Текст книги "Месть Клеопатры"

Автор книги: Вильям Дж. Каунитц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Глава 28

Круглые груди Юдит были мягки на ощупь, соски стояли торчком. Она закинула ногу на бедро Алехандро и покусывала ему плечо, причем довольно болезненно, тогда как его пальцы прокладывали себе дорогу в густых зарослях ее срамных волос.

– Ну что, я оказалась не хуже твоей Фионы? – спросила она, заглядывая ему в глаза.

– Какое может быть сравнение! Ты женщина, а она малолетнее дитя.

Она перехватила его руку своей и направила его палец себе во влагалище. Она застонала от наслаждения и широко раскинула ноги.

Они еще раз потрахались, потом, улегшись на спину, уставились в потолок, каждый – в свою отдельную точку на нем. Переведя взгляд на загорелое, практически бронзовое, тело Юдит и на золотой медальон с изображением Клеопатры у нее на шее, Алехандро спросил:

– А что связывает тебя с Гектором?

– У нас связь, но, по взаимному уговору, она не носит эксклюзивного характера.

Перекатившись на живот и приподнявшись на локтях, она предприняла попытку отвлечь его от нежелательной темы. На ее взгляд, исповедоваться надлежало самому Алехандро.

Твердо выдерживая ее пристальный взгляд, Алехандро пустился по знакомой дороге повествования о своем фиктивном прошлом и настоящем. Завершил он рассказ уже и впрямь подлинной историей о том, как устроился на работу в «Энвироман».

– Ну а что насчет тебя? – произнес он в конце концов.

Она рассказала ему о том, что была единственным ребенком в семье, и о том, как был разочарован ее отец, когда она отказалась войти в фамильный бизнес.

– Но мне хотелось всего добиться самой.

– А как ты познакомилась с Гектором?

– Мы встретились в Боливии много лет назад.

– А с Чи-Чи?

– А с ним здесь, в Нью-Йорке, года три назад, – столь же спокойным голосом солгала она.

– А интересно, как это ему пришло в голову такое название – «Золотая Клеопатра»?

Юдит изогнула бровь, удивленная неожиданным вопросом.

– А я-то думала, тебе об этом известно. Согласно вашему же, племени тараскан, мифу, Клеопатра бежала из Египта и прибыла на остров Икстапа.

– Я еще ребенком слышал это предание, но, конечно, никогда не мог в это поверить.

Она поднялась из постели и принялась собирать разбросанную по всему полу одежду. Прошла в ванную и заперлась там. Услышав, что она пустила душ, Алехандро тоже поднялся, нашел плавки и надел их.

– Ну, и как тебе понравилось заниматься любовью с женщиной, которая старше тебя? – крикнула она ему из ванной.

– Очень понравилось, – откликнулся он, с удивлением отметив про себя, что сказал ей сущую правду.

Когда она, уже одевшись, вышла из ванной, он лежал раскинувшись на постели.

– Мы еще увидимся? – спросил он, поднявшись и заключив ее в объятия.

Она поцеловала его взасос на прощанье.

– Да. Но не в этом смысле. Пересыпчик у нас был разовый, намотай это себе на ус. Я никогда не смешиваю дела с личными радостями.

– Ну а как же насчет Гектора?

– Это – случай особый.

После того как она ушла, он торопливо принял душ, оделся, размышляя при этом о только что закончившемся свидании. И пришел в конце концов к выводу, что по части лживых россказней о самой себе она ему ни в коем случае бы не уступила.

Алехандро вылез из такси на углу Пятьдесят седьмой улицы и Второй авеню. С тех пор как он вышел из дому, он сменил уже третью машину, избавляясь от любого пущенного по его следу «хвоста». Он перешел через авеню, зашел в пиццерию на северо-западном углу улицы, заказал себе пиццу. Стоя у стойки, посматривал вполглаза на улицу, стараясь уловить малейшее изменение всегдашнего ритма. Учащиеся Высшей школы живописи и дизайна толпились на углу. Терпеливо дожидалась прибытия автобуса очередь на остановке. Женщины катили коляски с младенцами; дама, выгуливающая собак, вела их на длинном поводке по улице. Алехандро выбросил остатки пиццы в корзинку для мусора и, выйдя из пиццерии, отправился в южном направлении по Второй авеню. Он шел не спеша и разглядывал товары, выставленные в витринах.

Табличка на двери гласила: «Дж. Мак-Мэхон».

Алехандро открыл дверь своим ключом.

– Хочешь чего-нибудь выпить, – спросил Сивер, хлопотавший у бара.

– Шотландское виски. – Подойдя к окну, Алехандро добавил: – Опасная это затея – встречаться здесь уже после того, как я вступил в игру.

– Надо поговорить, – как бы извинился Сивер, подходя к своему подопечному и вручая ему налитый чуть ли не до самого верха бокал.

Поглядев в окно, Алехандро отметил, что фонтан бездействует. Повернувшись к Сиверу, он передал ему пластиковый пакет для покупок, в котором находились распечатки, сделанные в офисе у Писсаро.

– Кое-что тут по финансовой части. И лучше будет, если этим займутся соответствующие специалисты, – сказал он.

Сивер положил пластиковый пакет на пол, даже не заглянув внутрь.

– Ну и как это выглядит в общем и целом?

– Как крупномасштабная финансовая афера. У них по всей стране сеть лавок, торгующих черт-те чем, а на самом деле всего лишь собирающих деньги у наркодилеров. Они проникли и в банковскую систему путем подключения фиктивных корпораций – и все это заканчивается счетами в подставных зарубежных компаниях. – Алехандро отхлебнул виски. – Ну а что тебе удалось выяснить относительно Юдит и Жасмин?

– Фамилия Юдит – Стерн. Она родилась на Лонг-Айленде 3 июля 1942 года.

– Значит, ей пятьдесят один, – подсчитал Алехандро, невольно удивившись тому, что ей уже столько лет.

– Ее отец создал крупный семейный бизнес на базе унаследованной от отца мелкой лавчонки. Они специализируются на производстве женских купальников и их продаже. Старик сейчас находится в приюте для престарелых в Куинсе; семейным бизнесом заправляют братья Юдит. Судя по всему, она тоже хотела вступить в дело, но строгий папаша сказал: «Ни в коем случае», поэтому она послала все семейство к чертовой матери и занялась собственным делом на свой страх и риск.

Сивер передал Алехандро копию студенческого диплома Юдит с вкладышем об отметках.

Ознакомившись с документами, Алехандро отметил:

– Она не дурочка. И магистр, и бакалавр, и хрен еще знает что.

Сивер продолжил рассказ, сверяясь со своими записями.

– Она познакомилась с Чи-Чи в Икстапе и начала работать на него. Не установлено, занималась ли она вербовкой проституток для него или нет. Но, так или иначе, она угодила за решетку в Мексике за продажу туристам фальшивых карточек на право пользования ЭВМ. Чи-Чи освободил ее, дав кому-то на лапу. – Подавшись вперед и глядя Алехандро прямо в глаза, Сивер добавил: – Я попросил Уэйда Хикса проверить ее паспортные данные. Достоверно установлено, что она была в Мексике в тот день, когда был убит твой отец. Конечно, это отнюдь не доказывает, что стреляла именно она или что она вообще была к этому убийству каким-то образом причастна.

Алехандро поставил бокал на кофейный столик. Он начал проникать в истинную суть событий.

– Они партнеры, Энди. У Чи-Чи есть связи с главными производителями наркотиков в Колумбии, а Юдит ведает «ноу-хау» всего синдиката. Вдвоем они составляют славную парочку.

– А Писсаро?

Алехандро в задумчивости потер щеку.

– Как мне представляется, Писсаро – всего лишь наемный убийца экстра-класса и соответственно на редкость высокооплачиваемый. Юдит живет с ним – и поэтому всегда может контролировать его планы, аппетиты и амбиции. А что тебе удалось выяснить относительно Жасмин?

– Ее полное имя Жасмин Са Ки. – Сивер вновь сверился со своими записями. – Ее отец – один из крупнейших во всем мире дилеров героина. Он действует в «Золотом треугольнике».

Алехандро щелкнул пальцами.

– Вот оно как! Вот откуда доступ к «белому порошку» из Китая. Отец Жасмин обеспечивает поставки этого дерьма, а Чи-Чи и Юдит пакуют его и организуют сбыт.

– Вопрос в том, известно ли Чи-Чи или Юдит о том, кто такая Жасмин на самом деле, – понизив голос, сказал Сивер.

– А как тебе кажется?

– На мой взгляд, они об этом и не догадываются.

Алехандро кивнул:

– Готов согласиться. Я побился бы об заклад, что папочка прислал дочурку в Штаты для того, чтобы она вникла в здешнюю сторону бизнеса, хорошенько изучила ее и подготовила почву для создания здесь китайской инфраструктуры наркобизнеса. Кроме того, я убежден, что она живет с Чи-Чи.

Сивер откинулся в кресле, поднял глаза к потолку и уставился на протянувшуюся по нему из конца в конец едва заметную трещину.

– У нас возникла большая проблема.

– Какая же?

– Шефу надо было представить перед наблюдательным советом и представить полугодовой отчет. Он только намекнул им на размах нашей операции – и у них затряслись поджилки. Когда они узнали о том, какое количество героина мы пропустили в страну… Они потребовали немедленных арестов и конфискации героина… или…

– Или что? – гневно воскликнул Алехандро. – Энди, не для того я насадил на булавку этот синдикат, чтобы увидеть, как мерзавцы начнут изворачиваться в зале суда. Большинство улик, которыми мы располагаем, не имеет никакой ценности для суда – вроде этих финансовых записей. Я не хочу, чтобы эта сучка Клеопатра опять выпуталась!

Сивер поднял руки вверх, успокаивая подопечного:

– Я согласен с тобой. Мне тоже хочется ликвидировать их при задержании, но сейчас нам необходимо отобрать у них наркотики.

Алехандро принялся мерить шагами комнату; его мозг работал сейчас на лихорадочных скоростях.

– А почему бы мне не пробраться на склад и не уничтожить товар? Кстати, они после этого ударятся в самую настоящую панику. Я даже мог бы «забыть» там мешок с четвертаками, тогда наверняка они решат, что на такое дело отважилась одна из колумбийских скотин. И даже царица может допустить серьезную промашку, увидев, что все ее добро пошло прахом.

Вопреки собственной воле, Сивер не мог скрыть того, что эта идея пришлась ему по вкусу.

– Ну и как бы ты сделал это?

– Взорвал пиренолом.

– Это было бы и впрямь неплохо. Но у нас нет пиренола.

– Твой друг из ЦРУ, Уэйд Хикс, даст тебе все, что нам может понадобиться.

На этот счет у Алехандро не было никаких сомнений.

– Далеко не уверен, – возразил Сивер.

Алехандро отвел взгляд от контролера.

– Энди, ты был у моего отца за пять дней до того, как его убили. Ты сам говорил, что просил его проследить за наркодельцами и их активностью в Зихуа и в его окрестностях. Но на кого он должен был работать? На отдел по борьбе с наркотиками нью-йоркской полиции! Исключено! Ты попросил его оказать услугу ведомству Хикса. Вот почему Чилиец, он же мистер Э. Браун, всегда получает от ЦРУ все, что ему нужно. Хикс таким образом пытается искупить свою вину за то, что случилось с моим отцом.

Несколько долгих минут Сивер стоял молча, глядя в окно. Потом, по-прежнему не поворачиваясь лицом к Алехандро, сказал:

– Возможно, ты прав.

Он достал короткую сигару, закурил ее, церемонно выпустил дым. А потом обыденным тоном, словно только что в этой комнате не разорвалась бомба в виде внезапного прозрения Алехандро, спросил:

– Что еще тебе понадобится?

Алехандро долго молчал, уставившись Сиверу в глаза. Потом, пожав плечами, заговорил так, словно диктовал список необходимых покупок:

– Взрыватели для пиренола. Часовые устройства, работающие на фотоэлементах. – Снова помолчал минуту, потом деловито добавил: – На случай возможных осложнений раздобудь мне девятимиллиметровый ручной пулемет «хеклер-и-кох» и четыре-пять лент к нему.

– Почему именно «хеклер-и-кох»?

– Потому что в его комплект входит глушитель. К тому же у него почти нет отдачи, а длина ствола – всего двадцать два дюйма.

– Но пули-то у него осколочные. Тридцать стальных иголок в каждой.

– Это как раз то, что мне нужно. В человеческом теле они оставляют дыры размером с чайное блюдце, но зато они не проходят сквозь стены и не убивают ни в чем не повинных людей.

Сивер внезапно занервничал.

– Не уверен, что шеф пойдет на это. Твоя задача заключается в том, чтобы лгать направо и налево, втираться в доверие, добывать информацию и тому подобное. Никто не ждет от тебя подвигов в духе Рэмбо.

Глаза Алехандро побелели от гнева.

– Скажи Романо, что мне так хочется. А если он устроит тебе взбучку, сообщи ему, что я раздобыл кое-что, о чем он так страстно тоскует.

– Что же именно?

– Я знаю, каким образом разоблачали внедренных агентов.

Глава 29

Кальвин Джонс был старшим сотрудником Управления полиции, ведающего административными и финансовыми вопросами. Долговязый парень с огромными ушами, с глазами навыкате и с раннею сединою в волосах, старший советник Джонс был наркоманом. И на протяжении последних двух с половиной лет – главным осведомителем Писсаро по всем вопросам, связанным с нью-йоркской полицией. И сейчас его вывел из себя внезапный звонок Писсаро в неурочный час.

– Встретимся внизу. Немедленно. – Вот что услышал по телефону Джонс.

Выйдя из Первого полицейского управления, Джонс увидел человека, которому продал душу, – безжалостного убийцу с седой прядью в волосах, – сидящим на одной из деревянных скамей неподалеку от управления. Увидев Джонса, Писсаро поднялся со скамьи и прошествовал под арку здания муниципалитета; Джонс направился следом за ним. Писсаро, перейдя Центральную улицу, вошел в Сити-Холл-парк, пройдя через него, вышел на Бродвей и купил в киоске кусок торта-мороженого. Повернув на север, он дождался, пока его догонит осведомитель, и как ни в чем не бывало спросил:

– Как дела, Кальвин?

– Все в порядке. Мне хотелось поговорить с вами о наших делах.

Писсаро с насмешливым удивлением поднял брови:

– Вот как?

– Мне просто повезло с этой информацией – поэтому должно повезти и с оплатой. Я полагаю, что вы должны заплатить мне вдвое больше обычного.

Писсаро снисходительно улыбнулся, но при этом злобно сощурил глаза.

– Рассчитаемся по-честному, амиго. Вы для нас – просто бесценный источник. – Он холодно улыбнулся Джонсу. – Скажите, большинство персональных документов на полицейского заполняются в тот день, когда он принимает присягу, не так ли?

– Гектор, мы с вами обсуждали эту тему уже много раз.

– И все-таки?

– Да. Заполняется страховой полис каждого новобранца, медицинская карточка с учетом специфики организма, заполняется декларация о доходах и устанавливается круг служебных обязанностей.

– И в Департаменте больше не делают никаких записей?

– Насколько мне известно, никаких.

– А кто присутствует на церемонии присяги?

– Как правило, на нее заглядывает сам мэр. Верхние чины полиции, разумеется, родственники, друзья. Однако всю документацию заполняют заранее, еще до того, как начинают съезжаться гости.

– А до их прибытия кто занимается новобранцами?

Джонс подумал, прежде чем ответить, и принялся отвечать, загибая один палец за другим:

– Представители различных медицинских ведомств, излагающие новобранцам особенности своих программ физического воспитания, из пенсионного отдела – с разъяснением прав на дополнительное пенсионное обеспечение, кто-нибудь из финансового отдела, чтобы объяснить им, что именно следует включить в декларацию о расходах. Ах да, еще, конечно, высшие чины из Полицейской академии, чтобы лишний раз напомнить новобранцам, какая честь им оказана и каких подвигов от них ждут. И…

Он смешался, словно в голову ему пришло нечто совершенно неожиданное.

– И что еще, Кальвин?

Писсаро доел мороженое.

Глаза Джонса неуверенно скользнули по рядам служебных машин, выстроившихся на стоянке у Сити-Холла. Наконец он выдавил из себя:

– Представители различных конфессий, организаций типа Армии спасения и тому подобное тоже переписывают имена всех новобранцев.

– Я читал об их присутствии в «Спринг-3100». Ну и что в этом особенного?

– Но ведь они не являются служащими полиции. Все это – частные организации, и ни одна из производимых ими записей не попадает в личное дело полицейского.

– Какого хрена вы молчали об этом так долго? Я был уверен, что все они тоже состоят на службе в полиции!

– Нет, не состоят, – проблеял Джонс. – Мне это самому никогда в голову не приходило.

– И сколько же их там бывает в общей сложности?

– Представители примерно тридцати организаций.

– Вы можете сделать для меня список?

Старший советник Джонс полез за бумажником, достал его, раскрыл и вынул оттуда сине-зеленую пластиковую карточку с изображением сине-золотого щита в самом центре. Он передал карточку Писсаро.

– Это карточка фонда «Центурион» 1993 года выпуска.

– А что это за фонд?

Писсаро в недоумении уставился на карточку.

– Это благотворительная организация бизнесменов, предоставляющая стипендии представителям различных конфессий и членам обществ, построенных на началах милосердия и братской помощи. Список всех этих организаций – на обороте.

Писсаро проглядел список.

– Нью-йоркская полиция с кем только не водится! А как узнать, где расположены офисы всех этих организаций?

Джонсу явно не терпелось поскорее свернуть эту «захватывающую» беседу.

– По всему городу. Контора вспомогательной полиции – прямо через дорогу, в Вулворте. У многих из них офисы там. Но в телефонном справочнике, безусловно, есть все без исключения.

– А когда решают внедрить агента в преступную среду, записи о нем устраняются и во всех этих организациях?

– Нет. Уничтожают только его досье и отпечатки пальцев. Полагаю, никто и не задумался над тем, чтобы попросить эти организации провести соответствующую подчистку в документации.

«Идиоты все эти гринго, ничего удивительного в том, что они проигрывают нам свою войну», – подумал Писсаро. Он сунул карточку фонда «Центурион» в нагрудный карман рубашки.

– Отличная работа, Кальвин.

Джонс внутренне подтянулся.

– Благодарю вас.

Писсаро уже сунул было руку в карман, где лежало несколько пакетиков «прощального поцелуя» – смеси кокаина с героином в пропорции, гарантирующей мгновенную смерть, – но в последний момент передумал. Лучше подождать с этим до тех пор, пока он не подыщет Джонсу полноценную замену. «Живи пока, свинья», – подумал он.

Тито, хорошо одетый гангстер из команды Писсаро, которому его шеф доверял больше, чем остальным, стоял навытяжку перед письменным столом Гектора, уставившись на сине-зеленую с золотом карточку, которую тот ему показал.

– Раздобудь мне адреса всех этих организаций. Затем подбери людей и произведи налет на каждую из контор. Мне нужны списки их сотрудников и партнеров.

Тито понял, что задание не из самых легких.

– Я должен найти что-нибудь конкретное?

– Да. Если тебе попадутся имена Фионы Ли или Алехандро Монэхена, дай мне знать об этом немедленно.

Тито потянулся за карточкой. Писсаро шутливо отодвинул ее к себе, прежде чем отдать.

– И смотри, чтобы не вышло ошибки!

Баскетбольный мяч попал в ржавое металлическое кольцо на школьном дворе Йешива Бет Хайма, Бандюга Джой угрюмо нахмурился. Перед ним на столе лежала сделанная скрытой камерой фотография, которую принес ему генеральный инспектор Бурке.

– И что же, мне должно быть известно, кто этот парень?

– Полагаю, что так.

– Ну-ка напомни!

– Это сын Имона.

Поднеся фотографию к глазам, Романо сказал:

– Теперь, когда ты назвал это имя, я улавливаю определенное сходство. Но как он оказался на одной из ваших фотографий?

– Его снял один из моих подчиненных. Снял в тот момент, когда он прибыл на одну из явочных квартир Чи-Чи Моралеса.

– Вот как? Когда я слышал о нем последний раз, он мыл посуду в заведеньице своей матери.

Смерив шефа разведки презрительным взглядом, Верзила Паули сказал:

– Ты идеально подходишь для своей работы. Ты никому не веришь, это во-первых, ты лжешь, не моргнув глазом, это во-вторых, и тебе наплевать на любые жертвы и обиды, лишь бы дело было сделано, это в третьих.

Пару мгновений двое начальников сердито смотрели друг другу в глаза.

Бандюга Джой отшвырнул от себя фотографию, пустив ее по столу.

– Думаю, тебе лучше уйти.

– Это же сын Имона!

Бандюга Джой жестом указал на окно, за которым возилась детвора.

– Все эти мальчики доводятся кому-нибудь сыновьями. – Он подался вперед. – Мастер ты разводить церемонии, так твою мать, и всегда был мастером. Уже на протяжении многих лет ты скармливаешь наркодельцам дезинформацию, они убивают друг друга, а ты остаешься чистеньким. Наш святейший Паули организовал убийство? – насмешливым тоном продолжал он. – Да никогда в жизни!

Затем в попытке взять себя в руки и несколько успокоиться Романо умерил сарказм и чуть ли не извиняющимся голосом произнес:

– Паули, единственное, что я могу тебе сказать, – мне ничего не известно об Алехандро. Я и понятия не имел о том, что он в Нью-Йорке.

– Трудно поверить!

Бурке встал, повернулся и вышел из комнаты, оставив после себя дверь открытой.

По дороге в штаб-квартиру полиции Верзила Паули нажал на кнопку около руля. Потайная панель отъехала в сторону. Глядя перед собой на дорогу, Бурке пошарил внизу и включил спецсвязь. В салон машины ворвались радиоголоса патрульных полицейских. Достав микрофон, Бурке произнес:

– Начальник отдела по борьбе с наркотиками вызывает Центральную.

– Отдел по борьбе с наркотиками, прием.

– Начальника объединенной группы слежения направить немедленно в мой офис. 10–02, прием.

– 10–04, сообщение принято.

Когда через двадцать три минуты Верзила Паули ввалился к себе в офис, лейтенант Сал Элиа уже дожидался его. Усевшись за письменный стол, Бурке сказал:

– Мне нужно, чтобы ты заболел.

Лейтенант изумленно переспросил:

– С какой стати?

– У меня для тебя есть индивидуальное задание. Не хочу, чтобы ты впредь тратил время на слежку.

Бурке отпер нижний ящик стола, в котором имелся потайной телефон, достал его и поставил на пол. Приподняв ложную панель, достал из-под нее конверт и протянул его лейтенанту.

– На этой фотографии изображена офицер полиции по имени Фиона Ли. В настоящее время она по заданию полиции водит самолет, на котором доставляет в страну наркотики Чи-Чи Моралес.

Глядя на улыбающееся на снимке лицо девушки, Элиа спросил:

– А опыт у нее есть?

– Я нашел ее в Полицейской академии. Она толковая и сильная, но в синдикате она действует в одиночку, на свой собственный страх и риск.

– Но при чем тут я? И почему именно сейчас? И что мне с нею делать?

– Хочу, чтобы ты «попас» ее, поохранял. Прошлой ночью я устроил слежку на выходе из «Энвиромана» и увидел, что она ушла оттуда вместе с Алехандро. В настоящее время я не исключаю возможность, что этот певец работает на Чи-Чи – или, того хуже, на Бандюгу Джоя.

– Да уж, воюем мы так, что со смеху помереть можно, – досадливо покачал головою лейтенант.

Алехандро и Фиона, добравшись до квартиры Алехандро ранним утром в среду, испытывали сильнейшую усталость.

– Давай сегодня провернем все поживее, – сказала она. – А следят за нами или нет – да пошли они все к черту!

– Побудь немного, а потом отправляйся домой.

И, произнеся это, Алехандро рухнул на кровать.

Какое-то время они пролежали в разных концах широченной кровати. Фиона подобрала под себя ноги, натянула юбку на колени, сунула под голову подушку.

– Может, я минуту-другую подремлю, – сказала она и закрыла глаза.

Алехандро тоже уснул. Ему приснился плод манго, принявший почему-то форму цветка, ему послышался плеск вод Ла-Плайа-Ропы о прибрежные скалы, перед ним предстали индейцы, торгующие циновками и сомбреро на Песа-дель-Пескадеро. Открыв глаза, он обнаружил, что во сне перекатился по постели к Фионе. Ее кожа была теплой на ощупь и благоухала сиренью. Он стряхнул у нее со щеки прядку волос; близость ее тела взволновала его. Внезапно она тоже открыла глаза – и они какое-то время пристально глядели друг на друга, не произнося при этом ни слова. Он поцеловал ее, она провела ладонью по его щеке и поцеловала его в ответ. Он принялся ласкать ее груди; она прижалась к нему плотнее. Он почувствовал, каким горячим стало ее лицо, и запустил ей руку под юбку. Внезапно она перехватила его руку и с силой отвела ее от своего тела. Сев на постели, она сказал:

– Нет, так мне не хочется. Это должно произойти не сейчас и не здесь…

– Но, Фиона…

– Пожалуйста. Ничего не говори, Алехандро. Нам ведь обоим ясно, что это оказалось бы страшной глупостью.

– Ты права. Я просто сорвался. Мне тоже не хочется, чтобы это случилось именно так. Я хочу, чтобы у нас с тобой все было по-другому. И если это случится…

– И я так думаю.

И она поцеловала его.

– Пойду поймаю для тебя такси.

Фиона улыбнулась:

– Если кто-нибудь из этих ублюдков застукает тебя за таким занятием, это наверняка покажется ему крайне подозрительным.

Он взял ее за руку:

– Береги себя.

– И ты тоже.