Текст книги "Элита Империи (СИ)"

Автор книги: Виталий Абанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

– Система перегружена… система перегружена… до контакта девять секунд. – истерически выкрикивал тактический компьютер. Стерва, подумал Мур, маленькая, психованная стерва. Если бы он был пилотом, если бы он был настоящим профессионалом, таким же как Циклоп и другие ребята Марта Эдисона, он бы продолжал тянуть время и дал бы возможность системе самой справиться с проблемой, все, что требовалось – выждать. Но Мур не был профессионалом, он просто умел управлять штурмовиком, так, как его научили на курсах СБ – чтобы суметь провести его из пункта А в пункт Б. А потому он развернул штурмовой бот навстречу ракетам и дал команду промаркировать цель Альфа-один как первоочередную. На экране высветилась отметка. Мур нажал на гашетку, стреляя по метке. Шансы? Два против девяноста восьми. Но если он собьет ракету, то «Щит» возьмет на себя две оставшиеся, а у «Манты» осталась всего одна ракета, у этого типа истребителей нет внешней подвески, тогда ему придется подойти ближе, на расстояние своих плазмометов, а уж тут мы его на ленты разрежем… – думал Мур, не отпуская маленькую метку Альфа-один из прицела, а пальца с гашетки.

– Вот психованный ублюдок! – Циклоп отвел машину в сторону, видя, что имперец палит во все стороны. Прицельная дальность – это хорошо в теории, а практически умирать от случайно попавшего в тебя снаряда и вовсе не хочется.

Генри Мур продолжал стрелять. Он был хорошим стрелком и вдобавок удачливым малым. Настолько удачливым, что в один момент траектория боеголовки ракеты, помеченной его тактическим компьютером как Альфа-один пересеклась с прицельной линией «Урагана». Мур не отпускал пальца с гашетки, но то, что он палил без остановки перегрело стволы и сработал предохранитель, выключив пушку на процедуру охлаждения. Ракета понеслась дальше, а снаряд так и не вылетел из ствола. Везение лейтенанта Мура кончилось.

– Есть! – крикнул Циклоп, глядя, как вдали вспух огненный пузырь, немного подумал и прибавил самое страшное ругательство своего командира: – дилетант хренов!

Марафонец-четыре, штурмовой бот Мефалы Тонг попал в засаду Секиры в тот самый момент, когда лейтенант Мур встретился со своим высшим боссом – ведь говорят, что у СБ даже на том свете есть связи. Мефала Тонг не умела управлять штурмовым ботом, и при всем своем желании не смогла бы нанести истребителям урон, однако она была исполнена решимости выжить. Поэтому, в отличие от других «марафонцев» она не испытывала нетерпения, досады или агрессии. Она испытывала страх. Весь космос был враждебен к ней лично и отовсюду ей мерещились несущиеся всадники смерти. В общем-то это нельзя было назвать преувеличением. Всадники смерти действительно неслись к ней.

– Здесь Валькирия. Вижу что-то странное. Объектом быть не может. Но скорость высокая, и излучение идет. Похоже это плазма.

– Здесь Секира. Не отвлекайся. Ты в засаде? Вот и сиди тихо.

– Поняла. Сижу тихо. – щелчок и в эфире тишина. Секира взглянула на информацию, предоставленную ей тактическим компьютером Валькирии. Объектом быть не может, это явно. И девчонкам не стоит скидывать маскировку, чтобы гоняться за непонятными штуковинами. Это может быть какой-нибудь кораблик на плазменных движках, но что если он предваряет основной корабль? Тем более девочкам придется сидеть тише воды, ниже травы. А этого таинственного незнакомца она сама проверит. Ее истребитель висел в пространстве в двадцати щелчках позади затаившегося в засаде звена Валькирии.

Мефала старалась следовать инструкциям, старалась делать все согласно зеленым буковкам и схемам в электронном планшете и тактическом компьютере. Она выполняла все, что требовала от нее ее электронный наставник, выполняла так послушно, что даже сама пугалась своей покорности. Человек и машина, кто здесь главный, думала она, в очередной раз подчиняясь словам на экране, кто же все-таки ведет за собой? Уж точно не она. Что сделать, электронный засранец? Снова активировать плазмопоточный инжектор? Сделаю, сделаю, дорогой, все сделаю, для тебя я и ноги раздвинула бы, если бы у тебя член был, только вывези меня отсюда, вывези меня и моего малыша…

– Секира, объект проходит мимо нас. О! Он активировал двигатели. Это прямопоточнная плазма! Визуальный контакт пока не установлен, но параметры какие-то странные.

– Поняла, Валькирия. Сидите на месте, может быть это только авангард. Ждать команды и удвоить бдительность.

– Вас поняла. Ждем.

– Конец связи. – Секира выключила передатчик и сосредоточилась на объекте. Если он не изменит траекторию, то выйдет прямо на нее.

– Отлично, парниша… – сказала Секира. Уверенными движениями она протестировала систему вооружений, убрала с внешних пилонов "Апокалипсисы" и выбрала ракеты типа "Тигр". Для мелкого засранца самое то, подумала она, почти ласково коснувшись желто-черного предохранителя ракетного запуска.

– Всем сидеть… – прошептала Валькирия, так, словно бы противник мог ее услышать, если бы она сказала это в голос. Чисто психологический эффект. Они держали связь между истребителями по коммуникационному лазеру, перехват сообщений был невозможен, если только не пересечь прямую между абонентами. Но тем не менее она говорила шепотом. Ее звено, десяток девчат на «Пираньях», замерло в одном щелчке от нее. Нервы были натянуты, но Валькирия не сомневалась в своих девчатах – никто не дернется без разрешения. Объект проходил совсем рядом, вот-вот должен был состоятся и визуальный контакт, вещь в космосе очень редкая, и если он не заметит их вплотную, то…

– Здесь Валькирия. Установлен визуальный контакт с объектом. Это что-то новенькое в этой части галактики. Вообще-то похож на сигару или на веретено…

– Что? – не поняла Секира.

– Ну, веретено, это такая штука заостренная с обоих концов. Я, эээ некоторое время в музее провела. Экскурсоводом.

– Вэл, скажи короче, не мучь меня.

– Короче, Секира можно сказать только одно – я не разу не видела подобной хрени и понятия не имею, откуда она. Ты уверена, что нам не стоит ее атаковать?

– Не уверена, но пока придержи своих.

– Ладно, мы сидим на месте. Секира, будь осторожна.

– Буду, Вэл… – Секира вдруг похолодела. Вдруг это Внешняя Угроза? Мороз пробежал по коже. Черт, да никто уже в течении почти двух сотен лет не применяет плазму, все давно перешли на антигравитацию. Странный корабль, странный двигатель… с другой стороны, никто и никогда не слышал, чтобы Хозяева пользовались прямопоточной плазмой, они не знали сложной техники, у них все было биологическое, даже космические корабли, если у них были эти корабли. Ну, а что, если это не Хозяева, а какие-то другие Чуждые? На какое-то мгновение Секира пожалела, что рядом с ней нет инквизиторов, но потом выругала себя за свою глупость. Еще и противника не видела, а уже надумала себе черт знает что… если кто узнает – засмеют, у Секиры страх перед боем, с ума сойти. Подумаешь, смерть, все равно рано или поздно помирать, и если продолжать так жить, то скорее рано, чем поздно. А на весь этот мир, который я на секунду пожалела, на весь этот мир мне насрать с высокой орбиты, если в нем живут такие подонки, как Вилли с его дружками. – подумала Секира, приводя системы в боевую готовность. Впрочем справедливости ради, стоит заметить, что Вилли-то как раз уже и не живет, причем давно, как и все его дружки, которые сделали роковую ошибку, согласившись подержать руки и ноги его бывшей подружки, пока он с ней забавлялся. Все они куда-то сгинули, пропали без вести, а сам Вилли почему-то залез в старый флаер на свалке и забыл вылезти, когда машину затянуло в пресс. Но для Секиры он все еще был жив. И каждый раз, нажимая на желто-черную кнопку она убивала его снова. И снова.

Мефала Тонг прошла место, которое ее тактический компьютер пометил как «потенциально опасное» и облегченно выдохнула. Электронный планшет снова привлек ее внимание, выдав новую рекомендацию. «Полный вперед». Так, она сейчас только найдет эту рукоятку, управляющую скоростью… ага, вот она. Полный вперед – это значит рукоятку на себя до упора. Штурмовой бот рванулся вперед, вдавив ее в кресло.

– Секира!

– Я вижу, Вэл. – сказала Секира, следя за объектом, резко увеличившим скорость.

– Может быть нужна помощь?

– Заткнись, Вэл. Будет нужна – позову. Ты лучше своим делом занимайся – противника высматривай. – Секира включила передатчик и сжала рукоять управления огнем.

– Ну, Вилли, иди сюда, сукин ты сын. – прошептала она.

– Опасность! Опасность! – тонким голоском заверещал тактический компьютер в кабине у Мефалы Тонг.

– Цель на три часа, идет встречным курсом! Цель опознана, истребитель типа "Манта". Рекомендации по принятию мер – увеличить скорость, перейти на боевой режим.

– Что? О, господи, где же эта чертова кнопка?! – Мефала Тонг лихорадочно стала припоминать что делать, ее руки беспорядочно нажимали и тянули все, что только можно было нажимать и тянуть в кабине штурмовика. Совершенно случайно она перевела переключатель связи в положение "открытый эфир", даже не заметив этого.

– Где же эта чертова кнопка, господи! – раздался в открытом эфире женский голос и Секира убрала палец с рукоятки управления огнем.

– О, господи, да что же это такое творится… – продолжал причитать голос: – они сейчас убьют меня… – Секира поняла, что это означает. Это значит, что во-первых пилот очень неопытен, настолько, что переключил связь в открытый режим, а во-вторых этот пилот – женщина. Новичок… необстрелянный… Руки Секира сделали все автоматически – убрали "Тигры" в свои гнезда и выдвинули стволы импульсных излучателей. Зачем тратить ракеты? Конечно, жалко, что это – женщина, но с другой стороны они все-таки на войне… вот сейчас еще поближе и…

– А, вот она, эта кнопка… Господи, защити меня и моего ребенка, сохрани нас от нечистого… – прошептала Мефала пересохшими губами, переводя пушки штурмовика в боевой режим.

Секира некоторое время летела прямо, сохраняя прежний курс. Тактический компьютер, обозначивший цель зеленым кружком, пронзительно пищал, подтверждая наведение на цель осталось только коснуться спуска и разнести штурмовик очередью из импульсника, но Секира медлила. Она перевела переключатель связи в открытый режим и уронила в пространство слова:

– Это Секира. Слушай, подруга, у тебя, что ребенок, там, в кабине? – ответ пришел почти сразу, голос стал еще резче, в нем появились панические нотки:

– Кто это говорит? Кто…

– Говорит с тобой тот истребитель, что висит на твоем хвосте и лучше бы тебе мне ответить, иначе я разнесу твою посудину в клочья. Что ты там насчет ребенка говорила? Зачем ты его с собой взяла?

– Я… я не брала… просто я… беременна. – через некоторое время ответил штурмовик.

– Вот, дьявол… – только и сказала Секира.

Мефала сидела в тесной кабине штурмового бота, судорожно сжимая кисти рук. Кто-то окликнул ее, кто-то, кто летел сейчас за ней и держал ее на прицеле. Она знала, что от этого человека зависит сейчас ее жизнь и затаила дыхание, ожидая.

– Ладно, значит так. – ожили динамики: – немного снизь скорость и иди прежним курсом. Сейчас я пристроюсь к тебе и посмотрим, что там у тебя такое…

Секира выждала, пока штурмовой бот снизит скорость и подошла к нему почти вплотную, двигаясь параллельным курсом. Тактический компьютер сошел с ума при таком маневре – никто не предполагал такой близости противника в космическом бою.

– Ладно, сестричка, сними затенение со своего кокпита, там ползунок должен быть, справа… если у твоего чудища он есть.

– Есть… вот он… – блистер колпака стал прозрачным и Секира увидела Мефалу Тонг, а Мефала увидела Секиру, также опустившую свою поляризованную защиту.

– Значит беременна?

– Да, мэм.

– Какой срок?

– Почти шесть месяцев…

– Прилично… что же поздравляю.

– Спасибо, мэм.

– Вот такие вот дела… слушай, а как тебя зовут-то?

– Мефала. Мефала Тонг, мэм.

– Странное имя, ты случайно не с Лиры?

– У меня родители были с Лиры. Имя от них осталось.

– Понятно… – Секира замолчала.

– Мэм? – раздался неуверенный голос в наушниках.

– Чего тебе?

– Что со мной будет, мэм?

– Кабы я сама знала… слушай, Мефала, а ты как насчет сдачи в плен на почетных условиях, а? Мы тебя до базы проводим, а потом с моими девчатами останешься. – в наушниках раздался вздох.

– Нет, мэм… – грустно сказала Мефала: – у нас же видели, что вы с пленными делаете.

– Да это все пропаганда, Мефала… черт… – Секира мысленно еще раз выругала Змея, купившегося на подначку этих тупиц из отдела пропаганды, теперь вот и не докажешь ничего…

– Нет, мэм… – пришел тихий, но твердый ответ. Наступило молчание. Секира понимала эту женщину. Она была готова на все, чтобы защитить своего ребенка, но сдача в плен для нее означала не просто смерть, но смерть мучительную и позорную. И ребенка этим не спасти, лучше уж так, в пространстве, сразу…

– Аааа, да черт с тобой! – сказала Секира: – Убирайся отсюда.

– Что?

– Я говорю – лети отсюда поскорей, пока я добрая… – буркнула Секира, отводя свой истребитель в сторону.

– Правда? Вы меня отпускаете, мэм?

– Ты, что глухая? Вали, пока я не передумала.

– Спасибо… спасибо, мэм! – штурмовой бот увеличил скорость и стал удаляться. Секира смотрела ему вслед и знала, что у нее будут крупные неприятности. Очень крупные неприятности.

– Извините, мэм… – снова раздался в эфире голос Мефалы.

– Ну, чего тебе еще? – беззлобно спросила Секира.

– У вас есть имя? Ну, нормальное…

– Меня зовут Алиса. Алиса Кирштейн.

– Если родится девочка, я назову ее вашим именем, мэм.

– Спасибо, Мефала. А теперь вали отсюда. И выключи наконец передатчик.

Что нужно для заговора? Две тысячи крепких рук, сотня горячих сердец и один холодный ум – так говорил император Марк Первый, прапрадед нынешнего и большой знаток такого рода дел. Достаточно сказать, что и сам-то он не был прямым наследником трона. Только цепочка случайных событий, включавших в себя и трагические моменты, привела Марка Первого, умного и хладнокровного стратега к заветному трону. Поэтому его словам можно было верить. И Ромул верил. У него были крепкие руки, в которые уже были роздано оружие с имперского закрытого склада, и горячие сердца проповедников, причем каждый отвечал за свой отряд, как правило составленный из его прихожан, а значит людей, которых он знал лично и легко мог контролировать ситуацию в группе. Вообще, религиозные организации закрытого типа – это же готовая армия, подумал Ромул, достаточно вспомнить суннитов в Альянсе, там они практически заменяют собой власть, хотя и действуют нелегально, но никому и в голову не приходит подвергать сомнению их «рекомендации». Идеальный регулятор общества. Правда, в результате все общество практически утрачивает способность к развитию и рано или поздно будет разрушено соседями. Чего, правда, иногда приходится ждать столетиями. То, есть, на наш век хватит. Впрочем, что говорить об Альянсе, у Ромула полно своих дел. У него есть крепкие руки, горячие сердца и один холодный ум. Один ли? – подумал он, вспомнив взгляд жреца-кардинала. Амибал Кромвел, м-да, это человек с двойным, а то и тройным дном. Похоже, что он умнее своего заместителя Атласа, но тот уверен в обратном. И еще очень похоже, что он играет по своим правилам. Что он может сделать? Перехватить управление? Нет. Повлиять на результат? Тоже нет. В ближайшем будущем Ромул не видел провала, все будет идти как и запланировано. Никаких неожиданностей. И в конце тоже все будет так, как и планировалось, Ромул уже придумал, как именно он осуществит это. Хотя и не любил об этом думать. Ромул вздохнул еще раз и повернулся к нетерпеливо ожидающему гвардейскому офицеру.

– Теперь отключите все автоматические системы защиты.

– Все? Но, сэр…

– Это же учения, не забыли? Императора все равно здесь нет, он на стадионе. Отключайте.

– Есть. – офицер повернул большой красный ключ и ввел кодовое слово, повернувшись спиной к Ромулу. Ромул знал кодовое слово. "Патрокл".

– Системы отключены.

– Вот и прекрасно. А теперь я подам свой сигнал… это кодовое слово. – нахмурился Ромул, заставив офицера повернутся спиной. Легкий щелчок и в шею гвардейца вошла маленькая, почти невидимая игла, состоящая из спрессованного мощного транквилизатора. Офицер рухнул на пол. Игла действовала на протяжении трех суток, постепенно растворяясь в крови, по окончании процесса она растворялась полностью, не оставляя следов.

– Теперь – сигнал. – Ромул нажал на кнопку передатчика и где-то на окраине города в воздух поднялись мощные транспорты, несущие на борту участников заговора. Крепкие руки сжимали мощные лазерные винтовки, огнеметы и даже плазменные пушки малого калибра, все, новое, все только со складов. Через сорок минут транспорты зависнут над садом императорского дворца. В обычных условиях их сперва запросили бы о перемене курса, а потом вылетели полицейские флаеры. И если бы они все-таки прорвались, то на расстоянии десяти километров от дворца их распылили бы многочисленные автоматические зенитные батареи. Но не в этот день. Автоматика отключена, личный состав под разными предлогами убран, осталась только дежурная смена. Но она не помеха в их плане. Теперь надо убедить императора, что все идет по плану. Ромул повернулся и вышел из комнаты дежурного офицера.

– Ваше величие, все идет по плану. – сказал он, входя в комнату императора.

– Надеюсь на это, Ромул. Наверное я окончательно спятил в тот день, когда решил послушаться тебя. – проворчал властитель, прикладываясь к граненой бутылке: – Давай выкладывай.

– Персонал распущен, жертв не будет. Асмунд со специалистом уже в подвале. Рассматривают настенные фрески времен первой империи.

– Ну, как же… фрески они там рассматривают… – император прищурился и снова отхлебнул из бутылки: – мой братец и искусство… единственное искусство, которое он освоил – это искусство задирать юбки и доставлять мне неприятности.

– Ваше величие…

– И потом, что, там действительно есть фрески первой империи?

– Нет. Это подделка.

– Ага. Ясно. Напомни мне впредь держать с тобой ухо востро. А что там с этими долбанутыми фанатиками, что летят сейчас раздолбать мой дворец к такой-то матери?

– Они в сорока минутах лету.

– Ясно.

– Что с моими войсками и всем прочим? Проблем не будет?

– Не должно быть, все уверены, что вы на стадионе, туда даже отправили вашего лоренцо. – это конечно была совершенно секретная информация, однако все почему-то знали или догадывались, что у императора, как и у всех мало-мальски берегущих свою шкуру правителей были биологические двойники, сделанные с помощью биопластики и имплантации. Внутри среды службы безопасности такие трюки называли "Великий Лоренцо", никто и не помнил, почему.

– Да, я помню об этом. Не слишком ли много секретности, а Ромул? Даже шеф СБ ничего не знает. Не нравиться мне это.

– Вспомните, сир, вы сами были против того, чтобы посвящать Лойолу в истинные причины нашей операции… – напомнил Ромул. Его расчет был верен – император не хотел, чтобы об этом знал кто-либо вообще, будь его воля, он бы и Ромула заставил забыть… но это уже после того, как все будет закончено. А пока, пока он и император во дворце, здесь же Асмунд и сюда летит пять тысяч фанатиков истинного Учения. И об этом никто кроме них не знает. Лоренцо будет играть свою роль вплоть до разоблачения, а это произойдет только тогда, когда заговор уже войдет в силу.

– Да, я помню… но все равно мне это не нравиться… – сказал император и залпом допил остатки бренди. У него работает интуиция, подумал Ромул, у них весь род славится своей интуицией, вот потому он и пьет, потому что начинает чувствовать неладное. А разум говорит – успокойся, все под контролем, он не прав, разум, никогда и ничего не бывает под нашим королем, на все воля божья и случайности – его бич, которым карает он отступников. Как я могу быть уверенным, что все пройдет как надо, даже если я тысячу раз проиграл все в уме и на схемах, расставил всех по местам, сыграл на дворце, как на самой большой в мире арфе, рассмотрел и предотвратил тысячи случайностей и возможностей, предусмотрел миллионы вероятностей, но все равно я волнуюсь, черт бы меня побрал…

– Ты волнуешься, Ромул? – спросил император, пристально глядя на него. Неужели? – мелькнула мысль, но Ромул погасил ее, задушил в зародыше. Нет, он не должен ничем себя выдать, он должен быть само спокойствие, ведь он говорит не с кем-нибудь, а с членом императорской семьи, он же обучен с детства воспринимать малейшие признаки лжи и обмана, у него имплантанты, позволяющие анализировать речь и мимику, он почти видит человека насквозь… почти. Вот на этом маленьком и неуловимом почти и основывалась самая большая слабость Империи. Империя и ее правители стали слишком самоуверенными, они думают, что если они кондиционировали человека на преданность империи, то такой человек никогда не сделает ничего во вред империи. А если этот человек верит, что он делает благо? Как можно обмануть детектор лжи, поставленный внутри тебя? Очень просто – надо только поверить, что то, что ты хочешь совершить – во благо. Поверить в это всеми фибрами души, истово. И тогда внутренний страж скажет – ну, что же, ты делаешь благое дело, парень, проходи. А потому, Ромул считал, что он делает благое дело. Император слаб. Он слишком полагается на окружающих, им легко можно манипулировать, он отказывается от ответственности. Надо исправить эту ситуацию. И Ромул не сделает ничего во вред империи, пусть даже сейчас несутся по воздуху тяжелые транспортники, доверху набитые оружием и людьми, готовыми его применить. Все во благо империи, ты же веришь в это, не так ли? Да, сказал себе Ромул, я верю. Это – во благо империи.

– Да, я волнуюсь, сир. – ответил он на вопрос императора.

– Правильно делаешь. Не дай бог, что-то сорвется… – император опустился в кресло и протянул руку за очередной бутылкой.

– Мне надо идти, сир.

– Ступай, ступай… заговорщик хренов. – владыка задумчиво прищурился вслед спине своего советника, скрывшейся за закрывшейся дверью.

14–00. На самом большом стадионе Олд-Прайм-Сити начался исторический матч между столичными «Буйволами» и «Легионерами», гостями с Йорка, промышленной планеты соседней системы, командой сильной и потому исход мачта был неоднозначен. Все места на трибунах были заняты, билеты расходились по абсолютно астрономическим ценам, все головизоры планеты транслировали этот матч. Говорили, даже, что сам император прибыл, чтобы лично наблюдать за ходом матча из своей персональной ложи. Зрители нетерпеливо ерзали на своих местах, кричали, размахивали флажками с цветами «Буйволов» – серебряно-синими. Небольшая по численности группа приезжих болельщиков с Йорка была отделена полицией от прочих – во избежание, и также кричала, топала ногами и размахивала флажками, но на этот раз красно-черного цвета. Все было как всегда и даже лучше. И только один из старых ветеранов полиции сказал другому, что что-то ему не нравиться в во всем этом. Но его никто не послушал. Все знали, что он просто старый ворчун.

14–02

На лужайку перед дворцом императора тяжело опустились транспорты, распахнулись люки и из них хлынули толпы вооруженных людей.

14–03

Стадион взревел – на траву ступили "гости", "Легионеры" из Йорка! Матч начался, мяч стрелой взмыл в небо и гости, по традиции, начинавшие со своей подачи атаковали "хозяев".

14–04

Дежурная смена охраны, та самая, что Ромул не сумел распустить, открыла ответный огонь, обороняя дворец и одновременно пытаясь подать сигнал о помощи. Но стараниями Ромула ни один передатчик во дворце не работал. Атакующие тем временем уже ворвались в холл и начали подниматься по лестнице.

14–15.

Один-ноль! Лайм Крокус, знаменитый нападающий "Буйволов", все-таки участвующий в матче, несмотря на свою травмированную ногу, порадовал своих фанатов отличным ударом по воротам соперников! "Гости" явно не ожидали такого поворота событий и им пришлось на время усилить оборону, убрав одного нападающего и выставив взамен "блокера". Игра начиналась тяжело.

14–20. Одному из гвардейцев удалось добраться до поста стационарной охраны и выкатить оттуда на лестницу тяжелый станковый излучатель Бельского. Сверхжесткое излучение веером прошлось по лестнице, враз очистив ее от захватчиков. Некоторое время он сдерживал наступающих, разворачивая обжигающе горячий ствол излучателя и уничтожая всех, кто пробовал ступить на лестницу. Но потом кто-то из наступающих додумался выстрелить вверх по дуге гранату и излучатель смолк.

14–21

Один-один! "Гости" пошли в атаку решительно и бескомпромиссно, перейдя в жесткий, даже жестокий стиль игры. Шестьдесят пятый номер, "блокер" "Легионеров" Уно Вартис преднамеренно столкнулся на полной скорости с номером восемь, подающим надежды нападающим "Буйволов", Итаном Хантом, выворотив тому ключицу и сломав два ребра. Стадион орал, все прямо-таки сошли с ума. Хотя на самом деле все ожидали чего-то вроде этого. Спидболл – игра не для девочек. И парочка сломанных челюстей – это такая малость за такую игру и такой азарт, не так ли?

14–25

Наступление захватчиков еще раз захлебнулось, когда гвардейцы забаррикадировали часть помещений и отвечали огнем на любую попытку приблизится. В ход пошли огнеметы. Когда они закончили, то эта часть дворца уже не подлежала реконструкции. Защитники дворца превратились в серый пепел.

14–30

Попытка "Буйволов" снова прорваться к воротам противника не увенчалась успехом – они откатились назад, потеряв Лайма Крокуса, он все-таки подвернул травмированную ногу и его унесли на носилках прямо с поля. Блокеры "гостей" действовали на грани нарушения правил, ударяя в корпус и прижимая к краю поля. Судья сделал замечание шестьдесят пятому номеру, но этим дело и обошлось, а на трибунах чуть не сошли с ума.

– Он, что слепой? Шестьдесят пятый Крокуса вырубил вчистую!

– Судья купленный!

– Бей "Легионеров"!

– Судью на мыло! – в таком вот оптимистическом ключе закончился первый тайм.

14–45

Захватчики контролировали практически весь дворец, за исключением подвалов, в которые был закрыт доступ Ромулом и еще несколькими очагами сопротивления. Гвардейцы отказывались сдаваться, дрались до последнего и зачищая подобные очаги захватчики несли огромные потери, потому было принято решение просто блокировать их там, закрыв двери и заварив их, а также выставив охрану.

14–50

Второй тайм был еще более жестким по накалу страстей. "Легионеры" раз за разом штурмовали ворота хозяев, но оставались ни с чем. Однако и "Буйволы" из-за постоянного давления не могли поднять голову, они даже не пытались контратаковать, сосредоточившись на обороне. Такая тактика была чревата тем, что позволяла гостям делать новые и новые попытки. И наконец нападающий "Легионеров", двухметровый громила Куарсен Лорнье, тот самый Лорнье, что в прошлом сезоне был десять раз подряд удален с поля за жесткую игру, забивает еще один мяч в ворота "Буйволов". Два– один! Победа гостей.

– Так было суждено… – склонил свою голову Жрец-кардинал Амибал Кромвел. Потом повернулся к стоящему рядом Ромулу и указал ему на императорский сад, где многочисленные адепты в своих светлых монашеских одеяниях сновали между деревьями, пытаясь организовать оборону.

– И пала твердыня лжи и воцарилась истинная вера… – сказал Ромул, ожидая услышать ритуальное "Тиима", но жрец покачал головой.

– Нет, это не та цитата… скорее "И предал его тот, кто находился рядом с ним…"

– Что вы имеете в виду… ваше преосвященство?

– Я имею в виду предательство, Ромул… человечество настолько преуспело в этом искусстве, что уже и нельзя отличить одно от другого, предательство от верности и ложь от правды. Все исходит одно из другого и это просто названия… знаешь, сын мой, это все просто слова. А судят человека по делам его. – жрец смолк, наблюдая, как адепты устанавливают под сенью яблони стационарное полевое орудие.

– Какой контраст, не правда ли? – спросил жрец, не поворачивая головы. Ромул только по интонации понял, что он обращается к нему.

– Между орудием и деревом, ваше преосвященство? – спросил Ромул, подойдя к окну. Адепты под окном спорили, валить дерево или нет. С одной стороны оно закрывает обзор, а с другой стороны лучшей маскировки не найти.

– Именно. Ты умный человек. Контраст между жизнью и смертью. Кажущийся контраст. На самом деле все это лишь две стороны одной и той же медали… жизнь и смерть. Тем, кто принимает жизнь, следовало бы научится принимать и смерть.

– Да, ваше преосвященство. – Ромул склонил голову и подумал, что наверное ему всю жизнь суждено склонять голову перед высшими мира сего. Он не понимал, о чем говорит жрец, но понимал, что лучше сделать вид понимающего, чем надоедать расспросами. Сейчас все идет как по маслу, буквально две минуты назад он получил известия от агента в подвале – все идет как по маслу, кондиционирование Асмунда скоро закончиться и он станет послушной марионеткой в руках того, кто знает ключ к его сознанию. Атлас, который знал о небольшой части плана, сознательно отдалился от военных приготовлений и сейчас выжидал, спрятавшись в убежище. Потом, когда бунт будет подавлен он сможет сказать, что был на стороне Ромула с самого начала. Он думает, что это не только спасет ему жизнь, но и приведет к власти. Глупец.

– Через какое время сюда прибудут гвардейские полки? – спросил вдруг жрец, не отрываясь от окна. Под окном адепты все-таки решили свалить дерево и неумело рубили его топорами.

– Гвардейские полки? – переспросил Ромул. Он вдруг понял, что жрец все знает. И о предательстве Атласа, и о том, что скоро здесь высадится ударные силы Шестого Гвардейского полка и включатся автоматические системы обороны, буквально выкашивая всех, кто не записан в базе данных службы безопасности дворца, что несколько тысяч неподготовленных и слабовооруженных адептов и прихожан не смогут удержать дисциплинированную военную машину, что весь этот заговор – просто фарс, нацеленный на то, чтобы…

– Да, я предполагаю, что сюда прибудут именно гвардейские части, не так ли? Все-таки дворец императора… заговор против фамилии… какой именно полк? Или их будет несколько? – жрец обернулся и посмотрел прямо в глаза Ромула.

– Это будет один полк. Шестой. – ответил тот, пожав плечами. Изменить уже ничего нельзя и даже если жрец даст команду убить Ромула, гвардейцы будут здесь через два часа. И хотя ему надо кое-что еще сделать, основное дело сделано, император догадается об остальном… можно и не кривить душой с этим человеком.

– Шестой полк. – сказал жрец: – Шестой полк… головорезы императора.

– Да, иногда их называют именно так. – ответил Ромул, не дрогнув лицом. Некоторое время он гадал, что именно прикажет сейчас сделать с ним верховный жрец. Он вполне мог сделать так, чтобы эти два часа были бы самыми мучительными и длинными часами в его жизни… которой судя по всему и осталось-то чуть-чуть.