Текст книги "Зов Орианы. Книга первая. В паутине Экора. [СИ]"

Автор книги: Владимир Царицын

Соавторы: Елена Крестьянова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

  – Но если мне не изменяет память, одна из статей Семейного кодекса Российской Федерации гласит, – продолжил Млечин тоном лектора, – что брак может быть расторгнут по заявлению одного из супругов, независимо от наличия у супругов общих несовершеннолетних детей, если другой супруг либо признан судом безвестно отсутствующим, либо недееспособным, либо осуждён за совершение преступления к лишению свободы на срок свыше трёх лет. А если, опять же, мне не изменяет память, и в досье Иванова не закралась ошибка, то до суда дело не дошло.

  – Совершенно верно, – кивнул Рябов, – я дал команду Шлёмкину дело Иванова развалить, в итоге наш майор чист перед законом. Но вы, господин Магистр не учли уровня коррупции в законодательных структурах. За деньги теперь возможно всё.

  – Да и раньше всё можно было решить таким образом, – хмыкнул Магистр. – Но у Иванова имеется мать и сын, – напомнил он, – может, не рисковать?

  – Мать – старая и больная женщина, ей недолго осталось, от силы несколько месяцев, я проверял, – возразил Рябов. – Сыном Иванов практически не занимается, что взять с отца, который постоянно мотается по горячим точкам? В конце концов, если Скульптор его отсеет, ничего страшного не произойдёт, а если не будет представлено нужного количества рекрутов, то нас по головке не погладят.

  Млечин дёрнул головой, отгоняя неприятные мысли.

  – Что же касается их физической подготовки, – добавил Рябов, – то она выше всяких похвал, кроме того, они и сами будут с удовольствием в свободное от занятий время посещать спортзал. Что еще делать по вечерам в закрытом учреждении?

  – Ну да, ну да, – Магистр снова поиграл подбородками. – Приступайте к вербовке, Иннокентий Иванович.

  – Не знаю, как насчёт всего остального прочего, но здешняя кухня меня устраивает вполне, – заявил Иванов, когда они в сопровождении Лизы вышли из помещения пищеблока. – И обстановочка нормальная такая, скатерти на столиках, музычка играет... Не столовка, а натуральное кафе, – он взглянул на приятеля: – А тебе как?

  – Музычка?

  – Я про рубон спросил.

  Репин пожал плечами.

  – Съедобно.

  – Ну да, – кивнул Иванов, – ты же у нас, Илюша, привык в ресторанах кушать. Во, блин, как в рифму получилось!.. А по мне, так – самое то. Борщок – прям домашний, котлетки, пюрешка, компот. Просто праздник души!

  – Между прочим, – заметила Лиза, – я раньше в этой столовой работала. Поварихой, – добавила она с гордостью.

  – Да ну! – искренне удивился Андрей. – Ты не перестаешь меня удивлять, Лизок. Всегда с огромным уважением... или как это говорится – с пиететом относился к поварихам.

  Щёчки девушки окрасил румянец смущённой гордости.

  – Закурить бы сейчас... Лизок, выдели нам с другом по сигарете, я тебе потом целую пачку куплю.

  – А я некурящая, – сверкнула ямочками Лиза.

  – И как теперь быть?..

  – В торце столовой – магазин, там всё самое необходимое продаётся.

  – Класс! – обрадовался Андрей, но тут же, вспомнив, что он без денег, сокрушённо похлопал себя по карманам. – Только вот с баблом, как говорится – полный облом. Хорошо, что хоть покормили на халяву... Нет, Лизок, ты меня извини, конечно, но это вопиющее безобразие, – стал балагурить он. – Это вообще чёрт знает, что такое! Форменное издевательство! Отвела меня в "умывалку", раздевайтесь, мол, Андрей Николаевич, убедительно предлагаем принять душик. Я, понимаешь, губу раскатал, мигом по-солдатски ополоснулся, хотя чистый был, аки младенец. Выхожу, а тебя и след простыл. А вместо моей джинсы – эта роба.

  – Я же вас в соседней комнате дожидалась, – кокетливо прищурилась Елизавета.

  – Ага, чтобы отвести меня в мою монашескую келью, – состроил обиженную физиономию Иванов. – Ну, ладно, не пришёлся я вам, Лизавета батьковна, как мужчина, но деньги-то хотя бы верните. У меня, между прочим, в куртке кошелёк с авансом был. Без денег-то как? Захочу я, к примеру, барышню в ресторан сводить, а на что?

  – А у вас уже и барышня здесь имеется?

  – Пока нет, но... – Андрей игриво взглянул на Лизу, – я ещё не окончательно потерял надежду на вашу благосклонность, сударыня.

  Лиза покраснела ещё гуще.

  – И у меня портмоне был, – подал голос Илья. – И телефон, и так – по мелочи. А главное – сигареты.

  – Все ваши личные вещи – всё, что положено – вернут. Позже...

  – Позже! – фыркнул майор. – А теперь как быть? Уши опухли...

  – Ладно, мальчики, – смилостивилась Елизавета, – так и быть: куплю вам вашей отравы.

  – Знаешь, Лизок, ты не только жутко симпатичная девушка, – расплылся в улыбке Андрей, – ты – сама доброта!.. Кстати, я "Петра" предпочитаю, а Илья... ему "Мальборо" купи, если будет.

  – Ух ты, они ещё и привередничают, – покачала головой девушка. – Недаром говорят: "Посади свинью за стол..."

  – Это мы-то с Илюшей свиньи?! – возмутился майор.

  Девушка смерила его надменным взглядом и вдруг прыснула со смеху и, повернувшись, зашагала к углу пищеблока. Сделав несколько шагов, удивленно оглянулась.

  – Вы чего стоите, мальчики? Давайте-ка за мной.

  У крыльца магазинчика под тенью молоденьких берёзок белели две слегка пошарпанные пластиковые скамейки; Андрей тут же присел на одну из них.

  – Мы тебя тут подождём, ага?

  – Не положено, – строго сказала Лиза.

  – А чего не положено-то?

  – Оставлять вас на территории учреждения одних не положено.

  – Ты думаешь, мы сбежим? Да теперь, когда я знаю, что в этом... учреждении работает такая очаровательная девушка, да ещё и повариха, неважно, что бывшая, быть поварихой, это как на велосипеде – научишься, не разучишься, гони меня – не уйду отсюда.

  – Не сбежите, – кивнула Лиза, – отсюда невозможно сбежать.

  – Так в чём же дело!

  – Не положено, – повторила Лиза, но теперь в её голосе не было строгости.

  – Да будет тебе, Лизок, куда мы денемся с подводной лодки? Если боишься, что кто-то заложит, так ведь никто ж не видит, нет никого, сама посмотри. А мы с Ильей – ни гу-гу...

  Лиза поднялась на одну ступеньку, вытянула шейку и, приложив козырьком ко лбу пухлую ладошку, осмотрелась.

  – Да просто я так по борщу вдарил, что аж вспотел весь, – продолжал уговаривать ее Андрей. – Посижу на лавочке, проветрюсь малость. Ты ж, небось, нас потом снова по душным кельям разведёшь, а там даже окна не открываются.

  – Ой, ну ладно. Сидите смирно, я скоро...

  – Зажигалку не забудь, – крикнул ей вдогонку Андрей, – или спичек купи на худой конец.

  Когда дверь за Елизаветой закрылась, он повернулся к Репину:

  – Слышал, что обслуга говорит? Отсюда невозможно убежать.

  – Мало ли что она говорит...

  – Она знает, что говорит. Но... я тоже кое-что знаю. Пока по территории прогуливались, осмотрелся – точно, та самая часть. И скажу тебе: здесь мало что изменилось с моего последнего пребывания. Но ближе к делу. Ты ещё не передумал когти рвать из этого, мать его, учреждения?

  Илья помотал головой.

  – Тогда слушай. Вдоль северного участка периметра склады тянутся. Вернее, раньше склады были. Неважно, что там сейчас, но не думаю, что постройки снесли. Короче, есть там одно местечко...

  Договорить Андрею не дали – послышались быстрые шаги, и из-за угла здания выскочил невысокий лысоватый мужчина средних лет ничем не примечательной наружности, если не считать отличительными чертами внешности горящие безумным огнем глаза в обрамлении лиловых синяков и запёкшуюся кровь на верхней губе и на подбородке. По-видимому, мужчину крепко избили. Одежда его – такая же, как на Илье и Андрее чёрная униформа – была порвана во многих местах, а правого рукава не было вовсе.

  – Вы новенькие? – спросил он срывающимся голосом.

  – Это, смотря с какой стороны... – начал Андрей, но незнакомец досадливо отмахнулся:

  – Неважно. Некогда попусту... Я знаю – новенькие. Ты, – он ткнул пальцем в Илью, – Репин. Я принимал участие... Впрочем, это тоже неважно. Запомните: Симагин Алексей Михайлович. Это я. Энск, улица Листопадная семнадцать, квартира одиннадцать. Запомните, прошу вас! Я многое смогу рассказать, если вам удастся раскодировать моё сознание, после того как... Вы поймёте, должны понять. Позже. Для этого нужен специальный аудионоситель. Главное – точно знать, какой. Ни в коем случае не перепутать. Иначе... Если случится чудо, и меня кто-нибудь опознает, я буду по этому адресу. Если нет, не знаю... Господи, сколько если!.. Ерунда всё! Ничего не получится. Видать...

  Симагин посмотрел за угол и снова повернулся к огорошенным мужчинам; теперь его лицо было абсолютно спокойным, а точнее сказать – помертвевшим.

  – Они сейчас меня отключат, – тихо произнес он, – а потом сотрут память, чтобы я забыл обо всём, что знаю. У них есть специальная программа, которой можно запрограммировать человека на что угодно, даже на убийство. Они превратят меня в зомби, как других. И с вами сделают то же самое, если не будете выполнять их инструкции. Вы неглупые парни, я знаю... поэтому не верьте ничему, что вам будут здесь рассказывать. Бегите отсюда, пока не поздно. Будете на свободе, найдите меня, мужики, и верните мне память, я много про них могу рассказать! Программа-дешифратор у Кеши, Мария знает... Запомните! Симагин Алексей. Листопадная семнадцать...

  Последние слова Симагин произнёс шёпотом, так как уже отчётливо слышался топот нескольких пар ног и громкое надсадное дыхание, а через мгновение из-за угла выбежали три крепких охранника. Один из них, по-видимому, старший (на рукаве его куртки желтели какие-то нашивки), сжимал в руке пистолет. Не раздумывая, он поднял его и выстрелил в голову беглеца. И, хотя звука выстрела не последовало, тот кулём рухнул на землю.

  – Унести, – скомандовал стрелявший и сделал нетерпеливый жест рукой.

  Двое его подручных, схватив обмякшее тело за руки и за ноги, поспешно поволокли его за угол. Проводив их взглядом, парень с нашивками резко повернулся и в упор посмотрел на Илью, который стоял ближе к нему.

  – Что он вам тут наплёл?

  Репин молчал, он не мог оторвать взгляда от странного оружия охранника. Вдруг яркая вспышка озарила мозг парня; он отчетливо вспомнил: дверки кабины лифта разъезжаются в стороны, в полутемной кабине кто-то незнакомый. Человек глядит на Илью; во взгляде то ли сочувствие, то ли сомнение... Неожиданно он вскидывает оружие...

  "Симагин! Да, абсолютно точно – это был он"!

  Охранник, поймав взгляд Ильи, сунул оружие в кобуру, пристёгнутую к ремню.

  – Что вам наговорил этот сумасшедший?

  – А он действительно того? – Андрей вышел вперёд и покрутил пальцем у виска.

  Охранник кивнул.

  – Я так и подумал, – усмехнулся Иванов. – Всё просил его защитить, твердил про каких-то зомби...

  – А вот и я, мальчики! – на крыльце появилась счастливая улыбающаяся Лиза. – "Мальборо" всюду обыскались – нет. Я две пачки "Петра"...

  Увидев охранника, она замолчала и растерянно захлопала ресницами. Улыбка медленно сползла с лица девушки, подбородок чуть отвис, а ямочки на щеках вытянулись, обратившись двумя тонкими морщинками. Охранник окатил её холодным презрительным взглядом, хмыкнул и, повернувшись, ушёл.

  – Что тут произошло? – мёртвым голосом спросила Лиза, сойдя со ступенек крыльца и тяжело опустившись на скамейку.

  – Да ничего особенного, – Андрей присел рядом и принялся рассказывать, стараясь вложить в голос как можно больше оптимизма: – Выбежал из-за угла какой-то псих и давай бормотать нечто несусветное, про зомби каких-то... Потом охранники подбежали, пальнули ему в голову из бесшумной стрелялки. Я не понял, что это за штуковина такая, парализатор что ли?.. Этот псих, они его не убили, это точно, я знаю, как падают те, что получили пулю. И крови нет... А тот, который стрелял, стал нас с Илюхой спрашивать, что, мол, этот ненормальный наболтал. А я ему так и ответил, как было, что бред он какой-то нёс...

  – Меня уволят, – прошептала девушка, по-видимому, не слушая своего утешителя. – Нет, меня не уволят, меня...

  Она вдруг расплакалась и совсем по-детски уткнулась в сложенные ковшиком ладошки. Сигареты и зажигалка упали на землю. Илья поднял, распечатал одну пачку и закурил.

  "Валить надо отсюда, – подумал он. – И чем скорей, тем лучше"

  – Извините, но до особого распоряжения я вынуждена вас запереть, – сухо объявила Лиза, остановившись перед дверью комнаты, принадлежащей Иванову.

  – Это ещё почему?! – возмутился Андрей.

  – По инструкции. При несанкционированном контакте новичка с кем-либо кроме специально прикрепленного служащего...

  – Так не было же никакого контакта! Я же тебе рассказывал! Выскочил какой-то мужик из-за угла, морда вся разбитая, промычал что-то...

  – Именно это сейчас и выясняется.

  – Психа этого пытают, что ли?

  – Все вопросы вы можете задать своему Куратору, – сказала девушка. – Ваша встреча с ним состоится сегодня после ужина. А теперь, извините, я должна вас закрыть.

  – Выходит, мы с тобой, Илюха, пленники, – вздохнул Андрей. – Да, Лизок?

  Лиза промолчала.

  – И меня тоже запрёте? – поинтересовался Илья.

  Лиза кивнула; она явно ждала, когда Иванов зайдет к себе.

  – Бардак! – буркнул майор. – Зачем надо было вообще на обед водить? Дали бы сухпай, не сдохли бы до разговора с вашим Куратором.

  – С вашим Куратором, – поправила Андрея Лиза; видя, что тот не торопится, сказала: – Вы сами зайдёте или мне охрану позвать?

  – Бардак, – снова проворчал Иванов и скрылся в номере.

  Лиза провела магнитной карточкой по прогону и вскинула грустные, покрасневшие от недавних слёз глаза на Илью. Тот не стал препираться и молча направился к своей двери.

  Их продержали взаперти до самого ужина.

  Андрей был практически уверен, что Лизу он уже никогда не увидит, и корил себя за то, что так по-дурацки подставил девушку. Мысль о том, что её, как и Симагина, превратят в зомби, не давала майору покоя. Он и верил и не верил тому, что им наговорил этот человек. Собственно, всё, что тот сказал, было очень похоже на горячечный бред сумасшедшего. А что, думал Иванов, настучали мужику по тыкве, вот у него и перемкнуло...

  Илья тоже вспоминал неожиданную встречу с Симагиным, прокручивал в уме слова потенциального зомби, и ему становилось страшно.

  Сопровождать их на ужин явился молчаливый охранник.

  Поговорить не удалось, они лишь перебросились парой ничего не значащих фраз – охранник сидел с ними за одним столиком, цедил минералку и поверх высокого бокала наблюдал за тем, как они без особого аппетита жуют свои бифштексы.

  Комната, куда привели «попаданцев» (Илья стал так называть себя и Андрея, вкладывая теперь в это понятие несколько иной смысл), была похожа на учебный класс, а скорей всего, таковым и являлась. Восемь оснащённых компьютерами столов были расставлены в два ряда, образуя широкий центральный проход, в конце которого на столике стоял какой-то зачехлённый предмет или аппарат, возможно, слайдоскоп.

  На кафедральном возвышении восседал, как на троне, в кресле с высокой спинкой Иннокентий Иванович Рябов.

  – Не расслабляйся и держи ухо востро, – шепнул Илье Андрей.

  – Добрый вечер, господа! – приветствовал куратор вошедших, встав с кресла и сделав два шага навстречу; однако с возвышения не спустился. – Вот мы и встретились снова, чтобы спокойно обсудить все накопившиеся вопросы. Извините, что так поздно – пришлось заниматься кое-какими срочными делами. А вы, как мне сообщили, не скучали и даже успели стать участниками небольшого, но очень неприятного инцидента.

  – Вы о встрече с этим психом? – беспечно спросил отставной майор.

  – Да, да, – печально покивал Рябов, – бедный Андрюша. Прекрасный специалист, умница... Много работал, очень много. Не жалел себя. О таких говорят: сгорел на работе.

  Репин чуть было не попался на удочку, заброшенную куратором. Он нахмурил брови и машинально коснулся рукой лба. Почему Андрюша? Ведь Симагин назвался Алексеем... Вспомнив о предупреждении Иванова не расслабляться, Илья понял, что с лицом надо что-то срочно делать. Умение контролировать эмоции являлось обязательным условием в работе креативного менеджера. Илья легко изобразил спокойствие.

  – Значит, его Андреем зовут, – не моргнув глазом, обронил майор. – Выходит, тёзка мой, – а сам внутренне усмехнулся: "Дешёвый приёмчик, Кеша. На понт решил взять? Обломись, видали мы таких любителей разводов"

  – А разве он вам не представился? – казалось, вопрос куратора был адресован Иванову, однако взглянул он на Репина – неожиданно и пронзительно. Илья легко выдержал взгляд Рябова и ответил достаточно спокойным голосом:

  – Да он вообще ничего не успел сказать. Охранники буквально за ним следом прибежали.

  – Вообще ничего? – переспросил Рябов, пристально глядя Илье в глаза.

  – Ничего вразумительного, – ответил Репин. – Бред какой-то.

  – Что-то про зомби нёс, – добавил Иванов. – Вроде они его преследуют, и он их боится. Просил спасти... И куда теперь этого... тёзку моего – в сумасшедший дом?

  – Естественно... Ну, что перейдём к ответам на вопросы? – по-видимому, поверив им, предложил Иннокентий Иванович.

  – Хотелось бы, – кивнул Илья.

  – Присаживайтесь, господа, – Рябов сделал жест в сторону класса, – где вам понравится, – подождал, когда Илья и Андрей усядутся, и начал: – Прежде чем подвергнуть себя граду ваших вопросов, позвольте задать вам один единственный.

  – Новый тест? – фыркнул Андрей.

  – Нет, начало нашего разговора.

  – Задавайте, – разрешил Илья.

  – Чудесно... Сразу предупрежу, что вопрос непростой...

  – Не тяните резину, господин Куратор, – поторопил Рябова майор.

  – Хорошо. Итак, какие силы, по вашему мнению, правят миром?

  – Ничего себе вопросик!.. – озадаченно почесал лоб Илья. – Это что-то из области философии?

  – Углубляться в философию не стоит. Просто ответьте, как думаете... Ну, кто первый?

  – Я так скажу, – не долго думая, начал Андрей, – Не господь Бог – это точно. Я в него, увы, не верю. Не срослось у меня с религией, так же как с компьютерной грамотой. Но если компьютер я рано или поздно освою, вот не сойти мне с этого места, то святое писание даже в руки брать не стану – сказки всё это... Дьявол? Те же самые сказки, только с обратного конца. Но вот в него я чуть было не поверил, когда в ваших виртуальных мирах кувыркался. Но... всё обошлось без рогатого с хвостом и копытами. Если, конечно, Дьявол – это не вы, Иннокентий Иванович, в облике человеческом.

  Рябов улыбнулся и покачал головой:

  – Нет, могу вас заверить, Андрей Николаевич: я – не он. Хотя, возможно, что-то во мне от дьявола есть. Как, впрочем, в любом из нас... Так кто по-вашему правит миром, если не Бог и не Дьявол?

  – Да никто! Никто ничем не управляет и ни за что толком не отвечает. Потому в мире беспредел. Бла-бла-бла и одна реклама по зомбоящику, а толку – пшик. Шло-ехало.

  – Ну, что ж, ваш ответ предельно понятен, – кивнул Иннокентий Иванович. – Я с вами полностью согласен – нами манипулируют, нас оболванивают! Мы не свободные люди, потому что живём для рынка, когда работаем и когда отдыхаем. Телевидение постоянно говорит нам, что надо покупать вещи, что наша шкала ценностей – это покупательная способность. Реальной информации в телевизоре не более восемь процентов. Всё остальное – реклама и шоу. А формируют современного человека в итоге эти самые девяносто два процента... А вы что скажете, Илья Владимирович?

  – Я отвечу, как в школе учили, – вздохнул Илья, немного расстроенный тем, что ничего оригинального придумать не сумел. – Миром управляют Природа и Человек. И то и другое с большой буквы.

  – Природа и Человек... да еще с большой буквы, – задумчиво повторил Рябов и покачал головой. – Не могу сказать, что меня очень уж порадовали ваши ответы... Но и не огорчили, это факт. Во всяком случае, вы были искренни и продемонстрировали мне независимость ваших взглядов от общепринятой морали. Ведь миллионы людей во всем мире ответили бы, что мирозданием правит Творец, то есть Господь Бог, и неважно, что разные народы видят и чтут его по-своему.

  – Если допустить, что Господь Бог создал мир, то он давно уже бросил этот бардак на произвол судьбы, – вставил Андрей. – А государствами управляют не так и не те, иначе в мире царили бы покой, порядок и процветание.

  – А вы уверены, что людям нужен покой и порядок? Да, президенты, премьер-министры, короли и падишахи управляют своими государствами не так, как хотелось бы большинству его граждан, но и люди не выполняют возложенной на них миссии. Я расскажу вам одну притчу. Однажды собрались люди и бросили вызов Богу: "Если Ты есть, то почему в мире царит такая жестокость, почему столько войн, убийств, насилий, грабежей?" Бог спросил: "А вам это нравится?" – "Нет, конечно". – "Я вам дал свободную волю, зачем же тогда вы воюете, насилуете, грабите"? Люди сами виноваты в том, что происходит, и сами должны это исправить. – Рябов поднял палец кверху, выдержал паузу и продолжил: Теперь разберём ваш ответ, Илья Владимирович. Вы сказали: миром правят Природа и Человек. Доля правды и в этом утверждении имеется. Природа... – Рябов горестно вздохнул. – Испоганил Природу-матушку Человек. И она мстит ему, Человеку с большой буквы. Катаклизмами, изменением климата, мутагенными факторами... А что такое Человек с большой буквы? Это нечто неопределённое. Человека с большой буквы нельзя призвать к ответственности. Его нельзя казнить, нельзя посадить за решётку или отправить на принудительное психиатрическое лечение. И не потому, что он с большой буквы, а потому, что он неконкретен. Он невидим и неосязаем. Он – никто, он – Химера с большой буквы. Где уж ему править миром...

  – Ну и кто, по-вашему, им тогда правит? – хмыкнул майор.

  – Деньги правят этим миром. А за бумажками стоят люди, которые их печатают. Вот они-то и навязывают свою волю человечеству, прикрываясь демократическими ценностями. Используя самые низменные страсти и инстинкты, диктуют, как нам с вами жить и что является нашей ценностью сегодня. Мы же, в свою очередь, благополучно съедаем всё то, что нам преподносят, как в прямом, так и в переносном смысле. Вы что-нибудь слышали о тайном обществе иллюминатов?

  – Тайном обществе?.. Про масонов слышал, про тамплиеров, – сказал Иванов, – а про этих... иллюминаторов ни разу.

  – Иллюминатов, – поправил майора Рябов. – В принципе, информации о них в Интернете предостаточно...

  – Да кто такие-то? – нетерпеливо перебил его майор.

  – Люди, – пожал плечами Куратор. – О-о-очень богатые люди, которые состояния свои не афишируют; большинство из них никогда не появлялись в списках богатейших людей мира.

  – Но... они известны?

  – С некоторых пор – да, – кивнул Рябов. – Недавно "Нью-Йорк Таймс" опубликовала на первой полосе статью о том, что каждый месяц в каком-нибудь ресторане на Уолл-Стрит собираются руководители девяти мировых банков: "Голдман Сакс", UBS, "Бэнк оф Америка", "Дойче банк" и тому подобных. Каждый месяц эти девять банкиров планируют судьбу семи миллиардов человек: каким будет процент безработицы в мире, сколько людей умрут от голода, сколько правительств будет свергнуто, сколько министров будет куплено, в какой стране начнётся война и так далее. Это респектабельные преступники, но они влиятельнее любого мирового политического лидера и хорошо вооружены. У них реальная власть – власть денег. Они и стоят на верхушке пирамиды под названием "Иллюминаты".

  – И много их?

  – На верхнем уровне – с десяток членов богатейших семей планеты. Но если опускаться вниз по пирамиде, то получим впечатляющий результат. Считается, что эти семьи диктуют из-за кулис свою волю всему миру – через президентов, которых они сами и назначают, через правительства, которых они выбирают...

  – А как же демократические выборы? – снова перебил Иннокентия Ивановича Андрей.

  Куратор недовольно поморщился.

  – Фикция. Хорошо срежиссированный спектакль. Рядовые граждане должны думать, что от них что-то зависит, верить, что избранное правительство легитимно, и свято исполнять законы. Иначе наступит анархия, которая осложнит иллюминатам процесс управления массами.

  – Так и думал, что вся эта демократия – полная лабуда, – усмехнулся Иванов.

  – Вы сказали: считается, что именно иллюминаты правят бал, – заметил Илья. – Разве это не так?

  – Скажем, не совсем так. Слово "иллюминаты" переводится с латыни как "просветлённые". Сегодня это элитарный клуб хитроумно сплетённых между собой финансовых представителей компаний олигархов. "Просветлённые" занимают очень высокие посты, тщательно распределены по иерархическому принципу и контролируют власть, являясь подлинными "кукловодами" во всех значимых областях социальной и политической жизни.

  – "Кукол дергают за нитки, на лице у них улыбки", – процитировал Андрей.

  – Примерно так, – согласился куратор. – И не просто дергают, а финансируют спектакль, конечной целью которого является полное разрушение национального самосознания и достоинства, возрождение религиозного экстремизма, создание всеобщего кризиса в мировой экономике и порождение всеобщего политического хаоса. Что мы сегодня и наблюдаем. По нашим данным, практически во все правительства мира внедрены подрывные агенты, так что разрушение суверенной целостности стран изнутри – дело времени. Но иллюминаты появились не сами по себе...

  – Над ними стоит генеральный директор, – высказал догадку Репин, – который тоже дёргает за нитки!

  – Иллюминаты все вопросы решают коллегиально, – покачал головой Иннокентий Иванович. – Но над ними существует высший уровень управления – нулевой.

  – А это что еще за хрень! – возмутился Иванов. – Тоже тайное общество, и в нём состоят те, у кого бабла ещё больше, чем у этих... блин, светлячков?

  – На нулевом уровне находятся те, для которых материальные блага ничего не значат, – возразил Рябов, – им интересен сам процесс управления миром. Они поступили как боги – дали людям свободу выбора. Но когда действия иллюминатов стали выходить из-под контроля и угрожать всей планете, среди нулевых нашлись такие, которые предложили создать противовес заигравшимся диктаторам. Теперь игра в одни ворота закончилась – нулевые решили разыграть шахматную партию, где доской является планета Земля со всеми её странами и государствами, населением и природными ресурсами, макро и микромиром, физической и духовной энергией. В этой партии иллюминаты оказались белыми фигурами, они и пошли первыми.

  – Но есть еще чёрные, – догадался Илья.

  – Именно, – подтвердил куратор. – К "черным", как вы выразились, относится организация, в стенах которой вы сейчас находитесь – ЭКОР.

  – Что-то я не понял, – упрямо тряхнул головой майор. – Получается, что какие-то игруны, то бишь, нулевые, создали иллюминатов, а когда те заигрались, решили создать им противовес? И теперь "белые" и "чёрные" играют друг против друга, а нулевые смотрят, что из этого выйдет? Такая драчка почище чеченской компании будет, только мы-то с Илюхой каким боком ко всем этим играм?

  – О вашей роли мы поговорим чуть позже, – спокойно ответил Рябов. – А что касается иллюминатов, то нулевые поняли, что концентрация власти в нескольких руках ведёт к тому, что скоро играть больше не на чем и не с кем будет.

  – Армагеддон? – догадался Репин.

  – Вот именно. Заигравшись, все забыли о самой планете Земля. А она уже трещит по швам, потому что иллюминатами изначально был избран неверный, тупиковый путь развития цивилизации – ставка была сделана на техногенное общество и получение прибыли любой ценой. Как можно быстрее и как можно больше, наплевав на всё: на чистоту водоёмов, почвы и атмосферы, на озоновый слой, на популяцию растений и животных. О том, как на такое пренебрежение природой отреагирует планета, никто тогда не думал, да и сейчас по большому счёту не думает. А планета отреагировала, и весьма резко. Она отомстила человеку за разрушения и порождённый им хаос стихийными бедствиями. И продолжает мстить – ураганами и смерчами, извержениями вулканов и волнами цунами, наводнениями и засухами. На природные катастрофы накладываются техногенные. Взрываются атомные электростанции, вода прорывает плотины, рвутся нефте– и газопроводы, постоянно происходят какие-то выбросы и утечки, падают самолёты, поезда сходят с рельсов. И как итог – на сегодня мы имеем экологическую катастрофу.

  – Но должен же быть какой-то выход! – воскликнул Илья.

  – Техногенное общество не может найти выход из тупика. На сегодняшний день предложено много технологий с использованием экологически чистого топлива и сырья, но переход к ним приведёт к уменьшению прибыли корпораций. Нефтяные, газовые и угольные короли скупают идеи, чтобы задушить их на корню и не дать человечеству шанс перейти на экологически чистую спираль развития.

  – Но есть же, наверное, и другая программа? – снова перебил Илья. – Должна быть! Ведь экологи и некоторые высокопоставленные лица заявляют в прессе о построении экологического общества. А после Фокусимы эти дебаты вообще не прекращаются. Президент США не так давно тоже что-то такое говорил. Я, правда, в подробности не вдавался, – Репин пожал плечами, – времени, знаете ли...

  – Вы забываете, кто назначает президентов и прочих первых лиц государств, уважаемый Илья Владимирович, – сказал Рябов. – Пока власть на Земле принадлежит иллюминатам, ничего в лучшую сторону в мире не сдвинется. По-прежнему будут дымить трубы заводов, разливаться по земле нефть и взрываться атомные электростанции... Но... – последнее слово Иннокентий Иванович произнес с неким самодовольством. – Программа перехода человечества на новую, духовно-экологическую ступень эволюции существует, и именно наша организация будет претворять её в жизнь

  – И в чём она заключается? – уточнил Андрей.

  – В кардинально ином подходе к решению задачи. Не модернизация, а ликвидация старых производств с заменой на экологически безвредные. Понадобятся колоссальные деньги. Вы спросите, откуда их взять? Постепенно забирая власть у иллюминатов. Ведь почему они сейчас держат всех в кулаке? Да потому что все им должны! Они через всякие международные организации дают напечатанные бумажки под проценты, и, как пауки, высасывают из должников последнее. А если должники покажут ростовщикам кукиш и откажутся платить по процентам? Если человечество перейдёт на альтернативные виды топлива, если перестанет грызться между собой, а обратит свой взор на тех, кто держит все страны за горло?

  Майор запаса Иванов издал звук, похожий на рычание – его явно задели за живое слова Куратора.

  – Мы должны отнять принадлежащие Земле богатства и вернуть ей, – продолжал Иннокентий Иванович. – И при этом попробовать вымолить её прощения. Такова основная цель нашей программы, и именно на наши с вами плечи легла тяжёлая, но почетная миссия – претворить эту программу в жизнь.