Текст книги "Дева Ки, демон Шо. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Владимир Журавлев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Обнаженная женщина придирчиво осмотрела себя в зеркале. В неярком свете лампы ее тело выглядело, как бронзовая статуэтка. Она удовлетворенно кивнула, прикинула к себе и запахнула на боку короткую шелковую юбку. Снова посмотрела в зеркало. Цветастая юбка почти не скрывала ноги. Стройные, длинные, округлые – совсем не те мускулистые мослы, как у деревенских красоток. Удовлетворилась увиденным, накинула легкую безрукавку. Задорные упругие груди заметно приподняли ткань. Она кивнула сама себе, сунула маленькие ступни в легкие сандалии-шлепки и вышла в летние сумерки.

Соседка тут же уставилась на нее из темных дверей любопытным и злобным взглядом. Женщина обернулась к ней.

– Еще раз распустишь обо мне свой поганый язык, пожалуюсь покровителям, и тебя закопают живьем. И язык тоже – отдельно.

Соседка в страхе отступила вглубь дома. Сурайя – она такая, она может! У нее точно есть богатые покровители! А богатые могут сделать с деревенской женщиной что угодно, а вмешается муж – и с ним тоже. И им ничего за это не будет. Так что лучше отвернуться и не смотреть, куда ходит эта демоница по ночам.

А Сурайя гордо вскинула голову и пошла неспешной свободной походкой по тропе к храму Чангеш.

Глава 3

Имперский инспектор важно уселся на услужливо подсунутую подушку. Огляделся. Вместе с ним полюбоваться храмовой танцовщицей намеревались еще трое, по виду купцы среднего дохода. Инспектор недовольно покривился. Короткий танец! Ну что можно показать за короткий танец? Даже юбку не успеет снять. Но монету он все же кинул. Вдруг понравится девочка. Чудес не бывает, да, а чтоб понравилась храмовая танцовщица – такое изредка случается. Когда женщины давно на ложе не было. Или мальчика.

Танцовщица показалась из-за боковой ширмы и пошла по маленькому залу фигурами ритуального танца, где каждый жест и отставленная ножка несли свой сокровенный смысл.

Инспектор поневоле залюбовался. Какие чудные ноги! Стройные, ровные, округлые. И очень, очень длинные. Инспектор представил, как она томно закидывает ноги ему на плечи, и начал возбуждаться. И купцы рядом подозрительно засопели. Но не улыбнется сегодня удача купцам, потому что инспектор бросил золотую монету, а купцы расщедрились лишь на серебряные!

А танцовщица внезапно остановилась. Словно кто-то поймал ее сзади за талию и держит. И штаны торопливо спускает.

Легкая юбка танцовщицы начала ползти вверх. Она изумленно наклонила голову посмотреть, что происходит. Инспектор – тоже. Потому что он мог поклясться, что женщина и пальчиком не прикоснулась к юбке!

А она вдруг дернулась и беззвучно охнула… И развернулось завораживающее действие-танец. И инспектор вместе со сладострастно сопящими купцами словно наяву наблюдал, как овладевают прекрасной танцовщицей два призрачных ненасытных демона…

А потом вдруг все кончилось. Танцовщица поднялась, прошла ломкой походкой по залу… сейчас она должна была поднять монету своего избранника, и очень важно было, как именно она это сделает. Если присядет на корточки, это одно. Если наклонится – немножко другое. Ну а если…

«Только не меня!» – мысленно взмолился инспектор. После сумасшедшего танца женщины он чувствовал себя, как мякоть мандарина после отжимки сока и на ложе с прекрасной танцовщицей просто опозорился бы.

– Пронеси и охрани! – чуть слышно выдохнул сидящий рядом купец.

Танцовщица развернулась и на разболтанных, словно не слушающихся ее ногах убрела за ширму.

– Ничью не взяла! – облегченно выдохнули купцы. – Ой, свезло так свезло!

Из-за ширмы внезапно показалась голая женская нога. Кокетливо постучала по полу. И раздался металлический звук. Танцовщица на мгновение выглянула, проказливо показала язык и исчезла.

– Пальцами ног все монеты собрала! – ахнули купцы. – Ну нахальная! И рисковая! А если б у нас силы остались⁈

– Не рисковая, – бледно усмехнулся инспектор. – Уверенная.

Купцы уважительно поклонились инспектору, признавая его правоту, и разбрелись по кельям, обсуждая на ходу необыкновенный танец. А инспектор подозвал служку и приказал проводить его к танцовщице.

Женщина стояла перед зеркалом и неторопливо расчесывала свои роскошные черные волосы. Обнаженная.

– Ты взяла мою монету, – усмехнулся инспектор.

– А у тебя остались силы? – лениво спросила женщина.

– У меня остались столичные любовные зелья.

– А ты предусмотрительный мужчина, – лениво отметила танцовщица. – Ты меня заинтересовал. Но… нет настроения. Деревенские недоброжелатели испортили.

– Они настолько знатные, что не боятся имперского инспектора? – удивился инспектор.

– Нэ-эт, вовсе нэ-эт, обычные завистливые соседки с грязными языками. Совсем меня запугали.

Инспектор не поверил ей ни на мгновение. Такую запугаешь, как же. Такая сама запугает всю деревню. Но – отчего бы не помочь прекрасной танцовщице?

– Загляну утром к старосте, скажу, чтоб наказал! – пообещал инспектор.

– Староста тоже.

Инспектор рассвирепел. Как, и староста⁈

– Выселю деревню в такую глухомань, что они там друг друга сожрут с голоду! – яростно пообещал он.

– Это было бы правильней всего, – спокойно кивнула танцовщица.

"Нахальная! – мысленно согласился с купцами инспектор. – И жестокая'.

– Я надеюсь, теперь ты сделаешь все, чтоб я остался довольным? – небрежно заметил он.

– А это важно? – слегка удивилась танцовщица. – Думаю, нет. Для меня важно, чтоб довольной осталась я.

Инспектор усмехнулся. Нахальная, но такие игры он любил, такие игры его возбуждали.

Он взял женщину за талию. Танцовщица легко вывернулась. Тогда он грубо схватил и притянул…

Утром в путевом отчете имперского инспектора появилась краткая запись: «Ежегодный контроль храма Чангеш проведен. Сведения о проявлениях демонических сил не подтвердились. Танцовщица – необыкновенного таланта Мастер пантомимы, не более. Служители храма занимаются ритуальными услугами, лояльны империи. Подготовки боевых монахов не выявлено. Чудес не обнаружено.»

Необыкновенное обучение, начало

Ки Шо думал, что они идут в тайную школу боевых искусств. На крайний случай – в дом мастера. И будут заниматься секретными техниками в саду при доме, как это описывалось в «Легенде о Семи Непобедимых». Но действительность превзошла все ожидания.

– Пришли! – довольным голосом произнес Ичи. – Ну как, нравится? Что, не нравится⁈

– Но… это просто мост на окраине, – растерянно пробормотал Ки Шо. – Над очень грязным ручьем. Мы просто стоим под мостом, наставник.

– А, это. Ну да. А ты ожидал тренировочный зал школы боевых искусств на пятьдесят пять стандартных ковриков?

Ки Шо не решился кивнуть, хотя да, он ожидал чего-то такого.

– Понимаю.

Ичи деловито распинал мусор возле какой-то коряги, расстелил небольшое одеяло прямо на земле и с довольным видом уселся на него.

– Малыш, ну ты подумай сам, – проникновенно сказал он. – Какая школа у не имеющего ранга? Я – никто.

Ки Шо подумал. Получалось… все логично получалось. И как до него сразу не дошло, непонятно. Ичи, если он один из мастеров лучезарного Далиня, он же наверняка скрывается от имперской стражи. Тогда действительно – какая школа? У него и дома не может быть по той же причине. Дом – это известность, а известность для объявленного вне закона – это смерть.

– Но где мы будем заниматься? – растерянно спросил он.

– А? Ах да, заниматься. Усердные тренировки. Видишь ли, малыш… бой, если он случается, то обычно не в тренировочном зале. И готовиться к бою тогда лучше не в зале, понимаешь? А там, где предстоит драться. Например, вот здесь.

Ки Шо с сомнением оглядел унылую обстановку.

– Это прекрасное место! – рассмеялся Ичи. – Во-первых, мост. Под мостом сухо в любой дождь и не капает. Во-вторых, окраина, стражники не проверяют. И еще здесь тянет с гор. Чувствуешь ветер? Знаешь, что это значит?

– Что ночью замерзнем? – предположил Ки Шо и опасливо поглядел на заходящее солнце.

– Здесь всегда свежий воздух, малыш, вот что это значит. Не придется дышать зловониями, как под другими мостами. И еще здесь не ночуют бродяги, они тут мерзнут.

– Мы тоже?

Ки Шо вспомнил свою ночевку на берегу реки и содрогнулся.

– А нам мерзнуть нельзя, малыш. Тело – оно одно на всю жизнь, его беречь надо. Есть секретные техники, как не замерзнуть ночью, я тебя прямо сейчас научу. Знаешь, сколько человек погибло от обычной простуды? Гораздо больше, чем от ударов бойцов-рукопашников! Значит, простуда – враг более серьезный, и встречается гораздо чаще! В первую очередь надо уметь защищаться от холода, понимаешь?

Ки Шо неуверенно кивнул. Вроде он понимал, но… как-то странно началось его обучение. Вовсе не с базовых стоек. О стойках вообще речи не шло, как будто они и не требовались для победы. Ну, Ичи – легендарный мастер из легендарного Далиня, ему виднее, как и чему учить.

– Мы не просто так купили на рынке три одеяла, – принялся объяснять Ичи. – Не смотри, что тонкие, они из шерсти горных коз, теплые. Вот так на корни коряги вешаем отражатель, он и от сквозняка защитит, и тепло от костерка отразит обратно на нас, потом вот так разжигаем угли, их и надо всего пару горсточек, потом вот так стелим одно одеяло и накрываемся другим. Да ты ложись, Ки Шо, поспи вволю, наверняка в прошлую ночь не выспался, вон глаза какие красные!

Ки Шо послушно улегся, накрылся одеялом. Ичи аккуратно устроился сбоку. И стало тепло-тепло.

– Наставник, я действительно смогу победить? – спросил Ки Шо. – Всего через неделю обучения?

– Не победить, – легко сказал Ичи. – Победить – нет и нет. Поступить в школу боевых искусств – да. Ты же этого хочешь? Для этого нужно первым сделать два касания противника. Два касания я гарантирую. И раз ты еще не заснул, спрошу и я: у тебя необычное лицо, малыш. Овальное, а не круглое, и нос прямой, почти без переносицы. И волосы. Они черные, но тоже прямые. Кто твой отец? Или ты о нем ничего не знаешь?

– Немного знаю, – смутился Ки Шо. – Мама говорила, он обманщик, неудачник и бессовестный лодырь. И еще он ей жизнь сгубил.

Ичи тихонько рассмеялся.

– Это нормально, малыш. Любая женщина такое скажет о своем супруге.

– Женщины – они такие несправедливые и злые?

– Ну почему несправедливые? В чем-то они правы. И их можно понять. У женщин в Срединной империи незавидная судьба. Работать всю жизнь, не разгибая спины. А ночами лежать под опостылевшим супругом да представлять с тоской вместо него кого-нибудь вроде одного из Семерых Непобедимых.

– Непобедимых⁈

– Ну, они же не только дрались. Демон, например, вообще был ну очень обаятельным мерзавцем, ухаживать умел за женщинами очень красиво, этого не отнять. Многим юным супругам головы успел задурить, прежде чем пропал, свинюк этакий… Только Демон – он один такой, а деревенских женщин много. И у деревенских женщин выбор поскромнее: рожать каждый год да гадать, на который раз заберет родильная горячка – не очень интересное времяпровождение, верно? И женщина из-за детей очень ограничена в действиях. У мужчин тоже всякое, но мы более свободны. И потому можем позволить себе и великодушие, и щедрость иногда, и снисходительность к мелочам. А женщины видят только дом с детьми. Вот и злобятся.

– Я в деревне тоже видел только огород, – задумчиво сказал Ки Шо. – И все в деревне тоже – видели только работу. Но я не озлобился, и некоторые из мужчин…

– И где ты сейчас? – улыбнулся Ичи. – В столице провинции, свободный и независимый. Пусть бродяга, но свободный. А женщин среди бродяг не найдешь. Потому что она раз – и родила. И куда ей с грудничком на руках? Только погибнуть от голода. Тебе сильно повезло, малыш, что родился мальчиком. Хоть и похож на девочку, но ты мальчик. Подумай об этом, прежде чем жаловаться на судьбу.

Ки Шо честно попытался подумать. Но почему-то подумалось, что Ичи очень странно рассуждает о Семи Непобедимых. Как будто лично и очень хорошо их знает. Но ведь Семь Непобедимых – это было очень давно?

И с этой мыслью он благополучно заснул.

Ки Шо был уверен – обучение начнется с восходом солнца. В «Легенде о Семи Непобедимых» это описывалось очень красочно. Занятия от восхода и до захода, мучительное преодоление себя, медитации и силовые тренировки, упражнения, доводящие ученика до предела усталости, и потом лечебные бальзамы, оздоровляющий транс и в сумерках мудрые наставления мастера! Вот как-то так или еще труднее! Но солнце взошло и поползло себе по небосводу вверх, а наставник продолжал сладко спать. Ки Шо уже и «Легенду» почитал, хотя знал ее наизусть, и посмотрел недоуменно – спит. В это время в деревне Ки Шо уже вовсю пропалывал бы и рыхлил гряды.

Наконец Ичи продрал глаза, сладко зевнул и сел.

– Ты чего не спишь? – удивился он.

– Я думал, мы будем тренироваться, – пролепетал Ки Шо.

– А? А, тренировки… Ну да. Тренировки. Послушай, малыш… о, ты читать умеешь, да еще на общеимперском? Интересная у тебя мама. Ну-ка…

Ичи взял из рук Ки Шо книжку, небрежно пролистал.

– Надо же, сохранилась! – рассеянно удивился он. – А я был уверен, их все уничтожили, в смысле, полный вариант… Да, тренировки. Что я тебе скажу. Вот твое тело – оно у тебя одно на всю жизнь. Его надо беречь, понимаешь? Мышцы, связки, суставы, сердце. Чего хорошего, если ты с рассвета загрузишь задубевшее тело упражнениями? Травмируешься, только и всего. И надсадишь сердце. А тело у тебя одно, понимаешь?

– Я думал, если разогреться… – растерянно пробормотал Ки Шо.

– Разогреться? Да, конечно. Перед боем. Но сейчас нам нужно что? Подумай.

Ки Шо подумал. И пришел к очень странному результату.

– Подкрепиться?

– Ты делаешь успехи! – одобрительно сказал Ичи. – Молодец! Вот тебе первое поощрение от наставника! Молодец!

Ки Шо невольно заулыбался. Поощрение от наставника! В первый день обучения! Из рассказов мальчишек в деревне он знал, что многие заканчивают школу боевых искусств, так ни разу и не получив поощрения. А тут – сразу! Хотя странно оно как-то. Не за правильные стойки, не за победу в учебном поединке.

Ичи ловко скатал одеяла в жгут, соединил концы и забросил получившееся колечко на плечо.

– Очень полезная вещь! – жизнерадостно пояснил он. – И укрытие для сна, и неплохая защита от удара саблей, а иногда и оружие!

Как заметил Ки Шо, он вообще был очень жизнерадостным и веселым, его легендарный наставник. И щедрым. Какими колбасками он вчера накормил своего ученика! Ки Шо при воспоминании невольно сглотнул слюну. Свиные колбаски с морскими овощами ему очень понравились!

– Колбаски с рисовой закусью, а? – подмигнул ему Ичи. – На центральном рынке – самые вкусные, слово даю! Пока дойдем – и разогреемся, и раздышимся! А после еды отдохнем – и, пожалуй, действительно потренируемся…

Ичи весело болтал всю дорогу. Он знал уйму интересного о столице провинции и ее обитателях, как будто провел на ее улицах всю жизнь. Только перед центральным рынком он притормозил и сбавил громкость голоса.

– Бешеный Чу, – пояснил Ичи и глазами указал на грузного рыночного стражника с дубинкой на поясе. – Их вообще двое тут – Гнида Чу и Бешеный Чу. От Гниды держись подальше, любит издеваться над слабыми и обманывает как дышит. А Бешеный – ну, с ним можно иметь дело. Когда он не злой. Честный, слово держит. И людей за людей считает. Но того же и от других ожидает. А когда его обманывают – приходит в бешенство, и тогда держись. Вчера он рыночному мальчишке ногу сломал, сам видел. За то, что обзывался в спину. Он толстый, но проворный, догнал и сломал. А потом взял честно украденную монету у другого мальчишки, купил в хоне воды со льдом и отдал мальчишке, даже сдачу себе не придержал. Тот торговал по жаре ледяной водой на разнос и заработал себе сытный ужин. И всего лишь обошлось одним «спасибо, Чу». Вот такой он, Бешеный. Если потребуется помощь взрослого – подходи только к нему. Или таким, как он.

– А к тебе? – рискнул спросить Ки Шо.

– Ну и ко мне, само собой. Но я никто. Сегодня есть, а завтра…

Ичи беспечно улыбнулся, и Ки Шо с холодком в душе понял, что наставник каждый день ходит с топором палача над головой. Он же вне закона.

Ичи никуда не торопился, как будто собрался жить вечность, так что к тренировке они приступили только после обеда. Уселись в тени под мостом, и Ки Шо приготовился с благоговением внимать.

– Выберем тебе стиль, – деловито заговорил наставник. – Но для начала… малыш, а тебе действительно надо стать бойцом?

– Очень! – признался Ки Шо. – Я поклялся именем матери.

– Ну тогда да, у вас в деревнях с этим не шутят. Но видишь ли, в чем дело. Из тебя не получится бойца. Никогда.

Ки Шо жалобно уставился на наставника. Глаза предательски защипало.

– Дело не в моем нежелании тебя учить, – неловко сказал Ичи. – Я взял плату, и я научу. Но бойцом ты не станешь. Это в тебе от рождения. В твоей крови недостаточно мужской ярости. Таким ты родился, и это не изменить тренировками.

– Мужской ярости? – жалким голосом повторил Ки Шо. – Но я иногда злюсь, и очень сильно…

– Мужская ярость, малыш. Это то, что мужчину делает мужчиной. Желание давить, обладать, командовать. Тяга к насилию, тяга к женщинам. Огонь в глазах, дикое желание рисковать, прыгать с высоких обрывов, залазить на деревья, драться…

– Как мальчишки в моей деревне, – вздохнул Ки Шо. – Я понял, наставник. Но я думал… вот Семеро Непобедимых, они были совсем другими! И они точно настоящие мужчины! Я мечтал быть, как они. И мечтаю. А как мальчишки в деревне – таким я точно не хочу быть.

– Семь Непобедимых, – задумчиво почесал нос Ичи. – Но они…

– Их не было, да? – грустно спросил Ки Шо. – Выдумка для богатых горожанок?

– А? А, это… Они были, малыш. Но они были разными. И они не были бандитами.

– А при чем бандиты? – удивился Ки Шо.

– Малыш. Ну подумай сам. Кого готовят школы боевых искусств, куда ты так стремишься попасть? Вот их самых и готовят. В основном.

– Бандитов⁈

– Любители и умельцы помахать кулаками, – пожал плечами Ичи. – Не желающие заниматься иным трудом. Но жить им на что-то надо. Как думаешь, малыш, кто это?

– Бандиты⁈ Не воины?

– Ну, когда-то школы готовили бойцов для императорской армии, да. Но сейчас «эпоха Длинных Луков». Видел на входе в правительственный квартал серьезных ребят с огромными луками? Вот это они. И что сделает рукопашник против лучников? Тупо погибнет в строю. Или храбро падет в атаке, истыканный стрелами. Или получит стрелой под лопатку, если достаточно умный и попробует сбежать. Длинные луки закрыли славную страницу нашей истории, и сейчас школы боевых искусств – всего лишь дань традиции, красивое зрелище. Да вот еще бандитов готовят. «Ночные работники» все из боевых школ и ими же руководятся. Ты хочешь стать бандитом?

– Я хочу стать, как Семеро Непобедимых, – твердо сказал Ки Шо. – И я поклялся именем матери.

– Ну, тогда подбираем тебе стиль, – буднично сообщил Ичи. – Пожалуй, я ошибся. В тебе нет мужской ярости, но есть нечто… да.

Глава 4

У Ки Шо перехватило дыхание. Сейчас, именно сейчас определится, какой именно славной школе рукопашного боя он посвятит свою жизнь! Хорошо, если это будет «Путь железного кулака»! Бах кулаком по стенке – и дыра! «Танцующий стальной журавль» – тоже неплохо! Мах ногой – и толпа лежит и подвывает! Но лучше всего, если это будет какая-нибудь особо секретная школа! Чтоб как дать одному мальчишке в лоб, а повалятся семеро!

– Узкие плечи и в целом тонкая кость. Силовые стили тебе противопоказаны, малыш. Покалечишься от собственных ударов. Широкий таз… «летающие» стили, пожалуй, тоже, скрученности не хватит. Кисти рук узкие и маленькие, пальчики почти прозрачные… и школа «тигра» явно не для тебя. Так. Все ясно. Ни один из стилей тебе не подходит.

У Ки Шо сердце упало в пятки. Как – ни один⁈

– А… я слышал… читал в «Легенде о Семи Непобедимых» про какие-то проникающие удары и внутренние стили… – пролепетал Ки Шо. – Там написано – для них не требуется особая сила…

– А? А, внутренние стили. Последние достоверные упоминания про них содержатся в старых имперских хрониках времен первого императора. И уже тогда они считались легендой. Наравне с демонами и прочей мистикой. Видишь ли, малыш, внутренние стили противоречат природе нашего с тобой мира. Вот есть кулаки. И есть тела противников. Кулаками по ним бьют, чтоб нанести повреждения и тем самым победить. Вот это – наш с тобой мир, данный нам в ощущениях. И все стили основаны на этой базе – ударить как можно сильнее кулаком по уязвимым точкам тела противника. Если кулак действительно очень сильный, то можно бить неважно куда, результат все равно получится сокрушительным. Вот и вся суть боевых искусств. Ты же сам видел, кого отобрал мастер-наставник. Все, как один, такие… бычки. И вырастут в настоящих быков. А ты не такой, малыш. И… только без обид: касаемо тебя речи об особой силе нет, тебе и до обычного уровня никогда не подняться.

Ки Шо опустил голову.

– Ну а раз ты не такой, стиль тебе требуется уникальный, – легко сказал Ичи. – Только твой. Мы его создадим прямо сейчас, это просто. Вот смотри. Ты слабый, медлительный. Значит, твой удар должен быть тайным, незаметным… и безобидным. И тогда он достигнет цели. Но как сделать удар незаметным, если его ожидает противник? Отвлечь внимание бессмысленными, но очень впечатляющими движениями. Твой стиль, малыш, должен быть очень искусным, артистичным. Красочным. Чтоб противник смотрел, раскрыв рот. А ты его – щип! И назовем мы твой стиль… «стилем Утки»!

Ки Шо неуверенно улыбнулся.

– Разве можно победить шипками?

– А тебе не надо побеждать, – напомнил Ичи. – Чтоб поступить в школу, тебе надо дважды прикоснуться к противнику. Да и… я бы не назвал твой стиль безобидным. Представь на мгновение, что клюв у утки – ядовитый. Например, наперстки с ядовитыми иглами вместо ногтей. Представил?

Ки Шо представил и содрогнулся.

– Но ведь это значит – убить?

– Ну да, – беспечно сказал Ичи. – А ты думаешь, когда бьют боевым цепом по голове, от этого здоровье прибавляется? Или ногой в живот? Малыш, в боевых школах учат убивать, в этом их суть.

Ки Шо глубоко задумался.

– Малыш, еще не поздно отказаться, – мягко сказал Ичи.

Ки Шо поднял голову.

– Мне жизни не будет в этом мире, если я буду слабым.

– Вот это верно, малыш, – с уважением сказал Ичи. – Это – верно. А вовсе не клятва именем матери. Правда, истинная сила таится не в мышцах, но дети этого не понимают, что тоже верно… Ну, тогда приступим. Представь себе утку-маму, как она хлопает крыльями и кидается, отгоняя собак от своих утят…

Необыкновенное обучение, продолжение

Ки Шо усердно тренировался. Ичи лежал на одеяле, грыз беспечно травинку и наслаждался зрелищем. Наконец красный от смущения Ки Шо не выдержал:

– Я что-то делаю не так, наставник?

– А? Нет-нет, все так! У тебя прекрасно получается! Но очень смешно! Извини, малыш, но редко удается повеселиться! Жизнь – не всегда веселое дело!

Ки Шо в растерянности остановился.

– Ты очень артистичен, малыш, – улыбнулся Ичи. – Твоя утка – как настоящая, ты даже крякаешь похоже. Подумай о судьбе артиста. Там, конечно, свои сложности, но с твоим телосложением их вряд ли избежать и в бойцовской школе. Однако в артистах на колбаски с овощами заработаешь точно. И без опасности для здоровья.

– Я буду бойцом! – твердо заявил Ки Шо.

– М-да? Тогда прекращай тренировку.

– Наставник⁈ – поразился Ки Шо.

– Вот именно. Наставник. В этом деле спешить нельзя. И вообще спешить – нельзя. Ты тренируешься, напрягаешься, мышцы тратят жизненную силу. Не остановишься – обессилеешь, и только. Работать надо в меру. Потренировался меру – хорошенько отдохни. Жизненная сила прильет к мышцам. И тогда снова трать. И отдыхай. Слышал про раскачку каналов? Оно и есть, тренировка-отдых. И никогда не спеши. Запомнил?

– Да, наставник. – пролепетал растерянно Ки Шо. – Но как же Семеро Непобедимых? Они тренировались день и ночь, и так достигли вершин мастерства!

– Только Горец! – отмахнулся Ичи. – Любил он это дело. Говорят, получал от тренировок сексуальное наслаждение.

– Говорят⁈

– Ну, они же не в пустыне бродили. Вокруг них жили люди, много людей. И эти люди смотрели, слушали, запоминали. И передавали друг другу. Это называется сплетни, малыш, и я их слышал все. Ты закончил? Пойдем лучше на рынок, это гораздо веселее, чем махать руками и крякать. А какие там колбаски!

Ки Шо неуверенно улыбнулся. Колбаски он любил – но как же тренировки⁈

Он был юным, но не глупым, думать умел. И сейчас он брел за наставником и мучительно размышлял. А размышлял он о том, что есть факты сомнительные – и есть неопровержимые. Вот то, что Семеро Непобедимых действовали давным-давно – факт неопровержимый. Про них даже легенду успели сочинить, записать и издать, а это дело небыстрое. Легенд о современности не бывает, только о великом прошлом. Значит, на создание легенд уходят века. И знать, близко знать Семерых Непобедимых никто из ныне живущих не может, верно? А Ичи говорит о них небрежно, как о близких знакомых. Но тогда это… неправда, не так ли? И вообще, чем дальше, тем больше развеселый Ичи казался для Ки Шо не мудрым наставником, а обыкновенным мошенником. Который выманил у деревенского наивного паренька монеты и теперь потешается.

И заповеди у Ичи дурацкие. Что значит – никогда не спеши? Так и жизнь пройдет, и ничего не успеешь добиться! И тренировками ученика он почти не занимается. Придумал какую-то ерунду про утку и теперь лежит себе и ржет. И вообще наставник на бойца совсем не похож, а похож он… да на жулика и похож больше всего, надо честно признать.

Но одного не отнять, кормил наставник очень вкусно, признал Ки Шо, с наслаждением уплетая колбаски с рисом. Потом подумал, за чей счет, и помрачнел. Сейчас, потолкавшись с Ичи на рынке и познакомившись с городскими ценами, он понимал, что восемь монет, четыре из которых нефритовые – это огромные деньги. Для деревни огромные, для столицы провинции просто очень большие. На восемь монет можно одними колбасками питаться! Что они, кстати, и делали.

– Сегодня под мостом не ночуем, – озабоченно сказал Ичи, поглядывая на рыночную толпу.

– Перейдем в «Придорожный сад»? – обрадовался Ки Шо, которого ночевки на жесткой земле, мягко говоря, не вдохновляли. – Или в «След императора»? Говорят, «След императора» – лучшая гостиница столицы!

– Лучшая, – беспечно кивнул Ичи. – Лучшая ловушка. Подумай сам, малыш. Куда пойдет стража в поисках объявленного вне закона? Ну?

– К городским воротам? – предположил Ки Шо. – Через них все заходят и выходят, там легко им попасться.

– Верно. Туда и идут. И заодно обязательно проверяют приворотные гостиницы. А это как раз «Придорожный сад» и «След императора».

– Тогда, может, в те, что подешевле? – упавшим голосом предложил Ки Шо. – Дешевых гостиниц много.

– А в дешевых владельцы сами страже сдают всех подозрительных. Им, знаешь ли, премия за голову очень даже не помешает. Но ты не кисни, не кисни. Этой ночью мы будем спать на мягком. Кстати, пойдем, покажу. Место надо днем смотреть, чтоб по темноте потом не спотыкаться.

На мягком? Ки Шо слегка воспрял духом.

– Прятаться от имперской стражи – это настоящее искусство, – легко рассуждал по дороге Ичи. – Вот мудрые говорят: прячь дерево среди деревьев, человека среди людей. Верно?

Ки Шо неуверенно кивнул.

– Только в случае с имперской стражей это не работает! Много их, малыш, очень много. Если они только заподозрят, что нужный им человек, например, скрывается на рынке, они весь рынок оцепят и каждого проверят! Надо будет проверить рыбацкие кварталы – проверят рыбацкие кварталы. Перекроют ворота. Оставят засады во всех гостиницах. У имперской стражи людей на все хватает. А побежишь из города – дорожная стража прямо на тракте примет.

– Выходит, от имперской стражи нигде не скрыться? – недоверчиво спросил Ки Шо. – Но как же тогда существуют преступники… и объявленные вне закона?

– Не скрыться, малыш, – кивнул Ичи. – Но выжить тем не менее можно. Спасение беглецов – в движении. Стража не появляется мгновенно. И если ее опережать – вполне можно жить!

Ки Шо представил подобную жизнь и поежился. Вечное бегство! Бесприютное, бесцельное! Жуть.

Они пришли, как понял Ки Шо, на сенные склады.

– А, явился, бродяга! – с ухмылкой поприветствовал Ичи кряжистый грузчик на воротах. – Давно не заглядывал!

– Я заглядывал, – спокойно сказал Ичи. – Только ты не видел. Держи монетку. Я всегда плачу за ночлег потом, ты же знаешь.

– Уже переночевал? – неприятно удивился грузчик. – Как же ты проскочил? Сторожа говорили, никого не было, кроме парочки «ночных работников».

– Вот пусть и дальше так считают. Мы пройдем через твое хозяйство? Нам бы на ту сторону… коротким путем.

– К северным воротам? Идите, – буркнул грузчик и спрятал монету. – Ты лучше б заранее предупреждал, что ночуешь. Мы бы свистнули, если б стража появилась.

– В следующий раз обязательно! – широко улыбнулся Ичи.

– Всегда так говоришь, болтун…

Ичи скользнул в узкий проход между потемневшими от дождей сараями, потянул за собой Ки Шо.

– Запоминай! – прошептал наставник. – Нам здесь ночью ходить!

– Грузчик неприятный! – так же прошептал Ки Шо. – Я бы такому не доверился!

– А доверять никому нельзя, – легкомысленно сказал Ичи. – И я не доверяю.

Он внезапно подхватил Ки Шо и с удивительной легкостью закинул куда-то под самую крышу. Ки Шо влетел в пролом и кувыркнулся по сену. Следом беззвучно показался Ичи.

– Пододвинься.

На сеновале оказалось довольно уютно. Со стороны входа их не было видно – сено навалено под самую крышу. А по проходу между сараями явно нечасто ходили, и трудно поверить, что можно забраться в такую маленькую дыру по голой стене. Да и не видно их, в сене аккуратно выбрано углубление. Зато они через щель могли видеть и проход, и – поверх низкой крыши соседнего склада – небольшой окраинный рынок, на котором в основном торговали своей нехитрой продукцией жители ближних деревень.

– Вот так и живем, – невозмутимо пробормотал Ичи и вольготно разлегся на сене. – Сегодня здесь, завтра под мостом, послезавтра еще где-нибудь, и пусть стража бегает в поисках. Я-то знаю, куда завтра пойду ночевать, а они нет. Отдыхай, малыш, ноги надо беречь.

– Я теперь уважаю Семерых Непобедимых еще больше! – шепотом признался Ки Шо. – Всю жизнь провести в бегах, спать под мостами и при этом тренироваться, достичь легендарного уровня…

– Ну, ночевали они получше, чем мы с тобой! – хохотнул Ичи крайне неуважительно.

– Но, наставник!..

– Малыш. Ну ты подумай. Им же деревни по пути попадались. И вот представь, вваливаются к старосте семь бугаев, обвешанных оружием – тут поневоле очень гостеприимным станешь! И накормишь лучшим, что есть в доме, и юная дочка старосты как бы случайно заглянет, мол, она просто мечтает заиметь ребенка от таких героев… да ты не делай такое разочарованное лицо, они обычно не соглашались. Демон, тот избалован был женским вниманием, ему принцессу подавай, тогда заинтересуется, Горец от тренировок балдел, ему женщин нельзя было, он воздержанием силу наращивал, а остальные кто как… Хомяк, например, он и был натуральным хомяком, все себе в норку тащил, на всяких там женщин не тратился…