу пиши.

– Ну, еще бы, – отозвался Макс.

Он зажмурился. Впереди что-то блеснуло, неожиданно сильно резанув по глазам. Этот блеск заметил и Май, прикрывая глаза ладонью.

– Это что такое?

– Не знаю, но на плане, – Макс проморгался и прогнал из-под век пестрые пятна, – это здание. Может, оно облицовано стеклом или зеркалами.

– Может, солнечные батареи?

Макс пожал плечами.

– Дойдем – увидим. Камни как раз чуть-чуть за этим зданием. Минут двадцать праздным шагом.

– Двадцать?

– Двадцать.

Май ускорил шаг. Макс тоже. Теперь они шагали в ногу, но то один, то другой постоянно вырывался вперед, после чего другому кузену приходилось нагонять. В этой локальной гонке был какой-то мальчишеский азарт, куда-то делись лет, наверное, пятнадцать. Май забыл про потерю корабля и совершенно безвыходную ситуацию, в которой оказался его экипаж; Макс улыбался невпопад, пихая кузена плечом.

Через пятнадцать минут они приблизились к зданию, которое так сильно сверкало. Ружевичи остановились, ослепленные отраженными лучами маленького красного солнца. Подростковое дружелюбие тут же куда-то пропало, уступив место последующим, уже более взрослым, обидам.

– Эм-м, – удивленно протянул Май.

Макс потер чуть слезящиеся глаза и осторожно подошел к краю оврага, который внутри был полностью стеклянным. Он хотел спросить – что это вообще такое? Но знал, что не получит от брата ответа. Вместо него этот вопрос задал Май.

– Да откуда я знаю, – огрызнулся Макс.

Он поднял голову: кратер огромный. Внутри – черное выгоревшее здание из нескольких корпусов. Обходить – это потерять от получаса до часа. А камни – вон они, эти сероватые груды можно запросто рассмотреть на той стороне.

– Нужно обойти.

– Нет, пойдем напролом, – решил Макс, показывая на ту сторону. – Иначе много времени потеряем.

– Ладно, – Май сел на край и легко соскользнул вниз.

К счастью, он не увидел, как Макс, пытаясь удержаться на ногах на скользкой поверхности, машет руками и в итоге тоже падает. Внизу они отказались практически одновременно.

Теперь огромное выгоревшее здание возвышалось над ними. Оказалось, что обойти его не так-то просто.

– Пройдем через пристройку, – Макс показал, через какую именно. Май кивнул.

В темноте что-то шевелилось и шуршало. Май, ориентируясь только на звук, как это частенько бывало во время прохождения пилотных экзаменов, ухватил за руку человека, который пытался ускользнуть по стене.

– Не трогай! – панически взвизгнул человек из темноты.

– Эй, тихо, тихо. Ты кто вообще? – Май отпустил ухваченную руку и даже отошел на несколько шагов. Нельзя сказать, что его удивила реакция человека, который от кого-то прятался в кромешной темноте. Макс пошевелился за спиной.

Человек из темноты насторожился, услышав незнакомый голос.

– Реми?

– Ну, нет, мы не Реми. Мы не так давно прибыли к вам на планету и вообще-то шли по своим делам.

– По делам? – с сомнением переспросила темнота.

– Тебе нужна помощь? Среди нас есть полицейские.

– Полицейские?

Макс сзади хмыкнул, затем вдруг зашуршал и рухнул. Парень, прячущийся в сгоревшем сарае, истошно заорал и рванулся куда-то в сторону.

Май не успел обернуться, и поэтому страшной силы удар пришелся на затылочную часть. Раздался хруст, темнота стала значительно плотнее, как будто набитая ватой, затем вспыхнула болью и вся картинка поехала куда-то в сторону.

Что ситуация вышла из-под контроля, первым понял Гарж. Но догадался, интуитивно почувствовал, Трой. Еще раньше, столкнувшись с Ружевичами на выходе. Он слишком много услышал от друга о его кузене, чтобы поверить, что между ними вдруг вспыхнула братская любовь и они отправились просто прогуляться.

И прежде, чем Гарж успел осознать, что прошло уже достаточно времени, чтобы Ружевичи успели вернуться, он уже болтался в руках разозленного Троя.

– Куда они пошли?!

– Да какое тебе дело-то?

За их перепалкой с удивлением наблюдали все. Не хватало только руководителя станции, но тот, кажется, был занят более важными делами. Но даже его помощник был тут и тоже любопытствовал причиной ссоры.

– Не знаю, – пренебрежительно пожала плечами Никки Райт и подняла на него взгляд. – Потеряли кого-то?

Питер улыбнулся ей.

– Отвали, – Гарж стряхнул с себя чужие руки и чуть отошел, глядя на Троя и нашаривая что-то на своих часах. – Я без понятия, где они.

– Все ты знаешь! – прорычал Трой, делая шаг вперед. Он остановился и посмотрел на свое запястье, потряс рукой. Перевел взгляд на Гаржа, который уже успел просочиться за дверь, избегая драки.

– Ла-адно, – протянул Трой, – не знаешь, так не знаешь.

Он развернулся и как будто только сейчас увидел окружающую его толпу.

– Что встали? Что уставились? – он отодвинул рядового Крыса со своей дороги так, что тот завалился на Никки, которая покачнулась, пытаясь его удержать, и чуть не рухнула на старлея. Тот с невозмутимым видом придержал девушку, чем прекратил цепочку совместных падений.

Трой быстро ушел к лестнице, одарив всех присутствующих еще одним неприязненным взглядом. Естественно, даже если у кого-то (к примеру, у Никки, которая в свое время работала с ним) и возникло желание идти следом, то оно довольно быстро пропало.

Когда Трой оказался на улице, он подумал, как смешно это звучит – подышать воздухом. На колонии больше всего хотелось надеть респиратор и как можно скорее оказаться в помещении с воздуховодами.

На дисплее часов мигала плохонькая картинка.

Гарж скинул ему карту пути, но часы были на последнем издыхании, поэтому Трой приблизил изображение, промотал его до конца и постарался запомнить каждую деталь. После чего отключил часы, чтобы можно было ими воспользоваться в случае чего.

Дорога, по крайней мере, абсолютно прямая. Маки и без того были изрядно протоптаны, в них довольно сложно заблудиться. Среди песков Трой тоже довольно быстро обнаружил верный путь. Если только Гарж не заслал его в совершенно неправильном направлении, только чтобы отделаться.

Но почему-то Трой был более или менее уверен, что Гарж отправил ему правильную карту.

Гарж не сказал – может, не мог, – где искать Ружевичей. Да и рано еще было паниковать. Черт знает, куда их могло занести по дороге. И все же Трою было неспокойно.

Он до последнего сомневался, стоит ли идти, но все сомнения развеялись, стоило Трою оказаться у оврага, в котором была утоплена вторая станция. Трой присел, а затем и лег на край – чтобы его было сложнее рассмотреть.

Внизу, ругаясь и разговаривая с кем-то, высокий чумазый парень с торчащими во все стороны волосами тащил куда-то Мая – судя по полицейской форме, это был Май. Судя по повисшей голове и ссохшимися от крови волосам – без сознания.

Трой задержал дыхание – от его сопения с обрыва срывались и катились вниз песчинки разных размеров. Но парень внизу был слишком увлечен перетаскиванием тяжестей, чтобы обращать внимание на падающий песок, который, вообще-то, мог надуть ветер.

С трудом протащив Мая в дверной проем, парень скрылся там и больше не появлялся.

Выждав достаточно времени, Трой обошел здание с торца, где не было окон, и легко соскользнул вниз. Спускаясь вниз, он заметил, что совсем рядом кто-то совершенно явно карабкался вверх. На стекле остались опечатки ладоней и, наверное, колен, испачканных в грязи, копоти и немного в крови. Но Трою было не до ползающих по оврагам оборванцев. Он и сам сейчас таковым являлся.

Обшарив карманы своих широких брюк, Трой обнаружил единственную полезную вещь: шокер с фонариком. По идее, у него были какие-то еще функции, но сейчас было совершенно не до них.

Трой еще некоторое время потоптался у слепого дверного проема, после чего все-таки решился проникнуть внутрь. Темнота и тишина здания его очень сильно беспокоили. Наверное, сказывался так и неискоренившийся страх перед "слепыми" заданиями во время экзаменов в полицейской учебке. Не очень приятно, когда ты не знаешь, с какой стороны на тебя могут напасть.

Луч света дрожал и бегал по стенам, а Трой крался следом, прислушиваясь к каждому звуку. Он был готов отключить фонарик в любой момент, как только услышит чьи-то шаги. Сейчас больше всего не хватало полицейского шлема, в котором полагался ночной визор – но ни у одного полицейского не было с собой шлема, он это сразу увидел.

Даже если Трой успеет выключить фонарик раньше, чем тот парень – или кто-то еще? – его заметит, то кто может гарантировать, что у него самого нет визора? Тогда Троя от выстрела или даже сильного удара не спасут ни удача, ни скорость реакции.

Ни шагов, ни выстрелов не было слышно, и от этого Трою было еще более беспокойно: конечно, сейчас должно было случиться что-то из ряда вон плохое. Например, кто-то нападет из-за спины.

Поддавшись внезапной панике, Трой обернулся и наискось прочертил фонарем по коридору. Коридор был таким же темным и пустым, как и с другой стороны. Глубоко вздохнув, Трой двинулся дальше.

Когда коридор перешел в резкий поворот, Трой неохотно вильнул вместе с ним, прислушавшись. Впереди что-то тихо потрескивало. Звучал голос, но пока еще слишком далеко, чтобы можно было расслышать слова. Немедленно погасив фонарь, Трой пошел вперед, стараясь не шуметь и ступать как можно осторожнее, чтобы не споткнуться. Ведя рукой по стене, он ощущал, как на коже остается густой след копоти и ошметков слизи. Мало приятного.

Голос принадлежал одному человеку, а он не переставал говорить все то время, что Трой приближался, но это ни о чем еще не говорило. Может быть, человек просто очень хорошо им владел, поэтому ничем не выдал, что услышал шаги.

Но голос звучал неподдельно беззаботно, и то и дело менялся. По крайней мере, у Троя не было каких-либо сомнений в том, что говорил один и тот же человек.

– Но, братик, – с бабьими интонациями протянул он, – Александр ведь не предупреждал нас о том, что делать с этими парнями. К тому же, они хорошенькие, жаль, что ты лицо одному поправил. Но послушай, они разговаривали с тем парнем, который, вообще-то, сбежал! – Интонации жутко скакали, но что так, что так, голос был довольно мерзким. – Мало ли с кем они разговаривали. Один из них в полицейской форме, так что тебе либо придется его убить, либо выкинуть отсюда куда подальше, чтобы никто не подумал на нас. Я не выйду из здания! Что значит не выйду?! Реми! Рене!

Трой окончательно запутался в попытке разобраться, о чем говорит сам с собой этот странный человек. Мысль, что именно на это и расчет, настигла Троя внезапно. Он развернулся и прижался спиной к стене. Хотя бы сзади точно никто не подкрадется.

Никто и не подкрадывался. Видимо, за время службы на "Неу" под прикрытием нервы Троя окончательно расшатались, вот и выдавали сейчас рандомные (пусть и обоснованные) параноидальные страхи.

Этот человек, если не считать Ружевичей без сознания, был один. Он сидел над слабым костром и без умолку болтал сам с собой, полностью погруженный в беседу.

Больше ничего рассмотреть не получалось, но и тянуть бесконечно тоже было невозможно. Еще непонятно, о чем этот Реми (Рене?) договорится сам с собой.

Трой постарался как можно быстрее преодолеть дверной проем, который казался ему наиболее опасным участком. Ничего, естественно, не случилось, не сработали датчики, не заорала сигнализация – да и откуда все это в сгоревшем доме?

Осторожно ставя ноги так, чтобы создавать как можно меньше шума (по крайней мере, быть тише, чем потрескивающий костер), он подошел ближе.

– Знаешь, сестренка, ты, наверное, права, – когда парень заговорил, сердце Троя забилось так быстро, как будто собиралось прорваться наружу. Пришлось остановиться, чтобы успокоиться и понять, что разговаривают не с ним.

– Нужно валить этих ребят, пока они не принесли на хвосте подкрепление. Да?

Трой подобрался вплотную, переведя шокер в боевой режим. Он вытянул руку, чтобы прижать шокер к шее сидящего парня. Но тот обернулся, и одновременно с треском электрического разряда раздался выстрел.

Содрогнувшегося всем телом Реми отбросило назад, а Трой, взмахнув руками, начал падать назад, больше удивленный насыщенным цветом окружающей темноты, чем дырой в собственном животе.

Когда Макс пришел в себя, костер почти зачах. Поворошив ботинком мигающие угли, он кое-как раздул полноценное пламя, которое разгорелось только после того, как Макс обнаружил поблизости коробку с таблетками для розжига. Когда открытый огонь, несколько напрягающий Макса, стал давать достаточно времени, чтобы что-то увидеть, он смог осмотреться.

Во рту было сухо, в висках саднило. Боль пульсировала где-то в затылке – там, куда пришелся удар. В поисках твари, которая это сделала, Макс встал сначала на колени и только потом в полный рост.

С высоты ситуация была не яснее, чем из положения лежа. Рядом, на боку, накрывшись рукой, лежал Май. Выглядел он паршиво, но интересным было другое: один из парней Волка, Трой, лежал по одну сторону костра на спине, абсолютно мертвый, а другой, неизвестный, лежал с другой стороны. Его рука, протянутая к костру, чуть подрагивала.

Определить, кто из них был причиной головной боли Макса и бессознательного состояния Мая, было не так уж сложно. И этот парень был парализован. В открытых глазах отражались всплески пламени.

Макс подошел ближе, мыском ботинка оттолкнул пистолет, из которого, видимо, был застрелен Трой. Потом, подумав, все же поднял его и с интересом заглянул в лицо убийцы. Наверняка, он убил бы и их с братом, если бы они очнулись раньше. Или нет? Троя он, кажется, не жалел. Но и тот тоже был не дурак.

– Не буду спрашивать, за что, – медленно и четко произнес Макс. Парень бешено завращал глазами – видимо, услышал.

Макс отступил на шаг и дважды выстрелил, целясь в голову.

Оба раза попал.

Когда Май пришел в себя, первой его мыслью было – лучше бы сдох. Его кто-то тряс, куда-то тащил, в рот, в глаза и за шиворот текла холодная вода, но все, что смог сделать Май – это что-то прохрипеть и извернуться, когда его вывернуло на пол. И еще раз. И еще несколько раз.

Наконец его оставили в покое, положили куда-то. Май лежал на спине с закрытыми глазами, к горлу то и дело подкатывал тошнотворный комок, все звуки (тихий шорох, треск и скрип) казались страшно громкими. Попытка разлепить сухие губы и что-то сказать не увенчалась успехом. Май чуть наклонил голову, и по щеке медленно-медленно поползла к губам крупная капля. Он с трудом слизнул ее распухшим языком.

Вода отдавала затхлостью и кровью, так что Мая вывернуло еще раз. Какой-то желчью.

– Чтоб тебя, забрызгал, – раздался раздраженный голос рядом. – Я тебе что, нянька?

– Мхм, – невнятно ответил Май, пытаясь разлепить глаза. Лучше ему не становилось: даже в полной темноте все кружилось и куда-то плыло, и только в одном волшебном положении – чуть повернув голову при полностью лежащих плечах – было не так плохо.

– Тошнит? – поинтересовался смутно знакомый голос.

Май медленно кивнул.

– Паршиво. Сотрясение. А еще, кажется, у тебя трещина в черепе, но с этим я уже ничего не могу сделать.

Май повернул голову на голос и приоткрыл глаз. Над ним с кислой миной маячил Макс. Он выглядел грязным и всклокоченным, и было страшно представить, каким выглядел сам Май.

– Можешь спать, я маякнул Гаржу, если ему нужны камушки, он либо сам нарисуется, либо пришлет кого-то. Если я тебя сейчас потащу, можем и не дойти.

Макс сел рядом. Его часы перестали работать, но оказалось, что часы Троя просто выключены, чтобы сохранить заряд. Их хватило на одно сообщение, после чего Макс снова нажал на кнопку выключения. Мало ли что. И вообще выключил все часы (на парне не оказалось ничего, хотя в соседней комнате находилось что-то вроде пункта связи), которые обнаружил.

И все оружие распихал по карманам.

Как показал быстрый осмотр, вторая станция только снаружи казалась заброшенной. На самом деле внутри все было более или менее пригодно для жизни. По крайней мере, бак с функцией нагревания, наполненный слегка зацветающей водой, запасы еды, аптечка с просроченными лекарствами.

Все, что смог сделать Макс – это перетаскал еду в комнату с баком и туда же перетащил Мая. При свете заново разведенного костра (в каждой комнате оказался такой) Макс стер кровь с головы кузена и оставил его в покое, не зная, чем еще помочь. Сходил и нарезал камней – целый мешок. На самом деле, целую куртку, связанную рукавами. Для спасения жизни одного человека этого было много, но распространяться об этом Макс не планировал: остальное можно будет выгодно продать.

Макс помог пришедшему в сознание Маю напиться затхлой воды, после чего того снова вырвало.

– Что? – тихо поинтересовался он.

– Ждем, – просто ответил Макс. – Если тебя интересует судьба парня, который тебя долбанул – то он мертв. И еще один из парней Волка.

– Кто?

– Светлый такой, высокий. Трой.

Май пожал губы на пару мгновений, после беззвучно ими шевельнул. Из его носа вырвался болезненный смешок.

– Что? – Макс наклонился ближе. Его бы устроило, если бы Май продолжал молчать, но раз уж он что-то пытался сказать, нужно было выслушать.

– Потому что он хотел уйти, – медленно повторил Май. – Из полиции уходят только вперед ногами, вот так вот.

– Так он же не из ваших, – терпеливо напомнил Макс. Он вполне понимал, какая каша сейчас творится в голове кузена: из мыслей, а может быть, из мозгов и осколков кости. Впрочем, даже если была простая трещина, лучше от этого не становилось.

– Много ты знаешь, – огрызнулся Май и отключился снова.

Макс сунул под голову кузена камень, обмотанный курткой, поднялся и вышел из станции. Неприятно удивил тот факт, что после затхлого горелого воздуха на улице, где пыльно и душно, ему становится легче дышать. Несмотря на мелкие песчинки, постоянно соскальзывающие с краев оврага.

Все, что оставалось Максу – только ждать. Вряд ли бы Май умер от сотрясения мозга, но мало ли. Последние лучи заходящего солнца уже не жгли глаза, а превращали стеклянные стенки в багровую тряпку, опущенную в банку. Постепенно цвет потускнел, все вокруг снова стало рыжим и мутным, но благодаря красной тряпке стало хотя бы понятно, что наступила ночь.

Понять, какая по счету ночь с тех пор, как корабль приземлился на планету, Макс не смог. Но надеялся, что прошло не так уж много времени. Было бы досадно, если бы Дьюла умер раньше, чем Макс притащит камни: все-таки это из-за него столько проблем, включая травму Мая.

Зато стало более или менее ясно, почему Гарж послал их вдвоем, а затем, видимо, еще и Троя. Один бы он точно погиб, как, впрочем, и двое. А трое оказались в самый раз.

Глава 14

По виску Макса скользнула капля пота. Потерев щеку плечом, Ружевич тяжело вздохнул и нажал подряд несколько кнопок, высветивших на небольшом экране формулу горячего синтеза. После нажатия кнопки «Пуск» подложка со стойкой, в которой была установлена закрытая колба с толченым литопсом, медленно начала вращаться. Спирали внутри подставки неспешно нагревались приобретая красный цвет.

На экранчике замигали убывающие цифры.

– А что это?

Макс закрыл глаза и медленно вздохнул. Почему-то он думал, что больше всего мешать ему будет Гарж, переживающий за жизнь своего друга. Но тот вообще не появлялся на корабле, пропадая где-то на территории колонии, да так, что найти его не представлялось возможным даже тогда, когда он был нужен.

Так что вместо Гаржа флаг бесконечного надоедания подхватил Дьюла. Не потому что переживал и не из общей вредности, просто ему было очень скучно. Макс мог его понять, но все равно не хотел: его раздражало постоянное мельтешение за спиной. Еще ему не нравилось, когда лезли под руку или заглядывали в текущую работу.

Но Дьюлу как подменили. Он ходил из угла в угол, постоянно спрашивал что-то, совал свой нос куда попало, постоянно ругался и пытался с кем-то связаться по внутренней связи корабля. Только кроме Макса на "Неу" никого не было, и вызов неизменно приходил на его часы.

Иногда, правда, заглядывали сочувствующие. Забежала Дари, посверкала глазами и сказала, что у Мэри все хорошо, только он теперь постоянно тусуется с полицейскими и боится ходить по коридорам. А кто его утащил на вторую станцию – так и не сказал.

Мэри, вообще-то, спустился с верхних этажей станции, пока Макс ждал прибытия полицейских, которых послал за ними Гарж, чрезвычайно обрадованный новостью о том, что камни почти у него в руках. Мэриленд выполз на свет, бледный и моргающий, и страшно испугался, увидев Макса. Видимо, ожидал увидеть кого-то другого, но не сразу понял, кого.

Ждали полицейских они уже вместе. На вопрос, заданный Донни, Мэри не только не смог рассказать, как он здесь оказался, но и тупо вылупился и потряс головой, отговорившись звоном в ушах. Видимо, его кто-то от души приложил по голове.

Первым мысль, что на колонии происходит что-то не то, озвучил капитан Донни, и Макс был с ним очень даже согласен, провожая взглядом траурную процессию с нервным Мэри и Маем в отключке. Сам Макс решил на станцию даже не заходить, а сразу свернуть к кораблю. Там, по крайней мере, был некоторый шанс остаться в одиночестве, что ему бы сейчас совсем не помешало.