Текст книги "Африка — земля парадоксов"

Автор книги: Владимир Корочанцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)

Африка – земля парадоксов

Светлой памяти дочери моей Марины посвящаю труд, подводящий итоги моих странствий по Черному континенту

«БОГ МИЛОСТИВ И ДОБР
ВОТ ДЬЯВОЛЫ ЗЛЫ!»

Перед моими глазами догонская скульптура – зажмурившийся человек, отчаянно зажимающий уши руками. Она словно выражает стремление маленького народа отгородиться от пугающей его самовлюбленной, эгоистической современной цивилизации, жить так, как заповедали жить предки. Наверное, догоны правы: защищенные своими богами, предками и обычаями, они чувствуют себя в большей личной безопасности, чем мы. Африканцы не предают своих богов, завещанных дедами и седым, всеведущим временем, не отказываясь, впрочем, на всякий случай и от некоторых новых, привозных, европейских, когда те вписываются в их представления… Но сколь обречен на неминуемые беды тот, кто изменяет своим богам в угоду чужим… Это я осознал, любуясь подвижническим бытом племени, взобравшегося на крутые скалы Бандиагары.

На востоке Мали южнее излучины реки Нигер вздымаются причудливо изрезанное кристаллическое плато Бандиагара и самая высокая гора страны Хамбори (тысяча метров). Массивной отвесной стеной нависает уступ плато над выжженной редколесной саванной долины Нигера. Среди скал, отсеченных друг от друга глубокими впадинами, в течение веков находят убежище догоны.

Что толкнуло целый народ поселиться на вершинах голых скал, добровольно пойти на лишения и трудности? Беспощадность завоевателей? Или желание уединиться? До них в этом краю жили низкорослые с малиновым отливом кожи бана, которых потом вытеснили курумба. Некогда догоны обитали в районе Манде (на территории царства Мали в XIII веке). Под напором полчищ врагов они отступили к нагорью. Путь им, если верить легенде, неожиданно преградил широкий Нигер. Помогли крокодилы. Рептилии образовали мост, по которому беглецы переправились на противоположный берег, оторвавшись от преследователей. Крокодилы вдохновили их на решающий победный бой с курумба.

Однажды в Бамако я прочитал в газете «Эссор» объявление о предстоящем ритуальном празднике Сиги в селении Юго-Догору. Праздник это необычный: он ежегодно перемещается из деревни в деревню, но так, что очередь каждой деревни наступает один раз в шестьдесят лет. И мне захотелось побывать на празднике, который бывает единожды в пределах человеческой жизни.

Дорога от города Мопти до села Санга на базу Малийской организации туризма выглядела как тщательно усложненная дистанция, рассчитанная на Геракла или Одиссея. Головокружительной крутизны подъемы, неожиданно обрывающиеся спуски, неисчислимые выбоины, рытвины и кочки – все это вызывало приступы морской болезни даже у закаленных странников. Наш вездеход то и дело останавливался, чтобы дать кому-нибудь возможность прийти в себя.

Но еще более тяжелым был путь среди скал от Санги до Юго-Догору, и я утешал себя мыслью, что за все интересное на свете надо платить терпением. Тонкая, как нитка, дорога, на которой было не разъехаться двум автомобилям, виляла по горам, то взлетая ввысь над тесными дефиле, то вдруг настолько сужалась, что вместо обочины я, как внимательно ни выглядывал для успокоения из окна машины, ничего, кроме зияющей глубокой пропасти, не видел. Машина словно бы парила в воздухе. Довольно часто мы как бы перескакивали через широкие расщелины, переправлялись со скалы на скалу по кряхтящим самодельным мостикам из хрупких подручных материалов. Казалось, что достаточно ступить на это шаткое сооружение – и оно обрушится в пропасть. Порой я робко оглядывался назад: цел ли мост? Ведь еще предстояла дорога обратно.

– Долго жить будем, – пошутил француз, учитель из Бамако, когда после праздника мы вернулись в Сангу.

Увы, сам он вскоре заболел риккетсиозом, выпив воды из местного источника.

Праздник Сиги – наиболее удобный случай для знакомства с догонами. В нем ярко проявляются их быт, обычаи и мировоззрение. Сиги – одна из самых старинных традиций. Ее смысл – искупление каждым новым поколением вины перед некогда обиженным прародителем, испрашивание у него спокойствия и благ для деревни.

Вождь деревни Санга Огобара Доло поведал мне историю ритуала.

– Когда-то компания легкомысленных молодых людей совершила кощунственный проступок, рассердивший старейшину деревни – прародителя Дионгу Серу. Выпив в саванне просяного пива, они в масках, пританцовывая, возвращались домой и натолкнулись на Дионгу, который только-только перевоплотился в змею, и обменялись между собой шутками. Старики тогда могли обращаться в любое священное животное, и это не мешало им вновь обретать человеческий образ. Серу не мог сдержать себя при виде их недостойного поведения и в облике змеи отругал их на человечьем языке. Нарушив табу, запрещавшее перевоплотившимся говорить на языке людей, он тут же испустил дух. Поначалу прямые виновники его смерти – жители деревни Юго-Догору – не осознали трагедии случившегося. Они уразумели это, когда после в одной из семей родился мальчик с красной кожей, покрытой коричневыми змеиными пятнами. Его кожа обрела нормальный вид лишь через семь лет, когда деревня вымолила прощение у оскорбленного предка. Именно тогда в первый праздник Сиги была вырезана из большого дерева великая маска Имина на, а мальчик стал первым членом тайного традиционного общества масок Ава. С тех пор раз в шестьдесят лет каждое новое поколение отмечает Сиги и пополняет посвященных – членов Ава.

К празднику готовятся загодя. После сбора урожая почти за четыре месяца до праздника лучшие деревенские резчики по дереву удаляются в саванну на поиски тогодо – гигантского дерева, красный сок которого отождествляют с человеческой кровью. Маска, называемая «Имина на», вырезается как раз из него и после процедуры освящения слывет за одушевленное существо, обладающее магическими свойствами. Для суеверных догонов маска – своеобразное вместилище духа предка на предстоящие шестьдесят лет, охранительница деревни. Имина на достигает десятиметровой высоты, и надо быть атлетом, чтобы не только носить маску, но и непринужденно танцевать, надев ее. Ее навершие представляет ползущую вверх змею с прямоугольной головой и крепким извивающимся туловищем, как бы слепленным из красных и черных треугольничков. Для освящения, а возможно, чтобы дать время предку перебраться в новое жилище, свежевырезанную маску ставят на некоторое время перед ритуалом рядом с уходящей на покой 60-летней, чудесные силы которой иссякают. «Все прекрасно в свое время!» В знак почтения к предкам новорожденной Имина на приносят в жертву собаку и курицу, а иногда и ящерицу.

К празднику изготовляют музыкальные инструменты: ромб, погремушки, тамбурины и тамтамы. Меня умилила маленькая примитивная гитара-ромб – тонкая дощечка, от одного конца которой к грифу протягивается единственная струна. Пиликая на этой гитаре, вырезаемой из священной акации сэн, врачеватели изгоняют злых духов и лечат людей. У догонов сэн считается двадцать третьим священным, первозданным растением. Оно завораживает уже тем, что в сезон дождей сбрасывает листву, а в сухой одевается в зеленый наряд. Из сэн также делают луки, ритуальные принадлежности жрецов, ящики для хранения кузнечного инструмента.

…Ранним утром гулко загремели барабаны. Мулоно, почтенные старцы, шестьдесят лет назад мальчишками отмечавшие Сиги, взобравшись на возвышения, на ритуальном языке сиги со стали призывать односельчан приступить к празднеству. Полуобнаженные мужчины в черных фланелевых брюках и белых треугольных головных уборах, следуя за олубару – теми, кого принимают в общество масок, – отправились к источнику для омовения.

На заполненной уютной сельской площади, над которой с незапамятных времен возвышается баобаб, толпа с нетерпением ждала начала торжеств. Все яснее доносился гул барабанов и перекличка флейт. Скоро на площадь вереницей, пританцовывая, вторглись мужчины Юго-Догору. Впереди с небрежным высокомерием житейской мудрости, обозначая ритм легкими телодвижениями и словно соревнуясь между собой, легкомысленно приплясывали бывалые старики – отцы деревни с посохами в руках. Знак к общим танцам был подан. Зазвучали обрядовые хоры, на ритуальном языке сиги со декламировались мифы и легенда об обиженном предке. Этот язык общества масок отличался от современного догонского языка дого со. На нем изъяснялись предки. Занятия по изучению сиги со ведутся сугубо индивидуально. Предварительно, по ритуалу, учитель и ученик обязаны выпить из калебаса напиток – смесь полупросяного-полурисового пива – доло, масла сезам и различных приправ.

К вечеру участники церемонии вынесли Имина на, и наступил самый торжественный момент. «Великую маску» расположили между ветвями дерева, и вокруг нее завязались горячие, неистовые пляски масок, которых у догонов восемьдесят. Каждый плясун щеголял в своей оригинальной маске и заранее сшитой по случаю обрядовой одежде.

Маски и костюмы изображали священных животных и птиц, обитающих в округе. Все, в том числе и я, инстинктивно приплясывали, покорно подчиняясь вихрю ритмов.

Бурю ликования вызвал выход многочисленных вариаций маски канага. Зрители расступились, освободив канаге место. Плоское лицо канаги с отверстиями для глаз как бы делилось пополам вертикальным выступом носа, упиравшимся в нависавший трехгранным карнизом лоб. На большинстве догонских масок рот не обозначен; африканцы часто считают, что рот (точнее, язык) празднословием больше вредит человеку, чем помогает, а потому относят его к второстепенным, недостойным внимания органам. «Смотри человеку в глаза, а не в рот – и ты лучше поймешь его», – советуют догоны. Над лбом сидела похожая на дрофу птица. Маска была увенчана высоким наголовником наподобие лотарингского креста с поднятыми вверх и опущенными вниз концами двух параллельных перекладин. У догонов – это символ человечества, сотворения жизни. Увенчивающие крест две человеческие фигурки представляют двух прародителей рода человеческого, вылупившихся, согласно мифу, из яйца мира. Впрочем, есть у догонов и другие версии сотворения человека. Очень многие их маски завершаются огромным крестообразным изображением рук Аммы – главного бога догонов.

Рождение маски вытекает из мировоззрения, философской системы африканцев. Канага наглядно подтверждает это правило. Первая вертикальная ветка креста имела вид свастики в честь первого жеста демиурга Аммы, сотворившего сей мир: удовлетворенный своей работой, он поднял руку ладонью вверх, чтобы показать небо, свое вечное жилище. Другая его «рука» была опущена вниз ладонью к земле.

Догоны веруют, что космос включает семь нижних миров, расположившихся друг под другом. Один из них – наш, человеческий. Над нашим миром есть еще семь верхних. По понятиям догонов, все вещи и явления мира не уникальны, а имеют двойников и являются двойниками чего-то. Жизнь рассматривается как взаимосвязанная непрерывная цепь явлений, вещей и объектов, дублирующих друг друга. Где-то цепь непременно замкнется, когда-нибудь такое должно случиться. Пусть это «где-то» пока неизвестно, мы о нем не думаем, но его существование несомненно. Тем самым уникальность явлений и событий размывается и исчезает, теряет всякое значение, но зато колоссальную важность приобретает то общее, что объединяет людей. Да и есть ли на свете что-то уникальное? «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем». Беда людей лишь в том, что у них «нет памяти о прежнем»…

У канаги есть ряд вариаций крестообразной формы, напоминающей схематическое изображение человеческой фигуры в так называемой позе лягушки. Говорят, что маска олицетворяет равновесие между землей и небом, природой и людьми, космический порядок, жизнь мира. Другие видят в ней раскрылившуюся священную птицу, фигуру верховного божества, целиком поглощенного творением. Это может быть и символ крокодила, на спине которого, по преданию, догоны переплыли Нигер во время исхода из страны Манде.

В маске, как в мини-модели Вселенной, подытожена жизнь во всем ее неисчерпаемом разнообразии и многоликости, именно поэтому она рассматривается как образ мироздания, и тот, кто в данный миг скрывается под ней, должен быть на уровне ее высокого предназначения.

На праздник Сиги пригласили жителей окрестных деревень. За нескончаемыми калебасами пива заключались междеревенские «пакты о дружбе и ненападении, экономическом сотрудничестве». Новоиспеченные союзники обменивались подарками, арендовали друг у друга земельные участки, договаривались о свадьбах. И все, как один, при этом не переставали взывать к Дионгу Серу о прощении, молили его сделать их счастливыми, землю – плодородной, не допустить засух и войн. Они умоляли его о том, чтобы в каждой семье рождались только близнецы…

Я приехал в Юго-Догору увешанный фотоаппаратами. Однако старики астрологи, посоветовавшись накануне со звездами, предписали чужеземцам пройти специальный обряд очищения, прежде чем быть допущенными к съемкам сцен праздника. Фото– и кинолюбителям, согласным на жертвы ради искусства, выбрили голову, оставив по-догонски клок волос на макушке. Затем очищаемому предложили хлебнуть из калебаса пива. Пить этот напиток нелегко – тем более тому, кто знает рецепт его приготовления.

Поначалу рис и просо с приправами закладываются внутрь недавно забитой и выпотрошенной курицы, которую вместе с содержимым оставляют на три-четыре дня. Затем прорастающую массу зерен, впитавшую весь аромат и соки разлагающейся курицы, вываливают в сосуд с жидкостью. После брожения доло готово к употреблению. Я «спотыкнулся» на очистительном напитке, и, несмотря на бритую голову, пришлось щелкать затвором исподтишка, фотографировать «с живота», обманывая радушных хозяев.

Праздничное веселье буквально на глазах преобразило догонских Ев – великих тружениц. Жизнь догонок полна лишений, но женщина повсюду и везде – даже в зубах у крокодила (согласно местной пословице) – остается женщиной. Догонка почти неотразима, когда надевает на голову диадему из узорчатой меди или из разноцветных бус, на шею ожерелья, на запястья и лодыжки браслеты из бус, медных колец, мрамора, кварца и прочих цветных камней, через нижнюю губу пронизывает медные кольца. С помощью масла дерева карите она смягчает кожу лица и красит волосы экстрактами растений. Для красоты на виски наносятся по четыре вертикальных надреза (мужчинам – по три). Общение с богами и духами предков красит и возвышает людей!

По понятиям африканцев, природу оживляют божества и духи, дружественные или враждебные людям. Среди них тоже установлено старшинство. Над бестелесными душами и духами предков, местными духами скал, источников и деревьев, над скопищем добрых и злых духов и всей остальной духовной иерархией стоят более могучие божества, которые влияют не только в пределах данного народа и местности, но и на весь мир. Они командуют духами, как цари и начальники людьми. В цепи же духи управляют жизнью, будучи повсюду: в саванне и лесу, в горах и долинах, в воздухе и водах. Многие из них были когда-то душами людей и теперь бродят у могил и около живых людей. Они имеют влияние на богов, которым служат. В числе этих «едро», говорят жители Кот-д’Ивуара, находятся и боги, покровительствующие людям, семьям и племенам.

Меня долго мучила проблема, как писать о верованиях других народов, как подходить к ним. Однажды я открыл книгу митрополита Сурожского Антония «О встрече» и прочитал в ней мудрые слова, определившие и мой подход к чужим богам. «Что касается нехристианских религий, я думаю, что Бога никто не может выдумать, и поэтому всякая религия, которая говорит о Боге, говорит изнутри какого-то непосредственного опыта Божества, – пишет он. – Этот опыт может быть очень неполным, но этот опыт реален; он может быть отчасти искаженным именно своей неполнотой, потому что природа не терпит пустоты; но вместе с этим есть какое-то непосредственное знание, опытное знание, к которому мы можем приобщиться или которое может кое-что раскрыть. Греческое слово «теос» – Бог – имеет два корня. Один корень говорит о Нем как о Творце, а другой корень как бы направляет мысль на то, что это Тот, перед Которым поклоняются. Я думаю, что нет ни одного человека на Земле, который когда-либо не пал на колени перед Живым Богом, Чью близость он вдруг ощутил, – и который не встретил бы Живого Бога. Как он потом этот свой опыт начнет выражать умственно, какие формы ему придаст, как истолкует его – вот тут могут начаться отклонения, ошибки, но коренной опыт, мне кажется, всегда реален».

Традиционные африканские религии и верования возникли не сегодня и не на пустом месте; они отражают условия жизни и историю народов Черного континента, их встречу с Богом, их видение сверхъестественного мира, находящегося по ту сторону человеческого мышления и понимания, мира, присутствие которого все мы так или иначе ощущаем, но не можем представить себе. И, конечно же, наш долг – не отметать религии, которые, на наш узкий личный взгляд, кажутся примитивными, а увидеть в них реальный, коренной опыт других народов от встречи с Богом, передать его и позволить всем людям извлечь из него уроки для себя. С моей точки зрения, африканские религии носят именно коренной характер и не похожи на надуманные синтетические современные сектантские религии-выдумки.

В 1966 году студенты Московской духовной академии задали владыке Антонию довольно щекотливый вопрос о возможности спасения для нехристиан. «Да… – утвердительно ответил весьма нестандартно мыслящий митрополит Сурожский. – Вы не можете ставить под вопрос вечное спасение человека только на том основании, что он родился в Центральной Африке в эпоху, когда там не было ни одного миссионера: тогда действительно спасение определялось бы географией и историей… Тогда был бы Божий произвол: ты родился там, ты и осужден поэтому». Спасение человека выходит за пределы человеческого разума и не поддается нашей человеческой логике, но за многие годы жизни в Африке я убедился в одном: по существу, люди там, вне зависимости от их религиозной принадлежности, стихийно стараются жить по принципам, которые близки заповедям Божиим, не зная о них, но при одном условии: если они хорошие, порядочные люди.

Мне привелось часто бывать у шона и ндебеле в Зимбабве. Фаталисты от природы, они, подобно большинству черных африканцев, приписывают любое происшествие и удар судьбы козням колдунов или недовольству духов. По их логике, человеку не избежать горестей, невзгод или беды: так уж ему на роду написано. Поэтому зимбабвиец особенно не печалится о том, что сулит ему завтрашний день. Он никогда ни в чем не винит себя. В его неприятностях виноват только кто-то посторонний, или, точнее, потусторонний.

Одна из главных помех духовному спокойствию африканцев – их патологическая боязнь колдовства. Потребуется немало времени, чтобы рассеялись их страхи перед мистическими силами. Ведьмы и колдуны – недруги человека. Их подвергают остракизму, на них охотятся и сегодня, подозреваемых сжигают в огне, часто убивают. Наперсники нечистой силы окутывают людей злыми чарами, насылают на них порчу, по ночам носятся на гиенах и пожирают трупы, насылают птиц и животных, которые вредят изо всех сил. По этой причине у зимбабвийцев не принято приручать домашних животных, так как это может стать поводом для обвинений в колдовстве. Крайне редко увидишь селянина с любимым животным, включая собаку или кошку. У них есть крупный рогатый скот, ослы, козы, свиньи, охотничьи собаки, но очень редко животное-друг.

Шона верят в божество, Великого Духа – Мвари, или Умлимо, сотворившего весь наш чудесный мир.

Как-то я спросил вождя деревни близ Хараре Думисо Чимутингвенде, активно ли помогает Мвари ему и его подданным.

– Мвари очень добрый, заботливый, но он слишком далеко от нас. У него другие заботы, – неторопливо ответил он.

Мвари, по понятиям шона, вознесся слишком высоко, где уж ему снизойти до забот племен и тем более маленьких людей. Ему трудно понять их еще и потому, что сам он никогда не был смертным. К счастью, его любимые сыновья Чаминука, Неханда и Ниамуса почти столь же могучие и всесильные, как и он, ближе к жизни и способны вселяться в плоть людей и таким медиумическим путем общаться с ними. Они вызывают дождь. Людей также опекают и оберегают семейные и племенные духи, прародители семьи, рода, усопшие родственники.

Семья включает не только живых ее членов, но и ушедших в мир призраков мужчин, которые не перестают быть частью семьи, пекутся о здоровье и благополучии тех, кто замещает их на Земле. Духи предков охраняют потомков при условии, если те не забывают их, заботятся о них. Живые поэтому ревностно почитают мертвых, советуются с ними по всем важным семейным делам. Осквернение могил у африканцев – одно из самых кощунственных нравственных преступлений, за которые, по убеждению шона и ндебеле, предки рано или поздно покарают. Трижды в год каждая семья проводит торжественную церемонию, выражая благодарность предкам за все доброе, что приносят они живущим. Обычно, особенно у шона, на ней обращаются к деду или другому мужскому родичу, о котором еще можно вспомнить. Деда стараются всячески задобрить, не обидеть: в любой семье есть бык, названный в его честь. Это животное никто не посмеет тронуть и пальцем.

С предками, надо отметить, африканцы ведут себя иначе, чем с богами. Они относятся к ним как к старшим, очень уважаемым, родным людям. Они так же обращаются за помощью к покойному деду, как и к живому отцу. На равных. Ведь и тот и другой – рядом, только до одного можно дотронуться, а другой невидим. В беседе с ними употребляются одни и те же слова. У предков испрашивают совета, с ними спорят, их уговаривают, их советы равнозначны советам старейшин. Но никогда в таких контактах не произносятся слова «молитвы», которые приберегаются для обращения к всесильным божествам.

– Духи есть всякие, – рассказывает мне Думисо Чимутингвенде. – Один из них – блуждающий Шави – имеет бесплотную тень человека, чья смерть не была отмечена надлежащим ритуалом. Кроме того, Шави мог быть холостяком и не оставить потомства, или скончаться на чужбине, или быть европейцем или животным, зачастую бабуином.

Бездомный дух скитается по белу свету, пока не найдет любого, кроме старика, подходящего человека, к которому привязывается и в тело которого вселяется. Тогда муторва – человек, избранный обиталищем Шави, – обретает вкус к украшениям, разноцветным тканям, пиву и танцам. Он может чувствовать себя неуютно, странно и даже нехорошо. У него выявляются неожиданные пороки вроде склонности к ворожбе, воровству, распутству, сварливости, неуживчивости. Дух одинокого человека не дает муторве найти спутника жизни. Опытный знахарь усматривает в том руку Шави и помогает изгнать его. Но дух-странник иногда приносит человеку пользу, одаривает его талантами, мастерством в каком-то деле. «О, в нем поселился Шави!» – отзываются о том, кто охотится, танцует, знахарствует или трудится лучше других. Такие люди стремятся сохранить в себе доброго духа и не добиваются его изгнания. Культ Шави выражает протест людей против забвения, их боль, вызванную уходом человека из жизни.

Обычно тот, кого обвинили в колдовстве или совершении неправого дела, может требовать испытания «судом божьим». Испытание проводится в двух формах: мтеу и ниикиса. При мтеу обвиняемый пьет зелье из коры и корней определенных деревьев или растений. Напиток ядовит, и от количества яда зависит, выживет испытуемый или нет. Если его вырвет, он спасен. Тогда приговор ясен: невиновен. В случае ниикисы главную роль играет вода: на огонь ставится котел, и, когда вода в нем закипит, на дно бросают камушек, который испытуемый должен вытащить, не обжегши руку.

В отличие от европейцев африканцы понимают мир не как нечто сложившееся, стабильное, как отлаженный механизм, законы которого могут и должны быть постигнуты человеческим разумом, а как комплекс взаимопротивоположных сил, нейтрализующих друг друга. «Не было бы глупых, умные остались бы незамеченными», – пояснил мне этот премудрый постулат Чимутингвенде. Гармония этого вечного циклического мира, частью которого являются боги, всегда неустойчива, хрупка. Все одушевленные и неодушевленные элементы в нем проникнуты и движимы безучастной духовной силой. В Мали эту жизненную силу зовут Ньяма, в других местах – богом. Она придает энергию людям, наполняет мощью циклоны и ураганы. Она проявляется в гневе богов, величии, храбрости, уме и, наоборот, ничтожестве и глупости вождей, в исполинских или карликовых размерах деревьев, в агрессивности или трусливости зверей. Эта сила вездесуща, ибо она – сама жизнь и энергия, поскольку присуща Богу, Создателю, как источник и движитель всего сущего.

Ньяма сокрыта в крови живых существ. Не потому ли кровь жертвы может отравить ее убийцу, прилипнуть к нему, поразить его душу и ум (кошмары) или его кожу (проказа)? Кровь льва, леопарда или других зверей, пожирающих людей, наделена страшной силой.

– Всякое животное, даже курица, – вместилище жизненной силы, которую можно позаимствовать путем пролития крови. Ее может быть чересчур много или недостаточно, ее можно перемещать таким образом, чтобы воздействовать на элементы космоса ради восстановления нарушенного равновесия, – разъяснял мне Огобара Доло.

Вольное или невольное нарушение запрета и нормы поведения раздражает богов или духов, вызывает наружу пагубные зловредные течения и прорехи в психической и материальной ткани вселенной, то есть нарушает необходимый для мира и спокойствия баланс сил. Если прорицатель, исследующий невидимое, обнаружит причины возникшего беспорядка и потрясений, то разлаженное равновесие можно восстановить путем применения достаточного элемента жизненной силы в разумной точке: Бог будет умиротворен, прореха залатана, беспорядок устранен.

Африканцы прежде всего стремятся к полной гармонии между живыми, мертвыми и божествами, включая духов. Их цель – поддержать равновесие очень сложного космического порядка, который может быть неумышленно расстроен неловкостью, недоразумением, забывчивостью, простой невнимательностью даже отдельного человека – ведь тень не будет прямой, если ствол кривой. Сколь часто это случается в нашей жизни! Поведение неведомого нам сверхъестественного мира непредсказуемо, и по его вине нас подстерегают невезение, несчастные случаи, неожиданная смерть.

Всякая потеря равновесия, по понятиям африканцев, приносит большие бедствия и несчастия, умножение смертей и болезней, засух и эпидемий, огромные нашествия саранчи и тому подобные беды. Распространено поверье, что супружеская измена, совершенная прямо на земле в саванне, вызывает негодование божественной Земли, которое обрушивается на наши головы в виде засух и бесплодия. Во всех случаях лекарство заключается в принесении кровавых жертв, освобождающих жизненную силу жертвы в пользу таинственной силы. В Африке, в том числе современной, вожди, правление которых приносит их странам непрекращающиеся стихийные бедствия, катастрофы, умножение несчастий и смертей, изгоняются тем или иным способом. Африканцы никогда не рассматривают свои «чернобыли» как случайные явления.

Их мир весьма осмыслен, ибо вселенная возникла из хаоса. Упорядочение хаоса произошло через поляризацию мифических сил, через возникновение противоположностей, уравновешивающих друг друга. Оказывается, от зла тоже нельзя отмахнуться, ибо без него потеряется сокровенный смысл добра. Их поверья и обычаи не просто курьезны, а поучительны и требуют глубокого к себе внимания – поколения, история не могут ошибаться. Догоны рассказывают, что бог Амма, трудясь как гончар, сотворил солнце, луну и звезды. Брошенный им в космос комок горшечной глины стал нашей Землей. Она выглядела как распластанное женское тело с гениталиями в виде муравейника. Из первого соединения мужского и женского начал родилось существо, которое выступает в мифах во многих ипостасях, в обличье шакала, позднее – лисы – возмутителя космического порядка.

Мужчину и женщину Амма тоже вылепил из глины. Его сын Номмо нарисовал две души – мужскую и женскую, которые вселились в вылепленные Аммой существа. Таким образом, у каждого из них было два начала. У мужчины женское начало помещалось в крайней плоти, у женщины мужское начало – в клиторе. Дабы устранить опасность двойственности, заложенную богом в людях, Номмо совершил обряд обрезания над мужчиной и обряд эксцизии над женщиной. Из брака, ставшего возможным после этой процедуры, появились на свет четыре пары мифических прапредков народа догонов. В этом мифе творец воплощал мужское начало, а земля – женское.

Богов бывает много. У йоруба, живущих в Нигерии, верховным богом, творцом считается хозяин неба Олорун, который общается со своими творениями через бога-оракула Ифу. Сын бога богов Обатала со своей сестрой-супругой Одудувой заправляет земным миром, охраняет людей, являясь, возможно, их прародителем, спасает их от бедствий. Именно ему Олорун поручил завершить акт творения, и исполнительный Обатала отшлифовал грубо вылепленную отцом фигуру человека. Супруга Обаталы – богиня чистоты, прародительница народа йоруба. От их брака родились бог земли Аганиу и богиня воды, «мать рыб» Эмаджа, из тела которой вышли более второстепенные божества – богиня лагун Олоша, бог моря Олокун, хозяин войны Огун, бог овощей Дада, богиня реки Нигер Ойя, бог грома Шанго и многие другие божества пантеона йоруба.

К верховным богам обычно тщетно апеллировать. У угандийских бакингве демиург Руханга не окружен особым почитанием, так как передоверил часть своего могущества посланцам, которых направил на Землю к людям. Просить его об услугах – все равно что обращаться в армии к вышестоящему командиру через голову собственного. На первый взгляд странно иногда ведут себя африканцы – верят в бога, но считают его столь великим и далеким от себя, что уклоняются от постоянного поклонения ему.

Бва в Буркина-Фасо видели в боге Дебвену творца мира, который никогда не вмешивается в мелкие дела людей. В его честь не воздвигаются алтари, ему не приносят жертвы, ибо, сотворив мир, верховный бог удалился на небеса и почти не занимается земными делами. В XIX веке один нигериец из народа игбо так выразил свое отношение к нему: «Бог милостив и добр. Вот дьяволы злы. Их-то и надо умилостивить». У догонов же, напротив, алтари в честь Аммы сооружаются перед каждым семейным двором и даже на дорогах для защиты путников. Ему приносят жертвы, но они гораздо скромнее тех, которыми ублажаются некоторые второстепенные, но более близкие божества и предки.