Текст книги "Гарри Поттер и сила Раданы (СИ)"

Автор книги: Владимир Николаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 42 страниц)

Глава 53. Пополнение в Ордене

Пока остальные ошалело хлопали глазами, к Драко постепенно вернулся дар речи. – Винс? Грег? Что вы здесь делаете? – он сделал шаг вперед и по очереди пожал друзьям руки. – Привет, Драко, – слегка улыбнулся Гойл, пожимая протянутую руку. – Мы это... ну, типа... к вам, – красноречиво объяснил Крэбб. – Что-то случилось? – напрягся Драко, заметив натянутые лица друзей, но миссис Уизли его опередила. – Вы голодны, мальчики? Будете ужинать? – быстро спросила она. Два шкафообразных мальчика, каждый выше нее на голову, дружно закивали. – Вы садитесь, ешьте все, что видите, а я сейчас вернусь, – подбодрила она и вышла из кухни, унося маленькую Мариону. – Мама, ты что? – крикнул Джордж ей вслед. – Они же нас тоже видят! Вот вернешься и не досчитаешься детей! – Надо было добавить – все, что не приколочено, – тихо сказал Фред. – Да ладно вам, вы у кого угодно поперек горла встанете! – рассердилась Гермиона и повернулась к Крэббу и Гойлу. – Ставьте чемоданы и садитесь за стол! – Спасибо, гр... Гр... – Гойл глубоко задумался, потом его лицо просветлело, – Гермиона... – Верно, – кивнула девушка и Гойл смущенно улыбнулся в ответ. Парни поставили чемоданы в угол и сели за стол. Близнецы, только сейчас заметив две шикарные скоростные метлы, привязанные к чемоданам, подошли поближе и принялись их разглядывать. – Ого, круто! – заявил Джордж, не сводя глаз с метлы Гойла. – Это что за модель? У вас ведь, кажется, были Нимбусы? – Это новая модель, появилась только полгода назад, – охотно объяснил Крэбб, – называется “Ультразвук”. – Я про такую только читал, – с завистью сказал Фред, – но в продаже еще не видел. – Можете взять, когда захотите, – расщедрился Гойл, двумя руками подвигая к себе миску с жареными куриными ножками. – О... спасибо, – удивленно пробормотал Джордж, взглянув на Гойла, – кстати, можно устроить матч по квиддичу во дворе. У нас теперь восемь летучих игроков. – Можно прямо завтра, – подхватил Фред. – Да вы кушайте, кушайте... – Ну, я вижу, вы тут сами разберетесь, – напомнил о себе Дамблдор и трусливо сбежал через камин, не дожидаясь возвращения Молли. – Какая у вас хорошенькая дочка, профессор, – неожиданно похвалил Крэбб, ткнув пальцем в Пенелопу. – Это не моя, – оторопело заморгав, открестился Снейп. – Правда? – удивился Гойл с набитым ртом. – Очень на вас похожа. Все присутствующие удивленно уставились на черноволосую, черноглазую Пенелопу, потом перевели взгляд на Снейпа. Сходство и впрямь было поразительным, разве что нос у малышки был не крючком. Странно, что раньше на это никто не обратил внимания. – А и правда, профессор... – начал было Рон, но тут же умолк под грозным взглядом зельевара. – А вот и мы! – радостно объявила миссис Уизли, вернувшись на кухню, и отдала малышку Нарциссе. – А где Альбус? – В Хогвартсе, – спокойно ответил Гарри, наливая себе чай. – Куда же вас устроить? – задумалась миссис Уизли, глядя на Крэбба и Гойла. – Дамблдор, очевидно, тоже об этом задумался, – заметил Фред, все еще вертя в руках “Ультразвук”. – Так что же произошло? – спросил Драко, когда все наелись. – Сегодня утром нам пришли письма от матерей, – тяжело вздохнув, начал Гойл, – они написали, что Темный Лорд убил наших отцов. Он за что-то на них обозлился. – Мне очень жаль, – тихо сказал Драко и Гойл благодарно кивнул. – Спасибо... – он немного помолчал и продолжил. – Мы знали, что они могут погибнуть, но не ожидали, что таким образом. Матери хотели забрать нас из школы и скрыться за границей, но мы решили остаться и сразиться против Лорда. – И сразу после получения писем отправились к Дамблдору, – добавил Крэбб. – Мы хотим отплатить Лорду за наших отцов. – Он получит свое, я обещаю, – твердо сказала Марьяна. – Мы не знакомы, – спохватился Гойл и, поднявшись, обошел стол и приблизился к Марьяне. – Грегори Гойл! – Марьяна Волконская, – девушка, улыбнувшись, протянула руку. – Радана, – прокомментировал Фред. За столом повисла напряженная тишина, все глаза устремились на Гойла – сможет ли он переступить через свою гордость и пожать руку магле. – К вашим услугам, мадемуазель, – Грег взял руку Марьяны и поднес ее к губам. Девушка смущенно порозовела. Крэбб вскочил из-за стола и поспешил проделать то же самое. – Фред, у меня челюсть где-то в картошке потерялась, поищи, пожалуйста, – с трудом выдавил из себя Джордж. – Ты глянь, хоть и шкафы, а антресольки-то работают, – прошептал Фред, с легкой завистью наблюдая за слизеринцами. – А мы почему так не умеем? Все девчонки наши бы были. – Что поделать – аристократы, – вздохнул Джордж, – это у них в крови... После ужина, как и перед приездом Луны и Невилла, началось великое переселение народов. Луну, единолично занимающую спальню Драко, переселили в комнату девушек. Учитывая, что Тонкс тоже как-то незаметно перебралась на Гриммо, поближе к Римусу, в спальне девушек красовалось четыре кровати, и миссис Уизли, устав натыкаться на многочисленные койки, превратила четыре односпальные кровати в две двухъярусные, спровоцировав ожесточенный спор на тему “Кто спит сверху”. После множества веских аргументов и пары крепких выражений верх – в прямом и в переносном смысле – одержали Тонкс и Джинни. В освободившуюся спальню Драко поселили слизеринцев, трансфигурировав из прикроватной тумбочки еще одну кровать. Робкие замечания Крэбба и Гойла, что они не хотят никого стеснять и могут поселиться в подвале, были на корню затоптаны миссис Уизли, заявившей, что подвал уже занят больной Пожирательницей и вполне здоровым оборотнем. Марьяне было неловко, что она живет в спальне в одиночестве, но Молли “успокоила” ее, сказав, что как только Дамблдор подселит к ним еще кого-нибудь, Марьяна тоже переедет в спальню девушек. Когда переселение завершилось, Марьяна приняла душ и, шатаясь от усталости, потащилась в подвал – мазать ногу Белле. Старательный уход принес свои плоды – нога все еще выглядела жутко, но уже меняла черный цвет на фиолетовый. Снейп, оглядев ногу, заявил, что кровообращение восстанавливается и зелье подействовало, а значит ногу удастся спасти. Сострив напоследок об изумительной расцветке рубашки Беллатрисы и вогнав Марьяну в краску, профессор отчалил очень довольный собой. Войдя в подвал, девушка застыла, как вкопанная. Полукругом, в метре от матраса Сивого, рядком на корточках, словно куры на насесте, сидели близнецы, Драко, Гермиона, Снейп, Люпин, Тонкс, Люциус, Рон, Гарри и миссис Уизли. – Вы собрались нести яйца? – ошарашенно пробормотала Марьяна, оглядывая “курятник”. – О, Марьяна! – обрадовалась Гермиона, обернувшись. – Я зашла к Белле и заметила, что Сивый тяжело дышит. Я позвала профессора Снейпа. Кажется, он заболел... – Профессор? – удивилась Марьяна, подходя ближе. – Нет, Сивый, – ответил Фред, – профессор-то уже давно... Ой, мама, больно! – Если ты позвала профессора, откуда все остальные? – поинтересовалась Марьяна у Гермионы. – А мы за компанию пришли, – объяснил Джордж, – поглядеть на больного оборотня. – Что же с ним случилось? – спросила девушка. – Может, чумка? – предположил Рон и под укоризненным взглядом Люпина густо покраснел. – А какой прок от вашего внимательного созерцания? – недоуменно спросила Марьяна. – Вы надеетесь его вылечить таким образом? – Нет, но дело в том, что единственный... хм... человек, который может к нему подойти без опасения заполучить крупные неприятности, ничего не понимает ни в болезнях, ни в их лечении, – ядовито ответил Снейп, покосившись на Люпина. – Но у вас же есть палочки, – удивилась Марьяна. – У оборотня слишком хорошая реакция, – вздохнул Люпин, – а после того, как он укусит, палочки будут уже бесполезны. – Он меня не тронул тогда в лесу, – вспомнила Марьяна, – и я ему пить приносила. Может, я попробую? – А вы что-нибудь в этом понимаете? – спросил Снейп. – Ну... я курсы заканчивала, – неуверенно сказала Марьяна, – и я, возможно, смогу почувствовать его боль... если ему плохо... Мне же удалось тогда... Помните? Рука Дамблдора... – Хорошо, попробуйте, – кивнул Снейп, вынимая палочку, – а мы вас прикроем. Марьяна глубоко вздохнула и, медленно приблизившись к Сивому, опустилась на колени рядом с ним. Фенрир лежал, закрыв глаза, его тело сотрясала крупная дрожь, на лбу блестели бисеринки пота. Девушка осторожно положила руку ему на голову – на ощупь оборотень был просто огненным. – По-моему, он простудился, – неуверенно сказала Марьяна, обернувшись к толпе, стоящей с палочками наизготовку. – Вы уверены? – удивленно спросил Снейп. – Он весь горит, – пожала плечами Марьяна и прислонила к щеке Сивого вторую ладонь. Очевидно, у оборотней и впрямь была хорошая реакция: не успела Марьяна и глазом моргнуть, как сильные руки Фенрира намертво вцепились в ее запястья. Оборотень открыл глаза, увидел Марьяну и улыбнулся. По спине девушки пронеслась волна ледяной паники, она в ужасе рванулась прочь, но из захвата Сивого вырваться было невозможно. Члены Ордена повскакивали на ноги и все как один наставили палочки на оборотня. – Отпусти ее, Сивый! – приказал Люциус, направляя палочку прямо ему в лоб, но тот не обратил на это никакого внимания. – Пожалуйста, отпусти, – прошептала Марьяна, – я пыталась тебе помочь... – Почему ты боишься меня? – криво улыбнулся Сивый. – Ты же одна из нас... И ты не можешь изменить этого, как бы тебе не хотелось. А я не в силах причинить тебе вред. – У тебя что-нибудь болит? – спросила девушка, хотя слова Фенрира ее не успокоили. – Хочешь помочь? – Сивый посмотрел ей в глаза. – Тогда помогай... Он отнял ладони Марьяны от своего лица и приложил к своей груди, прямо под расстегнутый ворот рубашки. Секунду спустя девушка почувствовала, как что-то нездоровое, липко-противное, словно кровавая слизь, тянется сквозь ее руки из груди Сивого прямо в ее собственную грудь. Марьяну замутило, в голове зазвенело, Сивый же, напротив, стал выглядеть гораздо лучше – одышка прошла, лицо порозовело, а страшный жар сходил на нет. Наконец он отпустил ее руки. Девушка покачнулась и, чтобы не упасть, оперлась ладонями на пол. – Марьяна! Что с тобой? – испуганно закричала Гермиона. – Все хорошо, – прошептала девушка, тяжело дыша, и взглянула на Сивого. – Спасибо, ты мне помогла, – еле слышно шепнул он, – теперь я помогу тебе... Он быстро сел на матрасе и резко обхватил когтистыми руками голову Марьяны. В глазах потемнело, но теперь Марьяна чувствовала уже не боль, а ласковое, живительное тепло, словно что-то родное проникало в каждую клеточку ее тела. Фенрир внезапно отшатнулся и испуганно посмотрел на девушку. Когда Марьяна открыла глаза, она чувствовала себя гораздо лучше, только в груди словно застрял огромный камень. Она поднялась на ноги и подошла к друзьям, но тут ее вдруг скрутил страшный приступ кашля. Натужно кашляя, девушка упала на колени, казалось, легкие сейчас вывернутся наизнанку. Гермиона, подбежав к ней, похлопала подругу по спине, и изо рта Марьяны вдруг вылетел огромный черный комок слизи. Кашель сию секунду прекратился, легкие задышали свободно. – Что это за дрянь? – удивилась Марьяна, с отвращением глядя на мерзость. – Ваша способность исцелять болезни, – спокойно объяснил Снейп. – Если раны, залеченные вами, просто безвозвратно затягиваются, то болезнь не может исчезнуть в никуда – она переходит к вам, а потом исторгается организмом, как инородное тело. Воспаление легких, верно, Сивый? Оборотень молча кивнул, не сводя глаз с Марьяны. – А что ты мне дал? – спросила у него девушка. – Свою силу – силу оборотня, – ухмыльнулся Фенрир, – совсем немного, чтобы только справиться с болезнью – она была в последней стадии. У Пожирателей больше нет такого замечательного зельевара, как ты, Северус. – Сочувствую, – фыркнул Снейп и пошел прочь из подвала, за ним потянулись остальные, осталась только Гермиона. – Ты в порядке? – спросила она у подруги и увидев, что та кивнула, направила палочку на черный сгусток. – Эванеско! Слизь исчезла. Марьяна поднялась и направилась к кровати Беллатрисы. Гермиона пошла за ней. – Снейп дал вот это, – Гермиона взяла небольшую баночку с тумбочки у изголовья и показала Марьяне. – Он приготовил мазь, восстанавливающую поврежденные органы. Легкое плохо зарастает. Зелье не справляется, а эта мазь действует напрямую, через кожу. – Куда ее намазывать? – спросила Марьяна и, взяв банку, повертела ее в руках. – Нужно нанести на салфетку, а затем наложить на область легкого, – объяснила Гермиона. – Тогда давай так – ты займись ногой, а я легким, – быстрее будет, – предложила Марьяна и Гермиона кивнула. – Фу-у... – заявила Марьяна пару минут спустя, открыв банку и вытряхивая на салфетку мазь, напоминающую по консистенции сопли слона, больного хроническим гайморитом, – у профессора просто Божий дар готовить отвратительные лекарства... – Видела бы Белла, что мы на нее намазываем, – хихикая, поддержала Гермиона, осторожно нанося мазь на теперь уже синюю ногу. – Да уж, после этого вполне можно было бы намазывать нас, – кивнула Марьяна, поднимая рубашку Беллатрисы, – потому, что от нас остались бы точно вот такие сопли... Ого! Живот Беллы пересекал огромный белый шрам, как после операции. Очевидно, переодевая Беллатрису в полутьме, девушки не заметили его раньше. – Что такое? – привлеченная возгласом Марьяны, Гермиона взглянула на шрам и нахмурилась. – Может, ее оперировали? – предположила Марьяна. – Скорее, наоборот, – покачала головой Гермиона. – Целители в Мунго не делают операций, все болезни лечатся зельями и заклинаниями. Это шрам от заклятья, причем не простого. Такой след оставляет “Сектумсемпра”. – Откуда ты знаешь? – удивилась Марьяна. – Личный опыт, – пожала плечами подруга и, задрав брючину пижамы, показала рваный белый шрам на лодыжке. – Как ты умудрилась? – ахнула Марьяна. – Гриффиндорское безрассудство, – вздохнула Гермиона и, взяв салфетку с мазью из рук подруги, осторожно наложила на грудь Беллатрисы, ближе к правой стороне, затем аккуратно опустила рубашку. – Волдеморт просто зверь... – прошептала Марьяна, качая головой. – У нее этот шрам давно, он белеет спустя несколько недель, – сказала Гермиона, – и ее кто-то излечил – при таком ранении можно истечь кровью за считанные секунды. Я помню, в каком состоянии был Рон, когда “Сектумсемпра” попала ему в грудь... А излечить такое проклятие, насколько мне известно, может лишь один человек. – Снейп? – спросила Марьяна и Гермиона утвердительно кивнула. – Значит, ему известно, при каких обстоятельствах Белла получила это заклятие. – Даже если и так – не факт, что он станет делиться этим с нами, – возразила подруга. Марьяна хотела сказать что-то еще, но тут Беллатриса внезапно зашевелилась и тихо забормотала что-то. Девушка наклонилась поближе, чтобы разобрать слова. – Пояс... пояс... – услышала она наконец сквозь бессвязный бред. – Что она сказала? – прошептала Гермиона. – Пояс... – Марьяна была обескуражена. – Может, ей что-нибудь давит? Но на ней нет никакого пояса. – Она просто бредит... – попыталась убедить подругу Гермиона, хотя и сама не слишком верила в это. – Пенни... – вдруг отчетливо услышали обе девушки и удивленно переглянулись. Единственная Пенни, которую они знали, четырьмя этажами выше дергала за волосы мастера зелий. – Пояс! – вдруг спохватилась Марьяна. – Ты выбросила ее одежду? – Нет, мне удалось ее восстановить, – Гермиона указала на платье и юбку, висящие на спинке стула. Марьяна схватила платье Беллатрисы и старательно прошлась руками по поясу, но ничего интересного в нем не нашла – платье было всего лишь платьем. Решив не сдаваться, девушка повесила его на место и взяла в руки нижнюю юбку. Ощупывая широкую плотную резинку, она вдруг обнаружила что-то твердое, вшитое в подпоротый шов. – Дай ножницы, – попросила она и Гермиона быстро протянула ей требуемое. Воткнув ножницы в боковой шов юбки, девушка перерезала нитки и извлекла из-под подкладки что-то, завернутое в лоскут ткани. Гермиона, удивленно взглянув на Марьяну, склонилась над находкой. – Разверни, – прошептала она и та выполнила просьбу. На куске черного бархата в отблеске свечей тускло замерцал маленький медальон на цепочке, украшенный странным узором. Марьяна перевернула его и на задней крышке увидела выложенную синими камушками букву “А”.

Глава 54. Возможности для невозможностей

Гермиона взяла медальон из рук Марьяны и внимательно осмотрела его со всех сторон. На лицевой стороне медальона красовался странный знак, напоминавший немецкую свастику и визуально разделяющий поверхность на четыре части. В каждом окошечке значка виднелись выдавленные, словно процарапанные символы – волна, язычок пламени, лист дерева и облако. Хотя Марьяна ничего не понимала в украшениях, она сообразила, что медальон, скорее всего, старинный : уж больно потускневшим и поцарапанным он выглядел. – Почему Беллатриса его спрятала? – задумчиво спросила Марьяна. – Потому что он ей не принадлежит, – ответила Гермиона, вертя медальон в руках. – Думаешь, она его украла? – удивилась Марьяна. – Не обязательно, – покачала головой Гермиона, – просто я уже видела его очень давно в какой-то книге – эти узоры знакомо выглядят. Я искала что-то другое и случайно наткнулась на него, но не могу вспомнить, что он означает. Я поищу в книгах... – Отчего ты решила, что этот медальон не мог принадлежать ее семье? – спросила Марьяна. – Они ведь вполне богатая семья. – Потому и решила, – спокойно ответила Гермиона, положив украшение на тумбочку. – Вряд ли Беллатриса стала бы носить медальон, изготовленный даже не из серебра, а из простого, дешевого сплава. Камушки же – обычная бирюза. Думаю, фамильные драгоценности Блэков стоят немало, вспомни хотя бы ее заколку, усыпанную дорогими каменьями чистой воды. – Да, возможно, – кивнула Марьяна, – может она сама расскажет нам, откуда это у нее, когда придет в себя... – Если захочет с нами разговаривать, – возразила Гермиона. – Да ладно тебе, – улыбнулась Марьяна, – мне ее жаль... Она такая беззащитная... – Вонючие твари... – как раз в этот момент пробормотала беззащитная Беллатриса. Гермиона насмешливо вскинула брови и повернулась к подруге. – Это она не о нас, – торопливо возразила Марьяна, стараясь придать голосу побольше уверенности. – Ладно, я пойду спать, – улыбнулась Гермиона, – ты идешь? – Через минутку, – кивнула Марьяна. – Тогда спокойной ночи, – пожелала подруга и ушла в свою комнату. Марьяна немного посидела у постели Беллы, задумчиво глядя на нее, а затем тоже отправилась наверх. Проходя мимо Сивого, она опять поймала на себе его пристальный взгляд. – Ну что опять? – не выдержала девушка, остановившись неподалеку от него. – Кто ты? – тихо прошептал он, не сводя с нее глаз. – Ты и сам знаешь, – удивилась девушка, не понимая, что он от нее хочет. – Верно, – кивнул Сивый, – но в тебе что-то есть... Я не могу объяснить это... Что-то необычное... – Необычного во мне по самую крышечку, – согласилась девушка. – Я Радана, плюс к тому еще и полуликан... Куда больше? – Есть что-то еще... – покачал головой Сивый, – я чувствую... – Когда сможешь сформулировать – расскажешь, хорошо? – ответила Марьяна и направилась к двери. – Спокойной ночи! Уставшая Марьяна упала в постель и мгновенно вырубилась. Три последних сумасшедших дня настолько вымотали ее, что она едва не проспала завтрак и спустилась на кухню, когда все были уже в сборе. Сегодня был канун Рождества и атмосфера праздника почти витала в воздухе. – Доброе утро! – поздоровалась девушка и уселась между Сириусом и Гермионой. – Как спалось? – улыбнулся Сириус и поцеловал ее в щеку, отчего по спине Марьяны пробежали мурашки. – Что кушать будешь? – Сосиски... и яичницу, пожалуй, – решила Марьяна, оглядев стол. – Вот, пожалуйста, – Сириус наполнил тарелку и поставил перед девушкой. Марьяна с улыбкой кивнула и принялась за еду. На другом конце стола большая компания любителей квиддича, состоящая из близнецов, Крэбба, Гойла, Драко, Рона, Гарри и Джинни, сосредоточенно спорила, с жаром обсуждая фигуры высшего пилотажа. Глядя на них никто и никогда не догадался бы, что эти люди были когда-то врагами. Гермиона и Тонкс с восторгом описывали друг другу купленные для праздника вечерние платья. Услышав их разговор, к ним присоединилась Нарцисса. Слушая их краем уха, Марьяна всерьез озадачилась собственным нарядом, о котором она за всеми этими хлопотами напрочь позабыла. – Беллатрисе стало лучше, – сообщил Марьяне Снейп, кормящий Пенелопу молоком из бутылки, – ее нужно немного покормить. – Но она же без сознания, – возразила девушка. – Я же не говорю о котлетах, – вспылил профессор, – но пару ложек бульона она вполне способна проглотить. Нужно же ей откуда-то брать силы... – Я приготовлю для нее немного бульона, – дружелюбно предложила отзывчивая миссис Уизли. Сириус тем временем, отвернувшись от Марьяны, о чем-то тихо шушукался с Люпином. Квиддичная дискуссия достигла апогея и теперь живо напоминала птичий базар. Миссис Уизли положила в миску овсянку для Сивого и Гермиона вызвалась ее отнести. Тонкс, лишившись собеседницы, придвинулась к Марьяне и та ей призналась, что позабыла заказать платье. – Ничего, не расстраивайся, – подбодрила ее неунывающая Тонкс, – что-нибудь придумаем... Снейп и Люциус тем временем увлеченно обсуждали какое-то хитромудрое зелье, найденное профессором в “Энциклопедии зельевара”. Для чего именно оно используется, Марьяна так и не смогла понять, запутавшись в научных терминах, потоком лившихся из уст Снейпа. Внезапно на лестнице раздались шаги и в кухню, клокоча от ярости, влетела Гермиона: ее роскошные густые волосы были густо заляпаны комьями овсянки. – Что случилось, Гермиона?!! – ахнула Марьяна, увидев перепачканную подругу. – Этот Сивый! Просто сволочь! – кипела девушка, садясь на лавку рядом с Марьяной. – Я принесла ему воды, а он швырнул в меня миску с кашей! – Скажите спасибо, что не ночной горшок, – неожиданно развеселился Снейп. – Рада, что подняла вам настроение, профессор, – надулась Гермиона. – А чем он аргументировал? – поинтересовалась Тонкс, заботливо выбирая из волос Гермионы хлопья овсянки. – “Сами жрите эту мерзость”, – хрипло ответила девушка, искусно копируя рычание Сивого. – Может, отнести ему сосиски? – задумчиво спросила миссис Уизли. – Только на этот раз пусть их несет кто-нибудь другой, – фыркнула Гермиона, горестно оглядывая заляпанную шевелюру. – Не расстраивайся, – Марьяна ласково обняла подругу. – Пойдем со мной в ванную, я помогу тебе смыть эту дрянь, пока она не присохла. За столом на миг повисла тишина, потом раздались тихие смешки. Марьяна обвела взглядом собравшихся в поисках источника веселья и наткнулась глазами на Снейпа, мечущего глазами молнии: он как раз с аппетитом завтракал этой самой “дрянью”. От греха подальше Марьяна подхватила подругу под руку и почти бегом покинула кухню, не желая разделить участь Гермионы и смывать кашу уже со своих волос. Отмывание подруги от овсянки заняло довольно много времени: густые волосы Гермионы не желали отпускать добычу. Наконец, после бесконечных полосканий и вычесываний, а также многочисленных ругательств и чертыханий, волосы снова заблестели и девушки вздохнули с облегчением. Вернувшись в комнату, Гермиона уселась на кровать и принялась вытирать волосы полотенцем, а Марьяна, все еще озабоченная отсутствием праздничного наряда, полезла в шкаф. Половину ее скудного гардероба составляли вещи Гермионы, вторую половину она заказала по совиной почте. Подруга с интересом смотрела на нее. – Что ты ищешь? – спросила она, вытирая волосы. – Что-нибудь, что можно надеть на Рождество, – ответила Марьяна. – Хочешь, я помогу тебе выбрать? – предложила Гермиона. – Покажи, что у тебя есть. – Выбор у меня довольно богатый – джинсы, джинсы или джинсы, – безнадежно вздохнула Марьяна. – Ты забыла заказать платье? – ахнула Гермиона и подруга горестно кивнула. – Ладно, пойдем со мной. Гермиона взяла подругу и повела ее в свою комнату. Усадив ее на кровать, она быстро полезла в шкаф и вытащила оттуда платье невероятной красоты. Ярко-бирюзового цвета, оно было сшито из тончайшего шифона, четко обрисовывало фигуру, а к низу расширялось, переходя в несколько слоев многоярусных воланов, обшитых блестящей ниткой. Глубокий вырез сердечком, выгодно подчеркивающий декольте, был украшен искусной вышивкой из такой же нити, перекликающейся с тонкими бретельками из стразов. При виде такого великолепия у Марьяны перехватило дыхание. – Вот держи, наденешь на Рождество, – Гермиона с улыбкой протянула платье Марьяне. – А как же ты? – удивилась девушка, бережно проводя пальцем по шелковистой ткани. – Я уже заказала себе платье, – пояснила Гермиона и, вынув из шкафа, показала Марьяне персиковое платье из тонкого шелка, длиной до колен и с летящей, расклешеной юбкой. – А то платье – подарок моей тети, его прислали родители по совиной почте вчера вечером. Можешь взять – мне этот цвет не идет. – Оно такое красивое... – в восторге прошептала Марьяна. – Ты уверена, что хочешь одолжить его мне? – Разумеется, нет, я вовсе не собираюсь его одалживать, – заявила Гермиона, вешая в шкаф свое платье, затем обернулась и, при виде недоумения, отразившегося на лице Марьяны, засмеялась. – Это мой подарок. – Ты что... Я не могу... – забормотала Марьяна, но Гермиона прикрыла ей рот ладонью. – Нет, можешь, от подарка нельзя отказываться, – улыбнулась девушка и Марьяна горячо обняла подругу. Они отнесли платье в комнату Марьяны и вернулись на кухню. Завтрак подходил к концу. В окно то и дело влетали совы с заказанными подарками. Марьяна отобрала коробки, подписанные ее именем и отнесла в комнату, чтобы упаковать. Покончив с этим приятным занятием, она прихватила книгу о Раданах, принесенную ей Дамблдором, и спустилась в гостиную, где уже собрались все обитатели. Снейп, все еще косясь на Марьяну, держал на коленях Пенелопу и, несмотря на шум, пытался читать какую-то толстую книгу. Марьяна сходила на кухню и, взяв тарелку бульона, направилась в подвал покормить Беллатрису. У кровати женщины девушка с удивлением обнаружила сидящего на стуле Гарри. – Что ты здесь делаешь? – удивилась Марьяна, ставя на тумбочку тарелку. – Не знаю, – парень пожал плечами и бросил взгляд на Беллу. – Как ты считаешь, мы поступили правильно? – Конечно, – кивнула Марьяна, – мы спасли жизнь человека, а это не может быть неправильно. Каждый поступок, плохой или хороший, оставляет отпечаток в нашей душе. – Что же она совершила? – задумчиво спросил Гарри, не обращаясь к Марьяне. – Я не знаю, – покачала головой Марьяна, – но если это не понравилось Волдеморту, возможно, это что-то хорошее... – Ладно, я пойду, – Гарри поднялся на ноги, – у меня еще не все подарки упакованы. Марьяна посмотрела Гарри вслед и занялась кормлением Беллы. Это оказалось не простым делом – Марьяна вся облилась и облила Беллатрису. Женщина на пару минут пришла в сознание, но, по всей видимости, даже не поняла, где находится. Тем не менее, девушке удалось влить в нее несколько ложек бульона. Намазав напоследок ей ногу, девушка поправила одеяло и пошла к выходу, по дороге остановившись возле Сивого. – Зачем ты обидел Гермиону? – сердито спросила она. – Она боится меня, – Сивый хмуро посмотрел на Марьяну. – Тебя все боятся, – недоуменно ответила девушка, – но это не повод швырять в людей, которые тебя кормят, миски с завтраком. Дело ведь не в овсянке, верно? – Она не просто боится, – Сивый сел и спрятал лицо в коленях, – она меня презирает, считает чудовищем... От нее за версту несет страхом... Несмотря на мою славу, у меня нет обыкновения нападать на людей просто так. Разумеется, когда я не обращен. – Нет обыкновения, говоришь? – недоверчиво хмыкнула Марьяна. – Гермиона говорила, что ты нападаешь на детей. Ты едва не сожрал Джонни. – Что ты знаешь обо мне? – Фенрир поднял голову и взглянул Марьяне в глаза. – Сожрал Джонни... Мальчишка все время хныкал, вот я и пригрозил ему. Белла отчего-то страшно обозлилась и зазвездила мне по башке, я чуть копыта не откинул. А те дети... Дело вовсе не в них, а в их родителях. Они смотрели на меня, как на тварь, как на мерзость... Они пытались защитить от меня своих детей, даже не понимая, что я никогда бы их не тронул, если бы не отвращение, что я видел в их глазах. Как они смели так обращаться со мной? Как они смели иметь детей тогда, когда я... Сивый вздрогнул и резко замолчал, словно испугался того, что собирался сказать. Он затравленно поглядел на Марьяну. – Что? Когда ты – что? – спросила девушка, с недоумением посмотрев на испуганного оборотня. – Ничего... – буркнул Сивый и снова улегся на матрас, отвернувшись к стене. Девушка пожала плечами и поднялась в гостиную. Члены Ордена, радостно галдя, обсуждали предстоящий праздник. Марьяна взяла книгу и присела в кресло. Книга и впрямь содержала много интересных деталей, но самое любопытное девушка обнаружила в третьей главе. – Гермиона, – севшим от волнения голосом позвала Марьяна, – можно тебя на минутку? – Конечно, – кивнула подруга и подошла к Марьяне, – ты что-нибудь нашла? – Да, – ответила девушка и, сунув книгу Гермионе, ткнула пальцем в страницу, – читай... Девушка послушно взяла книгу и принялась читать вслух. – Радана, как высшее существо, обладает неимоверной силой, – озвучила Гермиона, – но помимо данной ей мощи, Радане будут доступны три сверхвозможности. Каждую из них она может использовать по своему усмотрению и только один раз. Что за возможности? – Ниже, – Марьяна снова ткнула пальцем. – А, вот, нашла, – Гермиона принялась читать дальше, – три сверхвозможности, доступные лишь архангелам или демонам высшей категории – исцелить то, что неисцелимо; вернуть то, что возвратить нельзя, и исправить то, что исправить невозможно. – Ты знаешь, что это может значить? – нетерпеливо спросила Марьяна, пытливо глядя на подругу. Гермиона подняла глаза и медленно покачала головой. Лицо ее выражало крайнее удивление.

Глава 55. В преддверии Рождества

Девушки пролистали книгу вдоль и поперек, но не нашли даже намека на объяснение, каким образом можно использовать сверхспособности. От увлекательного занятия их оторвал Фред, принесший с чердака огромную коробку с Рождественскими украшениями. – А ну-ка хватит портить праздник своими книжками! – прикрикнул он, ставя коробку на стол. – Шагом марш вырезать снежинки и украшать дом! – Снежинки! Снежинки! Ура-а-а!!! – завопил Джонни и поскорее занял себе место у стола. – Дракон, сядешь со мной? – Куда же я денусь? – улыбнулся Драко, поднимая мальчика и сажая себе на колени. – Ну, давай, учи меня... Я этим никогда не занимался: украшения покупались готовые, а дом наряжали эльфы. – И у нас тоже, – поддакнул Гойл и Крэбб согласно кивнул. – Э-э-э, брат, – удивленно протянул Джордж, – а я было собирался тебе завидовать. Выходит, в больших деньгах ничего хорошего и нет... У тебя в детстве даже настоящего Рождества не было... – Как можно отмечать Рождество и при этом ничего не сделать своими руками? – добавил Фред, сворачивая кусочек серебряной фольги. – Девчонки, ну вы где? – крикнул Сириус и Марьяна с Гермионой, отложив книгу, поспешили к столу. Последующие три часа члены Ордена были заняты вырезанием снежинок и различных праздничных фигурок. Выяснилось, что чем меньше опыта у вырезателя, тем причудливее получались у него украшения. Увидев оленя, изготовленного Люциусом, Фред уронил под стол ножницы и не вылезал оттуда минут десять. Снейп упрямо игнорировал забаву, пока хитрый Сириус не взял его на “слабо”. Первая снежинка, вырезанная профессором, отчетливо напоминала физиономию Дамблдора и обеспечила хорошее настроение всем собравшимся на ближайшие полчаса. – Хорошо хоть, не Волдеморт, – шепнула Гермиона, наклонившись к Марьяне, и та горячо кивнула в знак поддержки. Когда снежинок и фигурок скопилось на столе великое множество, а весь пол под столом был засыпан обрывками фольги и цветной бумаги, Люпин и Сириус сходили во двор и втащили в гостиную огромную елку, наполнившую комнату великолепным хвойным ароматом. Пока мужчины, кряхтя, устанавливали елку в углу гостиной, в комнату заглянула миссис Уизли, стряпающая на кухне завтрашний праздничный ужин, и, увидев ковер, засыпанный блестящей трухой, испустила такой вопль, что Сириус вздрогнул и выпустил из рук свою сторону елки. Люпин в одиночку не удержал дерево и уронил его на Снейпа. Следующие десять минут члены Ордена всем скопом поднимали елку, отряхивали и утешали обиженного профессора и оправдывались перед миссис Уизли. Наконец, суматоха утихла, елку всеобщими усилиями установили, а Снейп перестал плеваться огнем. – Вы ничего не сломали, профессор? – забеспокоился Фред. – Не беспокойтесь, Уизли, я абсолютно цел, – успокоил его Снейп. – То, что вы целы, я и так вижу, – кивнул Фред, – я спрашивал, не сломали ли вы что-нибудь елке? От расправы парня спас сердитый голос матери. – Надо же, сколько мусора вы набросали, – немного смущенно попеняла она – все-таки елку уронили из-за нее. – Акцио, совок и веник! Из кухни со свистом примчался веник и, направляемый ее палочкой, заплясал по ковру, сметая обрезки на совок и по дороге наподдав под зад Рону, стоящему у него на пути. – А теперь самое интересное! – объявил Джордж, оглядывая гостиную. – Еще интереснее? – желчно спросил зельевар и, взяв Пенелопу на руки, прочно угнездился в кресле. – Кстати, украшения развешиваем без помощи магии – это тоже традиция, – заявил Фред. – Особенно, если учесть, что некоторым еще нельзя ее применять, – ухмыльнулся Джордж. – Давайте так – женщины украшают дом, а мужчины – елку, – предложил Рон. – Это еще почему? – моментально встопорщилась Джинни. Рон не нашелся, что ответить, но тут ему на помощь неожиданно пришел Гойл. – Ну так... на елку хоть как повесить можно, все равно будет красиво, – глубокомысленно изрек он, – а чтоб дом со вкусом украсить – тут женский глаз нужен. Девушки приняли галантный комплимент и приступили к украшению гостиной. Марьяна и Гермиона, забравшись на стол, опутали блестящей мишурой люстру. Луна и Тонкс развешивали по стенам шарики и фигурки. Джинни прикалывала к занавескам вырезанные снежинки. Мужчины обступили елку и тут же раздался звон: Крэбб разбил шарик с изображением коровы. Страшно смутившись, он восстановил шарик взмахом палочки и повесил его на елку. – Профессор, а вы не хотите поучаствовать? – крикнул с табуретки Гарри, пытаясь дотянуться до верхних веток. – Нет, спасибо, поучаствовал уже, – буркнул Снейп, качая Пенелопу. – Но елочку-то вы не украшали, – прогудел Гойл, роясь в коробке с игрушками. – Как раз наоборот – профессор первым ее украсил, – возразил Фред, внимательно вглядываясь в ветки дерева. – Вы это о чем, Уизли? – удивился зельевар. – А вот тут на суку висит кусок вашей мантии, – пояснил Фред, снимая с ветки и показывая Снейпу черную манжету. Профессор удивленно перевел взгляд на правый рукав, заметил погрешности в одежде, быстро поднялся из кресла и, выхватив манжету из рук Фреда, направился в свою комнату. Джордж тем временем повесил еще одну игрушку и критическим взглядом оглядел гостиную. – Сестренка, приколи побольше снежинок наверх, а то все внизу скопилось, – заявил он, тыча пальцем в занавески. – Сам прикалывай, я не дотягиваюсь! – огрызнулась Джинни, сердито покосившись на брата. – Давай помогу, – неожиданно вызвался Гойл. Он спокойно подошел к Джинни, присел, посадил ее себе на плечо и выпрямился. Девушка взвизгнула и ухватила его за голову. – Да не бойся, я держу, – сообщил Гойл, – ты тока это... не пинайся... – Ты поаккуратней, друг, сильно не приучай, – посоветовал Фред, – а то она и на шею сядет. – Я не против, – улыбнулся Грег, а Джинни, порозовев, показала брату язык. – А тебе не тяжело? – спросила она у Гойла, прикалывая снежинки повыше на занавеску. – Нет, конечно, – ответил Грег, даже не запыхавшись, – ты же весишь, как перышко. Джинни покраснела еще сильнее и принялась увлеченно украшать окно. Остальные девушки с улыбкой переглянулись и продолжили развешивать украшения. – А можно теперь вон туда? – спросила Джинни через пару минут, указывая на соседнее окно, и попыталась слезть. – Да ты сиди, – ответил Гойл и, придерживая ее за ноги, понес к другой занавеске. Спустя час гостиную было не узнать. Напоследок Сириус наколдовал на потолке сверкающие звезды, а Люциус взмахнул палочкой и сверху посыпался искрящийся снег, исчезающий, как только он касался ковра. Девушки ахнули от восхищения. Люпин внес свою лепту, развесив на люстре и над дверью пышные пучки омелы. – Какая красота! – восхитилась миссис Уизли, входя в гостиную, и добавила, – если вы закончили, идите обедать. У меня еще очень много дел. Оглядев дело своих рук, члены Ордена потянулись на кухню. Обед был скромным: миссис Уизли была по уши занята завтрашним Рождественским ужином. Покончив с едой, мужчины потянулись во двор. Парни решили устроить матч по квиддичу, а остальным пришло в голову немного украсить двор и заодно соорудить ледяную горку. Марьяна и Гермиона отправились в подвал покормить пленников. Памятуя об утреннем инциденте, Гермиона наотрез отказалась приближаться к Сивому. Когда Марьяна подошла к нему, он лежал, закутавшись в одеяло, и даже не пошевелился, когда девушка поставила рядом с ним миску с картошкой и жареным мясом. Беллатриса по-прежнему была без сознания и лишь слабо пошевелилась, когда девушки попытались ее накормить. Как и утром, большинство бульона оказалось на платье Марьяны, с той лишь разницей, что на этот раз досталось и Гермионе: Белла активно отказывалась от пищи, старательно выплевывая все, что девушки пытались влить ей в рот. – Узнаю Беллатрису Лестрейндж, – ехидно заметила Гермиона, промакивая салфеткой заплеваное платье. – Ты о чем? – не поняла Марьяна, вытирая Белле рот. – О том, что плевать она на всех хотела, – пояснила Гермиона, забирая пустую тарелку. – Ладно, пойдем, поможем миссис Уизли, – примиряюще сказала Марьяна и они пошли к выходу. Проходя мимо Сивого, Марьяна заметила, что его тарелка уже пуста, хотя сам он по-прежнему лежал под одеялом. – Ну, хоть у кого-то хороший аппетит, – заметила она, забирая миску. – А воспитание еще лучше, – усмехнулась Гермиона, открывая дверь подвала. Сменив запачканную одежду, девушки вернулись на кухню и присоединились к Тонкс и Луне, помогающим миссис Уизли в приготовлении завтрашних деликатесов. Джинни проигнорировала просьбу матери, отправившись играть с парнями в квиддич. Оставшееся до ужина время было использовано на приготовление пирогов, фарширование индейки и украшение Рождественского печенья глазурью. Незадолго до ужина ввалилась мокрая насквозь мужская половина Ордена, во главе с недовольно бухтящими близнецами. Как выяснилось, играли четверо на четверо – команда Уизли против Гарри и слизеринцев. Проигрыш своей команды Фред с Джорджем объясняли исключительно качеством метел, которые у противников были явно лучше. Покончив с ужином, все, уставшие и в предвкушении завтрашнего праздника, пожелали друг другу спокойной ночи и расползлись по спальням. Марьяна собрала подарки, приготовленные для друзей, и понесла их в гостиную, чтобы положить под елку. Выходя оттуда уже с пустыми руками, девушка наскочила на Гарри, нагруженного такой же горой празднично упакованных коробок. Приняв душ, девушка расчесывала волосы перед сном, как вдруг услышала тихий стук в дверь. Недоумевая, кого это могло принести в такое время, Марьяна распахнула дверь и увидела черного пса, мирно сидящего на коврике и виляющего хвостом. Он выглядел так умильно, что девушка невольно улыбнулась. – Ну, входи, коли пришел, – сказала она, отходя в сторону. Пес, махнув хвостом, вбежал в комнату. Закрыв дверь, Марьяна повернулась к нему и увидела, что он уже превратился в Сириуса. – Что-то случилось? – спросила девушка, ощущая, как учащается сердцебиение. – Нет, – покачал головой Сириус, подходя ближе, – я просто соскучился. – Но мы же виделись, – возразила Марьяна, стараясь сдержать дрожь в голосе. – Помнишь наш разговор в тот вечер, когда мы вернулись из Малфой-менора? – спросил он и, увидев, что она кивнула, продолжил, – значит, это была не ложь? – Нет, – прошептала Марьяна, ощущая на своей талии его горячие руки. – Значит, ты будешь со мной? Навсегда? – еле слышно шепнул он, прижимая девушку к себе и волнуя дыханием ее щеку. Марьяна молча уткнулась лицом в его рубашку. Сириус не знал о проклятии. Она не ожидала, что придется поднять эту тему так скоро. Но, может, и впрямь будет лучше разрешить все раз и навсегда, чем снова причинять ему боль своей ложью. Она устала причинять ему боль. Она слишком сильно любила его. Нужно лишь найти в себе силы сделать это. Ведь это так просто... Всего одна ночь решит все... Расставит по своим местам... Он нужен ей, и нет смысла обманывать себя. И есть лишь один способ узнать, нужна ли ему она. – Ты будешь со мной? – дрогнувшим голосом повторил Сириус. – Я постараюсь... – прошептала Марьяна, взглянув ему в глаза. Счастливая улыбка озарила лицо Сириуса, делая его еще красивее. Нежно проведя рукой по ее волосам, он накрыл ее губы своими. Задохнувшись от нахлынувших чувств, Марьяна ответила на поцелуй, вдыхая его запах и крепко обнимая за шею. Казалось, прошла целая вечность, когда Сириус оторвался от ее губ и посмотрел ей в глаза. Он молчал, но Марьяна поняла, что значит его взгляд, и, улыбнувшись, несмело кивнула. Сириус подхватил ее на руки и понес к кровати. Ощутив его сильное тело, прижавшее ее к постели, Марьяна снова почувствовала смутный страх. Расстегивая дрожащими руками пуговицы на его рубашке, плавясь под его ласковыми руками и горячими губами, исследующими каждый дюйм ее тела, она инстинктивно ожидала, что вот сейчас он вскочит с диким ужасом в глазах, окинет ее взглядом, полным отвращения, и уйдет, хлопнув дверью. То, что он не уйдет, она поняла лишь тогда, когда на ней осталась лишь тонкая золотая цепочка, оставленная ей матерью. Сириус провел языком по ее животу, отчего она содрогнулась, и, подняв голову, посмотрел ей в глаза. – Как... Как я выгляжу? – именно это волновало ее сейчас больше всего. – Ты прекрасна... – прошептал он, окинув ее восхищенным взглядом, и приник к ее губам. Чугунные тиски, сжимавшие сердце, лопнули. Она целовала его бешено, исступленно, прижимаясь к нему всем телом и чувствуя, как по щекам текут слезы. Впервые в жизни она была рада этим слезам. – Я боюсь причинить тебе боль, – пробормотал Сириус, слегка касаясь губами ее виска. – Я не боюсь боли, – улыбнулась Марьяна и, как кошка, потерлась щекой о его лицо, – ведь если ты чувствуешь боль, значит – ты жив... Спустя минуту резкая вспышка боли прошила ее насквозь. Вскрикнув, она дернулась, что было сил цепляясь за Сириуса, и он тут же замер, покрывая ее лицо поцелуями и тихо что-то бормоча ей на ухо. Марьяна прижалась к нему всем телом, тяжело дыша и радуясь этой боли, чувствуя, как что-то важное, чего она была лишена, возвращается в ее жизнь, словно потерянный кусочек головоломки нашелся и картинка ее мира вдруг стала целой, четкой и ясной, такой, какой она должна была быть. Она обвила руками тело Сириуса и нежно погладила его по спине. Уткнувшись лицом ей в шею, он начал медленно двигаться, постепенно наращивая темп, и Марьяну захлестнула волна наслаждения, невероятно острого, граничащего с болью. Дыхание прерывалось, казалось, будто она парила в облаках, растворяясь без остатка в своем любимом, и через минуту ее накрыла яркая вспышка удовольствия, перед глазами словно взорвался фейерверк. Марьяна тихо застонала, крепко, до синяков, вцепившись в плечи Сириуса, и тут же услышала ответный хриплый стон. Мужчина содрогнулся и затих, зарывшись лицом в ее волосы. Пару минут они лежали, не шевелясь, затем Сириус осторожно приподнялся и лег рядом с ней, крепко обняв ее и притянув к себе. Марьяна уткнулась лицом ему в грудь и, улыбнувшись, подумала, что никогда прежде не чувствовала себя настолько живой. – Девочка моя... – прошептал Сириус, гладя ее по волосам. – Я так боялась... – прошептала Марьяна, не поднимая глаз. – Я знал, что я стану твоим избранником, – тихо сказал Сириус, – иначе и быть не могло... Я точно знал, что ты мне нужна... – Ты знал? – Марьяна вскинула на него ошарашенный взгляд. – Но откуда? – Ты всерьез полагаешь, что книги умеет читать только Гермиона? – усмехнулся Сириус, проведя пальцем по ее щеке. – Когда я узнал о секрете Римуса, я прошерстил все книги на эту тему, что только смог найти. В той книге, что показала тебе Гермиона, проклятие звучит немного не так, как оно есть на самом деле. Избранником может стать человек, не испугавшийся истинного лица потомка ликанов, принявший и полюбивший его таким, какой он есть, всей душой. – Почему же ты ничего не сказал? – удивилась Марьяна. – Просто не желал давить на тебя, – Сириус ласково поцеловал ее в шею, – хотел дать тебе время... Ты должна была сама принять это решение. – Боже, сколько времени мы потеряли... – прошептала девушка, – я такая дура... – Ты самая лучшая, – Сириус улыбнулся и прильнул к ее губам. -“У меня будет самое лучшее Рождество” – уже почти засыпая, подумала Марьяна пару минут спустя, обняв Сириуса и положив голову ему на грудь.