Текст книги "Королей убивают неудачники"

Автор книги: Владислав Силин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Для разговора Каринэ выбрала крохотный ресторанчик на берегу канала. Располагался он экзотично, но неудобно: одним углом нависая над зеленой водой. Когда земляне вошли внутрь, домик покачнулся, и повара виртуозно забегали, не давая ему опрокинуться.

– Где сядем?.. У окна?..

Не дожидаясь ответа, Каринэ бросила кипу подушек рядом со столиком. Официант молча постелил скатерть и принялся расставлять тарелки.

Детектив уселся напротив своей спутницы. Ему было многое интересно: чем в действительности занимается Каринэ? куда делся Ландмейстер? отчего девушка не ведет его в посольский модуль?

– Вы видели письмо магистру? – спросил он.

– О да. Я секретарь господина Ландмейстера и в курсе всех его дел. Правда, с момента отправки письма многое изменилось, господин детектив. Земного посольства уже не существует.

– Даже так?!

– Даже так.

– Рассказывайте, Каринэ. Быть может, поставим завесу? – Денис неопределенным жестом обвел поваров.

– Пустое. От сольо у нас секретов нет. Если захотят подслушать – сделают это в любое время и в любом месте, пока мы носим маски. Если честно, наших атташе я опасаюсь куда больше.

Официант принес корзинку с хлебом. Расставил чашки и налил в них прозрачную жидкость.

– Значит, так… – Завацкий понюхал напиток. – Что это? Водка?..

– Вода. Медузы не переносят наркотиков, даже самых слабых. Вам привратники разве не объясняли?.. Спиртсодержащие лосьоны, одеколоны, духи… – Каринэ вздохнула совсем по-женски: – Знали бы вы, как я тоскую по косметике!..

Она задумалась.

Затем произнесла:

– Давайте я начну рассказ, а вы уж сами решайте, как поступить. Итак, завязалась вся эта фантасмагория…

* * *

Завязалась вся эта фантасмагория, когда трем атташе приснился один и тот же сон.

Темная вода. Огромное чудовище дремлет на волнах. Голодный Левиафан, или – следуя скандинавской традиции – Митгард. Все трое послов особенно настаивали на Митгарде.

Снятся ли драконам сновидцы?.. Возможно. Атташе проснулись со смутным ощущением беды. Змей страдал от голода; он хотел крови и мяса. Близилось время великой охоты…

– Постойте, – перебил Завацкий. – Вы уверены, что им снился именно Митгард? Я теир, кое-что в психологии смыслю. Глубинные архетипы, подавленные предпочтения… У вас сохранились записи?..

– Да. Я покажу, если это поможет.

…Винченцо Малих, придворный теир земли Соль, потратил неделю, пытаясь расшифровать это сновидение. К сожалению, оно больше не повторялось. Зато пришел голод.

Хлеб в посольской столовой выметали подчистую. Порций не хватало. Послы плели невообразимые интриги, доходило чуть ли не до преступлений – и все ради лишней тарелки консоме или буйабеса.

Особенно страдали женщины. Тяжело следить за фигурой, когда днем жизнь еще держится в привычных рамках, а ночью наступает царство шоколада, эклеров и коричных булочек.

Ситуация сложилась анекдотичная. Комедия, буффонада – какими еще словами можно ее обрисовать?.. Настало время крайних мер, и господин Ландмейстер отправил письмо в Орден…

Завацкий вновь не утерпел:

– Простите, что перебиваю, но… Это ведь глупо! Что заставило опытного дипломата просить помощи Ордена в таком… хм… смешном деле?.. Вы же понимаете, что на дальнейшей карьере господина Ландмейстера можно было поставить крест?

– В этом виноваты закусочные. Дело в том, что сольо так же страдали от голода, как и люди. В считанные дни появилось множество ресторанчиков, забегаловок, кафешек. Самое ужасное, что посольские наши тоже стали бегать… по заведениям сольо.

Она виновато посмотрела на Завацкого.

– Я вижу, вы не едите. Это правильно. Держитесь, пока можете. Я бы сама…

– Так-так. – Завацкий нахмурился. – Атташе бегают по инопланетным ресторанам… Вы представляете, что вам грозит?

Каринэ чуть улыбнулась:

– Думаю, что трибунал. Но пока не закончится расследование, посольство существует. Никто не вправе покинуть землю Соль и уйти Пустой Норой. Господин Ландмейстер поступил правильно. Он хотел спасти нас всех.

– Себя он хотел спасти! – не выдержал теир. – Себя!!! Вы действительно не понимаете, госпожа Каринэ? Едва он узнал, что его сотрудники просиживают в местных закусочных… или же, – он понизил голос, – говоря языком особистов – в местах потенциальной вербовки, он должен был сделать – что?..

– Оповестить привратников, – убитым голосом сказала Каринэ. – Объявить чрезвычайное положение. Сдать гарнизону Пустой Норы оружие, перевести сотрудников в бункер гарнизона, уничтожить маски…

– …и, возможно, потерять мир Соль. Сотрудники отправились бы на океанские фермы, а сам Ландмейстер сжег бы себя из именного фузионера. Да, похоже, другого выхода не было. Что же случилось дальше, госпожа Каринэ?..

…Через несколько дней Пустая Нора запульсировала. На целый месяц Соль оказалась отрезана от метрополии. Прахом пошли надежды Ландмейстера; блестящий гамбит обернулся детским матом.

Начали исчезать люди. Ландмейстер пропал одним из первых.

Сольо объявили землянам ультиматум…

– Ультиматум?..

– У меня есть копия. Вот, не угодно ли взглянуть?..

Госпожа Михайлян вновь принялась рыться в рюкзачке. Нужная бумага все не находилась. Каринэ пыхтела, потела, сдувала со лба непослушную прядь, наконец решилась на крайние меры.

Тарелки поехали в сторону; социологиня перевернула рюкзачок и…

…На столик посыпались карточки, использованные салфетки, стикеры, карандаши. Шоколадка. Книга.

Фузионер.

– Ой! Совсем забыла!

Краска залила ее лицо. Госпожа Михайлян торопливо запихала оружие обратно. Следом сгребла карточки, стикеры, ресторанную солонку. Схватилась было за томик, но Денис ее опередил.

– Вы позволите?..

Каринэ кивнула.

– Ваша? – Теир рассеянно перелистал книжку.

«Скандинавские мифы и легенды» – значилось на обложке. Между листами обнаружился залитый в пластик документ; сами страницы местами были покрыты бурыми пятнами, похожими на кровь.

– Э-э… Нет. Это Марвина… вернее, Ландмейстера.

– Так Ландмейстера или Марвина?..

Каринэ закашлялась. Схватила стакан воды, торопливо отхлебнула.

– Марвин дал почитать Ландмейстеру… перед тем, как тот исчез. Нам ее вернули вместе с одеждой пропавшего и ультиматумом. Сольо уверены, что книга поможет понять суть происходящего… собственно, она и несла в себе послание.

– Вот это? – Денис подцепил ногтем листок в пластике.

Девушка опять кивнула.

– Хорошо. Разберемся.

Послание сольо и книга отправились в рюкзак теира. Послышалось угрожающее сопение. Каринэ отбросила с глаз челку и неодобрительно посмотрела на детектива.

– Откуда у вас оружие? – поинтересовался Денис.

– Нам полагается. По штату, – она замялась, – и я… я исследую обстановку, собираю информацию.

В этот миг Завацкий увидел ее всю как на ладони. Дочь влиятельного рыцаря. Взбалмошная, непоследовательная, бестолковая. И очень, очень гордая. Информацию собирает?.. Ха! Как бы не так! На дракона она охотится. Сама охотница, сама и приманка…

Денис задумался.

…По всему выходило, что оснований считать пропавших мертвыми не было. Ну вещи, ну одежда… Сольо отвечали просто: охота близится. Зверь голоден; скоро весь мир пожрет, как вы не понимаете?

То, что они при этом помнили о послах, радовало. Смерть в обществе сольо – табу. Мертвого не существует, а раз о беднягах говорят – значит, не все потеряно.

Ох, глупо все как… По вечерам пропадают служащие, и всегда – вдали от посольства. Дознания никто не ведет, да и смысл? – все равно нападет ночью голод, и очередная жертва уйдет в темноту. А утром доброжелательные сольо принесут пакет с мятым бельем и тапочками…

– Сенешаль Митяев одно время вел расследование, – вдруг сказала Каринэ. – Вы его расспросите, он толковый, хоть и служака. Правда, я боюсь, что он-то как раз и стоит за всем этим…

– Хорошо, я поговорю. Сколько всего человек пропало?..

– Пятнадцать.

Ага. Из девятнадцати. И если Ландмейстер исчез одним из первых – нет повести печальнее на свете. Без начальства, без надежды на спасение – конечно же, за месяц посольство тихо-мирно скончалось. Бедняги не могли даже сдаться привратникам – потому что Нора пульсировала, не пуская никого внутрь.

– Ладно, Каринэ. – Денис деликатно накрыл пальцы социолога своей ладонью. – Проводите меня в здание посольства. Мне надо переговорить с оставшимися работниками и просмотреть данные на компьютерах. – Он вздохнул: – Кстати, а что на том берегу канала?

– На том?.. А что такое?..

– Пустынно, – пояснил Завацкий. – Подозрительно как-то… Здесь народ кишмя кишит, а на той стороне – словно вымерло все.

– А, ну да! Это кладбище сольо. Помните, я рассказывала о табу?.. В тех краях не бродят. Запрещено.

– А как же они своих-то хоронят?..

– Перед смертью у сольо притупляются социальные инстинкты. Умирающий уходит за реку и там остается навсегда.

– А коврик на берегу… во-о-он тот, видите?.. Это тоже часть ритуала?..

Госпожа Михайлян посмотрела на теира, словно на идиота:

– Это наш коврик. Посольский.

– Но…

Внезапно Денис почувствовал, что устал. Голова шла кругом от обилия впечатлений. Навалились апатия и голод.

– Хорошо, – покорно согласился он. – Ваш так ваш… Какая разница? Проводите меня, пожалуйста, в посольство, Каринэ.

* * *

Оставшуюся часть дня Денис переписывал в Абу окружающую реальность. С того дня, как его назначили детективом, он вел заметки, стараясь не упустить ничего.

«…Госпожа Михайлян вновь начала рыться в рюкзачке. Нужная бумага все не находилась. Каринэ пыхтела, потела, сдувала со лба непослушную прядь, наконец решилась на крайние меры.

Тарелки поехали в сторону; социологиня перевернула рюкзачок и…

…На столик посыпались карточки, использованные салфетки, стакеры, карандаши. Шоколадка. Книга.

Фузионер.

Я вздрогнул: оружие было взведено. Бесстрашная женщина! Таскать в сумочке четверть Хиросимы… одно неудачное движение – и от госпожи Михайлян даже пепла бы не осталось…»

Завацкий задумался.

Тайна, тайна… Бывают же на свете загадочные женщины!..

Спрятав пистолет в сумочку, она и не подумала поставить его на предохранитель. Денис сам хорош – мог бы и просветить бедняжку. Жизнью ведь рискует.

Или нет?.. Или фузионер разряжен, а госпожа Михайлян играет игры с детективом?.. Следит за выражением лица, за мельчайшими интонациями?..

«Перед моим внутренним взором возникла картина: чудовищный дракон крадется по улицам вечернего города, выискивая жертву. Вот в конце улицы мелькает тщедушная фигурка посла…»

Теир поморщился. Получалось пафосно и наигранно. «Внутренний взор», «картина», «чудовищный дракон»… Мелодрамотятина. И отчего фигурка – тщедушная?.. Жрали-то послы от пуза. Вовсе не тщедушная фигурка должна быть, а совсем наоборот.

Описание кладбищенского берега и вовсе не пошло. Чтобы отвлечься, Завацкий достал из «Скандинавской мифологии» ультиматум сольо. Перечитал еще раз.

«Люди и бо глад довлеет над миром. Пасть следует за наами; мыы! укажем путь. Митгард голоден! васс насти ищут. Возможностии. Близится конец светаа! Над но и – конец суши! голоду!

Митгард поохотится и – пожрет весь мир. Наконец».

Митгард, Митгард…

Сновидцы называли дракона Митгардом, и в ультиматуме тоже так сказано. По легендам, змея, опоясывающего Землю, звали иначе.

Митгард – это земля людей. И одновременно – дракон. Отчего все мифологии так запутаны?.. Чтобы лучше понять суть, теир выписал в блокнот текст ультиматума на человеческом языке:

«Люди! Голод довлеет над миром. Пасть следует за нами; мы укажем путь. Митгард голоден! Вас пасти ищут, возможно, близится конец света! Погибнет все, что над, но и конец суши обязан голоду.

Митгард поохотится и пожрет весь мир наконец».

Недвусмысленно.

Итак, что же у нас есть?.. Теир достал лист бумаги и начертил три кривых круга.

«Первое: ультиматум. Составлен он довольно необычно: некоторые строчки, слова и буквы „Скандинавских мифов и легенд“ заляпаны кровью. Странно, что она не просачивается сквозь бумагу и не оставляет отпечатков на соседних страницах. Такое ощущение, что сольо аккуратно наносили капли на листы и тщательно высушивали…»

Денис решил про себя, что посольским разгильдяям доверяться не будет. Сам пролистает все страницы и выпишет заново каждую буковку.

«Второе: Каринэ Михайлян. Фузионер со снятым предохранителем, неестественное поведение…»

Даже версия об эмиссаре сольо не казалась чересчур экстравагантной. Теир поставил у края листа жирный знак вопроса. За Каринэ стоило проследить. Штучка та еще…

«Третье: последовательность событий. Сон – голод – появляются рестораны – исчезают послы. Затем – ультиматум. Рестораны – ловушка для людей? Но зачем так сложно?»

Денис подключился по эфиролинку к посольской сети и принялся просматривать информацию. Выяснилась занятная вещь: работников посольства оказалось не девятнадцать, а двадцать. Первоисследователь земли Соль Марвин Локи перешел Пустой Норой за час до начала пульсации.

Круг пришлось рисовать чуть ли не у края.

«Четвертое: Марвин Локи. Первоисследователь земли Соль».

Первоисследователь – это важно. В любом мире он является ходячей энциклопедией местных обычаев. Скорее всего маска-медуза названа в его честь, и Шекли тут ни при чем.

Порыскав по базам данных, детектив узнал, что некогда Марвин претендовал на Ландмейстерство. Вот так-так! Ай да ученый!

Скрипнув зубами, Денис расширил четвертый круг и дописал:

«Возможно, ненавидит Ландмейстера и плетет интриги против него. Возможно, используя свои знания, спровоцировал события, приведшие к расследованию».

* * *

В голове шумело. После нескольких часов общения с Абу хотелось на солнышко, поразмять ноги, поболтаться по городу. Увы! За окнами быстро темнело. Близился вечер – время голодного дракона.

Из двадцати Человек на Соли пропало пятнадцать. Значит, осталось всего пятеро.

Каринэ Михайлян и Марвин Локи – о них разговор особый. Оставались еще трое: атташе-биолог Киннар II, сенешаль Митяев и повариха баба Аля. Теир еще раз перечитал список служащих, хмыкнул и отправился на поиски.

Идти коридорами покинутого посольства было жутковато. Теир считал себя человеком неробкого десятка, однако мертвое здание угнетало. Что-то щелкало под потолком, в стенах журчала вода. Как это часто бывает в домах с привидениями, обычные шумы ушли, а их место заняли звуки мистические.

К счастью, не во всем. Повариху Завацкий нашел быстро – она отдраивала кастрюли, и звон стоял такой, что сразу становилось ясно: люди живы. И будут живы, пока такие вот бабы Али дежурят на кухнях.

Рядом с толстенькой, краснолицей украинкой призрачными и смешными казались опасности земли Соль. Голодные драконы, написанные кровью ультиматумы и пятнадцать сожранных послов.

Алевтина Михайловна Загоруйко великолепно разбиралась в ситуации. Некогда Фрейд объяснил все проявления человеческой психики через сексуальность. Алевтина пошла дальше. Полтора часа Завацкий слушал ее теорию, включавшую в себя чакры, коммунистов, лодошей и соевые продукты.

Не обошлось без конфузов. С очаровательной старческой наивностью баба Аля путала протеины и пантеизм. Кроме того, она верила, что «одиозный» – синоним слова «голый». Выслушав историю о технике, в шкафу которого нашли «одиозную секретутку Галочку», Денис заскучал.

Разговаривать с поварихой оказалось тяжело. Она отвлекалась, философствовала, пускалась в воспоминания… Но курочка по зернышку клюет; кое-что из бабкиной болтовни оказалось полезным. Добавилась стрелочка от Марвина к госпоже Михайлян.

Дело в том, что Каринэ попала в штат по протекции – еще в те времена, когда власть первоисследователя не оспаривалась.

Сам Локи, хоть и не считался пропавшим без вести, в посольстве не жил. Он изучал сольо и общался с ними напрямую. Орден одобрил его исследования, и Ландмейстеру ничего не оставалось, как смириться с вольной жизнью своего противника.

Четвертый пункт – кружок Марвина – пришлось расширить, так что он залез во владения Каринэ.

* * *

Если Алевтину Михайловну Завацкий обнаружил по звону кастрюль, то сенешаля Митяева пришлось искать по запаху. Из кабинета мастера охраны несло канифолью, горелой изоляцией, машинным маслом.

Голод на Митяеве сказался самым удручающим образом: сенешаль выглядел худым как щепка. Не впрок пошла ему пайковая пицца, коробки от которой валялись по всему кабинету. Не в коня чипсы, решил Денис, глядя на лошадиное лицо сенешаля.

О дисциплине что уж говорить… Сапоги нечищены, воротничок не подшит, мундир болтается как на вешалке. При этом нельзя сказать, что вояка наплевательски относился к своей внешности: волосы он зачесывал так, чтобы те закрывали лысину. Увы, безуспешно.

– Денис Завацкий. Детектив, – теир ткнул пайцзу под нос рыцарю.

– Рад служить Ордену! – вытянулся в струнку сенешаль. – Евстигней Митяев.

– Садитесь, Митяев. Мне бы хотелось узнать некоторые вещи.

Вояка уселся и преданно заморгал глазами. Денис оглядел комнату, пытаясь найти свободное кресло. К сожалению, сесть было негде: все пространство занимали радиоаппаратура, свернутые жгутами провода, паяльники, микросхемы. Детектив потоптался-потоптался, да так и остался стоять.

– Вы вели расследование исчезновений послов?

– Так точно, господин детектив. Вел. Как есть, вел.

– Можно ознакомиться?..

– Рад буду служить… так сказать!..

Негнущимся пальцем Митяев включил машину.

Компьютер зажужжал; загорелась оливковая панель допотопной армейской «Аники».

– Отвернитесь, господин детектив, я введу секретный шестибуквенный код-пароль. Вот… все, готово!..

…Минут десять Завацкий наблюдал, как на экране разворачиваются кривые и графики, мелькают строчки докладов и меморандумов. Наконец до него дошло: Митяев добросовестно, тупо, а главное – безупречно шил дело Киннару II, биологу. Следующему из списка выживших. В ход шло все: эфемерная взаимосвязь между исчезновениями послов и научными озарениями Киннара, украденный из запасника проектор, скрупулезный учет меню биолога, наконец.

Денис поднял на сенешаля глаза.

– Вы что, все это серьезно?

– Виноват, – не понял тот. – Что именно?..

– Ну… меню, проектор… Смотрите, что у вас написано:

«8 апреля. Обнаружена в номере обертка от шоколадной плитки марки „Альпенголд“. Пропал Клаус Доннель, гражданин Швейцарии…»

И вот дальше:

«Взял у Татьяны Ли заимообразно сумму в размере десяти рублей. Означенная выше Татьяна Ли пропала 10 апреля…»

– Виноват, – повторил Митяев. – Что вам конкретно не нравится, господин детектив?..

– Так ведь к кому угодно придраться можно! Каринэ не пробовали обвинить?.. У нее в рюкзачке тоже шоколадка лежит.

– Зря ерничаете, господин детектив. Зря! У меня система. И госпоже Каринэ в ней найдется место. И господину Марвину. – Митяев смотрел на теира безумным птичьим взглядом: – Марвин, между прочим, у Киннара в гонцах. Потенциальный диссидент! Вы в курсе, что он бывший яхтсмен?..

Пальцы сенешаля забегали по клавиатуре. Завацкий не верил своим глазам: досье, на которое он любовался, требовало минимум серебряной пайцзы!

– Вот, смотрите:

«…три года в рижском яхт-клубе „Роза Ветров“. На собственной верфи…

трам-пам-пам…

реконструировал древний викингский драккар "Нагльфар"». —

Митяев поднял глаза. – Драккар сгорел, но поплавать ребята успели изрядно. Слушайте дальше:

«Заядлый рыбак. Написал несколько статей по мифологии, ни одна не была напечатана… в их числе „Тюр, или Милосердие“, „Куда плывет „Нагльфар““, „Проблема посмертия в разных мифологических традициях“…»

Видите?..

– Что я должен увидеть, господин Митяев?.. – понемногу закипая, осведомился Денис. – Посмертие в мифологических традициях?

Терпеливо, словно ребенку, сенешаль объяснил:

– Вы, господин детектив, рассуждаете недопустимо косно. Яхтсмен? Яхтсмен. Значит, способен построить лодку. С инструментами в его модуле это раз плюнуть. Рыбак – значит, не умрет с голоду, пока будет сплавляться по реке.

– Да куда по реке?.. Зачем?!

От нелепости вопроса Митяева передернуло:

– Как куда? В логово, конечно. Господин детектив! Умоляю, не сбрасывайте со счетов Марвина! Хотя главный злодей, конечно же, Киннар II.

…Уже собравшись уходить, Завацкий полюбопытствовал:

– А что это у вас за аппаратурка, если не секрет?..

– Это? – засмущался Митяев. – Так, ничего, господин детектив… Науками в свободное от службы время балуемся.

– А именно?

Митяев вытянулся. Официальным – словно на церемонии вручения Нобелевской премии – голосом объявил:

– Производим планомерные научные исследования. В области конструктивного налаживания диалога с внеземным разумом, господин детектив. По радио, значит. Поскольку у солян радиовещания нет и эфир чистый.

Денис опешил:

– А сольо, сольо-то чем вам не внеземной разум?

– Сольо? – сенешаль хихикнул, словно детектив сморозил невесть какую глупость. – Это разум, да. Конечно.

* * *

Оставалось найти последнего атташе. Перед тем как отправляться в путь, Денис тщательно занес все свои догадки в Абу. Кроме того, перелистал «Мифы и легенды…», выписал заляпанные красным буквы. До последнего пробела.

Одна странность привлекла его внимание.

Конечно же, Митяев нес несусветный бред. Конечно же, здравомыслящий детектив обязан был посмеяться над этими домыслами.

И все же, все же…

Всякий раз, как он открывал книгу, его глазам представала одна и та же страница. Посвященная – sic! – «Нагльфару».

К этим страницам обращались чаще всего. Они были сильнее прочих захватаны пальцами. Кого-то очень – подчеркиваю! – очень интересовал Нагльфар.

Корабль из ногтей мертвецов.

* * *

– Господин Киннар? – осторожно позвал Денис.

Тишина в ответ насмешливо вздохнула. Лабораторный этаж казался вполне обжитым: тут и дорожки были почище, и лампы светили в полную силу. Теир двинулся по коридору, открывая все двери. За одной из них и обнаружился атташе.

Киннар II сидел на столе в позе лотоса, читал книгу и жрал спагетти с грибами. Уж простите, что я так грубо, – язык не поворачивается назвать это «ел».

– Здравствуйте, господин Киннар, – вежливо и с достоинством поклонился Денис.

– Киннар второй, – сварливо отозвался биолог. – А ты кто будешь? Каких краев?

– Денис Завацкий. Я детектив Ордена.

– Ишь! – хмыкнул тот. Однако со стола слез и ниц простерся.

– Ну, ну! Вставай, – миролюбиво потрепал его по плечу Завацкий. – Вполне достаточно поясного поклона, я не сторонник церемоний.

Жирная туша биолога замерла. Джинсы были малы Киннару, линялая рубашка выбилась из-под пояса, и Денис с омерзением заметил торчащее нижнее белье. И такие люди представляют Орден в варварских краях!

Атташе поднялся и преданно замигал. Густая борода не могла скрыть некую детскость в его лице. Бог знает, в чем тут было дело: в капризном ли изгибе губ или оттопыренных ушах?.. В длинном буратинистом носе?.. А может, глазки биолога тому виной: смотрел сквозь них простодушный младенец, для которого мир – одна большая погремушка, а все взрослые – няньки, кормилицы и поильцы.

– Ты че, всегда с рюкзаком таскаешься?..

– Бывает. – Денис скинул рюкзак с плеча, достал «Скандинавские мифы и легенды». – Узнаешь?

– Ультиматум. Как же, книга тяжелой судьбы.

– Можешь провести экспертизу?

– Зачем? – Он понимающе ухмыльнулся. – Думаешь, кровищей книжку заляпали? А хрен тебе! Вернусь на Землю, напишу диссертацию.

– Вернешься. А экспертизу сделай. Не я прошу – Орден просит. Вот это слово, – видишь, бурым замазано, – и это.

Киннар II барским жестом принял книгу и отправился к анализатору. Проходя мимо тарелки, подхватил пук спагетти, отправил в рот.

– Что, дракона будем ловить? – оборотился он к теиру, стоя возле анализатора. – Дело, дело… И Мьельниром по башке.

Денису было ужасно интересно, откуда у биолога такое роскошное имя. Однако напрямую спросить он постеснялся:

– Ты на чем специализируешься? По какой теме?

– Общая биология сольо, конечно, – пожал тот плечами. – Дурной вопрос.

– Мне интересно. Расскажи о сольо: кто они?..

– Общественные животные.

– Как мы?..

– О нет! Мы – иное. Сольо… Локи считает их паразитами. Мол, множество умов паразитируют на одной тушке…

– А ты как считаешь?

– По-моему – рой это. Вроде муравьев или пчел. Ты в курсе, что до нашего прибытия на Соли было всего три обитателя?..

– Нет. – Денис подкатил кресло, уселся. Отчего-то им овладел ироничный настрой. – Соль-отец, Соль-сын, Соль – дух святой?

Вместо ответа биолог сморщился. Сгреб с тарелки остатки еды, запихал в рот.

– Сольо умнее нас. Честно. Ультиматум составили одновременно на двух языках… а мы, тупые, в панику – кровь на страницах.

– А на самом деле что?..

– Аминосоль. Пахучие железы. Секреты. Каждое слово – новый запах… Ты думаешь, чего солянки плачут, когда ты подходишь? От тебя потом несет, на их языке это «твои междуреберья недостаточно мускулисты». Как нашей девчонке сказать, что у нее ноги кривые.

– Хм… Интересно. Расскажи тогда, как они умирают, Киннар… Киннар второй.

– Можешь звать просто Кином. Предки фанатели от ролевых игр, ссудили имечком. Кинг оф Нарзаниум. Раньше детей Владиленами называли или Даздрапермами. Тебе о кладбищах рассказать?..

– И о кладбищах тоже.

…Как оказалось, Денис сделал правильный ход.

Свое дело Киннар любил; о рое сольо рассказывал страстно, увлеченно. Биолог увлекся повествованием настолько, что едва не пропустил момент, когда анализатор закончил работу.

– …и вот ты думаешь, что если рой – так отдельная тушка неважна? Хрена с два!.. У них проблемы круче, чем у пчел. Смотри…

На экране появилось несколько сложных конструкций. Из некоторых торчали когти, усы, сочленения позвонков. Может быть, археологи и способны по кости воссоздать динозавра, но Денис, хоть убейте, не понимал, как этот эшеров бред складывается в живое существо.

– Вот это – скелет сольо.

– Он что, не цельный?..

– О! Ты умный, сразу сообразил. Слушай дальше, тут тонкий момент. Все, что повязано к смерти, у сольо табуировано. Как секс у тетушки-невредимки. На кладбищах сольо, кроме Марвина и умирающих, никого нет. Но есть проблемка: для замкнутого круга воспроизводства кости должны возвращаться в рой. Хоть сдохни, а скелет родине сдай. Понимаешь?..

Денис напрягся. Где-то здесь, близко-близко таилась разгадка… Киннар поторопился объяснить:

– Тушка течет. Ф-ф-ф! Вонь на всю округу, слизь впитывается – это нормальный круговорот. А кости – нет. Кости прочные. Поэтому беднягам приходится выкручиваться. У них есть тварь вроде трутня, только наоборот. Ларгиф называется. Трутни трахают королеву, а Ларгиф жрет кости. Потом возвращает их в рой, и матка может рожать новых солянок.

– В обществе сольо Ларгифов не любят?..

– Отщепенцы, мутье. Как ассенизаторы у нас. Марвин говорит, что кости – он их называл «когтями мертвецов» – идеальный строительный материал. Что будто бы, если заглянуть в реал, – все дома на этих когтях держатся.

Денис напрягся. Когти мертвецов… ногти! В памяти моментально всплыло: «Нагльфар». За ним почему-то – «рыбалка». Рыбалку Завацкий с негодованием отмел, а «Нагльфар» подчеркнул в уме двумя жирными линиями. Руки чесались дополнить схему новыми кружочками.

– В реал?..

Киннар II поскреб подбородок. Ухмыльнулся.

– Реал – это если медузку снять. Марвин так без медузки и живет, остальные – не смогли. Хоть все пробовали. Я – часа три продержался и сдох. На стенку полез, весь в блевотине. Ору, чтобы масочку обратно вернули.

Послышалась трель звонка.

Биолог встрепенулся:

– Понимаешь… – Он пошел к анализатору. – Это скотский мир, просто мы всего не знаем. К примеру, девятиэтажки не просто дома – сами сольо. Хорошо, Марвин настоял, чтобы посольство строили из земного кирпича. Сидели бы сейчас в солянке.

Он отщелкнул зажимы и достал книгу.

– Подожди, – остановил его Денис. – А медузы?

– Медузы – тоже сольо, только другие, бесхребетные. Думаешь, почему на кладбище ни одного скелета?.. Медузы их не видят. Табу. И мы не видим вместе с ними.

– Можно снять медузу как-нибудь?

– Бога ради! Берешь спиртик – вжик! Для прочистки оптических осей. Можешь кофеем морду протереть.

– А чай? Годится?..

– Если хорошо выстоявшийся.

Киннар протянул Денису распечатку с результатами анализа. Как он и говорил, книга была заляпана не кровью, а аминосолем – пахучим веществом, которое сольо использовали для общения друг с другом.

– Что, детектив, обломали тебя? – подмигнул биолог. – Ты не уходи, поболтаем. Какой-нибудь случай расскажи по жизни. У вас, теиров, поди, разное случается?

Денис пожал плечами.

– Так… Случается. А думаешь, мог Марвин спровоцировать нападение сольо на землян? Отшельник, экспериментатор…

– …мэд сайнтист, – в тон подхватил Киннар. – Ага, как же!.. Трудяга он кабинетный. Все зубы Ларгифам считает. Кстати, курьез: оказывается, кости можно сцеплять наподобие головоломок – чертовых узлов. Тогда Ларгиф не может их сожрать – в пасть не лезут. Он еще хохотал: мол, выстрою башню слоновой кости.

– Кто, Ларгиф?

– Нет, Марвин.

* * *

Схема обретала солидность. На листе бумаги она не умещалась, и Денис занес ее в память Абу.

«Пятое. Кладбище сольо. Ларгиф – аутсайдер роя сольо, пожиратель костей».

От него тянулась прямая стрелочка к Марвину:

«Первоисследователь живет на кладбище сольо. Без маски-медузы. Внимание: Марвин способен сделать кости сольо „несъедобными“ для Ларгифа. Террор?!!»

Марвинский кружок еще расширился:

«Кости сольо – когти (ногти?) мертвецов (!!!). Марвин – яхтсмен, опыт постройки кораблей. Инструменты в научном модуле. Идеальный строительный материал (!!!)»

Последняя фраза была подчеркнута. Двумя жирными линиями – как Денис любил. Следующий шаг был ясен и ребенку.

Башня слоновой кости? Ха! На такую чушь мог купиться лишь дилетант.

Будем знакомы, господин Локи. Итак, кто перед нами?.. Амбициозный неудачник, фанатик от древнескандинавской мифологии. Его научные статьи не печатают журналы, Ландмейстером его тоже не назначили. Корабль, его детище, погиб в огне.

Что остается бедняге?

Денис наугад (о нет! совсем не наугад!) раскрыл «Мифы и легенды…». Торжественно добавил в схему шестой пункт:

«НАГЛЬФАР»

И ниже:

«„Нагльфар“ (мифол.) – корабль из ногтей мертвецов. Согласно скандинавским мифам, мертвецы плывут на нем, чтобы принять участие в битве перед концом света. Предводительствует „Нагльфаром“ бог огня Локи».