Текст книги "Гарри Поттер и сила Раданы (СИ)"

Автор книги: Владимир Николаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 42 страниц)

Глава 68. Медальон Дриопы

Происшествие с Беллой буквально выбило всех из колеи. Когда Снейп и Гарри унесли женщину наверх, Гермиона, подождав пару минут, поднялась за ними. Миссис Уизли накрыла на стол, но есть никто не мог, все задумчиво ковырялись в тарелках, прислушиваясь к звукам наверху. Через несколько минут зельевар и Гарри вошли на кухню, и члены Ордена напряженно уставились на них. – Она будет в порядке, – сообщил Снейп, устраиваясь за столом и беря на колени Пенелопу, – Костерост ее защитил, я дал ей еще одну порцию. – А где Гермиона? – поинтересовалась Джинни, зачерпывая ложкой сырный суп. – Вытаскивает занозы из руки у Беллы, – ответил Снейп и, заметив удивленные взгляды, пояснил, – очевидно, падая, она зацепилась рукой за какую-то деревяшку и загнала себе в ладонь несколько десятков заноз. Мисс Грейнджер непреклонным тоном сообщила, что если их не удалить, будет нарыв, вот и вооружилась пинцетом. А во время действия лекарственных зелий нельзя применять Хирургическое заклинания. – Слава Мерлину, Марьяна поспела вовремя, – вздохнула Тонкс. – Поспевают груши, Нимфадора! – рявкнул Снейп и, помолчав, хмуро добавил. – Это моя вина. – Вы о чем? – удивился Рон, накладывая себе пирог с ветчиной. – Я поселил ее на третий этаж, с первого она бы не вывалилась, – насупившись, ответил Снейп, не притрагиваясь к еде. – Это был всего лишь несчастный случай, никто не мог предположить подобное, и вы здесь не при чем, – горячо заявила Марьяна. – Действительно, Северус, – согласилась Тонкс, впервые в жизни пропустив мимо ушей «Нимфадору», – ты не можешь обвинять себя в такой случайности. – Почему ей так дорог Джонни? – задумчиво сказал Драко. – Она рисковала жизнью ради магловского ребенка. – И не просто рисковала, а терпела при этом невыносимую боль, – добавил Снейп, завинчивая наконечник с соской на бутылке с молоком, – я даже представить себе не могу, как она добралась до окна, а тем более, как перелезла на крышу во время действия Костероста. – Ну, она ведь долго пробыла с ним вместе в хижине, вот они и подружились, – неуверенно предположила Луна. – А это еще более странно, – хмыкнул Люциус, – по идее, она должна была его уничтожить. – Зачем ты так говоришь? – рассердилась Нарцисса. – Вспомни, как она любила Драко! – Да уж, – усмехнулся Люциус, – помнишь, как она притащила ему на первый день рождения игрушечную метлу? – С позолоченной рукоятью? – весело подхватила Нарцисса. – Конечно, как мне об этом забыть? Она была такая скользкая, что Драко свалился с нее, не успев пролететь и метра, а Белла на мой вопрос, зачем нужно было золотить метлу, ответила, что у мальчика все должно быть самое лучшее. – А вы никогда не говорили, что это был подарок Беллы, – удивленно протянул Драко, пока остальные загибались от хохота. – Зачем? – отсмеявшись, с трудом ответила Нарцисса. – Ты и так знал, что она тебя обожала. Больше половины твоих игрушек подарила именно она. Кстати, ты ее любил не меньше. Однажды она пришла в гости, а ты еще не научился ходить, и я спросила: « Сынок, кто пришел?» Ты, завидев ее, радостно закричал: «Беля! Беля!», сполз с моих колен и неожиданно пошлепал к ней. Она подхватила тебя на руки и сказала: «Какой большой мальчик! Как его зовут?» Ты сделал такое серьезное лицо, долго думал, а потом гордо ответил: «Мафо!» Я тогда очень удивилась, ведь всем знакомым ты представлялся не иначе, как «Дяка». – Зато Белла пришла в полный восторг, – добавил Люциус, перекрывая всеобщий смех, – и сказала, что мы вырастили истинного наследника рода. – Оказывается, это у вас в крови, а я думал – издержки воспитания, – хохотал Фред, едва не захлебнувшись супом. – Все маленькие дети такие забавные, – улыбнулась миссис Уизли. – Например, Рон до трех лет упорно именовал Перси – Пикси, а отца – Тартур, потому что я звала мужа по имени, а Рон повторял за мной. Теперь вслед за Драко покраснел и Рон. Гермиона, спустившаяся к концу обеда, была немало удивлена веселой атмосферой, царившей за столом. Когда обед был почти закончен, и миссис Уизли начала убирать со стола тарелки, чтобы освободить место для сладкого, в окно снаружи постучалась большая рыжая сова. Все недоуменно посмотрели на птицу. – Кто может прислать нам письмо? – удивился Снейп, поднимаясь со стула, чтобы впустить сову. – Вся информация пересылается прямиком в Хогвартс, Дамблдору. Он распахнул окно, и сова, тяжело вспорхнув ему на плечо, гордо протянула лапу. Снейп, поморщившись, отвязал свернутый пергамент, и птица тотчас вылетела на улицу. – Она даже ответ ждать не стала, – удивленно протянул Гарри. Снейп развернул бумагу, быстро пробежал ее глазами и нахмурился. Не говоря ни слова, он протянул бумагу Люпину. Тот взял письмо и посмотрел на подпись. – Это от Дамблдора, – сказал он и начал читать вслух. – «Произошло нападение Пожирателей. Никто не погиб. Ранен мальчик. Он в Мунго. Придется укрыть его на несколько дней. Привезу вечером». – Опять укрыть? – возмутилась миссис Уизли. – Он что, думает, будто здесь отель? – Какой мальчик? На кого напали Пожиратели? – недоумевал Гарри. – Ответы на эти вопросы мы, я так понимаю, получим вечером, – ответил Снейп, закрывая окно, – в этом весь Дамблдор – интрига сохраняется до самого конца. Пудинг ели в полном молчании, только Рон старательно перечислял всевозможных знакомых, которых Дамблдор мог привезти к ним. После миссис Уизли принялась мыть посуду, девушки остались помогать ей, а остальные разбрелись кто куда. Близнецы, закрывшись в комнате, продолжили работу над новой вредилкой. Рон, Гарри, Драко и слизеринцы отправились на улицу поиграть в квиддич. Снейп скрылся в лаборатории, прихватив с собой Пенелопу. Люциус и Сириус засели за шахматы, избрав в качестве третейского судьи Римуса. Покончив с посудой, Марьяна прихватила книжку, принесенную Дамблдором, и забралась в кресло. Ей все еще не давали покоя сверхвозможности, и она пыталась найти в книге хоть какое-нибудь пояснение. Однако помимо того, что она уже прочитала, ничего нового найти не удалось. Вздохнув, она отложила книгу и решила навестить Беллатрису. Белла уже не спала, она сидела в кровати и обедала – очевидно, поднос с едой ей принесла миссис Уизли. Выглядела она довольно не плохо, хотя ее лицо еще сохраняло мертвенную бледность. Завидев Марьяну, она кивнула. – Приятного аппетита, – пожелала девушка, присаживаясь к ней на кровать. – Как самочувствие? – Гораздо лучше, спасибо, – вежливо ответила Белла и продолжила хлебать суп. – А как ребенок? – Он еще спит, но с ним все хорошо, – ответила Марьяна и, помолчав, добавила, – Драко его наказал, запретил приходить к тебе. – Он просто маленький, – ответила, нахмурившись, Беллатриса, – он не хотел никому зла. – Да, я знаю, – кивнула девушка и хитро подмигнула. – Гарри очень волновался за тебя. – Это он наклонился надо мной? – спросила Белла и, увидев утвердительный кивок, спросила. – Но почему? – Я думала, ты мне скажешь, – с трудом сдерживая улыбку, ответила Марьяна. – Наверное, испугался, что, если я откину копыта, некому будет рассказать им о крестражах, – в голосе женщины ясно прозвучала обида. – Сомневаюсь, – покачала головой Марьяна, – по-моему, он в тот момент думал о крестражах в последнюю очередь. – Ну, тогда есть еще одно объяснение – Гриффиндор, – фыркнула Белла. – Ладно, ты отдыхай, а я пойду, не буду тебе мешать, – мирно сказала Марьяна, видя, что Беллатриса теряет терпение. Она забрала пустую посуду и вышла из комнаты. Дождавшись, пока за девушкой закрылась дверь, Беллатриса вздохнула и вытащила из-под одеяла тонкие, изящные четки, выточенные из кости. Дрожащие пальцы легко пробежались по мелким костяшкам в форме рубинов. – Ты была права, старуха, – грустно прошептала женщина, – как же ты была права… На лестнице Марьяна столкнулась с Гарри, тот возвращался в свою комнату с метлой в руке. Вся одежда на нем была мокрой от снега, а нос посинел от холода. – Если ты к Белле, то она не в настроении, – сообщила Марьяна, обходя парня по дуге. – С чего ты взяла? – удивился Гарри, пламенея ушами. – Ни с чего, просто к сведению, – улыбнулась девушка и понесла посуду на кухню. Парень недоуменно посмотрел ей вслед, пожал плечами и пошел к себе. Переодевшись в сухую одежду, он поразмыслил пару минут, улыбнулся и поспешил на третий этаж. На кухне Марьяна обнаружила румяную с мороза квиддичную команду, азартно хлебающую горячий чай. Вскоре к ним присоединились шахматисты – судя по хмурому лицу Сириуса, он опять продулся. Марьяна подсела к ним и налила себе кофе. – Ты просто невнимательно играешь, – Люциус попытался утешить Блэка, но, судя по всему, добился обратного эффекта. – Ты мухлевал, – обиженно заявил Сириус. – Что?!! – Люциус подавился печеньем. – Как можно мухлевать в шахматы? – Не знаю, тебе виднее, – буркнул Сириус и потянулся к Марьяне за утешительным поцелуем. Напряженную обстановку разрядили близнецы, вошедшие на кухню – у Фреда в волосах болтались какие-то ошметки, а Джордж был с ног до головы измазан сажей. – Черт! – раздраженно бросил Фред, усаживаясь за стол и подвигая к себе миску с пирогом. – Столько работы, и все Живоглоту под хвост! – Интересно, где мы просчитались? – задумчиво пробормотал Джордж, шлепая по рукам брата, загребшего три куска пирога. – Боюсь, это произошло еще в Хогвартсе, когда вы оба решили, что такой предмет, как зелья, не достоин вашего внимания, – весело ответил Снейп, входя на кухню с малышкой на руках. – В каком смысле? – удивился Фред, отхлебывая чай. – В самом, что ни на есть прямом, – пожал плечами профессор, вынимая из холодильника баночку пюре. – Вы ведь использовали в вашем изобретении слизь болотника? – Откуда вы знаете? – спросил Джордж с набитым ртом. – Оттуда, что больше ни один ингредиент не дает такого сильного эффекта скольжения, какой вам требуется, – ответил Снейп и, взмахнув палочкой, наложил на банку с детским питанием Греющие чары. – А если и использовали, то что? – подозрительно спросил Джордж. – А то, что это довольно взрывоопасный ингредиент, – ответил Снейп и, пощупав банку, свернул ей голову, – и для того, чтобы обезвредить эту его особенность, нужно добавить любой сглаживатель, причем при любом использовании, будь то зелья или что-то иное. – А что такое сглаживатель? – поинтересовался Фред. – О, Мерлин! – зельевар картинно закатил глаза. – И кого я учил? Такое впечатление, что вы вообще уроков не посещали. – Сглаживателем называют компонент, добавляемый в зелье или сухую взвесь, содержащие агрессивные ингредиенты, с целью устранения возможности активной реакции в виде взрыва или выделения ядовитых веществ, а также усиления взаимодействия отдельных несовместимых ингредиентов, – к всеобщему удивлению выдал Крэбб, развертывая шоколадную конфету. – Японский боггарт!!! – ошарашено пробормотал Фред, глядя на Крэбба вытаращенными глазами. – Японский боггарт, – с готовностью подхватил Винс, с усилием отдирая с шоколадной бомбошки прилипшую фольгу, – так же известный, как Шикава, представляет собой привидение, имеющее облик черной жабы с перепончатыми крыльями, и при нападении принимающее вид истинного страха человека. Обитает в лесах или болотистой местности, отлично маскируется, в поисках добычи выходит в город по ночам, питается эмоциями, истощая свою жертву. – Эй, ты что, проглотил магнитофон? – заорал Джордж, с испугом глядя на Винсента. – Нет, – Винс, наконец, справился с конфетой и сунул ее в рот, – просто у меня любимые предметы – зелья и защита. – А оценки какие? – спросил Фред, все еще таращась на Крэбба. – Ну, по зельям твердая «В», а по защите между «В» и «У», – ответил Крэбб, пожав плечами. – Круто! – похвалил Джордж. – Может, поможешь с этим сглаживателем? – Конечно, пошли, – добродушно кивнул Винс, поднимаясь со стула. Фред с Джорджем вскочили вслед за ним и потащили его в свою комнату. – А я думал, что у них хорошие оценки потому, что они слизеринцы, – удивленно пробормотал Рон, глядя вслед братьям. – Ничего подобного, – обиделся Гойл, – мне, например, это не дано, так что я редко больше «У» получаю, но зато у меня по заклинаниям отметки лучше. – Извини, – краснея, пробормотал Рон. – Ничего, – пожал могучими плечами Грег, но тут из гостиной донесся оглушительный крик. – Нашла-а-а!!! Нашла! Нашла! – кричала Гермиона, следом донесся какой-то грохот, сдавленное ругательство, а потом топот – девушка спешила на кухню. – Что, интересно, она нашла? – встрепенулся Драко, с испугом глядя на дверь. – Не иначе, смысл жизни, – хихикнул Рон, уткнувшись в чашку с чаем. – А тебе и завидно, Уизли, ты то свой и не помнишь, где потерял, – едко ответил Драко. – Да отвали ты, Дяка, – беззлобно отмахнулся от него Рон. Драко послушно замолчал и всего-навсего залепил рыжему в волосы кусок масла. – Придурок! – Я нашла! Марьяна, я нашла медальон! – Гермиона влетела в кухню, прихрамывая и размахивая толстенной книгой, в которой Драко с удивлением узнал Белую Книгу Мерлина. – Да что ты? – встрепенулась Марьяна, подвигаясь, чтобы освободить подруге место. – Рассказывай скорее! – Что с ногой, Гермиона? – заволновался Драко, заметив, что любимая хромает. – Да, ерунда, книгу уронила, – отмахнулась Гермиона, лихорадочно ища нужную страницу. – Драко, принеси Обезболивающее, – Снейп мотнул головой в сторону двери и парень, кивнув, поспешил в лабораторию. – Вот, нашла! – подскочила Гермиона и подвинула книгу поближе к Марьяне. – Я же говорила, что уже видела его! Видела именно здесь, когда искала Пророчество. Только эти страницы пролистала бегло, времени было мало, вот потому медальон бросился мне в глаза и запомнился, но я не могла с точностью вспомнить, где именно я его видела. – И что это за медальон? – спросила девушка, внимательно разглядывая изображение, с точностью соответствующее медальону, виденному у Беллы. – Какой медальон? – заинтересовался вернувшийся Драко и протянул Гермионе пузырек с зельем. – Он исчез много веков назад, потому и находится в разделе легенд, – Гермиона подняла голову от страницы и восхищенно посмотрела на подругу. – Это медальон Дриопы. – Это кто такая? – удивленно вопросил Рон. – Тут есть эта легенда, вот, читай, – Гермиона, кивнув Драко, взяла пузырек и взволнованно подтолкнула книгу Марьяне. – Много веков назад, в античные времена боги, осерчав на непочтение, отвернулись от людей и тогда начались кровавые войны, – найдя нужное место, начала читать девушка. – Варвары нападали на деревни, выжигая их дотла, убивая всех – мужчин и женщин, стариков и детей. Никто не мог противиться их силе, но помощь пришла, откуда никто не ждал. Войско могучих и прекрасных амазонок встали на защиту мирных жителей, отражая атаки варваров и с легкостью расправляясь с ними. Люди не знали, откуда они являются и куда уходят, эта тайна была покрыта мраком, но скоро амазонки стали героинями, им молились и превозносили. Самой прекрасной и боевой из них была предводительница Лирея. Она умела драться врукопашную, метко стреляла из лука, а владеть мечом, как она, не умел ни один мужчина. Амазонки ничего не требовали взамен, но жители спасенных ими деревень подносили им дары – еду и лошадей. Однажды Лирее явилась сама Дриопа – фея друидов. Она была так восхищена славой и совершенным ею добром, что сняла со своей шеи медальон, хранивший магию самой природы, и вручила его Лирее, сказав, что он будет защищать и помогать ей в бою, но лишь до тех пор, пока она будет творить добро. В подтверждение своих слов, она прикоснулась к медальону, он ярко засветился изнутри, и на нем появилась буква «А», означающая принадлежность войску амазонок. Но полгода спустя войско, возвращающееся в свое укрытие в лесу после очередного боя, выследили варвары. Когда девушки отправились на очередную схватку, варвары напали на из стан и убили всех, погибла также дочь Лиреи Далия. Горе и гнев наполнили души амазонок, той же ночью они напали на деревню варваров и, впервые изменив своим принципам, уничтожили всех живших там людей – не только мужчин, но и женщин, и даже грудных младенцев. «Чтоб и духу их на земле не осталось» – сказала Лирея, перерезая горло двухлетнему сыну Агемона, вожака варваров. Кровь мальчика брызнула фонтаном и попала на медальон Дриопы, который сразу перестал светиться. Когда амазонки, спалив деревню, вернулись домой, к Лирее вновь явилась Дриопа. «Я очень ошиблась» – сказала она, – «Ты не достойна носить медальон и владеть магией природы. Ты погубила жизни не во имя спасенья, а вопреки сердцу. Этот медальон принадлежит вам, я не могу отнять его, но и не могу оставить. Так пусть он канет в лету, и будет так до того дня, пока в вашем роду не родится истинно законный его владелец, такой, что не поступит дурно лишь из прихоти. Пусть это будет дитя двух великих воинов, тех, кто будет сражаться со злом не во имя, а вопреки, как ты сегодня, но иначе – не во имя славы или богатства, но вопреки сердцу, уничтожая зло, оплачивая твой вечный долг, но не получая взамен никаких привилегий, а лишь потому, что так правильно. И тогда их дитя получит всю магию природы, что хранит этот медальон, и будет она такой светлой, что никакая тьма не сможет совладать с ней». Лишь сказав это, фея друид исчезла, а вместе с ней и медальон. С тех пор никто больше его не видел, но великий Мерлин верил, что наступит день, и на землю вернется наследник Дриопы. Марьяна закончила читать, и в кухне воцарилась тишина. Все недоуменно переглядывались, лишь Гермиона светилась, словно ясно солнышко. – Вы понимаете? – не выдержала она. – Если медальон появился, значит, дитя, которое является наследником Дриопы, наконец, появилось на свет. – Где вы видели этот медальон? – удивился Сириус. – У Беллы, – нехотя призналась Гермиона. – Белла – наследница? – оторопел Рон. – Сильно сомневаюсь, – фыркнула Нарцисса, – наши родители были кем угодно, только не воинами. – Воины имеются в виду не в прямом смысле, – возразила Гермиона. – Все равно нет, – покачала головой Нарцисса, – я никогда в жизни не видела ничего подобного у Беллы, да и светлой феей ее назвать достаточно трудно. – Тогда кто? – задумчиво пробормотал Драко. – Мы все равно не узнаем, откуда у Беллатрисы медальон, пока она сама не захочет посвятить нас в это, – пожала плечами Гермиона, захлопнув книгу. – Ладно, тогда давайте потихоньку готовить ужин, скоро может прийти Дамблдор, – вскочила миссис Уизли. – Кто прийти? – переспросил Рон, пропустивший мимо ушей последние слова матери – он внимательно разглядывал обложку книги Мерлина. – Кака! – коротко и ясно объяснила Пенелопа. – Надо же, – удивленно пробормотала миссис Уизли, покосившись на девочку, – Пенни так быстро развивается… Вот Мариус только вчера начал сидеть, а она уже лепечет и, бьюсь об заклад, она понимает, что говорит. – Зато ты не понимаешь, Молли, – усмехнулся Северус, – это обычный детский лепет. Он присущ всем младенцам, начиная с четырехмесячного возраста. – А вы откуда знаете? – удивленно уставился на него Гойл. – Почитал кое-что, – смутился зельевар, – раз уж мне на голову свалился младенец, я решил применить научные данные. – А, я знаю, эта та книга, что лежит у вас в лаборатории, да? – обрадовался Грег. – Называется «Мать и дитя»? Если бы взглядом можно было убивать, незадачливый Грег тут же развалился бы на куски. Снейп надулся, поднялся с лавки и направился наверх. Гойл виновато оглядел друзей. Услышав стук в дверь, Белла тщательно спрятала четки в одеяло, расправила складки и чинно сложила ручки. – Войдите! – крикнула она, с любопытством глядя на дверь. – Э-э-э… Привет… – дверь скрипнула и отворилась, в образовавшуюся щель просунулась лохматая голова Поттера. – Можно войти? – Можно, Поттер, только быстрее, не впускай сквозняк – на сегодня холодного воздуха для меня, пожалуй, достаточно, – скривилась Белла. Гарри неуверенно улыбнулся и, протиснувшись в дверь, плотно прикрыл ее за собой и несмело шагнул к кровати. – Я не кусаюсь, Поттер, садись, – вздохнула Белла, ткнув пальцем в стул возле кровати, – и рассказывай, зачем пришел. – Уже Поттер? Вроде я был Гарри, – обиженно пробормотал парень, с сомнением косясь на предложенный стул – тот стоял слишком близко к кровати, а отодвинуть его казалось неприличным. – Когда? – удивилась Белла и, приподнявшись, пихнула парня так, что он шлепнулся на стул. – Во дворе, – ойкнув, ответил Гарри. – Неужели ты полагаешь, что в таком состоянии я соображала, что говорю? – Беллатриса насмешливо вздернула брови. – Нет, не полагаю, – буркнул парень, подавив разочарованный вздох, – значит, теперь я снова Поттер? – Ты, вообще, зачем пришел? – поинтересовалась Белла. – Я могу уйти, – смутился Гарри, поднимаясь со стула. – Сидеть! – не повышая голоса, но очень властным тоном приказала женщина, и Гарри, едва приподнявшись, плюхнулся обратно. – Я не сказала тебе уйти, я лишь задала вопрос. – Хотел узнать, как ты себя чувствуешь, – пожал плечами парень. – А-а-а… – протянула Беллатриса и хитро улыбнулась. – Если хочешь, чтобы я называла тебя по имени, ты должен стать мне ближе. – Это как? – на щеках Гарри быстро начал проявляться яркий румянец. – У меня ноги сводит судорогой, ты можешь с этим что-нибудь сделать? – невинно спросила Белла. – Снейпа позвать? – предположил Гарри. – На кой черт он мне сдался? – фыркнула Беллатриса. – Снейпа я и так зову по имени, а мне показалось, что это ты хочешь удостоиться такой чести. – Тоже мне – честь, – буркнул Гарри. – Что тогда тебе надо? Зелье? – Судороги, Поттер, это остаточное действие Костероста, – медленно, словно маленькому дауну, принялась втолковывать Белла. – От этого может помочь только массаж. – О… Э… – Гарри опустил глаза, маскируясь под бордовое покрывало Беллы, словно хамелеон. – Поттер, да ты само красноречие! – восхитилась Беллатриса, закусив губу, чтобы не захохотать. – Если боишься, я тебя не заставляю. – Я не боюсь! – немедленно ответил Гарри и быстро пересел к ней на кровать. Белла едва сдержалась, чтобы не закатить глаза, ограничившись внутренним смешком. Как же легко управлять гриффиндорцем! Проще, чем у младенца конфетку отнять. Гарри тем временем уже раскаялся в своей храбрости. Осторожно подняв одеяло, он увидел только маленькие пальчики, торчащие из под длинной ночнушки. Помедлив немного, он медленно отодвинул подол в сторону. – Мерлин, Белла! – удивленно воскликнул он, разглядывая миниатюрные, как у китаянки ступни. – Ты себе обувь в «Детском мире» покупаешь? – Для таких, как я, Поттер, обувь шьют на заказ! – рявкнула обиженная Беллатриса, слышавшая в своей жизни немало шуток по этому поводу и страшно комплексуя из-за него. – Лапти плетут? – засмеялся Гарри. – Да иди ты знаешь куда? – надулась Белла, исподлобья глядя на веселящегося парня. – Куда? – тут же спросил Гарри. – Туда, где темно и гадко, – огрызнулась женщина и слегка дрыгнула ногой. – Если не нравятся мои ноги, то воткни одеяло, где росло, и вали лесом. – Почему, мне очень нра… – горячо начал возражать Гарри, но тут же покраснел и заткнулся. – Ну, если «нра», тогда вперед, – едва заметно улыбнулась Белла и поудобнее разлеглась на подушках. Чтобы лишний раз не смущать мальчишку, она закрыла глаза, и через пару секунд почувствовала на своих ступнях теплые пальцы. Ощущения были настолько невероятными, что не могли сравниться даже с сеансом профессионального массажиста, которого Белла два раза в неделю вызывала на дом в своей прошлой, «Пожирательской» жизни. В руках парня чувствовалась такая сила, что казалось, он может спокойно сломать ей пальцы, если захочет, но даже эта сила не могла сравниться с той нежностью, с какой Гарри прикасался к ней. Его пальцы осторожно разминали каждый дюйм ее ступней, разбивая ноющие узелки в напряженных мышцах, и медленно, но неукротимо прогоняли боль, ставшую в несколько последних недель словно частью ее самой. Пальцы ног, скрюченные этой болью, постепенно расслаблялись, даруя сногсшибательное блаженство. Не в силах сдержаться, Беллатриса тихо застонала, и Гарри испуганно отдернул руки. – Ой, прости, тебе больно? – прошептал парень, Белла открыла глаза и сердито посмотрела на него. – Понял… Она снова закрыла глаза и чуть ли не растеклась по подушкам, впитывая каждое его прикосновение. Она не знала, сколько прошло времени, когда почувствовала, что засыпает. Приложив невероятное усилие, она заставила себя открыть глаза. Гарри несмело посмотрел на нее. Беллатриса улыбнулась и села в кровати. – Спасибо… Гарри, это было чудесно, – она взяла его лицо в ладони и, потянувшись, легко коснулась поцелуем самого уголка его губ. – Пожалуйста, – еле слышно пробормотал Гарри, по привычке приобретая помидорный оттенок, – я… э-э-э… пойду? – Иди, – кивнула Беллатриса, неотрывно глядя ему в глаза. Гарри поднялся и, улыбнувшись напоследок, пошел к двери. Белла задумчиво смотрела ему вслед. – Гарри! – окликнула она парня, когда он уже вышел из комнаты. Мальчишка немедленно всунулся в незакрытую дверь. – А могу я рассчитывать на второй раз? – Тебе понравилось? – расцвел улыбкой Гарри. – Очень, – улыбнулась в ответ Белла, – это было просто невероятно. – Конечно, я с удовольствием сделаю это для тебя еще раз, – радостно ответил Гарри и закрыл за собой дверь. Отвернувшись от двери, парень неожиданно увидел стоящего в паре шагов от себя Снейпа. Профессор с ужасом смотрел на него вытаращенными глазами, словно у Гарри на лбу внезапно образовалась Черная метка. – Что вы там делали, Поттер? – сдавленным шепотом спросил зельевар. – Ну… Я… – замялся Гарри, силясь подобрать слова. – Молчите, Поттер! – резко прервал его Снейп, глядя, как парень наливается краской. – Уверен, я совсем не хочу этого знать! Он проскочил мимо Гарри и скрылся в лаборатории. Гарри недоуменно почесал в затылке, размышляя, что так напугало Снейпа, и вдруг до него дошло, какой диалог он только что услышал. Ахнув, он снова побагровел и помчался вниз. Остаток дня пролетел незаметно. Миссис Уизли уже накрывала на стол, а члены Ордена принялись занимать привычные места, когда со двора вдруг донесся странный шум. Все насторожились и, вынув палочки, направили их на дверь. На крыльце послышались шаги, затем дверь распахнулась, и на пороге появился Дамблдор. – Альбус! – воскликнул Римус, опуская палочку. – Почему ты явился не через камин? – Я не один, а моему спутнику нельзя пользоваться камином, – спокойно ответил Дамблдор, приветствуя всех кивком головы, – мы только что из Мунго. Позвольте, мы сначала войдем, а уж потом я все расскажу. Входи, мой мальчик, входи. Старик, обернувшись назад, поманил кого-то рукой и отступил в сторону. На пороге появилась огромная фигура, полностью заслонившая дверной проем. Все обалдело уставились на него. Это был высокий парень, с коротко стриженными светлыми волосами. В руке он держал большую спортивную сумку, его взгляд испуганно метался по присутствующим. На нем были голубые, драные джинсы и черная футболка с длинным рукавом, под которой перекатывались литые мускулы. На груди футболки был изображен лохматый фиолетовый монстрик с оттопыренными ушами и высунутым зеленым языком, а под рисунком красовалась надпись: «Я – гордость мира!» – Блин, мне прямо плакать хочется, – прошептал Фред на ухо Джорджу, – это в каком же мире я живу, если у него такая паршивая гордость. – Угу, – немногословно кивнул Джордж, тоже моментально узнавший вошедшего. – Какого лешего ты тут делаешь, Дадли?!! – возопил Гарри, к которому наконец-то вернулся дар речи.

Глава 69. Неожиданный гость

На крик Гарри Дадли не ответил, продолжая испуганно таращиться по сторонам, а потому парень вопросительно уставился на Дамблдора. – Профессор, в чем дело? – закричал Гарри. – Сейчас объясню, Гарри, успокойся, – ответил старик и повернулся к Дадли. – Входи, пожалуйста, никто тебя не обидит. Дадли, видимо, так не считал. Перемявшись с ноги на ногу, он остался стоять на месте. Миссис Уизли приветливо улыбнулась и шагнула к нему. – Ты голоден, милый? – в привычной манере проговорила она. – Проходи, садись, мы как раз собирались ужинать. Она махнула рукой, указывая на стол, заставленный блюдами, только не учла, что в этой самой руке в тот момент была зажата палочка, которой она помешивала соус для мяса. Реакция была мгновенной и ожидаемой. Увидев палочку, Дадли молниеносно отпрыгнул назад и спрятался за Дамблдора. Очевидно, проведя некоторое время со стариком, ему он доверял больше. Все с удивлением посмотрели сперва на Гарри, потом на Дамблдора. Гарри горестно вздохнул. Фред, хитро подмигнув Поттеру, на цыпочках подошел к старику и заглянул ему за спину. – Ку-ку! – весело сказал Фред, и ему в лоб немедленно прилетела спортивная сумка. Сам Дадли пулей вылетел из укрытия, лихорадочно огляделся и, бросившись к Гарри, вцепился в него. – Гарри, он что – припадочный?!! – хором воскликнули потирающий лоб Фред и перепуганный Дадли. – Нет, Дадли, успокойся, – терпеливо начал объяснять кузену парень, – Фред просто шутит. Ну, подумай сам, стал бы профессор прятать тебя от Пожирателей, чтобы потом убить? Дадли засопел и, слегка успокоившись, отпустил Гарри. Миссис Уизли положила палочку на кухонный стол и медленно приблизилась. – Все хорошо, – улыбнулась она, – здесь ты в безопасности. Только вот куда тебя поселить? – Можно к нам, – подал голос Крэбб, – у нас меньше всего народу. – Да, действительно, – кивнула миссис Уизли и снова обратилась к Дадли. – Почему бы тебе не отнести наверх свои вещи, а потом не спуститься к ужину? Парень настороженно посмотрел на нее, она продолжала улыбаться. Спустя несколько напряженных минут, которые показались всем вечностью, Дадли кивнул и, подойдя к Дамблдору, наклонился за сумкой. Фред, решив ему помочь, опередил его, но не смог оторвать ее от пола. – Черт! – воскликнул он, громко пыхтя. – У тебя там что – кирпичи? – Нет, гантели, – пожал плечами Дадли и, легко подняв сумку, словно она была пустая, закинул ее на спину и повернулся к миссис Уизли. – А куда идти? – Давай, я провожу, – подхватился Крэбб, и они ушли, гулко топая. – Фред, ты больше так не шути, – с укоризной сказал Гарри, – а то забьется в какой-нибудь угол, мы его оттуда не выковырнем. – Или нас забьет, – пессимистично заявил Джордж. – Да, не повезло тебе Гарри, – вздохнул Рон, плюхнувшись на лавку. – Да нет, почему? – возразил парень, присаживаясь следом. – Мы после того случая с дементорами перестали сталкиваться. Он не стал ко мне цепляться, да и дружкам своим запретил, а один раз я возвращался домой вечером и услышал, как он ругается с Дурслями. Судя по тому, что я услышал из коридора, дядя Вернон опять начал погонять меня почем зря, а Дадли ни с того, ни с сего вдруг подскочил и заорал что-то вроде: «Он мне жизнь спас, а вы его до сих пор в дерьмо втоптать готовы! Если бы не Поттер, меня бы уже не было, так имейте хоть каплю уважения!» У меня тогда чуть глаза не выпали. После того Дурсли перестали меня цеплять, а перед последним отъездом в школу мы с ним как-то раз вместе смотрели телевизор, когда дядя Вернон задержался на работе, а тетя Петунья ушла в гости. – Никогда бы не подумал, – удивленно пробормотал Рон. – И я тоже, – кивнул Гарри и взглянул на Дамблдора. – Что случилось, профессор? Дурсли в порядке? Почему Дадли здесь? – Думаю, не слишком уместно говорить о людях за их спиной, – заметил Дамблдор, подходя к столу, – проще будет поговорить за ужином. – Ну, тогда давайте садиться, – засуетилась миссис Уизли, – сейчас мальчики спустятся, и можем начинать. Дамблдор с готовностью уселся за стол и тут же был замечен Пенелопой, сидевшей на коленях у зельевара, пристроившегося на краю. – Кака! – радостно закричала девочка, протягивая руки к старику. – Здравствуй, милая, – улыбнулся Дамблдор и взял девочку на руки – та немедленно вцепилась в его бороду и намотала ее на кулак. Брови зельевара удивленно поползли вверх. Тем временем на лестнице послышались шаги и негромкие голоса – судя по донесшимся до членов Ордена репликам, Дадли объяснял Винсу, что такое гантели. Через минуту они появились на кухне и тут Дадли опять затормозил. – Садись, ты чего? – удивленно спросил у него Крэбб, устраиваясь за столом. Дадли помялся и, подойдя к нему, сел рядом. Следующие полчаса все бодро стучали ложками, затем Пенелопе надоела стариковская борода, и она недовольно заворочалась, стараясь привлечь внимание Снейпа, но тот будто не замечал сердитого кряхтения девочки. Дамблдор попытался укачать малышку, и та немедленно разревелась. – Ну, что такое? – забормотал старик, тщетно пытаясь успокоить ребенка. – Хочешь к своему… э-э-э… к своему… Дамблдор растерянно оглядел остальных, словно в надежде, что они помогут ему подобрать правильное определение, но те старательно прятали глаза. Повисло неловкое молчание. – Гага!!! – словно почувствовав замешательство старика, подсказала Пенелопа, указывая пальцем на Снейпа, и принялась бодро скакать на коленях Дамблдора. – Гага! Гага! – Какой наблюдательный ребенок! – восхитился Сириус, пока остальные старательно разыскивали под столом «случайно» упавшие вилки и ложки. – Действительно – Гага! В профиль так и вовсе не отличишь! – Блохастый идиот! – рявкнул Снейп, забирая у Дамблдора счастливо визжащую малышку, которая тут же крепко обняла его за шею. – Я уже говорил – это всего лишь лепет, состоящий из одинаковых повторяющихся слогов! – Гава! – оскорбленная пренебрежением к собственной персоне, Пенелопа немедленно расстаралась на разные слоги, ткнув пальцем в Сириуса. Все сидящие за столом так и покатились со смеху, в том числе и Сириус, но больше всех веселился Снейп. – Слушай, Блэк, я согласен – девочка и впрямь очень наблюдательная, – простонал он, вытирая выступившие от смеха слезы. Успокоились только через несколько минут. Пока миссис Уизли суетилась у стола, подавая десерт, Гарри вновь вернулся к вопросу о Дадли. – Видишь ли, Гарри, – начал Дамблдор, накладывая себе шоколадный мусс, – ты ведь помнишь, что я каждый год просил тебя возвращаться на Тисовую улицу, хотя бы на несколько дней? Дело в том, что кровная защита, которую тебе обеспечивал дом твоих родственников, должна обновляться твоим присутствием ежегодно. Если же ты перестаешь приезжать туда, то она исчезает через полтора года с момента твоего последнего пребывания там. – Я перебрался на Гриммо и она закончилась? – испугался Гарри. – Именно, – кивнул старик, – и потому я решил навестить дом твоих родственников и наложить на него защиту, почти такую же, как и на Гриммо, но несколько иного характера. Когда я добрался на место, то обнаружил следящих за домом Пожирателей. Они выжидали, пока твоя кровная защита спадет, чтобы напасть на твоих родственников. – Они в порядке? – в ужасе прошептал Гарри. – Мне пришлось войти в дом – я хотел убедить твоих тетю и дядю принять мою помощь, – продолжил Дамблдор, запихнув в рот ложку мусса, – но обнаружил там только твоего кузена. Мальчик поведал мне, что родители уехали из города на три недели – у мистера Дурсля открывается новый филиал фирмы. Мы не имеем никакой возможности связаться с ними – если нас выследят, то они могут пострадать. Наложить же защиту на дом без их присутствия невозможно, они просто сами не найдут свой дом по возвращении. Мне пришлось забрать твоего кузена, иначе его бы ждала верная смерть, как только кровная защита перестала бы действовать. – Почему же он был ранен? – удивился Рон. – Из дома трансгрессировать нельзя, – объяснил Дамблдор, – он значится в Министерстве, как твой адрес, а нам, думаю, хватит и одного разбирательства в суде. Потому мне пришлось вывести мальчика за дверь, где нас уже ждали. К счастью, все обошлось – в него лишь вскользь попало отбитое Пожирателем мое собственное заклинание. В Мунго легко устранили ранение. – Как же его пустили в Мунго? Он же магл? – спросил Фред, накладывая себе третью порцию десерта. – Посвященные маглы, то есть те, которым известно о нашем мире, допускаются в магические, не доступные обычным маглам, места в сопровождении волшебника, – ответила за старика Гермиона, – как иначе мои родители могли бы попасть в Косой переулок или Гринготтс? – Абсолютно верно, мисс Грейнджер, – кивнул Дамблдор. – А если они вернутся и нарвутся на Пожирателей? – задал Гарри мучивший его вопрос. – У дома круглосуточно дежурят несколько членов Ордена, как только твои родственники вернутся, мы сразу наложим на дом защиту и отправим мальчика обратно, а пока ему придется побыть здесь, – успокоил его старик. – Это мы уже поняли, – вздохнул Фред. – Какие еще новости, Альбус? – спросил Люпин, почуяв волнение Дамблдора. – Министерские чиновники крайне недовольны, что одиннадцать студентов прервали обучение и покинули школу, – помявшись, признался Дамблдор. – Мне удалось убедить их, что это было сделано в целях их безопасности, и они продолжают обучение на дому, но, боюсь, может прибыть проверка. – Экзамены? – перепугался Рон. – Лишь по четверым основным предметам, обязательным для аттестации, – с улыбкой ответил старик, – это Защита от темных искусств, Трансфигурация, Заклинания и Зельеварение. Так что, думаю, если вы немного позанимаетесь, то проблем не возникнет – в конце концов, учителя у вас имеются в наличии. – Ну, насчет Защиты – я согласен, – кивнул Гарри, взглянув на Люпина, и нехотя добавил, – и насчет зелий – тоже… (Снейп старательно делал вид, что оглох) А остальные? – И остальные есть, – ответил старик с хитрой улыбкой. – Кто же будет преподавать Трансфигурацию? – удивился Люциус. – Помнится, Люциус, ты был лучшим по Трансфигурации все те годы, что я тебя учил, – подмигнул ему Дамблдор. – Но я же не учитель! – возмутился Малфой. – Я не умею преподавать! – В данном конкретном случае важно не умение, а желание, – спокойно ответил старик. – Не переживай, Люциус, я тоже не учитель, – засмеялся Люпин, – у тебя все получится. – А когда мы начнем заниматься? – взволновалась Гермиона. – Завтра! – поспешно выкрикнул побледневший Рон. – Профессор, но вы не сказали, кто будет учить нас Заклинаниям! – спохватился Гарри, видя, что Дамблдор уже продвигается к камину. – Боюсь, с этим преподавателем вам придется договариваться самим, – загадочно ответил старик, – меня он почему-то терпеть не может. Доброй ночи! – Не понял… – пробормотал Гарри, задумчиво глядя в камин, в котором скрылся Дамблдор. – Кого он имел в виду?.. Все несколько секунд непонимающе смотрели друг на друга, а потом дружно прибавили глаза. – Беллатриса!!! – Это будет непросто, – безаппеляционно заявил Рон. – Ох, вы только посмотрите, как мы засиделись! – воскликнула миссис Уизли. – А нужно еще мальчика на ночь устроить! Она умчалась наверх, утащив с собой Сириуса и Люциуса, остальные потянулись по комнатам, и через пять минут на кухне остались только тихо сидящий за столом Дадли и Гарри, допивающий чай. – Ты как, Дадли? – спросил Гарри после пятиминутного напряженного молчания. – Нормально, спасибо, – кивнул тот, глядя перед собой, и вдруг спросил. – Они ведь будут в порядке? – Конечно, – ответил Гарри – здесь уточнения не требовалось, – Дамблдор обо всем позаботится… – Угарный дед, – пробормотал Дадли, – всю дорогу кормил меня лимонными дольками. – Ты ведь вроде их любишь, – удивился Гарри, услышав из уст Дадли высшую похвалу в адрес Дамблдора. – Хотя теперь я уже не уверен – ты так изменился за эти полтора года… – Да надоело, – фыркнул Дадли, безошибочно распознав намек, – уже ни одни джинсы не налазят… Записался в качалку… Вес, правда, не сильно сбросил, зато вид поменял… – А родители как отнеслись? – полюбопытствовал Гарри. – Мама сначала поныла, что я пончики есть перестал, а потом успокоилась, – ответил Дадли, и неожиданно усмехнулся. – Тетушка Мардж очень расстроилась. Гарри оглушительно захохотал, вспомнив, как тетка восхищалась упитанностью Дадли. Теперь кузен больше напоминал Шварцнеггера. – А этот парень… Ну, что меня провожал… твой друг? – неожиданно спросил Дадли. – Можно и так сказать, – удивленно ответил Гарри, – а что? – Так, ничего, – мотнул головой Дадли и, помолчав, добавил. – Я всегда думал, что такие, как вы, относятся к нам… Ну-у… Как мы к тебе… А он – нет… – Здесь никто не будет так к тебе относится, – успокоил его Гарри, поднимаясь из-за стола. – Ладно, пойдем спать. Не удивляйся, если увидишь живой портрет или такого маленького ушастого человечка. Это Кикимер, домовой эльф. – Кто? – удивился Дадли. – Ну, вроде как я для вас, – объяснил Гарри и с удивлением увидел, что Дадли покраснел. Парни пошли наверх, в свои комнаты. На третьем этаже самозабвенно спорили зельевар и миссис Уизли. – Северус, ребенку нельзя дышать этой гадостью! – сердилась Молли, вприпрыжку догоняя зельевара. – Беллатриса уснула под воздействием Костероста, я не хочу ее будить! – ответил Снейп, перетаскивающий детскую кроватку в лабораторию. – Это всего лишь на одну ночь! Течь в подвале прекратилась, и завтра Белла вернется на свое место. К тому же сейчас в лаборатории ничего не варится! Миссис Уизли попыхтела еще немного и, пожелав мальчикам спокойной ночи, отправилась вниз. Дадли ушел в комнату слизеринцев, а Гарри, потоптавшись немного на третьем этаже, спустился к себе. Ему нестерпимо хотелось увидеть Беллу, но Снейп, очевидно, заподозривший что-то неладное, продолжал громыхать в лаборатории, не закрывая дверь, и Гарри предпочел не рисковать. Когда он вошел в спальню, Драко и Джонни уже мирно спали. Гарри быстро разделся, залез под одеяло и начал думать. Того, что сейчас происходило, просто не могло происходить. Он припоминал все моменты, когда так или иначе сталкивался с Беллатрисой, пытаясь убедить себя, что это всего лишь игра воображения. Первый раз он увидел ее «живьем» в омуте памяти Дамблдора три года назад. Он ведь ничего не почувствовал тогда, правда? А то, что она ему приснилась той же ночью – только дань сложившемуся впечатлению… Он думал о ней после… Часто думал… Но только оттого, что никогда в жизни не видел настолько фанатично настроенной сторонницы Волан-де-Морта. А вовсе не из-за ее потусторонне-прекрасных глаз. Стоп! Каких глаз? Нет у нее никаких глаз! Тем более прекрасных! Но они есть… Он сам видел, когда держал ее на руках. Глубокие и загадочные, черные, как сама Смерть… Чернее ночи, чернее воронова крыла, чернее мантии Снейпа. Стоило ему поднять на нее взгляд, как он с громким «Бульк!» утонул в этих чертовых глазах, его засосало в них, как в болото, как в дневник Риддла на втором курсе… Пятый курс. Побег Пожирателей из Азкабана. Он все еще хранил магическое фото Беллы, вырезанное из Гермиониного «Пророка». Хранил там, куда Рон, регулярно («Гарри, займи пару чистых носков!») потрошащий его чемодан никогда бы не полез – в учебнике по зельеварению. Битва за Пророчество. Он до сих пор спрашивает себя, почему Белла, разбрасывающая Авады направо и налево, словно конфетти на свадьбе, запустила в Сириуса безобидный Ступефай? Ведь не из-за того, что за пару минут до этого, прижимая к себе безоружного Невилла, встретилась с ним взглядом? И это ведь не улыбка промелькнула на ее лице, а злобная гримаса? И она никак не могла знать, что, когда он погнался за ней, еще не зная, что Сириус остался жив, что Люпин выхватил его из арки за секунду до конца, когда он бросил в нее «Круцио», то в последний момент передумал? Она ведь не потому сказала, что нужно захотеть? Но самое непонятное – почему она? В конце пятого курса Гарри сделал потрясающее открытие – нетрадиционная сексуальная ориентация в магическом мире считалась вполне традиционной. Более того – добрая треть его однокурсников спокойно встречалась с парнями. Гарри бы смирился, почувствуй он внезапно влечение к парню, будь это даже кто-то совсем ему неподходящий – например, слизеринец… Или Снейп… Или Дадли… Да хоть сам Дамблдор!!! Это можно было исправить, но вот тут не вышло… Почему она? Почему это Беллатриса Лестрейндж? Она старше его почти в три раза, но ей ни за что не дашь больше тридцати. Словно время над ней не властно. Ни годы, ни Азкабан не смогли уничтожить ее красоту, потустороннюю, почти вампирическую красоту – белую кожу, не тронутую румянцем, бездонные, точно адские пропасти, глаза, и неожиданно яркие, сочные, будто накрашенные губы… После того, как он подержал ее на руках, она снова ему приснилась… Только не в Министерстве, и не в зале суда, и даже не в Азкабане… То, что она вытворяла в этом сне, ну никак не соответствовало поведению воспитанной аристократки. Хотя, кто знает, может, для Пожирательницы это, как раз, норма? Но он-то сам точно всего этого не умел…Хотя он вообще ничего не умел… Пришлось посреди ночи вставать и лезть под холодный душ, а Малфой потом над ним ржал и всю ночь пытался выяснить, кто же Гарри приснился. Если б он узнал, холодный душ понадобился бы уже ему. Просто как средство от обморока. Наверное, не стоит с ней сближаться. Лучше держаться подальше – мало ли… Не хватало еще опозориться перед Беллатрисой. И вот вам, пожалуйста, актуальный вопрос дня – а получится ли теперь держаться от нее подальше? С распухшей от всех этих дум головой Гарри наконец уснул. Утро началось довольно весело, как, впрочем, и любое другое в доме на Гриммо. В лаборатории отчаянно голосила Пенелопа, на кухне гремела кастрюлями миссис Уизли, а в комнате слизеринцев громко гоготали три глотки. – Доброе утро! – разбудил Гермиону веселый голос Джинни. – Доброе, – улыбнулась девушка, сползая с кровати и натягивая халат, – кто в ванную последний? – Никого, тебе повезло, – засмеялась Джинни, – Луна уже выкупалась, я тоже, а Тонкс сегодня ночевала у Римуса. – Ясно, – кивнула девушка и направилась в душ. Спустившись через десять минут на кухню, Гермиона обнаружила там всю женскую половину Гриммо, а так же Рона, Сириуса и Люциуса. Малфой-старший наслаждался общением с дочерью, Рон сидел, уткнувшись в учебник по Защите, чем удивил Гермиону до крайности, а Сириус просто путался под ногами. Миссис Уизли сообщила, что завтрак будет через пятнадцать минут, и Гермиона решила пока поработать над интересным боевым заклинанием, найденным вчера в книге из библиотеки Сириуса. Предупредив, что подойдет позже, она направилась в гостиную. – Ты что такая грустная? – поинтересовалась Тонкс у Марьяны, помогая ей делать бутерброды. – Просто хочу, чтобы все это поскорее закончилось, – призналась девушка, – слишком уж много нападений происходит в последнее время. И это только из числа тех, что сообщает нам Дамблдор. – Ничего, все закончится, рано или поздно, но мы победим ублюдка, – бодро сказала Тонкс, строгая колбасу. – А когда он сдохнет, мы все отправимся в какой-нибудь ночной клуб и пропляшем всю ночь. Вот только я не знаю, какой тут в Лондоне есть хороший клуб. – Три бегемота, – неожиданно рявкнул вошедший на кухню Снейп, держа подмышкой девочку, а в другой руке грязную пустышку. Все удивленно переглянулись – кто бы мог подумать, что зельевар так хорошо разбирается в ночных клубах. – А где такой клуб, Северус? – робко спросила Тонкс. – Гриммо, двенадцать, третий этаж, как раз напротив лаборатории, – скривился Снейп, впихивая Пенелопе свежевымытую пустышку. – Между прочим, эти бараны сегодня ночью своим храпом разбудили ребенка! Комментировать никто не решился – уж больно грозным выглядел зельевар. Кухня тем временем наполнялась остальными обитателями. Когда сели завтракать, выяснилось, что не хватает Гермионы. Драко сходил в гостиную и вернулся весьма удрученный. – У нее что-то не получается и она сердится, – пояснил он, садясь на свое место, – я не решился напомнить ей про завтрак. – И правильно – целее будешь, – поддержал его Рон, по-прежнему не отрываясь от учебника. – Давайте, давайте, ешьте, пока горячее, – поторопила всех миссис Уизли, кормя Мариуса молоком из бутылки. – А что у нас сегодня на завтрак? – с кровожадностью людоедки, заглянувшей в переполненное кафе, весело поинтересовалась Беллатриса, стоящая на пороге кухни. Громкий галдеж, обычно сопровождавший завтрак, моментально смолк. Несколько секунд все дружно рассматривали Беллу, затем, как по команде, указали на стол. – Очень красноречиво, – ухмыльнулась Белла и, сделав шаг вперед, споткнулась о половик и грохнулась на пол. – Белла!!! – в один голос заорали Гарри и Снейп, бросаясь к женщине. – Я в порядке! – успокоила их Беллатриса, аккуратно сгребая ноги в кучу. – Ты слишком рано начала ходить, стоило полежать еще хотя бы день, – сердито отчитал ее зельевар. – Да надоело мне лежать, как бревно! – фыркнула Беллатриса. – У меня уже ничего не болит, только ноги пока плоховато слушаются, вот и все. – Плоховато? – хитро прищурился профессор. – Сколько ты спускалась по лестнице? – Пять минут, – ответила Белла и тут же поймала скептический взгляд Снейпа, – десять… Ладно, пятнадцать! – Пятнадцать минут на двадцать четыре ступеньки? – ахнул Гарри. – Почему ты не попросила помочь? – Тебе не кажется, что мне и так достаточно помогали? – рассердилась Белла. – Помочь не хочешь? – Ты правда в порядке? – тихо спросил Гарри, так как Снейп уже вернулся на место. – О, Мерлин, Пот… – Белла резко вскинула голову и наткнулась взглядом на испуганные зеленые глазищи. Внутри что-то отчетливо екнуло и спорить почему-то расхотелось. – Да, я в порядке. Гарри осторожно помог ей подняться и подвел к столу. Очевидно, она и впрямь спускалась с лестницы очень долго, потому что, несмотря на вновь обретенную способность ходить, у нее еще сохранялась сильная хромота, и левую ногу она слегка подволакивала. Джонни радостно бросился к Беллатрисе и обнял ее. – Что за черт! – раздался сердитый крик, и в кухню влетела взбешенная Гермиона, подмышкой у нее торчала толстая книга в кожаном переплете. – Дурацкое заклинание! Дурацкая книга! – В чем дело, Гермиона? – испугался Рон, ни разу прежде не слышавший, чтобы она называла книги дурацкими. – Ничего не получается! – надулась Гермиона и принялась накладывать себе овсянку. – Оно не работает! – Что за книга? – неожиданно спросила Беллатриса, наливая молока себе в хлопья. Гермиона молча вытащила из подмышки книгу и с силой швырнула ее на стол, так что чашка сидящей рядом Марьяны подпрыгнула, а ложечка в ней жалобно дзинькнула. Белла склонилась над обложкой и прочла название. – Боевая магия, – задумчиво озвучила она. – Какое заклинание? – Ослепляющее, – ответила Гермиона – она была так сердита, что даже не обратила внимания, кто задает ей вопросы. – Окулус семпра? – спросила Белла, преспокойно намазывая масло на хлеб. – Оно и не сработает. – Почему? – Гермиона повернулась и только сейчас поняла, с кем разговаривает, но это ее не смутило. – Почему не сработает? – Потому, что воздух ослепить нельзя, – пояснила Пожирательница и откусила кусок от бутерброда, – когда накладываешь это заклинание, нужно сосредоточиться на глазах жертвы, а не на палочке. Ну-ка, покажи выпад. Гермиона взяла вилку и прочертила в воздухе замысловатый зигзаг. Белла посмотрела на нее, как когда-то Макгонагалл на Амбридж. – Нет, Грейнджер, – скривилась она, – это возвратное заклинание, примени пятую формулу Салазара. – К наносящим временный ущерб это не относится, – возразила Гермиона. – Зато к Неотражаемым относится! – рассердилась Белла. – Разве оно Неотражаемое? – удивилась Гермиона, Беллатриса тяжко вздохнула. – Ешь кашу, Грейнджер, – ответила она, – я тебе потом покажу. Гермиона кивнула, отвернулась от Беллатрисы и заметила, как все, сидящие за столом смотрят на нее с нескрываемым интересом. Гермиона и Беллатриса закончили завтрак самыми первыми и убежали. Вернее, убежала Гермиона, а Белле помог дойти до гостиной Гарри. Следующими унеслись близнецы – их разработка при помощи Крэбба находилась в промежуточной стадии и требовала повышенного внимания. Остальные еще мирно допивали кофе, планируя дела на день, когда в дверь вдруг просунулся Джордж и поманил ребят пальцем. – Только тихо, – прошептал он, подводя их к гостиной и показывая пальцем внутрь. – Такого вы точно еще не видели. Гермиона стояла посреди гостиной, держа в руке поднятую палочку. Рядом с энтузиазмом, хотя и неплотно держась на ногах, размахивала пером, имитирующим палочку, Беллатриса. – Нет, Грейнджер! – орала она, подпихивая Гермиону под локоть. – Не маши палочкой, будто мух отгоняешь, а делай резкий выпад, как удар кнутом, словно хочешь стегнуть по глазам! Упор на правую ногу, левая под углом! И помни – правильный посыл равен пятидесяти процентам удачи! Верно выпущенное заклинание отбить практически невозможно! Локоть вниз! В себя! Грейнджер, блин!!! Ты на дуэлях не сражалась? Ты выпускаешь свою же энергию в ж… никуда! Локоть вниз, а не в сторону, ты сейчас подпитываешь врага! Грейнджер, ты знаешь, где низ? Упор назад! Так! Так! Молодец! Теперь выпад! Ты что, ковер выбиваешь, Грейнджер? Выпад! Еще! Выпад! – Поздравляю, – уныло пробормотал Рон, увидев сию картину, – у нас есть учитель по заклинаниям. – По сравнению с которым Снейп – просто ангел, – отчего-то сияя улыбкой, добавил Гарри.