Текст книги "Зов Орианы. Книга первая. В паутине Экора. [СИ]"

Автор книги: Владимир Царицын

Соавторы: Елена Крестьянова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

  – Да, – понимающе кивнул Андрей. – Дела как сажа бела, мать твою... Невыездные мы оба получаемся. Думал, в этом чёртовом ЭКОРе отсижусь, но и тут облом. Выходит, Алёшка Симагин лучше нас устроился: без памяти домой вернулся, жена таким как есть приняла. И экоровцы ему нипочём – к голове ТОРС приставят, увидят, что огонёк красный – гуляй, Вася, живи и радуйся. Правильно сделал, что диском не воспользовался – нет памяти, нет проблем.

  – Это редкость, когда есть человек, который в силах поставить тебя на ноги. Симагину просто с женой повезло.

  – Это точно, – вздохнул Иванов. – Недаром говорят: если встретишь хорошую бабу – станешь счастливым, встретишь плохую – станешь философом...

  – Я ночью попробую с Марией поговорить – может она чего подскажет, всё-таки долго здесь работает. А ты с Лизой вопрос побега согласовал?

  – Намекал только, – признался Андрей. – Вроде как хорошо бы самим пожить, не под присмотром, да подальше от бдительного ока куратора...

  – Тогда давай почву зондируй, только осторожно. Я, конечно, надеюсь, что твоя Лиза за тобой и в огонь, и в воду пойдет, но... а вдруг всё-таки не захочет уходить отсюда – место хорошее, зарплата, жильё есть. А на воле сейчас ох как крутиться надо...

  – Это уж моё дело, – вскинулся Андрей. – Ты за Лизавету не расписывайся, лучше за своей Марией присматривай, мало ли что ей наши доктора с мозгами могли сделать? Вдруг это подстава? Связалась с тобой ночью, сама предложила бежать, какая собака её укусила?... А ты вообще уверен, что это она была? Представь себе, если это Кеша опять свои виртуальные игрушки запустил, чтобы нас проверить? Что тогда?

  Илья задумался. Действительно, полной уверенности в том, что его ночным собеседником на самом деле была Мария, у него не было. Ментальный почерк вроде бы её, но у него так мало опыта в таких делах...

  – Я попрошу у Доктора свидания с ней, чтобы убедиться, что это она со мной ночью говорила, – решительно сказал он, поднимаясь из-за стола. – Она сказала, что почти здорова, значит, сегодняшняя томография даст положительный результат, и к ней меня могут пустить...

  Коек в стационаре Доктора было четыре, из них занята только одна, на которой лежала Мария. Как и предполагал Илья, Доктор, увидев, что девушка стремительно идёт на поправку, разрешил её проведать. Репин вошёл в большую палату и огляделся. Всё белое – стены, плитка на полу, металлопластиковые окна и занавески на них. Четыре кровати и прикроватные тумбочки – по две справа и слева от окна и по обе стороны дверей – тоже были белыми. Яркими пятнами на фоне этой стерильности и чистоты выделялись покрывала на кроватях и несколько картин, развешанных по стенам. Осторожно ступая, Илья подошёл к кровати, на которой спала Мария, и положил на тумбочку коробку конфет и пакет с фруктами. Обернувшись, встретился с ней глазами и понял, что она специально притворялась, что спит.

  Ломая голову, какой же задать вопрос, чтобы наверняка узнать, говорила ли с ним ночью сама Мария, или это были телепатические проделки куратора, он присел на краешек кровати.

  – Привет! – бодрым голосом сказала она и незаметным кивком указала на противоположную стену, где висела большая картина в тяжёлой золочёной раме, изображающая заснеженные вершины гор.

  – Здравствуй, Маша! – нежно сказал Илья, беря её за руку, и понимающе кивнул – понял, мол: смотрят и слушают... – Как твоё самочувствие?

  – Доктор сказал, жить буду! – громко объявила Мария, сжимая его руку. – Если дело и дальше так пойдёт, через несколько дней меня отсюда выпустят.

  – Отлично! – искренне обрадовался Илья. – А нам с Андрюхой отпуск на неделю дали, так что я могу с тобой курс реабилитации проходить. В бассейне поплаваем, в тренажерном зале попрыгаем и вообще...

  – Ты действительно хорошо себя чувствуешь? – тревожно спросил он по каналу мысленного общения.

  – Всё в норме, – отозвалась Мария и уже вслух: – Томография показала незначительные отклонения. Доктор говорит, что эпилепсия не подтвердилась, повреждений зрительного нерва тоже нет. Так что я, тьфу-тьфу, легко отделалась. Конечно, головные боли пока ещё до конца не ушли, но со временем всё пройдёт. Я же тебе ночью рассказывала, что отец меня поставит на ноги за пару дней. Наш Доктор – классный специалист. Не волнуйся, мой мыслещит им не пробить.

  Илья вздохнул посвободнее – значит, вчера ночью с ним действительно разговаривала Мария, а не голограмма, созданная Кешей. Но то, что за ними следят, сковывало его, не давая чувству радости бурно выплеснуться наружу.

  – Ты сегодня ночью опять придёшь? – снова перешёл он на приватный канал. – Обсудить кое-что надо.

  – Приду. Жди. Обязательно всё обсудим. Мне и самой надо многое тебе рассказать – время пришло.

  Илья улыбнулся и сказал вслух:

  – Поправляйся, дорогая, если завтра Доктор разрешит, вывезу тебя на прогулку.

  – В инвалидной коляске? Нет уж, я перед ребятами в таком виде появляться не собираюсь, только когда твёрдо встану на ноги.

  – Как хочешь, – пожал плечами Илья. – Только зря хорохоришься, тебе свежий воздух нужен.

  – В такую-то жару! Уж лучше здесь, под кондиционером, – засмеялась Мария.

  – Могу отнести тебя в бассейн, – серьёзно предложил Илья.

  – Нет уж, иди туда сам, только смотри не загуляй без меня, отпускник! – шутливо погрозила Мария пальчиком.

  Находиться в шкуре отпускника на закрытой территории оказалось делом вовсе даже не лёгким, а напротив – утомительным и скучным. После напряжённых занятий в аудитории вынужденное безделье очень скоро стало походить на изощренное наказание. Шататься в жару по территории конторы не хотелось, валяться в постели надоело, в бар с утра тоже как-то не тянуло. Илья промаялся в своей комнате до обеда и поплёлся в столовую, чувствуя себя таким разбитым и усталым, будто пропахал весь день.

  Андрей, напротив, встретил его бодрым и оживлённым. Судя по влажным волосам – только что из бассейна.

  – Пару километров разными стилями отмахал, и с вышки малость попрыгал, – похвастался он Илье. – А тебя чего нигде не видно?

  – Пытался поспать...

  – Не умеешь ты пользоваться свободным временем по-полной, Илюха! – провозгласил Иванов, звонко хлопнув друга по спине. – Надо использовать со вкусом каждую свободную минуту – этому меня война научила.

  – Мы ж сейчас не на войне, – вяло отшутился Репин.

  – Мы начинаем боевые действия, значит, нужно держать себя в полной боевой готовности. После обеда – на часок в люлечку, а потом встречаемся в тренажёрном зале. Смотри, не опаздывай! А то вечер у меня занят.

  – А я к Марии с утра в стационар ходил – лежит одна на всю палату. Доктор сказал, что стремительно поправляется, ему самому даже странно, что она так быстро на поправку пошла. И ещё – это она со мной ночью разговаривала, факт.

  – Отлично, – скупо улыбнулся Андрей. – А то я уж переживать начал – что знают двое – то знает и свинья...

  – Ну да, один в поле – не воин, двое – партизанский отряд, а трое – партизанский отряд с предателем, – подхватил Илья. – А нас четверо, – значит, вообще перебор.

  – Пятеро, – скривил губы в усмешке майор. – Ты о видеоконтролёре забыл, о родном брате своей первой любви. Получается не вообще, а ва-а-аще перебор, безнадёжное дело.

  – Во-первых, о любви я ничего не говорил, сказал только – встречались. Да и не было никакой любви. Во-вторых, Серёга Горшечкин не родной брат той девушки, а двоюродный. А в-третьих...

  – А в-третьих, терять нам нечего, так что будем рисковать.

  Репин, которому не дали высказаться, постоял с открытым ртом, да и закрыл его. Сказал чуть позже совсем о другом:

  – Жаль, что нам с Марией поговорить нормально не удалось – там аппаратуры напичкано по всей палате. Обещала ночью связаться.

  – Что Куратор, что Доктор, – поморщился Андрей. – Мало им экранов, хотят душу пациентов наизнанку вывернуть. Жаль, я так и не научился нормально метасвязью владеть, только образы освоил. Ну да ладно. Тогда завтра с утра – сразу ко мне. Покумекаем, что да как...

  К вечеру духота стала совсем невыносимой. В комнатке Ильи было темно, окно распахнуто настежь. И не только из-за жары – он ждал Марию. И сам же поражался собственной глупости: будто голограмму может остановить стекло, будто его подружка, словно птичка, влетит к нему через окно. Или как ведьма...

  Внезапно налетел свежий ветерок, пошевелил волосы, Илья от удовольствия прикрыл глаза.

  "Вот бы дождичка сейчас" – подумал он, и словно в ответ на его мысли, где-то далеко прогремел раскат грома.

  – Я с удовольствием устрою для тебя грозу, – возбуждающе прошелестел над ухом голосок Марии.

  В комнате запахло озоном, крупные капли дождя медленно забарабанили по металлическому козырьку над окном. Илья тут же открыл глаза.

  Мария сидела на подоконнике и улыбалась. А может, ему просто показалось в темноте? Он протянул руки, девушка легко спрыгнула на пол. Илья бросился к ней, крепко обнял, и только потом до него дошло, что на этот раз у него в гостях не фантом-голограмма, и что он держит в руках живую Марию.

  – Что это? Эффект полного присутствия? – удивлённо поинтересовался он. – Нет, это действительно ты, – скорее утверждая, чем спрашивая, повторял он, снова и снова ощупывая её руки, плечи, нежно гладя по волосам...

  – Удивлён? – таким же жарким, чуть хрипловатым шёпотом спросила девушка, тесно прижавшись к нему. – Я и сама не знала, что могу вот так, взять и полететь к тебе!

  – Как птица? – Илья вспомнил свою недавнюю мысль и засмеялся, зарываясь губами в её волосы. Ощущение счастья от присутствия Марии с каждой минутой охватывало всё сильнее. Тут же вспомнилось и его второе сравнение. – Колдунья ты моя, я даже боюсь спросить, что происходит. Кажется, сейчас проснусь, а тебя и след простыл, как вчера. Я целый день тебя ждал, боялся твой вызов пропустить, а ты сама ко мне влетела вместе с грозой...

  – Я не птица, но это всё равно что летать, – усмехнулась Мария, откидывая со лба непослушную прядь.

  Илья вдруг заволновался и приложил палец к губам.

  – Мы забыли об осторожности, – сказал он, переключаясь на приватный канал.

  – Не переживай, – улыбнулась Мария. – Вчера я ещё была не в форме, а сегодня смогла поставить защитный экран по всему помещению, сюда ни крупицы энергии не просочится, а выйти можно свободно, когда захочешь. Так что спокойно говори вслух – никто нас не видит и не слышит. Я же знаю, что тебе привычней и легче проговаривать свои мысли.

  – Тогда объясни мне, как ты оказалась на моём окне. Я не могу понять, что с тобой происходит, хорошо это или плохо.

  – Всё намного сложнее и намного проще – я научилась перемещаться в пространстве. Это называется q-переход. Отец сказал, что в моём теле спит великая богиня, только надо её разбудить, и тогда я стану совершенством. Ты мог бы полюбить совершенство? – тихо рассмеялась она.

  Её смех сбивал Илью с толку – она говорит правду или подтрунивает над ним?

  – Совершенство не любят, ему поклоняются, – серьёзно ответил он. – А ты в последнее время всё больше меня пугаешь. То называешь себя роботом на работе, то появляешься в виде голограммы, переливаясь всеми цветами радуги, то летаешь, как птица и вызываешь грозу. Я уже сказал сам себе, что ничему не буду удивляться, но признаться, сегодня ты своим появлением меня просто сразила. Что такое q-переход? Я могу тоже его освоить или это только для избранных?

  – Отец говорит, что сверхспособностями теоретически может овладеть любой человек, а вот практически, – Мария пожала плечами. – В этом деле главное – хороший учитель... Я ещё сама до конца не постигла q-переход, делаю скорее интуитивно, а не логически. И грозу я не вызываю, я могу смещать грозовой фронт на несколько километров, не больше. К сожалению, у меня пока не получается стабилизировать своё тело в конечной точке, но я научусь... Отец понемногу открывает мне саму себя.

  – А Рябов – плохой учитель? – спросил Репин.

  – В плане экстрасенсорики – так себе. Во всяком случае, научить кого-либо пользоваться скрытыми резервами организма господин Куратор не в состоянии. Нет, сам он кое-что, конечно, умеет, но совсем мало. Единственное, что у него получается более-менее сносно – мысленное взаимодействие на расстоянии. При этом он практически не может прочесть чужие мысли, если человек того не желает. Очень развита интуиция, я бы даже сказала – чутьё. Но она, мне кажется, основана не на каких-либо экстрасенсорных способностях, а скорее на трезвом расчете и анализе ситуации. И вообще, сильными сторонами Рябова являются острый ум, железная логика и отменная память. А взамен таланта читать чужие мысли, Кеша обладает способностью логическим путём просчитывать ходы противника. Его любимая игра...

  – Шахматы, – вякнул Илья.

  – Нетрудно было догадаться, – улыбнулась Мария.

  – Прости за вопрос, – помолчав, сказал Илья. – Но если ты умеешь вот так... – он замялся, подыскивая слово, – если для тебя не существует никаких преград – ни заборов, ни охраны, ни видеокамер, – почему ты до сих пор...

  – Не улетела? – Мария внимательно посмотрела на молодого человека и укоризненно произнесла: – А ты сам-то как думаешь?

  Илья густо покраснел и отвёл глаза в сторону.

  – Судя по твоему красноречивому молчанию, – с насмешкой сказала Мария, – ты уже и сам понял, что вопрос твой глупый, а потому отвечать на него я не стану. Давай-ка, Илюша, лучше расскажи, что вы там с майором по поводу побега придумали.

  – Собственно, ничего конкретного, – вздохнул Илья. – Андрей нашёл место, где можно перебраться через забор. Ну не через КПП же напролом переться!.. Место, правда, классное, сам смотрел, перемахнуть забор – раз плюнуть. А там невдалеке трасса. Вот только по периметру камер понатыкано, и скрытые наверняка где-то установлены – их как-то обойти надо. Но как это сделать, у меня имеются некоторые соображения... Видишь ли, я здесь, в ЭКОРе одного знакомого встретил – Серёгу Горшечкина. Его на работу программистом взяли, но пока он занимается безопасностью систем и видеоконтролем периметра. Попробую его уговорить помочь нам. Собственно, он и сам не в восторге, что здесь оказался...

  Рассказывая про Горшечкина, Илья немного замялся, и это не ускользнуло от Марии. Она внимательно посмотрела собеседнику в глаза.

  – Ты полностью в нём уверен? – в упор спросила она.

  – Ну, не то, чтобы... – признался Илья. – Я его лет десять не видел. Да и в детстве мы не были такими уж друзьями – просто встречались в компании. Не знаю, можно ли ему верить... Может, ты сможешь прочитать на расстоянии его мысли, понять, что у него на уме?

  Он с надеждой посмотрел на девушку. Она чуть улыбнулась понимающе.

  – Хорошо, я ментально прощупаю его, только не отвлекай меня – сиди смирно и не двигайся, и ничего не говори, пока я не подам знак.

  Илья послушно вытянулся на кровати, заложив руки за голову. Мария отошла к окну, очертила руками в воздухе ряд каких-то замысловатых знаков и замерла.

  Создав тончайший умственный зонд, она послала его в комнату спящего Сергея Горшечкина. Легко проскользнув в объятый покоем мозг, она осторожно прозондировала его на внешнее вмешательство – всё было чисто.

  Ничего не подозревающий Горшечкин улыбнулся, видимо увидел что-то забавное во сне, и повернулся на другой бок.

  Девушка прошлась по обоим полушариям мозга, перебирая цепочки связей, и перебросила импульс в спинной мозг, чтобы корректно выйти обратно.

   Илья, затаив дыхание наблюдал, но ничего не происходило – Мария всё также неподвижно стояла возле окна. Он даже начал засыпать, когда она легонько его окликнула, тронув за плечо.

  – Внешнего вмешательства нет, – устало произнесла Мария. – Могу точно сказать, что с его мозгом никто не работал.

  – То есть, ему можно доверять? – обрадовался Илья.

  – Если бы ты приставил ТОРС к его голове, сигнальная лампочка засветилась бы зелёным. А вот как он поведет себя, когда ты предложишь ему отключить сигнализацию или подделать видеозапись, чтобы помочь нам бежать – не знаю. Собственно, я могу с ним поработать, он сделает всё как надо, а потом забудет о том, что сделал.

  – Не понял... ты его прозомбируешь? – Илья впервые посмотрел на Марию как на женщину, обладающую не только способностями, отличными от его собственных, но, возможно, и иной логикой. – Ты что же, теперь и это умеешь? Почище Доктора – без ТОРСа и прочих прибамбасов?

  – Ты злишься?.. Или тебя это пугает?

  – Ни то и ни другое. Я просто кое-чего не понимаю.

  Мария пожала плечами и огляделась в поисках сигарет. Пачка и зажигалка лежали на прикроватной тумбочке. Она закурила и подошла к окну.

  – Лучше, если мы совершим побег в выходной – на территории будет меньше начальства, курсанты и охранники тоже расслабятся, – сказала она, не оборачиваясь.

  – А вы с отцом не можете дать всем в конторе установку, чтобы нас вообще не искали? – предложил Илья. – Тогда и помощь Горшечкина не потребуется.

  – Нет, – покачала головой Мария. – Я ещё не пришла в норму полностью. И так мне придётся приложить много усилий, чтобы на время побега не стать для вас обузой. Отец тоже вряд ли сможет помочь: функции внушения у него не такого уровня, чтобы погрузить всех экоровцев в транс или заставить их позабыть о нашем побеге. Он очень силён, но в других моментах... – Нет, – снова покачала она головой. – Думаю, нам надо выкручиваться самим.

  – Выкрутимся, но из Серёги полудурка я делать не позволю, – решительно сказал Илья.

  – Как скажешь, – пожала плечами Мария. – Если в тебе столь сильны воспоминания детства, придётся его с собой брать. Впрочем, в любом случае брать придётся – если оставлять здесь, Доктор с Кешей твоего друга ещё большим полудурком сделают, но информацию из него всю до капли выжмут... Прости, Илья, мне нужно уходить, – торопливо добавила она. – Нестабильность в конечной точке...

  Мария быстро шагнула к окну, её тело начало как будто таять, становясь всё прозрачней. Илью словно пригвоздило на месте – он не в силах был пошевелить ни рукой, ни ногой. Налетел сильный порыв ветра, рванул вверх занавеску на окне, комната на миг осветилась вспышкой молнии и снова погрузилась в темноту. Илья зябко передёрнул плечами и подумал о горячем душе, но, прислушавшись к себе, понял, что холод у него внутри, и горячая вода его вряд ли согреет.

  Совещание состоялось вечером в «избушке без окон, без дверей» как Иванов окрестил комнату Ильи, узнав, что Мария делает её полностью непроницаемой извне. Собрались вчетвером – Илья с Андреем, Мария и Горшечкин, который согласился помочь им бежать при условии, что его берут с собой. Лиза, которая, к радости Иванова, без каких-либо уговоров согласилась покинуть ЭКОР вместе с ними, отсутствовала – Кеша вызвал её на очередной доклад.

  Пятым участником совещания, который появился последним, материализовавшись у закрытой изнутри на защёлку входной двери, был отец Марии – Георгий Фомич Канин. Вернее то, чем он теперь стал. Полупрозрачный силуэт Канина, почти двухметрового роста, переливался всеми оттенками красного – от нежно-розового до кроваво-вишнёвого, почти коричневого. Разноцветные искорки то медленно вспыхивали и гасли в глубине этой странной завораживающей фигуры, то начинали движение по какому-то заданному алгоритму, то вдруг начинали метаться из стороны в сторону, сталкиваясь друг с другом и создавая новые. Заговорщики хотя и были предупреждены Марией о нынешнем состоянии Георгия Фомича и о том, что надолго принимать человеческий облик он не может, всё-таки подспудно чувствовали себя неловко, даже неуютно рядом с ним.

  Как только странная фигура показалась в комнате, все растерялись – как к нему обращаться? По имени-отчеству – язык не поворачивался, по фамилии – ни господин Канин, ни товарищ, ни гражданин к тому силуэту, который возник из ничего у них перед глазами, тоже не подходило.

  Выручил сам Канин. Он сразу понял их замешательство и предложил называть его Бастардом.

  – Так переводится фамилия "Канин" с санскрита – пояснил он.

  – Причём здесь санскрит?.. – недоуменно подумал Илья но, вспомнив о небывалых способностях приёмного отца Марии, приказал себе вообще ни о чём не думать. Однако тут же услышал мысленный ответ Канина:

  – Санскрит довольно близок к языку моих... давних предков.

  – Если на иностранном "бастард" звучит облагорожено, то по-русски это... "выродок", – покраснев, заметил Горшечкин, не посмев назвать ещё один, не совсем цензурный, но довольно часто употребляемый перевод этого слова – "ублюдок". – Неудобно, ей-богу! Давайте мы вас как-то иначе назовём – Джинном, например.

  – Это почему же? – раздался в ответ телепатический смешок Канина.

  – В Коране говорится, что джинны созданы из огня без дыма, в отличие от ангелов, которых создали из света. Если верить Исламу – первыми, ещё до появления рода человеческого, на Земле жили джинны. Арабское слово "джинн" происходит от "джанна" – прятаться или скрываться. Некоторые считают, что джинны и сейчас обитают параллельно с людьми и очень похожи на нас: едят, пьют, женятся, заводят детей и умирают. Хотя живут они гораздо дольше человека. Они многое умеют. Совсем как вы! Например, принять любой облик человека, животного, растения. Джинны могут летать и быть невидимыми, овладевать разумом и телами других созданий. До прихода Аллаха джинны могли подниматься к седьмому небу и подслушивать разговоры ангелов о событиях будущего. Но потом ангелы стали более тщательно охранять небеса. Если взглянуть на летнее ночное небо, можно увидеть фонтан падающих звезд – это ангелы гонят джиннов...

  Иванову надоело слушать лекцию о несуществующих джиннах, тем более что надо было как-то определяться с "джинном" настоящим, и он бесцеремонно прервал тираду Горшечкина:

  – Ну, ладно, мы уже поняли, что ты об этих джиннах всё знаешь.

  – А я компьютерную игру про них писал пару лет назад – занятная вещица получилась, – ещё более оживился Горшечкин. – Могу ссылочку дать... Там такая тема закрученная! Один из джиннов по имени Иблис был вхож в окружение ангелов. А потом он поднял восстание и превратился в Сатану. Кстати, джинны бывают разными: ифрит, гуль, силат, марид. Каким из них вас называть? Гуль отпадает – это джинны женского пола. Может, Ифритом? Ифриты самые могущественные.

  "Вот зануда! – раздражённо подумал про Серёгу Андрей. – А ещё вместе в бега двинем. Он же в дороге все мозги высушит и вые..." – майор оборвал мысленную фразу на полуслове и косо посмотрел на зловеще переливающуюся красным двухметровую фигуру Канина.

  – Зовите меня Дассан, – ментально предложил Канин, положив конец ликбезу Горшечкина и негодованию Иванова.

  К обсуждению побега предлагалась единственная версия – через забор в месте складирования катушек с дефектным кабелем. День и час побега были также определены вполне конкретно: пятница, начало девятого вечера – именно в пятницу в двадцать ноль-ноль Сергей Горшечкин заступал на смену. Все остальные моменты требовалось обсудить весьма подробно.

  Горшечкин оседлал стул, перевернув спинкой к себе. Его веснушчатое лицо порозовело, а белёсые брови приобрели красноватый оттенок.

  – Придержать на экранах видеокартинки с трёх камер – с двух ближайших, что на стойках ограждения периметра и с одной, установленной на тополе – технически проще пареной репы, – с некоторой беспечностью, объясняемой отличным знанием вопроса, заявил он. – Я их дистанционно отключу на полчасика, а потом они сами – автоматически – включатся, и запись продолжится в режиме текущего времени.

  – А что будет показывать таймер на мониторе в течение того получаса, что камеры будут отключены?

  – Да что надо, то и покажет. Я в технические вопросы вдаваться не буду, вам оно надо?

  Все участники совещания дружно покрутили головами.

  – Я к чему разговор веду, – продолжил Сергей. – В плане того, что наш побег не будет зафиксирован техникой видеоконтроля – это без проблем. Проблема в другом. Даже две проблемы. На дежурстве за камерами наблюдения постоянно находятся два человека. Пятница – моя смена и Мишки Мызина. Со мной всё понятно, а что с Мишкой будет? Мы с ним не то, чтобы друзья, но как-никак... вместе работаем. Вы его что – убивать собираетесь? Извините, но я в такие игры не играю! Одно дело – побег, а совсем другое – физическая расправа.

  Закончив свой монолог, Горшечкин с вызовом посмотрел на Репина, а тот почему-то – на Марию. Но не с вызовом, а растерянно.

  – А кто говорит об убийстве? – усмехнувшись, промурлыкала девушка. – Есть много способов временно лишить человека активности. Например, усыпить.

  – Снотворного в кофе подсыпать, что ли? – хмыкнул Горшечкин.

  – Обойдёмся без снотворного. Я тебе помогу, Серёжа. В оговорённое время ты мне откроешь дверь в дежурку, я войду и погружу твоего напарника в гипнотический сон. Он проспит до утра и при этом отлично выспится. Здоровый сон и никакого кровопролития.

  – Ну... – Сергей пожал рыхлыми плечами.

  – Ты говорил, что видишь две проблемы, – напомнил ему Репин.

  – Две?.. Ах, да. Я, наверное, неточно выразился. Вторая – это не проблема, а скорее вопрос... Допустим, всё у нас удастся: я отключу камеры, Мария... усыпит Мызина, мы удерём... Правда, боюсь, у меня не получится через забор... я видите ли несколько грузноват...

  – Ничего, – успокоил Горшечкина майор. – Я тебя в жопу подтолкну, а наверху тебя Репин примет.

  – А потом?

  – А потом я перелезу и уже на земле тебя приму. – Иванов со смехом добавил: – Не ссы карбидом, парень, не делай пыли. А и уроню, так насмерть не разобьёшься – там земелька мягкая и травка растёт.

  – Откуда ты знаешь? – заметил Илья.

  – Ну не асфальт же!

  – Это да... – вздохнул толстый компьютерщик. – Это как-нибудь... Но мы отвлеклись, однако. Я хотел об Иннокентии Ивановиче спросить.

  – А что Иннокентий Иванович? – обеспокоено спросили Андрей и Илья в один голос.

  – Так он же считай каждую ночь приезжает с проверкой, говорит: бессонница у него. К нам обязательно заходит – у него ключ. Представляете картину: входит Рябов в дежурку – меня на посту нет, и фиг знает, где я, Мишка Мызин дрыхнет без задних ног. Такой переполох начнётся!..

  – Да-а-а, – протянул Андрей, – засада...

  – А может, в пятницу он не приедет со своей инспекцией... – неуверенно начал Илья, но молчавший доселе Дассан остановил его мыслью, адресованной всем:

  – Надеяться на русский авось мы не имеем права. – (Репин заткнулся, проглотив горькую пилюлю). – Юноша совершенно прав, сбрасывать со счетов фактор внезапного появления на территории регионального отделения кого-либо из руководства нельзя. Есть у Иннокентия дурацкая привычка не спать по ночам. Дело в том, что Рябов – одинокий человек. У него нет ни жены, ни детей, ни друзей. У него вообще нет ничего, кроме работы. Дома ему скучно, вот он и заполняет вакуум своими частыми и неожиданными визитами сюда.

  – А вы не можете на расстоянии как-то узнать о его намерениях? – спросил Горшечкин. – Вы же, мне говорили, много чего можете.

  – В моём теперешнем состоянии к нему не пробиться, – печально произнёс Канин. – Кеша постоянно носит с собой генератор мнемопомех.

  – А это что за хрень? – спросил малосведущий в вопросах технического оснащения экорейнджеров Горшечкин.

  – Это такая штуковина, – стал пояснять ему Иванов, – которая не позволяет чужому человеку нагло шариться в твоей черепушке и читать твои сокровенные мысли.

  – А, я понял! – обрадовался Серёга. – Это что-то вроде глушилки.

  – Что-то вроде... – мрачно повторил майор. – Значит, Кеша может нагрянуть в любую минуту. Он не дурак, сразу поймёт, что к чему. Поднимет по тревоге личный состав и, не дожидаясь результатов поверки, организует преследование. Во всяком случае, я бы так сделал... Тогда остаётся одно, – выпалил он, – нейтрализовать к чёртовой матери охрану въездных ворот и, как говорится – вперёд и с песней. И пусть себе камеры пишут, пока разберутся, что произошло, мы будем уже далеко.

  – Охранников усыплять будем или как? – спросил Горшечкин; ему никто не ответил.

  Илья, предусмотрительно занявший единственное кресло в комнате, взволнованно взъерошил волосы и дополнил план Иванова – почему бы не воспользоваться автомобилями, на которых они ловили бомжей? В гараже целых четыре фургона, да ещё передвижная лаборатория. Вот только ключей от машин нет...

  На что Андрей ответил, что автомобили приметные, далеко на них не уедешь – менты остановят по наводке экоровцев. Вот если бы номера поменять и перекрасить, но на это не будет ни времени, ни возможностей. Разве что нахально выехать на парочке автозаков, протаранив ворота, а потом разъехаться в разные стороны и поодиночке добираться до условленного места. А завести любой автомобиль без ключей – плёвое дело. Как выразился майор: "С этой задачкой даже пятиклассница в клетчатой юбочке справится".

  – И нас также быстро схватит дорожный патруль, только поодиночке – документов на машины у нас нет, а номера тут же отследят по спутнику, – вступил в спор Горшечкин. – Нет, тут что-то позаковыристей придумать надо...

  – А что если... – Илья задумался, потом вдруг медленно поднялся с кресла и, растянув губы в улыбке, воскликнул: – Эврика! Нашёл!!

  – Репин, кончай из себя Архимеда корчить, выкладывай! – проворчал майор, недовольный, что его предложение не прошло.

  – Надо создать нестандартную ситуацию, – пояснил Илья. – То есть, чем-то отвлечь внимание от нашего побега, чтобы экоровцам не до нас было.

  – И чем же отвлекать собираешься? – криво усмехнулся майор. – Концерт Жанны Фриске организуешь?

  – Поверьте, я знаю, о чём говорю, я был лучшим креативным менеджером в нашей фирме и умею ставить представления. Мы им и без Жанны Фриске такой театр устроим – они с катушек съедут! – принялся убеждать Илья. – Тем более, на выходные по прогнозу дождь с грозой обещали.

  – А дождь-то тут при чём? – не мог взять в толк Иванов.

  – Дождь может быть и не при чём. Мария мне пару дней назад фокус показывала – грозу прямо перед моим окном устроила. А что, если направить грозовые разряды на объекты учреждения, чтобы пожар вызвать? Например, в комнату видеоохраны, в лабораторию, в пищеблок, ещё куда-то. Люди не пострадают, но аварийная ситуация с пожаром будет обеспечена. И паника пойдёт такая, что про нас надолго позабудут. Что в таких случаях правилами противопожарной безопасности предусмотрено?

  Илья повернулся к Горшечкину, который уверенно ответил:

  – Надо вызывать пожарных, пробовать тушить пожар своими силами и срочно производить эвакуацию людей и спасение имущества...