Текст книги "Дева Ки, демон Шо. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Владимир Журавлев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава 9

«Ночные работники» осторожно шагнули вперед. Ки Шо настороженно отшагнул назад. И юбочку руками испуганно придержал, чтоб смотрели только на юбку да на ноги, и никуда более. Он совсем недавно был уверен, что убьет любого, кто покусится на него, да? Что ж, Ки Шо мог себя поздравить с феноменально быстрой потерей иллюзий: сейчас он страстно мечтал, чтоб обошлось только изнасилованием. Убудет с него, что ли? Потому что если посмотрят на лицо – замучают страшными пытками. О традициях мести у «ночных работников» были наслышаны даже в деревне Ки Шо.

– Девочка, не бойся нас! – ласково сказал долговязый бандит и спрятал нож. – Мы на охране тракта. Зачем идешь в лес? В лесу, кроме неприятностей, ничего не найдешь. Возвращайся к тракту, и будешь в безопасности.

– Мы гарантируем! – подтвердил низенький бандит. – Ступай к тракту, мы проводим! «Ночные работники» чтут закон!

– Благодарю, – сказал Ки Шо грудным и, как он надеялся, чарующим голосом и еще отступил назад. Бандиты тут же подшагнули ближе.

– Странная девочка, – задумчиво сказал низенький бандит. – Очень странная, да, Штырь? Одна на тракте, без сопровождения. Идет вечером в лес и не боится бунтовщиков. А зачем идет, а, Штырь, ты знаешь? И я не знаю. Девочка, ты зачем шла в лес? Если за кустики, то это запрещено, у тракта бадья для отходов специально установлена, а лес загрязнять нельзя! Штырь, может, ее наказать, чтоб не ходила, где нельзя?

– Не болтай! – сердито сказал долговязый Штырь. – Мы трактовые охранники!

– Но она не на тракте, – справедливо заметил низенький.

Штырь посмотрел на ноги Ки Шо и призадумался. Ки Шо еще отступил назад.

– Кусок, что нам говорили про шелковую юбку храмовой танцовщицы? – вдруг спросил долговязый. – Что-то я подзабыл, ну-ка напомни!

Ки Шо похолодел от страха. Попытался в панике уйти в транс – не получилось. А у кого получится, когда вот-вот опознают и убьют⁈

– А верно, Штырь! – поразился низенький Кусок. – Что-то говорили!

– Но там был мальчик, – медленно сказал Штырь. – Эй, девочка, ты девочка или мальчик?

– Надо проверить! – тут же возбудился Кусок. – Верно, Штырь?

– Не надо проверять! – ухмыльнулся Штырь. – Я вспомнил! Чужеземное лицо, длинный нос без переносицы, черные прямые волосы – такое редко встречается! Уж повезло нам так повезло! Мальчик это! И за него сто монет обещаны! Не золотых, а нефритовых!

– И я вспомнил! – хлопнул себя по лбу Кусок и деловито смотал с пояса веревку. – Эй, ты, стой спокойно, вязать буду! И не вздумай бегать, Штырь все равно быстрее, он даже Бешеного Лю обгоняет! Побежишь – искалечим!

И тут Ки Шо внезапно успокоился. А чего трястись, если все равно убьют, так или иначе? В полной сосредоточенности он соскользнул в транс, и это получилось на удивление легко. Медленно, словно сквозь воду, бандиты двигались к нему, низенький Кусок поигрывал веревкой, а длинный Штырь снова достал нож. Ки Шо протянул к нему невидимую руку, покрепче уперся в землю невидимыми ногами, схватил бандита за горло и с размаху ударил об дерево. Кусок разинул рот и бросился вперед… хотел броситься. Ки Шо перехватил его другой невидимой рукой, легко вздел вверх и с силой ударил об землю. Потом поднял и стал молотить телами бандитов по дереву попеременно то с одной, то с другой стороны, и бил так, пока дерево не сломалось. После чего без чувств опустился прямо там, где стоял.

Он пришел в себя неизвестно через сколько времени. Одно было понятно – вечер еще продолжался, значит, не всю ночь провалялся без сознания.

Он кое-как поднялся на дрожащие ноги. Посмотрел на то, что осталось от бандитов, и ему стало дурно.

«Страх, это все со страху!» – попробовал он оправдать сам себя.

Но цепкая память Ки Шо безжалостно свидетельствовала, что не в страхе он убивал бандитов, а в гневе. И тогда он испугался сам себя.

Дрожащими руками сбросил с себя шелковую юбку и девчоночью рубашку, быстро оделся в мальчишечье. К демонам девчоночий облик, если в нем он творит такую жуть! Лучше оставаться слабым мальчиком, пусть даже деревенские мальчишки будут пинать, пусть! Ки Шо даже всплакнул в процессе переодевания. Ему страстно захотелось снова стать мечтательным невинным мальчиком Ки Шо, который мухи не обидит, вернуться домой под защиту строгой мамы и зажить не очень счастливой, но мирной жизнью обычного деревенского подростка.

Он даже сделал несколько шагов в сторону тракта, но вовремя одумался.

«Какая мирная жизнь, бедный Ки Шо? – горько спросил он сам себя. – После того, как был в обучении у мастера лучезарного Далиня, а потом убил главу школы Чон Понг? Кто ж теперь даст мирно жить, глупенький Ки Шо?»

Ки Шо вытер слезы, окончательно успокоился и хорошенько подумал. Как говорил наставник, в жизни нельзя спешить. Потому что когда спешишь – ошибаешься.

В результате он вернулся обратно. Он ведь победил бандитов в честном поединке? Ну… не то чтобы в совсем честном, невидимые руки в бою вообще-то исключают такое понятие, как честность, но да, победил. Тогда его право на трофеи священно!

Стараясь не смотреть на то, что осталось от «ночных работников», он внимательно обследовал место встречи. Как он и предполагал, бандиты тоже устраивались в лесу на ночлег, их вещи обнаружились рядом с неприметным шалашиком. Ки Шо внимательно перебрал их. Все вещи очень могли пригодиться при путешествии, но Ки Шо после мучительных колебаний взял только еду. Еда что? Ее съел, и как будто нет ее, осталась только сытость. А остальные вещи придется тащить. А у него и так сумка не самая маленькая. И тяжелая, что может вызвать подозрение.

Дела сделаны, тела бандитов после краткой борьбы с брезгливостью тоже обысканы, найденные деньги уложены по секретным местам, и надо бы устраиваться на ночлег, но… Ки Шо поглядел на трупы. К ним же кто-то придет. Проверить, как несут службу, выслушать доклад. И лучше в этот момент находиться где-нибудь в другом месте. Да, он под воздействием предельного ужаса сумел инициировать техники внутреннего стиля и на мгновение стал настоящим воином, но то в прямом бою. А так застрелить его из засады – сущий пустяк. Или ударить исподтишка ножом под ребро. Бессмертных мастеров не бывает, убить можно кого угодно. Так что ожидает Ки Шо дальний путь по ночному тракту.

Тракт по вечернему времени оказался на удивление пустынен, и Ки Шо зашагал по нему, уминая на ходу кусок лепешки с мясом. Дорожную шляпу он надвинул как можно сильнее на лицо в надежде, что вездесущие мальчишки из притрактовых деревень не разглядят примет.

Но и мальчишек не оказалось у тракта, что было очень непривычно. Ближайшая деревня вообще поразила Ки Шо безлюдностью. И вдруг припомнились слова бандита о каких-то бунтовщиках. Ки Шо почувствовал себя очень неуютно на пустынном, открытом любому взгляду тракте. И решил на всякий случай скрыться от возможных неприятных встреч. Бунтовщики… это не люди, это стихия смерти и разрушений!

Он торопливо прошел мимо деревни, отошел достаточно далеко, чтоб не наткнуться на местных жителей, возвращающихся домой, и решительно свернул к многообещающей буковой роще. Буковая роща – это хорошо. Это сухо, тихо, это горы сухих прошлогодних листьев, в которые прекрасно можно зарыться на ночь. И никто тебя не найдет, разве что с собаками, но поисковых собак в деревнях не бывает.

К сожалению, о чудесных свойствах буковой рощи было известно не только ему.

– Мальчик, куда спешишь? – раздался насмешливый голос. – Вечерний лес – не место для прогулок! Домой беги, в деревню!

Из-за солидного ствола выступил воин в стальном нагруднике и пластинчатой юбке до колен. Суровое лицо, жесткий взгляд узких глаз, длинные вислые усы и огромный меч цзянь на боку. А волосы перехвачены двуцветной повязкой, что значило – перед Ки Шо стоял бунтовщик. Ки Шо оценил размер меча, ширину плеч воина, его уверенную позу, сглотнул и пролепетал:

– Я так и сделаю, господин! Благодарю за доброту, господин!

Воин оглядел Ки Шо, и ему показалось, что мечник видит его насквозь.

– Э, нет! – усмехнулся воин. – Теперь не спеши! Ты ведь не из деревни. У тебя дорожная сумка на плече. И что-то в тебе еще странное. А что – пока не пойму. Ты кто, мальчик?

Ки Шо замялся. Был бы он в девчоночьем облике, ответил бы, что просто девочка, и это бы прошло. Девочки – они и есть просто девочки, просто дуры, не понимающие, что творится вокруг, а к мальчикам отношение совсем другое. Мальчик с дорожной сумкой на плече может быть кем угодно, например, посланником «ночных работников», бродяжкой-ганьзя, кочующим воришкой… а просто мальчиком, увы, быть не может. Не бывает таких в природе.

– Я – странствующий ученик мастера боевых искусств, – в результате сказал правду Ки Шо. – В поисках истины и просветления.

Воин негромко рассмеялся.

– Считай, уже нашел! – сообщил он весело. – Ненавижу мастеров боевых искусств и их учеников! Вы плодите только стражников да бандитов, вы враги мне и всему моему несчастному народу! Не дашь ли мне пару уроков, ученик? А ставкой в бою будет… да твоя жизнь. Больше ничего ценного у тебя не вижу.

Ки Шо невольно отступил.

– Не убежишь! – предупредил мечник. – Я мастер меча цзянь!

И на Ки Шо вдруг накатил гнев. Угрожают и угрожают! Разве это жизнь⁈

– Ставка принята, – холодно сказал Ки Шо. – А с твоей стороны ставкой будет усатая голова. Дешевка, но ничего ценного у тебя тоже нет.

Воин сверкнул глазами и схватился за меч. И не смог его выхватить из ножен. Ки Шо с холодным любопытством следил за его потугами. Потом убрал невидимую руку с рукояти меча и слегка толкнул воина в грудь. Воин отлетел назад, впечатался спиной в дерево, кашлянул кровью, выронил меч и медленно сполз на землю. Ки Шо осторожно приблизился, поднял уроненный меч. Широкое лезвие тонко задрожало, почуяв нетвердую руку. Ки Шо печально улыбнулся. Ни один существующий стиль ему не подходит, такова судьба.

Воин открыл затуманенные болью глаза.

– Ты кто? – прохрипел он.

Во внутреннем мире всемогущий Ки Шо занес над ним меч… и опустил без удара. Сидевший у дерева и так умирал, незачем плодить следы сверхъестественного боя. Если он сейчас разрубит мечника пополам вместе с доспехом, что подумают имперские следователи? А так – умер и умер человек, может, он на дерево полез и сорвался. А не надо в броне по деревьям лазить, вот.

– Ки Шо, – вежливо сообщил Ки Шо, склонившись к воину. Тот в ужасе вздрогнул, закатил глаза… и умер. Ки Шо постоял над ним в скорбном молчании. Он не понимал, как так получилось, что еще неделю назад был обычным мальчиком, а сейчас убивает направо и налево. И не хотел же убивать, хотел, наоборот, спрятаться! А ведь учитель Ичи о чем-то похожем предупреждал. Что Путь воина учит убивать людей, и больше ничего. Мудрый, беспечный, добрый Ичи…

Ки Шо вздохнул и принялся обшаривать труп. Мечтал стать таким, как Семь Непобедимых? Мечтал. А чем они занимались по жизни, на что жили? Да вот этим самым и занимались! Истину сказал наставник Ичи!

Безымянный мечник оказался обладателем аж десяти нефритовых монет. Он, конечно, запрятал их по секретным местам, но Ки Шо и сам так делал, потому обнаружил их без труда. После чего Ки Шо подумал и решил продолжить начатое, то есть спрятаться в буковой роще. Ну не торчит же тут по бунтовщику за каждым деревом?

Однако Ки Шо жестоко ошибся. Да, воин из-за очередного ствола не выступил, но звуки борьбы донеслись из рощи очень явственно. Звуки борьбы и, кажется, женские крики. Ки Шо совсем было решил струсить и убежать, но… женщина. Они заставили его помедлить с выбором. Женские крики и чрезвычайная легкость, с которой он только что одолел опытного воина. И еще – книга о Семи Непобедимых, которую он читал все детство. Он же мечтал стать таким, как они? Ну, значит, вперед, защитник слабых и угнетенных! Это будет хоть каким-то оправданием убийствам и грабежу.

И Ки Шо осторожно пошел вперед.

Их оказалось четверо. Четверо бунтовщиков самого крестьянского вида стояли полукругом, восторженно охали, приседали, хлопали в избытке чувств себя по коленкам и громко давали пятому похабные советы. Пятый лежал на девушке и безуспешно пытался ею овладеть. Девушка кусалась, выворачивалась и вовсе не собиралась сдаваться насильнику. Ноги и руки ее, привязанные ремешками к колышкам, бешено дергались, а над поляной висела изощренная женская ругань.

– Да ну ее, эту бешеную Минь! – наконец психанул насильник и откатился в сторону. – Сами попробуйте, идиоты!

Ки Шо решил, что пора вмешаться. Жертва, может, и не знала о страшных болячках, которые передаются через врата наслаждений, но Ки Шо списочек с кратким описанием примет помнил хорошо, и лицо очередного насильника ему решительно не понравилось. Характерные признаки болезни были уже заметны. Если знать, куда смотреть. Ки Шо посмотрел и испугался за жизнь девушки. Очень-очень сильно испугался.

Это его и спасло. Когда он ударил насильников невидимой рукой, получилось легко и привычно. И лишь потом накатил страх, что ничего не получится, ему же самому не угрожают!

Но все пятеро молчком рухнули в сухую листву. Еще бы, удар молотом по затылку к разговорам не располагает, а Ки Шо подозревал, что удар невидимой рукой у него посильнее молота. И ведь старался бить вполсилы. А все равно убил. Совсем как кровожадный демон. Надо и с дозировкой силы тренироваться, огорченно понял Ки Шо, а то даже пленного взять не получится, когда возникнет нужда в информации. Тренировки, снова тренировки… хватит ли времени? И еще вопрос: а жить когда⁈ Это для Семи Непобедимых тренировки являлись смыслом жизни, а Ки Шо понравилось именно жить, и жить в комфорте!

Наконец Ки Шо обратил внимание на жертву. Хорошенькая юная крестьяночка с любопытством посмотрела на него в ответ. Она ничуть не стеснялась ни своей обнаженности, ни откровенной донельзя позы «звездой».

Ки Шо смутился. Достал из сумки дорожный ножичек и с трудом перерезал сыромятные ремешки, развязать хитрые узлы его слабым пальцам явно было не под силу. Девушка с облегченным вздохом села и потерла затекшие запястья.

– Идиоты! – беззлобно буркнула она. – Ноги растянули – чуть в суставах не вывернулись! Больно же! Ты кто?

– Я? – удивился Ки Шо. – Я так, мимо проходил. А вот они кто? И кто ты?

– Они понятно кто! – фыркнула девушка и принялась отвязывать обрезки ремешков привыкшими к труду крепкими пальчиками. – Помощники Ихэтуаня! А я… ну… его подруга. Минь меня зовут.

Ки Шо поразился. Красноречиво посмотрел на колышки, на валяющихся «помощников».

– Да мы поссорились! – махнула рукой Минь. – В очередной раз. Ну, он разозлился и отдал меня своим, чтоб подуспокоилась. А я что? Я только золотые браслеты на лодыжки попросила, жалко ему, что ли?

Ки Шо снова посмотрел на колышки и на обрезки ремешков.

– Ты бы оделась, – напомнил он в результате.

– Да какая разница? – поморщилась Минь. – Ихэтуань вернется, все равно разденет. Я ему голая нравлюсь. Ты его не видел? Он на краю рощи сидел, медитировал. Да слушал, как я страдаю. Ему нравятся мои крики, а мне не жалко покричать.

– На краю рощи? – задумался Ки Шо. – Такой высокий, с длинными усами, в броне?

– Ага! – обрадовалась Минь. – У него еще меч цзянь на боку! Ихэтуань – мастер меча цзянь!

– Нет, не видел, – качнул головой Ки Шо. – Так, значит, вы бунтовщики?

Минь похлопала длинными ресницами, помолчала в затруднении. Задумчиво посмотрела на валявшихся помощников Ихэтуаня. И явно пришла в уме к какому-то выводу.

– Они бунтовщики. А я с ними увязалась.

– Зачем⁈ – поразился Ки Шо.

– А что я в деревне забыла? – рассердилась Минь. – Мы бедные, в горах живем, у нас неурожай! Все равно с голоду зимой все умрем! Вот Ихэтуаню и удалось мужчин на бунт поднять! Нам в любом случае не жить! А так я хотя бы наелась, нагулялась, налюбилась всласть!

– Это да! – вырвалось у Ки Шо. – А вы против чего бунтуете? Против погоды?

– Смеешься? – обиделась девушка. – Мы против равнинных бунтуем, против сытых и богатых! Вы тракты бережете – мы на них грабим у убиваем. А мосты ломаем! Вы рис садите, а мы его топчем! Вы…

– Понятно, – невежливо перебил Ки Шо. – Ты бы оделась. Нам уходить пора.

– Зачем? Скоро Ихэтуань вернется, его дождусь. А тебе точно надо бежать, Ихэтуань разозлится на то, что его помощников побил, и как махнет мечом! А он мечом буковый ствол толщиной в мою ладонь с одного раза перерубает!

– Я его не видел, – ровным голосом сказал Ки Шо. – И потому не боюсь.

– Сбежал! – расстроилась Минь. – Так и знала! Как услышал, что сюда идет корпус лучников, так и сбежал, нас бросил! Ихэтуань, он такой подлый, он уже третий раз бунт устраивает, а потом сбегает! Он и меня бросил, неверный!

Минь хлюпнула носом и побрела одеваться. А Ки Шо подумал и принялся проверять пояса и всякие секретные места в одежде помощников главаря бунтовщиков. Помощники – они на то и помощники, чтоб часть награбленного прикарманить, не так ли?

Догадка оказалась верной, и Ки Шо обогатился на несколько монет. Золотых, не нефритовых, но для любого крестьянина и одна золотая монета – неслыханное богатство.

Ки Шо припрятал найденное, поднялся и с сожалением признал, что он как-то быстро стал убийцей. Убийцей, дорожной шлюхой… и кем станет еще? С другой стороны, профессия убийцы оказалась очень денежной, таких богачей, каким являлся сейчас Ки Шо, у них в деревне никогда не бывало.

Внезапно Ки Шо вздрогнул, его словно холодной водой окатило. Уличная проститутка, убийца… напоминает начало одного невероятного списка, не так ли? Ки Шо очумело потряс головой и выкинул сомнения прочь. Он – и храмовая танцовщица? Или тем более демон⁈ Ну быть такого не может! Демонов не бывает!

– Мальчик, – раздался за его спиной неуверенный голосок Минь. – А почему помощники не приходят в сознание? Ты чем-то их ударил?

Ки Шо развернулся. Одетая в нарядное платье горожанки, Минь выглядела волшебно красивой. Хотя и голая смотрелась вполне себе ничего. Даже, пожалуй, эффектнее, чем одетая.

– Чем-то ударил, – оторвался от созерцания Ки Шо. – А где твои вещи? Сумка, корзина?

Девушка потупилась и стеснительно сложила ладошки на животе.

– Зачем мне уходить? – пролепетала она. – Я Ихэтуаня подожду. Это тебе надо идти, незнакомый мальчик.

– Ихэтуань сбежал, сама говорила! – напомнил Ки Шо.

– Он вернется за мной! – убежденно сказала девушка. – Живой или мертвый вернется! Потому что без ума от меня!

И Ки Шо ей сразу поверил. Значит, следовало уходить и искать по темноте другую буковую рощу. Наблюдать, как возвращается мертвый Ихэтуань, Ки Шо решительно не хотелось.

– Прощай, красотка Минь! – улыбнулся он. – Встреча с тобой – драгоценный огонь в серой мгле жизни!

Девушка польщенно улыбнулась, абсолютно правильно поняв его. Ки Шо тут же почувствовал себя дурачком-мужчиной, так что торопливо махнул ей рукой и зашагал сквозь наступающие сумерки подальше от соблазнов навстречу своей судьбе. Проститутка, убийца… кто еще?

Глава 10

Вбокквеллик для понимания общей ситуации

Инспектор Хай работал – сидел на террасе в резном кресле слонового дерева и задумчиво разглядывал краски закатного неба. Но вряд ли их видел – отряды бунтовщиков на окраине провинции не располагали к благодушию. Горожане жалуются – перекрыта торговля с соседями, без нее бедной горной провинции придется несладко. Земледельцы жалуются – уничтожается на корню урожай, и без него горной провинции тоже придется несладко! Даже «ночные работники» жалуются! Им, видите ли, взбесившиеся бунтовщики мешают поставлять дурманные травы для борделей столицы! Курьеров убивают, травы топчут! Кстати, столица… И император в ней.

Мастер Пинг вошел и почтительно склонился. Инспектор рассеянно кивнул ему на второе кресло. Не место и не время демонстрировать чинопочитание. Если не справятся с проблемой, головы им срубят обоим. В столице, при большом стечении праздного народа, а они в столице все праздные.

Причем проблема – не бунтовщики.

– «Оно» уходит по Южному тракту, – убежденно сказал мастер Пинг.

– Уверен? – поднял вопросительно бровь инспектор.

– Да, почтеннейший. Оно расправилось с главарем бунтовщиков Ихэтуанем особо жестоким и сверхъестественным способом. Это еще дальше по Южному тракту.

– А мои люди сообщили, что главаря бунтовщиков убили свои же, – равнодушно сказал инспектор. – Передрались из-за бабы. Выглядело именно так.

Мастер Пинг задавил гнев. Его люди⁈ В поездке принимали участие только бригадиры «ночных работников»! Ух, найдет он предателя! И ведь успел как-то доложиться первым!

– Но ты тоже мой человек, – так же равнодушно продолжил инспектор. – Я тебе верю. Докладывай.

– Да, выглядело, как результат обычной драки. Но мы воспользовались вашим методом, почтеннейший – вскрыли труп.

Инспектор Хай мгновенно утратил вид ленивого царедворца и теперь походил на тигра перед прыжком – такой же собранный, сосредоточенный на цели.

– У мастера Ихэтуаня оказался раздроблен позвоночник, – еле заметно усмехнулся мастер Пинг. – С такой силой его приложили об ствол. И это не могли совершить крестьяне-бунтовщики, никто не смог бы. Сил не хватило бы, главарь бунтовщиков был в броне. И еще Ихэтуань – не самый худший выпускник одной из наших боевых школ, мастер меча цзянь. У бунтовщиков он пользовался непререкаемым авторитетом. Никто не посмел бы предъявить права на его очередную любовницу, это полностью исключено. Но он сам иногда отдавал их подельникам для развлечения, когда надоедали. Так докладывают мои люди.

– А что говорят подельники? – спросил инспектор.

– Молчат, почтеннейший. Они убиты.

– Надо полагать, ударом об дерево?

– О нет, «Оно» продолжает удивлять нас разнообразием приемов! Тела без видимых повреждений. Но если вскрыть трупы – мозги у каждого словно перемешаны. И лично я не могу представить способа, каким это возможно сделать. Да, мастер стиля «Железный кулак» способен добиться похожего эффекта, но в результате череп лопается в нескольких местах, а тут ни царапины.

– Зато я могу представить! – в возбуждении пробормотал инспектор, потом опомнился и внимательно уставился на мастера Пинга. Тот мгновенно изобразил каменное лицо.

– Оно движется по Южному тракту! – прошипел инспектор. – Ты понимаешь, что это значит?

– Думаю, что да, – сглотнул мастер Пинг. – Столица.

– Столица, – хищно согласился инспектор. – А там император. Как думаешь, он обрадуется тому, что мы пропустили к столице неведомое чудовище?

– Думаю, мы точно не обрадуемся его решению, – содрогнулся мастер Пинг. – Почтеннейший, ну что такого в столице, что туда тянет всех? И богатых, и распоследние отбросы общества? Вот и «Оно» идет туда же!

– Столица! – мечтательно сказал инспектор Хай. – Это власть! Словами не передать, побываешь, узнаешь сам. Отправляйся в столицу, мастер Пинг, таков мой приказ. И сделай все, чтобы «Оно» не добралось до стражи императора. Все чудовища почему-то норовят свергнуть императора и занять его место, это непреложный закон! Бунтующие крестьяне, восставшие монастыри боевых монахов, коалиции провинциальных правителей – все! Против многочисленных группировок надежен корпус лучников, но вот одиночные бойцы – уже наша забота! Они способны проникнуть в столицу тайно, тут корпус лучников бессилен! Дальше стражи «Оно», конечно, не пройдет, но император и нападению на стражу не обрадуется. Причем – сильно не обрадуется, так сильно, что нам с тобой головы оторвет, когда разберется с причинами. И сделай все тайно. Поедешь не один. Кто остановит чудовище, станет именным гражданином империи. А это – слава, почет, богатство и неподсудность местным властям. Да ты и сам знаешь. Так что старайся. Понял?

– Я не смогу выполнить это задание, – в смятении пробормотал юный мастер.

Инспектор опасно прищурился. Он не любил это слово. Что значит «не могу»? Что значит «не могу», когда требует имперский инспектор⁈

Одним неуловимым движением он оказался рядом с мастером Пингом. Тонко свистнула шелковая удавка, юный мастер захрипел и опустился на колени.

– Что значит «не могу»? – прошипел инспектор.

– Столица… – прохрипел юноша. – Столичные Школы не пускают провинциалов… Вызовут на дуэль и убьют…

Инспектор успокоился так же мгновенно, как взбесился. Снял удавку с шеи и холодно сообщил:

– Столичные мастера правы, вы не стоите пыли под их ногами. Что я только что продемонстрировал. Поедешь в ранге помощника инспектора, это защитит. Но в столице никогда не забывай, что сильнейшие из мастеров – не вы, а мы, Душители! Запомнил?

– Да, инспектор, – склонился в поклоне юный мастер.

– Возьми удавку на память, чтоб не забыть по дороге, – неприятно усмехнулся инспектор Хай. – Не забудешь? Вот и хорошо. Но это все завтра. А сегодня… ты ведь был лучшим учеником Чон Понга?

Мастер Пинг осторожно кивнул.

– Старый развратник имел неплохой вкус. И прекрасно обучал искусству. Раздевайся.

Мастер Пинг уставился вопросительно.

– Я возбужден, самое время разрядиться, – пояснил инспектор Хай невозмутимо. – А за наложницей посылать и долго, и скучно. Да и зачем, когда ты рядом? Юный, стройный, миловидный. И прекрасно обученный. Раздевайся.

– Если дело во времени, то у ворот под стражей ожидает любовница Ихэтуаня, – ровным голосом сообщил мастер Пинг. – Я приказал доставить ее на всякий случай, вдруг что-то видела важное. Она… забавная. И точно красивее меня. Если дело во времени.

– А ты умен! – сказал инспектор с любопытством. – И горд. Первое хорошо, второе нет. Даже для бойца нет, а для чиновника то же самое, что смерть. Подумай над этим. У тебя есть шанс стать чиновником, только если вспомнишь искусство старика Чон Понга. Ну, пусть ведут. Интересно посмотреть, из-за кого грохнули Ихэтуаня и не побоялись для этого раскрыть свое присутствие. Да, я думаю, твоего мечника убили именно из-за бабы. Глупо, но так обычно и бывает в жизни с великими мастерами, даже с Семью Непобедимыми: то в ночных похождениях кирпич на голову упадет, то друг из-за бабы ножиком под ребра сунет… то любовница убийцу организует из ревности. Пусть ведут!

– А у вас красиво! – заявила вошедшая девушка, с интересом оглядываясь. – Минь меня зовут, если что.

– В награбленное вырядилась⁈ – рявкнул инспектор Хай. – А ну снимай!

– Подумаешь! – проворчала Минь и начала скидывать одежду. – Ей все равно не требовалось больше… И не награбленное, а взяла поносить!

– Прелесть какая дурочка! – со смешком признал инспектор. – Даже не понимает, что в шаге от потери головы! Но хорошенькая, с ней будет интересно… Эй, как тебя? Минь, да? Одевайся, пусть служанка проведет тебя в женское крыло, там помойся и ожидай меня в покоях раздетой, поняла?

– То раздевайся, то одевайся! – буркнула Минь. – Чтобы потом все равно раздеться? Да поняла я, поняла!

Она сгребла в охапку одежду и удалилась, недовольно ворча под нос. Оба мужчины проводили невольно взглядами ее крепкую фигурку.

– С утра – в столицу! – напомнил мастеру Пингу инспектор. – А я… похоже, меня ожидает веселая ночь.

И инспектор Хай с наслаждением потянулся.

Юный мастер быстрым шагом покинул резиденцию инспектора. С надменным видом уселся в паланкин. Оглянулся на высокие окна дворца. И с холодной жестокостью мысленно пообещал, что когда-нибудь он припомнит инспектору сегодняшнее унижение. Душитель… столичный шут! Самые сильные мастера – в провинции Лусор! Потому что переняли и свято чтут техники лучезарного Далиня! Не дух его, дух под императорским запретом – а техники совсем другое дело! Потому столичные мастера вызывают провинциалов на дуэль открыто, но убивают тайно, ядами да из-за угла!

Мастер Пинг презрительно усмехнулся, разорвал шелковую удавку голыми руками и выбросил на брусчатку площади.

-=-=

А Ки Шо в это время шел по Южному тракту. Сначала его потряхивало от страха, особенно когда заметил у обочины парочку обезображенных трупов. Но потом он сказал сам себе: «Ки Шо! Глупенький Ки Шо! Ты же заметил, что инициация боевых возможностей происходит в моменты наивысшей опасности! Надо рисковать жизнью! Это тоже тренировка! И тогда… или станешь настоящим мастером, или погибнешь. Ну? Поздно отступать, глупенький плаксивый Ки Шо!» И после этих слов сразу стало легче. И пошел он по тракту гораздо увереннее. Ну, поймают бунтовщики, и что? Они поймают его, а он – их. И, может, новый прием освоит. Или погибнет. Всего лишь.

Уверенность уверенностью, но и об осторожности Ки Шо не забывал. И готовился к ночлегу задолго до сумерек. И в этот вечер не изменил привычки, благоразумно пропустил буковые рощицы – ну их, там плохих людей много! – и спустился с дороги вниз по ручью. Ручей – это вода, это долгожданное омовение усталых ног, это сытное бульканье в дорожном котелочке!

На всякий случай он отошел подальше от тракта. Подумал и еще немного отошел. Присмотрел уютный уголочек: возле воды чистенький бережок два на два шага, вокруг непролазные кустики, и два больших камня в воде, как раз удобно будет сидеть и болтать ногами в прозрачном потоке… но его остановил испуганный визг.

Ки Шо замер, потом в изумлении покачал головой. Провинция полыхает в бунте, деревни разграблены, тракт опустел – но куда ни сунься, обязательно отыщется женщина! Что им не сидится дома⁈

На этот раз женщина обнаружилась не под насильником, а под раскидистым кустом. Как забралась туда, непонятно. Видимо, с большого перепугу. Но Ки Шо, к примеру, в такое переплетение веток даже с перепугу не смог бы залезть.

И, кстати, не женщина, девушка. Даже почти что девочка. Съежилась в комочек под ветками и таращилась на него безумными от страха глазами. По одежде – богатая горожанка.

Ки Шо неторопливо опустился рядом с кустарником на корточки.

– Не надо меня бояться, – мягко сказал он. – Я не бунтовщик и даже не мужчина, я просто мальчик. Иду по тракту в столицу и решил устроиться здесь на ночлег. А ты неплохо спряталась. Если бы не завопила, я бы тебя не заметил. Зачем кричала?

– От страха, – лязгая зубами, призналась девочка.

– Когда боишься, лучше помалкивать! – с умным видом заметил Ки Шо. – Тогда не заметят. А на крики с тракта могут прибежать бунтовщики.

– Тебе хорошо рассуждать! – внезапно рассердилась девочка. – А меня изнасиловали! И ограбили! А-а-а!

И она затряслась в рыданиях. Ки Шо внимательно ее оглядел, насколько позволяла листва. Явных травм, следов избиения и насилия не увидел. Даже одежда девочки находилась в относительном порядке – с учетом того, что пришлось лезть в густые кусты. Пожал плечами и принялся устраивать ночлег.

Он успел помыть ноги и поставить на крохотный костерок дорожный котелочек емкостью на три кулака, когда девочка наконец решилась выбраться из кустов.

– Как тебя зовут? – из вежливости спросил Ки Шо, стараясь не глядеть на девочку. А то испугается и снова заорет, а тракт не так уж далеко.