Текст книги "Африка — земля парадоксов"

Автор книги: Владимир Корочанцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

АНТИБИОТИК В КАЧЕСТВЕ ВИТАМИНА

Каждый народ за тысячелетия привык жить в соответствии с окружающей его природой, приспосабливаясь к особенностям климата, циклу времен года. Поэтому вхождение в иной мир – процесс долгий и сложный. Обратимся к опыту Африки. В 70-е годы в Заире решили «цивилизовать» и втянуть в национальное строительство 35–40 тысяч пигмеев, живущих, дескать, «в тяжелых условиях, страхе и нищете» в лесах Итури на востоке страны. Благие намерения едва не обернулись трагедией. Пигмеи не хотели следовать по пути «прогресса» и при удобном случае бежали в лес. Те же, кого приневолили к оседлости в непривычной обстановке, тяжело заболевали, многие умирали. Проверенная веками лесной жизни система гигиены и лечения оказалась неприменимой в деревнях: не было под рукой и лекарств, способных заменить народные средства. Честные трудолюбивые охотники вдруг стали сварливыми, аморальными, вороватыми и жуликоватыми, что вынудило заирские власти прекратить эксперимент с эмансипацией пигмеев.

Как ни парадоксально это звучит, но именно в Африке не все европейские лекарства оказывают лечебное действие. Они не вписываются по форме, вкусу, цвету и некоторым другим качествам в понятия местных жителей о целительных средствах. Своеобразие психологии, иной склад мыслей? Болезни африканцев во многом похожи на недуги европейцев, американцев или азиатов, отличаясь некоторым «континентальным» своеобразием. Так, жители Западной Африки чаще всего жалуются на приступы лихорадки. Спасаются от нее обогревом тела: носят шапки, кутаются в ткань.

Как-то рано утром на севере Камеруна в деревне Румсики, где живет племя капсики, я увидел высыпавшую из хижины семью. Все от мала до велика нежились под лучами восходящего солнца.

– Отдыхаете? – поклонился я им.

– Лечимся на солнышке, – приветливо улыбаясь, откликнулся хозяин. – У детей и жены подскочила температура.

Другое подручное лекарство – пища. Больных потчуют острыми соусами, приправами, пальмовым маслом. Надо отметить, что в Африке я не встретил ни одной семьи, которая бы питалась лишь ради насыщения – только со смыслом (по крайней мере, мне это так показалось). Острый, жгучий перец, в том числе мелкий красный, пили-пили, доказывают сьерра-леонские менде и камерунские эвондо, в одних случаях обогревает тело, в других – помогает сбросить температуру до нормальной. В холодный сезон (ноябрь – февраль) в Сьерра-Леоне в пищу добавляют соусы, которые как бы приносят телу дополнительное тепло.

Еще одно радикальное средство: на тело наносится белый мел, который берут на берегу реки. При втирании в кожу он вызывает легкое жжение и тепло. В основном мелом лечат ребятишек. Взрослые к такому способу прибегают редко – он считается признаком отсталости и бедности.

В Мали близ города Сегу я встретил юношу в черной майке с нашитыми на ней многочисленными ракушками, железками, разноцветными бусинками, камешками, деревяшками и другими амулетами.

– Это для красоты? – спросил я у него.

– Лекарства, – охотно пояснил парень. – Вот это от лихорадки, это от проказы, это от сглаза, а это для мужской гордости.

И в самом деле: лучше сразу одним махом защитить себя со всех сторон, перестраховаться от всех напастей и хворей, чем, суетясь то и дело, носиться за таблетками да путаться в них!

Африканцев искони волновал вопрос о жизни и смерти. Большинство не видело причин, мешающих продлить жизнь до бесконечности. Вера в то, что болезни и смерть насылают злые духи, боги и колдуны, очень сильна, неискоренима в Черной Африке и мешает современной медицине. В Восточной Африке, например, соображение превращало иные страшные болезни, вроде чумы или оспы, в сверхъестественные существа, питающиеся живыми людьми. По ночам, согласно поверью, они вылезают и хватают всех без разбора. Говорили так: «Каумпули (чума) поймала его» или «Кавели (оспа) отняла у него жизнь».

У шона существует специальный ритуал, когда знахарь «перекладывает» болезнь с человека на какое-либо животное, обычно козла, пригоняя его затем в лес на съедение зверям. Это несколько напомнило мне существовавший у древних евреев особый обряд возложения грехов всего народа на живого козла – козла отпущения. Иногда болезнь в Черной Африке зарывают в землю, а чтобы односельчанин не «подхватил» ее, оказавшись рядом с захоронением, выбирают укромное место подальше от жилья.

Тем не менее сегодня африканцы все шире пользуются импортными лекарствами, в основном западными, которыми заполнен весь континент. Медикаменты, в том числе высокотоксичные, свободно продаются на улицах и сельских рынках, часто без указания, от какой болезни и в какой дозе принимать их. Любопытная деталь: африканцы не берут бесплатных лекарств, они считают, что такие лекарства не лечат. Вот если оплатил… На моих глазах чернокожая пациентка отказалась от таблеток, которые ей предлагал российский врач.

– Я честная женщина, не хуже других и хочу настоящее лекарство, – обиженно сказала она.

Африканцы часто сами себе ставят диагноз и устанавливают дозы.

– Купи мне вон ту красную таблетку, – попросил меня как-то малийский знакомый Браима.

– А чем ты болен? – спрашиваю я.

– Сифилисом и малярией. Вроде бы все, – неуверенно роняет он.

– Но это таблетка от гипертонии, – возразил я.

– Все равно, если можешь, подари. Век буду тебе благодарен. Хочу лечиться ею. Мне нравится ее цвет. Колдун на днях поставил диагноз: «Красное поможет тебе, бесценный Браима».

– С нашей точки зрения, африканцы, особенно жители деревни, имеют свой подход к современным медицинским средствам, – говорит профессор антропологии Каролин Бледсое из Северо-Западного университета США, которая с группой фармацевтов исследовала отношение к патентованным лекарствам представителей народа менде, составляющего треть населения Сьерра-Леоне. – Они словно заставляют западные лекарства выполнять другие функции. Например, ментолатум продается в виде не только мятных таблеток, но и мази. Обычно этой мазью, как вьетнамским бальзамом, натирают нос, грудь, места, укушенные насекомыми. Африканские же крестьяне смазывают ею лицо, волосы, чтобы вызвать тепло, победить холод и тем самым избавиться от простуды. Некоторые менде принимают мазь ментолатум даже внутрь, если нет таблеток, так как лихорадка, полагают они, гнездится в желудке. Логика такова: плохая работа кишечника провоцирует стресс, от него – головная боль, а затем и температура. Вот почему африканцы часто используют слабительное для лечения малярии.

Вообще, надо заметить, на африканских жителях западные фармацевтические фирмы ставят небезопасные эксперименты. Так, используемый в Европе и Америке при нарушениях эндокринной системы провирон в Африке рекламируется как тонизирующее средство, способное якобы превратить среднего мужчину в гладиатора на стезе любви. Тонован, который запрещен в Англии, в тропиках расхватывается также как средство, увеличивающее мужскую силу. Случается, любящие супруги преподносят мужьям этот живительный дар медицины в день рождения. Результаты бывают плачевными…

Торговцы-лоточники продают одни и те же таблетки для различных целей. Так, крестьянам советуют принимать их от разного рода болей, в том числе зубной, а студентам в городах – как незаменимое средство от сонливости и для большей концентрации внимания перед экзаменами.

Когда в деревню приезжает грамотный земляк, то к нему являются родственники и соседи с коробками, глиняными кувшинами и горшками, в которые ссыпаны десятки таблеток, капсул, гранул, драже, пилюль. Они просят рассортировать и идентифицировать медикаменты. Этот труд сравним по сложности с расшифровкой древних текстов кохау ронго-ронго, вырезанных зубом акулы на дереве на острове Пасхи. Таблетки часто продаются без упаковки и инструкций. Если лекарство придется по вкусу, клиенты принимают его лошадиными дозами.

Представления африканцев о лекарствах и их применении часто вытекают из спорных понятий о медицине, не совпадающих с нашими. Жители сельской местности исходят из четырех критериев: формы, цвета, вкуса и консистенции (это, наверное, должны бы учитывать фармацевтические фирмы, работающие на Африку). Они внушают себе веру в определенное действие препаратов, и – что поразительно – порой медикамент, предназначенный для исцеления одной болезни, лечит другую.

При недугах полового характера больные отдают предпочтение овальным или вытянутым таблеткам, независимо от их реального предназначения.

– Владимир, у меня голова разламывается на части, я вот принял белую таблетку, теперь живот заболел, – жаловался мне в Бамако сосед, таксист Абдалла Траоре.

– А что за таблетку ты принял?

– Кто ее знает. Очень красивую. Вот отсюда, – он указал на коробку, в которой лежали таблетки разных цветов и форм.

– Мы лечимся не так, как вы, белые, – делился со мною знаниями бродячий торговец фармацевтическими товарами в Сьерра-Леоне. – Многие препараты, которые принимаются перед едой, неэффективны в период дождей, когда менде едят раз в день. Бывает, что принимают чрезмерно большие дозы в надежде ускорить выздоровление. Если лекарство не приносит облегчения, сразу же отказываемся от него.

Обычно для профилактики менде добавляют в пищу лечебные травы и пальмовое масло, глотают капсулы только определенного цвета. Некоторые, особенно состоятельные люди, регулярно, даже ежедневно, принимают капсулы, включая антибиотики, как витамины. Я знал людей, которые систематически принимали биомицин.

Как-то под сенью кокосовых пальм в деревне на Атлантическом побережье Гвинеи я увидел веселую молодую женщину, которая у порога своей хижины, напевая песню, переливала свежее темно-красное пальмовое масло в бутылки. По давним поверьям, это целебное питье отдельно или в смеси с пищей оздоравливает кровь. А разгадка таится в его красно-коричневой окраске. Вся еда, напитки и препараты алого цвета считаются полезными для крови. По этой причине оранжевая «Фанта», коричневый «Гиннес Стаут», красно-коричневый эль используются как лекарства. Малярию в Африке предпочитают лечить хлорохином. Но многие, не мудрствуя лукаво, выбирают любое лекарство белого цвета и горьковатого вкуса. Хлорохин и аспирин тоже приемлемы, если они цвета невестиной фаты и если их горечь не маскируется сахарной облаткой. Таким образом, случается, что ненароком чернокожие больные при самолечении попадают в точку. Нет возражений против сердечно-сосудистых стимуляторов, лекарств от гипотонии, если их вкус горек, а цвет опять же белый.

Как могучий эликсир от малярии в Камеруне лихо шла водка – опять же из-за ее вкуса и цвета.

– Не снабдишь ли меня вашим чудесным белым напитком, Владимир? Вся семья в лежку, – как-то обратился ко мне Фабиан, коллега из Камерунского агентства печати.

И действительно: по его собственному признанию, одной бутылкой «Столичной» он за какую-то неделю поднял на ноги всю семью и даже нескольких соседей.

Многие шарлатаны набивают себе кошелек, спекулируя на вере граждан в целебность уколов. Вообще говоря, африканцы без ума от уколов, поскольку боль рассматривают как признак расставания недуга с телом. Есть боль – надежное лекарство, нет боли – лекарство не лечит. Впечатлительным пациентам местные эскулапы прописывают раз в неделю впрыскивать антибиотики и даже просто воду.

Темпы выздоровления больных в Африке бывают умопомрачительными. Вот характерный случай. Почти двухметрового роста врач-американец, чьи рыжие волосы выдавали ирландское происхождение, безрезультатно пытался внушить африканцу, что ему не требуется никаких уколов. Пациент же настаивал, что лишь укол может спасти его, что чувствует он себя скверно и слабеет с каждой минутой. В конце концов американец сдался и вколол ему ампулу витамина С. После укола больной вскочил на ноги и побежал, пританцовывая и вопя во весь голос, что он исцелен.

Американец остолбенел от изумления. А потом, обращаясь к присутствующим европейцам, вымолвил: «Они совсем как дети». Он не понимал, что сам укол для африканца обладал великой исцеляющей силой.

При некоторых болезнях знахари, однако, считают уколы опасными. Детей, заболевших желтой лихорадкой, часто не кладут в больницу именно из боязни, что там сделают укол и они умрут. Результаты такого предрассудка бывают плачевными.

Достаточно эффективными средствами считаются и капсулы. Их предпочитают для залечивания ран. При некоторых болезнях капсулы принимают внутрь. Один молодой человек объяснил, что капсулы воспринимают как сильнодействующее средство, поскольку они наглухо упакованы в пластик и их трудно разжевать.

Здравоохранение в Африке не жалуют. Финансируется оно крайне скудно. Правительства повсеместно меньше всего думают о народном здоровье. Продолжительность жизни здесь в среднем 40 лет как для мужчин, так и для женщин. Конечно, есть в Африке больницы со специальным оборудованием и квалифицированным персоналом. Но большинству жителей они не по карману. Кроме того, многие медсестры требуют приносить белье, полотенца и термосы, вымогают взятки за уколы и анализы. Так что люди предпочитают заниматься самолечением.

Итак, использование в Африке достижений западной медицины создает в определенном смысле угрозу общественному здоровью. Беда в том, как уже говорилось, что многие лекарства, запрещенные на Западе, экспортируются в развивающиеся страны. Чрезмерные их дозы опасны. Были случаи, когда превышение доз или прием запрещенных лекарств оборачивались отравлением и даже смертельным исходом для детей и даже взрослых.

Антрополог Мелвиль Херсковиц признает, что всякие новшества бесполезны и обречены на неправильное толкование, если не будут гармонично, с большим тактом приспособлены к исстари сложившимся идеям.

– Можно доказывать тысячу раз, что пилюли и таблетки предназначены для иных целей и от иных болезней, местные же жители все равно будут смотреть на них по-своему и принимать их так, как это диктует им опыт предков, их сознание. И ничего тут не поделаешь. Позаимствовав что-то наше, они переосмысливают это «что-то», вносят в него нечто отличное от того, что привычно для нас! – говорит Мелвиль Херсковиц.

Где же выход? И есть ли он?

– Разумеется, есть, – уверен французский врач Жан-Пьер Биллем.

В 1987 году вместе с Бернаром Кушнером он основал ассоциацию «Босоногие врачи» (оба специалиста в свое время участвовали в основании организации «Врачи, не признающие границ»). В рамках «Босоногих врачей» была разработана оригинальная программа действий, основанная на этномедицине или медицинской антропологии.

– Наша ассоциация старается приспособить свою деятельность к социально-культурным реалиям стран Африки, шире использовать местные природные ресурсы в интересах охраны здоровья, опереться на традиционных знахарей, опыт народной медицины, – говорит Жан-Пьер Биллем.

Прежде чем отправиться на работу в какую-то страну, «Босоногие врачи» основательно изучают образ жизни ее населения, традиции, обычаи, обряды, музыку, пищу, религии, местное понимание священного и святого, общепринятый здесь подход к болезни. Благодаря этому терапевтам легче консультировать местных жителей.

– Какой, например, смысл делать прививку истощенному, плохо питающемуся ребенку, организм которого из-за нехватки белка не в силах выработать необходимое количество антител для иммунной защиты? Как бороться против детской смертности, если матери не получили элементарнейших понятий о гигиене, профилактике болезней и диете? – задает вопросы журналистка Жоэль Даро.

Итак, современная медицина с ее химическими лекарствами, мудреной технологией, видимо, плохо приспосабливается пока к нуждам населения третьего мира. Но эти страны обладают богатейшим опытом предков в народном целительстве. По мнению врача Халдфана Малера, наследственное искусство травников должно быть поставлено на службу африканцев: многие растения, известные знахарям и колдунам, имеют действительно лечебные свойства. Без них бедней была бы современная медицина.

Фактически речь идет о встрече разных цивилизаций, живущих на Земле. Готовясь к знакомству с инопланетянами, земляне пока не нашли общего языка между собой и не понимают друг друга.

ПЛОХОЙ ЧЕЛОВЕК ПОДОБЕН ВИРУСУ

Он сидел с важным видом, развалившись в кресле. Его тонкие губы были похожи на нитку, а самолюбие и спесь проступали на лице, выдавая глубинное состояние заметно ущемленной психики. Мне вдруг вспомнились слова отца Алексея Ельчанинова, заметившего, что у падшего человека рассудочный взгляд на вещи полностью вытесняет их духовное постижение.

Всегда надушенный дорогими духами, неизменно хладнокровный и рассудительный на вид, не упускающий случая намекнуть на близкие отношения с сильными мира сего, он производил впечатление хозяина жизни. Говорил тонкогубый отрывисто, явно претендуя на «высоколобость», или, как у нас сейчас говорят, яйцеголовость, но ничего оригинального или занятного сказать ему было не дано, ибо ум его крошечный, а логика обывательская, плотская. От его присутствия веяло холодом, а внимание и любезность заставляли насторожиться. «Прекрасный на вид плод инжира может быть червивым внутри», – подметили зулусы. На первый взгляд он казался миролюбивым, но стоило присмотреться повнимательнее, как становилось очевидно: он враждебен и завистлив. Быть может, тонкогубый и не был сам в том виноват, ибо зло в человеке порой поселяется и укореняется сначала помимо его воли, а потом уже именно по его свободной воле остается в нем, забирает силу. Такой человек подобен вирусу, проникающему в душу и тело того, кто оказался рядом.

Поначалу я думал, что обостренная реакция на «червивых» – результат моей нетерпимости, и корил себя за это. И наверное, делал правильно. Но однажды, будучи в Африке, я убедился, что в подобной нестыковке людей есть нечто более загадочное. Более того, это слепое самообожание наносит вред здоровью общества в целом, ибо способная на низость себялюбивая натура, подобно ветру, разносит боль и огорчения.

Закон взаимной симпатии и антипатии

Во время поездки в Южную Африку я сделал для себя неожиданное открытие: зулусы, коса, венда, тсонга и другие южные банту связывают свои болезни и беды не только с колдовством, но и с неосознанной порчей, когда один человек отрицательно влияет на другого. Вот почему африканец, попав в неприятное положение, пытается понять, кто виноват. Колдун или кто-то другой? «Африканцы придают особое значение пребыванию человека в опасной среде, где он подвергается воздействию других людей, событий и предметов. Вот что провоцирует, на их взгляд, несчастья», – подтвердил мое «открытие» профессор Университета Виста Мпиякхе Кумало.

Таким образом, причиной болезни и душевного расстройства может стать все что угодно: живое существо, дерево или куст при дороге, незаметная вещица. Достаточно просто наступить на полусопревший листок, как…

Средневековый маг и алхимик Генрих Корнелий Агриппа фон Неттесгейм (1456–1535) возвел в степень общего закона природы учение о взаимной симпатии и антипатии предметов в природе, сыгравшее немалую роль в философии. Подобное происходит и среди людей: их что-то либо притягивает друг к другу, либо отталкивает. У зулусов и коса много пословиц на этот счет. «Нельзя совместить несовместимое», «Леопард не спит вместе с козлом», «Это собака и кошка», «Это кошка и мышка», «Курица и дикая кошка», «Когда лев рычит, гиена молчит», – говорят они. Правда, иногда они соединяют вроде бы несовместимое: «Ум и глупость идут рядом».

Человек очень тонко настроен на среду и чувствует малейшие отклонения в ней, сам себе в том не отдавая отчета. Внутри него словно находится особый прибор, благодаря которому он чутко реагирует на психические изменения вокруг. Не в пример африканцу, европеец обычно не доискивается до причин нахлынувшей на него тревоги, жертвуя фактически толикой своего здоровья. Но если случайно постигает их, то добивается внутреннего умиротворения и лада.

Как известно, в отличие от зверей человек сознает, что рано или поздно ему придется расстаться с окружающим его прекрасным миром. Знание это потенциально разрушительно, но, с другой стороны, позволяет воспринимать жизнь естественно, без всяких трагедий и страха. Кажется, что одна из главных задач всех африканских религий и верований – найти способ духовного преодоления смерти. Это делается в первую очередь через ее отрицание и противопоставление повседневных явлений сверхъестественным, священным.

– Во имя понимания жизни как вечного явления в нашей психике и психологии заложена вера в непрерывность, преемственность поколений, – услышал я в Яунде от камерунского писателя Франсуа Эвембе.

Смерть толкуется как переход из одного мира в другой. Отсюда и проистекает вера в существование независимой от тела «бессмертной души». Этот другой мир невидим, подчеркивают зулусы, в конечном счете неведом и непознаваем путем прямого опыта, но он тоже часть реальной среды. О нем обязательно следует думать, помнить, люди должны поддерживать связь с ним, не прерывать ее. Для этого нужны метафоры и символы, превращающие религиозные истины в запоминающиеся образы. Одна из таких отвлеченных, но осязаемых идей – идея зла, ударов судьбы, проклятия, несчастья и вечных мук в аду.

По африканским понятиям, физическое недомогание нарушает душевное равновесие. Чтобы поправить здоровье, необходимо очистить организм от шлаков, а затем избавиться от нравственного зла. Тщательно, кропотливо ищет знахарь причину загрязнения. Начинает он с внешнего осмотра. Некоторые целители славятся умением ловким движением рук удалять с одежды или тела вредные предметы: гальку, песчинки, части насекомого, нитки, колючки, что внушает доверие наблюдающим. Затем лекарь «вслушивается» в человека, пытаясь разобраться в причинах немочи, расспрашивает его, терпеливо выслушивая ответ. «Овца убила слона», – обычно заключает мудрый зулус в конце беседы с пациентом.

Итак, взаимопонимание налажено, целитель становится разговорчивым и готов поделиться своим пониманием вещей. Почему человек заболевает? Да он просто слеп к сигналам, которые подает ему окружающая среда. Любопытны мысли, высказанные на сей счет ганским писателем Айи Квеи Армой в романе «Целители». «Люди идут через лес, – рассуждает знахарь Дамфо. – Они видят листья, деревья, насекомых, иногда маленькое животное, редко – змею. Они слышат много лесных звуков. Целитель все это видит и слышит иначе, он видит и слышит больше. Он различает дух каждого вида листьев. Листья, растения, даже камни могут сказать и показать много тому, кто умеет видеть и слышать». Короче говоря, обычный человек не вникает в суть явлений в отличие от лекаря. Не случайно ученые медицинского факультета Университета Претории рекомендовали врачам-профессионалам брать пример с традиционных народных лекарей, которые дают пациентам возможность полностью выговориться, таким образом снимая стресс и располагая к доверию. Около восьмидесяти процентов южноафриканцев, в том числе практически все жители сельских районов, в случае недомогания обращаются прежде всего к знахарям, а уж потом, если не полегчает, в медицинские учреждения.

Чем же лечат целители? Чтобы избавить больного от жара – фиса (состояние кипятка, который надо остудить), его часто купают в реке, поят лекарственными травами, сожженными до черной сажи, настоями, а также выполняют обряды, в которых используются такие субстанции, как вода (к ней относят также пиво, слюну и мочу), крупяная кашица, пепел и сажа. Ритуалы происходят у места поклонения (алтаря, святыни). Остужающими свойствами, верят в Африке, обладает колокольный звон. Символикой веет от обращения к охлаждающей силе воды или к саже, представляющей укрощенную форму огня.

Теперь о разных видах осквернения. Один из них – макгома (от слова «прикоснуться»). Он вызывается половым контактом с женщиной, у которой был выкидыш. Грозит макгома и тому, кто нарушил очередность во время трапезы, скажем съел фрукт раньше, чем его вкусил вождь или старейшина (уважение к старшим уже заложено в генах). Все это старается выяснить знахарь во время своеобразной беседы – исповеди.

Симптомы макгомы – лихорадка, повышение температуры, усталость, раздражительность, отсутствие аппетита, расстройство желудка. Лечение состоит в том, что на кожу наносится магическое лекарство или оно растворяется в воде, в которой купается больной.

Другой вид загрязнения – магава – связывают прежде всего с новорожденным, вернее с тем, что родственники недовольны именем ребенка – не назвали, как деда или бабушку. Для лечения надо пить настой из корней определенного дерева или смеси сорго и осколков белого кристаллического камня, часто просто воду (но не местное самодельное пиво). Подвергнуться «загрязнению» или выйти из равновесия может не только человек, но и целый народ (если колдун или «человек-вирус» вещает по телевидению).

Однажды уборщица корпункта ТАСС в столице Мадагаскара Антананариву Моник Разанамиадана, увидев, что я поставил кровать головой на юг, спросила меня:

– Патрон, вы колдун?

– В роду у нас таких не было. А в чем дело?

– Головой на юг у нас спят только колдуны – у обычных людей голова будет болеть. Подушка непременно должна лежать на север.

Чем не действенный рецепт от недомогания? Как уже говорилось, а Африке верят в особый смысл вещей и предметов и боятся дурных мыслей и намерений. Например, в Камеруне считается, что мысли и эмоции вполне материальны, имеют массу и форму, могут взаимно притягиваться и даже взаимно оскверняться.

– Плохой человек подобен вирусу. Туда, где живут недобрые люди, лучше не ходить. Там витают злые мысли и чувства, которые навевают мрачное настроение, отнимают у вас силу. Это опасно, – предостерегал меня однажды Франсуа Эвембе.

Со странами такое тоже случается, хотя и кажется невероятным. Их психическая среда может накапливать сильный отрицательный заряд, влиять на экономику и нравы людей. У африканцев сложилась стройная система взглядов на этот счет.

«Главное – это целостность, – говорит упоминавшийся выше ганский целитель Дамфо. – Кто умеет читать знаки и слушать голос Вселенной, достиг степени знания, которую целители называют тенью. Тенью, ибо знание идет за тобой повсюду. Оно говорит, что существуют две силы – единство и разделение. Первая сила творит, вторая – разрушает. Что такое исцеление отдельного человека, как не восстановление утраченного единства тела и духа? Та же болезнь может быть у всего народа. Те, кому надо быть вместе, а они порознь – разве они не народ, такой же больной, как человек, у которого тело отделено от души? Иногда целый народ нуждается в исцелении».

Во всем этом, с точки зрения африканца, есть элементы мистики. Зулусы философски объясняют, что осквернение, причиной которого стал злой человек, является результатом заражения «тьмой», что порождает предрасположенность к болезням и неприятностям, раздражительность, чувство неприязни. По их понятиям, речь идет об определенном нарушении идеального порядка жизни и вещей в их мире.

А вот что думает знахарь народа коса по имени Лизо Хлонгване: «У всякого события и чувства есть своя первопричина. Случайных несчастий не бывает».

В основе такого мироощущения и видения жизни лежат мотивации, основывающиеся на вере во внутреннюю логику и гармонию всех вещей и человеческого поведения, в то, что никто не бывает и не может стать жертвой слепого случая. Хаоса для коса, зулуса или тсвана нет, есть обусловленность, предопределенность нелепого случая. Так считают не только в Южной Африке.

…Со странной и поначалу загадочной ситуацией столкнулись на засушливом западе Кении сотрудники службы лесоводства. Несмотря на все их старания, в районе Ньятике никак не приживались два вида быстрорастущих деревьев, саженцы которых они пытались культивировать в рамках национальной кампании озеленения. Как выяснилось, виноваты были не засуха и насекомые-вредители, а местные жители. По ночам они вырубали посадки именно этих двух пород – «панга узази» и «неем».

В результате расследования было установлено, что у аборигенов «панга узази» и «неем» вызывают мистический страх, подогреваемый старейшинами здешних племен. Традиционные вожди утверждают, что «характер роста ветвей на этих деревьях предвещает неизбежную гибель семей, посадивших их возле своего дома, а появление новой ветви – смерть одного человека». Впрочем, пока не было ни одного смертного случая от действия «злых чар» деревьев.

Лесоводы оценили действия крестьян как саботаж программы озеленения, но им все же пришлось считаться с авторитетом старейшин и традициями племен.

«Я дотронулся до дерева умбангандлала, вызывающего голод», – жалуются неосторожные зулусы, цитируя народную пословицу. Умбангандлала – маленькое деревце, древесину которого не смеют использовать даже для отопления. Оказавшись рядом с ним, можно потерять удачу и попасть в беду. Примерно так же в наших краях неосознанно, но безоговорочно признают положительное влияние дуба и березы, зато с опаской относятся к осине и тополю. Вспомним, что в Древней Греции, Древнем Риме, у славян-язычников бытовал культ поклонения дубу, а местом святилищ становились дубовые рощи. Дубовый венок в Риме был символом власти. По законам древних германцев, того, кто сдирал кору дерева, ожидала смертная казнь (нетрудно представить, сколько бы «смертников» объявилось в нынешней России). Так что «злые чары» распознавали и в Европе.

«Импутата» и немного философии

Черные южноафриканцы разработали целые теории несовместимости в жизни и природе, в них, если разобраться, много здравого, рационального. Зулусы приписывают ухудшение самочувствия человека действию «импутаты» – некой мистической абстрактной силы, которая ослабляет его сопротивляемость болезням и приводит к невезению. Из-за этого люди вокруг больного вдруг проникаются антипатией к нему, усугубляя его недуг. По сути, речь идет о взаимозависимости природной и психической среды и человека. Что навлекает «черноту» или «тьму»? Прежде всего это наказание за убийство. Зулусы и тсвана убеждены, что преступление не проходит бесследно даже для закоренелого, тупого и равнодушного подонка. Помутнение рассудка может быть вызвано смертью главы семьи; его устраняет обряд «омовения копий» (то есть охота). После смерти жены поможет ритуал купания. Для очищения зулусы используют клизмы, рвотные настои и половой акт, иногда сознательно вызывают гнев у больного. Надо отметить, что африканцы употребляют такие метафорические понятия, как «жара» и «холод», для обозначения зла, проникшего в человека.