Текст книги "Зов Орианы. Книга первая. В паутине Экора. [СИ]"

Автор книги: Владимир Царицын

Соавторы: Елена Крестьянова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

  – Так на фига тогда мы... – Андрей даже поперхнулся от возмущения.

  – Симагин вспомнит всю свою жизнь, за исключением последних семи лет, вот на фига, – ответил Илья. – И забудет события последнего месяца...

  – Это что получается? – нахмурил брови Алексей. – Я буду помнить всё, что было со мной семь лет назад и раньше, но не вспомню ни вас, ни... – он замолчал. – У вас закурить есть?

  – Я купила, Алёшенька, – засуетилась Светлана. Бросилась в прихожую, зашелестела пакетами, что-то уронила. Что-то круглое – оно покатилось по полу. Вернулась и протянула мужу пачку "Мальборо" и зажигалку: – Вот. Ты всегда такие курил... Пепельница! Ой, где же она у меня?.. Ничего, я сейчас принесу.

  Она быстро сбегала на кухню, принесла блюдце.

  – Не могу вспомнить, куда пепельницу засунула. В блюдце пепел стряхивай. Потом найду, или лучше новую купим...

  Алексей закурил и подошёл к окну. Светлана встала рядом, держа блюдце в руке. Она смотрела на мужа преданно, как собака. Он чувствовал и понимал её страх. И сам боялся. А может быть, не хотел забывать того, что было этой ночью. И знал – Светлана, его Светлана, тоже не хочет этого забывать.

  Симагин взял из рук жены блюдце, затушил сигарету и повернулся к мужчинам, ожидающим его решения.

  – Я не хочу слушать этот диск, – сказал он. – Что такое память, зачем она? Да чёрт с ней, с памятью! Память – это не самое главное, что надо человеку, чтобы быть счастливым! – сам того не зная, Алексей почти слово в слово повторял то, что вчера вечером говорила Светлана. – Важно совсем другое. Жена, которую я совершенно точно люблю сейчас. Дочь, которую я еще практически не видел, но скоро увижу и полюблю. Я нашёл свою семью. И у меня есть возможность начать новую жизнь с нуля. Понимаете, парни, я хочу начать с нуля! Да собственно, я уже начал.

  – Алексей, – вздохнув, сказал Илья. – Мы тебя понимаем. Наверное, это действительно шанс – начать всё с нуля и быть счастливым. Но не всё так просто. Ты кое-чего не знаешь. Дело в том, что в твой мозг некие сволочи заложили программу.

  – Какую программу? – помертвела Светлана.

  – Нехорошую. Алексею могут когда-нибудь дать команду, и он безропотно пойдет выполнять приказ. О зомби слышали?

  Светлана кивнула, а Симагин усмехнулся:

  – Недавно я читал о зомбировании в какой-то газете. На помойке нашел её... Я – зомби? – совершенно спокойно спросил он.

  – Потенциальный. Если дать кодовый сигнал, ты станешь активированным зомби.

  – Когда это произойдёт?

  – Не знаю.

  – Значит, у меня есть какое-то время... Парни, я должен подумать. Вы оставьте мне этот диск, а я попытаюсь вспомнить пароль или поискать, где он записан.

  – Бери. Не сможешь пароль найти, любого соседского паренька позови, он тебе его за минуту взломает, сейчас все подростки – хакеры, – хмыкнул Иванов.

  От окрошки они отказались – их длительное отсутствие в коттедже могло вызвать подозрение у Шрека.

  – Как думаешь, Симагин воспользуется диском? – спросил Илья, теперь он сидел за рулём.

  – Я даже не знаю, как бы я сам поступил на его месте, – хмуро ответил Андрей. – Правильно Алексей сказал: на хрен нужна эта память! От неё только башка трещит.

  – Многие знания умножают печали, – изрёк Илья.

  – Правильно слова кладешь.

  – Это не я, это из книги Экклезиаста.

  – Кого?

  – Это из Библии, царь Соломон сказал.

  – Полностью с ним согласен, мудрый, видать, был человек, – вздохнул майор.

  11.

  Но сразу в коттедж они не поехали, Андрей уговорил Репина заскочить по дороге в какое-нибудь кафе.

  – Окрошечки бы похлебать, – начал он, едва они сели в машину. – Холодненькой, кисленькой, по тарелочке. Обрыдли уже бутерброды. Утром – бутерброды, вечером – бутерброды, днём и то бутерброды. Машку твою не упросишь заехать куда-нибудь и поесть цивильно, как белые люди. Сама бутерброды жрёт и нас заставляет. Скоро бутербродами какать будем.

  – Кто тебя заставляет? Встал бы пораньше, да приготовил чего-нибудь, – хмыкнул Илья. – Да и не только на завтрак, в любое время можешь, как белый человек питаться.

  – Я готовить не умею и не люблю. И не буду, – отрезал майор.

  – А что ты у Симагиных не остался? Тебе предлагали окрошки с коньяком.

  – Ты ж меня тащил: "Поехали, а то Шрек развоняется!"... Да и не до нас сейчас Симагиным, видел же – молодожены, блин! Лёха как очумевший кинулся Светку свою встречать, чуть было в прихожей её не отоварил.

  – Пошляк ты, товарищ майор, – заметил Илья.

  – Это – да, – довольно ухмыльнулся Иванов. – Скучно же всё время правильные речи вести, можно и похохмить немного.

  – Пошлость – не хохма.

  – Ладно, учить меня будешь... Ты от темы-то не отвлекайся.

  – От какой темы?

  – Насчёт окрошки. Вон и что-то похожее на кафе прямо по курсу.

  – А Шрек? – напомнил Илья.

  – Достал ты со своим Шреком! Я ему вообще подчиняться не собираюсь. Подумаешь – старослужащий. Между прочим, я всегда боролся с дедовщиной.

  – А как насчёт дисциплины?

  Майор махнул рукой.

  – А как всё-таки насчет окрошки?

  Репин вздохнул и стал притормаживать.

  Кафе оказалось не из дорогих, но кондиционер работал исправно, а в такую жару это было определяющим фактором. Да и кулинарных изысков товарищам не требовалось.

  – Красавица, окрошку в вашем заведении подают? – Андрей с порога лучезарно улыбнулся дородной официантке с круглым, как блин, лицом. Она жестоко скучала и старательно потела, сидя практически под испарителем кондиционера; при появлении посетителей толстуха промокнула лоб бумажной салфеткой, скомкала её и сунула в карман передника. Глубоко и шумно вздохнув, нехотя поднялась и, вразвалочку подойдя к одному из столиков, молча постучала пальцем по столешнице. По-видимому, это надо было расценивать как приглашение.

  Илья осуждающе покачал головой, ему захотелось уйти отсюда. А Андрей никак не отреагировал на пренебрежительное к ним отношение служительницы заведения и как ни в чём ни бывало уселся за столик, предложенный ею таким оригинальным способом. Илья пожал плечами и тоже сел.

  – Так как насчёт окрошки, красавица? – повторил майор вопрос и снова улыбнулся.

  – Вы название над дверями читали? – грубо спросила "красавица".

  – Не разглядели, шибко торопились.

  – Там написано "Окрошечная".

  – А, значит, мы нашли то, что искали. Э-э-э... – Иванов прочитал имя на бейджике официантки, – Варвара. Значит, так: нам две окрошки. Двойные. И два куска бородинского хлеба.

  Варвара молча выслушала, неторопливо прогулялась до стойки бара и вернулась, держа в руках меню.

  – А зачем нам сей фолиант? – удивился Андрей. – Нам бы окрошечки, да поскорее.

  Варвара молча бросила на стол меню и, сложив руки на необъятной груди, отвернулась к окну. Андрей хмыкнул и раскрыл ледериновые корочки. Похлопав глазами, озадаченно произнес:

  – Однако...

  – Что, дорого? – спросил Илья.

  – Сам посмотри.

  Илья раскрыл меню и без какого-либо удивления пробежался взглядом по перечню предлагаемых блюд. Для него, завсегдатая предприятий общественного питания, ничего здесь не показалось странным. Окрошка сборная мясная, окрошка на желтках, окрошка с кальмарами, рыбная окрошка, окрошка на кефире, окрошка на кумысе, окрошка на пиве... Дальше Илья читать не стал. Какой именно окрошки хотел отведать его товарищ, он знал, а цены здесь были вполне приемлемые.

  – Две двойных классических окрошки, будьте любезны.

  – И хлеба, – буркнул майор.

  Варвара чинно прошествовала за перегородку. Вернулась на удивление быстро, неся перед собой разнос с их заказом.

  Иванов взял в руку ложку, задумался и вдруг сказал:

  – Водки хочу. Принеси-ка нам, краса Варвара, два раза по сто.

  – Какой вам?

  – Любой. Лишь бы холодная была.

  – У нас теплой не бывает, – отрезала Варвара. Через пару минут на столике стоял запотевший графинчик и две рюмки.

  – Мы ж за рулём, – зашипел Илья, едва Варвара отошла от столика и снова уселась под кондиционер. – И на работе к тому же!

  – А мы с тобой с тех пор как познакомились, ещё ни разу нормально не бухнули, – беспечно ответил Андрей. – Ну, за нас с вами и за хрен с ними!

  Они выпили и принялись за окрошку.

  – А ничего, – похвалил майор, – вполне. Только я бы соли добавил.

  – Добавь, солонка на столе.

  – Ты как считаешь? – Андрей кинул в тарелку щедрую щепоть крупной грязноватой соли, помешал, попробовал и удовлетворенно крякнул. Посмотрел в окно и сказал: – Подходящая ситуация, чтобы свалить от этих грёбаных экологов. Если бы не Лизавета, прямо сейчас и свалил бы.

  – Я думаю, – заметил Илья, – что нам ещё не раз представится такая возможность... Слушай, Андрей, я спросить тебя хотел. Давно уже.

  – Спрашивай.

  – Помнишь наш разговор о снах? Мы вроде бы мёртвыми были, но сны видели. Помнишь?.. Ну, там, на берегу реки. Или озера...

  – Когда ты рыбу поймал? Помню. Кеша еще храпел как пьяный кочегар... Он же тебе объяснил всё потом, сказал, что так бывает при смене параметров виртуальной реальности.

  – Я о другом сейчас, – Илья задумчиво помешал ложкой в тарелке. – Кеше я о своих сновидениях ничего не рассказывал. И тебе, кстати, тоже. Тебя тогда у костра спросил, но ты сказал – ерунда. Ну и я тебе рассказывать не стал. А сейчас хочешь, расскажу?

  Иванов хмыкнул и пожал плечами:

  – Я в сны не верю – фигня это всё. Хочешь – рассказывай, мне поровну.

  – Ну, этим ты меня не удивил!

  Казалось, Илья обиделся. Он и на самом деле не то чтобы обиделся, но слегка разозлился на Андрея, но это было секундным порывом. За время, проведенное с майором в одной упряжке, он уже привык к его резкости в суждениях и к напускной грубости, к обидному подчас солдафонскому юмору, к матерным словечкам, вылетающим как бы невзначай и служащим не для мнимой цветистости речи, а всего лишь для связки слов. Порой Репин и себя ловил на том, что стал разговаривать точно так же. С кем поведешься – от того и наберешься.

  – Я всё-таки расскажу, – продолжил он после небольшой паузы, стараясь не обращать внимания на ухмылку товарища. – Мне снилось, что я пришёл в офис фирмы, где работал. Там я разговаривал с Мадлен... Ну, Мадлен, это...

  – Не объясняй, не надо, я прекрасно понял. Мадлен – твоя гражданская жена. – Андрей вдруг засмеялся: – Гы-гы-гы, в прямом смысле этого слова. Машка – военно-полевая жена, а Мадлен – гражданская. Распутник ты, Илюха, чесслово!

  – Ты не лучше, – парировал Репин. – Семейный человек, сына имеешь, а туда же! Первая юбка подвернулась, сразу давай клинья бить. Я-то хоть с Мадлен в официальном браке не состою. И у нас с ней договоренность: никаких обязательств, никакой ревности и никаких взаимных упрёков.

  Сказав это, Илья вдруг вспомнил привидевшийся ему во сне разговор с Мадлен во всех подробностях. Вспомнил ревность, явно слышащуюся в каждом слове разъяренной любовницы, буквально брызжущую из её глаз ярость, скандал, который закатила Мадлен по поводу его якобы двухмесячного отсутствия. Вот уж точно – никаких обязательств и никаких упрёков...

  – А я, между прочим, – с улыбкой произнёс Андрей, – со своей супругой, замечу, законной супругой, считай, уже в разводе был на тот момент. Мы с ней почти год в разных комнатах спали. Развестись по осени собирались. Так что, я был формально свободен. От обязательств, как ты говоришь.

  – А что по осени-то? – подковырнул товарища Репин. – Чего было тянуть столько времени?

  – Молод ты ещё, Илья, не понимаешь ни хрена... Парень у меня, в школу ему осенью. Как бы это всё на его успеваемости отразилось, сечёшь? Он у меня и так далеко не отличник. А в конце сентября я на Север завербоваться хотел – в сварщики, газопровод варить. По-тихому развелись, и уехал бы. А со временем сын отвык бы от меня малость... Ну, в общем, как-то так.

  – Извини, – потупился Репин.

  – Ладно, суета всё... – Андрей потянулся к графинчику, – давай лучше еще по одной накатим, тут мал-мал осталось...

  – Нет, я за рулём, – твердо ответил Илья, накрывая рукой стакан.

  – Как хочешь, а я выпью, моя смена на сегодня закончилась, – Андрей щедро плеснул в свой стакан и опорожнил его в один глоток. – Ну и чем разговор ваш во сне закончился? – спросил он чуть погодя.

  – Поругались, – признался Репин, краснея. – Я на работу вроде бы как всегда пришёл, а тут вдруг выясняется, что меня очень долго не было, а где был, я не помню. И вообще ничего понять не могу: то ли сплю я, то ли не сплю. Мадлен мне: пиши заявление по собственному, а про меня забудь, мы с тобой больше – никто. А потом вдруг всё рушиться стало. Я имею в виду офис. Мебель куда-то вниз полетела... А потом я проснулся.

  – Надо же, – покачал головой майор. – И у меня примерно та же картина. Только я не к жене пришёл, а к сыну. Но жена тоже дома была. Давай орать на меня: где, мол, два месяца шлялся, такой-сякой! Короче, обозвала всяко разно. Прямо при сыне. Он стоит, глазёнками хлопает. Я ей чуть в рыло не заехал, но сдержался... А потом тоже всё куда-то вниз съезжать стало. Как, блин, в воронку. Я ору, хочу сына спасти, а его нет нигде. Неужто упал, думаю... И проснулся.

  – Сколько, говоришь, ты шлялся?

  – Это не я говорю, это она... Два месяца. Да какая разница!

  – Да... – Репин почесал переносицу, – и я во сне два месяца отсутствовал. Неужто в какую-то петлю времени нас с тобой затянуло?

  – Ты в это веришь? – недоверчиво посмотрел на него Андрей.

  – Когда фильмы фантастические смотрел – вроде всё складно выходило. Тело героя на одном уровне, душа по райским садам или другим планетам бродит. А чтоб такое со мной случилось... не верится как-то. Хотя там, на берегу, ты говорил, что мы с Кешей настоящими трупами были, а ты сам умер на время. То есть, что-то с нами необычное происходило. Может, это Кеша со своей виртуалкой намудрил и залез в наше подсознание? Но тогда почему мы были без признаков жизни и казались умершими?.. Неужели правда, что душа может покидать тело, а потом в него возвращаться?

  – Черт, мы в этом ЭКОРе скоро все мозгами тронемся! – чертыхнулся Андрей. – Варвара! Рассчитайте нас, пожалуйста!

  Егор вольготно расположился на кожаном диване, положив пудовые ноги на антикварный журнальный столик; он смотрел телевизор (какой-то боевик с Джеки Чаном), и цедил виски из толстостенного стакана. Полупустая бутылка «Джонни Уокер» стояла на столике рядом с ногами, там же лежал надорванный пакетик с фисташками. Весь диван был усыпан скорлупками, и на ковре их было немало.

  "Вот свинья!" – зло подумал Репин.

  – Явились – не запылились, – Егор оглянулся через плечо. – Где весь день болтались, экорейнджеры хреновы?

  – А нельзя ли повежливее... мистер? – весьма тактично, но, не скрывая иронии, осведомился Илья; майор скрипнул зубами.

  Толстокожий Шрек, казалось, не заметил издёвки, но, скорее всего, просто проигнорировал её, решив, что всегда успеет свести счеты с дерзким пареньком. Не вставая с дивана, рявкнул:

  – Повторяю свой вопрос. Где шлялись, салаги?!

  – Ты кого салагой назвал?! – не сдержался майор и стал обходить диван. Илья, нисколько не сомневаясь в том, что сейчас произойдёт, поспешил схватить товарища за рукав и, шепнув ему: "Остынь, Андрюха, нам ни к чему неприятности, о Лизе вспомни", вышел вперед:

  – Мы ловили бомжей, Егор. Вас с Кастетом искать не стали, решили сами по спальным районам прошвырнуться. А где Кастет, кстати?..

  – Что ты мне тут лапшу на уши вешаешь! Ловили вы. Я к Доктору четыре рейса сделал, девять штук бомжей на обработку доставил, а вы?!

  – Мы тоже одного...

  – Того припадочного? Мне Коля всё о ваших "подвигах" рассказал... Суки, такую бабу угробили! Лучше бы скины вам бошки проломили на хрен!

  – Надо же, а якут, оказывается, разговаривать по-русски умеет, – усмехнулся Иванов. – Даже больше трёх слов знает.

  – Знает. Не хуже тебя разговаривает, между прочим. Только по делу, а не ля-ля тополя. И Машку бы Коля в обиду не дал... – Шрек тяжело опустил ноги на пол, поставил стакан на столик и поднялся. – Значит так, новобранцы, после обеденного перерыва со мной поедете. Под присмотром, оно надёжнее.

  – Как скажешь, – процедил майор.

  – Вот именно: как скажу, так и будет. На время болезни Марии Михайловой старший я. Уяснили?

  – Мы в курсе, – кивнул Илья.

  Шрек, мазнув взглядом по Репину, остановил его на Иванове. Прищурившись, оглядел майора с головы до ног, словно оценивая физические данные потенциального соперника, пренебрежительно хмыкнул и посмотрел на часы:

  – Выезд в семнадцать ноль-ноль. Свободны.

  Андрей и Илья направились к лестнице, намереваясь подняться в свои комнаты, но Егор неожиданно сказал:

  – Репин, задержись.

  Илья остановился. Андрей тоже не стал подниматься – демонстративно скрестив на груди руки, ждал, что поведает его товарищу новоявленный командир.

  Егор протянул Илье похожую на совковую лопату пятерню и приказал:

  – ТОРС сдай.

  – Э... а с чего бы это? – возразил Илья. Не сразу – в первую секунду он, надо признаться, немного растерялся, даже сунул было руку за пазуху.

  – Я – старший группы, ты что, не понял?

  – А при чём здесь – старший или младший? Не ты мне ТОРС давал, не тебе и требовать, верну Марии, когда она...

  – Ты не понял, глобус ушастый?!! – вытаращил глаза Шрек. – А ну, мигом вытащил генератор и отдал мне!

  – Слышь, ты, чудо-юдо! – терпение майора лопнуло, он решительно двинулся к Егору. – Ты не борзей, давай! А то ведь ненароком и по роже схлопотать можешь.

  – От тебя что ли, недомерок? – развеселился Шрек. – Да я тебя соплёй перешибу.

  Егор явно не воспринимал Андрея всерьёз. Тот и правда, невзирая на свой достаточно высокий (применительно к среднестатистическому мужчине) рост и спортивную фигуру, казался рядом с гигантом Шреком худеньким подростком. Даже Илья, зная, на что способен отставной майор Иванов, испугался за него.

  – Может не стоит связываться? – нерешительно сказал он.

  – Нет, этот толстяк конкретно достал меня своим хамством, – качнул головой Андрей. – Надо задать ему хорошую трёпку. Можешь мне не помогать, Илюха – просто стой и наблюдай, как взрослые дяди учат недоразвитых молокососов хорошим манерам.

  – Чего-о?!! – завопил Шрек и бросился на Андрея; его огромный кулак, словно пушечное ядро молниеносно "выстрелил" прямёхонько в майорскую голову.

  Не избежать бы Иванову мгновенной смерти или, по крайней мере, глубокого нокаута с фатальным сотрясением мозга, не будь у него отменной реакции и совершенных навыков реального рукопашного боя. Единым плавным движением майор чуть сместился в сторону, присел и, крутанувшись волчком, врезал каблуком в коленный сгиб правой слоновьей ноги атаковавшего воздух Егора.

  Шрек рухнул на пол и взвыл от боли.

  – Ножку больно? – поинтересовался Андрей, выпрямившись и скривив губы в злорадной усмешке.

  Ох уж эта его усмешка! Сомнения Ильи полностью рассеялись, он понял: обещание задать Шреку трёпку майор выполнит. И вдруг ощутил непреодолимое желание пнуть воющего и катающегося по ковру, обхватив колено руками, амбала. Но, помня наказ товарища не вмешиваться, сдержался.

  "Где же Кастет" – подумал он и посмотрел наверх. Кастета не было – либо спит крепко и ничего не слышит, либо его вообще нет в коттедже.

  – Вставай, увалень, – насмешливо сказал Андрей, – на ковре мусора полно, запачкаешься. Сам, между прочим, нагадил. Разговор закончим, пропылесосишь тут всё.

  Неожиданно Шрек резко и ловко, что никак не вязалось с его грузной комплекцией, вскочил на ноги и, прихрамывая, попятился назад, приняв оборонительную стойку.

  – Потанцуем, толстяк! – улыбнулся майор; стоял он совершенно спокойно с вольно опущенными вдоль туловища руками.

  Решив, что беспечность противника сыграет ему на руку (а точнее, на ногу), Шрек предпринял вторую попытку атаковать Андрея – неуклюже скакнув к нему, нанес йоко-гири по корпусу. Впрочем, из-за только что полученной травмы высоко выкинуть ногу ему не удалось, да и нужной скорости и силы в ударе не было. Андрей легко перехватил атакующую ногу и ударил стопой передней ноги по внутренней стороне еще не поврежденного колена противника. Раздался хруст и последующий за ним дикий вопль Шрека.

  Илья, следя за поединком, отметил про себя, что на месте майора сделал бы то же самое. И пожалел, что не он сейчас дерётся с Егором.

  Андрей едва не потерял равновесие, увлекаемый падающим на пятую точку гигантом, но успел вовремя разжать тиски своих рук, в которые была зажата многострадальная конечность Шрека.

  – Ты мне обе ноги сломал, сука! – прорычал Егор и вдруг как-то по-воровски сунул руку за пазуху.

  – Предпочитаешь в бубен? – спросил Андрей. – Можно и в бубен...

  – У него под мышкой ТОРС! – крикнул Илья Андрею, понимая, что сам не успевает. Шрек уже достал главное оружие экорейнждера, и если бы не молниеносный бросок майора, применил бы его, не раздумывая.

  Завладев генератором, Андрей отступил на пару шагов от грязно ругающегося Шрека.

  – Суки! Гады! Пидоры гнойные! – рычал красный как вареный рак гигант. – Думаете, вам это сойдёт с рук?!

  – А что, – усмехнулся Иванов, – доложишь? Господину Магистру, небось? Э, парень, мало того, что боец ты говённый, так ты ещё и стукач... – вдруг в глазах Андрея молнией вспыхнула тревога. – Илья! Сзади!

  Репин резко обернулся и успел выставить блок – лезвие ножа полоснуло по его предплечью. Боли Илья не почувствовал, только удивление. Кастет! Где он был всё это время? Спал?..

  Увлеченные кумите – Андрей в качестве участника, а Илья в качестве зрителя – они забыли о существовании напарника Шрека, его товарища по оружию. По-видимому, Кастет, разбуженный звуками драки, вооружился ножом, тихо и незаметно спустился по лестнице и напал на стоящего к нему спиной Илью.

  С первого взгляда стало понятно, что Кастет явно не в себе – взгляд сумасшедший, зрачки расширены, зубы оскалены, – он рассекал воздух ножом крест на крест, иногда делал выпады, от которых Илья уклонялся, как мог. Андрей, для верности рубанув Шрека ребром ладони по шее (тот моментально затих и завалился набок), поспешил на помощь к товарищу.

  – Стой, парень, остановись, – спокойно сказал он Кастету. – Брось нож. Ты ещё не успел нам с Ильей нахамить, мы тебя бить не будем.

  – Что, двое на одного! Давай, нападай! Это я люблю! – выкрикивал Кастет, вычерчивая перед собой ножом знак бесконечности. – Я вас сейчас обоих... как поросят! Что, справились вдвоем с Егором? Со мной хрен справитесь! Со мной всегда мой верный нож, меня так просто не возьмёшь! Держитесь, гады! Подходите, подходите ближе, я вам кровушку пущу! Ну!.. Ну же! Ссыте?.. Налетай! Хором! Мне по херу, сколько вас, хоть тыща! Всех урою!..

  – Походу парень кокса нанюхался, – определил бывалый майор. – Разговорчив не в меру и зрачки...

  Кастет ринулся на него. Иванов был готов к броску противника и применил неизвестный Репину приём айкидо. Поймав и заломив руку, сжимающую нож, поводил Кастета вокруг себя, заставил его выронить оружие и швырнул на барную стойку. Парень, проломив головой деревянное ограждение стойки, застрял в обломках, как пескарь в зубах у щуки. С никелированного держателя стеклянным градом посыпались подвешенные за ножки бокалы.

  – Что это у вас тут за гладиаторские бои? – раздался голос от двери. Андрей с Ильей обернулись.

  – Иннокентий Иванович?..

  – Стоило Михайловой на несколько часов оставить вас без присмотра, как вы устроили в коттедже кавардак! – подбоченившись, строго посмотрел на экорейнджеров господин Куратор.

  – Это не мы, – словно дошкольник вякнул Илья.

  – Хотите сказать, что это он сам, – Кеша ткнул пальцем в дергающегося Кастета, – всю посуду побил?

  – Так что с него взять, с наркомана обдолбанного, – презрительно сказал майор.

  – Наркомана? – удивился Рябов.

  – А вы на его зрачки поглядите, да послушайте, какую чушь он несёт. А лучше – к Доктору на освидетельствование... Что, вытащить?

  – Успеется, – хмуро бросил Куратор. – А с Егором что?

  – Нажрался, как свинья, буянил. Пришлось успокоить, – пожал плечами Иванов.

  – В смысле – нажрался?

  – Чрезмерное употребление крепких спиртных напитков, – пояснил Репин, сыграв на всем известном негативном отношении Рябова к алкоголю.

  – Совершенно верно, – подтвердил слова товарища Иванов. – Вон на журнальном столике бутылка виски недопитая стоит. И в мусоре, наверное, не одна порожняя, – вздохнув и сокрушенно покачав головой, Андрей произнёс с осуждением: – И как таким людям можно было доверить судьбу мировой революции? Один бухает вместо того, чтобы работать, не покладая рук, выполнять задание руководства. Другой кокаин нюхает. Да-а, просто отличная у нас с вами гвардия, господин Куратор.

  Рябов скрипнул зубами:

  – Распоясались... Всё, вольница закончилась.

  – В смысле? – скопировав интонацию Иннокентия Ивановича, спросил майор.

  – Руководство Комитета считает операцию успешно выполненной. Возвращаемся на базу.

  – Все? – глупо спросил Репин.

  Рябов удивленно и вопросительно посмотрел на Илью. Сейчас скажет: "Ты что, Репин, шизик?", подумал парень, хотя и знал, что Кеша таких слов никогда и никому не скажет – слишком интеллигентен, – и уточнил вопрос:

  – Я о Марии хотел спросить. Она ведь нетранспортабельна...

  – Михайлову увезли на базу... – Кеша посмотрел на часы, – еще два часа назад. Не волнуйтесь, за ней Доктор присматривает, а наша лаборатория не только снаружи выглядит как реанимационный автомобиль – всё, что необходимо для транспортировки тяжелобольных там имеется. Кстати, торсионный генератор Марии у вас, Илья Владимирович?

  "Что спрашиваешь, знаешь ведь, сука! На то ты и серый кардинал, мать твою, чтобы всё обо всех знать" – хотелось сказать Репину. Он молча скинул рубашку, снял наплечную кобуру и, намотав на неё ремни, протянул Куратору.

  – О, вы ранены! – воскликнул Рябов, увидев на предплечье парня сочащийся кровью порез – след от ножа Кастета.

  – Да ерунда, царапина.

  – Это он вас? – спросил Рябов, кивнув на Кастета. – Я наблюдал, как вы его обезоружили, Андрей Николаевич, и саданули об стойку. Весьма профессионально... Кстати, будьте так любезны, обезоружьте-ка и этого алкоголика.

  – А я его уже обезоружил, – Андрей вытащил сзади из-за пояса ТОРС и отдал Рябову. – Кобура только...

  – Да бог с ней, с кобурой, – Иннокентий Иванович махнул рукой. – Собирайтесь, поедете со мной. Операция, повторюсь, закончена. Вы можете рассчитывать на хорошую премию, наличными, разумеется. И на недельку отдыха. Правда, при условии нахождения на территории базы... Вы отлично себя показали, парни! – Рябов панибратски похлопал Репина по плечу. – Конечно, показатели вашей группы не самые лучшие, но и не самые худшие. А что касается морального облика и проявленной преданности делу мировой революции, то здесь вы выше всяких похвал. Я лично доложу о ваших отличиях господину Магистру.

  – Доктор, мне кажется, не разделяет вашего мнения о наших... отличиях, Иннокентий Иванович, – зачем-то сказал Репин.

  – Доктор у нас человек специфический, – Кеша пожал острыми плечами. – Ему понравиться трудно, практически невозможно.

  – А с Кастетом и со Шреком как быть? – спросил Илья.

  – Как вы сказали – со Шреком? Шрек... – Рябов заметно повеселел. – А что, между прочим, чем-то похож. Определенно похож... Про этих двоих можете забыть – их заберут, кому это положено. А заодно и порядок наведут.

  Рябов достал телефон и кому-то позвонил.

  – Иннокентий Иванович, можно вопрос? – обратился Илья к куратору, когда тот закончил разговор. – Перед операцией "Бомжи" вы говорили, что нас с Андреем будут обучать по спецметодике, и мы должны посещать дополнительные занятия. А теперь вдруг отпускаете в недельный отпуск. Планы в отношении нас поменялись?

  – Не волнуйтесь ребята, всё идет по плану, – улыбнулся Кеша. – Просто появилась возможность сделать, так сказать, эволюционный скачок, когда количество переходит в качество.

  – И куда скакать будем? – поинтересовался Андрей.

  – В вечность, – безмятежно отозвался Кеша. – Перед вами, дорогие мои, открываются такие перспективы, что просто дух захватывает. Но установка, которая позволит сделать вашу подготовку быстро и на новом уровне, ещё не собрана до конца. Поэтому неделя – в вашем распоряжении.

  – Может, эту новую установку сначала на собачках проверить? Белка и Стрелка в космос перед Юрием Гагариным летали, а уж потом человек поехал, – осторожно заметил Илья.

  – Не переживайте, – успокоил Рябов. – Установка вполне работоспособная и уже не раз была проверена на людях. Просто во время последнего эксперимента была аварийная ситуация, и оборудование немного пострадало. Ничего страшного, повысим мощность, добавим защиту, через недельку снова войдёт в строй. Я сделаю из вас оперантов за месяц безо всяких тренировок, еще благодарить будете!

  – Ты знаешь, что это за установка, на которой из нас сверхчеловеков Кеша лепить будет? – прошептал Илья, когда Рябов вышел из комнаты.

  – Нет, а ты?

  – А я, кажется, догадываюсь, это та самая, из-за которой отец Марии погиб.

  – А он что, тоже здесь работал? – удивился Андрей.

  – Он был Магистром ЭКОРа, до Млечина.

  – Чёрт побери! Но если это так, то у нас есть неделя, чтобы унести отсюда ноги, иначе Кеша поджарит нам мозги во имя революции...

  – И я тоже так считаю, осталось Марию уговорить, – ответил Илья, а про себя подумал: "Хоть бы она на ноги за неделю поднялась, я без неё отсюда не уйду!"

  Автомобиль въехал на территорию ЭКОРа и остановился у крыльца мужского блока, в котором жили Иванов и Репин.

  – Стало быть, мы с Ильёй с завтрашнего дня можем считать себя отпускниками, – прежде чем проститься на всякий случай уточнил у Рябова Андрей.

  – Не с завтрашнего дня, а с этой самой минуты, – добродушно улыбнулся Кеша. – Вы неплохо поработали и заслужили право немного отдохнуть. Целую неделю у вас не будет ни лекций, ни практических занятий. Совершенно свободный режим и полная релаксация. К вашим услугам столовая, бар, тренажёрный зал, бассейн. Наслаждайтесь жизнью, ребята, отдыхайте, гуляйте, где и как хотите! На территории учреждения, разумеется, – оговорился он. – Отпускные получите завтра утром в кассе, я распоряжусь.

  – А сколько нам обломится, если не секрет? – поинтересовался Иванов.

  – По пятьсот долларов, – с довольным видом объявил Рябов.

  – Не густо.

  Рябов усмехнулся:

  – К хорошим деньгам очень быстро привыкают, не правда ли, Андрей Николаевич? И они уже не кажутся такими хорошими, как прежде.

  Майор хмыкнул.

  – Хорошо, – вздохнул Кеша, – я подумаю, как увеличить сумму, скажем... до пятисот евро.

  Андрей глянул на товарища и снисходительно улыбнулся, словно хотел сказать: "Ну, что я тебе говорил? Только на выпивку и дают".