Текст книги "Дева Ки, демон Шо. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Владимир Журавлев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– Пы Си. Я дочь главного рисоторговца нашей провинции!

– Как ты оказалась на тракте в столь опасное время, прекрасная Пы Си? Бунтовщики не преклоняются перед богатством, грабят и убивают без разбору.

– Я просто ехала к своей бабушке! В своей карете, со своим телохранителем! А они как выскочили! И изнасиловали меня-а-а!

– Тихо, тихо! – забеспокоился Ки Шо. – Ну, изнасиловали, ну и что? Не убили же, не покалечили. То же самое супруг будет делать. Всю жизнь, каждую ночь. И иногда днем тоже. Если он хороший супруг.

– Что бы ты понимал в женских страданиях⁈ – фыркнула Пы Си. – Ты мальчик! А меня как поставили на колени, как… – чуть глаза на лоб не вылезли от боли!

Ки Шо с сомнением покачал головой. Вряд ли сказанное Пы Си правда. Что испугалась – да. Но чтобы глаза лезли на лоб от боли? В книге Чон Понга четко указано, что такого не должно быть. Правда, если насильников дюжина… но и на это непохоже. Одежда практически в порядке.

– Тебя били? – участливо спросил он.

– Да! Звери! По лицу!

Ки Шо недоверчиво посмотрел на ее лицо. Не красавица, но личико юное, кругленькое, и глазенки так забавно сверкают. Только синяков, ссадин, царапин на лице нет.

– Точно били? – переспросил Ки Шо. – На тракте⁈

– Один раз, ладонью по щеке! Но больно! Я сразу упала на колени, а он как!.. Ох я и орала! Свинья немытая! Грязный, как свинья, и воняло от него, как от свиньи!

– От него? Так он был один?

– Их было много! Но остальные грабили карету! А этот изнасиловал меня, посмеялся, животное, и приказал бежать! Мне, дочери главного рисоторговца провинции!

Ки Шо только покачал головой. Девочки не переставали его удивлять. Вот и эта: попалась очень порядочному бунтовщику, он ей жизнь спас – и недовольна, что от мужчины воняло! А если б не воняло, тогда что⁈

– Еще и лапал, животное! – ругнулась девочка немного спокойнее.

– Так он тебя лапал? – улыбнулся Ки Шо. – Точно хороший человек! Ты ему понравилась! Кушать хочешь, прекрасная Пы Си?

– Уже не прекрасная! – буркнула девочка. – А униженная, опозоренная и растоптанная! Но кушать хочу! И пить!

Ки Шо облегченно рассмеялся.

Они дружно поели из одного котелка, напились душистого отвара, сгрызли горстку сухофруктов, тут и сумерки опустились. Ки Шо расстелил на траве одеяло, улегся, накрылся сверху другим, поверх него еще непромокаемым плащом… и неуверенно окликнул девочку:

– Пы Си? Ты можешь, конечно, всю ночь просидеть у потухшего костерка, я не против. Но к утру опустится туман, ты промокнешь и простынешь. Лучше будет, если заберешься под одеяло. Я не мужчина, со мной можно.

– Все вы так говорите! – с подозрением проворчала девочка, но забралась под одеяло на удивление шустро. – Говорите, а потом лапаете… руки убери!

– Зачем? – удивился Ки Шо. – Когда еще мне представится возможность обнимать красивую девочку?

Ки Шо действительно ее обнял. Чувство власти над женщиной оказалось неожиданно сладким, притягательным. Так вот почему домогаются, теперь Ки Шо это стало понятно.

– Точно красивую? Врешь ты все… – пробурчала девочка и отвернулась. А вскоре и засопела в одеяло, сладко и мирно-мирно. А Ки Шо с неохотой закинул руки за голову и задумался.

И думал он вовсе не про то, что нежная девочка Пы Си страдала о потере невинности, но даже не вспомнила об убитых телохранителе и возчике, а ведь наверняка именно их трупы заметил у обочины Ки Шо. И даже не о том он думал, что страдания, как выяснилось, сильно различаются у девушек, и иногда их и страданиями не поворачивается язык назвать, то есть – а есть ли они вообще, эти страдания, в смысле, чисто женские, или это лишь уязвленная человеческая гордость независимо от пола?

А думал Ки Шо о карете. И удобствах, с ней связанных. Вот, например, повозка почтенного каллиграфа Ки Шо очень понравилась. Там такое длинное и мягкое сиденье! На нем спать можно! А под сиденьем можно хранить корзинки с едой и запасные вещи, и много чего еще.

Не так уж долго странствовал Ки Шо по трактам империи, но что-то они ему уже поднадоели. И не протяженностью своей, а жесткими ночевками – и постоянными угрозами. Куда идет одинокая девочка – многим интересно! Если мальчик – тем более! Мальчик, если куда идет, то обязательно по делу. И все смотрят вслед и приметы запоминают. А оно ему надо, после всех трупов, что он оставил за спиной? А в карете его лица не видно. И вслед никто не смотрит. И, оказывается, есть такая возможность – путешествовать в карете! Вот девочка Пы Си как-то же ездила? И если б не бунт – сейчас спокойно бы ехала к своей бабушке под защитой телохранителя и дорожной стражи. Но бунт – он скоро кончится. Бунты всегда кончаются с прибытием корпуса лучников. И тогда появится возможность путешествовать в карете. Не ехать на чьих-то коленях, рисковать разоблачением, а путешествовать самому, в комфорте и безопасности. И получается по рассказу Пы Си, что для этого нужно не так уж и много. Всего лишь карета, телохранитель и деньги. И еще образ богатой юной горожанки или кого-то вроде нее. Но деньги у Ки Шо уже имеются…

Он еще подумал, помечтал. Осторожно повернулся на бок, прижался к девочке. Она съежилась под его руками. Надо же, а выглядело, будто крепко спит. Ки Шо хмыкнул. Девочки – они такие девочки… прирожденные обманщицы.

Ки Шо согрелся, но все равно не спалось, дневное возбуждение расставалось с телом очень неохотно. От скуки Ки Шо попробовал соскользнуть в транс и дотянуться до… хотя бы до красотки Минь. Лучше бы до мамы, но до мамы страшновато, а Минь – девушка простая, понятная.

Дотянуться получилось на удивление легко. Девушка представилась в каком-то богато украшенном помещении с шелковыми шторами на высоких окнах. Почему-то обнаженная. Ки Шо не на шутку удивился. Из своего невеликого опыта он сделал вывод, что в незнакомой обстановке появляются личности, сами способные к боевому трансу. Взять примером того же Чон Понга. Или маму. Выходит, и крестьяночка Минь что-то такое умеет⁈

– Мальчик! – удивилась при его виде Минь. – Ты как появился в моем сне? Я не о тебе мечтала!

– А, так вот почему ты голая! – улыбнулся Ки Шо.

– А? Нет, я сейчас у имперского инспектора Хай, а ему так больше нравится! – отмахнулась Минь. – А тебе нравится?

– Еще спрашиваешь! – проворчал Ки Шо и покраснел.

– То-то же! – с превосходством усмехнулась Минь. – Я из храмовых танцовщиц была лучшей!

Ки Шо мгновенно насторожился. Минь – храмовая танцовщица⁈ Глупенькая крестьяночка Минь? Но, если судить по маме, храмовые танцовщицы далеко не глупы и вовсе не крестьянки, а… а кто они на самом деле? Женщины, тайно стоящие за спинами сильных мира? Пусть даже обнаженными стоящие – от этого влияние только сильнее, не так ли? И что тогда делала красотка Минь рядом с главарем бунтовщиков, помимо прямых своих обязанностей? И чем это грозит Ки Шо?

– Минь, а как ты очутилась у имперского инспектора в покоях? – спросил Ки Шо ласково.

– Да на допрос привезли! – легкомысленно сказала девушка. – Очень их смерть Ихэтуаня заинтересовала! А там инспектор посмотрел на мою задницу и решил, что допросит позже. Ну и вот, все еще не допросил!

– Будут спрашивать обо мне – правду не говори, – с улыбкой посоветовал Ки Шо. – Соври что-нибудь убедительное. Ты девочка, тебе это легко.

Минь посмотрела на него и отчего-то побледнела. Ки Шо улыбнулся ей на прощание и покинул внутренний мир. Почему-то он был уверен, что красотка Минь не подведет. Ну а если все же проболтается – что мешает ему явиться в ее очередной сон и вырвать болтушке чересчур длинный язычок?

Тихо журчал ручей, кусты затихли в ночном безветрии. Где-то далеко на тракте топали бунтовщики, размахивали факелами и громко переговаривались. Пы Си прижалась к нему пухлой задницей и на этот раз действительно крепко спала. Но мгновенно почувствовала, когда он просунул руки под ее одежду и положил ладони на маленькие упругие груди. Почувствовала, но сделала вид, что спит. И даже пододвинулась к нему поближе. Ки Шо улыбнулся в темноте. Странные они, девочки. Очень странные.

Глава 11

Внутренний стиль против длинных луков

Ки Шо поднялся, когда солнце разогнало утреннюю сырость. Посмотрел на Пы Си – дочь рисоторговца сладко спала. Ну да, умаялась от приключений.

Честно говоря, он тоже умаялся от приключений. И ноги гудели от долгой ходьбы, и вообще… Компания зловредных мальчишек за всю жизнь в деревне не устроила Ки Шо столько переживаний, сколько ему пришлось перенести за последние пару недель.

И все сильнее манил образ личной повозки. Личная повозка – это как внутренний мир, только еще лучше, потому что она в реальности! Личная крытая повозка – только Ки Шо в ней господин, может делать что угодно!

Но крытой повозки не было, а был горный ручей, непролазные заросли кустов, два камня в воде и богатая дочка рисоторговца, нагло дрыхнувшая в одеялах Ки Шо. И последним обстоятельством – тем, что девочка крепко спала – следовало немедля воспользоваться, то есть сделать несколько неотложных дел, при которых чужие глаза нежелательны. В последнее время у Ки Шо таких тайных дел стало заметно больше. Раньше, в деревне, он лишь сидел и мечтал – в смысле, тренировался во внутреннем стиле! – а теперь… о, теперь ему было что скрывать!

Те же тренировки во внутреннем стиле никуда не делись, наоборот многократно увеличились. Но нужно ли кому-то демонстрировать, как тяжелый камень по велению Ки Шо из внутреннего мира летает? Как это воспримет та же Пы Си и кому потом разболтает? А именно этим Ки Шо и думал заняться. Ему пришла в голову, он надеялся, удачная идея, что если кидать внутренним усилием камни, никто ничего и не заподозрит. Ну, прилетит кому-то камень по башке… размером с ту же башку… эка невидаль. Камнями все умеют кидаться.

Но прежде всего он хотел привести в порядок свою внешность. И это внезапно тоже оказалось секретным делом! Вдруг выяснилось, что долгая дорога плохо воздействует на его миловидность, а своей женственной привлекательностью, как подозревал Ки Шо, он еще не раз воспользуется. Так что с грязью под ногтями, со спутанными волосами и поцарапанными руками-ногами предстояло бороться, и бороться чисто женскими средствами. Умыться, причесаться, подточить ноготки, натереть лицо и руки довольно дорогим мылом – Ки Шо на рынке отдал за него золотую монету! И все это ради того, чтоб в нужный момент выглядеть безобидной нежной девочкой. А глазастая Пы Си могла подглядеть его несвойственные для мальчиков занятия и разболтать всему миру, в том числе имперским ищейкам и «ночным работникам».

Так что Ки Шо подозрительно оглянулся на мирно спящую Пы Си, прихватил свою торбу, спустился прямо по воде вниз по ручью, нашел удобное место и там привел себя в надлежащий порядок. И даже ароматной водой побрызгался – чуть-чуть, чтоб перебило мужской запах.

Ароматной воды, равно как и лаков, и вообще всех женских дорогущих средств для наведения красоты у Ки Шо осталось ничтожно мало. В ближайшей столице провинции предстояли покупки, и покупки недешевые. Ки Шо вздохнул. Денег было до слез жалко, потому что он уже страстно мечтал о собственной крытой повозке с мягким сиденьем. Ограбить, что ли, еще кого-нибудь? Вот бунтовщиков по тракту много шляется, всю ночь орали.

Ки Шо всерьез обдумал идею грабежа и с сожалением от нее отказался. Ну какие у бунтовщиков деньги? Деньги могут быть у главарей, а до них попробуй доберись, они же всегда в центре отряда. Ихэтуаня удалось треснуть об дерево без свидетелей только благодаря красотке Минь.

Потом он долго тренировался во внутреннем стиле. К сожалению, воздействовать на камень в реальности оказалось невозможно. Видимо, не хватало смертельной опасности. И только под самый конец тренировки крохотный камешек на дне ручья слегка шевельнулся. Кажется. Но все равно это был успех! Если кажется, значит, возможно! А если возможно, то обязательно получится! Главное – тренироваться!

Когда он вернулся на место ночлега, Пы Си уже не спала, а сидела на одеяле с недовольным и почему-то разочарованным видом. И при виде Ки Шо тут же разоралась. И на ветках ей спать, видите ли, жестко и холодно, и горсточка холодной каши на завтрак ее не устраивает, и вообще она ночевала с насильником, который лапал ее всю ночь, спать не давал!

А Ки Шо слушал, сворачивал одеяла… и смотрел на одежду Пы Си. И она, эта одежда, все больше ему нравилась. То, что говорила богатая горожаночка, нравилось не очень, а вот одежда ее была выше всяческих похвал. Богатая, со вкусом подобранная, женственная, но одновременно приспособленная для долгих путешествий – и красивая! А красота, как понимал Ки Шо, способна спасти если не мир, то его точно. В смысле, пока стражники или еще кто-нибудь вооруженный пялятся на его наряды и то, что под ними, Ки Шо успеет придумать, что с ними сделать.

Ну а то, что говорила Пы Си… дурочка вообще-то прямо сейчас выписывала себе смертный приговор. Понятно, что продолжать путь вместе с ней смерти подобно. При виде первого же патруля империи скандалистка обвинит его в насилии, к гадалке не ходи. И срубят бедному Ки Шо голову. Или повесят – тоже мало хорошего. Так что правильней всего Пы Си у этого ручья и оставить. Бездыханной. Лесные звери, они тоже кушать хотят.

Но Ки Шо почему-то была неприятна мысль убить хорошенькую девочку только за то, что она злоязыкая дура. Да и как убить? Технически – как? Она же не нападает. А вот ограбить ее – самое то! А еще лучше – обворовать. Крика будет не меньше, но Ки Шо к тому времени уйдет далеко, так что пусть кричит.

– Мы как по тракту пойдем? – укоризненно сказал Ки Шо. – Посмотри на себя! В пыли, в грязи! Да от тебя даже насильники отвернутся! Сходи хотя бы умойся. И волосы приведи в порядок.

– Насильники – не отвернутся! – язвительно заявила Пы Си. – Они – настоящие мужчины, не то что ты!

– Умойся, – повторил Ки Шо спокойно. – Постирайся. Вон там за кустами. А я покараулю вещи.

Пы Си с ворчанием стала раздеваться. Ки Шо не смотрел на нее – он рассчитывал дальнейшие действия. Все движения должны произойти быстро, точно и вовремя, это он понимал очень хорошо. При такой крикливой жертве главное – успеть удалиться.

– И не гляди на меня! – предупредила Пы Си. – Грязная свинья! Будешь лапать – закричу!

Наконец она ушла за кусты. Ки Шо тут же начал действовать. Первое движение – подхватить торбу. Второе – встать. Третье – сделать четыре шага и смести одежду Пы Си в торбу. Четвертое – развернуться и сделать шесть шагов вверх по ручью. Всё, теперь пусть орет, сколько душе угодно.

Он поднялся до самого тракта, но криков не услышал. Видимо, Пы Си увлеклась стиркой. А может, просто потеряла дар речи, когда осознала, что придется идти дальше по тракту в столицу в одних мокрых штанишках. В розовых!

Ки Шо довольно разулыбался и бодро зашагал по дороге. Тракт пустой, скоро начнутся Великие равнины, а там и столица. Устроится он в столице учеником фармацевта и будет жить тихой, неприметной и, главное, спокойной жизнью. Что это, если не счастье? А всех, кто встанет на пути к счастью, Ки Шо сметет невидимой рукой страшного внутреннего стиля!

По утреннему бодрячку шагалось легко, Ки Шо лихо обогнул заросшую колючими лианами придорожную скалу… и остановился. И улыбка медленно сползла с его лица.

Навстречу ему мерно шагал корпус лучников. Ряды грозных воинов занимали все полотно тракта, не обойти, не проскользнуть. Так вот почему пусто на дороге! Потому что разбежались все!

Ки Шо заметили. Командир головной шеренги пролаял короткий приказ, тонко завыл: «И-и-и-хай!»

Ки Шо, словно во сне, смотрел, как семь передних воинов вскидывают свои огромные луки, как стрелы с грозно сверкающими наконечниками срываются в стремительный, почти неуловимый глазом полет… и ничего не мог сделать. Тело словно одеревенело. Смерть понеслась к его груди…

Спас его слабый женственный организм. У Ки Шо просто подогнулись от страха ноги, и он рухнул на плотно утрамбованную щебенку имперского тракта. Стрелы злобно просвистели над ним, и тогда, только тогда в Ки Шо проснулся инстинкт самосохранения. Но зато проснулся со всей силы! Ки Шо, не вставая, порскнул с дороги в придорожную канаву, ползком шмыгнул под нависшими и переплетенными кустами, держа, как собачка, дорожную торбу в зубах, провалился в какую-то ямину, оттуда еще глубже… и опомнился только в узком водостоке под трактом. Уронил дорожную торбу себе на колени, унял бешеное дыхание, прислушался. На тракте громко ругался командир головного дозора. Ки Шор расслышал что-то насчет «удержу за стрелы в тройном размере!» и осторожно выдохнул. Похоже, преследовать его не собирались. Да и зачем гоняться за мелким оборванцем-бунтовщиком? Убежал – его счастье. С другой стороны, теперь он лучше понимал, как Пы Си смогла оказаться в кустах, куда руку-то просунуть не враз получится. Со страху и не такое учудишь.

Корпус протопал по тракту. Хлестнули и удалились резкие голоса командиров. Ки Шо выждал немножко, кое-как развернулся в тесном водостоке и пополз обратно. Как он сюда залетел на огромной скорости и не разбил голову – непонятно.

Никто не поджидал его ни в канаве, ни на тракте. Но Ки Шо на всякий случай по тракту не пошел, а взобрался на придорожную скалу, нашелся со стороны горного склона на нее безопасный подъем. Взобрался и огляделся.

Корпус лучников, оказывается, никуда не ушел. Воины дошли до ручья и по команде расположились вдоль обочины на отдых. Так что путь обратно они для Ки Шо перекрыли, но обратно Ки Шо и не собирался идти. А путь на столицу был чист на всем своем протяжении, вплоть до туманной дымки на горизонте.

Ки Шо совсем было собрался спускаться и продолжать свой Путь, но тут его внимание привлекло странное розовое пятно в кустах ниже по течению ручья. Пы Си! Юная дурочка услышала голоса воинов и теперь упрямо карабкалась на тракт, одетая исключительно в коротенькие розовые штанишки!

Ки Шо с умилением проследил, как девочку с прибаутками ведут к офицеру, как тот после короткого разговора накидывает на плечи Пы Си свой командирский плащ, приобнимает дочку рисоторговца за плечики и провожает в свою повозку. Ну, в целом Ки Шо представлял ее дальнейшую судьбу довольно неплохо. Указ императора о невинной девице с мешком золота не отменен, следовательно, что? С учетом голой симпатичной девочки с пухлым задом и мерзким характером? Следовательно, отдастся она офицеру добровольно и с огромной охотой. Он ведь наверняка не грязный, а чистый, все же имперский офицер. Потом… потом ее довезут до столицы провинции. Где она тут же сдаст спасшего ее офицера имперскому инспектору. Ну а остальное неинтересно. Офицера, естественно, казнят, потому что офицеров много и одного не жалко, а юную дочку богатого рисоторговца вернут в семью, а оттуда быстрее определят в жены кому-нибудь из младших партнеров, пока живот не начал расти.

Ки Шо спустился со скалы, вышел на тракт… и у него вдруг затряслись ноги и руки, и вообще все тело. Он наконец испугался. Внутренний стиль, да? Сметет всех на своем пути, да? Но вот встретился на пути корпус лучников, и как, смёл? Чуть не убили! Даже спрашивать не стали, кто такой! Не-е-ет, только тайна его спасет! А в прямом бою внутренний стиль против длинных луков не пляшет! Звезда боевых стилей навсегда закатилась за горизонт, это следует признать и принять! Прав мудрый Ичи!

Ки Шо грустно вздохнул и зашагал по тракту. Эх, где же его личная крытая повозка?

И вдруг он остановился. И недоуменно покрутил головой. И недоверчиво посмотрел на дорожную торбу, в которой покоилась одежда богатой горожанки Пы Си. Вор. Ки Шо – вор. Да какой ловкий, какой умелый! И, главное, какой хладнокровный! Как безошибочно все рассчитал с Пы Си! Как он не заметил, что стал вором⁈ И что самое странное – он совершенно не помнил, был ли облик вора в том жутковатом перечне личин странного существа по имени Ки Шо. И это при его исключительной памяти!

Ки Шо повспоминал, подумал. И мудро решил, что где убийца, там и вор. По сути и тот, и другой живут за счет отъема чужого добра. И неплохо живут!

И он зашагал вниз по тракту в будущее. А будущее обещалось… обещалось просто быть. Теперь, после встречи с лучниками, он хорошо понимал, что и это уже здорово.

А в это время имперский инспектор Хай…

… не спеша и с комфортом перемещался по Южному тракту. Где-то впереди мчался в столицу старательный и усердный мастер Пинг. Будущий статус именного гражданина империи как на крыльях его несет, как бы впереди коня не побежал. Но усердия и старательности в противостоянии с чудовищем недостаточно. Требуются знания и мозги – как раз то, чего у имперского инспектора имелось с избытком. Да и руководить десятком неофициальных сыщиков лучше вблизи, а не из далекой горной провинции. Так что – в столицу.

Южный тракт поражал непривычной безлюдностью. Обычно по нему днем и ночью шли, скакали, степенно ехали или маршировали массы самых разнообразных людей. Столица как магнитом притягивала всех и так же неуклонно отталкивала. Но неплановый бунт нескольких горных деревень распугал и торговцев, и местных. Должно пройти несколько дней, чтоб первые робкие путники осмелились вылезти на тракт.

Иное дело – корпус лучников. Эти не боялись никого и ничего на свете. Из окна своей повозки инспектор с удовольствием смотрел, как по тракту шагают шеренги рослых воинов. Еще бы, длинный лук не для слабаков.

Внезапно внимание инспектора зацепило какое-то несоответствие. Он выпрыгнул из повозки и повелительно махнул рукой. Его опознали по официальной одежде имперских инспекторов и остановились, командир сотни торопливо побежал навстречу.

Инспектор Хай лениво выслушал доклад сотника. Повел сонным взглядом по воинам – и ткнул пальцем в неприметную повозку внутри строя.

– Там что?

Офицер на мгновение замялся, и инспектор внутренне поморщился. Нарушаешь, так нарушай искусно! А так только напросился на публичную казнь!

– Дочь рисоторговца Си, – сообщил офицер. – Подобрали на тракте. Спаслась из рук бунтовщиков. Доставим в руки отца в лучшем виде.

– В лучшем?

И снова еле заметная заминка.

– Предъяви.

Инспектор равнодушно смотрел на заурядное личико богатой горожанки. И ради вот этого ничтожества явно неплохой офицер готов терять жизнь⁈ Но… закон есть закон, и имперский инспектор – воплощение его.

– Я – имперский инспектор первого класса Хай. Имеются ли у наследницы клана Си претензии по выполнению имперских законов?

По всем чисто человеческих традициям дурочке следовало бы выпалить «нет!», и на этом бы ее приключение завершилось благополучно для всех, в особенности для сотника лучников. Ведь он же подобрал ее, обогрел и накормил, в собственной повозке домой повез! Могла бы и промолчать о некоторых подробностях из благодарности! Но инспектор уже видел, что никакой благодарностью тут и не пахнет, а пахнет стервозными манерами богатой наследницы.

– Он меня обесчестил! – завопила наследница клана Си в полном соответствии с предположениями инспектора. – Требую защиты закона! Я была на тракте!

Инспектор с сожалением отметил, что дура дурой, но законы знает.

– Свидетели? – обронил инспектор.

– Все вокруг слышали! Я стонала, я орала! И повозка тряслась!

Инспектор повел ленивым взглядом по воинам. Суровые бойцы неловко прятали взгляды. Стонала она, значит. А страстно или в муке – попробуй теперь докажи.

– Честь имела место быть? – обратился инспектор к офицеру.

Инспектор Хай надеялся, что у того хватит ума заявить, что, мол, какая там честь после банды бунтовщиков, но офицер только побледнел и коротко кивнул. Ох и дурак…

– Коротко расскажи, как попала в отряд лучников! – потребовал инспектор. – С момента покидания своей кареты и до встречи со мной. Коротко!

С каменным лицом выслушал рассказ юной стервочки, который не оказался ни коротким, ни связным. И усмехнулся.

– В законе сказано: «Невинная девица с мешком золота». Невинная! После банды бунтовщиков – под действие закона не подпадаешь! Жалоба отклонена без возможности обжалования.

– Не банда, а один всего! – завопила наследница клана. – И главарь бунтовщиков – он только лапал, это не считается! А этот зверь как… у меня глаза на лоб от боли чуть не вылезли!

Над строем лучников залетали невольные смешки. Инспектор это отметил. Командир явно пользовался уважением бойцов.

– Командиру сотни и жалобщице – остаться на месте для дальнейшего разбирательства! – приказал инспектор. – Остальным продолжить движение!

Когда стих топот уходящего корпуса, инспектор еще раз подробно расспросил не-девицу о ее страданиях. И усилием воли задавил проявление радости. Есть! Он на правильном пути! Длинноносый, прямые волосы, мальчишка лет четырнадцати! Путешествует в одиночку сквозь бунтующую провинцию и ни демона не боится! И очень, очень хорошо подготовлен к путешествиям!

– Подожди офицера в повозке! – отпустил он Пы Си ленивым движением руки и принялся расспрашивать сотника.

Услышанное дополнительных фактов не принесло. То, что по мальчишке – а то, что лучникам встретился именно тот самый мальчишка, инспектор не сомневался – не попали всемером с пятидесяти шагов, то дело редкое, но не сверхъестественное, а инспектор Хай искал именно сверхъестественные проявления. То, что подросток сумел сбежать – и вовсе не удивительно при окружающих тракт зарослях, плохо следят за трактом местные крестьяне, наказывать пора…

– Что-нибудь странное в его поведении заметил? – прямо спросил инспектор.

Сотник подумал и отрицательно качнул головой. Но при этом слегка замялся.

– Что?

– Не поведение, внешность. У мальчишки была косичка. Очень аккуратная, тщательно заплетенная, как…

Офицер не нашел подходящих слов и прищелкнул пальцами.

Инспектор обдумал сказанное и пожал плечами. Ну, косичка. Значит, ученик одной из школ боевых искусств, все ученики заплетают себе косички. Но это не новость, с учетом того, что история в школе боевых искусств и началась.

– Я жалобу отклонил, – сказал инспектор офицеру на прощание. – И мое решение окончательное, первый класс позволяет. Но у этой дряни есть отец. Очень богатый отец. А у отца – телохранители, мастера боевых искусств. Для всех, особенно для тебя будет лучше, если она исчезнет по дороге.

Офицер неуверенно глянул на инспектора.

– Оставь ее в ближайшей деревне, ты военный и не обязан сопровождать потерянных девиц, – легко посоветовал инспектор. – Думаю, этого будет достаточно. Бунтовщики – они не в лесу же, а по деревням попрятались. И… мой тебе совет: выучи законы императора и никогда не нарушай их! Потому что не умеешь.

Офицер подумал.

– Я – твой, имперский инспектор первого класса Хай. До порога смерти твой.

– Мой, – с усмешкой согласился инспектор. – Я в этом и не сомневался.

Повозка укатила. Но инспектор на нее даже не глянул. Он с хищным прищуром смотрел на ведущий в столицу тракт. Скоро встретимся, чудовище! А там посмотрим, чье кун-фу сильнее!