Текст книги "Королей убивают неудачники"

Автор книги: Владислав Силин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Советник повернулся к старику и лениво объявил:

– Я слышал, ты при фрейлинах распинался, будто вес хочешь скинуть, похудеть. Так это?..

– Ы-ы-ы! – замотал головой старик. – Ннны-ы-ы!

– Мы милостиво соизволили пойти тебе навстречу. Думаю, без левой ноги ты станешь куда легче. Да.

– Он немой? – удивился Дон.

– Придуривается. Сейчас это пройдет, да.

Хавир махнул палачу:

– Верни ему язык, пусть говорит. Пусть подтвердит показания при свидетелях, все скажет, и это правда. Ну?

Палач с готовностью потянул плеть из кадушки. Старик завизжал, засучил по полу толстенькими ножками:

– Да! Да-а! Все скажу!.. Истина, ага!

И он действительно все сказал.

И это действительно оказалось правдой. Но какой!

Сначала истязаемый колдун сообщил, что золото – это хорошо. Затем выяснилось, что жениться всем сладенько, и это истина. Напоследок выдал сакраментальное: не работая, жить легче, и вообще – работа не бурундук, в лес не убежит.

– Что он такое бормочет? – ткнул Денис монаха локтем в бок.

Оказалось, что по тшиинским методикам полагается сперва выбить у человека признание банальных истин. Их много. Не сознавая себя от боли, истязаемый выболтает те, что касаются дела: как раз потому, что пытается их скрыть. А дальше уж все зависит от мастерства палача: зацепиться, раскрутить, поймать на противоречии...

– Кому жениться сладенько?! – орал палач, пощелкивая жуткого вида клещами.

– Даже мертвому, да!..

– А золото – откуда берется?!

– Ох! Из камня и песка, истину говорю!..

От воплей старика-мага заболело сердце. Детектив крепился изо всех сил, поставил духовную защиту, как учили в академии теиров, но помогала она слабо. Видимо, к астральной оболочке неплохо бы иметь носорожью шкуру, чтобы наплевательски относиться к чужим мучениям.

– ...а не работать – это алхимией заниматься, что ли?..

– Да! да! Истинно так! Ох, Господин Кедра славный алхимик! У смерти золота добудет, ага!..

...Виртуозно сочетая пытки и психологические ловушки, палач за неполный час воссоздал картину происходящего. Выяснилось, что маг действительно принадлежал к братьям Кедра, причем примкнул к ним недавно. Господин Кедра послал его в замок Бавана с деликатным поручением: отыскать жертву для одного из грязных обрядов, которыми так славилось братство. А именно: для свадьбы макуртов.

Толстяк долго и пространно разглагольствовал о святом таинстве. Об алхимии, Огненном льве, альбедо и нигредо. Всю эту заумь Денис пропустил мимо ушей: основное и так было ясно.

Господин Кедра хотел добыть Философский Камень.

Университетские занятия по истории магии Денис посещал неаккуратно. Из всего курса алхимии в памяти удержались лишь несколько обрывков. Их, правда, вполне хватило, чтобы понять, насколько схожи тезисы земных и тшиинских алхимиков. И там и там создание Философского Камня длилось много лет.

Господин Кедра находился в начале пути – на третьем или четвертом шаге Великого Деяния. Ему предстояло свести на брачном ложе двух макуртов – женского и мужского пола, для того чтобы... чтобы...

Что должно было получиться в результате противоестественного союза, толстяк представлял смутно. Да если честно, ему и незачем было это знать. Задача стояла простая и незамысловатая: найти женщину. Вернее, непорочную деву.

Тут-то и возникли первые препятствия.

Нельзя сказать, что при дворе царили распущенные нравы. Нет, тшиины излишеств не поощряли. Тем не менее поиски затянулись. То ли маг оказался нерасторопен, то ли не везло ему, но подходящей кандидатуры не находилось. Он почти уже впал в отчаяние, когда ко двору прибыл господин чужинский посол с дочерью.

Это была удача! Варай-Иту подходила по всем статьям, мало того – цвет ее волос предвещал смерть. Маг немедленно дал знать своему нанимателю, и в замок прибыл Айши.

Со слов толстяка выходило, что Айши воплощал для Господина Кедра все кары египетские: бичей, скорпионов, саранчу и мор. Не нашлось, пожалуй, ни одного приказания, которое тайлилец не сумел бы извратить да перепутать. И умом бог Коршуна не обидел, и силой, и ловкостью, а вот поди ж ты!..

Начал он с того, что задушил свою мать. Затем ввязался в Правеж и ранил короля. Братья Кедра лишь руками разводили при виде его художеств: мол, кривого ихи шило исправит. Господин Кедра все еще не терял надежды. Он попытался вразумить сумасбродного градоначальника и вроде бы преуспел. Тот согласился поумерить амбиции.

Да куда там!

Едва представился удачный момент, чтобы выкрасть чужинку, Айши вновь отличился: перепутал двери и вломился к собственной жене. Один бог ведает, что там произошло, но в час черной бивоны Айши появился у покоев волшебника с благостной улыбкой на лице.

Толстяк чуть с ума не сошел. Тайлилец баюкал залитое кровью тело, бормоча несусветную чушь о том, какую свадебку сыграет для любимой женушки, кеоки и кукулины. На бедре Коршуна болтался меч! И это при жесточайших законах Бавана об оружии!

Времени на то, чтобы замести следы, не оставалось. Маг и безумный рыцарь поспешно обрядили мертвую в платье и уложили в постель. Утром толстяк поднял тревогу. Против всех ожиданий, Айши сыграл роль обезумевшего от горя мужа просто великолепно. Скорее всего потому, что не играл. Стража у ворот глотала слезы, глядя на безутешного Коршуна, и никто не догадался проверить, что же мерзавец прячет под плащом. Так меч Белое Крыло, который Айши не пожелал отдать Хавиру, покинул замок.

Дело на глазах обретало светлые стороны. Сама по себе гибель чужинской девушки была опасна: рыцари могли объявить войну Кедру. Или же Земля напала бы на Тшиин – но это худший вариант.

А так Правеж узаконивал убийство Варай-Иту. Чем больше размышлял Господин Кедра над ситуацией, тем больше она ему нравилась. Никакого риска, никаких случайностей. Золото само шло в руки.

Свадьба макуртов.

Карты спутал Завацкий. Настырный детектив принялся за расследование слишком рьяно. Настолько рьяно, что Айши пришлось убрать лишних свидетелей. Стараниями толстяка дело обошлось без крови: служанка выпила отвар побратим-травы, сам же колдун спрятался под землю. Это решение оказалось роковым: не смалодушничай маг, ему удалось бы спасти жизнь Бавана.

– Признаться, Хавир, я думал, что это ваши штучки, – криво усмехнулся Денис. – С побратим-травой, магом этим...

– Вот уж чего не стал бы делать, и это истина, – сухо ответил тот. – Однако же мы узнали все, что хотели. Да.

– Айши отправился вслед за бронетранспортером. Ему нужна госпожа Тенокки. И это правда, черт возьми!

* * *

«На бедре у Айши меч – меч, подаренный отцом. Он, в соитии со смертью, сохранить поможет тайну».

Эту фразу Денис повторял снова и снова, морщась, словно от зубной боли. Надо же так промахнуться! Будь он понастойчивей, поверь своей интуиции – сколько жизней оказалось бы спасено!..

Ладно. К чему жалеть о несделанном?..

– Дон! – в который раз завел он старую песню. – Его остановить надо. Господи, ну как тебе объяснить?.. Он же зверь, всех вырежет, правда!.. Там девчонка... Она же Мае ровесница!.. Подумай!..

– Не могу! – с болью отвечал церемониймейстер. – Верная смерть это, да! И тебе, и тем, кто за тобой пойдет! Ты, что ли, будешь сражаться с Господином Кедра?

– Не знал, что ты такой трус, Дон. Не знал...

К счастью, дуэли между побратимами не произошло.

Гам, гам, гам-галлала! – донеслось издалека.

Гам, гам, гам-галлала! Жервину и горя мало! Гам, гам, гам-галлала! Святости судьба послала!

По лестнице спускался Дена – рыцарь-тезка. Он приплясывал, уморительно пародируя ужимки актера, игравшего Жервина. Получалось великолепно.

Гам, гам, гам-галлала!

Рыцарь остановился рядом с побратимами. Глаза его блестели, всклокоченные волосы торчали, словно рожки сатира.

– Кто тут... и к!.. О трусах завел речь?.. Дена – не трус, н-нет! Истину говорю!

– Друг Дена. – Дон изо всех сил старался, чтобы голос его звучал ровно. – Не вполне вежливо встревать в чужие разговоры, да. Вы нас обяжете, если оставите наедине, хорошо?.. И я говорю истину, клянусь честью.

– Ты г-говоришь за пыбратима! – пьяно покачал пальцем Дена. – И это ага, да. Послушай!.. – Он важно выпрямился: – Я ведь могу!.. Пмочь, да?..

– Идите, Дена. Молю вас, идите! Это правда.

– Могу, ага!.. И п-помогу!

– Да, черт возьми, безумец! Вы рискнете бросить вызов Господину Кедра? Атакуете Айши в разбойничьем логове? Идите, проспитесь!

Тут произошло странное. Едва Дена услышал о беглом Правежнике, хмель мигом выветрился:

– Напасть на Айши? Как? Что случилось?!

– Айши бежал, – вместо побратима ответил Завацкий. – Он гонится за Варай-Иту, чтобы убить ее. Превратить в макурта для богомерзких ритуалов Господина Кедра. И это правда.

– Свадьба макуртов, да?..

Дена повернулся к Ткни Аю:

– Дьявол тебя побери, церемониймейстер! В твоей груди кусок льда, верно? Коршун искалечил Донадоналеа, а ты ему спустишь, да?!

– Дурак! – взорвался Дон. – С кем ты собираешься идти в бой? Ваши трупы придут к замку своими ногами. Если же я отправлю в погоню солдат, чтобы сражаться с Кедром, замок останется беззащитен. И это истина! Убийцы ходят среди нас, да! Погибнут десятки таких, как Донадонадеа!

– Стоп, стоп!..

Откуда появился храмовник, никто не понял. Казалось, он возник из мешанины цветных пятен, что образовывало вечернее солнце, просачиваясь сквозь витражи.

– Укроти гнев, Ткни Ай. – Монах поднял ладонь, останавливая царедворца. – Ты прав. Клянусь Целительницей, солдаты нужны в замке. Я только что от Патриарха, мы обсуждали, что делать с Айши. Да.

– И что же? – все трое затаили дыхание. – Что вы решили?..

– Патриарх отдал приказ. Мне и тем троим, что не удержали тайлильца, предстоит сопровождать Дену Зарая. Путь в логово беззакония тяжел, но нам ли страшиться врага? Клянусь Целительницей, это истина! Айши не жить!

Денис подобрался. С этого мига он не принадлежал себе, отдаваясь во власть событий. Теиры-наставники учат, что такое время наступает всегда, важно лишь распознать его. Не пропустить, не утратить в саможалении... Сторицей окупается вера: сила идущего в потоке бытия стократ возрастает. Чувства обостряются, вещи и явления начинают служить ему.

– Слава Водной Целительнице! – громыхнул Дена-бородач. – Я с тобой, тезка! И Сомор поедет и наигосподнейший Галад. Это истина!

Так в неполный час все и решилось. Завацкий вызвал посольство на связь, и Ландмейстер подтвердил его самые худшие подозрения: бронетранспортер, посланный за Верой Тенокки, не вернулся и на радиограммы не отвечал.

Двух мнений быть не могло: ловушка захлопнулась. Вряд ли Господин Кедра станет долго ждать... Следовало торопиться: надвигалась ночь, а рыцари хоть и клялись, что найдут логово бандитов в два счета, но при мысли о ночном сражении обеспокоенно хмурились.

Денис сбегал в свою комнату за вещами, потом заглянул к Мае попрощаться и вышел во двор. Там уже томились в ожидании рыцари и монахи. Стараниями Дены набралось человек двадцать спутников. Рыцари оживленно переговаривались, предвкушая славную потеху. История Айши тревожила умы; тшиинским воякам не терпелось попасть в легенды.

Хавир прочел пламенную речь. Говорил он долго, пересыпая фразы бесконечными «ага-правда» и «это я так говорю». Напоследок он поднял руки, призывая в свидетели небо, и объявил:

– Разбойники мечтают убить нас, изнасиловать наших женщин и напиться крови наших детей! Но мы отважные воины и сделаем так, чтобы все было наоборот! Это правда, ага!

Рыцари встретили его слова аплодисментами.

К экспедиции присоединился Мокош. Это приободрило Дениса: по рассказам, Алексей неплохо показал себя во время мятежа Тсиифара. Кроме того, фузионер лишним никогда не окажется. Кто знает, что за бой предстоит в ночном лесу?..

Дена, Мокош, четыре монаха, рыцари... Можно ехать. Вот только что там за таинственные фигуры прячутся среди стойл?..

– Дена, – Завацкий поманил тезку пальцем. – Это твои ребята среди лошадей бродят?..

– Где? – Бородач потер щеку. – Впервые вижу. Не было их, когда я бойцов собирал, и это правда.

Денис подошел к незнакомцам. Пригляделся повнимательнее, а затем потянул завязки капюшона, открывая лицо первого из незнакомцев.

– Так и знал!

Косички упрямо хлестнули по плечам. Мая возмущенно зашипела, вырывая капюшон из пальцев детектива:

– Пусти! Ага, говорю тебе!

– Оставайся дома. Всем нам спокойней будет знать, что ты в безопасности. Это правда.

– А мне? Мне каково – сидеть у ворот, ждать – не придут ли из тумана макурты? – всхлипнула девушка. – Я с вами, да!..

Подошел Дена, усмехнулся в бороду:

– Все как в старых легендах, правда, госпожа Мат-рататалиссия? Кто твоя спутница?

Второй балахон со сдавленным проклятием отшатнулся.

– Это Донадоналеа. Ага, – торопливо сказала Мая.

– Кеоки-ихи! – Дена рявкнул так, что его услышали все, не только девушки: – Да вы совсем с ума сошли! Ладно вы, госпожа Матрататалиссия, но брать с собой... – он замялся, страшась произнести слово «калека», – не вполне оправившуюся от ран девчонку – это безумие! Да, да! Истина, ага! Немедленно отправляйтесь обратно!

– Не гони нас, Дена Иту Ай, – тихо попросила однорукая комедиантка. – Дозволь смотреть вам вслед и не считать следы ваших коней, чтобы вернулись все. Это желание моего сердца, да.

– Дозволяю! – махнул рукой бородач. – Но ничего большего!

Он обернулся к конюхам, что уже некоторое время стояли в воротах, не решаясь войти:

– Выводите коней, ага!

Несколько минут – и рыцари в седлах. Денис мысленно поблагодарил судьбу, что избавила его от позора: верховая езда входила в курс обучения теиров; в отличие от истории магии, ипподром Денис посещал регулярно.

– Ну что, отправляемся? – склонился он к тезке.

– Еще не время. Да.

– Кого мы ждем?..

– Умерь беспокойство сердца, Правежник. Скоро все откроется, не будь я Дена Иту Ай.

Так и случилось. Пламя факела качнулось на ветру, и в пятно света вступил человек. За его спиной болтался тяжелый футляр.

– Господень Правеж никто не отменял, между прочим, – сварливо заметил вновь прибывший. – Признаться, Господень Чижик никогда не покидал стен замка, но тут уж ничего не поделаешь. Наступают новые времена, и это правда.

– Дон? – У Дениса перехватило горло. – Дон, чертяка!..

– Что, думал, я тебя брошу? – усмехнулся церемониймейстер. – Ты же мне побратим, Дена, да. Поехали скорее, вон Хавир уже мечи раздает. Соскучился я по своему Белому Псу.

Глава 6
КОРШУН

Исследователи Средневековья утверждают, будто рыцари воевали для развлечения. Спорить с этим трудно. Громилы, что окружали Дениса, ненавидели труд во всех его проявлениях – попросту говоря, были тунеядцами и лентяями. В путь с ними отправились слуги. Несколько лошадей несли тюки с шатрами и домашней утварью.

Сражение с Кедром представлялось рыцарям увеселительной прогулкой. Они даже не пытались как-то скрыть свои передвижения, громко разговаривали и смеялись. Скромность почиталась среди тшиинов свидетельством низкого происхождения. Со всех сторон доносилась похвальба: бойцы заключали пари, кто больше убьет врагов. Денис только диву давался: и это прославленные мастера сражений!

Дена-бородач несся по следу словно гончая. Временами он оборачивался, отдавая спутникам приказы. Начало пути его порадовало: чтобы отыскать БТР, не требовалось особых способностей. Колея, оставленная колесами машины, выделялась на лесной дороге так, что даже ребенок мог следовать ей без риска заблудиться.

Прошло около двух часов. В воздухе запахло речной сыростью и чуть-чуть – гарью. Разговоры умолкли. Никто не сомневался, что братья Кедра напали на бронетранспортер неподалеку от переправы. Дена сделал знак, и рыцари подобрались. В полной тишине они выехали на берег реки, на ходу перестраиваясь в боевые порядки. Окажись кто на их пути – бедняге не поздоровилось бы.

К сожалению, воевать оказалось не с кем.

Господин Кедра и тут огорчил ищущего славы бородача: никаких тактических изысков, никакой лобовой атаки. Картина, представшая взору детектива, была простой и обескураживающей.

Представьте бескрайнюю речную ширь. Представьте хлипкий деревянный мост, уходящий к горизонту. Ширины бревенчатого настила как раз хватает, чтобы рядом проехали две телеги, не зацепившись друг за друга. С точки зрения земной архитектуры конструкция эта существовать не может. Особенно если учесть, что в стремнине живут драконы, а сама река временами разливается.

И все же, все же... На соплях, на молитвах, на честном колдовском слове – мост стоял. Законы физики имели к нему такое же отношение, как законы юриспруденции к Господнему Правежу.

Выпотрошенный бронетранспортер перегораживал настил в двух дюжинах метров от берега. Боевой вертолет, заброшенный на крышу соломенного домика из сказки о трех поросятах, выглядел бы так же сюрреалистично. Двадцатитонная машина должна была проломить хлипкий настил и ухнуть в реку. Должна – но лежала как ни в чем не бывало на боку, бесстыдно выставив на всеобщее обозрение изрубленное макуалями брюхо.

– Колдовство... – выдохнул Денис. Рыцари посмотрели на него неприязненно.

– Привыкай, Денька... – тоскливо отозвался Мокош. – Это не Земля.

Дена Иту Ай выехал вперед, приставил ладони ко рту и что-то проорал на местном наречии. Над бортом машины показалась голова в куцем тюрбане. Рыцарь и бандит обменялись несколькими фразами, после чего появился Айши. Завацкий не сразу узнал своего противника: Коршун сменил изящный черный кафтан на бесформенный балахон из некрашеного полотна, отчего стал похож на юродивого отшельника.

Айши волок за волосы девушку в изодранных бежевых брючках. Блузки госпожа Тенокки лишилась: ее лохмотья пошли на то, чтобы скрутить руки за спиной.

Ноги Веры заплетались; вот она не удержалась и рухнула на колени.

– Снасиловали девчонку, скоты, – хрипло прокомментировал кто-то за спиной Завацкого. Говоривший шумно сглотнул слюну и добавил: – Ублюдки, ага.

– Не-а, – лениво отозвался другой. – Она колдуну для свадьбы нужна, верно говорю. Потом, может, тайлилец с ней ежа погоняет.

Коршун рывком запрокинул девушке голову и приставил к горлу Белое Крыло:

– Де-е-ена! – закричал он. – Де-е-ена Зарай!

Все – и люди, и кони – вздрогнули. Рябь пошла по воде, покрываясь пеной, похожей на клочья собачьей шерсти.

– Пра-а-авежник! – надсаживался Коршун, и голос его, усиленный магией Белого Крыла, заставлял дрожать землю. – Выходи-и на бо-ой!

– Лавой. На мост всем скопом, и – ихи! – сплюнул хрипатый. – Девчонку в седло, тайлильца – в реку. Дракону на прокорм.

– Зарежет он ее, – убежденно отвечал оппонент. – А под мостом – кедры с копьями, да. Ихи ты придумал, ага.

– Заткнитесь оба! – рявкнул храмовник. – Чтоб ни слова поганого не слышал, да!

– ...е-е-на! – неслось со стороны моста. – Выходи-и!

Денис решился. Тронул поводья и направил коня к изувеченному бронетранспортеру:

– Вот он я. Чего разоряешься, Коршун?

Фраза получилась грубоватой и наигранной. Айши хмыкнул и чуть убрал лезвие меча в сторону. Девчонка всхлипнула, набрала побольше воздуха и разревелась. Тайлилец рванул ее за волосы и со всего маху всадил головой в броню машины. Плач оборвался.

– С женщинами воевать ты, значит, смелый? – едва сдерживая ярость, крикнул Денис. – Спускайся, Айши, поговорим!

– Мы уже разговариваем, – резонно ответил тот. – Тебе неудобно, да?..

– Ты бежал с Правежа. Струсил, значит?..

– Зачем сразу – «струсил»? Правеж – дело святое, говорю я. Это истина.

Он махнул рукой с мечом кому-то невидимому за своей спиной. Из-под настила полезли люди в живописном тряпье: один, еще двое, еще... Небрежным жестом тайлилец отшвырнул девушку, и подручные ловко подхватили ее. Сам же спрыгнул на землю рядом с Завацким.

– Я не боюсь тебя, – сказал он. – И не боюсь твоих друзей. Жизнь нынче для меня мало значит, да.

Белое Крыло вернулся в ременную петлю. Айши скрестил руки на груди; казалось – схвати меч, пырни его – и все. Повалится злодей в сгоревшую траву, а мир станет чище. Лучше, добрей...

Пусть все хорошие люди соберутся и разом поубивают плохих.

Денис усмехнулся: хорошо мечтать, приятно... Поди посоревнуйся с лучшим мечником Тшиина в том, кто быстрее меч выхватит. Живо без рук останешься. На поясе детектива висел Жабий Глаз, но пользы от него было что от лунной ракетной базы.

Оставалось стоять и молча глазеть на своего противника; Вблизи Коршун выглядел старше своих лет: не мальчишка двадцати лет – воин. Да, хрупок, да, ростом невысок... Но юношеские кудри градоначальника уже тронула преждевременная седина, а складки, идущие от крыльев носа к уголкам рта, придавали лицу старческое выражение.

– Оглянись, Правежник, – сказал он. Заметив колебания детектива, добавил: – Да оглянись, не бойся. Если я захочу тебя зарезать – зарежу в любой момент, да. Ты медлителен. И реакция твоя, говорю я, оставляет желать лучшего. Это так, не обижайся.

– Да я не обижаюсь, – ответил Денис.

Он обернулся – медленно, осторожно. Да-а... Айши действительно мог не бояться за свою жизнь. По краю рощицы поблескивали искорки – мечи бандитов отражали свет догорающей травы. Даже на первый взгляд становилось ясно, что братья Кедра превосходят рыцарей числом. Где-то так в двадцать-тридцать раз.

– Быстро темнеет, – словно извиняясь, проговорил Айши. – Камнями вас бить тяжело будет, в ночи праща несподручна. Зато хозяин наш слово знает, от него кони бесятся. Это правда, не думай! Я говорю, у вас мало шансов на победу, и это правда.

– Чего же ты хочешь?

– Дон с вами?

– Да.

Айши криво улыбнулся:

– Хочу прощения просить. У него и Донадоналеа, ага... Не хотел я такого! – вдруг горячо продолжал он. – Видит бог, не хотел!.. Истину говорю! – Денис мотнул головой, но Коршун не обратил на это внимания: – Да не простит он. Если уж оставил замок ради моей головы – клянусь, крепко на меня зол. И это ага.

– Не простит, – подтвердил Денис.

– Тогда будьте нашими гостями. Завтра устроим Правеж в урочное время, да. У Господина Кедра найдется перевертыш – Писклявая Мышка. Это так.

– Не трудись, Айши. Дон прихватил с собой Господнего Чижика.

– Тем лучше. – Тайлилец протянул детективу руку: – Принимаешь мое приглашение? Молю тебя, Дена Зарай!

Денис оглянулся, словно ища поддержки у рыцарей. Никто не шелохнулся, воины стояли, словно статуи. Что ж, придется решать самому...

– Хорошо. Я чту традиции Правежа. – Поколебавшись, Денис добавил: – И это правда.

– Я тоже чту Правеж, – эхом отозвался тайлилец. – У нас тебе ничто не угрожает, клянусь честью.

* * *

В шахматах есть понятие: цугцванг. Любой ход приведет к ухудшению позиции, а ходить надо. Как хочешь, выкручивайся, своди к минимуму потери, жертвуй пешками ради фигур... Тшиины не знают шахмат, но похожая игра у них есть. Что такое цугцванг, они понимают.

После коротких переговоров Дена Иту Ай и Коршун согласились, что нападать друг на друга прямо сейчас – глупо. Братья Кедра бессильны на открытой местности, рыцари не смогут биться в лесу. Да и взять штурмом мост вряд ли удастся: одного Айши вполне хватит, чтобы держать оборону. Это уж не говоря о том, что бандиты могут в любой миг прирезать девушку, и тогда экспедиция потеряет смысл.

Рыцари и бандиты поклялись, что до окончания Правежа сражаться не будут. Каждый выходил в центр креста, образованного четырьмя кострами, и произносил одну и ту же фразу. Язык тшиинов тем и силен, что любое намерение легко воплощает в жизнь.

Бойцы не доверяли друг другу. Легко представить, с какими мучениями происходил обряд. Дон торговался, словно зеленщица на базаре: каждый новый рыцарь давал клятву лишь после того, как до него проходило десятка два бандитов.

Наконец ритуал закончился. К удивлению Дениса, его спутники совершенно успокоились. Причудливыми грибами выросли шатры; рыцари распределились по четверо в каждый, и лишь Завацкому предстояло роскошествовать в одиночку. Видимо, чтобы соседи не тревожили храпом сон Правежника.

Мокош заглянул, полюбовался на обстановку (тигриные шкуры, серебряный столовый прибор, лампада в виде трех танцующих флейтисток) и хмыкнул:

– Сибаритствуешь? Ну-ну. Буржуй.

И ушел. А Денис так и не нашелся что ответить. Княжеское убранство жилья и в самом деле привело его в восторг. Так восторгает порой явная безвкусица – броская, ослепительная в своем самомнении.

Обшарив ящики походного сундучка, Завацкий обнаружил там несколько бутылок розового вина, неплохую коллекцию благовоний, чаев, курительных трубок и чашек. Чайник под бахромчатым розовым полотенцем выпускал через носик тоненькую струйку пара.

Шнуры, удерживающие полог у входа (розовые), сияли узорчатой золотой нитью. Подушки полыхали свежим атласом – розовым! Носовые платки – сами знаете какого цвета – аккуратной стопкой лежали у изголовья.

Что ж... Одеяла цвета лососины. Горка для посуды – в полумраке можно ошибиться, но Завацкий чувствовал этот оттенок кожей. Мурашки побежали по спине.

Тигриные шкуры – бело-розовые. Подставка под чайник – нет, не говорите ничего! Дайте, сам угадаю.

Последней каплей послужила бархатная рукавица в виде зайчика. Той же окраски, естественно. Предназначалась она для того, чтобы придерживать курительницу, в которой дымились лепестки неведомого растения. Если верить Булгакову, от аромата этих цветов у Понтия Пилата когда-то болела голова.

Что ж... Главное – не удивляться. Завацкий присел на шкуры, попрыгал. Мягко, пушисто... Надо бы меч куда-то пристроить: оставить его на полу – значит понапрасну искушать судьбу. Поразмыслив немного, он спрятал оружие за походным сундучком.

Итак, Правежника поселили в розовом шатре с бомбошками... Великолепно. Чудесно. Вполне в духе тшиинской цивилизации. Если бы не завтрашний бой с Айши – как легко и приятно было бы жить!..

Денис разулся и вытянул ноги. Икры гудели от усталости, связки в паху ныли – поотвык он от верховой езды. Уж года два в седло не садился...

А все же хорошо здесь. Лежать, ничего не делая, чувствуя, как отходят измученные после долгого пути мышцы... Правда, совсем лениться нельзя: надо обезопасить себя от нежданных посетителей.

Завацкий подтянул поближе рюкзак и достал из кармана тигровый глаз. После того злосчастного утра, когда погиб Баван, амулет словно обрел новые силы. Начал «чуять» чужаков, мало того – читал намерения гостя и даже мог отпугнуть при случае. Раньше такого за ним не водилось. Земные обереги почти не действовали на местных.

Теплая волна толкнулась в ладонь. Защитник ожил. Отныне шатер находился под его защитой, и можно было спать спокойно.

Прежде чем спрятать рюкзак, Завацкий совершил поступок, который вряд ли бы сделал честь Правежнику. Мародерство ли, кража – называйте как хотите, однако статуэтка и шкатулка с чаем поменяли хозяина.

Чай детектив обожал с детства, а статуэтка ему просто понравилась. В палец длиной, неведомого камня – она изображала обнаженную танцующую женщину с львиной головой. Мастерство скульптора тому виной или неведомая магия, однако отблески света, переливаясь на геле танцовщицы, создавали иллюзию играющих мышц. Денис повернул статуэтку вправо, влево – по бедрам львиноголовой прошла волна, груди качнулись, руки заплескали по воздуху.

– Назначаю тебя трофеем, – объявил он, пряча скульптуру. – И вообще, пора воспитывать в себе Кортеса. А то...

Что «то», он не договорил: ожил амулет. Кто-то приближался к шатру Дениса... причем не просто так – с намерением войти. Завацкий отложил рюкзак и принял мрачный вид – на случай, если гость не догадается спросить разрешения войти. Потом не удержался и хихикнул.

– Эй! Господин Дена Зарай! – донеслось снаружи. Голос показался детективу знакомым. Хриплый, простуженный – тот, что бубнил за спиной, когда тайлилец угрожал перерезать горло Вере. Кажется, он принадлежит Галаду. – К вам Правежник Айши пожаловал, и это правда. Просит впустить, говорю вам.

– Айши? Почему Айши?.. – растерялся детектив.

– Я с миром, Дена! Верь мне: без оружия пришел. Ага.

– Ну, так входи.

Полог дернулся раз, другой – безуспешно.

– Он не может, да, – сообщил Галад. – Впусти его, Дена Зарай. Клянусь, мы защитим тебя, если тайлилец задумал дурное.

– Отзови своего беса, ну?.. Я не могу войти, истину говорю тебе!..

Денис с удивлением посмотрел на тигровый глаз. Амулет работал, и как!.. Конечно же, кто-нибудь из магов, которыми так богата земля тшиинская, справится шутя. Обольщаться глупо. Но сам факт! Из всех знакомых Дениса, увлекавшихся созданием защитников, амулеты работали у одного-двух. И то через пень-колоду.

– Входи, Айши, – пригласил он. – Сейчас все будет в порядке.

Полог наконец отдернулся. Несколько секунд тайлилец оторопело рассматривал убранство шатра, а затем расхохотался. Вошел внутрь, поклонился и сел у входа – прямой, как палка, напряженный:

– Это шутка твоих соратников, да?

– Ну-у... – замялся Денис, – вряд ли они имели в виду что-то плохое. Может, навьючили второпях не тот тюк на лошадь. Не знаю... Но розовый шатер – это и в самом деле...

– Розовый – это цвет доблести, – оборвал Айши. – Я о подставке под чайник, да. Поставить ее рядом с походным ложем – это двусмысленный и пошлый намек. Истину говорю!

Денис смущенно заулыбался:

– Да ничего, я не в обиде... Пусть их. А чему, собственно, обязан твоим посещением?..

Почему-то вопрос поставил тайлильца в тупик. Коршун помрачнел. Потер шею, не зная, с чего начать, а потом заявил:

– Так. Тяжко мне. Да.

– Мальчики кровавые в глазах? Да ты присаживайся поудобнее. Не надо у входа сидеть, продует.

Айши покосился на сундук, из-за которого торчала рукоять Жабьего Глаза, и вздохнул:

– У тебя меч торчит над головой. Дурная примета – под лезвиями спать, истину говорю. Я, пожалуй, сяду с этой стороны, если ты не против. Да.

До Завацкого дошло: Коршун изо всех сил старается показать, что не питает по отношению к нему дурных намерений. Он и уселся-то как можно дальше от меча, и руки за спину спрятал. Смех смехом, но, похоже, тайлилец не доверяет сам себе.

– Чаю? Вина? – предложил Денис.

– Чаю. Ага. Ты хороший человек, и эго истина.

Завацкий разлил чай по пиалам и протянул одну из них Айши:

– Как ты можешь судить? Каждый человек хорош и плох одновременно.

– Я чувствую, ага. Сам-то я злодей, верно, но и во мне найдется немного света. Да.

Он отхлебнул из пиалы и задумался. Денис молчал, с интересом поглядывая на собеседника: что дальше?.. Не чаю же он попить пришел.

– Чтобы узнать человека, – медленно начал Айши, – достаточно одной из трех вещей: выпить с ним чаю, проиграть ему партию в камни и сразиться на мечах. Истинно говорю: в моих мыслях нет ничего дурного. Жив ли твой отец?..

Неожиданный поворот разговора сбил Дениса с толку.

– Спасибо, да... Жив-здоров, – смешался он. – Благодарствую.

– Рад слышать. А мой вот... Моего убили, да. Славно он правил, да и человека такого поискать надо, ага... Молю тебя, это истина!.. Не веришь?..