Текст книги "Африка — земля парадоксов"

Автор книги: Владимир Корочанцев

Время для африканца включает в себя события, которые уже произошли, происходят или с полной вероятностью произойдут в его личной жизни и жизни его народа. То, что случится с неодолимой вероятностью, или то, что твердо вписывается в естественный ритм природы, входит для него в категорию неминуемого или потенциального времени. В языках кикуйю и кикамба в Кении есть три времени будущего, которые охватывают предстоящий период жизни до шести месяцев, но не более двух лет. Под их определение подпадают все события, которым суждено непременно произойти и которые входят в понятие фактического времени. А то, что могло случиться и не случилось, не подпадает под эту категорию.

Отсюда и жесткое, педантичное понимание истории в Черной Африке. Африканцев, например, забавляют наши рассуждения и споры о том, как бы повернулась история или война, если бы в ней не произошло то, что имело место, а случились бы другие конкретные события. Для него подобные предположения «если бы да кабы» – нечто пустое, бессмысленное, смешное. Людей мало интересуют события, которые можно предположить в дальнем будущем и которые вообще маловероятны. Они по-иному представляют исторический процесс. Раньше африканцы вообще не мыслили историю как процесс событий, движущихся вперед к какой-то определенной цели или, скажем, к концу мира. Надежды на приход мессии, на наступление золотого века или разрушение мира не укладывались в их концепцию истории.

Наверное, единственным исключением здесь является народ соджо в Танзании. По их пророчествам, однажды миру придет конец. Это представление ничуть не влияет на их повседневную жизнь – они живут так, как будто этого представления совсем не существует. Связано же это исключение с тем, что соджо живут у подножия вулкана, который в тех краях известен как «Гора Бога». Этот вулкан когда-то стал изрыгать огонь и выжег их маленькую страну, и это трагическое событие, начисто забытое соджо, накрепко вписалось в их мифы о мрачных перспективах на будущее.

Реально у черных африканцев не укладывалась и теперь плохо укладывается чисто европейская «вера в прогресс». В Африке не любят планировать свою жизнь на долгий срок или строить воздушные замки. История там движется больше назад, чем вперед, и над ней господствуют мифы и представления предков. Чтобы понять настоящее, истый африканец устремляет свой взгляд назад, а не вперед.

Африканскую модель времени и общества отличает естественный творческий процесс забвения и запоминания, свойственный феномену неграмотных обществ. Время и пространство понимаются не как простая схема, а, напротив, как множество разбросанных, рассеянных точек, попеременно действующих как самостоятельные центры, отталкиваясь от которых время и пространство имеют различную организацию и конституцию. Взаимодействуя, они таким образом всякий раз сообща обеспечивают осмысленность, синхронность жизни человеческих общин.

Между общим представлением африканцев о времени и живым его восприятием есть порой огромная разница (впрочем, такое мнение далеко не бесспорно). Видный нигерийский журналист Питер Энахоро прекрасно изучил слабые и сильные стороны соотечественников – еще бы, с его легкой подачи в литературе даже появился сатирический собирательный образ «настоящего нигерийца». Наставляя меня по правилам нигерийского этикета, он как-то предупредил меня о необходимости творческого подхода к времени по-африкански:

– Прежде всего знай, что истинный нигериец живет по своему времени, которое входит в явное противоречие с изобретенным человеком часовым механизмом. Прелесть его в том, что точность хода определяется исключительно капризами и эгоизмом индивидуума. И право же, в этом есть философский смысл: не будь человека, не было бы и времени. Хочешь поспорить – давай поспорим! Так вот если кто-то пригласил тебя в гости к восьми часам вечера, не пытайся пленить его пунктуальностью. Получится обратный эффект – те, кого в Нигерии называют «биг ман» (влиятельный человек), так не поступают. Кроме того, у хозяина может сложиться впечатление о том, что тебе просто некуда деться в тот вечер.

Его логика для меня была в какой-то мере ошеломляющей, поскольку у меня лично сложилась привычка рационально использовать свое время, а не расходовать его на разные антимонии.

– Настоящий нигериец обязательно опоздает, а ты же не нигериец, – успокоил он меня, прочитав смятение на моем липе. – Если вы не смогли ответить на приглашение, не расстраивайтесь. Вы, конечно, огорчите хозяина, но будьте уверены, что он будет думать о вас как о человеке, исключительно ценящем время. В любом случае ужин не будет готов к восьми часам. Хозяйка, домашняя прислуга, дети и куча дальних родственников-нахлебников в так называемой расширенной африканской семье – все без исключения ожидают вас позже, так как сами еще не готовы принять гостей. Если же вы из тех странных нигерийцев, которые нервно поглядывают на часы, боясь опоздать к назначенному времени, знайте, что хозяин – истый нигериец – может заподозрить гостей в желании поскорее насытиться за его счет. «Неужели у него дома пустой холодильник?» – ехидно хмыкнет он жене, которая еще и не собиралась делать прическу. Учтите, в такой ситуации легко попасть в разряд «бесполезных» друзей. Признак хорошего тона – показывать полное безразличие к предлагаемым блюдам и напиткам. На вопрос, что вы предпочитаете из напитков, следует ответить, что перед приходом в гости вы выпили двойную порцию виски, а лучше вытащить из-за пазухи бутылку водки. Но, если будут уговаривать, не отказывайтесь, попросив налить самую малость. Когда ужин наконец будет подан, делайте равнодушный вид, сказав, что после виски у вас пропал аппетит. Это может быть и правдой, а хозяйка подумает о вас как о воспитанном человеке. Выдержите паузу и, если предложат еще раз, берите тарелку и ешьте сколько душе угодно, выражая полное доверие к повару.

Во время по-африкански необходимо вникать, чтобы лучше понять африканцев. В 1997 году в Кембридже прошла конференция Королевского африканского общества. Многие выступающие на ней указывали на трудности, с которыми сталкиваются иностранные инвесторы при попытке проникнуть на рынки стран Африки или укрепить там свои позиции. «Главная проблема деловых связей с Африкой коренится в самих африканцах», «Африка будет оставаться проблематичным местом для бизнеса до тех пор, пока африканцы не научатся мыслить и действовать в соответствии с принятыми во всем мире деловыми нормами», – почти в один голос сетовали европейцы.

Сами африканцы не согласны с такой концепцией. Характерен опубликованный в кенийской газете «Санди нейшн» комментарий к кембриджской конференции директора финансовой компании «Фаулу Кения» Питера Онденга. Не оправдывая коррупцию, кумовство, другие худые стороны будней народов Черной Африки, он считает, что большинство трудностей, которые западные бизнесмены испытывают при деловых контактах, «вытекает из непонимания африканской культуры».

«Любопытно, что западные деловые люди изучают японский, китайский и другие восточные языки, образ жизни в этих странах, – указывает П. Онденг. – К африканцам же отношение прямо противоположное. Для деловых контактов с европейцем именно от африканца требуют изменить свою традиционную культуру, механизм принятия решений и организационный порядок. Только путем таких уступок он может добиться уважения и признания капризного иностранного партнера».

От африканцев требуют «западной деловой культуры», хотя они совсем другие люди, воспитанные иной географической средой. Со своей стороны, жители Африки полагают, что именно «люди с Запада должны потратить определенное время на то, чтобы изучить, понять и оценить некоторые аспекты африканской культуры, прежде чем третировать Африку как континент, населенный невежественными и коррумпированными людьми».

Трудности Африки в привлечении и удержании иностранных инвестиций, по мнению П. Онденга, носят не просто этический, моральный или политический характер. Главная проблема состоит в «устоявшемся в кругах зарубежных инвесторов мнении, будто Африка – это место, где можно делать деньги, не устанавливая контактов с людьми».

Да, большинство трудностей, которые западные политики и бизнесмены испытывают при деловых контактах, вытекают из непонимания африканской культуры. «Зачастую западные бизнесмены жалуются, что переговоры тянутся неоправданно долго, на пути к сделке постоянно возникают все новые и новые барьеры, – считает Питер Онденг. – Те, кто говорит об этом, очевидно, плохо понимают механизм принятия решений в Африке, который, как и в любом другом обществе, основан на традициях и вековых ценностях. Иностранцы должны понять, что деловые переговоры здесь – длительный и изматывающий процесс. Деловое партнерство в Африке основывается на личной дружбе. За редким исключением, африканец не заключит сделку с человеком, с которым не связан дружбой. Очевидно, что налаживание таких отношений требует времени».

Европейских бизнесменов, ведущих деловые переговоры с партнерами в Африке, зачастую раздражают бесконечные бесплодные заседания. Европейцы полагают, что на переговорах стороны должны «открывать свои карты» и заключать соглашения. Но в Черной Африке деловые заседания рассматриваются как общественные и политические мероприятия, позволяющие их участникам продемонстрировать ораторское искусство и положение в обществе. Обычно они созываются лишь для подтверждения заключенного ранее в ходе частных переговоров соглашения. Крайне важно понимать, что некоторые из принятых в ходе официальных встреч решений «менее обязательны», чем те, что были обговорены в частном порядке. Кстати, в Камеруне в любой деревне есть дом собраний, где подчас с утра мужчины собираются, чтобы обсудить под тростниковой и соломенной крышей какие-нибудь дела.

Многие прибывшие из-за моря инвесторы выражают недовольство по поводу «медленного хода событий в Африке», ибо большинство западных бизнесменов руководствуются принципом «время – деньги». Для них каждый потерянный день превращается в выброшенные на ветер доллары. Но в Африке о времени вообще не принято говорить. Здесь не существует понятия «тратить попусту время». Сколько раз я слышал там поучительную пословицу: «Не торопи беззубого, когда он жует». «Для африканца важно не потраченное время, а события, которые за этот период произошли, – утверждает П. Онденг – Коль скоро желаемые события имели место, потраченное на них время не имеет значения».

Подписание контракта как свидетельство заключения сделки – западная концепция, которую африканцы были вынуждены взять на вооружение и которая стала частью деловой практики. Но обязательным к исполнению этот контракт делают не подписи, а личные отношения, основанные на взаимном уважении.

Деловым людям, желающим наладить бизнес в Африке, следует также иметь представление об «уважении» в африканском обществе. В большинстве стран Африки авторитетом и уважением пользуется определенная группа людей. Мнение и решения этой элитной группы получают большую значимость, чем, если следовать логике европейца, они того заслуживают. Так, во многих странах Африки традиционно привилегированное положение в обществе занимают старейшины. Без их позволения молодые люди, по обычаю, не могут даже говорить на публичных мероприятиях. Это до сих пор находит проявление и в политической, и в деловой жизни. Понятно, что иностранные инвесторы в Африке не должны игнорировать этот феномен.

…Стрелки часов отсчитывали 47-ю минуту с того момента, когда должно было начаться интервью с руководителем одной из замбийских строительных компаний. Наконец дверь распахнулась, и на пороге появился хозяин офиса. Широко улыбнувшись, он рассыпался в извинениях. Этот ритуал, продолжительность и витиеватость которого зависит от серьезности опоздания и социального положения ожидающего, способен произвести впечатление даже на тех, кто не впервые попадает в Африку.

Проникновенно глядя собеседнику в глаза и называя его «сэром», «другом» и «братом», опоздавший доверительно и подробно поведает о том, сколь тяжела и непредсказуема жизнь замбийского бизнесмена, вынужденного: а) спозаранку участвовать в неожиданно созываемых важных совещаниях; б) прибегать к изощреннейшим маневрам, чтобы сохранить свою жизнь и вырваться из дорожных пробок; в) срочно размещать целый сонм свалившихся как снег на голову горластых бедных деревенских родственников; г) мчаться в больницу с беременной женой, вдруг решившей подарить ему еще одного нахлебника, или заказывать гроб для безвременно почившей тещи, которая столь неожиданным манером лишила его своего драгоценного общества… И так далее и тому подобное.

Сложность сюжета, отточенность стиля и верность жизненной правде в проработке деталей зависит от искусства рассказчика. Частенько среди них попадаются подлинные мастера. Но с делом все обстоит сложнее. Поэтому, получив удовольствие от вступительной части беседы, было бы ошибкой полагать, что хорошее настроение сохранится вплоть до ее завершения. Очень может статься, что после окончания переговоров вы вдруг обнаруживаете, что ни на пядь не продвинулись с позиции, на которой находились перед их началом.

Отчаиваться не стоит, ибо первая заповедь замбийского предпринимателя гласит: «Две ягодицы не могут избегнуть трения». Лусака не сразу строилась, и поклонникам блицкрига и партизанских налетов в ней делать нечего. За первым знакомством непременно должна последовать вторая, третья, четвертая встреча… Иначе что это за переговоры такие? Партнер, который торопится, не может быть серьезным партнером. Выказывая нетерпение, стремясь покончить с делом как можно быстрее, он тем самым проявляет неуважение, как бы говорит: «Ну, я тут быстренько управлюсь и побегу другие дела обделывать». Нет уж, коль скоро нужен именно этот контракт, имей терпение и выдержку, и тогда «трение неизбежно». А иначе даже вырванные вашей напористостью обещания не будут стоить ни квачи, ибо, как гласит вторая заповедь: «Находясь в деревне, нельзя бегать быстро».

Нельзя по многим причинам. Но, быть может, одна из главных – лень. Распространение этого недуга охотно признается самими же замбийцами, причем не только в частных беседах, но и публично. «Мы готовы сделать все что угодно, лишь бы увильнуть от работы, у нас просто фантастическая тяга к ничегонеделанию», – признается обозреватель еженедельника «Файнэншл мейл» Эдвин Мити. Перейдя от самобичевания к анализу, журналист пытается отыскать истоки вредной привычки. «На мой взгляд, лень имеет в нашем обществе как культурный, так и традиционный фон, – отмечает он. – Когда-то музунгу (белому человеку) приходилось прибегать к кнуту и пинкам, чтобы заставить рабочих трудиться. За нежелание работать людей отправляли в тюрьму. Колониалистам понадобилось много лет на то, чтобы внедрить зачатки трудовой этики в некоторые коллективы. Ее остатки кое-где все еще можно обнаружить. Например, в Коппербелте».

Обижаться на африканскую медлительность, раздражаться, колотить себя в грудь глупо и бессмысленно. Вас просто охладят пословицами: «За один день слоновья туша не испортится» и «Осторожная гиена доживает до старости».

Многие деловые люди в Африке, которых относят к «новой формации», пытаются найти баланс между традиционным африканским отношением к времени и западным походом. Однако большинство продолжает жить и действовать по так называемому «африканскому времени». Для европейца адаптация к этой концепции на первых порах может оказаться крайне дорогостоящей. Но в итоге это может принести ему большую прибыль в деловых отношениях на всех уровнях.

К сожалению, проблема времени выглядит не столь уж важной и первоочередной для современного оболваненного американской рыночной психологией человека, если перевести ее рассмотрение из философской плоскости в область практики. Нью-йоркская фирма маркетинговых исследований «Поупер Старч уорлдуайд» обнаружила, что лишь жители Азии (Индия, Вьетнам, Филиппины, Таиланд) в большинстве своем отдают предпочтение времени перед деньгами (52 человека из ста). В остальных частях света, кроме Африки, на первом плане стоит «золотой телец». В России, имеется в виду РФ, в пользу денег высказывается 71 гражданин из ста и лишь 13 ратуют за время, во Франции 63 человека симпатизируют «желтому дьяволу», в Польше – 63, Аргентине – 62, Великобритании – 60, в США – 57… Что касается африканцев, то они, к их чести, обычно отказываются отвечать на подобные вопросы.

И все же время относится к самым бесспорным, непреходящим ценностям, которые даже самая крайняя порочность людей неспособна уничтожить. Оно прекрасно, чудодейственно, целительно и умрет только с гибелью рода человеческого, и – как бы мы ни пренебрегали им в сумасшествии буден – рано или поздно мы вспоминаем о нем. У каждого народа свой центр мироздания, и этот центр – сам народ. В его опыте есть все. Разумеется, время властно над нами и далеко от наших забот и печалей, но без людей оно потеряет свой колорит и основание на существование. Благодаря людям у него есть даже цвет. Свои соображения о цвете времени высказал художник Владимир Милашевский в книге «Вчера, позавчера». «Трудно защищать нечто невесомое, – писал он. – Это невесомое, которое я хочу воссоздать, Стендаль назвал «цвет времени». Название очень метко!.. хотя тоже страдает некоторой «нелогичностью» и «недоказательностью». Цвет и шум эпохи состоят из каких-то мелких штрихов, мазочков, шорохов и звуков, которые я пытаюсь воссоздать. И многоголосица, и многоцветность необходимы. Эти мазочки – розовыми, синими, лимонными и земляными тонами пастельных карандашей – и составляют «цвет времени».

Но если мы оторвемся от повседневной суеты, то даже при нашей близорукости и неромантичности заметим, что у каждой эпохи, каждого времени, каждого народа и человека есть свои цвета! И тем самым добавим в наши представления о времени еще один штришок, открывающий нам еще более яркое видение жизни. Лично меня пленяет православный взгляд на вечность, на время, – одухотворенный, поэтичный и лишенный примеси человеческого, тварного. В нем светится изумительная красота. «Христианство смотрит на вечность как на изначальное бытие, где соединено воедино будущее, настоящее и прошлое, где исчезает необратимость, неповторяемость и односторонняя протяженность времени, то есть асимметрия времени, – указывает архимандрит Рафаил в книге «Христианство и модернизм». – Время протекает на фоне вечности, но вечность не зависит от феномена времени. Во времени: небытие поглощает бытие. В вечности: бытие не поглощается небытием, а само поглощает потенцию бытия. Вечность – это большая тайна, чем время». По образному выражению Николая Кузанского, «вечность – это свернутый свиток, а время – это развернутый свиток».

В «Зимней сказке» Шекспира в начале IV акта звучит монолог Времени, которое входит на сцену после шестнадцати лет перерыва. С поразительной проницательностью передана психология этого феномена:

 
Не всем я по душе, но я над каждым властно.
Борьбу добра и зла приемлю безучастно.
Я – радость и печаль, я – истина и ложь.
Какое дело мне, кто плох, а кто хорош.
Я – Время. Я хочу вас наделить крылами.
Мы сказочный полет свершаем ныне с вами
И вмиг перенеслись через шестнадцать лет,
Они ушли во тьму, но не исчез их след.
Игра и произвол – закон моей природы.
Я разрушаю вмиг, что создавалось годы,
И созидаю вновь. С начала бытия
От прихотей своих не отступало я.
Свидетель прошлого, всего, что стало былью,
Я настоящее покрою темной пылью,
И лучезарный круг свершающихся дней
Потомки назовут легендою моей.
 

Ни африканец, ни православный человек, наверное, не во всем согласятся с Шекспиром. Нет, время не безучастно к борьбе добра и зла. Не потому ли его составляющими, константами, шарнирами в любых представлениях являются положительные, конструктивные элементы. Но нельзя не поразиться философской объемности шекспировского взгляда, вырывающегося за рамки человеческого.

Разумеется, духовное начало всегда вне времени, поскольку время и пространство принадлежат миру сему, миру материальному, то есть нашей капризной плоти. Отсюда и разность ощущений духа и плоти: плоть ощущает время и пространство, а дух нет. Но противоречий здесь нет. Именно степень духовности человека в решающей мере влияет на использование времени и, следовательно, на осмысленность и плодотворность жизни. Решающая мера времени, по африканской морали, – добрые дела.

«Время, которое дано нам для добрых дел, – скоротечно, – излагает наш взгляд архимандрит Рафаил в книге «Путь христианина». – Оно подобно огромной реке, которая течет бесшумно день и ночь. Волны ее – это минуты и часы нашей жизни. Они уходят и вливаются в океан вечности. Наша земная жизнь похожа на тонкую нить, растянутую над бездной Вечности. Рано или поздно эта нить оборвется. Тело наше уйдет в землю, а душа – на суд к Господу, Который создал ее».

«У человеческого сердца две стороны: одна из них – доброжелательная, а другая – нет», – по-своему развивают ту же мысль зулусы. Первая должна всегда брать верх над второй, что бы там ни было – и тогда время будет работать на человека и защитит его. В своих невзгодах мы виноваты сами, поскольку нередко все у нас получается наоборот и мы выпадаем из времени, рассуждают они. И потому предки отвергнут порочную, заблудшую незадачливую душу. Злая и беспутная, она никому не нужна. Согласно зулусской пословице, «Бог посещает нас часто, да нас чаще всего не бывает дома». Но если мы чаще будем бывать дома в момент посещения Бога, беречь отведенное нам время, творя добрые дела, то Он простит нас, а предки будут с нами, будут гордиться нами, ждать нас, и, когда настанет день встречи, они непременно примут нас к себе.

С такой философией жизнь стоит свеч!