Текст книги "Месть Клеопатры"

Автор книги: Вильям Дж. Каунитц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Войдя в компьютерный зал, он услышал приглушенный гул работающих кондиционеров. Здесь было шесть рядов банков данных, дюжина мониторов на столах, отделенных один от другого перегородками, образующими небольшие кабины, и с полкой, служащей неким подобием крыши.

Компьютеры были установлены таким образом, чтобы никому даже случайно не удалось считать информацию с чужого монитора. На полках над столами размещались лазерные принтеры, на столах – почти плоские печатные устройства.

Сивер сел за один из столов и принялся за работу. Сначала он напечатал номер своей налоговой декларации, потом – номер допуска к специальным операциям, потом – девичью фамилию своей матери – Слинглэнд. В верхней правой части экрана загорелся знак ХХХХХХ, позволяющий ему проникнуть в любой из имеющихся банков данных. Введя в компьютер код допуска к газетно-журнальной продукции, он набрал: «Система доставки „Парапойнт“».

По экрану побежали следующие строчки:

«Секретная война ЦРУ в Афганистане – „Ньюсуик мэгэзин“ – 2 марта 1987 г., индекс 474-87.

Скрытая война – „Нью-Йорк таймс“, „Санди мэгэзин“ – 12 апреля 1989 г., индекс 511-89.

Тайная армия ЦРУ – группа „Дельта“ и „Морские котики“ – „Эвиэшн уик“ – 1 февраля 1987 г., индекс 173-87.

Конец сообщения».

Ту же самую информацию он мог бы получить и в любой публичной библиотеке, прибегнув к «Путеводителю по периодике». Но, переписав себе эти выходные данные, он набрал код доступа к списку личного состава спецсотрудников департамента и начал выписывать фамилии тех, кто был родом с Кубы и имел какие-нибудь зацепки в Гаване или в провинции Сиего-де-Авила.

Двадцать три фамилии, личных номера и списка назначений прошли перед ним на экране. Он нажал на соответствующую кнопку, и лазерный принтер выдал ему копию списка. Глядя на экран, Сивер подавил внезапный импульс внести имя Алехандро Монэхена в список личного состава. Он слишком хорошо знал, что лишь весьма немногим сотрудникам Бюро дано было право проверять предмет текущих изысканий сотрудников, но тем не менее такие люди имелись. Он взял копию, положил в портфель и вышел из компьютерного зала. Теперь его путь лежал в библиотеку.

Женщина за библиотечной стойкой носила восьмиугольные очки. На ней были джинсы и рубашка с открытым воротом. Он попросил у нее соответствующие номера журналов, она взглянула на предъявленный им черный жетон, пробормотала: «Да, сэр» – и исчезла в глубине лабиринта книжных полок. Полки здесь, впрочем, были стальными.

Через шестнадцать минут, проведенных им в одиночестве у копировальной машины, Сивер опустил копии статей о «Парапойнте» себе в портфель. И тут проснулся его радиотелефон. Достав его из портфеля, он произнес:

– Алло!

– Все в порядке. – Это был Хикс. – Я тут переговорил с соответствующими лицами. Они согласны одолжить вам эти игрушки.

– Отлично. А у меня для вас есть список имен.

– Что ж, мы квиты. Ладно, до скорой встречи.

Хикс отключил связь.

Сивер щелкнул пальцами, внезапно вспомнив, что ему нужна еще одна информация из компьютерного банка данных.

Вернувшись в компьютерный зал, он сел за компьютер и вновь ввел идентифицирующие его данные, в душе посмеиваясь над Алехандро, с предложенной им нелепой «легендой» относительно того, как именно ему удалось якобы наложить лапу на систему «Парапойнт». Он опять затребовал список личного состава, введя уточняющую характеристику: мужчины с гомосексуальными наклонностями, задействованные Управлением разведки или отделом по борьбе с наркотиками.

Через минуту, изготовив копию этого списка, он тоже положил ее в портфель. После чего ввел свой личный код, уничтожив тем самым следы своих запросов и копирования. Выключил компьютер и пошел к лифту с нераскуренной сигарой во рту.

Глава 12

Она спала на спине, под смятой простыней угадывались очертания ее тела, темные каштановые волосы разметались по подушке.

Алехандро повернулся к ней, сунул руку ей под плечо, положил ладонь на полную грудь, принялся щекотать сосок.

Она всхлипнула во сне и слегка задрожала.

Алехандро прижался к ней поплотнее, завел другую руку ей между ног. У нее была гладкая и теплая кожа, от которой исходил запах духов. Он нежно поцеловал ее в шею, сейчас он чувствовал себя здесь в безопасности в ладу с самим собой.

Последний выход на сцену закончился около трех часов ночи – и он уже покидал клуб, когда на плечо ему, заставив его обернуться, легла чья-то рука.

– Меня зовут Джоанна, – сказала она. – И мне хочется только сказать тебе, что я без ума от того, как ты поешь.

Ее глаза улыбались ему.

Он улыбнулся в ответ.

– Привет.

Они оба знали, чего им хочется. Она только что оставила в дураках кавалера, чтобы уйти с Алехандро.

Проснувшись около полудня, они вновь занялись любовью. Приняли вместе душ, потом оделись. В час дня они сидели у него на балконе и пили кофе, прислушиваясь к городским шумам. Джоанна спросила у него на ломаном испанском:

– Сколько женщин у тебя было?

Он рассмеялся:

– Ты, наверное, хочешь спросить, когда мы снова с тобою увидимся.

Она покраснела.

– Да.

Он смахнул у нее со лба упавшую прядку волос.

– Я позвоню тебе. Мне жаль комкать встречу, но в полтретьего у меня репетиция.

Она поглядела на него с нескрываемым разочарованием. Выпила немного кофе, выплеснула гущу в блюдце и взяла сумочку. Она достала визитную карточку и, положив ее перед ним на столик, поднялась с места.

– По этому телефону меня всегда можно найти.

Он хотел было проводить ее до дверей, но она, положив руку ему на плечо, заставила снова сесть.

– Дорогу я сама найду. – Пройдя в гостиную, она еще раз повернулась к нему: – Увидимся.

И стремительно побежала прочь, чтобы не расплакаться у него на глазах.

Когда за нею захлопнулась входная дверь, он взял ее визитную карточку и с истинной грустью порвал пополам. То ли виной тому был откуда-то просочившийся едкий дым, то ли ему стало жаль обманутую женщину, но, так или иначе, он прослезился. Он судорожно глотнул воздух, выбросил обрывки визитной карточки в кофейную гущу и пошел в глубь квартиры. Что-то подсказывало ему, что с такой жизнью пора завязывать, – с жизнью в стране, не имеющей ни границ, ни географических очертаний, с жизнью в одиночестве и в безверии, с той жизнью, которую ведут внедренные в преступный мир агенты.

Небо было нежно-голубым, легкий ветер – теплым. Гроза прошла стороной, чуть освежив воздух в Нью-Йорке и сделав жару терпимой.

Алехандро в десантных защитного цвета слаксах, в легкой серой спортивной рубашке и в коричневых итальянских туфлях стоял на условленном месте на скрещении Пятой авеню и Пятьдесят четвертой улицы у входа в университетский клуб.

Женщина лет сорока вышла изящной походкой из клуба и подошла к ожидающему ее лимузину, бросив на ходу беглый взгляд в сторону Алехандро.

– Ей пришлось по вкусу то, что она увидела, – раздался за спиной голос Барриоса. – Пошли прошвырнемся.

Они пошли на север мимо дорогих магазинов и жилых домов с крупногабаритными квартирами, со швейцарами у входа. Смеющаяся парочка выбежала из ресторана «Лукулл» и вскочила в дожидающийся ее лимузин. Жадно поглядев на заголившиеся, пока она влезала в машину, ноги девушки, Барриос сказал:

– Если твоя система сработает, я могу предложить тебе два процента. Но сначала ты должен объяснить мне, что это такое. Объяснить все до тонкостей.

– Четыре процента – это, на мой взгляд, разумный компромисс.

Барриос пососал губу.

– Но сперва объясни, каким образом ты способен гарантировать доставку.

– На парашютах.

Лицо Барриоса выразило изумление и явное недоверие.

– На парашютах?

Но когда Алехандро рассказал ему о системе доставки «Парапойнт», на смену удивлению пришла глубочайшая заинтересованность.

– И сколько же килограммов можно доставить на одном парашюте?

– Максимум две тысячи двести.

– Прибегая к нашим испытанным методам, мы в состоянии доставить куда больше.

Алехандро остановился перед хрустальным фонтаном и полюбовался бьющей из него струей.

– Но ваши методы не гарантируют доставки. Вам только что пришлось вернуть с полдороги судно с товаром из-за утечки информации. А воспользовавшись моим способом, вы сбросите груз на расстоянии шестидесяти миль от заранее намеченного места приземления. Радар парашюты не засекает, и задействовать множество людей вам тоже не придется.

– Мы получаем товар из-за границы.

– Ну и что? Можете даже согласовать свой летный план с Американской ассоциацией воздухоплавания, войти в воздушное пространство США в любой произвольно выбранной точке, сбросить груз и лететь дальше по заранее намеченному маршруту. Когда самолет приземлится, наркотиков на борту уже не окажется. А когда груз будет доставлен на землю, дальнейшая перевозка в перевалочные пункты уже не составит труда.

Окинув взглядом потенциальных покупателей, толпящихся на Пятой авеню, Барриос негромко сказал:

– Ну-ка, объясни мне еще раз, как срабатывают эти самые твои парашюты.

– У этой штуки имеется несущая конструкция – рама и парашютный купол. Выглядит она как плывущий по воздуху парус. И вместо того чтобы лететь сверху вниз по вертикали, штука скользит по диагонали в любом направлении, которое задается ручным передатчиком, внешне похожим на радиотелефон. Плывет по заданной ей волне.

– Ну да, но почему она все-таки срабатывает?

– Потому что к парашюту прикреплен черный ящик, набитый электронной техникой и работающий на никелево-кадмиевой батарее. У него есть усиковые антенны, и он настраивается на волну, посланную передатчиком.

Барриос все еще был настроен скептически.

– И мы сможем сбросить груз с высоты тридцать тысяч футов?

– Совершенно верно.

– А как узнать, что эта штука сработает наверняка?

Барриос уставился на проходящую мимо них женщину.

– ЦРУ применяет ее для доставки грузов повстанцам в Афганистане и в Центральной Америке. Особенно в Афганистане. Они запускают груз из воздушного пространства Пакистана, а приземляется он в Афганистане.

На худощавом лице Барриоса вспыхнула акулья улыбка.

– А эти чертовы повстанцы продают полученное ими оружие кому угодно. Кое-кто из наших колумбийских друзей только что купил у них несколько «стингеров».

– Да, Дядюшка Сэм опять прищемил сам себе яйца.

Барриос кивнул:

– С этими кретинами из Вашингтона нам просто повезло.

Вместе с толпой пешеходов они остановились у светофора на Пятьдесят седьмой улице. Алехандро, бросив взгляд через дорогу, увидел хорошо знакомые лица индейского типа: мужчина и маленькая девочка сидели на тротуаре у входа в «Бергдорф Гудмен»; в руках у них был плакат: «Бездомные и голодные».

Вспыхнул зеленый свет.

Алехандро и Барриос перешли через дорогу. Барриос пихнул его в бок:

– И ты уверен, что сможешь достать нам эту систему?

– На все сто процентов. Я обеспечиваю все, кроме самолета и летчиков. Вот об этом вам придется позаботиться самим.

– А ты сам собираешься принять участие в доставке?

– Я буду на земле в точке доставки и прослежу за тем, чтобы ваши парни правильно управляли прибором. А уж все остальное – дело ваше.

Барриос насупился:

– Боишься ручки замарать?

– Боюсь пьяной болтовни ваших ребят. Чем меньше народу будет знать о моем участии, тем для всех нас будет надежней.

Некоторое время они шагали молча. Когда они проходили мимо отеля «Пьер» на углу Пятой авеню и Шестьдесят первой улицы, Барриос спросил:

– А как тебе удастся раздобыть эти парашюты?

Алехандро, внезапно остановившись, смерил его холодным взглядом:

– А вот это уже не ваше дело.

– Нет, наше, раз мы работаем вместе.

– Об этом поговорим позже, когда придем к согласию относительно моей доли.

– И нам потребуются проверочные испытания, причем очень скоро.

– Только скажи мне, когда и где.

– Я сообщу тебе. – Барриос посмотрел на Алехандро: – Одному моему другу хотелось бы повидаться с тобой. В семь вечера в Сапфировом зале отеля «Версаль».

– А как зовут этого друга?

– Гектор.

После встречи с Барриосом Алехандро помчался домой. Закрыв за собой дверь, он прошел прямо в спальню и, достав из шкафа набор театральной косметики, отправился в ванную.

Он положил коробку с косметикой на полку над умывальником и раскрыл ее. Достал оттуда контейнер, в котором хранил контактные линзы разных цветов, снял колпачок. Выбрал зеленые линзы и, широко раскрыв левый глаз, надел одну. Затем проделал то же самое с правым глазом. Положив контейнер с линзами в коробку, взял оттуда флакон с прозрачной жидкостью и протер ею подбородок. Поставил флакон на место, отыскал в коробке накладную бородку, примерил ее, немного поразмышлял. Никто, кроме Сивера, не догадается, что она накладная, подумал он и наклеил еще и усики. Проделав все это, он закрыл коробку и вернул ее на прежнее место в шкаф. Потом переоделся в застиранную рубаху и в линялые джинсы, напялил на голову кепочку болельщика нью-йоркской бейсбольной команды и, выйдя из квартиры, отправился на первый этаж, отведенный под гараж для жильцов этого дома.

Завод точных инструментов размещался в четырех длинных блочных строениях вдоль шоссе номер 110 в Фермингдэйле, на Лонг-Айленде; по другую сторону дороги находилась площадка для игры в гольф. Пятнадцатифутовая ограда с колючей проволокой поверху окружала завод, и модные прожектора освещали его по всему периметру. У двойных ворот стояли охранники, пропуская только тех, чьи имена были заранее занесены в список посетителей на каждый определенный день.

Во вторник, ближе к вечеру, Алехандро подъехал к контрольно-пропускному пункту завода точных инструментов.

– Чем могу помочь вам, сэр? – спросил один из охранников, прикрывая грудь щитом.

– Меня зовут Э. Браун, – сказал Алехандро. – Мне надо повидаться с Джимом Хансеном.

Охранник сверился со списком посетителей.

– А кто рекомендовал вас Джиму Хансену?

– Мистер Уэйд Хикс. – Произнеся это, Алехандро невольно подумал, доведется ли ему хоть раз в жизни увидеться со связным ЦРУ. Уже на протяжении долгих лет их знакомство оставалось заочным, хотя Хикс оказывал мистеру «Э. Брауну» немало услуг.

Охранник сказал:

– Джим встретит вас у входа в первый корпус.

Джим Хансен был худощавым, совершенно лысым, с крючковатым носом и обветренным лицом. Он стоял в дверном проеме, сунув большие пальцы в карманы джинсов. Его сапоги по щиколотку типа тех, в которых щеголяют летчики, были поношенными, но надраенными до ослепительного блеска.

Алехандро припарковал машину на специально предназначенной для посетителей стоянке возле газона и вышел из нее, надев на голову бейсбольную кепку.

– Хикс предупредил, что вы приедете, – сказал Хансен, выходя из дверей, чтобы пожать руку Э. Брауну.

Алехандро следом за ним прошел в глубь корпуса. С потолка здесь свисали целые гроздья парашютов, показавшихся Алехандро похожими на раскрытые зонтики, только без спиц. На фундаменте было установлено множество станков. Рабочие паковали парашюты в контейнеры, старательно следя за тем, чтобы те были сложены правильно – по нанесенным на них линиям. Работа хронометрировалась.

Оглядевшись по сторонам, Алехандро спросил:

– А на каком принципе эти штуки вообще работают?

– Все очень просто. Купол парашюта оказывает сопротивление воздушным потокам, замедляя тем самым спуск.

– И давно это придумали?

– Парень по имени Жак Гарнерин совершил первый прыжок в 1797 году. Сперва он поднялся на воздушном шаре на высоту в три тысячи футов.

Алехандро, остановившись, посмотрел на женщину, упаковывающую парашют.

– Людей, работающих здесь, называют укладчиками. Но Ассоциация воздухоплавания уравнивает их в правах с летным составом.

Алехандро подошел поближе и пощупал материю парашюта.

– Мелкопористый нейлон, – пояснил Хансен. – А веревки из полистирола или из кефлона.

– Расскажите мне о системе доставки «Парапойнт», – понизив голос, попросил Алехандро.

– В этой системе используется прямоугольная воздушная рама. В воздухе эта конструкция выглядит как парус. Воздух ударяет в лоб парашюту, но затем скользит по его несущим поверхностям и обеспечивает скольжение в заданном направлении. И в конечном счете – приземление в заданной точке. – Остановившись около одного из укладчиков, Хансен пояснил: – Груз помещается в пустое пространство, образующееся между складками. Мы называем это пространство «лавочкой».

– Ну и как он действует?

Хансен подошел к одному из станков и, взяв парашют, продолжил объяснения, подкрепляя их демонстрацией на практике.

– Контейнер крепится несколькими зажимами. Все зажимы соединены и дополнительно скреплены одной гигантской булавкой. В процессе доставки эта булавка автоматически отодвигается, высвобождая контейнеры. Ведущий парашют, прикрепленный к контейнеру спереди, раскрывается и срабатывает как якорь, потому что скорость его падения куда меньше, чем у главного парашюта. Когда всю систему сбрасывают с самолета, ведущий парашют практически застывает на месте, тогда как остальные вместе с грузом падают. Этим приводится в действие механизм, раскрывающий главный парашют, после чего, строго говоря, и начинается доставка.

– А как действует система наведения на цель?

Хансен подошел к расположенному между двумя рядами станков коробу с инструментами, порылся в нем, извлек черный ящик и передатчик и продемонстрировал их мистеру Э. Брауну.

– Смотрите, – сказал он, вскрывая ящик отверткой. Вслед за этим он вскрыл и передатчик. Достал из нагрудного кармана серебряную авторучку и принялся манипулировать ею как указкой. – Здесь мотор, а здесь электроконтур, воспринимающий сигнал передатчика, контролирующего скольжение парашюта по направлению и по высоте. – И дальше он преподал Алехандро детальный урок относительно устройства системы. Затем пристально посмотрел на него: – Остались какие-нибудь вопросы?

Мистер Э. Браун покачал головой.

Они пошли дальше.

Алехандро поправил на голове кепку.

– А может кто-нибудь просто прийти сюда и купить парашюты?

– Это совершенно исключено. У нас тут весьма строгий внутренний распорядок. Да и система контроля тоже. Не проходит и дня, чтобы какая-нибудь важная шишка из мафии не появилась в одном из наших выставочных залов с просьбой продать парашюты. Но мы имеем дело только с зарегистрированными, а следовательно, имеющими лицензию компаниями, с известными спортсменами и с клубами парашютного спорта, ну и с правительственными организациями, включая, разумеется, и военные.

Алехандро задумчиво потер подбородок.

– А если кому-нибудь придет в голову использовать систему доставки «Парапойнт» в незаконных целях? Или, скажем так, самому изготовить эту систему?

Хансен улыбнулся:

– Вот уж чего не может быть никогда! Аэродинамику парашютного дела невозможно изучить по учебнику или на каких-нибудь краткосрочных курсах. На освоение этого дела уходят долгие годы.

Они продолжали идти по цеху. Где-то в глубине его грохотала кузнечная баба. Лицо Алехандро приняло озабоченный вид.

– А что, если кто-нибудь создаст фиктивную организацию спортсменов-парашютистов, чтобы заключить с вами сделку как бы на законных основаниях?

Закурив сигарету, Хансен ответил:

– Раз не можешь сделать сам, значит, приходится покупать у нас. – Он затянулся, выпустил клуб дыма в сторону бессильно обмякшего парашюта, поглядел на загадочного мистера Э. Брауна с накладными бородкой и усиками и в бейсбольной кепке, низко надвинутой на глаза. – Насколько я понимаю, вам хочется получить эту систему в собственное распоряжение, чтобы ваши клиенты оказались вынужденными обращаться именно к вам.

– Да, это так.

– Пройдите краткосрочные курсы. Научитесь укладывать парашюты. Тогда они от вас никуда не денутся.

– А где можно пройти эти курсы?

– Есть частные инструкторы, частные школы. Разумеется, получившие лицензию в Ассоциации воздухоплавания. – Он еще раз затянулся. – Я не сомневаюсь в том, что мистер Хикс в состоянии помочь вам в этом. И вы можете даже основать фиктивную школу парашютного спорта.

– А можно будет тогда приобрести у вас ваши изделия так, чтобы на них отсутствовала ваша торговая марка?

– Определенным клиентам мы оказываем такого рода услуги.

– Ну а кроме укладки парашютов, не можете ли вы придумать какого-нибудь другого способа, чтобы я мог контролировать использование системы и гарантировать ее возврат в мои руки?

Хансен подошел к письменному столу в самом углу цеха. На столе была большая раковина, используемая в качестве пепельницы. В последний раз затянувшись, он раздавил окурок в раковине. Обернувшись к Алехандро, он сжал руками лысую голову.

– Вы можете так перелопатить электронику, что она будет нуждаться в вашей настройке через каждую пару дней.

Он пошел к станку и, вернувшись с разобранным черным ящиком, принялся водить авторучкой по электроконтуру, громко разговаривая с самим с собой:

– Разомкнуть контур здесь, чтобы схема вышла из строя через пару дней. Удалить это сопротивление и… и тогда им придется вернуть вам систему, чтобы вы ее починили. – Он радостно ухмыльнулся. – Именно так. Ничего другого им просто не останется.

– А разве их люди сами не смогут починить прибор?

– Я не знаю, что у них за люди. Но это не имеет значения, потому что, если они не являются специалистами по системе «Парапойнт», им с этим никогда не справиться. А я научу вас, как восстанавливать схему.

Алехандро снял кепку и в знак восхищения помахал ею в воздухе.

– А если здесь появится кто-нибудь с расспросами о том, не продали ли вы мне часом систему «Парапойнт», то как вы поступите?

– Я буду твердо стоять на том, о чем нам с вами еще предстоит договориться. Вы, мистер Браун, не первый из друзей мистера Хикса, которых он сюда направляет.

– А сколько будут стоить десять систем «Парапойнт»?

– Триста пятьдесят тысяч. Поскольку вы друг мистера Хикса, налоги – и федеральный, и штата – платить не надо.

– Я сообщу вам, куда их надо доставить.

– Пойдемте ко мне в кабинет. – Хансен показал дорогу.

Солнечный свет лился в окна кабинета Хансена, расположенного в угловой части корпуса. На рабочем столе у него валялось множество деталей, моделей и фрагментов сборных моделей. С потолка свисали миниатюрные парашюты, на стене висела большая фотография улыбающихся в полете парашютистов. Хансен сел за стол, расчистил немного места, раскрыл блокнот и что-то написал. Затем вырвал исписанный листок, вручил его Алехандро, говоря:

– Вот мой расчетный счет. Переведите деньги по телеграфу, но десятью депозитами по тридцать пять тысяч каждый.

– Договорились. – Алехандро сунул листок в карман джинсов. – А теперь давайте придумаем для меня «легенду», а потом вы поучите меня портить электронное оборудование.

Удар грома и всполох молнии рассекли небо в четверг после полудня, заставив прохожих испуганно посмотреть на небеса и ускорить шаг.

Алехандро в это время читал надписи на старых надгробиях на кладбище церкви Святой Троицы, с трудом разбирая их. Он посмотрел на часы: без десяти час. На встречу с Сивером, назначенную ровно на час, он пришел чуть раньше, чем нужно.

По Бродвею свободно шел транспорт. Пробок не возникало.

На Алехандро были джинсы, голубая рубашка с открытым воротом, белая хлопчатобумажная куртка. Итальянские туфли на босу ногу.

Туристы, разбредшись по священной земле, вовсю щелкали фотоаппаратами. Стайка школьников весело позировала у памятника Александру Гамильтону, выполненного в форме пирамиды.

Прочтя эпитафию на бронзовом постаменте памятника Роберту Фултону, Алехандро подошел к ограде и посмотрел на Бродвей, в сторону Уоллстрит. Торговец наркотиками ввязался в короткую, но страстную перепалку с несколькими хорошо одетыми господами, в руках у которых были дорогие бумажники. Алехандро увидел, как деньги перекочевали к торговцу, а пакетики в фольге – к покупателям.

– Система свободного предпринимательства приносит свои плоды в цитадели капитализма.

К глубоко внедренному агенту сзади подкрался начальник.

– Местный преступник обслуживает местных негодяев, – откликнулся Алехандро. – Пошли отсюда.

Они ушли с кладбища, повернули к западу на Ректор-стрит, пересекли площадь Троицы и устремились к башням Баттери-Парк-Сити.

– Я встречаюсь сегодня вечером с Гектором, – сказал Алехандро.

– По нашим данным, именно Гектор застрелил Леви и Дилео. Его можно узнать с первого взгляда. У него броская проседь. Если тот Гектор, с которым ты встречаешься, и тот, кого мы разыскиваем, одно и то же лицо, он, по всей видимости, закрасил эту прядку сразу же после убийства.

Алехандро покачал головой в знак несогласия.

– Вовсе не обязательно. Большинство этих убийц настолько самоуверенны и наглы, что они никогда не утруждают себя мыслью о том, что их могут когда-нибудь поймать. – Алехандро пристально поглядел на Сивера. – Скорее всего, после встречи с Гектором, они начнут меня «пасти». С нашей стороны было бы глупо встречаться до тех пор, пока вся эта история не закончится.

Они замолчали, каждый из них погрузился в собственные невеселые размышления.

Они оба знали, что с того момента, как глубоко внедренного агента начинают «пасти», наступает самый опасный этап операции. Именно на этом этапе контрразведка мафии – а таковая, вне всякого сомнения, имеется – начинает прощупывать агента и проверять его «легенду» на предмет возможной связи с полицией и с другими спецслужбами.

– Я уж и сюда добирался со всеми предосторожностями, – сказал Алехандро. – Раз двадцать то поднимался, то спускался по уличным эскалаторам, прежде чем пойти на место встречи.

– С нынешней минуты вся связь только звонками из телефона-автомата. Ну а если придется совсем худо, звони контролеру, чтобы прислал «кавалерию».

Алехандро подошел к фургону, с которого торговали сардельками. Взяв одну и полив горчицей, он разломал ее пополам и предложил вторую половину Сиверу.

– Я заказал десять систем «Парапойнт».

– И о какой сумме идет речь?

– Триста пятьдесят тысяч.

Алехандро протянул Сиверу листок с номером банковского счета изготовителя парашютов и рассказал ему об условиях, поставленных Хансеном, – десять телеграфных переводов по тридцать пять тысяч каждый.

Сивер взял листок и поинтересовался:

– Что еще тебе понадобится?

– Пока не знаю. Может быть, еще двести тысяч на то, чтобы открыть школу парашютного спорта.

– Дать тебе эти деньги можно. Но как ты объяснишь Чи-Чи и всем прочим, почему это ты внезапно разбогател?

У Алехандро был уже заготовлен ответ:

– Заложил квартиру и автомобиль.

– Не годится. – Сивер откусил сардельку. – Твое имя не значится в числе кредитоспособных лиц или лиц, имеющих солидный банковский счет, а следовательно, в этих сферах ты просто никто. Даже ни один из наших банков не согласится юридически подтвердить вручение тебе под залог такой большой суммы.

– Тогда я одолжу деньги у Чи-Чи. Предложу ему партнерство в операции.

– И он даст их тебе?

– Мы с ним братья по крови. – Алехандро улыбнулся. – Конечно, даст.

– Ну а я приготовлю двести тысяч тоже, просто на всякий случай. – Доев сардельку и слизнув с губ остатки горчицы, он спросил: – Ну и как, по-твоему, все это должно будет развернуться?

Алехандро остановился и на миг задумался, прежде чем ответить.

– Покупаем туристические рюкзаки и размещаем фиксируемые электросхемы размером с кредитную карточку в потайных карманах внутри рюкзаков. Электросхемы будут работать на плоских элементах от фотоаппарата «Полароид». Размещаем там же, по швам, двухфутовые куски проволоки, которые будут служить антеннами. Как только рюкзаки будут сброшены на парашютах над территорией Штатов, дельцы открепят парашюты и повезут всю партию рюкзаков в Нью-Йорк. А вы поручите нашим электронщикам контролировать своими приборами всю округу. И когда в рюкзаках заверещат сигнальные устройства, вам только и останется, что проследить весь путь «товара» до самых складов.

Сивера, судя по тону, это не убедило.

– А если они, приняв товар на территории Штатов, переложат его из твоих рюкзаков? Как прикажешь поступать в этом случае?

У Алехандро был готов ответ и на это:

– Можно снабдить партию дополнительными диодами. Им не требуется ни источник тока, ни антенна, по крайней мере если верить парням с гасиенды.

– А на чем же они работают?

Сивер перекатывал из одного угла рта в другой нераскуренную сигару.

– Это всего лишь открытые диоды, которые дают о себе знать, когда нелинеарный детектор направляет на них радиоволну. Диод испускает ответный сигнал, который на той же частоте возвращается на детектор. Всю мощность, необходимую для эксплуатации детекторов, подают наши собственные системы слежения. И ЦРУ, и КГБ используют этот принцип для просвечивания стен на предмет обнаружения «жучков». Эти диоды подают такое количество сигналов, что использование реального «жучка» становится невозможным. – Он задумчиво почесал щеку, посмотрел на своего контролера и добавил: – Энди, подумай, как замечательно все получится! Когда они поймут, что дело плохо, меня просто не окажется поблизости. Они примутся обвинять в предательстве друг дружку.

Сивер отвел глаза.

– Искренне надеюсь, друг мой, что все так и будет. – Он искоса посмотрел на агента. – Что тебе еще может понадобиться? Кроме, понятно, денег.

– Мне нужен краткосрочный курс парашютного дела. По парашютам рамочной конструкции.

– У «мусорщиков» на гасиенде есть для этого все необходимое. Но теперь, когда ты уже вступил в игру, вывести тебя из нее на несколько дней будет не так-то просто. Чтобы найти способ препроводить тебя туда, придется немало повозиться, да и, скорее всего, не обойтись без помощи не задействованных в операции людей.

– Используй кого-нибудь из отдела разведки.

– Никогда в жизни! Нельзя портить людей с Паззл-плазы, заставляя их участвовать в такого рода делах.

Алехандро улыбнулся. «Паззл» – детская головоломка – и впрямь напоминала о полицейских премудростях не только по созвучию.

– Я, возможно, задействую кого-нибудь из театральной группы, курируемой Бюро. Так что будь готов к сюрпризам в субботу после твоего последнего выхода на сцену.

Уже вступив на мостовую Баттери-Парк-Сити, Сивер остановился раскурить сигару. Алехандро смотрел на него, в глазах у него была грусть.

– Что ж, амиго, на том и простимся, – сказал он и пошел прочь.

Закусив кончик сигары, Сивер проследил за тем, как Чилиец пересекает площадь. Ему страшно хотелось окликнуть его и остановить, но он сумел подавить такое желание.

Второй федеральный резервный округ базируется в здании из песчаника и известняка на Либерти-стрит, 33, в трех кварталах к северу от церкви Святой Троицы. Сивер дошел сюда за три минуты, хотя ему и пришлось сперва проездить с полчаса по многоярусным уличным переходам.

Войдя в вестибюль, он предъявил служебное удостоверение охранникам и был препровожден одним из них в боковой офис, в котором за чересчур большим для него письменным столом сидел какой-то человечек. Тот поднял глаза, узнал Сивера, кивнул ему и, пренебрежительно поблагодарив, отпустил охранника. Затем встал, выбрался из-за стола.