Текст книги "Королей убивают неудачники"

Автор книги: Владислав Силин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

– Чудо, и еще какое. Но здесь найдется нечто более удивительное.

– Что же именно?

Правежник указал на пол. Там, на запыленных белых плитках, чернели кляксы.

– Это кровь макурта, – нахмурился церемониймейстер. – Проклятая упыриха была здесь! Да.

– Упыриха?..

Дон поморщился: ну не обсуждать же с чужинцем, пусть даже и побратимом, личную жизнь макуртов?.. Он завертел головой, пытаясь понять, какой из мечей нанес рану, и скоро нашел:

– Ага! Жабий Глаз, старый знакомец! Мне все ясно, Дена. Идем, я возьму для тебя повстанческий макуаль, да.

– Что же тебе ясно, Дон? – полюбопытствовал тот.

– Все. – Начальник стражи обернулся. – Рассказать?..

– Давай.

Дон Ткни Ай остановился возле щита с оружием повстанцев. Обернул ладонь шарфом и брезгливо отобрал макуаль у деревянной руки. Протянул меч Денису, а испоганенный шарф бросил под ноги и плюнул сверху.

– Слушай же, Дена Зарай, побратим мой. Говорю тебе: проклятый макурт проник в оружейный зал, чтобы разбить ковчежец и пожелать Бавану смерти. Мертвые ненавидят живых, это правда! Но алмаз прочен; когда дело не выгорело, старая карга впала в безумие. Потеряв бдительность, кривляясь и пуча глаза, она приблизилась к руке с Жабьим Глазом. А уж та рубанула от души. Разве не так? Да. Это истина.

Денис усмехнулся: если бы все оказалось так просто!.. В любом случае следовало торопиться. Быть может, еще удастся спасти Бавана.

Когда из зарослей вынырнули стены храма, у детектива тоскливо засосало под ложечкой. Прав, сто раз прав был мудрец, который говорил, что слухи быстрее света. Откуда все эти крики, гам, вопли?.. Известно: монахи Целительницы немногословны; кто шумит возле храма?

Чуть ли не бегом побратимы помчались к воротам. Увы! Дурные предчувствия оправдались: возле храма толпился бездельный люд. Ихи в остроконечных шляпах, мордастые рыцари, князья, словно сошедшие с иллюстраций к сочинениям Ломброзо. Хорошо, что закон запрещает носить мечи в пределах замка... Страшно представить, что случилось бы, окажись зеваки вооружены.

– Правежник. Хранитель оружия Дон Ткни Ай. – Из толпы вытолкался советник Хавир. Переливающиеся капли на его лице исчезли: Хавир так торопился, что для косметики времени не оставалось. – Рад видеть вас, добрые рыцари! Очень рад, и это правда.

«Что за черти тебя принесли?» – недовольно подумал Завацкий, отвечая на поклон. Судя по всему, Дона одолевали те же мысли.

– Какими судьбами вы здесь, Хавир? – осведомился он. – Баван говорил, что ваше присутствие нежелательно, и все это слышали.

– Вероятно, вы не так поняли его слова, ошиблись немного. Ага?

Горькая улыбка скользнула по лицу церемониймейстера. Не отвечая, он пошел к воротам. Рыцари и предсказатели расступились. Меж цветных кафтанов мелькнул балахон Мокоша, и Денис вздохнул с облегчением.

Все не так уж и плохо. Местные уважают первоисследователя, а значит, драки не будет.

Когда тшиины разглядели меч Завацкого, гул голосов стих. Денис старался смотреть прямо перед собой, но все равно от ненавидящих взглядов рыцарей ему стало не по себе. Похоже, не один благородный князь

пал жертвой каменных лезвий. Да уж, это вам не безропотные крестьяне земного Средневековья!

Кто-то тронул Дениса за плечо. Детектив оглянулся: на него смотрело старческое лицо, даже скорее лик, сошедший с древнерусских икон. Огромные печальные глаза, страдальческая морщинка разделяет брови, губы скорбно поджаты...

«И явились к нему фарисеи и саддукеи», – всплыло в памяти. Несмотря на иконописность, старик в бирюзовых одеждах выглядел лицемером и ханжой. Денис смутился: тшиинский патриарх никак не вызывал мыслей о святости. Скорее о лжи и притворстве.

Вот он что-то сказал на местном наречии, и Дон перевел:

– Первосвященник Водной Целительницы благословляет тебя на варварское преступление. Да будет крепка и святотатственна твоя рука, и это правда! Ломай, брат.

Мокош хихикнул. Выбора у священников Целительницы не было. Верховный жрец лишь пытался сохранить лицо.

Что ж... Дополнительная тренировка не помешает. Денис примерился и нанес первый удар по воротам. Лезвия скользнули по лазуриту, оставляя белые царапины – словно след от кошачьих когтей.

Шепоток пронесся среди рыцарей и храмовой стражи.

«Чужинец... юродивый... совершенно бить не умеет...» – донеслось до Завацкого. Детектив стиснул зубы и продолжил врубаться в неподатливый камень.

Очень скоро в створках образовалась небольшая дыра. Денис просунул в нее руку и отодвинул засов. Тшиины были поражены: они ждали, что Правежник не остановится, пока не превратит ворота в гору каменных обломков. Кто-то потянулся следом за детективом, но церемониймейстер осадил любопытных.

В искореженные ворота кроме Завацкого вошли пятеро: Хавир, Дон, монах, представившийся личным врачом Бавана, Мокош и первосвященник. В полном молчании они миновали золотую полосу, отделяющую храм от мирской территории.

– Что за вонь стоит здесь? – наморщил нос Хавир.

– Судя по всему, запах крови и тайлильской сосны [11]11
  Благовоние, широко применяемое в тшиинских храмах.


[Закрыть], – ответил Мокош.

Больше советник вопросов не задавал. Едва дознаватели вошли в зал Целительницы, им пришлось заткнуть носы от нестерпимого зловония. Прямо под статуей богини темнела лужа свернувшейся крови. Баван лежал в ней, широко раскинув руки и ноги. Бурые брызги застыли на витражах, отчего иллюзия сада нарушилась. Стало видно, что стекла дурно окрашены, а части витража подобраны без толка и смысла.

Монах-лекарь бросился на колени рядом с телом короля. Пощупал пульс, оттянул веки, поднес к лицу Бавана медальон с гравировкой в виде речного змея. В движениях его не было и намека на подобострастность, которой царедворцы окружали своего повелителя.

– Баван мертв, – объявил он. – Смерть наступила после черного часа, и это истина, клянусь Водной Целительницей.

Дон и Хавир переглянулись.

– Отчего умер господин? – спросил советник. – Отвечай ради той, что направляет твое служение!

Монах развел руками:

– Сложно сказать. На теле нет ран, и что привело к гибели – непонятно. Нарушилось равновесие между огненной и водной стихиями. Кровь не удержалась в жилах короля и пролилась на камни. Это так.

– Что теперь, Дена Зарай? – Хавир обернулся к детективу, и глаза его стали белыми от бешенства. – Та же картина, до мельчайших деталей! Несчастная Деваль-Иту... теперь великий Баван!.. О, господин мой! – запричитал он. – Клянусь, я отомщу проклятым колдунам, твоим убийцам, кто бы то ни был! Клянусь, я говорю истину!

– Отчего вы считаете, что смерть наступила от колдовства?..

– А от чего еще, помилуйте?! – Хавир воздел руки к потолку. – Храм неприступен! Он был заперт изнутри! Посмотрите: здесь негде спрятаться, негде укрыться, и это истина. Перед тем как Баван вошел сюда, чтобы посвятить ночь молитвам и размышлениям, боевые монахи проверили помещение! Вы знаете, как ищут убийц храмовники?

Завацкий этого не знал, но предполагал. Прятаться в храме не имело смысла. Если уж несколько капель крови, попав на витражи, сумели разрушить иллюзию, то что наделал бы притаившийся под потолком убийца?

– Яд?

– Дена! – укоризненно прогудел Ткни Ай. – Цветы бы увяли, да. Тут чувствуется та же рука, что убила принцессу... Я скорблю, это истина. Если убийцей стала Варай-Иту – я желаю тебе гибели в Правеже, брат!

Мокош устало вздохнул:

– Итак, господа тшиины, ваша логика очевидна. Раз обвинив несчастную девушку в колдовстве, вы не способны остановиться. Но в ваших словах звучит ересь. Хвалите богов, что первосвященник не знает языка чужинцев.

– Как так?

– Очень просто. Храм был заперт изнутри. Он неприступен?..

– Да.

– Яд и убийцы исключаются, правда?..

– Истинно точно. Да, – сбивчиво ответили Дон и Хавир.

– Так вот, – продолжал первоисследователь, – народ верит, что сила Водной Целительницы превыше колдовства. Вы собираетесь объявить тшиинам, что чужинка-ихи убила короля в храме? Бунт Тсиифара покажется детской забавой по сравнению с тем, что начнется!

– Я понимаю, куда вы клоните, Алсей, – нахмурился Хавир. – Покончить с собой Баван не мог. Он король, знаете ли, и это правда. Короли гибнут в бою, так предначертано.

– Никто не говорит о самоубийстве. Быть может, болезнь?

Монах-целитель покачал головой:

– Властитель пребывал в добром здравии. Да и сила богини поддержала бы его.

После этих слов повисла томительная пауза. Денис стоял, с тоской глядя на испоганенный храм. На поникшие деревца, витражи, потерявшие свое волшебное обаяние... В раме витража снаружи застряло птичье перо. Зимородок, посланник Айши.

– Да... – начал детектив. – Я начинаю понимать.

Взгляды присутствующих обратились к нему.

– Говори, брат! – заторопил Дон. – Ты постиг суть вещей?

– Да. Если никакое колдовство не способно одолеть силу храма, то... – Он умолк, не в силах продолжать.

– Ну же!.. Ну!..

– ...то Бавана убила магия Целительницы.

Тшиины отшатнулись от детектива, словно от прокаженного. Один лишь первосвященник стоял как ни в чем не бывало. Он не знал русского.

– Ай да Денис! Ловишь мышей, детектив, ловишь! – усмехнулся Мокош. Он повернулся к церемониймейстеру и спросил: – Дон, вы можете заставить господина Айши присоединиться к нам для разговора?

– Боюсь, нет. Он Правежник, как и Дена Зарай. Никто не может указывать Правежнику, и это правда.

– Тогда мы сделаем вот как, – предложил Завацкий. – Я пошлю ему приглашение. Надеюсь, он не откажется принять его.

– Величайшим позором он покрыл бы себя, да. Где вы хотите встретиться?

– В арсенале.

Хавир, до того молча прислушивавшийся к разговору, гневно выкатил глаза:

– Воистину безнаказанность кружит вам голову. Не будь вы Правежником, давно бы корчились в яме со змеями! Истинно, истинно так!

– Что ж. Рад, что вы не скрываете своих чувств. Посмотрим, как изменится ваше мнение после встречи с господином Айши.

* * *

Известие о том, что король убит, мгновенно разнеслось по замку. До зеленого часа оставалось порядочно времени, а переходы дворца уже бурлили народом. Гнев и растерянность овладели тшиинами: слишком многие зависели от милостей Бавана. Требовалось выбрать нового властителя, а это означало долгие и опасные поиски. Законных наследников Баван не оставил, значит, трон отходил надменным северным князьям, чье сердце знало лишь алчность. Или одному из многочисленных койлайхонских бастардов, что тоже не лучше.

Не раз и не два Завацкий благословлял благоразумие покойного короля, запретившего носить оружие в замке. Если бы не эта добрая традиция да не помощь боевых монахов – до оружейного зала живым бы ему не добраться.

Повсюду – искаженные ненавистью лица, горящие глаза. В той самой галерее, где побратимы встретили макуртов, на детектива набросился здоровяк в парчовой тунике. Схватив горшок с бивоной, громила метнул его прямо в гущу дознавателей. К счастью, монах-целитель был настороже. Неуловимым движением ладони разнес горшок, мгновенно выхватил из воздуха осколки. Буян заревел, заметался в панике, но было поздно. Монах одним движением сломал ему обе руки.

– Негодяй злоумышлял против первосвященника, – объяснил он своим спутникам. – Нет рук – нет непочтительности, так говорит богиня.

И все с ним согласились.

Больше на дознавателей никто не нападал. Дебоширы постигли гибельность своих заблуждений и устыдились. Путь к оружейному залу оказался свободен; если не считать кликушествующих дам в исподнем, никто не мешал продвигаться к цели.

Увидев столь большую компанию, Знаток Оружия погрустнел. Причина его уныния стала ясна позже, когда дознаватели вошли в арсенал.

Денис ожидал от тшиинов многого. Но он и думать не смел, что зал окажется забит под завязку. Князья и предсказатели, служанки и повара... гибель короля никого не оставила равнодушным. Неумолчный гул стоял в арсенале, словно кто-то принес гнездо трупных пчел на кладбище.

При появлении дознавателей все стихло. Многочисленные взгляды обратились к вошедшим.

– Дон, – в панике пробормотал детектив. – Что это такое? Откуда все эти люди?

– Понятия не имею.

– Это я приказал Знатоку Оружия впускать всех желающих, – отозвался Хавир. – Чтобы вам, чужинцам, не пришло в голову выкинуть какой-нибудь фокус, сотворить несчастье. Я истину говорю.

Денис огляделся. Лица, лица, лица... Клетки волос, туфлеобразные носы, кустистые брови. Бороды немыслимых расцветок, тяжелые подбородки, высокие лбы. Паноптикум уродцев, причудливых, невообразимых – такими он увидел тшиинов.

Увидел и тут же устыдился этого.

– Дена! Добрый рыцарь, ты опять попал в историю, да?

Мая протолкалась из толпы и ухватила Дениса за локоть. Боевые монахи беспрепятственно пропустили комедиантку. Видимо, почуяли, что она не опасна.

– Люди волнуются, – торопливо зашептала Мая. – Говорят, проклятый чужинский колдун тянет кровь из тшиинов. Убил неслыханную красавицу, погубил благородного короля – доколе злодеяния терпеть? Пусть, говорят, народный заступник Айши зарежет колдуна. Это ложь, да?..

Денис усмехнулся. Как все просто... Настает миг, и склочная диковатая принцесса становится красавицей, а убийца – народным заступником. Людская молва капризна.

– Айши здесь?..

– С минуты на минуту прибудет.

Детектив кивнул. И зачем мерзавец Хавир впустил крикунов в зал?.. Только беспокойство лишнее.

– Брат! – шепнул он. – Помнишь кровь на полу?.. Ее же затопчут!

Церемониймейстер понял с полуслова. Он рванулся к советнику:

– Хавир, вы за это ответите! Коллекция оружия священна, и это так!

– Вы начали первым, – парировал тот. – Вы впустили чужинца в оружейный зал, опозорили все, что можно, дали ему повстанческий макуаль! Я правдив во всем!

Ткни Ай лишь махнул рукой. Он выскочил перед тшиинами и заорал:

– Эй вы! Прочь от Белого Крыла! Прочь, прочь! Кого найду рядом с ковчежцем – ославлю убийцей короля, и это будет так!

Поднялась суета. Царедворцы шарахнулись от проклятого меча, как от чумного трупа. Сразу несколько металлических рук пришли в движение, карая неосторожных. Послышались стоны, крики и проклятия.

Дознаватели прошли к возвышению. С радостью Денис отметил, что пятна на полу остались в целости и сохранности. Едва монахи окружили сияющий ковчежец, как дверь зала распахнулась.

– Айши! – пронеслось над толпой. – Народный заступник, и это правда!

Денис подался вперед, отыскивая глазами своего будущего противника. Айши поднял голову. Взгляды Правежников встретились.

Сон в руку, истинно так! Коршун в точности походил на юношу, которого Завацкий видел во время кошмара. Изящный, стройный – Айши выглядел хрупким подростком среди громил-рыцарей. Вьющиеся темные волосы, тонкогубый рот, щеки, едва тронутые румянцем... Вряд ли кто-то мог заподозрить в нем мастера меча.

Коршун, не колеблясь, прошел в сторону дознавателей, и полы черного кафтана шелестели при каждом шаге.

– Вы звали меня, господин Дена Зарай? – приятным баритоном спросил он. – Зачем же?..

– Я хотел поговорить с вами, Айши. Вы прибыли так поспешно, ночью. Я видел вас, но постеснялся подойти.

Щеки тайлильца залила краска.

– Ложь! Я прибыл перед синим часом, да. Отчего вы не сообщаете, какие из ваших слов истина?

– Оттого, что я правдив, и нет нужды постоянно напоминать об этом. Перед синим часом – понятие растяжимое, Айши. Впрочем, мы ушли в сторону от темы разговора.

По рядам тшиинов пробежал шепоток. Сам того не сознавая, Завацкий нашел верный ход. Образ светлого рыцаря, народного защитника оказался с гнильцой – добро не таится и не крадется. Не приезжает в замок под покровом ночи.

– О чем же вы хотите говорить, убийца моей жены?

– О разном. Вот, например, у вас рукав в крови. Отчего бы? Вы поранились, да?

Айши недоуменно поднял руку. На лице его отразилось беспокойство: увидеть пятна крови на черной одежде было почти невозможно... если не знать, где искать.

– Да... в самом деле. Я... я порезался. То есть... нет...

– Конечно же, вы не порезались, – примиряюще проговорил Завацкий. – У вас на руке нет раны. Кровь выплеснулась из вашего тела – в точности так же, как она пролилась из тела Бавана. И вашей жены. Разве не так?..

– Так.

Айши с ужасом смотрел на своего обвинителя. Тот продолжал не торопясь, с сознанием собственной правоты:

– Значит, вы стали жертвой той же магии, что и погибшие?

– Да.

Завацкий повернулся к тшиинам и объявил:

– Вы слышали все. Он сам признал, что злая магия поразила его, но не убила. Значит, силы, охранявшие Коршуна, оказались могущественнее тех, что защищали Бавана.

Князья и предсказатели переполошились. Все заговорили разом, загалдели, не слушая друг друга. Чужинец сбил их с толку, и непонятно было, куда он клонит, чего добивается?..

Денис дождался, пока шум утихнет:

– Здесь на полу – пятна крови, – указал он. – Кровь эта появилась утром, до синего часа. Господин церемониймейстер может подтвердить это. Скажите, Айши, это ваша кровь?

Толпа придвинулась. Зеваки из задних рядов тянули шеи, стараясь разглядеть пятна на мраморе. Айши побледнел:

– Я... я не буду отвечать! – тонким голосом закричал он. – Беззаконие! Святотатство! Проклятый чужинец издевается над добрым рыцарем в присутствии князей, и все молчат! Это истинно так!

Бородач со звероподобным лицом, весь в шрамах, заревел:

– Что за гнусная болтовня? Мы слушаем давно, и это правда! Убьем чужинца!

– Правежника? – вскинулся Дон. – Вы готовы убить Правежника, потому что он задает не те вопросы? Вопросы, на которые тайлилец боится отвечать! Воистину мир перевернулся! Стыдитесь, тшиины, да!

– Мы можем определить, чья это кровь, – вдруг отозвался монах-целитель. – Думаю, нам придется прибегнуть к старым ритуалам. Честь храма Водной Целительницы задета, и это правда!

Айши побледнел еще больше, хоть и казалось, что это невозможно:

– Не надо храмовых ритуалов... Да. Это моя кровь, так.

Молчание разлилось средь толпы. Пользуясь наставшей тишиной, Денис выступил вперед:

– Что ж, слово сказано. Кровь рыцаря Айши пролилась в оружейном зале. Кровь Бавана, а до того – принцессы Деваль-Иту окропила землю. Я могу рассказать, как это произошло, и это правда.

Слышно было, как кто-то высморкался в дальнем конце зала. Наконец из задних рядов донеслось:

– Рассказывай! Говорю вам, чего уж там!..

Разрозненные голоса поддержали крикуна:

– Пусть чужинец говорит!

– Ага! Да. Пусть говорит!

Поднялся невообразимый гам, в котором тонули отдельные слова и звуки. Вновь лязгнули мечи, награждая ударами тех, кто неосмотрительно заступил опасную черту. Монахи придвинулись к первосвященнику, торопливо пересказывая ему суть происходящего. Патриарх слушал внимательно, время от времени бросая быстрые взгляды то на Дениса, то на Айши. Дослушав, он шагнул к детективу и поднял руку. Шум тут же стих. Первосвященник повернулся к Завацкому и с трудом произнес:

– Говори, Дена Зарай. Тамаис лака урсии.

Денис откашлялся. Вот и настал момент, которого он ожидал... Храм на его стороне, а значит, можно не бояться обидчивых князей и наемных убийц.

– Начало этой истории, – неторопливо объявил он, – погребено в подвалах Тайлильского замка. Я не знаю причин, по которым Айши так возненавидел своих родственниц. Это правда. Поэтому я начну сразу с Правежа. Того самого легендарного Правежа, в котором господин Айши сражался против Бавана и смертельно его ранил.

– Рассказывай! – выкрикнул кто-то. – Мы слушаем, да!

На него зашикали.

– Удар, нанесенный королю, оказался смертелен. Властитель умирал, и жить ему оставалось считанные часы. К счастью, во дворце гостил целитель. Он смазал лезвия Белого Крыла волшебной мазью, и раны короля закрылись. Жизнь его оказалась вне опасности, а проклятый меч навеки заперли в арсенале, так, чтобы никто не мог до него добраться. Это истина. И вот тут легенда заканчивается, а начинается жизнь. – Завацкий перевел дыхание и оглядел присутствующих. – Следуя традициям, установленным Жарраном, поединщики сражались одинаковым оружием. В руке каждого был меч Белое Крыло: один настоящий, а второй – созданный из перевертыша Господнего Чижика. Фактически это был один и тот же клинок. Неудивительно, что в спешке их перепутали. Целителю принесли превращенного Господнего Чижика. Советник Хавир, исполнявший в те времена обязанности церемониймейстера, допустил опаснейший промах...

– Это ложь! – взвыл Хавир. – Наглая ложь!

Он рванулся к детективу, но путь ему преградила могучая фигура в сине-бирюзовой рясе.

– Выслушаем, что скажет Правежник, – миролюбиво произнес монах. – Молю вас, пусть это будет истиной!

– Ложь!!!

– Благодарю вас, – Денис поклонился своему заступнику. – Что касается обвинений во лжи, господин Хавир, то пусть они останутся на вашей совести. – Он вытер платком шею и продолжил: – Очень скоро обман раскрылся. Конечно же, советник пришел в ужас, но изменить ничего было нельзя. В алмазном ковчежце под видом Белого Крыла хранился Господень Чижик. Истинное Белое Крыло Коршун забрал с собой; думаю, здесь не обошлось без шантажа.

Айши молчал. На лице его отражалось высокомерное презрение. Втайне Завацкий восхищался выдержкой своего противника: сам-то он давно бы устроил какую-нибудь глупость, окажись на его месте.

– Господин Коршун, как вы знаете, мечтал достичь далеких земель, что завещал ему отец. В подвалах замка томился макурт-проводник, единственное существо, знавшее дорогу в чудесную страну. К сожалению, чтобы завоевать ее, требовались войска, которых у Айши не было. Баван отказал ему в помощи; неудивительно, что тайлилец возненавидел своего короля. И тогда в голове Айши родился дьявольский план.

Для того чтобы воплотить заговор в жизнь, требовалась помощь Хавира. Первым шагом стало назначение Дона Ткни Ая на должность хранителя оружия. Проделано это было мастерски; не знаю, правда, что получил господин Тенокки...

– Этот болван действовал бескорыстно, истинная правда! – прохрипел Хавир.

– ...что ж, это делает честь вашей изобретательности, господин советник. Так или иначе, но интрига удалась: пораженный толкованием имени, Баван назначил Дона церемониймейстером. Хавир передал на слух коллекцию оружия. Естественно, когда его спросили, находится ли в арсенале Белое Крыло, он ответил «да». Вот оно, перед вами, – детектив театральным жестом указал на ковчежец. – Когда же его спросили, есть ли там Господень Чижик, советник опять согласился. Поскольку этот меч тоже здесь.

Тшиины зачарованно выдохнули. Привычный для них мир переворачивался с ног на голову.

– На самом деле ларец с мечом-перевертышем пустовал. Хавир воспользовался этим, чтобы обвинить меня в краже. Собственно, так у меня и возникли первые подозрения. А потом был зимородок, которого Айши послал с песней Правежа.

– Айши мчится, словно снег, – продекламировала Мая, – на коне, подобном вихрю. Кто не спрячется сейчас же, правоту его докажет... На бедре у Айши меч – меч, подаренный отцом. Он, в соитии со смертью, сохранить поможет тайну.

Затем она повторила эти же слова на тшиинском. Денис благодарно улыбнулся:

– Именно так, истиннейшая истина! Спасибо, кеоки.

– А что же убитая принцесса? – нетерпеливо спросил звероподобный бородач. – С нею что произошло?

– Не волнуйтесь, расскажу и о принцессе. Покушение на Бавана готовилось тщательно: Айши не пожалел собственной жены – для того чтобы создать ореол тайны и обвинить в колдовстве чужинскую девушку. Варай-Иту, как вы ее называете. Те, кто видел убитую, наверняка помнят обстоятельства смерти: лужа крови и ни единой раны на теле. Айши заколол Деваль-Иту Белым Крылом. Настоящим Белым Крылом, не превращенным.

Возникла удивительная ситуация: лезвия перевертыша покрывает волшебная мазь, а значит, любая рана, нанесенная Белым Крылом, мгновенно заживает. В мире существует два Белых Крыла, и мироздание не видит меж ними разницы.

Смерть принцессы превратилась в кошмар: Айши всадил в тело жены меч и держал, пока не вытекло достаточно крови. Затем он вытащил клинок и удалился, оставив жертву умирать от «нарушения равновесия между огненной и водной стихиями».

Айши не выдержал:

– Вы несете полную ихи, господин Правежник! Ваши слова трупным медом льются в наши уши. Ради Господа и Целительницы, объясните, отчего вы считаете меня убийцей? Разве не мог кто-нибудь другой взять Белое Крыло и убить мою жену?..

– Отчего же? – вместо детектива ответил Мокош. – Мог. Но вы упускаете из виду один пустяк: принцесса лежала в своей кровати. Судя по расположению кровавых пятен, удар был нанесен в грудь или живот. Будь жертва одета, клинок неминуемо разорвал бы

платье, но ткань осталась целой. Я вижу этому лишь одно объяснение. Вы вошли к Деваль-Иту, возлегли с ней на ложе, а потом закололи ее. Затем надели на нее платье, чтобы придать убийству видимость порчи... Вы что-то хотите сказать?.. Быть может, у вашей жены был любовник, который украл Белое Крыло?

Туше! Удар пришелся в больное место: Айши скорее бы согласился умереть, чем жить с клеймом обокраденного рогоносца.

– Мне нечего сказать, покарай вас Господь! – Он прикрыл глаза ладонью, словно ему было тяжело смотреть на Завацкого. – Мерзавцы! И это истинно так.

– Что ж... – Дон нетерпеливо притопнул каблуком. – А раз сказать нечего, то пусть говорит тот, у кого слова найдутся. Продолжайте, Дена, молим вас, и это правда!

Денис продолжил:

– Заговорщики следовали своему плану. Айши бежал из замка, увозя труп Деваль-Иту на крупе своей лошади. Ехать в Тайлиль он не собирался: где-то поблизости его ждали сообщники. Вероятно, слуги. Коршун превратил принцессу в макурта и отправил в замок с требованием Правежа. Очень эффектно, не правда ли?.. Расчет Коршуна был прост: вряд ли кто на Тшиине взялся бы защищать чужинку. Особенно, если учесть, что пришлось бы сражаться против самого Айши – победителя Бавана.

– Волосы колдуньи предвещают смерть! – донесся до Дениса выкрик из толпы. – Это так!

– А у нас – иначе, – парировал детектив. – В наших землях светлые волосы символизируют чистоту и невинность. Истинно говорю вам.

Мая втайне вздохнула.

– Хавиру удалось спрятать концы в воду. Все, кто мог рассказать что-либо о гибели принцессы, оказались выключены из игры. Очередь была за мной. К счастью, распорядитель Пшалван допустил глупость, и мне достались непригодные для жилья покои. Это меня спасло: я в них не ночевал, и пущенные по моему следу Братья Кедра попали в руки стражи. До Господнего Правежа оставался всего один день, поэтому заговорщикам следовало торопиться. К сожалению, я не учел того, что Айши пренебрежет традициями и примчится в замок ночью. Едва приехав, тайлилец нанес Бавану смертельный удар.

Если до того тшиины держали себя в рамках приличия, то сейчас в зале воцарилось безумие. Рыцари и благородные князья ревели, топали ногами, свистели. Со всех сторон неслись бессвязные угрозы в адрес Айши, Дениса, жрецов храма и невесть кого еще. Не раз и не два первосвященник поднимал руки, стремясь утихомирить толпу, но никто не слушал его. Айши стоял, наклонив голову и крепко сжав кулаки; на лице его застыла беспомощная гримаса.

Наконец церемониймейстеру и монахам удалось восстановить порядок. Гневные выкрики понемногу стихали. А после того как звероподобный рыцарь пообещал сломать хребет тому, кто скажет хоть слово, в зале установилась тишина.

– Говори, Правежник, – объявил звероподобный. – Горьки слова твои, да, правда таится на дне. Говори, да. Как же смог Айши убить Бавана? Неужто проник в запертый храм?

– Для этого не было нужды. Не в храм ему следовало попасть, а в арсенал, что он и сделал. Думаю, ему помог советник Хавир... а может, для Айши Знаток Оружия не преграда. Так или иначе, господин Коршун прокрался к своему мечу, запертому в ковчежце. Заговорщика сопровождал один из макуртов: мать или жена, скорее всего мать. Айши приказал макурту снять со стены один из мечей. Жабий Глаз.

При этих словах Айши вздрогнул. Это не укрылось от Дениса, ободренный успехом, он продолжал:

– Рука, у которой мертвая женщина пыталась отобрать меч, отчаянно сопротивлялась. Макурты не знают боли и страха, поэтому, получив несколько ран, покойница сумела добыть оружие. С этого момента Баван был обречен. Коршун поднес Жабий Глаз к ковчежцу, и перевертыш сменил форму: был Белым Крылом – стал Жабьим Глазом. Целительная мазь, покрывавшая меч, больше не защищала властителя. Раны короля открылись. Единственное волшебство, что могло проникнуть сквозь защиту храма, – сила Водной Целительницы – обернулось против Бавана.

Завацкий облизал пересохшие губы.

– Убийце пришлось ждать долго. Он хотел быть уверенным в том, что из короля вытечет достаточно крови и это приведет к смерти. Те, кто видел Правеж Айши и Бавана, помнят, что сам градоначальник получил в бою несколько ран. Они также оказались исцелены волшебной мазью, а когда Коршун разрушил заклятие, они открылись, и кровь полилась на землю. Вы и сейчас можете видеть эти пятна на полу.

Тшиины придвинулись, чтобы удостовериться в словах Дениса, а он продолжал:

– Когда Айши решил, что Баван мертв, он вернул Жабий Глаз на место и поднес к ковчежцу Белое Крыло. Перевертыш принял форму проклятого меча, и целительные заклятия восстановились. Мазь лежала в точности так, как ее нанес целитель; все раны – в том числе и самого Айши – закрылись. Король покоился мертвым в центре запертого изнутри храма, и на его теле не было ни малейшей царапины.

Денис вновь вытер шею платком и посмотрел на Маю умиротворенным взглядом. Тшиины молчали – добавить к словам детектива было нечего. Наконец послышался усталый голос Хавира:

– Все это хорошо. Эта история очень похожа на правду... при других обстоятельствах я первым призвал бы покарать убийц. Да. Позвольте же мне один вопрос, господа рыцари! Вы знаете, что по законам Бавана – небеса ему льном и шерстью – никто не может проникнуть в замок, не отдав меча. Каюсь, я скрыл от вас то, что господин Айши прибыл ночью, – не хотел порoчить рыцарской чести. Но мы блюдем закон, да!.. Белого Крыла при Коршуне не было, клянусь.

– Мы подтверждаем слова советника, – выступили из толпы два тшиина в одеяниях стражников. – Мы досматривали Айши, когда он прибыл к воротам, но Белого Крыла не нашли. Да, ага, истинно так.

Завацкий растерянно потер подбородок. Одна досадная мелочь оказалась способна перевернуть весь ход расследования...

– Согласитесь, – развел руками Хавир. – У господина Айши попросту не было возможности превратить Господнего Чижика обратно. Я говорю истину. Где Белое Крыло?

– Да, где Белое Крыло? – заволновались тшиины. – Пусть скажет немедленно! Верно, так! Где Белое Крыло?!

– Тихо! – поднял руку церемониймейстер. – Слушайте, да.

Он расправил плечи.

– Хавир спрашивает: где проклятый меч? Что ж, я могу ответить. Но прежде всего я хочу задать господину Айши другой вопрос. Все мы помним клятву, которую он дал у подножия трона: хранить и защищать своих родственниц, что бы ни случилось. Отчего же я не вижу с нами мать и жену Коршуна?