Текст книги "Элита Империи (СИ)"

Автор книги: Виталий Абанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)

– Так. – повторил он, остановившись: —

– В среднем отсюда уходит до восьмидесяти процентов личного состава. И только двадцать становятся пилотами. Войти в эти двадцать процентов – вот ваша задача. Задача трудная. Но выполнимая. Тем кто, закончит нашу школу с отличием я лично пожму руку… не думаю, что их будет много и я заработаю себе мозоль. Так. Направо от вас стоят ваши будущие преподаватели. Я бы хотел, чтобы вы их знали и уважали, это люди, которые попытаются сделать из вас настоящих воинов что на мой взгляд нелегкая задача. Так. – директор повернулся к стою и подвел итог:

– Вступительная речь закончена. На занятия – шагом марш!

Шеренги будущих защитников Империи поплелись навстречу знаниям.

– Кто такой пилот истребителя? Это человек со стальными нервами, молниеносной реакцией и четкими рефлексами. А я не вижу таких перед собой! – прокричал здоровенный громила в военном комбинезоне с нашивками космодесантника на плече. Наставник по физической культуре, Перси думал, что хоть здесь его минует чаша сия, но нет – глаза этого живодера остановились именно на курсанте Дорбане.

– Что это за живот, курсант? Небось еще мамины пирожки не высрали?

– Никак нет, сэр! – крикнул в ответ Перси, глядя прямо перед собой.

– Маменькин сынок! Толстяк! Пятьдесят отжиманий! Быстро! – и громила больно хлестнул Перси по плечу серебристым стеком.

– Пока курсант Дорбан отжимается я повторю для всех остальных – меня зовут сержант Бертран Тор и я ваш личный кошмар! Мне плевать на то, кем вы были на гражданке, мне плевать на то, кем вы станете, когда вы уйдете отсюда, но здесь вы, засранцы полностью в моей власти! – он прошелся вдоль строя еще раз и ткнул стеком в живот Элле Покацки, рослой белокурой девушке.

– Мадам беременна?

– Никак нет, сэр!

– Тогда почему живот? Двадцать пять отжиманий! – Элла начала отжиматься, а Тор встал над ней, широко расставив ноги и похлопывая стеком себя по бедру.

– Запомните – вы можете увидеть искалеченного пилота, вы можете увидеть мертвого пилота и пилота мертвецки пьяного, но вы не увидите пилота-дистрофика, или пилота-тюфяка! И это благодаря тому, что я еще работаю на флот императора, вам ясно? – поморщившись он выслушал вялое:

– Да, сэр! – и рявкнул:

– Я НЕ СЛЫШУ!

– ДА, СЭР!

– Какой-то мышиный писк… короче, ублюдки, маменькины сыночки и доченьки – я сделаю из вас настоящих пилотом Императорского флота! Ну, или вы сдохнете. Дорбан, Покацки!

– Да сэр. – откликнулись оба, запыхавшиеся после отжиманий.

– Уже отжались?

– Так точно сэр.

– Добавить! Дорбан – пятьдесят раз, а Покацки – двадцать пять, верно? Покацки, чтобы ты потом не жаловалась начальству, что я провожу дискриминацию женского пола – отжаться еще двадцать пять раз. Дорбан, а ты что встал? Составь даме компанию! – и Перси еще раз упал в пыль.

– Я буду с вами на протяжении месяца карантина, в течении которого вы наконец высрете все мамины пирожки и станете у меня походить на балерин, особенно этот толстяк! – Тор еще раз шлепнул Перси стеком, на этот раз по заднице. В строю прокатились смешки.

– Кому-то здесь весело? Кто у нас такой весельчак? – Тор сощурил глаз и безошибочно нашел себе новую мишень.

– Как фамилия?

– Курсант Беллоу, сэр! – вытянулся здоровяк со шрамом на лице.

– Беллоу… что за дурацкая фамилия? Небось у твоей мамаши болела голова за то, как назвать сыночка? Держу пари, что у нее был богатый выбор, не так ли? – Тор позволил себе ухмыльнутся.

– Никак нет, сэр! – здоровяк аж побелел от ярости.

– Нет, то есть ты хочешь сказать, что ты – не ублюдок? Слушай, что я тебе, скажу – только ублюдки надсмехаются над своими товарищами! Сто пятьдесят отжиманий! – здоровяк упал на землю и ритмично закачался, легко, казалось играючи отжимаясь от пола. Перси успел подумать, что некоторым это даже и не наказание, как Тор поставил на Беллоу ногу и нажал, заставив того упасть лицом в пыль.

– Ну не красавчик ли ты у нас, курсант Беллоу? Особенно эта царапина на щеке, что оставила тебе какая-нибудь прошмодовка в подворотне! Что? – Тор наклонил голову прислушиваясь. Но Беллоу, наученный горьким опытом смолчал. Тор, казалось, немного огорчился, еще раз ткнул Беллоу в мордой пыль и снова начал ходить перед строем.

– Итак, как я вам уже говорил – я буду с вами на протяжении месяца карантина, двух месяцев переподготовки и так называемой "адской" недели. Те из вас, что смогут вынести меня в течении этого времени смогут вздохнуть с облегчением – на втором этапе вас будут обучать почти по штатским правилам. Но, уверяю вас – таких будет мало. Вам все понятно? – Тор с удовлетворением выслушал громовое – ДА, СЭР! после чего хлопнул стеком по ноге и скомандовал:

– А теперь в расположение роты – БЕГОМ МАРШ!

Сержанты – командиры отделений засвистели в свои свистки и побежали рядом со строем, подгоняя отстающих ударами коротких сержантских тростей. Перси вместе со всеми ввалился в казарму, мельком заметив на себе ненавидящий взгляд Беллоу. Он поежился, представив себе его гнев. Беллоу был на голову выше его, мускулистый и массивный как танк.

– Не толпиться! Не толпиться! Что вы прете, как стадо баранов! – орали сержанты.

– Девочки – налево, мальчики – направо! Шевелись!

– У каждого есть своя комната на двух человек. Здесь все-таки не пехота, а флот. – произнес Тор, когда все построились по обе стороны коридора. Стоящая напротив Перси девушка облегченно вздохнула.

– С кем вы там будете жить и как – это ваши проблемы. Но хочу предупредить что вы будете жить вместе до тех пор пока один из вас не вылетит или не умрет. Это как брак на все время обучения. Поэтому – думайте перед тем как предлагать парню жить вместе, маменькины дочки! – это он повернулся к девушкам.

– Среди вас есть некоторые, которые думают, что если она отрастила себе жопу и пару приличных сисек, то ее везде пропустят. Пусть такие сразу же выкинут из головы свои яичники, или где они там болтаются! Все сержанты и командный состав академии, включая меня – злобные импотенты и не надо нас раздражать своими жировыми отложениями! Вам понятно?

– Да, сэр!

– Теперь к тем ублюдкам, что по недоразумению называют себя мужчинами. Если у вас отрос член и волосы под мышками – это еще не значит, что вы можете совать то и другое куда захотите. На время этих трех месяцев можете помахать ручкой своей эрекции. Если у кого-то из вас будут оставаться силы на постельные шуры-муры, то лично я буду считать это вызовом и заезжу таких любовничков до седьмого пота. Вам ясно?

– Да, сэр!

– Вяловато… правая шеренга – пятьдесят приседаний. А пока мальчики приседают, девочки слушают меня. Все заходят в свои комнаты и записывают те недоразумения, что вы считаете фамилиями в планшет на двери. Потом расставляют вещи по местам и знакомятся с распорядком дня, написанном везде, где только можно. Я знаю, что найдутся такие ублюдки, которые будут говорить, мы дескать не знали и все такое. Так, вот, для этих баранов повторяю – вас, козлов, это не спасет. Читайте и мотайте себе на ус. В расположении учебной роты имеется также – очень уютная комната для отдыха, где есть большой головизор, мягкая мебель и автоматы для релаксации. В ней вы будете собираться и смотреть свое голо после занятий, обжиматься и пить пиво. – Тор обвел всех глазами и добавил: – но только тогда, когда вы переведетесь на второй этап обучения! А пока вы у меня в руках эта комната будет закрыта. Потому что курсант на моем этапе обучения мечтает только об двух вещах – о койке и времени, чтобы на нее упасть. Всем все понятно? Тогда – РОТА! Все – пятьдесят приседаний! И Быстро! – Тор заложил руки за спину и смотрел за тем, как учебная рота приседает. Восстанавливая дыхание после приседаний Перси в первый раз пожалел, что он пришел во флот. В первый, но далеко не последний.

Поздно вечером, когда улеглась суматоха и сержанты наконец перестали орать, Перси познакомился со своим соседом. Его звали Джим Йол и он был самым загорелым парнем во всей роте. Йол сразу же вызвал приступ острой зависти у Перси – он был худой. Можно было даже сказать – худющий. Перси всегда завидовал таким людям. Особенно легко ему с отжиманиями – сперва подумал он, едва увидев Йола. Как выяснилось – нет. Йол был родом с окраины, с каких-то редкоземельных рудников на спутниках Веги-Прим, у них не было искусственной гравитации, она бы помещала в работе шахт. В результате мускулатура у Джимми Йола была прямо скажем в ужасном состоянии. Два года назад для него даже просто передвижение по поверхности Олд-Прайм Сити было немыслимым без весовых компенсаторов.

– Так ты поступаешь сюда уже во третий раз? – удивился Перси, узнав эту историю.

– Ага. – кивнул Йол: – Первый раз отказали из-за того что едва ходил, второй раз – из-за недостатка веса.

– Что, серьезно? Ну ни фига себе, слушай, Джимми, хочешь я с тобой своими запасами поделюсь? – спросил Перси, кивая на свои складки на животе.

– Хочу. Давай еще мускулов подбавь.

– Откуда у меня мускулы… – загрустил Перси.

– Да, ты, что, у тебя мускулов просто валом. Сам подумай, ты свой вес туда-сюда таскаешь, а я бы от такого сразу загнулся. – сказал Йол, аккуратно укладывая свои вещи в прикроватную тумбочку.

– Да ну…

– Точно. Мускулов у тебя валом. Можно сказать, ты просто один большой мускул… – улыбнулся Йол. Перси не обиделся.

– В таком случае ты – одна большая кость. – ответил он.

– Идет. Значит мы должны держаться вместе.

– Ага. Слушай, ну у них тут сержанты – звери.

– Ерунда. Главное – первый этап пройти. На втором тебя уже никто выкинуть не хочет. Наоборот – стараются всеми силами дотянуть до выпуска. Я же тут два года не просто так ошивался, узнавал что и как, литературу читал…

– Литературу?

– Ну, да. Понимаешь, у них тут все разделено на два этапа, причем на первом этапе нами занимаются не флотские, а армейские. Видел эмблему на рукаве у мастер-сержанта?

– Космодесант.

– Точно. Армейские флот ненавидят тихой ненавистью. Флот армейских презирает. Кастовая система. Попал во флот – на всю жизнь. Свои традиции и прочее.

– Ну и что? – не понял Перси. Про неприязнь между флотом и армией он не знал, но какое это имело отношение к…

– Вот поэтому на первом этапе нас тянут армейские инструктора. Они ненавидят флот и действительно сделают все, чтобы отсеять большинство из нас. До упора. Первый этап так и задуман – отсеять…

– Зерна от плевел… – Перси закончил наводить порядок в своей тумбочке и наконец-то выпрямил спину. После утренних упражнений болело все тело.

– Я наверное сдохну. – сообщил он Йолу.

– Доставишь кучу радости мастер-сержанту. Второй этап – когда начинают в действительности учить делу. Это и есть собственно обучение. Срок – два года. На этом этапе в тебя и твое обучение вбухивают столько денег, что если тебя выкинуть из академии к концу обучения, то Империя недосчитается двух-трех миллионов кредитов.

– Экономически верно. – Перси пробежал взглядом свое обмундирование, окружающую обстановку и понял, что хотел сказать Йол. На данный момент государство потратило на них копейки. И в течении этих трех месяцев так и будет. И если кто-то и отсеется, то это не будет ударом для налогоплательщиков империи. А вот потом…

– Слушай, Йол, а если выдержим первый и второй этап, то что?

– Третий этап – стажировка в войсках. У тебя на петлицах крылышки и во всех барах все девчонки только на тебя и смотрят. Эх! – Йол лег на кровать и заложил руки за голову.

– Внимание! – раздался металлический голос из динамиков под потолком: – Учебная рота – на вечернюю поверку – становись!

– Твою мать. – сказал Перси.

– Это флот. – пожал плечами Йол.

На первом этапе действительно сильно не мудрили. Подъем в шесть утра. Кросс десять километров. «Легкая» зарядка, после которой хотелось просто выблевать свои легкие. Перси с завидным постоянством приходил последним на финишную черту, у него дрожали ноги и руки, когда он стоял по полчаса в «упоре лежа», пока мастер-сержант распинался по поводу их, таких-разэтаких салаг. После зарядки – утренний туалет. Построение. Завтрак, плотный и сытный, но на удивление однообразный. Построение. После построения – полоса препятствий, чертова куча грязи и металлолома, где Перси приходилось особенно туго. Вместо полосы препятствий могли устроить занятия по рукопашному бою или строевую подготовку. Перси даже не знал, что он ненавидел больше. Потом – обед. Сразу после обеда – десять минут отдыха, во время которого курсантов обычно заставляли делать хозяйственные работы на территории части. Потом – снова кросс, на этот раз двадцать километров и с рюкзаками. Перси за всю свою жизнь столько не пробежал, сколько здесь за два месяца. К вечеру, после кросса – один час занятий общевойсковыми уставами. Муть полнейшая. Ужин. Такой же как и завтрак. Занятия по уставам и матчасти. Вечернее построение, после которого те счастливчики, которых не назначили в наряд, и у которых нет нужды отрабатывать провинности ложились спать. Вернее – падали и выключались. Дай курсанту кровать и время, чтобы на нее упасть, и он упадет и будет счастлив, как крыса на колбасном складе – так говаривал Йол. Перси сдружился со своим соседом, особенно после того, как Йол нарвался на оплеуху от Беллоу, того здоровяка, что в первый день потешался над Перси. Это как-то их сблизило и они вдвоем придумали план страшной мести, заключавшейся в том, что в ботинки Беллоу были положены два презерватива, слегка наполненных моментальным молекулярным клеем. С утра, вскочив по команде подъем он как всегда всунул свои ноги в ботинки и, ничего не почувствовав рванул вниз по лестнице вместе со всеми. Уже во время утреннего кросса Беллоу начал понимать, что что-то не так. Ботинки сидели как влитые. По возвращении в казарму он попытался их снять… и такого взрыва ругательств не постыдился бы сам мастер-сержант. Но день идет своим чередом, глупо жаловаться на то, что с тебя ботинки не слезают. Беллоу пришлось ходить приклеенным целый день, а ночью он раздобыл растворитель и, как обычно, толком не прочитав инструкцию, просто-напросто налил его в ботинки.

На крик прибежал дежурный и вызвал медиков. Беллоу увезли в санчасть с диагнозом – тяжелый химический ожог ступней и лодыжек. Вернувшись оттуда он ходил тише воды ниже травы. Перси и Йол сами удивились такому неожиданному результату своих действий. С тех пор между ними завязалась дружба. Постепенно они привыкали к нагрузкам и уже могли себе позволить не идти сразу спать, а немного поболтать перед сном.

– Послушай, Джимми, ты же много про эту ерунду знаешь, что это за "адская" неделя, которой Тор так пугает? – спросил как-то Перси своего друга, занятого чисткой форменной одежды.

– Не бери в голову Перси. – посоветовал Йол, рассматривая пятно на рукаве: – Это испытание на силу духа.

– Что-то типа теста?

– Точно. Короче в течении недели если мы поспим часов восемь, то просто прекрасно. Они будут брать нас измором. Постоянно физические упражнения, полоса препятствий, может что еще придумают.

– А какой в этом смысл. Мы же не пехота…

– Слушай, Перси, а ты видел как из этой школы можно уйти? – спросил Йол, отчищая пятно.

– Конечно. Взял, да ушел. Ну, бухнул в рынду напоследок и все. – Перси имел в виду древний обычай, сложившийся в Императорской Высшей Летной Школе. На самом видном месте, на центральном плацу стояла так называемая Золотая Рында. Желающие уйти просто ударяли в этот колокол и собирали свои вещи. Вот и все.

– Вот-вот, проще некуда. Им не нужны те, кто колеблется. Слушай, Перси, вот ты, например. Ты же сам знаешь, что бегун из тебя как из меня бородавочник.

– Скажешь что-то про мой вес – дам в лоб.

– Я не к тому, что ты такой толстый, что чтобы тебя объехать нужен транспорт… Эй! Ладно, шучу, положи ботинок на место.

– Еще раз и запушу им тебе в голову, ты, хвощ вечнозеленый.

– Лучше быть хвощем, чем… все-все, больше не буду. Я к тому, что если ты опустишь ботинок и начнешь думать как цивилизованный человек, а не как деревенщина из Верхнего Сиденья… эй! – Йол едва увернулся от ботинка, брошенного в голову.

– Вот я сейчас встану… – сказал Перси: – и надеру тебе уши.

– Не встанешь. Лень тебе.

– Это точно. Все мышцы болят. Да выключишь ты наконец этот свет, поспать не даешь!

– Сейчас, вычищу еще рукав и все. Так вот… – Йол убрал брошенный ботинок на место, чтобы потом, с утра не искать его в суматохе подъема: – Тебя же все равно не отчисляют, хотя твоя физическая подготовка это просто ужас какой-то. Как и моя. Из пехоты нас давно бы поперли. Тут проверяют не силу и не выносливость. На первом этапе проверяют дух. Сдашься, сломаешься – выпрут. Будешь крепиться – пойдешь. – Йол закончил чистку и сложил китель на тумбочку.

– Давай спать. – он выключил свет. Через некоторое время, в темноте раздался голос Перси:

– Слушай, Йол… вот то, что ты тут мне лапшу на уши вешал, это ты точно знаешь, или так…

– Честно?

– Ну, конечно.

– Не знаю. Но наверное так должно быть. По крайней мере я надеюсь. – Йол промолчал почему и Перси понял это. Если тут все-таки берут выносливых и сильных не только духом, но и телом, то у них двоих почти нет шансов.

– А вообще хрен их знает, этих сволочей. Спи Перси и не дави мне на уши.

– Да пошел ты, Йол. Спокойной ночи.

– И тебе того же… – и через считанные минуты в темноте раздался могучий храп.

Назавтра их взвод под литерой "В" отрабатывал навыки рукопашного боя. Хотя Перси и не похудел, как балерина, что обещал мастер-сержант, но он стал двигаться намного увереннее, в отличие от Йола, для которого рукопашный бой был чем-то вроде пятого измерения. Они отрабатывали приемы, когда произошло событие, на время выдернувшее Перси из привычного графика занятий.

– Какого черта мы этим занимаемся? – пропыхтел курсант Беллоу в очередной раз вставая с мягкого покрытия зала для занятий рукопашным боем. В зале как всегда стоял непрерывный гул от нескольких десятков занимающихся людей.

– Помолчи, увалень. – ответила Надин Берн, командир четвертого отделения из курсантов, славная в общем-то девушка, как считал Перси и Йол его в этом горячо поддерживал. Надин слегка присела и, пружинящей походкой стала сокращать дистанцию для очередного броска: – Это всего лишь упражнения. – она подшагнула под ударную руку Беллоу и ловко вывернув ее выбила резиновый муляж ножа. Продолжая движение она обозначила удар в горло.

– Эй, этого нам не показывали!

– Я импровизирую. – пожала плечами Надин, возвращая ему нож.

– Все-таки я не понимаю… – буркнул Беллоу, раздражаясь: – некоторые этим с таким удовольствием занимаются. У нас в руках будет самая современная и мощная техника в галактике, а нас учат перегрызать друг другу глотки. Как еще каменных топоров не дали?

– Заткнись, Беллоу, Бертран сюда смотрит. – сказала Надин, увидев направляющегося к ним сержанта.

– В чем дело, курсанты? Сложности с отработкой?

– Нет, сэр. – ответила за всех Надин, будучи командиром отделения.

– В чем тогда дело?

– Сэр, у меня есть вопрос, сэр. – Беллоу, идиот, все-таки шагнул вперед, несмотря на предупреждающий взгляд Надин.

– Слушаю, курсант. – Тор расставил ноги пошире и заложил руки за спину.

– Сэр, нас готовят в пилоты истребителей, сэр. Я просто хотел узнать зачем тогда нам заниматься всем этим. – он обвел зал рукой: – То есть, сэр я понимаю, что мы должны быть в форме, но ведь есть спидбол, теннис да мало ли что, сэр…

– Я понял твою мысль, курсант. – сказал сержант. Наклонил голову набок и задумчиво окинул взглядом широкие плечи Беллоу.

– Внимание всем! – зычный рык перекрыл обычный шум, заставив всех обернуться к ним. Тор поднял руку и держал ее до тех пор, пока в зале не установилась мертвая тишина. Казалось, можно было услышать, как падают капли пота на мягкое покрытие. Тор обернулся к здоровяку, который уже понял, что влип.

– Я не буду повторять это дважды. – с расстановкой сказал сержант и расстегнул портупею.

– Этот идиотский вопрос мне задают из года в год. – он расстегнул китель и повесил его на ближайший тренажер.

– И я всегда отвечаю на него одинаково. – он наклонил голову вбок, разминая шейные позвонки.

– Но только один раз в пять лет. Каждому набору по разу. Обычно этого хватает. Итак, приступим. Четвертое отделение! Беллоу, Берн, Дорбан! На середину!

Перси вышел вместе с Надин на середину зала, чувствуя, как у него подрагивают колени.

– Чувствуете, что этого мало? Я дам вам возможность выбрать еще двух помощничков, Берн. – улыбнулся сержант. От его улыбки у Перси что-то екнуло в груди. Надин отрицательно покачала головой, она не хотела подставлять еще кого-то.

– Вот как. А добровольцы найдутся? – сержант обвел взглядом всех.

– Я буду участвовать, сэр. – вперед вышел Итан из второго отделения, он как всегда не мог остаться в стороне. Перси знал, что он ухаживает за Надин и нисколько не удивился.

– И я тоже, сэр. – парень из Кантонга, кажется его звали не то Джи, не то Джу.

– Отлично. Курсант Покацки!

– Да, сэр!

– Сбегайте в медпункт и приведите сюда двоих из медперсонала, желательно с реанимационным комплексом. Бегом!

– Есть, сэр! – Покацки рванула к выходу, а сержант обернулся к курсантам.

– Вы знаете, что делать, мальчики и девочки. Те, кто не участвует в шоу – отступите назад, чтобы не попасться под руку. Остальные – вперед!

– Но, сержант, мы не знаем, какие правила, сэр… – сказал Итан.

– Никаких, курсант Лоуленс. Покажите папочке все на что способны.

– Но… – он не успел договорить. Сержант возник рядом с ним и нанес хлесткий удар ребром ладони по горлу. Итан согнулся пополам и рухнул на пол.

– Минус один. – сказал сержант. Перси вздрогнул. Надин согнула колени и мягко шагнула вперед. Беллоу неуверенно поднял руки, Перси подумал, что для такого здоровяка как он Беллоу двигался слишком неуверенно, хотя да, бой с Бертраном Тором любого выведет из равновесия. Джи-Джу стал обходить сержанта по краю, заходя за спину.

– Вы знаете от чего умирает человек которому перебили гортань? – сказал сержант, стоя на месте: – Нет? Его щитовидная железа опухает от удара и затыкает ему глотку. Он просто-напросто медленно задыхается. Не самая приятная смерть на мой взгляд. И если курсант Покацки не будет прохлаждаться по дороге в медпункт, то ему уже ничто не грозит. Но он лежит тут а нам еще так много нужно сделать. Я думаю, что начну с вас, курсант Джиу. – здесь сержант повернулся к почти зашедшему ему за спину катонцу и нанес ему боковой удар ногой. Кантонец блокировал удар, покачнувшись. Надин бросилась вперед, крикнув Перси, чтобы не отставал. Это был их шанс. Перси бросился за ней, размахивая руками, получил чувствительный тычок в ребра и отлетел в сторону. Когда к нему вернулась способность воспринимать окружающий мир, он увидел, что Надин и Беллоу стоят рядом, тяжело дыша. У Надин была рассечена скула и опухал глаз. Кантонца не было видно.

– Так вот, отвечая на твой вопрос, курсант Беллоу, я хочу сказать, что чем бы мы здесь не занимались и какой бы совершенной техникой не владели мы были и остаемся солдатами. А значит – убийцами. Вы должны уметь убивать с помощью истребителя или газонокосилки, щетки для обуви или боевого ножа. И самое главное – вы должны быть готовы убить или умереть. – послышался голос сержанта. Перси скосил глаза. Так и есть, Тор стоял, держа перед собой кантонца за шею в болевом захвате.

– И именно этому учат вас здесь. Убивать любыми способами и средствами. В том числе и с помощью рук. Например вот так. – сержант напряг мышцы, проводя удушение. На мгновение показалось, что шею кантонца обвил здоровенный удав, тот задергался, пытаясь освободится, но через некоторое время обмяк. Перси на мгновенье решил остаться здесь, на полу, лежа на покрытии, не вставать, прикинуться больным, раненным, мертвым, но взглянув в глаза Надин он все же поднялся.

– А, Дорбан. Решили присоединиться… – сержант отбросил кантонца в сторону и хмыкнул: – Продолжим?

Надин бросилась на него как тигрица, но тот ловко поймал ее за руку и вывернул так, что суставы захрустели.

– Аааа! – крикнула Надин, не сумев вытерпеть боль.

– И если вы, сопляки думаете, что убивать людей с помощью истребителя легче, чем голыми руками, то вам здесь не место! – и сержант довернул кисть Надин и толкнул ее вперед. Снова хруст и она оседает на пол, держась за правую руку. Из ее порванного рукава торчит ярко-белый осколок кости, выделяющийся на красном фоне.

– Дорбан, ты уже очнулся? – спросил сержант: – хватит прятаться за юбку, она уже тебе не поможет. Йола я оставлю напоследок. Или добавить нашей леди еще? – он сделал вид, что собирается пнуть лежащей Надин в голову. Перси шагнул вперед. Сержант повернулся к нему. Они закружили вокруг друг друга.

– Тебе страшно, Перси? Ты же понимаешь, что может случиться всякое. Подумай об этом. Подними руку и скажи, что с тебя довольно. Ну же. Отправишься домой жрать мамины пирожки. – сказал сержант. Перси уже не мог вытерпеть всего этого и шагнул вперед, рубанув воздух наотмашь. Что угодно, лишь бы это прекратилось! Сержант жестко блокировал его руку и отбросил назад, толкнув всем корпусом.

– Подумай, Перси. Ты нормальный парень, а не этот отмороженный на всю голову Беллоу. Тебе же не хочется этого дерьма, правда? – спросил сержант, глядя Перси прямо в глаза.

– Подними руку. Не будь дураком. – сказал он, сверля Перси взглядом.

Перси вдруг почувствовал, как его правая рука медленно поднимается вверх. Понимающая улыбка растеклась по лицу сержанта. Но потом… потом Перси вспомнил, как он получил право учиться в этом месте, что его семья отдала за это и что если он вернется и посмотрит им в глаза… Нет. Лучше умереть. Где-то сбоку он увидел Йола, закусившего губу и волнующегося за товарища. Как там он говорил? Сила духа. Сила духа проверяется на первом этапе.

– Нет, сэр. – сказал Перси и выбросил ногу вперед, стараясь попасть сержанту по коленной чашечке. Нога скользнула по поверхности штанов мастер-сержанта, Тор легко убрал ее в сторону.

– Нет, сэр! – закричал Перси, нанося удары снова и снова: – Нет!

Сержант поймал его руку и легко, словно спичку вывернул в суставе, уходя вбок. Боль взорвала мозг Перси изнутри. Он рухнул на пол. Красные звездочки вспыхнули перед глазами, мешая ему видеть своего противника. Перси попытался встать, но новый удар, на этот раз в лицо опрокинул его навзничь. Рот вдруг наполнился чем-то теплым и множеством твердых осколков.

– Нет. – Перси вырвало, когда ботинок сержанта с размаху сокрушил ребра.

– Нет. – и он провалился в спасительную темноту.

Когда он очнулся, то обнаружил, что лежит в какой-то комнате, где все было в белом. Напротив его кровати сидела Элла Покацки, и читала какую-то книгу. Перси прищурился. Это были «Хроники Империи. Войны Игрерионна, том первый.» Вспомнив, что произошло в спортзале он попробовал встать. Элла повернулась на шорох и увидев, что он собирается встать, замахала руками.

– Лежи-лежи! Тебе еще восемь часов можно лежать, до подъема.

– А где остальные? – спросил Перси, чувствуя, что у него во рту все в порядке. Зубы на месте.

– Они уже на ногах. Почти все. Кантонца этого вообще там же сразу восстановили с помощью регенерационного аппарата. У него легкое удушье, для регенератора пустяки. Итану трубку вставили в глотку и опухоль сняли, Надин кость на руке приварили сразу же. А вот у тебя печень лопнула, ну помимо всяких мелочей, ребра там, позвоночник.

– Зубы…

– Зубы, ага. Зубы тебе лучше прежних вставили…

– Ты мне зубы не заговаривай Элла. С Беллоу что?

– Беллоу… – Покацки загрустила. Она совершенно не умела врать: – Он же там, в спортзале руку поднял.

– В смысле?

– В смысле, отчисляйте, мол меня. А Тор наш говорит, уйти ты уйдешь, но только после вечерней поверки, а до тех пор ты – курсант.

– Охх…

– Ага. Он его уделал как бог черепаху. Сейчас он в регенерационной, медики говорят через два дня поправиться. Но само собой ему уже не служить.

– Жалко парня, хоть и говнюк был полный. Мы с Йолом одно время его круто подставили.

– Жалко. А ты Перси – молодец. Мы то думали, что ты сейчас руку поднимешь. Молодец.

– Спасибо.

– Не за что. Надин тебе привет передавала, я ее на дежурстве сменяла, она ужинать пошла.

– Она девчонка что надо.

– О, да. Но с Тором ей не справиться.

– И у нас вечером будет еще одна пустая койка.

– Ничего, Перси. Мы-то остались. Помнишь, что говорил директор? Двадцать процентов.

– Помню, Элла. Двадцать. Просто думаю какие мы будем, когда будем этими двадцатью процентами.

– Не знаю Перси. Но не такими как прежде.

Двадцать процентов. – так думал Перси, глядя, как койки в помещении учебной роты одна за одной пустеют. Уходили многие. Кто-то не выдержал придирок Тора и физических нагрузок, кто-то не выдержал дисциплины и сорвался, кто-то уходил сам. Перси, его сосед Джимми Йол, умница и добряк, как оказалось уже имеющий докторскую степень за какое-то изобретение в области киберинженерии, толстушка Элла Покацки, родом с какой-то фермерской планеты возле Границы, Надин Берн, рослая смуглая девушка с Вегана, Итан Лоуленс, весельчак и балагур – они как-то незаметно стали держаться друг друга. Джимми и Итан откровенно ухаживали за Надин, Элла смотрела на нее как на старшую подругу и Перси не мог не признаться себе, что она очень обаятельная девушка.

Надин лучше их всех проходила тесты и экзамены и при этом умудрялась выглядеть свежей и отдохнувшей. Перси не помнил ни одного раза, когда бы он видел ее уставшей или раздраженной, казалось, что внутри этой девушки прячется маленький вечный двигатель. Даже вечный флотский маразм не мог поколебать ее спокойствие и веру в себя. Как-то негласно они решили, что если кто-то из них и станет пилотом, то это будет конечно же Надин. Двадцать процентов. Нагрузки возрастали, а по вечерам Перси вынужден был отрабатывать многочисленные наряды вне очереди. Во флоте все перпендикулярно или параллельно! Флот это вам не пехота! Здесь дураков не держат! Дежурный! Почему бардак здесь и там? Живете, как свиньи в берлоге! Бабы голые, пардон, девушки, бабы голые говорю везде приклеены! Здесь вам не тут! Это флот, вашу мать! И вашу тоже, курсант, раз уж вы мне напомнили! – Перси хохотнул, вспомнив последние перлы преподавателя по строевой подготовке, педанта и зануды Богомилова. И как только, они все уже казалось привыкли к ритму казарменной жизни и освоились, как только стали считать себя уже почти прошедшими первый этап – наступила "адская" неделя.

– РОТА! БЕГОМ! МАРШ! – день начинался как обычно, с неспешного кросса, и когда они уже приближались к казарме, и Перси думал исключительно о завтраке, именно тогда мастер-сержант вдруг завернул роту в совершенно другом направлении.