Текст книги "Гарри Поттер и сила Раданы (СИ)"

Автор книги: Владимир Николаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 42 страниц)

Глава 74. Кто-то теряет, кто-то находит...

Не в силах поверить в увиденное , Марьяна ошарашенно попятилась прочь от кровати, взгляд лихорадочно метался по голой спине любимого, покрытой царапинами от ногтей, по обнаженому телу слизеринки, по ее ноге, нагло закинутой на бедро Блэка. На пути встретился порожек, Марьяна споткнулась и упала на задницу, вывалившись из комнаты и загрохотав на весь этаж. Все ее нутро рвалось подальше от всего этого кошмара: она просто поползла, пока не уткнулась спиной в противоположную стену коридора. Когда стало ясно, что дальше бежать некуда, она подтянула колени к груди и, уткнувшись в них лицом, беззвучно заплакала. – Марьяна, что… – из-за угла, привлеченная шумом, выглянула Гермиона и, увидев подругу на полу, бросилась к ней. – Господи, что такое? Ты упала? Тебе плохо? – Грязнокровка, ты что, в дверной проем не вписалась? – удивленно поинтересовалась Белла, появляясь следом. – Думаешь, на полу будет удобнее, чем у Блэка под боком? Услышав о Сириусе, Марьяна разрыдалась навзрыд. Беллатриса заткнулась и, хмуро переглянувшись с Гермионой, опустилась на пол рядом с девушками. – В чем дело? Вы поссорились? – принялась допытываться она. Марьяна продолжала плакать, не отвечая и лишь мотая головой. – Что случилось? Марьяна, что произошло? – на шум спустились сонные Тонкс и Джинни. – Си… Сириус… – сквозь слезы с трудом выдавила Марьяна и снова заплакала. – Что-то с Сириусом? – испугалась Гермиона. Марьяна кивнула, Белла взяла ее за руку и, притянув к себе, обняла за плечи. Взволнованная Тонкс направилась в спальню, откуда незамедлительно раздался ее удивленный голос. – Мерлинов колпак!!! Ни фига себе что-то!!! – потрясенно закричала она. Гермиона и Белла поднялись с пола и бросились в комнату, взмахом руки указав Джинни на Марьяну. Девушка кивнула и присела рядом с рыдающей подругой. Увиденное в спальне потрясло всех. Какое-то время девушки ошарашенно смотрели на обнаженную пару, наконец, к Белле вернулся дар речи. – Да ну, не может быть! – категорично заявила она, яростно тряся головой. – Блэк не такой! Мы с ним говорили… Он сказал, что собирается жениться. Он никогда не сменил бы Марьяну на эту шалаву, да еще вот так глупо! – Что ты тогда на это скажешь? – тихо пробормотала Гермиона. – Эта чувырла просто подкараулила его, когда он заснул, и влезла под одеяло, – непреклонно заявила Беллатриса. – Минуточку, – Гермиона вышла из спальни и из коридора донесся ее дрожащий голос. – Марьяна, Сириус спит… э-э-э… голым? Послышалось невнятное бормотание, перемежающееся всхлипами. Гермиона вернулась в спальню и уже по одному ее взгляду было ясно, что Марьяна ответила отрицательно. – Она могла просто его раздеть! – Белла решила не сдаваться. – Есть же заклинание. Ну-ка, Грейнджер, быстренько заклятие Остаточной магии! Гермиона вынула из кармана палочку, взмахнула ею и произнесла заклинание. Ничего не произошло. – Она не раздевала, – хмуро констатировала Тонкс, – она вообще ничего не делала, он разделся сам. – Не могу поверить, – прошептала Гермиона, едва сдерживая слезы, – мне казалось, она ему дорога… – Кто за то, чтобы вытащить проститутку из постели и напинать ей по голой жопе? – зловеще поинтересовалась Беллатриса. – Нет! – категорично отрезала Гермиона. – Разбираться будем утром, Сириус сейчас пьян и вряд ли сможет объяснить происходящее внятно, к тому же мне хочется увидеть его лицо, когда он поймет, что натворил. И мы должны позаботиться о Марьяне. – Тогда пойдем, – согласилась Белла и девушки вышли из комнаты, прикрыв за собой дверь. – Давай, Марьяна, вставай, пойдем, – Гермиона подошла к заплаканной подруге и взяла ее под руку, Белла, не говоря ни слова, ухватила девушку под другую. Вдвоем они подняли ее и повели к себе в спальню. Все очень надеялись, что наплакавшись, Марьяна уснет, но она так и не сомкнула глаз. Когда потоки слез иссякли, она уселась на кровати Гермионы и просидела так всю ночь, тупо глядя в одну точку, не реагируя ни на что, не отвечая на вопросы и вообще никого вокруг не замечая. У Гермионы разрывалось сердце при виде измученной подруги, но она никак не могла ей помочь. Тонкс немного позже ушла к Римусу, Джинни задремала, а Белла, едва не пинками загнав Гермиону на свою койку, заставила ту поспать, а сама до утра просидела возле Марьяны. Ложась спать после вечеринки, Сириус предполагал, что утро может быть несколько тяжелым (в конце концов, количество пустой тары перестали считать после первых двух часов покера), но даже и не представлял, что оно станет настолько ужасным. Головной боли, как ни странно, почти не было, но изнутри поднималась гадкая тошнота, словно он проглотил живую жабу и теперь она ворочалась у него внутри. Помимо этого, не давал покоя странный ночной кошмар, пугающий до дрожи… Пришедшая к нему в спальню Пенси, два бокала вина, шелковый халат, соскальзывающий вниз с ее тела… и он сам, яростно срывающий с себя одежду и прижимающий девчонку к кровати. Поморщившись от неприятных мыслей, Сириус вспомнил о лучшем и самом любимом своем лекарстве против любых бед и невзгод. Почувствовав, что тошнота понемногу улеглась, Блэк решил приступить к принятию лекарства незамедлительно, повернулся к лежащей к нему спиной девушке и обнял ее за талию, но тут же сообразил, что на них обоих нет никакой одежды. Недоумевая, как он мог забыть о принятой перед сном «дозе», Сириус прижался к девушке и поцеловал ее в шею. Собачий нюх мгновенно выцепил незнакомый запах, а через пару секунд мужчина с удивлением констатировал, что его организм, ни целиком, ни частями, никак не реагирует на лежащее рядом обнаженное тело. Сириус успел выдать пару многоэтажных эпитетов в адрес Азкабана, отнявшего последнее здоровье, да еще так некстати, и всерьез задумался об обращении к Снейпу за зельем, но тут девушка заворочалась, развернулась к нему и игриво улыбнулась. Сириуса смело с кровати. – Пенси!!! – заорал Блэк, наматывая на себя покрывало, свалившееся с кровати. – Какого черта ты тут делаешь? – Вы попросили меня остаться, – порозовев, смущенно пробормотала Пенси, опустив глазки, – вы сказали, что я вам нравлюсь, что вы хотите жениться на чистокровной девушке… Разве вы не помните? – Что за бред? – разъярился Сириус, собирая с пола разбросанную одежду. – На чистоту крови мне начхать!!! И я люблю Марь… Господи! Где Марьяна? Скача на одной ноге, мужчина натянул брюки, схватил рубашку и помчался на кухню, на ходу застегивая пуговицы. Девчонка, прищурившись, злобно смотрела ему вслед, на губах ее застыла гадкая ухмылка. На кухне присутствовали почти все члены Ордена в полном составе, не хватало только Снейпа и девушек. За столом рядом с Римусом сидела хмурая Тонкс. Завидя Сириуса, она смерила его прожигающим взглядом. По лицам собравшихся Блэк понял, что о произошедшем недоразумении им уже известно. – Где Марьяна? – дрогнувшим голосом спросил Сириус. – Неужели потерял? – ядовитым тоном осведомилась Тонкс. – Я не знаю, как это произошло, – покачал головой мужчина, пытаясь убедить в этом в первую очередь себя, – я не спал с Пенси… я люблю Марьяну… Господи, Римус, ты же меня знаешь! Поддержи меня! – Она была с тобой в одной постели, – напомнил ему Люпин, – а Марьяна вас застала ночью… Как я могу тебя поддержать? – Сириус, милый, куда же ты убежал? – раздалось приторное чириканье, и в кухню вплыла Пенси. С милой улыбкой она подрулила к Сириусу и поцеловала его в щеку. Блэк рванулся в сторону, с трудом сдержав дрожь омерзения, Римус быстро перехватил руку Тонкс, метнувшуюся в карман за палочкой. – Хорошо спалось, Сириус? – послышался холодный, звенящий от едва сдерживаемой ярости голос. Мужчина молниеносно обернулся – на пороге кухни плечом к плечу стояли Белла и Гермиона. На лице девушки застыло отвращение, Беллатриса же буквально клокотала от злости. – Где Марьяна? – прошептал Сириус, впервые в жизни испугавшись по настоящему. Девушки пропустили вопрос мимо ушей, их яростные взгляды устремились на Пенси. Секундное противостояние трех пар глаз – и девчонка попятилась, не в силах выдержать ледяной ненависти, буквально проникающей в самое сердце. Вспомнив подругу, до сих пор сидящую на кровати и глядящую в одну точку, Гермиона ощутила, как ее гнев прорывается наружу, и, не справившись с собой, выхватила палочку, но ее опередила Белла. – Эсте дементус! – выкрикнула она, направляя палочку в лицо Пенси. Девчонка дико закричала, ноги ее подкосились и она рухнула на колени, руки ее взметнулись к лицу, будто она хотела выцарапать себе глаза. При этом Паркинсон не переставала вопить, словно ее рвали на куски. – Фините! – в кухню влетел Снейп с малышкой в одной руке и направленной в Пенси палочкой в другой. Та перестала орать и теперь испуганно озиралась по сторонам. – Что здесь происходит? Кто это сделал? – Беллатриса напала на меня, – мигом наябедничала Пенси, с трудом поднимаясь на ноги. – Ах ты, тварь!!! – взревела Белла, повторно прицеливаясь в девчонку. – Кру… – Прекрати, да что с тобой такое? – Снейп схватил женщину за руку и вырвал палочку. – Эта шлюха трахнула Блэка! – объяснила Беллатриса, вырываясь из захвата зельевара. – Марьяна всю ночь пробыла в шоке, мы не можем даже привести ее в чувство. – Он сам захотел, я не виновата! – визгливо закричала Пенси, прячась за спину удивленного Снейпа. – Это ложь, я ничего не помню, – немедленно запротестовал Сириус, отодвигаясь подальше от Беллатрисы. – Я не собираюсь выслушивать нелепые оправдания, – рявкнула Гермиона, – я возвращаюсь к Марьяне! Круто развернувшись, она зашагала прочь из кухни, Белла, сверкнув напоследок глазами на Пенси, поспешила следом. – Как она? – хмуро поинтересовалась Гермиона, входя в свою спальню. За ней влетела разозленная донельзя Беллатриса. – Все так же, – вздохнула Джинни, гладившая руку безмолвно сидящей на кровати Марьяны. – Мы должны что-то сделать, – Гермиона обвела остальных усталым взглядом. – Постой-ка… – Белла забралась на кровать, села позади Марьяны, осторожно распустила ее волосы и принялась гладить по голове, пропуская через пальцы длинные пряди. Какое-то время девушка никак не реагировала, но потом Гермиона, не спускающая глаз с лица подруги, заметила, как дрогнули ее губы, а затем из глаз ручьями потекли слезы. Белла продолжала водить руками по волосам девушки, и та внезапно разрыдалась. – Милая, не плачь! – Гермиона бросилась к подруге и обняла ее. – Не раскисай, грязнокровка, – Белла притулилась сбоку, гладя Марьяну по спине, – иначе кто же мне поможет? – Да я даже не знаю, чем тебе помогать? – всхлипнула Марьяна, прижимаясь к Гермионе. – Я расскажу, – грустно улыбнулась Беллатриса, – обязательно расскажу, обещаю… А сейчас пойдем завтракать. – Нет, я не могу, там они! – испугалась Марьяна, вытирая глаза. – Ничего, пусть они боятся, а напинать им мы тебе поможем, если понадобится, – кровожадно пообещала Беллатриса, слегка улыбнувшись при виде робкого восторга на лице Марьяны. Едва войдя на кухню, Марьяна нос к носу столкнулась с Пенси. В тот же миг в душе вновь закипела ярость, такая жгучая и всепоглощающая, что девушка испугалась, что она накинется на девчонку. Руки затряслись, к горлу подступил склизкий комок, и Марьяна вдруг осознала, что, не отрываясь, смотрит на бьющуюся жилку на шее Пенси. Ей пришлось сглотнуть, так как изо рта едва не потекли слюни. – А ну, с дороги, потаскуха! – рявкнула идущая следом Белла, недоумевая, отчего на входе возник затор. Пенси вздрогнула и метнулась к столу, где уселась между Снейпом и Сириусом. Марьяна помотала головой, сбрасывая непонятный дурман. Гермиона взяла ее за руку и подвела к столу, где усадила с самого края, подальше от Блэка. Мужчина же, завидев девушку, подскочил с лавки и бросился к ней, но путь ему преградила Беллатриса. – Назад, Блэк, не смей к ней приближаться, или я тебя заколдую, – пригрозила она, тыча Сириусу палочкой в нос. – Дай мне поговорить с ней! – взмолился Сириус. – Марьяна, это недоразумение! Марьяна даже не повернула головы в его сторону, сейчас ей начало казаться, что спуститься на завтрак было не самой хорошей идеей. – Сириус, угомонись, оставь девочку в покое! – прикрикнула миссис Уизли, накрывавшая на стол. Никогда еще завтрак не производил такого гнетущего впечатления. Марьяна не положила себе на тарелку ни крошки еды, поперек горла стоял ком, а перед глазами снова и снова возникала увиденная ночью картина. Сириус сидел как на иголках, у него тоже не было аппетита. Пенси несколько раз попыталась заговорить с ним, но видя, что он не реагирует, сменила тактику: принялась подсовывать мужчине лакомые кусочки. – Скушай бутербродик, – ворковала она, подкладывая на тарелку Сириуса сандвич с ветчиной, – это очень вкусно. Сириус стиснул зубы так, что они едва не раскрошились. Гермиона, скосив глаза под стол, заметила, что Беллатриса, яростно запихивающая в рот куски омлета, поглаживает лежащую на коленях палочку, и против воли усмехнулась – ее собственная палочка торчала из кармана под рукой. Марьяна, услышав чириканье Пенси, прикусила губу и опустила голову, чтобы не смотреть на Сириуса. Из всех присутствующих желание поговорить сохранилось, помимо Пенси, только у Пенелопы. Старательно увертываясь от ложки с детским творожком, которую пытался засунуть ей в рот зельевар, она принялась проводить ревизию знакомых. – Гага! – объявила она, указав на Снейпа, затем ткнула пальцем в Пенси. – Бяка! – Еще какая, – подтвердила Беллатриса, с размаху всадив вилку в беззащитную сосиску. – Ляля! – Пенелопа незамедлительно повернулась на звук. – Пенни, не вертись! – буркнул Снейп, обнаружив, что измазал девочке все лицо творогом. – О! О-о-о! – внимание малышки привлекла Гермиона, и она решила непременно выяснить ее имя. – Это Гермиона, – учтиво представила девушку Беллатриса. – О-на! – сократила для удобства Пенелопа и уставилась на Драко. – О! – Драко, – подсказала на этот раз Нарцисса. – Ля-ка! – расстаралась девочка. Нарцисса засмеялась, а Драко надулся. – О! – следующим вниманием малышки завладел сидящий по правую руку от сына Малфой-старший. – Люциус, – с улыбкой представился девочке отец семейства. – Люлю! – окрестила его добрая Пенелопа и, наконец, заприметила ложку, которой зельевар попадал ей куда угодно, только не в рот. – Профессор, хотите, я покормлю малютку? – любезно предложила Пенси. – Нет, мисс Паркинсон, благодарю, я сам справлюсь, – отказался от услуги зельевар, хмуро наблюдая, как Пенелопа размазывает творог по его мантии. Видя, что покормить девочку не удастся, Пенси вспомнила про некормленного Сириуса и удвоила заботу. – Сириус, скушай сосисочку, ты же ничего не ел, – озабоченно застрекотала она, подсовывая ему под нос вилку с наколотой сосиской. Марьяна судорожно вздохнула, сжав ручку чашки с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Белла и Гермиона хмуро переглянулись. Сириус насупился и отвернулся от Пенси, но девчонка не отставала. – Ну, хотя бы конфетку, скушай, милый, это вкусно – заканючила она, поднося к губам Блэка развернутый трюфель. Сириус тяжко вздохнул, виновато взглянул на Марьяну и открыл рот. Девчонка радостно подпрыгнула, мигом всунула конфету ему в рот и вдруг нагло поцеловала прямо в губы. Сириус с трудом оторвал от себя наглую девицу. – Вкусно, любимый? – ехидно ухмыляясь, спросила она. Это было уже слишком. Марьяна, расплакавшись, вскочила и, закрыв лицо руками, бросилась прочь из кухни. Ничего не видя с закрытыми глазами, она не вписалась в поворот и врезалась головой в косяк, разбив себе лоб. Гермиона вскрикнула от жалости, слетела с лавки и помчалась вслед за убегающей подругой. В наступившей тяжелой тишине члены Ордена услышали едва заметный смешок Пенси. И тут Беллатрису прорвало. Испустив яростный вопль, она сорвалась с места и, подскочив к Пенси, схватила ее за волосы и намотала их на кулак. Члены Ордена даже не успели понять происходящее, а Белла уже ткнула девчонку лицом в тарелку с кашей. – Кушай, дорогая, вкусно?!! – заорала она, вытаскивая Пенси из тарелки. Девчонка отчаянно заверещала и попыталась вырваться, но Беллатриса сунула ее мордой в кашу еще раз. А затем еще. Через минуту Пенси было не узнать: тарелка опустела – каша оригинальной лепниной покрывала ее лицо и волосы, сползая мерзкими ошметками на дорогое платье, изящная прическа напоминала воронье гнездо, на лбу виднелась ссадина – Белла промахнулась раз мимо тарелки, тюкнув девчонку головой об угол стола. Сидящие за столом молча наблюдали спектакль – никто, даже миссис Уизли, не попытался заступиться за Пенси. Вопя от ужаса, девчонка наконец вырвалась и помчалась в подвал, не разбирая дороги. – Поганая сука! – выкрикнула ей вслед Беллатриса, тяжело дыша от ярости, затем повернулась к Сириусу. – А ты… Кобель!!! – Гава! – смягчила вердикт добродушная Пенелопа, но на этот раз смешно никому не было. Все еще кипя от негодования, Белла схватила чистую тарелку Марьяны, покидала на нее несколько кусочков ветчины и сыра и потянулась за омлетом. Увидев, что блюдо опустело, она волком оглядела завтракающих. Все, кто к тому времени не успел покончить с едой, испуганно вжав голову в плечи, рывком подвинули Беллатрисе свои тарелки. Женщина провела тщательную ревизию предложенного, забраковала объеденный омлет Рона и политый кетчупом – Гойла, и остановила свой выбор на том, что пожертвовал Люциус. Стряхнула омлет на Марьянину тарелку, подхватила ее же чашку с кофе, напоследок злобно зыркнула на Блэка и вылетела из кухни. Все с облегчением вздохнули. – Надо же, какая замечательная женщина, – неожиданно заявила миссис Уизли, с восхищением глядя вслед Беллатрисе. Члены Ордена удивленно захлопали глазами: никто еще ни разу не слышал, чтобы она отзывалась положительно о бывшей Пожирательнице. Наоборот, стоило той встать на ноги, миссис Уизли всеми правдами и неправдами старалась не оставлять с ней детей в одной комнате, а поход в Гринготтс едва не довел ее до припадка. – А если бы мы весь омлет съесть успели, что бы она с нами сделала? – испуганно спросил Дадли, которому пожертвовать было нечего. – Наизнанку бы вывернула и достала, – пессимистично ответил Фред, у которого явно пропал аппетит. Остаток дня прошел как в кошмаре. Единственным плюсом разыгравшегося за завтраком представления стал отъезд Пенси. Разобиженная на весь белый свет, она собрала чемодан и покинула Гриммо через заднюю дверь кухни. Свидетельницей ее побега стала только миссис Уизли, готовящая обед, провожать слизеринку, разумеется, никто не вышел. С отъездом Пенси ситуация на Гриммо не особо изменилась. Марьяна засела в спальне девушек, наотрез отказываясь выходить, Гермиона, Белла и Тонкс не оставляли ее ни на минуту, стараясь поддержать, остальные были с ними солидарны. Скоро в комнату, словно к памятнику Вечному огню, потянулись паломники. Сперва заглянул Люпин с длинной лекцией о том, что жизненные испытания укрепляют веру в себя. Когда оборотень ушел, его сменили Гарри, Рон и Драко, хоть и без лекции, но с огромным желанием поддержать девушку. Следом Марьяну посетила чета Малфоев вместе с Марионой. Близнецы попытались развеселить девушку, использовав богатый спектр своих изобретений. Миссис Уизли то и дело просовывала в дверь свежеприготовленные любимые кушанья Марьяны. Ближе к вечеру нарисовался Снейп, оглядел ее осунувшееся лицо и исчез, а через минуту вернулся с Успокоительным зельем, которое доставлял затем каждые полчаса. Марьяну навестили даже слизеринцы в компании с Дадли, и хотя за полчаса ограничились одной-единственной фразой из уст Винса: «Ну это… типа… забей», девушка была им признательна за поддержку. Единственным человеком, которому в спальню путь был закрыт, оказался Сириус, хотя и нельзя было сказать, что он не предпринял таких попыток. Он появлялся под дверью каждые полчаса, и начинался сущий ад. Сириус орал, умолял, стоял под дверью на коленях, пинал ее ногами, а один раз попытался выбить при помощи заклинания. В конце концов у Тонкс кончилось терпение, и она, распахнув дверь, приложила Блэка Ступефаем. Сириуса, валявшегося под дверью без сознания, обнаружил Люциус, когда, удивленный возникшим затишьем, отправился проверить обстановку. – Все это ложь, правда? – спросила Марьяна вскоре после того, как Сириус успокоился. – Нет никакой любви… – Жаль огорчать тебя, грязнокровка, но она есть, – вздохнула Белла, присаживаясь на кровать рядом с ней. – Хотя и не всегда правильная. – Как это любовь может быть неправильной? – усомнилась Гермиона, удивленная ее речью. – Может, поверь мне, – грустно усмехнулась Беллатриса. – Не тогда, когда нужно, или не к тому, или вопреки… Но она есть, и пусть это не та любовь, которую ты ждал, но отказываться от нее нельзя, потому что это то единственное, что вообще хоть что-нибудь значит в нашей жизни. – А ты любила когда-нибудь? – спросила у нее Марьяна. – Кажется, да… – вздохнула Белла, и на лице ее на миг мелькнула улыбка, – но этот человек умер. Погиб, потому что я совершила ошибку. – Мне очень жаль, – прошептала Марьяна. – Разве Родольфус умер? – удивилась Гермиона. – При чем здесь Родольфус? – скривилась Белла. – Думаешь, он меня когда-то любил? Мы ведь говорим о любви, а не о замужестве. Если собрать всех женщин, что прошли через его постель за все эти годы, то их армия разнесет Волдеморта к чертям собачьим, даже если они будут маглами. – Я думаю, обязательно найдется такой человек, которого ты сможешь полюбить, – улыбнулась Марьяна, укладываясь в постель. – Возможно, уже нашелся, – буркнула себе под нос Беллатриса, но ее никто не услышал. Марьяна заснула на кровати Гермионы, той пришлось занять койку Беллы, и женщина решила отправиться спать в освободившийся подвал. Пожелав всем спокойной ночи, она спустилась вниз и почти не удивилась, застав там сидящего на койке Гарри. – Караулишь кровать? – съязвила Беллатриса, не желая признаваться себе, что рада появлению мальчишки. – Напрасно, что-то не припоминаю, чтобы она бегала по комнате. – Даже если и так, я неплохо сижу верхом, – в тон ей сострил парень. – О, Поттер, это намек? – приподняла брови Белла, вынимая из шкафа ночную рубашку и расстегивая платье. Гарри поспешно отвернулся. – Можешь поворачиваться, хотя вид сзади тоже неплох, – переодевшись и забравшись под одеяло, заявила она через пару минут. Гарри подошел к ней и сел на край кровати. – Думаешь, Сириус и впрямь изменил Марьяне? – с сомнением спросил он. – Вид у него совсем убитый. – Я не знаю, Поттер, – покачала головой Беллатриса, – я видела их в одной постели своими глазами. – Я не верю, что он мог так поступить, – гнул свое Гарри, – у них ведь не сразу все наладилось, но в Рождественское утро он был таким счастливым… Я по-настоящему обрадовался за него, он это заслужил. И чтобы вот так глупо все разрушить… Белла молчала, погруженная в собственные мысли. Из раздумий ее вывел голос Гарри, и она не сразу поняла, что парень о чем-то ее спрашивает. – Что ты говоришь, Поттер? – переспросила она, сбросив оцепенение. – Я спросил, можно ли мне остаться? – смущенно повторил он. Беллатриса чуть заметно улыбнулась и откинула одеяло. Гарри моментально покраснел, но все же стянул футболку и юркнул к ней в постель. Со штанами расстаться он так и не решился. Его тело было таким горячим, словно у него начался жар. Уютно устроившись в кольце сильных рук, Белла прильнула к его груди и уткнулась носом в шею. Его теплое дыхание шевелило волосы, прижиматься щекой к шелковой коже было неожиданно приятно, под ухом слышался гулкий и размеренный стук сердца, и она сладко заснула, чувствуя себя защищенной, как никогда раньше. Проснулась Беллатриса через пару часов, и так внезапно, словно ее толкнули под бок. Во сне она умудрилась перевернуться, и теперь лежала спиной к Поттеру, но по-прежнему в его объятиях, одна рука была у нее под шеей, вторая обвивала талию, дыхание парня, тихое и размеренное, щекотало затылок. Было так тепло и уютно, что она даже не стала открывать глаз и приготовилась снова заснуть, но тут почувствовала, что ей в ягодицу упирается что-то упругое. Глаза моментально открылись. Такую возможность упускать не хотелось. Слегка улыбнувшись, Белла поерзала и тут же ощутила, как таинственная (хотя, не такая уж и таинственная) упругость медленно твердеет. Размеренное дыхание сменилось судорожным вздохом. Не подавая виду, что проснулась, Беллатриса потерлась задом о парня и услышала сдавленный стон. – Поттер, ты проснулся? – хитро улыбнувшись, спросила она. – Ну, определенными местами уж точно… Она развернулась и тут же встретилась взглядом с Гарри, покрасневшим до корней волос. Белла снова улыбнулась, и в глазах мальчишки отразилась настоящая паника, которой она при всем желании не могла найти объяснения. Он попытался высвободиться из ее объятий, женщина держала крепко. – Куда-то собрался, Гарри? – игриво спросила она, вжимаясь в него бедрами. – Мне… э-э-э… надо идти, – с трудом выдавил он, извиваясь в ее руках в попытке отстраниться. – Ты вроде хотел остаться, – напомнила ему Беллатриса, проводя рукой по его шелковым плечам и ощущая, как ушедшая сонливость сменяется быстро разгорающимся желанием. – Да, но… мне надо… – пробормотал он, отчаянно краснея. – А ты идти-то сможешь? – усмехнулась Белла, рука, лежащая на его животе, скользнула вниз по гладкой коже и замерла у резинки его спортивных брюк. – Ничего не помешает? – Н-нет… – без особой уверенности ответил Гарри, невольно втягивая живот, словно она его щекотала. – Ты боишься меня, Гарри? – Беллатриса приподнялась на второй руке и нависла над ним, вглядываясь в испуганные зеленые глазищи. Сейчас в них отразилась целая гамма чувств – и панический ужас, и смущение, и желание, и просьба… С легкостью расшифровав последнее, Белла с абсолютной точностью решила, что никуда его в таком состоянии не отпустит. Почему-то первоначальное желание подшутить над мальчишкой испарилось бесследно, оставив на вакантном месте другое – сделать так, чтобы ему было хорошо. Пока голова раздумывала, губы уже вовсю гуляли по его шее, оставляя чуть влажные следы от поцелуев. Гарри притянул ее к себе за плечи и крепко обнял, задыхаясь от наслаждения. Рука ее тем временем скользнула под резинку штанов, отыскала напряженную плоть, скрытую тонкими плавками, и нежно сжала. – А-а-а! – мальчишка дернулся, словно его ошпарили, из горла вырвался жалобный крик, но он быстро справился с собой и, закусив губу, замолчал. – Тише, тише, милый, все хорошо, – ласково зашептала Беллатриса, ложась рядом с ним и обнимая свободной рукой за талию, – я тебя не обижу… Он повернулся на бок, лицом к ней, и медленно повел языком по ее шее. За поцелуями Гарри даже не заметил, как Белла осторожно потянула вниз его брюки, поняв произошедшее лишь тогда, когда ее рука, лежащая поверх трусов, бесстыдно пробралась внутрь. – Пожалуйста, не надо! Ой, я не выдержу! – забормотал он так быстро, словно боялся, что слова застрянут в горле, яркий румянец, только-только покинувший его щеки, вернулся в усиленном виде. – Хочешь, чтобы я прекратила? – прошептала Белла, прикасаясь губами к чувствительному местечку под подбородком. Рука тем временем на миг покинула цель, осторожно стянула вниз плавки и вернулась обратно. Немного помедлила и ласково скользнула по нежной коже между ног. – Ох… – прикрыв глаза, парень откинулся на подушку и медленно развел колени. – Мне прекратить? Или продолжать? – ее мокрый язычок ловко обрисовал контур темного соска. Рука тем временем скользнула выше, теплые пальцы осторожно нажали на упругие яички и начали нежно массировать. Закрытые глаза Гарри распахнулись, он со свистом втянул в себя воздух и уткнулся ей в грудь, пряча побагровевшее от стыда лицо. – Ну же, ответь мне, Гарри, – тихо шепнула она ему на ухо и, вернув руку на его страдающий член, медленно провела ею к основанию и обратно, – ты хочешь продолжения? Мальчишка упрямо молчал, стиснув зубы, словно партизан. Краснота заливала его лицо до самого лба и уже переместилась на уши. Белла слегка ускорила движение рукой и услышала сдавленный стон. – Да или нет, Гарри? – большой палец скользнул по нежной коже чувствительной головки и парень жалобно заскулил, вжимаясь в нее бедрами еще сильнее, затем последовал смущенный кивок. – Обними меня, – эту просьбу он выполнил с такой поспешностью, словно испугался, что она растворится в воздухе, и спрятав лицо на ее шее, припал губами к ямочке над ключицей. Его бедра дрожали от напряжения, несмотря на все попытки не шевелиться, и Беллатриса невольно прониклась к парню восхищением – какую же выдержку надо иметь, чтобы в таком состоянии не начать долбиться ей в руку. Она продолжала медленно ласкать его, вслушиваясь в тяжелое дыхание и подставляя шею для поцелуев. – Расслабься, малыш, -прошептала она, слегка сжав руку, но добилась противоположного эффекта. – Не могу… – выдохнул Гарри, напрягшись еще сильнее, так что она не смогла даже сдвинуть с места его руку, которую он, судя по всему, уже отлежал. Признав свой проигрыш, она продолжила гладить его, ускоряя темп, и ее усилия, наконец, были вознаграждены. – О, Боже… Белла! – выдержка все же изменила парню, он отчаянно застонал и сделал движение навстречу ее руке, вцепившись при этом в плечи женщины с такой силой, что она не сомневалась, что завтра увидит на этих местах синяки. Несколько резких движений – и она почувствовала, как на подол ее ночнушки выплеснулась горячая струя. Она быстро скользнула пальцами выше и осторожно сжала головку. Гарри вскрикнул и, выгнувшись, выпустил ей в руку вторую струю. А затем прижался к ней, задыхаясь от наслаждения. Пока мальчишка вздрагивал в последних сладких судорогах, пытаясь восстановить загнанное дыхание, Белла, недолго думая, вытерла руку о ночнушку, решив, что хуже ей уже не будет, и обняв Гарри за шею, привлекла его к себе. Она ожидала, что парень не осмелится поднять на нее взгляд, но неожиданно встретилась с его смущенными зелеными глазищами, в которых плескалось блаженство. Он застенчиво улыбнулся, залившись густым румянцем, по-хозяйски притянул ее к себе и уткнулся носом ей в плечо. Пока Беллатриса озабоченно раздумывала, как реагировать на подобное проявление нежности, раздалось тихое сопение. Удивленная Белла заглянула ему в лицо и обнаружила, что Гарри заснул все с той же блаженной улыбкой на устах. Ей стало смешно. – Идти ему надо, – фыркнула она, устраивая поудобнее его голову на своем плече, и погладила по взъерошенным волосам, – дурачок лохматый… Дурачок лохматый что-то сладко мурлыкнул и покрепче обхватил ее за талию. Отчего-то на глаза навернулись слезы. Единственный человек, который обнимал ее вот так же, по-настоящему, с искренней любовью, погиб из-за ее глупости. Вряд ли она забудет день, когда увидела его искалеченное тело. Тогда она поклялась, что не позволит больше никому умереть из-за нее. А Лорду только предстоит узнать, на что способна Беллатриса Лестрейндж, которая жаждет мести. Он ответит за все… И за всех… И она, Белла, положит жизнь, но не позволит ему добраться до мальчика, который так доверчиво прижимается к ней. Гарри, словно услышав мрачные мысли, завозился во сне и сильнее притиснул ее к себе. Белла улыбнулась и провела рукой по его щеке. – Спи, чучело, – с нежностью сказала она и легко коснулась его виска поцелуем. Женщина заснула через пару минут и уже не видела, как Гарри, открыв глаза, долго любовался ее безмятежным, каким оно бывало только во сне, лицом, а затем, дотянувшись до ее губ, запечатлел на них нежный поцелуй. Проснувшись на следующее утро, Беллатриса обнаружила, что Поттер исчез. Пропала и его разбросанная по полу одежда. Списать все произошедшее ночью на странный эротический сон не позволяла приклеившаяся к ногам, заляпанная ночнушка. Похихикав, Белла переоделась и отправилась на завтрак. Гарри уже был на кухне и, хотя тут же украсился багровым румянцем, все же смело встретился с ней взглядом и открыто улыбнулся. Настроение сразу поднялось на пару баллов. Марьяна, как и накануне, не разговаривала с Сириусом, впрочем, не только она, хотя на завтрак все же спустилась. Снейп сидел мрачнее тучи, вид у него был довольно измученный. Из обрывков разговора зельевара с Люциусом, до Беллы дошло, что Снейп всю ночь варил зелье для Люпина, и оно почти готово, осталась лишь заключительная стадия. Завидя, что Северус клюет носом, Белла предложила посидеть пару часов с Пенелопой, чтобы он смог поспать. – Спасибо, Белла, – признательно ответил зельевар и поднялся на ноги, посадив девочку на стульчик, – пойду, приму Обезболивающее зелье – голова просто раскалывается. Пенни, посиди здесь, я сейчас вернусь. – Но! Гага! Но! – разъярилась малышка, увидев, что Снейп направляется к двери. Снейп вздохнул, вернулся, взял Пенни на руки и вышел с ней из кухни. Остальные продолжили завтрак. – Мистер Малфой, у нас сегодня будет трансфигурация? – поинтересовалась Гермиона, листая учебник. – Да, наверное, – рассеянно ответил Люциус, только сейчас вспомнив о возложенных обязанностях. – А когда будут экзамены? – спросила у подруги Марьяна, намазывая себе хлеб маслом. – Ну, думаю… – начала было Гермиона, но закончить не успела – тремя этажами выше раздался оглушительный крик Пенелопы. Члены Ордена настороженно переглянулись. Имея в доме четверых маленьких детей, все уже успели привыкнуть к детскому плачу, но сейчас крик девочки звучал не как обычный каприз – это был настоящий вопль ужаса. Гермиона не выдержала первой и, вскочив на ноги, бросилась наверх, за ней побежали остальные. Плач доносился не из спальни зельевара, звуки шли из лаборатории. Гермиона влетела внутрь и застыла от ужаса. – Гага! Гага! Гага! – безостановочно рыдала сидящая на детском стульчике Пенелопа, захлебываясь слезами и указывая пальцем на профессора. А профессор… Снейп лежал на полу возле стеллажа с лекарствами, его тело выгибалось дугой, словно в припадке, глаза закатились под лоб, а изо рта сквозь плотно стиснутые зубы лезла кровавая пена. В судорожно сжатой руке виднелся треснутый пузырек из-под Обезболивающего зелья.