Текст книги "Элита Империи (СИ)"

Автор книги: Виталий Абанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)

– Давайте это обсудим… – сказал Романов, придвигаясь в кресле. Городской совет продолжал свою работу.

Кровь медленно пропитывала повязку и капала с локтя вниз. Капли разбивались на металлическом полу рубиновыми кляксами, но лейтенанту планетарной обороны Сонтру было не до нее. Он искал нужные контакты в щите обслуживания роботов по сборке наноловушек. В ходе своих поисков он успел пораниться и замотать руку носовым платком. Но нужный контакт никак не находился. Проклятый программист! Неет, он, лейтенант Сонтр и заместитель командира этого так не оставит! Ну неужели этому выродку трудно было просто промаркировать эти провода! Он же уже рылся здесь! Чертов Монахью! Сонтр выудил еще один провод, на сей раз бело-синий и поднес его к индикатору. Нет, не этот. О, дьявол! Ублюдок определенно хочет убить его! Сонтр выдохнул, сосчитал до десяти (успокойся, не нервничай, так будет лучше, спокойно.) и принялся за поиски снова. В этот момент коммуникатор на предплечье лейтенанта замигал красным огоньком.

– Сэр, у нас гости! – с легкой руки этого придурка Монахью все ополченцы теперь называли захватчиков "команда гостей" а себя соответственно – "хозяевами". Сонтр выругался еще раз. Согласно постановлению этого кретинского городского совета они не могли попадаться на глаза противнику, не говоря уже о открытом столкновении. Они довольствовались тем, что выводили из строя те или иные комплектующие на линии сборки. И просто поломки было бы мало – явные неполадки слишком быстро устранялись, в идеале нарушение линии должно было быть таким, чтобы не вызывать никаких подозрений, чтобы линия работала, но продукция на выходе была неисправной. Причем желательно чтобы эту неисправность очень-очень долго искали. Поэтому работа ополченцев по саботажу больше напоминали не боевые действия, а хирургические операции. Очень аккуратно и очень-очень точно. Поэтому можно понять чувства Сонтра, когда в его операционную вламываются посторонние. Он был просто вне себя.

– Сколько до контакта? – спросил он, приближая индикатор к следующему проводу. У него есть дело, черт возьми и он его закончит!

– Они уже в цехе. У вас есть минут пять, не больше, сэр.

– Понятно. – Сонтр с досадой отбросил еще один провод и взялся за следующий. Нет. И еще раз нет. Капля пота скользнула по носу и зависла на кончике, нос зачесался. Сонтр помотал головой, стряхнув каплю.

– Сэр, они направляются в кабину управления! – снова коммуникатор. Сонтр лихорадочно перебирал провода. Нет, еще нет, нет… и снова нет! Проклятье!

– Сэр, они уже у двери!

– Слушай, Винс, ты чего такой возбужденный? – спросил один коммандос второго.

– Береженного бог бережет. – не сразу ответил второй, поводя стволом оружия в распахнутую дверь.

– Расслабься, этих крыс здесь нет и никогда не бывает. Они прячутся от нас в свои норы. Не было ни одного выстрела. Торценни напугал их и они наложили в штаны. – сказал первый и покрутил головой, глядя на окружающие их могучие станки.

– Охренеть! Какая силища! Слушай, а ты думал о том, чтобы остаться здесь на постоянную работу?

– Вот еще… никогда не любил чертово море. Его здесь слишком много. – ответил второй, опуская оружие стволом вниз: – Похоже здесь порядок.

– И чем тебе не нравиться море, а? – сказал первый, опершись на перила.

– В детстве как-то раз едва не утонул. С тех пор ненавижу эту чертову уйму соленой воды. – они вышли, непринужденно болтая.

Лейтенант Сонтр, стоящий за дверью с взведенный иглером перевел дух. Им стоило только открыть дверь и… и они бы сдохли, с неожиданной злостью подумал он, сдохли от удара пяти тысяч микроскопических игл, выброшенных из иглера последней конструкции. Одна обойма – всего два выстрела, но каких! Все превращается в решето. Сонтр спрятал иглер и вернулся к своему занятию. Ему надо было найти провод. И конечно же провод нашелся сразу же.

– И намылю же я тебе шею, Стив Монахью… – выдохнул Сонтр, обнаружив, что электронщик все-таки обозначил провод, но таким незаметным и крохотным кольцом из полиэстра, что его фактически не было видно.

– Сэр, гости удаляются…

– Ну, туда им и дорога. – сказал Сонтр, прикрепляя черный прибор к проводу: – Туда им и дорога. – он закрыл дверцу шкафчика и ловко запечатал пломбой с надписью "техническое обслуживание пройдено. Норма" и недавней датой. Подумав припорошил печать пылью, собранной тут же, полюбовался и на дело своих рук и удалился весьма довольный собой. Разве что не посвистывал. Гости против хозяев? Счет сравнялся – один-один.

– Сэр, это линия сборки семь! У нас здесь проблемы! – прокричал в коммуникатор маленький человечек в военной форме Белейского Таганата. Форма сидела на нем мешковато, выдавая гражданского человека, до сей поры не имевшего никаких дел с армией. Да, если честно говорить, Тори Блейн и дальше бы не имел никаких дел с армией, если бы не принудительная вербовка всех мало-мальски стоящих киберинженеров. Тори привезли на эту планету, как и всех остальных и поставили на линию по сборке нейропроцессоров. Времени на то, чтобы разобраться в работе линии и оборудования не дали, постоянно кричали и торопили, а один раз солдат его даже ударил – когда он спросил, нельзя ли положить еще добавки на ужине. В общем и целом Тори очень скучал по дому. Но никто не собирался его туда отпускать и потому он решил вести себя примерно. И больше не высовываться, как тогда, на ужине. Просто хорошо делать свое дело и все. А все остальное, его, Тори Блейна не касается. Просто делать свое дело.

– Что там у тебя за проблемы? – вспыхнул экран коммуникатора. На экране появился тот самый солдат, что ударил Тори прошлым вечером.

– Э, мне нужны инструменты, стяжки сорок на двадцать и плазматрон… – сказал Тори, чувствуя, как его ноги начинают каменеть: – Магистраль… то есть мы уже закрепили, но это недолговечно, максимум на четыре месяца…

– Ты, что совсем охренел, твою мать?! – раздалось из коммуникатора: – Да нам здесь только три месяца продержаться-то и надо! Если продержимся – потом все наше будет, вот тогда и поставим. А сейчас, что у тебя занятий других нет, чмо гражданское?!

– Э, есть, конечно же есть…

– То-то же… если еще раз твое нытье услышу… – пригрозил солдат и отключился. Тори передохнул и выключил коммуникатор. Ему нужно было два комплекта стяжек и плазменный сварочный аппарат, потому что временное крепление, поставленное на магистраль было ненадежно. Но хозяин – барин. Как хотят, так пусть и будет. Через два с половиной часа работы Тори Блейн нашел маленькую черную коробочку в переплетении проводов шкафа управления. По-хорошему надо было вызвать специалистов и проверить здесь все на предмет диверсии. Но после предыдущего разговора по коммуникатору Тори расхотелось беседовать с кем-либо из начальства. Воровато оглянувшись он спрятал коробочку, прочно висящую на проводе, вглубь шкафа. Кто его знает, подумал он, может это просто какой-нибудь нужный механизм, предохранитель там или еще что… имперцы понапридумывали всякой хрени, он же не обязан знать все и вся… И Тори Блейн продолжил свою работу. А черная коробочка Стива Монахью – свою. Она ничем не привлекала внимания и даже не излучала никакой энергии, вот потому-то инженер и не обратил на нее особого внимания. Она работала только тогда, когда под излучателем проходили нанокристаллические трубки. Всего лишь искажала приемный сигнал. Чуть-чуть. На долю ампера. "Не было гвоздя – подкова пропала." Но этого было достаточно, для того, чтобы на выходе трубка фонила. Тоже чуть-чуть. Но достаточно для того, чтобы не работать. "Не было подковы – лошадь захромала". Эта трубка должна была излучать не в самом нейропроцессоре, о, нет. Она всего лишь выводила на экран состояния данные. Одни и те же каждый раз. Потому что она была повреждена. "Лошадь захромала – командир убит". Получается, что нейрокомпьютер сам по себе был исправен и любая проверка его состояния на заводе показывала его исправность, но как только его ставили на истребитель и техники начинали выводить на режимную мощность – он перегорал. Потому что если ты подключаешь что-либо к сети и видишь индикатор на десяти процентах, то начинаешь увеличивать мощность, верно? До тех пор, пока не выведешь до ста процентов. А на самом деле это индикатор неисправен и ты попросту пережигаешь прибор. "Конница разбита, армия бежит." Почему сломалось? Потому что пилоты с техниками дураки. Не умеют новую технику осваивать. Конечно долго это не продлиться, но в общей суматохе можно было выиграть недельку-другую. А то и на месяц. Таков был план Стива Монахью. "Враг вступает в крепость, пленных не щадя, оттого что в кузнице не было гвоздя".

Оставалось только ждать, когда отвалиться первая подкова.

– Докладывайте. – Торценни кивнул главному инженеру, грузному немолодому человеку по имени Майк Радовски. У Торценни болела голова и стягивало шею, так, словно он притянул ее к плечу резиновым жгутом. За окном здания городского Совета Вериоки, где Торценни разбил свою штаб-квартиру, давным-давно стемнело, но мощные прожектора превращали ночь в день. Воздух сотрясали корабли, садящиеся и взлетающие. В страшной спешке взад и вперед проносились армейские грузовые флаеры. Вдалеке, где-то на северо-востоке вспыхивали зарницы выстрелов и вверх поднимались нити лазерных лучей. От этого «чертова муравейника», как говорил ашар, у него зверски болела голова. Сдавило затылок и кололо в висках. Торценни знал средство против всех болезней – надо было только раскурить трубочку семуты и все как рукой снимет, но сейчас нужно было ясное мышление. И поэтому он терпел боль. Терпел этого Радовски. Терпел эту планету.

– Ашар, поточная линия по производству нейропроцессоров "Висла Ноль Четыре" в данный момент находится полностью под нашим контролем. Во всех ключевых узлах расставлены посты охраны, вдоль линии установлены автоматические лазерные турели типа "Страж", инженеры проверили и запустили производство. Уже изготовлено около сорока нейрокомпьютеров. Вся продукция немедленно отправляется на орбиту адмиралу. – сказал Радовски, потирая руки, выпачканные каким-то маслом. Он тоже не выглядел особо радостным. Скорее уставшим.

– Что-то слишком легко все… – проговорил Торценни себе под нос. Какая-то мысль сверлила ему голову, но чертовы виски опять схватило так, что он стиснул зубы.

– Продолжайте работу, инженер. О любых происшествиях – докладывать немедленно. – сказал он сквозь стиснутые зубы. Инженер вышел. Торценни вынул из кармана свою трубку и посмотрел сквозь нее на свет. Прозрачный цилиндр магазина был пуст. Торценни положил трубку на стол, мельком заметив что у него сильно дрожат пальцы, потянул из кармана портсигар с золотой инкрустацией, раскрыл его. Внутри портсигара, на зеленой замше, в маленьких кармашках, словно патроны в патронташе лежали маленькие ампулы с семутой. Оранжевые, темно-синие, коричневые и янтарные. Словно драгоценности. Торценни осторожно вынул янтарную и положил на стол, рядом с трубкой. Потом так же медленно и неторопливо закрыл портсигар и положил его в карман. Внутри все горело, организм жаждал, требовал, клянчил, но Торценни с каким-то садистским удовольствием тянул время, мучаясь и мучая.

– Хочешь дозу? – спросил он сам себя. Руки дрожали, когда открывали патронник трубки.

– Сейчас получишь. Но не ты здесь хозяин… не ты а я… – сказал он, взяв янтарный огонек ампулы и приготовившись вставить ее в патронник.

– Я могу и не сделать этого. – сказал он сам себе: – Могу. Что ты сказал? Скажи "пожалуйста", сукин ты сын. Иначе… – он снова задержал руку, не вставляя ампулу. Хлопнула дверь, он вздрогнул и ампула выпала из рук вниз, на брюки, на ковер, куда-то вниз, он едва успел уследить за ней взглядом.

– Ашар! – ворвавшийся в дверь Арвен застыл в дверях.

– Твою мать, Арвен, когда научишься стучать! – закричал Торценни. Его скрутило и он, согнувшись, стал лихорадочно шарить руками по полу, в поисках янтарного счастья.

– Ашар, я только что из госпиталя. Ну, насчет этих поселенцев, что "ягуары" на пляже поймали во время первого десанта. – стал говорить Арвен, не обращая внимания на командира. Он привык.

– Арвен, сучий кот… – прохрипел из-под стола Торценни. В тот момент, когда он казалось уже нашарил ампулу, он нечаянно толкнул ее ногой и та закатилась под тяжелую дубовую тумбу стола. Торценни выскочил из-под стола, выташил из-за пазухи портсигар и раскрыв его, рассыпал ампулы по столешнице.

– Так вот… ладно я подожду, командир. – сказал Арвен, глядя, как Торценни трясущимися пальцами вставляет ампулу в трубку, а потом трубку в дыхательное горло. Вдох… Лицо Торценни слегка порозовело, ноздри расширились. Еще вдох. Тело перестала бить дрожь. Он выпрямился и спросил у Арвена нормальным голосом:

– Что там у тебя?

– Извините, ашар. Просто был я в госпитале, видел этих поселенцев.

– Ну?

– Трое мальчишек и три девчонки. Одну они там на пляже сразу прирезали – в назидание. Чтобы остальные не дергались.

– Тело нашли? Реанимация возможна?

– Тело нашли. Я сразу же группу выслал. Реанимация невозможна. Пошло разложение, жара здесь, да и потом животные мелкие…

– Ясно. Что с остальными?

– Хреново. Из мальчишек один более-менее. Только головой постоянно мотает. Спятил видимо, вот его и не трогали. Девчонки – хуже.

– Насколько хуже?

– Очень плохо. Док говорит, что в реанимационной камере он их за два месяца вытащит, внутренние разрывы и переломы залечит, но основные травмы все равно не физические.

– Черт. – Торценни сделал еще затяжку и уставился в стену. Кажется пришло время принимать решение.

– Значит так. Всех пятерых – уничтожить. Но так, чтобы следов не осталось. Ни волоска ни ногтя, ясно? Имущество, одежду, все – сжечь.

– Но, ашар…

– Арвен, если об этом узнают поселенцы нам несдобровать. Только что отсюда ушел инженер, мы запустили линию, они не вставляют нам палки в колеса, все хорошо. Но стоит кому-нибудь узнать об этом… – Торценни покачал головой: – Мы же потом не оправдаемся. Если бы у нас было время, может и стоило с ними возиться – ради долгосрочных перспектив. Но у нас есть эти три месяца и я хочу, чтобы эти три месяца никто не знал где они. Понятно?

– Блядские "ягуары". – сказал Арвен.

– Согласен. С волками жить – по волчьи… короче исполняй приказ.

– Слушаюсь, ашар. – Арвен развернулся, чтобы выйти вон. Торценни закрыл глаза и сделал еще затяжку. Первая затяжка это как… как… девственница, хотя первую он уже сделал, этот Арвен как всегда не вовремя. Торценни открыл глаза. Арвен стоял перед ним.

– Ашар…

– Ну, чего тебе? – сказал Торценни. Сколько можно? Все в порядке, теперь можно и ванну принять, а потом выспаться, подумал он, нормально на кровати, черт, отвык от таких походных условий, старею уже.

– Чего тебе? – повторил он.

– Я только сейчас вспомнил, ашар. На побережье их было семеро. Там приборов столовых и комплектов постелей на семерых. Следов, конечно уже не найти – эти паскуды все вытоптали, но я в этом уверен.

– О, черт! – сказал Торценни. Сжал голову. Подумал минуту.

– Значит так. Сейчас же ко мне этого "героя" из Сунны. Его "ягуары" прошляпили, пусть они и ищут. Снимаю их со всех постов в комплексе. Пусть походят по местным болотам, разомнутся. Тебе – пока седьмого не найдут никаких действий по поселенцам не предпринимай. В анабиоз всех и в место поукромнее. Если найдут – дам отмашку, вывезешь подальше и сожжешь. По чистому. Если не найдут, да не дай боже к своим выйдет, придется что-то придумывать. – Торценни откинулся на спинку кресла и улыбнулся. Семута начала действовать, забирая под контроль нервные центры.

– Хорошая здесь планета, Арвен… хотел бы я здесь провести остаток дней. Курорт! – он еще раз улыбнулся ошеломленному заместителю.

– Ну, я наверное пойду, ашар… – сказал Арвен неуверенно отступая назад.

– Давай-давай… – улыбнулся ему вслед ашар.

– Мне это не нравиться, господин личный советник. – сказал Лойола, шеф имперской СБ, когда они спускались вниз по лестнице: – Дворец останется практически без охраны. Мы сдергиваем весь личный состав на эти дурацкие спортивные состязания.

– Таков приказ императора. – пожал плечами Ромул: – и потом это не какие-то состязания. Это матч Высшей Лиги между "Буйволами" Прайма и "Легионерами" из Йорка. Эти состязания император точно не пропустит. Ну, а раз он сам будет там, то, что беспокоиться о пустом дворце?

– Так-то оно так… да только все равно мне это не нравиться… – сказал Лойола задумчиво разглядывая свои ногти.

– Сдается мне, что кто-то тут ведет свою игру, господин советник. Правда. – Лойола остановился и взглянул в глаза Ромула. Ромул выдержал этот взгляд.

– Вам может казаться что угодно, шеф, но вы должны выполнить прямой приказ императора.

– Я выполню приказ. И более того – я прослежу за тем, чтобы и вы выполнили свои. – Лойола наклонил голову вбок, внимательно наблюдая за Ромулом.

– И если кто-то не дай бог вдруг окажется не настолько лоялен к короне, как кажется… если я обнаружу это… – Лойола не договорил, да в этом и не было нужды. Все знали, что значит подобные слова из уст шефа имперской службы безопасности.

– Не беспокойтесь, шеф. Ваши подозрения беспочвенны. Возможно я и впрямь что-то задумываю, но уверяю вас, что все это послужит благу империи.

– А это мы еще посмотрим. – Лойола слегка наклонил голову, прощаясь и удалился. Глядя вслед ему Ромул подумал, что все идет как надо. Лойола как всегда оказался заложником своего же всеведения и всемогущества службы СБ. Он не мог признаться, что он что-то не знает, не мог и открыто попросить информацию у Ромула. Ему оставалось только сделать вид, что он знает все, пригрозить на всякий случай, а потом пойти и надрать хвосты своим аналитикам. И он будет ломать голову и перебирать варианты до тех пор, пока не станет слишком поздно. Ромул улыбнулся. Он не боялся угроз шефа СБ. Он уже ничего не боялся. Страх остался в прошлом. Теперь, когда решение было уже принято, оставалось только действовать.

– Ну, что там у тебя? – спросил его император, когда Ромул зашел с утренним докладом.

– Все как обычно. Орден повысил наши квоты, как и обещал. Мы может увеличить товарооборот с окраинными планетами империи в два раза. Сенат одобрил ваши военные заказы и "Людвиг ИНК" уже начала реконструкцию стапелей под новые корабли.

– Тпру. Ты мне про наш план обрисуй.

– Про план… так, под предлогом спортивных состязаний на которые якобы явитесь вы, ваше величие, мы уберем охрану из дворца. Лойола не будет этому препятствовать. Он целиком и полностью надеется на автоматические системы охраны. Коды к автоматике у вас есть, ее мы отключим. Теперь дальше. Присутствие Асмунда в дворцовом парке обеспечим, заманив его туда. Кандидатура уже имеется. Как он любит – такая фигуристая и волосы рыжие, сир и с… э…

– С отличной попой, Ромул. Ты это хотел сказать?

– Да, сир. С отличной попой и зелеными глазами.

– Ну, думаю, мой братец не устоит.

– С группой "узурпаторов" все ясно – это будут схизматики.

– Что?

– Схизматики, сир. Схизматизм – отклонение от основного учения. Это секта, которая произвольно трактует учение антропоцентризма, уверяя, что не все, являющиеся гражданами находятся под покровительством Антропоса. Сами они называют себя последователями Истинного Учения.

– Вот как? – император удивленно поднял брови: – То есть…

– То есть, сир, некоторые расы и нации не являются детьми Антропоса и следовательно людьми.

– Инструментум вокале?

– Да, сир, что-то вроде этого. Они называют таких животными.

– В самом деле гадкая секта, Ромул. Так они дойдут до того, что начнут отстреливать "животных" на улицах. Мы и живем-то за счет того, что не различаем наций и рас. Красная чума и Орден сплотили человечество. Черт, да я про национализм вот уже лет десять не слышал. – нахмурился император.

– В любом случае, они идеально подходят для наших целей. Они достаточно воинственны и сплоченны, в их рядах немало людей с военным прошлым и если они все погибнут, никто не будет о них плакать. Во главе у них Верховный Жрец Истинного Учения Амибал Кромвел, бывший учитель столичной консерватории. В файлах СБ описан как довольно вспыльчивый и агрессивный тип, с непомерными амбициями. Впрочем, достаточно осторожен и умен, для того, чтобы не попасться на антиимперской пропаганде. Увлекается оружием и боевыми искусствами, соратники считают, что он воевал во время Восстания Лотосов в качестве бойца-коммандос, он сам всячески поддерживает это заблуждение. У нас есть прямой выход на него, агент внедрился в его секту пять лет назад и в данный момент является его приближенным лицом. Мы подкинем ему идею, дадим карту дворца, оружие и обеспечим проход внутрь. Все под контролем автоматической системы охраны, разумеется. В любой момент можно будет подать сигнал и автопушки разнесут их в клочья. Мы пропустим их в дворец, заблокируем все выходы и сымитируем политический кризис. Все это время Асмунд будет с нашим подставным лицом. Она спасет его от преследования, преследовать его будут конечно же наши люди, все уже обыграно, во время этого у него выйдет из строя личный идентификатор и мы заглушим его имплантанты. Потом они найдут убежище в подвале под дворцом и спрячутся там. Сразу после того, как они там укроются наш агент подаст нам сигнал и мы без шума и пыли уничтожаем группу узурпаторов. А Асмунд с девицей останутся в подвале, дней на пять-шесть. Там есть вода и немного съестного, но в обрез, а они не будут знать, что происходит наверху, и на сколько дней они заперты в подвале. За это время агент войдет к нему в доверие. Сразу после выхода наверх Асмунд, по прогнозу психоанализа испытает отвращение к своей партнерше и постарается избавиться от нее. Здесь у нас тонкий момент. Нужно дать ему время подумать и отправить агента в какую-нибудь Тьмутаракань. Через месяц-другой он одумается, все будет казаться ему пресным, он вспомнит про женщину, которая была с ним рядом в трудную минуту и примется ее разыскивать. Здесь тоже тонко – нужно, чтобы он нашел ее не сразу, но чтобы и не отчаялся. А потом – свадьба. И они жили долго и счастливо… – тут Ромул позволил себе слегка улыбнуться.

– Так, а мы можем быть уверены, что твой человек и будущая жена моего брата не проболтается об нашей роли в этом?

– Можем, сир. По трем причинам – во-первых ей и самой будет это выгодно, она породнится с императорской семьей и станет влиятельным человеком при дворе, а если проболтается, то вмиг утратит и то и другое. А во-вторых она будет кондиционирована. Плюс дополнительная защита имплантантами на манер семейного. – Ромул имел в виду семейные императорские имплантанты, позволяющие фамилии скрывать свои секреты даже в случае захвата ее членов противником. Семейные имплантанты выполняли множество функций – повышали способность к регенерации, распознавали и удаляли из крови яды и наркотики, позволяли употреблять и переваривать практически любую органику от костяной муки до опилок, в случае необходимости понижали уровень болевой чувствительности и в крайних случаях – уничтожали реципиента и все вокруг него в радиусе двухсот метров. Такова была плата за владение секретами семьи.

– И что в-третьих? – спросил император. Ромул понял, что властитель слушал его очень внимательно. Ему надо быть осторожным, иначе все может сорваться.

– В-третьих, сир, она и сама не будет знать, что мы ее используем. Мы просто-напросто выбрали кандидатуру, достаточно гордую и независимую, в меру предсказуемую и рассчитали все вероятности. Она случайно попадет в подвал вместе с Асмундом, а оказавшись там, как офицер СБ будет вынуждена защищать его и заботиться о нем. Эффект Сары Натингейл сработает здесь с вероятностью в девяносто процентов. Она влюбится в него. Что же до Асмунда, то его ходы также расписаны вперед. – на самом деле Ромул не очень доверял психоаналитикам, понимая, что даже девяносто девять процентов вероятности ничего не значат, когда имеешь дело с людьми, но это его сейчас не беспокоило. Главное – чтобы император следовал предложенному им плану.

– Хм, ну ладно. Как мы будем заметать следы. В конце должно остаться два человека, знающих об этом, не так ли? Это мы с тобой.

– Да, ваше величие. Все остальные подразделения действуют в полном неведении. Им уже продуманны легенды. Внутренняя охрана, ослабленная на тот вечер, будет поставленная в известность об проводящихся в отсутствие императора учениях. Обслуга и персонал будут отправлены в отпуск по случаю генеральной санитарной проверки и чистки дворца. Подразделение которое будет заниматься обеспечением встречи Асмунда и объекта надежное и сразу после всего им будут представлены весьма убедительные версии произошедшего и имплантированы "стражи". Все под контролем.

– И что бы я без тебя делал, Ромул. – сказал император: – ума не приложу. Если все получиться, награжу тебя как-нибудь. Тебе понравиться. Ей-богу.

– Вы преувеличиваете мои заслуги, ваше величие. – Ромул склонился в поклоне, чтобы скрыть свое лицо.

– Новый штурмовик. Абсолютно секретный проект. «Рука Возмездия». Тьфу. – сказал киберинженер Атью, обойдя распакованные, отливающие вороненой синью штурмовики. СБ в виде лейтенанта Мура лишь горестно развело руками – дескать, что есть, то есть.

– Маршевой движок не гравитационный, Маклиновский, а реактивный! Это же старье! Они, что там, в КБ совсем с ума сошли? Подвеска маленькая, это для штурмовика-то! А это что еще за уродство? – Атью кивнул на громадный "горб" выпирающий в передней нижней части штурмовика.

– Это туннельное орудие Гатлинга. Новый образец. Эээ, модель называется "Смерч". Слушайте, инженер, я понимаю, что это не фонтан, но это все, что у нас есть. Потом, свою главную миссию – удрать от врага на всей скорости они как-нибудь выполнят. – сказал Мур, защищая творение неизвестных конструкторов Имперского Космического Флота.

– Самое главное, то, что они в состоянии выйти в гиперпространство. Противник этого не ожидает.

– Все равно дерьмо. Вот скажите мне, почему тут поставили это уродство? – инженер пнул штурмовик по блестящим, отполированным дюзам реактивных плазмопоточных двигателей: – Ведь есть же гравитационный привод. Он и места меньше занимает, и эффективность на два порядка выше. Они же будут попросту ползти по пространству, как потерявшиеся улитки.

– Откуда я знаю? – пожал плечами лейтенант: – может здесь нельзя было ставить двигатель Маклина, может антиграв как-то влияет на действие гипердвижка? Может еще что. Какая разница?

– Да почти никакой. Поставить сюда гравитационный двигатель мы все равно не сможем. Погодите-ка, это означает, что ко всему прочему у этих кораблей нет гравитационной защиты? – Атью говорил об искусственной гравитации, основное предназначение которой было отнюдь не позволять пилотам нормально наливать кофе в стаканчики, а снимать перегрузки, возникающие во время маневров.

– Тогда сюда даже этих двигателей более чем достаточно. Они же не смогут разогнаться сразу, равно как и затормозить. Пилот от перегрузки сразу без сознания окажется. Вот ведь черт. Новое, блин, оружие. Так мы скоро до каменных топоров скатимся. – проворчал Атью, чувствуя, как его злость улетучивается. Нестыковок и ошибок было слишком много для случайности. Может быть эти штурмовики и впрямь являлись новым оружием.

– Я не специалист по части флотского вооружения и тактики. – сказал Мур: – но думаю, что эти корабли задуманы как скрытое оружие первого удара. Они на реактивной тяге, так что гравитонными установками их не засечешь, слишком малы, для масс-детекторов и способны к гиперпрыжку. Оружия маловато, но думаю, это вследствие необходимости нести запас горючего для реактивных двигателей.

– Появится и врезать. Для наших целей самое то. – сказал Атью: – но они мне все равно не нравятся. Уродливые какие-то.

– Главное – чтобы они бы эффективными. – ответил Мур. Тем временем техники окончательно закончили расконсервацию малых судов и доложили об этом.

– У нас есть еще два часа до выхода в район. – сказал Мур, взглянув на часы. Потом штурмовики отправятся своим путем, а "Гермес" – своим. Учитывая скорость передвижения штурмовиков нам понадобиться около двух недель, чтобы выйти к границе сферы Мейнхарда. "Гермес" тем временем будет пробираться вдоль пояса астероидов. Он, если повезет, может выбраться и пораньше. Нам придется провести в этих коробках две недели. – добавил он, словно извиняясь.

– Сэр. – обратился к нему подошедший Перси: – У меня все готово.

– А как твоя ученица?

– Мефала? Времени в обрез, сэр, но мы проиграли сценарий три раза, плюс дополнительные данные и советы на планшете. Все равно большую часть времени на автомате идти, только переход в гипер вручную включать, да в системе СОС подать. Сэр. – Перси чувствовал какую-то неловкость каждый раз, когда разговаривал с этим лейтенантом из СБ. Вроде и одет опрятно и чисто, строен, ладно сшит, и говорит гладко, а какое-то чувство вызывает… нехорошее, подумал Перси, глядя на то, как тот кивает головой подошедшему механику Клаусу Штайнке. Имперская СБ это, конечно контора серьезная, но не приговор, в конце концов, и там, наверное люди нормальные работают, вот только слишком он правильный какой-то. Все у него всегда по уставу и согласно правилам и нормам. Такие люди раздражают всех остальных своим скрупулезным следованием всем инструкциям и правилам, заставляя всех остальных задумываться о собственном несовершенстве. Еще лейтенант был слишком официален и вежлив. "Скользкий тип" – так охарактеризовала его Амбромахия, а уже ее мнению Перси доверял как самому себе, а то и больше.

– Ну, ладно, лейтенант, приготовьтесь к выходу в пространство. – сказал Мур, подчеркнув слово «лейтенант».

– Я надеюсь, вы влезете в кабину… – добавил он вслед Перси с легкой улыбкой. Перси стиснул зубы и сделав вид, что не расслышал, проследовал к своему штурмовику.

– Послушай, хватит тебе тиранить паренька, Генри. – сказал Атью: – Ему и так нелегко.

– Кому из нас легко? – пожал плечами Мур: – Пусть жизни учиться, сопляк. Он думает здесь ему развлекательный круиз с шампанским. Отъел себе окорока на гражданке.

– Ну, смотри сам. – Атью не мог противостоять Муру, даже словесно.

– Ты можешь идти отдохнуть, Атью, у меня тут все схвачено. – добавил Мур.

– Капитан приказала мне проследить за вашим выходом. – ответил тот. Приказ капитана обсуждению не подлежит, это старое флотское правило.

– Конечно. Оставайся. – Мур отошел в сторону и сделал вид, что страшно занят осмотром двигательной части штурмовиков. Атью кивнул головой, больше самому себе, чем кому-либо и подозвал к себе Штейнке. Еще много надо было сделать. До выхода в район выброса оставалось полтора часа. Полтора часа, за которые много что надо сделать. Проверить еще раз, наверное уже в сотый, все системы и механизмы. Перезагрузить тактические компьютеры и ввести новые флэш-карты. Провести тестирование нейроники. И пилоты… где этот Боргкхарт? Атью нажал кнопку вызова на своем коммуникаторе.