Текст книги "Дева Ки, демон Шо. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Владимир Журавлев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Но и тут сомнения так и роились в голове Ки Шо. Насилие – это нравственные страдания, это унижение, это невозможность противостоять грубой силе, тут все понятно. Непонятна исключительность данного страдания. Когда Ки Шо унижали, лупили и оскорбляли в деревне каждый день – вот это легко перенести, что ли? Да слабые духом от этого вешаются и топятся! Но что-то никто из героев не бросился защищать Ки Шо и спасать из рук грязных и вонючих мальчишек. Никто даже и не подумал. А мама… мама только сурово укоряла, что сын не способен себя защитить. А как, если действительно не способен⁈

Да и мужчину изнасиловать можно, чисто технически, и случается такое нередко, если верить деревенским сплетням. Но спасать мужчину ни один герой не бросится, и отряд во его спасение не положит в бою, еще чего. А ведь мужчине еще и зубы в процессе выбьют, и ребра переломают, чтоб не сопротивлялся. А это – ой как больно, не сравнить с тем, что испытала девочка Ки! Девочке, если честно, и не больно было… Но тогда получается что? Что дело и не в физических страданиях, и не в нравственных, да? А в чем? Почему во всех легендах герои отважно рвутся спасать юных девственниц⁈

И тут Ки Шо озарила догадка, яркая и ошеломительная. И чрезвычайно циничная. Не в девочках дело. Не в девочках и не сверхценности их чести причина странного поведения героев. А в том, что они юные и невинные. И не спасать девичью честь герои рвутся, а совсем наоборот…

Ки Шо криво улыбнулся. Неужели ларчик открывается так просто? Обычная борьба за самку. Ки Шо такое и в деревне видел. Первые парни на деревне гоняют более слабых от красивых девушек, это же так естественно и понятно. Ну а герои гоняют грязных и вонючих насильников от принцесс. По той же причине. Ведь что случается в легендах после того, как грязный насильник повержен? Ну, в большинстве финал стеснительно умалчивается, но в самых откровенных легендах принцесса падает в объятия спасителя. Ну а как иначе? Для чего тогда спасал-то? Он же не грязный и вонючий насильник, он благоуханный чистенький герой! И происходит в итоге то же самое, от чего якобы спасал герой. Неужели ларчик открывается так просто⁈ И все стенания юных прелестниц – всего лишь попытка выбрать лучшую, с их точки зрения, партию⁈

Ки Шо с очень странным чувством уставился на «Легенду о Семи Непобедимых». Ведь его кумиры тоже… спасали. И вот теперь вопрос: а что стало со спасенной из рук степняков принцессой? Понятно, что вернулась во дворец. Но это в итоге. А что было между? Только обаятельный и ошеломительно красивый бабник Демон, как утверждает Ичи? Или… все? И в свете вот всего этого: а кто тогда такая мама Ки Шо, почему ее так упорно разыскивает Ичи? А вдруг… принцесса? Из не попавших в легенды? Неизвестная страничка в жизни Семи Непобедимых? Или в жизни самого Ичи⁈

От мыслей о маме Ки Шо непроизвольно перешел к мыслям о самом себе. Вот оно и случилось, предназначенное судьбой. А как он наивно недоумевал, как так возможно, чтоб мальчик и одновременно проститутка! А оказалось – запросто. Когда за тобой гоняется призванный демон – и юбку наденешь, и девочкой станешь. Если, конечно, жить хочешь. И неважно, что во внутреннем мире. Там тоже убивают.

Ки Шо невольно усмехнулся. Несмотря на душевные терзания, он гордился собой. Так тонко пройти по грани, фактически по лезвию меча – никто бы не сумел, а он смог! Девочка Ки была робка и испуганна, она боялась и одновременно ей это нравилось… Лезвие меча, филигранно тонкая игра. Переиграешь – и раздраженный сопротивлением демон прихлопнет, как муху. Отдашься сразу – демон заскучает от привычного действия и убьет просто от презрения к шлюхе. Но девочка Ки до самого конца осталась девочкой Ки – робкой и стеснительной, испуганной и тайно вожделеющей… а в перерывах между погонями они болтали. Призванный демон… нет, он так и остался ужасающе могучим существом, безжалостным и злобным. Но выяснилось, что он образован, ценит красоту юности и после излияния мужской ярости может быть благодушным и снисходительным, как настоящий сильный мужчина. И в разговорах он сообщил ей кое-что интересное. Например, из вопроса «а ты из какого мира, глазастая?» четко следовало, что мир – не единственный сущий, а область внутренних миров, похоже, общая… Это было ошеломительное открытие! Ки Шо стыдно было признаваться, но демон понравился девочке Ки. И девочка Ки воспользовалась расслабленностью призванного демона и улизнула в реальный мир с огромным сожалением, но ясно осознавая, что благодушие Существа переменчиво, как горные ветра, и в любой момент он может девочку убить просто от скуки. Чего не хотелось бы. Ки Шо четко помнил, что когда он убил мастера Чон Понга во внутреннем мире, в реальном мастер тоже окочурился. И пришлось бежать.

Бежать, да. Ки Шо опомнился и наконец задался вопросом, куда это едет карета. Он ведь никаких распоряжений не давал.

Ки Шо аккуратно отогнул уголочек шторки на боковом окошке и поглядел. Хм. Предгорья. Если он правильно помнил разговоры посетителей в Доме Наслаждений, карета сейчас находится на пути к древнему тракту, по которому можно попасть в половину мира, но в первую очередь – в старую столицу. Хм. А он туда собирался?

Ки Шо открыл переднее окошко и задал строгий вопрос нанятому вознице. Бывший солдат тупо моргнул, долго собирал мысли по затуманенной алкоголем голове, потом виновато пробормотал, что, мол, все из крепости Тысячи Дорог едут в старую столицу, куда ж, мол, еще. Ки Шо с огорчением понял, что ему достался в слуги конченый пропойца. Потом подумал и решил, что все, что случилось, к лучшему. Пропойца? Значит, кроме дешевого пойла, возницу ничего больше не будет интересовать, и он не станет совать любопытный нос в секреты Ки Шо. Вот и хорошо. И то, что едут в старую столицу, тоже хорошо. В старой столице – жизнь и развлечения высшей знати, которых так приятно грабить, там библиотеки и театры, и вообще там много народа, в котором легче затеряться. Итак, в старую столицу. Может, это предначертано судьбой и там Ки Шо найдет свое место в жизни, друзей, семью и любимую?

Глава 24

Очередной шаг вбок на жизненный путь мастера Хая, который когда-нибудь пересечется с путем демона, и вот тогда…

Старая столица. На фоне разбитой кареты под обрывом, покалеченных лошадей и стонущего возницы она теперь казалась не то чтобы недостижимой, но… путешествие по древнему тракту превращалось из приятного ничегонеделания в довольно утомительный труд. Поездка верхом – занятие не самое легкое. И удобств никаких. И дождь снова на голову каплет.

Инспектор третьего класса Хай раздраженно отвернулся от обрыва, повелительным кивком согнал охранника с лошади и одним прыжком взлетел в седло. Поморщился от боли в перебинтованных ладонях и с еще большим раздражением осознал, что эти ощущения теперь с ним надолго – раны от шипов демонского кустарника заживают медленно и неохотно, это известно всем охотникам, путешественникам и мастерам боевых искусств. Убить бы кого-нибудь виноватого, да некого – охранник виновен лишь тем, что замешкался с помощью, за это не убивают. Отправится пешком обратно и без оплаты за найм, так будет справедливо.

– Поехали, ученик!

Мастер Пинг с абсолютно равнодушным лицом заглянул под обрыв, посмотрел на несчастного охранника. Но инспектора его равнодушие не обмануло.

– Первый урок, ученик. Людей нельзя жалеть. Нигде и никогда. Только использовать, рационально и правильно. Мы, чиновники, управляем огромной империей, и люди в ней – как шестеренки и крепления в сложной машине. Шестеренки должны работать, только тогда машина принесет пользу. Все прочее – излишне и мешает процессу управления.

Возница под обрывом и вот этот идиот на дороге – излишни. В деле выполнения задания их больше нет. Поехали.

Мастер Пинг молча запрыгнул в седло, кивнул двум наемникам сопровождения и пристроился рядом. И лишь тогда пробормотал:

– У «ночных работников» все наоборот. Бригадир заботится о подчиненных, как о собственных детях. Рядовые бойцы – они из беспризорников в основном, бригадир для них единственная родня на свете.

– Ты тоже из беспризорников, верно? – насмешливо бросил инспектор Хай. – И кем для тебя был наставник Чон Понг, э? Отцом? Или любовником?

– Да, я не знаю своих родителей, – сухо сказал юный мастер. – И да, наставник для меня был вместо отца. И я с пониманием относился к его… особенностям характера. Но лучше внести ясность в этот вопрос, учитель Хай: я – мужчина. И, как любого мужчину, меня интересуют женщины. Не мужчины. В отличие от имперских чиновников, про которых говорят всякое.

Инспектор Хай беззлобно хмыкнул. Покосился иронично. Снова хмыкнул.

– Настоящий боец, да? Огрызаешься на учителя? Это хорошо, это обещает путь с развлечениями… Ну, давай внесем ясность в вопрос. Я – тоже мужчина.

– И сплетники врут, – с каменным лицом кивнул мастер Пинг.

– Не врут. Но работа чиновника напрямую зависит от вышестоящего начальства и потому опутана условностями. Если ты – инспектор первого класса, то должен вести себя, как инспектор первого класса, понятно? А инспектору первого класса положено интересоваться мальчиками, потому что ими интересуется его начальство. Учти этот факт в своих мечтах, ученик: чиновник должен быть как все.

Мастер Пинг подумал.

– Меня устроит ранг инспектора третьего класса. В качестве мечты.

– Принято, – легко сказал инспектор Хай. – Вот поймаем демона…

– К слову о демонах, учитель. Нам обязательно ехать за ним в старую столицу?

Инспектор Хай мгновенно подобрался и остро глянул на юного мастера.

– Я перед отъездом посетил Дом Наслаждений, – неловко пробормотал мастер Пинг. – Не для развлечений, это одна из моих обязанностей в клане «ночных работников»… Там странное болтают. И в Доме, и в крепости. Вроде как какой-то бог там завелся. Очень странный бог. Он… оно присматривает за проститутками. И гневается, когда их обижают. Но какое дело богу до земных мелочей жизни? А вот демону это было бы интересно.

– Брехня, – небрежно отмел инспектор Хай.

– Нет, учитель. Что-то там есть. Или кто-то. Четверо пострадавших за неделю. Садистов и ненормальных от Дома Наслаждений как веником смело. У двоих отсохли гениталии. Один упал в канаву и чуть не захлебнулся нечистотами. Будучи трезвым. Еще одному переломали руки. В шести местах. И, учитель… ты ведь тоже там был. Я ехал за тобой следом, и мне показалось очень странным, как отлетело колесо у твоей кареты. Оно не наскочило на камень, не слетело с оси на повороте. Его словно вырвали. И… хозяйка-банси трясется и молчит, но я спрашивал и у проституток… девушку, которую отправляли к тебе, потом еле откачали. А демон за такое мстит жестоко. Так, по крайней мере, болтают.

Инспектор Хай прошипел невнятное ругательство, рывком развернул коня… и замер. И глубоко задумался.

– Ошибка, – в результате пробормотал он. – Я постоянно бросаюсь в атаку вслепую и промахиваюсь. Так нельзя.

Инспектор не спеша спустился на камень тракта. Развернулся лицом к востоку. И встал в первую стойку «танца стального журавля». Плавно шагнул, развернулся, широкие рукава рубахи, словно белые крылья, взлетели над головой… Мастер Пинг не выдержал и присоединился к упражнению. Две великолепно развитые фигуры вели боевой танец на фоне бескрайнего неба, как два стальных журавля из древних легенд, тех самых, в которых водились демоны…

Потом инспектор долго стоял на краю обрыва в молчании. Мастер Пинг благоговейно внимал неслышимому.

– Стремлюсь к рассвету, – вздохнул инспектор. – Попадаю в закат.

Помолчал и заключил:

– Он тоже красив.

Мастер Пинг вопросительно поклонился.

– Это када, ученик. Краткое философское изречение. Одна из составных частей тайного боевого искусства монахов с восточных островов. Очень полезная часть, как ни странно, помогает просветлению мозгов. Поехали обратно, ученик.

– Там нас ожидает битва с демоном? – деловито уточнил мастер Пинг.

– Нет. Она уже ускользнула. Она всегда опережает меня на два шага. Сначала это бесило, а сейчас… даже не знаю. Начинаю сходить с ума от любви, наверно.

– Она⁈

– Она, – печально улыбнулся инспектор Хай. – Девочка. Веселая, улыбчивая, как лучик солнца, озорная и умненькая… и очень, очень красивая. Я встречался с ней, только не узнал.

– Но демон – это же кровожадное чудовище…

– Одно другому не мешает, ученик. Она может быть прелестной девочкой, но может и убить движением пальчика. Демоны – они слишком сильны для нашего мира. Но прекрасны…

Мастер Пинг бросил на инспектора недоуменный взгляд.

– Ты просто еще не влюблялся, – усмехнулся инспектор. – Это как сумасшествие, только еще сильнее. Я ведь в крепости в каждой девочке ее искал. Потому и ударил проститутку от разочарования.

– Что нам предстоит делать в крепости, если демоница уже исчезла?

– То, что следовало бы сделать с самого начала, – вздохнул инспектор. – Собирать информацию. И попробовать ее понять. Я не знаю, к чему она стремится. К чему и куда. Если пойму – сумею перехватить. Но пока что промахиваюсь.

– Все стремятся к власти и богатству, – уверенно сказал мастер Пинг. – Все! Наверняка это и к демонам относится!

– М-да? А как в это предположение укладывается защита проституток, э? Спасение племянницы главного советника императора, а потом ее же убийство? Или мелкая торговля на тракте? Или расправа над главарем бунтовщиков Ихэтуанем? И защита его любовницы? Где здесь богатство и власть?

Мастер Пинг смутился и промолчал.

– Нет, ученик, демоном движет какая-то сила, – задумчиво сказал инспектор. – К чему-то он стремится. И это точно не власть. Подумай над этим.

– Да к чему еще в жизни можно стремиться? – неуверенно пробормотал мастер Пинг. – Ну не к крестьянской доле точно! Чего хорошего в работе на полях с рассвета до заката? Да и ремесленная жизнь не из сладких…

– Вот и подумай. Додумаешься – скажешь мне, вместе посмеемся.

Мастер Пинг снова изобразил каменное лицо. Инспектор в полном соответствии с чиновничьей этикой не обратил на его обиду никакого внимания. Обиды шестеренки для дела несущественны, значит, их нет.

Так в полном молчании они вернулись в крепость Тысячи дорог. Подъехали к Дому Наслаждений.

– Я подумал и решил, – сообщил инспектор Хай. – Что-то ее связывает с Домом. Что-то личное. Не просто так демоница стала защищать продажных женщин. Дома Наслаждений – это вроде владения «ночных работников»? Значит, тебе проститутки расскажут все, надо только задать правильные вопросы…

И тут дверь Дома Наслаждений рассыпалась от могучего удара изнутри, и на крыльцо в веере обломков шагнула могучая фигура в халате, расшитом изображениями диковинных птиц.

– Где она⁈ – взревел страшный голос.

– Демон! – охнул мастер Пинг и скатился с лошади.

Дальше они с инспектором действовали, как одно целое, как будто тренировались вместе годами. Миг – и боевая цепь вылетела из рукава инспектора и захлестнула шею мужчины. Еще миг – мастер Пинг страшным ударом подбил ноги противника, свалил его на колени и захватил своими железными пальцами мастера стиля «когти тигра» руку мужчины на болевой прием. Мужчина взревел от боли и тут же захрипел – инспектор безжалостно сдавил цепь с режущими кромками.

– Башку отрежу! – рявкнул инспектор Хай. – Говори клятву покорности! Быстро!

Демон зарычал и начал подниматься. Мастер Пинг тут же перетек в низкую стойку и нанес противнику сокрушительный удар по позвоночнику. Демон рухнул в пыль обездвиженным.

– Клятву! – потребовал яростно инспектор Хай. – Убью!

И дернул цепь.

– Я… – прохрипел демон, – … великий Богдыхан… истинным именем своим клянусь повиноваться…

Инспектор Хай с жестокой усмешкой дослушал клятву до конца.

– Клятва услышана. Ты принят в служение, Богдыхан. Встань и повинуйся.

– Н-да? – вдруг спокойно сказал демон. – А конского дерьма в рот?

После чего свободной рукой перехватил боевую цепь и порвал одним движением. Мастер Пинг с выдохом нанес демону удар по голове, попробовал снова взять на болевой… демон стряхнул его с руки, как надоедливую блоху. И поднялся во весь свой рост.

– Ты поклялся! – выкрикнул инспектор Хай.

– И что? – полюбопытствовал демон.

– Обязан теперь повиноваться! – сказал инспектор, остро чувствуя потешность собственного утверждения.

– Дурачок, – подтвердил его опасения демон. – Ты чем занимался на факультете демонологии? Женские задницы на пергаменте рисовал?

– А что не так? – упавшим голосом спросил инспектор, который действительно иногда рисовал на занятиях что-то этакое.

– Действует только полная клятва, дурачок. Ее двое суток произносят. А краткую клятву я на раз обойду. Ну, поклялся повиноваться, и что? Насчет вырвать сердце в клятве ничего не было!

– Повелеваю не наносить вредя нашему здоровью! – торопливо выкрикнул инспектор Хай.

– Здоровье… – проворчал демон. – Тоже мне здоровье, плюну и рассыплетесь… Дополнения к клятве не действуют, дурачок, она цельный магический конструкт. Слова «клятва услышана» являются его завершением. Остальное – просто сотрясение воздуха.

– Но для чего-то же ты принес нам клятву? – вдруг подал голос мастер Пинг.

– Умный? – зло осведомился демон. – А голову оторвать?

Мастер Пинг бесстрашно улыбнулся.

– Умный, – недовольно признал демон. – Клятва меня привязывает к вашему миру. Если б не клятва, уже обратно засосало бы. Но ты не улыбайся, умный. Убить все равно могу, только не хочу. Зато покалечить и могу, и хочу! Покалечить, поиздеваться, насладиться своей властью над смертными! Ох и повеселюсь!

Демон отряхнул от пыли свой халат, опустил голову так, что она сползла на грудь гораздо ниже плеч, и уставился на ошарашенного инспектора.

– Дурачок, – с удовольствием сообщил демон. – Ты сам оставил меня в мире. Теперь ты мой раб. Ты, умный, кстати, тоже, потому что тебя этот дурачок в клятву включил. Так, дурачок и умный, теперь быстро говорите, где она!

– Она? – во внезапном прозрении переспросил инспектор. – Девочка, да? Такая необычная, умная и бесстрашная? С чужеземным лицом? Умеет сводить с ума мужчин?

– Ого, – озадаченно сказал демон. – Эге…

И легонько ткнул пальцем инспектора в грудь. Инспектор Хай отлетел и перевернулся два раза через голову.

– Извини, – буркнул демон. – Мы, демоны, не всегда рассчитываем силы. Ты ее действительно видел. Это облегчает поиск. Эй, дурачок, знаешь, что такое компас? Не знаешь? Все равно будешь его стрелкой. Ну-ка…

Демон деловито подтянул к себе инспектора и начал совершать над ним пассы. Оглянулся мельком на мастера Пинга, ткнул пальцем в выломанную дверь заведения, мол, займись, чего стоишь столбом, и снова принялся за чародейство. Мастер Пинг подумал, выловил из толпы, взирающей на происходящее, пару мастеровых, дал монету и краткие указания. Потом зыркнул на толпу, и она рассосалась, как по волшебству. С мастером из гильдии «ночных работников» простым людям лучше не связываться, это знали все.

– Я знаю, что такое компас, – прохрипел инспектор Хай.

– Грамотный, это хорошо, – одобрил демон. – Чуешь направление?

Инспектор Хай прислушался к собственным ощущениям и уверенно указал рукой.

– Ну и чего стоим тогда? – не понял демон. – Вперед!

– На лошадях будет быстрее, – осторожно подал голос мастер Пинг.

– Не получится, – с сожалением сказал демон. – Меня ваши животные боятся, я же не из вашего мира. Только пешком. Куда, ты показал, надо идти? Вперед.

Инспектор Хай потер ушибленную грудь и покорно зашагал на выход из крепости. На мастера Пинга он даже не взглянул. Однако они начали действовать мгновенно и одновременно. Развернулись и бросились бежать в разные стороны со всей возможной скоростью, а скорость у мастеров боя на коротких дистанциях была впечатляющей даже для демона. Потому что поймал он их только на поворотах в переулки. Поймал, подтащил и сообщил с удовольствием:

– А с вами весело, придурки.

– Стремлюсь к рассвету, – вздохнул инспектор. – Попадаю в закат…

– Он тоже красив, – задумчиво согласился демон. – Знаешь поэзию Затойчи? Ты меня удивил, дурачок. Кстати, насчет красив – это ты про меня? Если про меня – учти, я только по девочкам. Да ты шагай, шагай, говорить и на ходу можно.

– Зачем она тебе, Богдыхан? – спросил инспектор с показным равнодушием.

– Затем, что я ее хочу, – буркнул демон. – А она сбежала. Ранила в сердце и сбежала. А тебе она, дурачок, зачем?

– Да, получается, за тем же, – криво улыбнулся инспектор. – Ранила в сердце и сбежала.

Демон остановился. Опустил голову еще ниже и стал совсем похожим на тех демонов, изображения которых инспектор видел в университете на древних гравюрах. Даже шапочка с точно такой же кисточкой сбоку.

– Знаешь, чем мы, демоны, отличаемся от людей? – пророкотал демон. – Вовсе не силой, сила не важна. У нас, демонов, есть принципы, вот чем. И если мы, демоны, даем клятву, то мы ей следуем. Не из-за магии, а по велению сердца. Все ваши дурацкие клятвы подчинения действуют только потому, что мы сами им подчиняемся. Так вот, дурачок: не надо больше от меня убегать. У нас с тобой одна цель. Я сам даю тебе клятву не вредить. Понял, дурачок? Пойдем искать нашу сердечную рану. Найдем – тогда и разберемся, чья она. И ты, умник, тоже иди с нами. Тебя ничто не связывает с нашей девочкой, но что-то есть такое между тобой и дурачком… вы случайно не любовники?

– Друзья, – спокойно сказал мастер Пинг.

– Друзья, – проворчал Богдыхан. – Мы, демоны, не понимаем этого слова.

– По исследованиям императорского университета дружбы не существует, – сердито сказал инспектор Хай. – Есть различные формы взаимовыгоды.

– Это по-нашему! – одобрил демон.

– Тем не менее мы друзья, – твердо сказал мастер Пинг.

– Ну вы и придурки, – с удовольствием заключил демон. – С вами точно будет весело! Топайте, друзья!