Текст книги "Элита Империи (СИ)"

Автор книги: Виталий Абанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

– Здесь движение, сержант! – поднял руку один из подчиненных и командир в мгновение ока оказался рядом. Он сделал жест и отделение окружило небольшую пещерку на песчаном обрывчике пляжа. Стволы нацелились на темное отверстие, пальцы замерли на спусковых крючках, и один из десантников забросил внутрь небольшой шарик. Шарик состоял из чувствительного детектора, совмещающего в себе идентификатор, мини-камеры и микрофон, плюс возможность перемещения, этот маленький шпион позволял десантникам определить, враг или друг прятался внутри. Сержант некоторое время прислушивался, потом поднял и опустил руку. Дульные срезы орудий его подразделения поднялись в небо и из пещеры вышла маленькая девочка в очень грязном платье. Ее волосы, которые наверное когда-то были золотыми, сейчас были покрыты слоем паутины и грязи, серым, пепельным цветом. В руке девочка держала грязного игрушечного мишку с наполовину оторванной лапой. Сержант сделал знак, чтобы все отошли назад, боясь испугать ребенка он встал на колени и поднял забрало своего шлема, чтобы показать свое лицо. Девочка не испугалась. Она подошла в сержанту совсем близко и подняла свою голову, заглянув ему в глаза.

– Ну и где вы пропадали? – спросила она серьезным тоном.

– Что? – растерялся сержант. Меньше всего на свете он ожидал такого вопроса.

– Я говорю, где вы пропадали… я же сказала, что выйду за него замуж! – она тряхнула рукой с зажатой в ней игрушкой: – Я же сказала что выйду, только сделайте так чтобы Лиза больше не кричала… пожалуйста…

– Тише, малышка, тише… – сержант отложил в сторону винтовку и протянул к ней свои руки. Кто-то из его подразделения уже вызывал медиков.

– Она все кричала и кричала… – сказала малышка, не замечая протянутых ей рук: – кричала и кричала… вы сделаете так, чтобы они от нее отстали, да?

– Иди сюда, маленькая… все уже позади… – сказал сержант, беря ее на руки. Вдруг он впервые пожалел, что поверхность боекостюмов такая жесткая, ему захотелось, чтобы она была мягкой, чтобы он мог прижать ее к груди и успокоить… чтобы ей было мягко и тепло… он сглотнул. Но девочка доверчиво устроилась у него на груди и мгновенно заснула, почувствовав себя в безопасности. На холодном металле брони. Когда прибыли медики и сержант отдал свой драгоценный груз в руки молоденькой медсестры, девочка на мгновение проснулась и, снова посмотрела в глаза сержанту:

– Она так кричала… скажите им, чтобы не делали ей больше больно, пожалуйста… я же сделала все, о чем он меня просил…

– Они больше никому не смогут сделать больно. – пообещал девочке сержант. Девочка улыбнулась ему и обняла медсестру за шею. Сержант некоторое время смотрел им вслед, потом встал с колен, подобрал свое оружие, сжал челюсти и повернулся к своему отделению.

– Что уставились? Вперед!

– Да, сэр.

– И никаких пленных.

– Да, сэр! – свирепая радость прозвучала в голосах десантников.

– Ваше величие… Орден… – Лойола резко мотнул головой в сторону двери. Он был похож на обиженного пса – зол на то, что хозяин затеял что-то за его спиной. Император махнул рукой – пусть заходят. Ему был нужен внеочередной портал на Вериоку, открыть портал Нуль-Т значило сразу же забросить туда войска почти в неограниченном объеме. А это означало победу. Легко и непринужденно. План кампании уже разработан в Генеральном штабе армии и флота, отбив Вериоку и разгромив флот противника Империя нанесет удар по самому сердцу Таганата – системе Белеи. Силы собирались в кулак медленно, игнорируя нетерпение властителя. Розыск Тира, ударившегося в бега, производился всеми наличными силами Имперской СБ, однако пока безрезультатно. Проводились аресты его сторонников, в прессе они были названы «предателями Империи» и «приспешниками Таганата». Все шло по плану. Огромные маховики войны раскручивались медленно, но неукротимо. И раз набрав ход, они уже не остановятся.

– Пусть войдут… – повторил император: – Орден нужен нам… как и всем, верным церкви и вере.

– Тиима… – откликнулся на его слова вошедший инквизитор: – Ваше величие, я уполномочен от лица ордена принести искреннее соболезнование по всем жертвам этой трагедии. И выразить негодование коварством Таганата. Орден готов предоставить вам Нуль-Т портал на Вериоку, хотя обычно мы не предоставляем такие услуги во время военных действий. В качестве исключения.

– Вот как. Спасибо. – склонил голову император. Он прекрасно понимал, что если он проиграл, то сейчас Орден выражал бы "искреннее негодование и сочувствие" другому императору и не один мускул не дрогнул бы на лице у представителя. Они делали политику и пока император не был уверен в степени их причастности ко всему этому. Но то, что они были причастны – вне всякого сомнения. Непричастных не осталось.

– Надеюсь, что мы найдем дальнейшие… точки соприкосновения. – сказал инквизитор. Аудиенция была окончена и представитель Ордена исчез. Император снова вызвал Лойолу.

– Что там с пропагандой? Мобилизация?

– Обращения граждан в пункты вербовки увеличились на два целых и пять десятых процента.

– Мало… этого мало. Нам нужны еще люди, а всеобщий призыв слишком радикально… вот что, нам нужно заставить их пойти в эти чертовы пункты. Им нужен пример. Им нужен герой! Так, что там насчет адмирала Волкова и его эскадры? Героически погибли? Нет, не то. Нужен живой и преуспевший герой. Кто предупредил нас об происходящем?

– Двое военнослужащих, сир. Девушка, военный спец и пилот-стажер.

– Военный спец? Интересно. Сделать из нее героя с большой буквы. Расписать подвиг. Увеличить количество врагов в десять раз. Фотографии, видеозаписи, интервью… кстати где ее изображение?

– Вот, сир. Ее зовут Мефала Тонг. Кстати, она беременна. – Лойола сделал жест и на стене высветилось досье младшего специалиста по палубному вооружению. Карие глаза, сжатые губы, локон…

– Я хочу, чтобы через двадцать четыре часа вся империя знала это лицо. Чтобы все восхищались ее подвигом. Чтобы каждый парень и каждая девушка хотели быть на ее месте. И сделайте что-нибудь с ее губами, научите улыбаться открыто и непринужденно… что ты сказал? Она беременна?

– Да, властитель.

– Вот черт. С другой стороны просто отлично. Мать, защищающая не только свое дитя, но и всю империю! Подвиг Матери! Звучит? Молчи, Лойола, молчи. Ты у нас скептик и циник, это не для тебя. Позвать сюда специалистов по пропаганде и сделать это! Прямо сейчас!

– Слушаюсь, сир.

– И нагнетать чувство мести. Беззащитная планета и жестокий тиран… тем более, что все так и было.

– Да, сир.

– Ступай, Лойола. – император взгляну вслед уходящему шефу СБ и вздохнул. Ему так не хватало Ромула.

Когда Перси открыл глаза, первое, что он увидел была картина с изображением парусника, скользящего по гладкой поверхности моря. Он долго смотрел на него, просто смотрел, впитывая каждую деталь этого рисунка, понимая его всем сердцем. Простор и парус…

– Доброе утро. – сказала вошедшая в палату медсестра: – Как ваше самочувствие? Я так рада, что вам лучше. Доктор просил вас держать руки без движения. Мы зафиксировали кисти, но не беспокойтесь, все идет нормально, я просто не знаю, что и сказать, вы были с ней рядом, я так счастлива, что… подумать только вы знали ее и общались с ней вот так… как я с вами… вы оставите мне автограф?

– Что? – удивился Перси. Он чувствовал себя немного вяло и ворвавшийся вихрь энергии в белом халате пробуждал жизненную силу и в нем самом: – О ком вы говорите?

– Ну, как о ком? О Мефале Тонг! Это же Герой Империи! Она предупредила нас о коварном нападении, она – это нечто! Да последнюю неделю только о ней и говорят!

– Неделю? Сколько я здесь валяюсь?

– Две недели… но у вас все будет в порядке. Доктор Грей сказал, что вы еще у нас поскачете, а когда так говорит доктор Грей, значит так и будет. Он никогда не ошибается.

– А что у меня с руками? – спросил Перси, увидев, что его руки скрыты в длинных белых тубах, пристегнутых к кровати.

– Все будет хорошо, сэр, вот увидите. Мне пора идти, я поставлю вам на просмотр все послания на ваш личный номер. Вот. – она щелкнула тумблером и на месте картины с парусником возникла эмблема коммуникационной компании "РИКО-БЕЛЛ".

– Стажер-кадет Дорбан. – на экране первым делом появились официальные цвета империи и военный в форме полковника: – за проявленный героизм при исполнении своего долга награждаетесь орденом "За боевые заслуги". Также подтверждается ваше звание лейтенанта ВКС империи. За нарушение дисциплины и субординации при исполнении своего долга вы приговариваетесь к месяцу гауптвахты, которую будете отбывать в госпитале, находясь на излечении. Слава Империи! – экран погас, потом вспыхнул снова.

– Перси, сынок! – это мама и папа. На заднем плане стоят все родные, Анита, Брендон, Эдит… все-все…

– Перси, мы так тобой гордимся… выздоравливай поскорей! Мы… приезжай, твоя комната ждет тебя…

– Целая и нетронутая! – это Анита: – я даже убралась там. Два раза. Правда.

– Анита поступила в колледж. Она у нас молодец. Торнтон и Милисента собираются поженится…

– Нет, Перси, никакой свадьбы, пока ты не приедешь! – Торнтон.

– Все, хватит, он там наверное болеет, устал, а вы тут со своими глупостями… все, все. Перси, сынок… – это снова мама: – мы тебя так любим. Возвращайся. – изображение погасло. Перси вдруг ощутил какой-то комок у себя в горле.

– Привет, герой! – это Хлоя. Она просто изумительна и свежа, как вымытый персик: – Я тебя люблю. Позвони мне, ладно?

– Здорово, друг… как там твоя задница? – Йол, Надин и Итан.

Привет. Как ты там? – Стив. Перси дождался конца посланий и откинулся на спинку кровати. Он почти выздоровел.

– Настоящим извещается, что лейтенант ВКС Империи Персиваль Дорбан направляется в подразделение 42-134 АР, с переводом согласно штатного расписания и сохранением выслуги лет. Паек, денежное и вещевое довольствие будут выданы на складе упомянутой части в день прибытия. Время прибытия в часть – в течении трех дней с момента получения оповещения. Что тут может быть непонятно? – спросил маленький человечек в форме Имперской Канцелярии с экрана коммуникатора.

– Но, сэр… – запротестовал Перси: – аббревиатура… вы уверены, что тут нет никакой ошибки?

– Ошибки нет. Тут так и написано – 42-134 АР.

– Это же армейское подразделение! – не выдержал Перси: – А я служу во флоте! Во флоте!

– Вы уверены? – нахмурился чиновник.

– О, еще как уверен! – сказал Перси, постаравшись вложить в ответ максимум сарказма. Уверен ли он, черт побери! Да вражда флотских и армейских это просто притча во языцех, и никакой флотский не сядет рядом с пехотой или десантом в баре или где бы то ни было еще, кроме как на службе.

– Ну, может вы и служили во флоте, или где ни было, а отныне вы будете служить в войсковой части 42-143 АР. – пожал плечами чиновник. Ему явно было все равно – флот, армия, приходская школа или орден инквизиции.

– Это ошибка. – упорствовал Перси.

– Ну так оспорьте ее в существующем порядке по инстанции. – кивнул человечек, не собираясь более спорить. Перси вздохнул. Оспорить по инстанции. Значит – сперва выполнить приказ, прибыв в срок, а уже потом разбираться на месте. Ну, ничего, конечно же это просто ошибка, в пехотном подразделении он нужен как пятое колесо телеге, конечно все исправят, но столько времени он потратить зря! Кстати о времени…

– У вас все? – спросил чиновник.

– Нет. Извините, сэр но что за дата поставлена в распоряжении? Мне полагается полуторамесячный отдых, я хотел съездить на родную планету, навестить семью и…

– Минуточку… – сказал человечек и нажав несколько кнопок уставился на что-то, невидимое Перси: – Ах, да… Отпуск вы уже почти использовали. У вас осталось всего пять дней.

– Использовал? Как это использовал, когда я в госпитале валялся тридцать два дня!

– Видимо эти дни и были зачтены в качестве вашего отпуска.

– Но это же неправильно! – возмутился Перси.

– Конечно, неправильно. И мы обязательно это поправим. У вас есть справка-отчет о вашем лечении?

– Эээ… пока нет. Я сейчас ее добуду. – Перси отключился и набрал номер своего врача.

– Извините, что беспокою, но тут у меня потребовали справку-отчет о моем лечении, сэр…

– О лечении? Это кто? А, Дорбан… декомпрессионный синдром, контузия и два перелома, помню-помню… сейчас. Вы же только что выписались, верно?

– Да, сэр.

– Ну, тогда ясно. Только что выписавшимся справок не выдаем. На оформление справки дается неделя, так что подождите.

– Но мне надо прямо сейчас!

– Таков порядок, молодой человек. – врач отключился. Перси набрал номер Имперской Канцелярии.

– Извините, но справка будет готова только через неделю.

– В таком случае ничем помочь не могу. Извините. – человечек грустно покачал головой: – Я вам сочувствую и понимаю… но для изменения сроков прибытия в войсковую часть нужны веские формальные основания.

– Значит, если я не прибуду в часть через пять дней, то буду считаться дезертиром? – Перси вздохнул, смиряясь с неизбежным. А он-то хотел съездить домой на месяц, повидать всех родных, как раз успевал на свадьбу Милисенты и Торнтона, порадоваться вместе с Анитой ее поступлению… но приказ есть приказ. Уж что-что а это Перси за время службы во флоте усвоил крепко.

– Не расстраивайтесь. Как только справка будет готова, они направят ее к нам и мы в свою очередь обеспечим вам внеочередной отпуск задним числом. По крайней мере постараемся, хотя идет война и гарантировать это… – человечек пожал плечами и вздохнул: – В конце концов идет война, вы это знаете?

– Да, но…

– Так вот, идет война и поэтому – не задавайте глупых вопросов, а выполняйте приказания. Их отдаю не я. Я просто слежу, чтобы они попали по адресу. Всего хорошего. – экран погас. Перси еще раз вздохнул и набрал номер домашнего кома. Придется извинится и объяснить что дома он будет всего два-три дня. И… до прибытия в часть времени всего ничего. Перси посмотрел на свое отражение в погасшем мониторе и покачал головой. Значит нельзя терять времени даром!

Через тридцать минут Перси уже сидел в баре под названием "Медная Обезьяна". Пол был усыпан деревянными опилками, а в зеркальной полутьме стойки маячил строгий силуэт бармена в белой сорочке и черной жилетке.

– Интересно, и что же такого у тебя случилось, что ты вдруг про меня вспомнил? – спросила Хлоя, сидящая напротив.

– Да я всегда про тебя помнил. – соврал Перси: – всегда. Просто мне еще и отпуск не дали… и вообще… Извини, что не всегда писал.

– Да ладно… – махнула рукой Хлоя: – Всегда так, ничего особенного… все обещают, что будут писать через день, а потом, как попадут в части, так ни слуху, ни духу. Знаешь, я иногда жалею, что сейчас во флоте полно женщин. Вот раньше брали одних мужиков, и те, как миленькие писали каждый день. И верность хранили, вот.

– А я почему-то помню, что наоборот… – нахмурился Перси: – что из-за того, что они женщин по месяцам не видели они так в каждом порту отрывались, что даже поговорка появилась… ну, знаешь – поматросил и бросил.

– Хорошая поговорка. Дельная. Очень к месту. – прищурилась Хлоя.

– Ну, знаешь на самом деле я не думал, что у нас с тобой… такие отношения… – осторожно подбирал слова Перси. Хлоя немного натянуто улыбнулась:

– Расслабься Перси, мы не на трибунале. И я не прошу тебя жениться на мне, как честного человека. Мне гораздо удобнее быть свободным человеком.

– Правда? – обрадовался Перси.

– Правда. – скривилась Хлоя: – Ну посмотри на себя. Какой-то лейтенантишко из Верхнего Синнея, да еще и потрепанный в боях. Про твои душевные качества, Дорбан я вообще молчу, чуткости у тебя как у утюга чугунного. Дубина стоеросовая… – глаза у Хлои начали подозрительно поблескивать. Она отвернулась и принялась промакивать их платочком.

– Если я и выйду замуж, Перси, то не за тебя… останемся просто друзьями и все такое. – сказала она, не поворачиваясь.

– Если ты этого хочешь, то конечно. – неуверенно сказал Перси: – Ты уверена, что…

– Уверена, Перси, еще как уверена… давай завязывай с этим дерьмом. Как-то же мы с тобой общались без этих соплей, верно? Когда ты был курсантом?

– То есть все по-прежнему? – Перси махнул рукой проплывавшей мимо могучей официантке с грацией броненосца, заказал себе и даме особый звездный и две суперзакуски, дежурное блюда, вам скидка, очень вкусно, попробуйте еще, расплатился и повернулся к Хлое.

– Почти все. – сказала та: – Ты ведь все-таки стал пилотом, верно? И даже участвовал в боях… что это за орден?

– Это не орден. Это медаль. – пояснил Перси.

– Ну какая нахрен разница. За что-то же ее дали?

– Ну, да. Я служил в отдельной Тридцать Восьмой и…

– В Тридцать Восьмой, это в той, которая вся погибла? – перебила его Хлоя.

– А ты в курсе? – удивился Перси

– Ну, еще бы я не была в курсе. Да вся Империя в курсе, черт, я сейчас… – Хлоя приподнялась и крикнула: – Эй, у стойки! Новости последние погромче запустите! – бармен кивнул, все равно в баре кроме них почти никого не было, только парочка игроков резались в бильярд, да кто-то в темном спал, опустив голову на руки, поборотый дьявольской силой "Особого Звездного".

– Героический подвиг Отдельной Тридцать Восьмой эскадры под командованием адмирала Волкова, посмертно представленного к званию Героя Империи… – голос диктора дрожал от переполняющей его скорби и гнева.

– Дети Империи первыми приняли предательский удар в спину населенной системы Айм… – на экране проплывали пейзажи Вериоки на фоне разрушенного почти до основания Атлантума. Пепелища домов, ветер разносит какие-то обрывки, дым и пепел… вот крупным планом появилась брошенная кем-то кукла, у куклы нет глаза и оплавлено лицо, но она продолжает улыбаться целлулоидной вечной улыбкой… вот часы, разбитые, но все еще продолжающие идти.

– На развалинах Атлантума наше чувство становится ясным. Это скорбь… – крупный план братской могилы жителей Вериоки и стоящие над ними в стойке смирно гвардейцы. Камера наплывает на строй, следует залп, еще один… камера выхватывает одного гвардейца, в его руках нет оружия, он держит маленькую золотоволосую девочку, девочка прижимает к себе игрушечного медвежонка.

– Из сорока пяти тысяч жителей Атлантума в живых осталась только Дана… – говорит диктор. Камера показывает лицо девочки крупным планом. Она хмурит брови и кусает губы, но глаза ее сухи.

– У маленькой Даны не осталось слез, чтобы оплакать своих родителей, сестру и остальных сорок пять тысяч своих земляков… но они остались у нас! У нее нету сил, чтобы отомстить за них. Она всего лишь маленькая девочка. – камера крупным планом показывает лицо гвардейца, держащего девочку, лицо, больше похожее на скалу.

– Но у нас есть эти силы! – камера показывает, как рука гвардейца сжимается в кулак, белеют суставы.

– И мы отомстим! Памяти погибших жителей Атлантума! Тех, кто предпочел погибнуть, но не сдаться! Памяти Отдельной Тридцать Восьмой! Тем, кто до конца выполнил свой долг! Тем кто встал на пути у орд варваров! – на экране появилось изображение хохочущего десантника с эмблемой Суннских Ягуаров на рукаве, он хватает за волосы девушку и тянет их назад, запрокидывая голову и открывая горло. Перси уже видел эту запись, он знает, что будет дальше, но он не в силах отвернуться и "ягуар" в очередной раз убивает свою беспомощную жертву проведя по горлу десантным ножом. "Ягуар" смеется прямо в камеру, его изображение застывает.

– Они не пройдут! – говорит диктор и камера снова переносится на кладбище, где стоят имперские гвардейцы и развевается флаг Империи.

– На этот раз они не смогут нанести предательский удар в спину. Мы знаем где враг! – и красная стрелка на экране описывает круг, объединяя десяток звездных систем Белейского Таганата.

– И хотя никто не вернет нам погибших. – снова появляется Дана. Она громко смеется в кругу своей семьи, она счастлива и на какое-то время хочется думать что это правда и все будет хорошо, но потом запись обрывается и показывает Дану на руках у десантника над могилой своих родителей, кажется что девочка постарела на десять лет сразу. Ничего уже не будет хорошо. – думает Перси: – для нее уже нет.

– Никто не вернет нам погибших. Но мы можем сказать их душам – спите спокойно! – возвысил голос диктор: – мы можем сказать этим людям – вы погибли не зря! И еще мы можем сказать – вы будете отомщены! – и на экране высвечивается герб Империи, звучит гимн. Перси вдруг понял, что игроки перестали бить по шарам, они встали, встал даже уснувший тип за столом напротив, встала официантка. Перси тоже встал. Глаза стало предательски пощипывать и что-то словно тесным обручем стиснуло грудь. Как много друзей не сидят сейчас за этим столом, подумал он. Иклан, Амбромахия, Сандра Каллахан… список можно продолжать почти бесконечно, но к Иклану и его сестре он уже относился как к собственной семье. Сотни и десятки лиц прошли перед его внутренним взором. Улыбалась Сандра Каллахан, с которой они познакомились в душевой кабине крейсера "Гермес", она легко закидывала назад свои густые волосы и смеялась от души, заразительно и легко. Ей вторил Иклан, как всегда измазанный в чем-то, не то в масле, не то в сиропе, его сестра улыбалась Перси как-то по особенному, с теплотой, словно своему младшему брату. Она называла меня котенком – вдруг вспомнил Перси, она всегда говорила, что настоящим боевым котом я еще не стал. Он стиснул зубы. Киберинженер Атью, сухарь и педант, высокомерный сукин сын – так называли его в секции обслуживания и ремонта за глаза, но именно он посадил на четвертый бот Мефалу Тонг, именно этот бесчувственный тип не дал прерваться новой жизни. Атью улыбался молча. А вот и лейтенант Мур, он смеется, запустив пятерню в свою шевелюру, на самом деле Перси никогда не видел чтобы тот хотя бы улыбался, он же из СБ, всегда подтянутый и деловой, сосредоточенный и целеустремленный, но смерть уравнивает всех и поэтому он сейчас смеется как школьник. Перси почувствовал что по его щеке скатилась слеза. Лейтенант Рок. Его наставник и командир, погибший в первом же бою от применения нейродеструктора. Боргкхарт, лучший пилот эскадрильи "Дикие коты Рока". Только он сумел уйти от преследующих его истребителей Таганата на ручной тяге, когда пережгло к чертям нейроканалы, только он смог уйти чтобы рассказать как это происходит, когда нейродеструктор разрывает твою связь с боевой машиной, смог пройти сквозь боль сожженных нервов, смог огрызнуться на обратном пути к крейсеру, ослепший и идущий что называется "на одном крыле" смог сбить истребитель противника. Все, кого он знал и кого не знал – все вставали перед его глазами как живые и улыбались ему.

– Что, плохо? – спросила его Хлоя. Перси кивнул.

– Ничего. Это пройдет. Садись, выпей. И… плюнь на все.

– Да я ничего. Я в порядке. – сказал Перси, садясь. Он незаметно вытер слезу с щеки и улыбнулся. Хлоя поморщилась.

– Что так плохо? – сказал Перси.

– Не то слово. Ты словно скалишься, а не улыбаешься.

– Знаешь, я когда-то слышал, что время это просто одно из измерений… ну, как четвертое измерение, понимаешь? – сказал Перси. Хлоя неопределенно пожала плечами.

– И тогда, если время это одно из измерений, тогда значит ничто и никуда не исчезает, понимаешь? И если что-то было у тебя в жизни, значит это – уже навсегда, если ты знал человека, то даже если потом его не станет, то там, в твоем "тогда" он будет вечно, ты меня понимаешь?

– Это было бы здорово. – сказала Хлоя.

– Наверное так оно и есть… просто почему я не могу вернуться в то "тогда". – сказал Перси и выпил свой коктейль залпом, не почувствовав вкуса.

– Никогда не оглядывайся. – сказала Хлоя, прикусив губу: – никогда. Всегда иди вперед.

– Мне, честно говоря уже никуда идти не хочется. Я здесь пока посижу. – криво ухмыльнулся Перси. Он подумал – почему на самом деле он сегодня все-таки позвонил Хлое? Просто потому, что боится остаться наедине с самим собой? Но ведь он не сделал ничего постыдного. Он сделал все, как и сказала капитан Сандра Каллахан, он прибыл в Порт-Уэно и оповестил Империю, он даже помог Мефале Тонг и сейчас ее имя на каждом углу и по головиденью только про ее подвиг и говорят. Почему только про нее – удивился он снова, почему только она совершила подвиг? А Сандра, Иклан, Абромахия, Боргкхарт, Генри Мур, Атью и сотни других – разве они не совершили подвиг? В голову закралась мыслишка – а не потому ли ты так возмущен, что тебя не заметили? Нет! – возмутился Перси, ничего подобного и потом – его заметили, ему присвоили звание лейтенанта и наградили медалью, что же еще? И потом, главное не то, что заметили тебя или нет, а то, что ты исполнил свой долг. Он вдруг обнаружил, что на его столе прибавилось коктейлей. Он вопросительно посмотрел на официантку, выросшую рядом.

– Это от игроков. – пояснила та: – "Особый Звездный", они угощают. Вы же флотский, верно?

– А это?

– А это "Звезда Империи", новый коктейль нашего бара. Заведение угощает. – официантка кивнула в сторону бара. Едва различимый в полумраке в своей черной жилетке, различимый благодаря белому пятну своей рубашке бармен помахал им рукой.

– Понятно… спасибо.

– Не за что, красавчик… защищай нашу Империю хорошо.

– Постараюсь, мэм. – Перси улыбнулся официантке и почувствовал как каблук Хлои с силой ввинчивается ему в подъем ступни.

– Да ты кажется совсем наглость потерял… – сказал она, едва официантка удалилась, плавно покачивая бедрами, размером со средний авианосец палубного типа: – При мне начинаешь тут с официантками заигрывать!

– Да Икланд с тобой, кто же с ней будет заигрывать! И потом у нас отношения… дружеские? – встрепенулся Перси, чувствуя себя намного лучше. Он понимал, что Хлоя просто играет, просто пытается его отвлечь, но ему почему-то было приятно эта ревность, пусть даже наигранная. Это действительно отвлекало от мыслей… от настоящих мыслей.

– Дружеские, но не до такой степени, Дорбан, не до такой степени… не расслабляйся слишком уж. – Хлоя щелкнула ослепительно белыми зубами.

– Буду иметь в виду… – Перси взглянул на часы.

– Я тебе уже надоела?

– Нет. Просто должен прийти один человек… а, вот и он! – между столами пробирался Стив Стоун, как всегда подтянутый и щеголевато одетый. Его лицо ничуть не изменилось – он словно только что сошел со страниц глянцевых журналов для девочек. Принесите сахарной ваты и упаковочной бумаги – и подарок для любой девчушки старше шестнадцати готов. Только ленточкой перевязать.

– Всем привет! – сказал он, сверкнув улыбкой: – Я подсяду?

– О! Стиви! – взвизгнула Хлоя и повисла у него на шее, едва не опрокинув столик: – Ты откуда? Я тебя сто лет не видела! Чем занимаешься? Черт, прости, садись…

– Здорово, командор… – Стив крепко пожал Перси руку и они обнялись.

– Знаешь, а ты здорово изменился… – сказал Стив через некоторое время, когда приветствия стихли. Перси только покачал головой и подвинул Стиву "Особый Звездный".

– Нет, правда. Я молчу, что ты так стремительно похудел и по-моему стал выше…

– Империя не может позволить себе иметь толстых лейтенантов. – усмехнулся Перси, поддерживая старый стиль общения – "ничего серьезного": – Толстым может быть полковник, адмирал, ну командор… а лейтенанту положено быть худым, взъерошенным и голодным. И с выпученными от рвения глазами.

– И чувство юмора у тебя похоже прорезалось… правда какое-то сомнительное. Ну да ничего. – хмыкнул Стив: – Смотри, да ты сам на себя не похож! Здорово у вас там в Ударно-Истребительных людей делают.

– На самом деле в госпитале мне гормональный фон исправили, а так как я две недели без сознания лежал, то и те, что у меня имелись ээ… запасы жира исчезли. Думаю они все-таки отдали это кошке.

– Хм, значит они все-таки кому-то пригодились, а? – Стив широко улыбнулся и Перси невольно вспомнил, что он всегда был таким – на грани. На грани шутки и серьезного, на грани между взрослым миром и миром их детства, на грани дружбы и… неприязни? Соперничества? Нет, они никогда не соперничали. Уж больно разные были области их интересов. Да и сейчас… Стив – владелец стольких компаний, фирм и банков, что и не упомнить, возле бара наверняка стоит его серый "Ллейс-и-Грен" с форсированным двигателем, на него смотрят все девушки вселенной, а Перси… пусть он сейчас и лейтенант. Пусть даже лейтенант с медалью и нашивками за ранение. Стив всегда немного покровительствовал Перси. Если честно, то только благодаря его помощи Перси смог попасть в Императорскую Академию ударно-истребительных сил.

– Эй, ты что, уснул? Перси, ты обиделся? – спросил Стив, наклонившись к нему через столик.

– Извините, задумался… – сказал Перси.

– Слушай, на самом деле я просто хотел сказать, что ты сейчас выглядишь просто супер. Нет, правда. Если бы так показался в нашей школе все девчонки бы просто попадали.

– Думаю, да. В обморок от страха… – улыбнулся в ответ Перси: – но ты и сам выглядишь как большая коричневая куча навоза.

– Да, зато высококлассного навоза. – поднял бровь Стив: – самого лучшего. Я бы сказал по миллиону кредиток за каждый грамм.

– Фу! – сказала Хлоя: – что за темы? Фермерская планетка, сразу чувствуется, что вы ребятки только что от лопаты, которой вы это дело кидали.

– Все, больше ни слова о навозе. – поднял руки Перси.

– Слушай, извини, что подначиваю, не смог удержаться… – сказал Стив.

– Да нормально… ты же всегда таким был. – пожал плечами Перси.

– Эй, ребятки, еще пить будете? – встряла Хлоя.

– Я вообще-то по делу с тобой встретиться хотел… – сказал Стив, подвигая к себе новый коктейль.

– По делу?

– Да. Насколько я понимаю, твоей семье еще принадлежат эти кобальтовые прииски на астероидах?

– Я все-таки куплю вам выпить…

– Ну, принадлежат… но это мертвый груз. Высокоструйные двигатели небезопасны и ты это знаешь.

– К чертям высокоструйные двигатели! У меня есть сведения которые… постой-ка. Ты ведь вернулся оттуда, из системы Айм, верно?

– Да.

– Эй, два "Особых Звездных" и одну "Звезду Империи"!

– Тогда ты должен знать, что Таганат применил новое оружие, нейродеструктор, оружие которое разрушает действующую нейронику. Нейродеструкторы.

– Я знаю. – Перси поморщился при воспоминании.

– Наши яйцеголовые ребята нашли способ экранировать эти волны и защищать нейронику от атак подобного уровня.

– Ух ты! Здорово! – обрадовался было Перси, но потом его пыл угас. Чему он радуется? Теперь-то уж точно он никогда не будет пилотом, так всю жизнь и прослужит в наземной службе обслуживания. Его-то индекс нейроадаптации так низок, что он даже портовым погрузчиком управлять не может! И опять он со своим званием и должностью никуда не годится. Что это за пилот Ударно-Истребительных, который управлять истребителем на нейронике не может? Одно время в голову Перси закрадывалась мыслишка, что если все будут применять глушители нейроники, то тогда все пилоты будут летать по старинке – на ручном управлении и уж тогда-то он будет летать не хуже других! Но это означало бы большие неприятности для Империи, чьи пилоты привыкли к нейронике, это означало бы резкий дисбаланс в расклад сил в галактике, а это в свою очередь означало бы войны. Очень-очень много войн. И хотя Перси очень хотел летать на истребителях, но не такой ценой. Поэтому он все-таки больше обрадовался, чем опечалился, услышав, что все останется на своих местах. Или не все?