Текст книги "Месть Клеопатры"

Автор книги: Вильям Дж. Каунитц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

– Вот и отлично.

Серое здание на Дуэйн-стрит было похоже на плоскую широкую коробку, из которой почему-то торчала высокая дымовая труба. Был ранний час воскресного утра, улицы и дороги в этой индустриальной по преимуществу части города выглядели пустынно. В большинстве здешних зданий располагались фабрики и склады, принадлежащие главным образом компаниям по производству станков и автомобильных запчастей. Лишь одинокий грузовик, промчавшись по Гудзон-стрит, нарушил всеобщую тишину.

Все одиннадцать этажей серого здания были погружены во тьму. Главный вход, состоящий из центральной, вращающейся, и двух боковых дверей, был заперт. В вестибюле горел слабый свет. Здесь был пропускной пункт, но сейчас нигде не было видно сотрудников охраны. Последние пятнадцать минут Алехандро простоял под козырьком подъезда дома напротив, наблюдая за вестибюлем серого здания.

Прежде чем выйти из дому и отправиться на выступление в «Энвироман» в субботу вечером, Алехандро прошел в спальню и вынул из шкафа сапожную лапу. Осторожно закатал край ковра. Кухонным ножом вскрыл одну половицу. Полез в тайник и извлек оттуда безупречный по совершенству «набор взломщика», изготовленный в технических мастерских гасиенды. Поглядев на хранящиеся там же револьвер и два мини-автомата, он по некотором размышлении решил отправиться на дело безоружным.

Метнувшись сейчас через улицу, Алехандро заглянул в вестибюль и, по-прежнему не увидев там никаких охранников, достал из перекинутой через плечо сумки черную плоскую отмычку, гаечный ключ, плоскую полоску легированной стали и алмаз для резки стекол.

Он вставил гаечный ключ в замочную скважину той двери, что была слева от вращающейся центральной, и повернул его направо, создавая такую же нагрузку на запор замка, какую создал бы и ключ. Вставив в замочную скважину алмаз, начал искусно искать бороздки на запоре, соответствующие бороздкам ключа. Найдя первую, слегка нажал на нее и просунул под нее алмаз, начав искать следующую. Алмаз действовал по тому же принципу, что зубчатая головка ключа, сбивая натянутую пружину и позволяя запору проворачиваться.

Он отыскал таким образом еще три бороздки и приступил к поиску следующей, когда резкий скрежет тормозов, внезапно донесшийся с улицы, заставил его вздрогнуть, одновременно ослабив хватку, в результате чего все бороздки соскользнули в изначальную позицию. Обернувшись, он увидел, как по Дуэйн-стрит несется гоночная машина. Ах ты дьявол! Ему пришлось начать все сначала. И ушло еще четыре минуты, прежде чем ему удалось отпереть замок и попасть внутрь.

В вестибюле пахло спиртным; Алехандро решил, что охранник, должно быть, напился и где-то уснул. Подойдя к плану здания, Алехандро обнаружил, что «Историческая ассоциация» располагается в квартире номер 900. Он помчался к лестнице – лифт производит ненужный шум, так учили его на гасиенде. На площадке девятого этажа он перевел дух, потом с грохотом открыл дверь и уставился в даль пустынного коридора. Уйдя с площадки, двинулся по слабо освещенному подковообразному коридору на поиски квартиры номер 900.

Дверь, ведущая в офис «Исторической ассоциации», на первый взгляд не была оборудована сигнализацией. Алехандро не обнаружил никаких проводков, которые ожидал найти. Присев на корточки, полез в свой «набор взломщика» и извлек оттуда маленькую телекамеру с длинным проводом, увенчанным оптической линзой. Он был в состоянии запустить этот провод под дверь и таким образом воочию увидеть, что же находится по другую ее сторону, но решил не тратить на это времени. Хотя сегодня было воскресенье, надо было исходить из того, что в какой-нибудь из компаний, расположенных в здании, могут работать и сверхурочно. А раз так, то они, скорее всего, разойдутся по домам ближе к утру. Алехандро посмотрел на часы: 3.48. Он достал отмычку, гаечный ключ и алмаз и принялся возиться с замком.

Попав в приемную, он с интересом огляделся по сторонам. Акустические колонки на потолке, ярко-оранжевые, но изрядно потертые ковры, картина, изображающая Христа, и бумажные розы, воткнутые под рамочку. Он решил, что учинил все это безобразие кто-нибудь из людей Гектора. Внимательно осмотрев дверь, судя по всему ведущую в кабинет Писсаро, он не обнаружил никаких сигнальных устройств и поэтому просто повернул ручку и вошел.

В отличие от приемной кабинет Гектора был обставлен со вкусом. Алехандро решил, что здесь интерьером наверняка занимался кто-то другой. Подойдя к большому письменному столу розового дерева, он с изумлением наткнулся на стопки «Спринг-3100» – журнала, издаваемого полицией для внутреннего пользования; было здесь и великое множество других публикаций. Причем, – и Алехандро сразу же обратил внимание на это, – судя по библиотечным штампам, они поступали сюда из нескольких различных библиотек.

Обратил Алехандро внимание и на то, что во многих журналах были закладки на определенных страницах.

Он взял один из номеров и принялся листать его, отыскивая заложенные страницы. На одной из них была фотография красивой женщины в красно-бело-синем гимнастическом трико. Женщина на снимке держала в руке футбольный мяч и улыбался. Подпись под фотографией идентифицировала ее как офицера полиции из 108-го округа; в июле прошлого года она участвовала в составе олимпийской сборной США по гандболу в соревнованиях, проходивших в Барселоне, Испания.

Следующая закладка оказалась на выпускной фотографии, сделанной 3 июля 1992 года. Была здесь и групповая фотография бригады по борьбе с наркотиками из Куинса: парней сфотографировали вокруг стола, на котором лежало девяносто килограммов конфискованного ими кокаина. Каждый из офицеров полиции был назван по фамилии.

Быстро пролистав еще несколько журналов, Алехандро наткнулся на фотографию внедренных агентов Дилео и Леви, устраненных наркодельцами. В приписке от руки, сделанной под снимком, отмечалось, что этих людей подвел к синдикату Йордон Хайес.

Алехандро положил этот номер «Спринг-3100» на прежнее место и принялся листать «Городские анналы». Первый же попавшийся ему номер содержал фамилии всех свежеиспеченных выпускников Полицейской академии. «Гектор знает толк в своем деле», – с невольным восхищением подумал Алехандро.

Заботливо восстановив прежний вид стопки номеров «Городских анналов», Алехандро уселся на рабочее место Писсаро и включил компьютер, на поиск списка программ. Компьютер загудел, и на мониторе появились, в левой верхней части, слова: «Назовите пароль». Алехандро бросил взгляд на часы, потом перевел его в дальний конец кабинета, сосредоточив внимание на двери с кодовым замком. «А вот и гнездышко Юдит», – подумал он. Судя по количеству и качеству замков, именно ради них были проданы все семейные драгоценности.

Он выключил компьютер, поставил кресло Гектора в точности на то же место, где оно стояло раньше, подхватил свой «набор взломщика» и прошел вразвалочку к двери с кодовым замком.

Алехандро полез в рюкзак, достал оттуда черную электронную коробку размером четыре на четыре дюйма с видоискателем в самом верху. От коробки отходил провод с мини-антенной тарелочного типа. Коробка была снабжена переключателем на лицевой стороне и тонким магнитом на тыльной. Алехандро пользовался этим прибором уже много лет, но так и не понял, по какому принципу он работает. Однажды он спросил об этом у Порджеса, но ему ответили, что в смысле данного устройства разбирается лишь парочка сумасшедших из технического отдела.

Он приставил коробку к замку, причем мини-антенна присосалась к замочной скважине. После этого Алехандро нажал на переключатель. Видоискатель залился алым цветом, и по нему с бешеной скоростью принялись мелькать шестизначные числа, в то время как прибор продолжал поиск нужной комбинации методом исключения. Вскоре первая цифра искомого шестизначного числа определилась, тогда как пять остальных продолжили бешеное вращение. А вот определилась и вторая цифра. Затем – третья и четвертая. Через восемь минут в приборе возникла нужная комбинация. Он набрал ее на кодовом замке и открыл дверь.

Помещение без окон, в которое вошел Алехандро, было длинным и узким. Оно оказалось битком набито электронным оборудованием, включая радиоконсоль, к которой был подсоединен компьютер с большим монитором, два факса и машина для уничтожения документов. Повсюду в этом достаточно убогом помещении ощущался едва уловимый аромат духов Юдит. На полке консоли стоял флакон с растворителем и сидела кукла в ярком весеннем платье, в руке у которой был зонтик. Под консолью имелся ряд выдвижных полок. Открыв ящики, Алехандро обнаружил в них коробки карандашей, бумагу для лазерной и факсовой печати, неоткупоренные флаконы растворителя, духи с пульверизатором и нераспечатанную пачку трусиков «неделька». Оглядевшись по сторонам, Алехандро понял, что, какие бы сокровища здесь ни таились, искать их следовало в компьютерной памяти.

Усевшись в кресло Юдит, он включил компьютер и набрал перечень программ. Уже знакомая ему надпись «Назовите пароль» замерцала на экране.

Отведя глаза в сторону от монитора, Алехандро задумался. Какой пароль могла бы избрать Юдит, закрывая свою информацию? Она непременно изобрела бы что-нибудь диковинное, что-нибудь не слишком известное и не способное прийти на ум в первую очередь. Не какой-нибудь легкий орешек типа своего дня рождения или номера полиса социального страхования. Нет, она обязательно придумала бы что-нибудь особенное, что-нибудь, о чем было бы известно лишь весьма немногим. Он подумал о ее золотом медальоне с изображением Клеопатры и решил: да, вот что-то в этом роде. Он медленно набрал имя «Клеопатра». На экране по-прежнему значилось: «Назовите пароль».

«Клеопатра Седьмая».

«Назовите пароль».

Затем он набрал имена служанок Клеопатры, Иры и Чармиан, порознь и вкупе, и каждый раз получал отрицательный ответ. Он вспомнил и набрал год рождения Клеопатры – 69-й до Рождества Христова. «Назовите пароль».

«Ты столько времени провел, изучая жизнь этой дамочки, так что изволь подумать хорошенько», – подстегнул он себя, борясь с нарастающей безнадежностью. Как звали того парня, который втащил ее в шатер Цезаря, завернув в ковер? Аполлодор, вот как его звали. Алехандро набрал это имя. «Назовите пароль». «Думай! Черт тебя возьми, думай!»

Марк Антоний написал Октавиану, что она была ослепительно красивой женщиной, наделенной исключительным любовным даром, вспомнил он. Мужчины, которых она любила? Он набрал имена Цезаря и Марка Антония, порознь и вкупе, и получил отказ во всех случаях.

Кого же еще она любила? Своего отца. Он набрал имя Птолемея Двенадцатого. «Назовите пароль». Наблюдая за тем, как эти два слова вновь и вновь появляются на экране, Алехандро с трудом удержался от того, чтобы заехать по нему кулаком. Но вместо этого он заставил себя думать еще старательней и задался вопросом, не было ли у отца Клеопатры какой-нибудь клички. Вспомнил кличку – Аулет, – набрал ее, получил отказ. Безнадежно покачивая головой, он подумал о том, что Аулет – в переводе с латыни «флейтист», и набрал это слово. На экране монитора сразу же возник полный список программ. Алехандро удовлетворенно вздохнул.

Одна из программ называлась «Доходы корпорации». Он набрал ее. Синдикат владел целой сетью дорогих магазинов-бутиков, ювелирных лавок, ресторанов и конфекционов по всей стране. Каждые несколько предприятий – общим числом от четырех до шести – образовывали дочернюю корпорацию, в свою очередь, как составное звено, входящую в синдикат. Дочерние компании находились в США, а материнские – непременно за рубежом. Деньги из Штатов перечислялись на счета зарубежных материнских корпораций, а уже оттуда – на счета других зарубежных корпораций. Деньги кочевали туда-сюда по свету, пока не оказывались в Монтевидео, Уругвай, или в Милане, Италия, откуда их в последний раз переводили на номерные лицевые счета в Люксембург и в Панаму.

На бумаге все эти переводы и перечисления выглядели вполне нормальной деловой активностью. В числе операций фигурировали также продажа циркония и брускового свинца. Они переправляли цирконий, который на любой взгляд, кроме истинного специалиста, был неотличим от алмазов, и позолоченные бруски свинца, выглядевшие золотыми слитками, и все это находило отражение в документации как операции по импорту-экспорту реальных алмазов и золота, чтобы оправдать вывоз из страны столь крупных денежных сумм.

Согласно содержащейся здесь информации, со стороны синдиката имели место и случаи незаконного вывоза крупных сумм из страны, равно как и отмывание денег через банк в Роадтауне. У Алехандро не было времени просмотреть всю программу; но и увиденного им было достаточно для того, чтобы убедиться: синдикат «Золотая Клеопатра» сумел отмыть тридцать пять миллионов долларов за восьмимесячный период.

Алехандро включил лазерный принтер. Когда работа принтера была завершена, он вынул из машины полученную распечатку и спрятал ее себе в сумку. Тревожно бросив взгляд на часы, он мысленно прикинул, есть ли у него время ознакомиться еще с одним банком данных.

«Не жадничай, не проявляй чрезмерной беспечности», – сказал он себе. Оглядев офис и убедившись, что все находится на своих местах, как было до его появления здесь, Алехандро придвинул кресло Юдит к консоли и вышел, тщательно заперев за собой дверь.

В понедельник утром, выключив дребезжащий будильник, Алехандро, усевшись в постели, взглянул на пол, усеянный компьютерными распечатками. Все воскресенье он провел, не вылезая из своей норы, за изучением похищенных данных.

В пятничной почте пришла реклама, отправленная первым классом в большом бежевом конверте, в которой сообщалось, что Алехандро благодаря своему почтовому номеру оказался в числе претендентов на выигрыш нового «БМВ» 850-й модели или 100 тысяч долларов наличными. Никаких собственных расходов от него не требовалось, но надо было принять участие в конкурсе претендентов. В прорези конверта крупными знаками был проставлен столь «перспективный» номер: Е 3125517 М. Алехандро расшифровал это как вызов на встречу с контролером на явочную квартиру по Пятьдесят пятой улице, дом номер 312, в понедельник, в 17.00.

Алехандро поднялся из постели и принялся собирать с полу распечатки, скатывать их в рулоны, с тем чтобы затем спрятать в тайник под паркетом. Потом он принял душ и тщательно промыл заспанные глаза. Намылившись, он побрился безопасной бритвой перед зеркалом в ванной, оделся и, наскоро выпив кофе, собрался уходить. Выйдя из дому, поймал такси и велел водителю отвезти его на Тридцать шестую улицу. Там находилась взятая в аренду студия.

Рюкзаки уже дожидались его, аккуратно сложенные в стопку на одном из длинных столов. Пересчитав их, он подумал, что ожидается троекратное десантирование груза. Разобравшись, что с рюкзаками все в порядке, Алехандро начал по одному снимать парашюты с гигантской куклы. Когда он окончательно подготовил всю систему доставки, было уже начало третьего. Он как раз прицеплял последний дуплекс к кукле, когда с изрядным шумом открылась дверь грузового лифта, и в студию вошел Писсаро с тремя помощниками, одним из которых оказалась Фиона.

– Готово? – с ходу спросил Писсаро.

– Только что закончил, – ответил Алехандро, мысленно отметив следы усталости в глазах и на лице Фионы. На ней мало-помалу начало сказываться напряжение постоянных полетов в оба конца без подмены и подстраховки. Она устало улыбнулась ему – и тут же принялась помогать остальным обтягивать брезентом куклу, вместе со всеми нацепленными на нее причандалами. Когда все было готово, Писсаро, возглавив шествие, устремился к грузовому лифту.

Фиона метнулась к Алехандро и на бегу поцеловала его в щеку.

– Идем, Фиона, – в нетерпении рявкнул Писсаро.

Алехандро подождал пять минут после их ухода, а потом запер студию и спустился вниз. Когда он вышел из здания, на глаза ему попался черный седан, припаркованный ближе к углу. Заднее окошко машины открылось.

– Привет!

Это была Юдит.

Забравшись на заднее сиденье, Алехандро обратил внимание на то, что Юдит барабанит ногой по ковру; она была явно взвинчена.

– У нас с тобой осталось одно незавершенное дельце, – сказала она, беря его руку в свою.

– Я с нетерпением ждал этого, – улыбнулся в ответ Алехандро, а про себя подумал: ей не терпится обналичить чек.

Фиона сидела на откидной доске в кузове фургона, предаваясь смутным и сладким воспоминаниям о том, как она впервые увидела Алехандро на поле игры в европейский футбол, – но внезапный скрежет тормозов вернул ее к реальности. И когда она, изогнувшись на сиденье, заглянула в крошечное оконце, ее затрясло от страха.

Они остановились у дома в нижней части Мэдисон-авеню, где располагалось агентство «Безграничные исполнители». Писсаро вышел из кабины и открыл перед нею боковую дверцу кузова.

– Пошли проведаем старого друга, – сказал он ей.

Фиона вышла из машины и вошла вместе с Писсаро в неприметное здание. Сердце у нее готово было выскочить из груди, а поджилки тряслись.

Маленький офис «Безграничных исполнителей» находился на четвертом этаже. Писсаро провел Фиону по извилистому коридору, и вот они оказались у дверей с полустершимися золотыми буквами. Войдя без стука, они очутились в небольшой приемной с зеленым дермантиновым диваном и с пенопластовым столиком, на котором стояла большая коричневая лампа из керамики с шарообразной ножкой, под черным абажуром. Из кабинета, соседствующего с приемной, доносились конский топот и звуки ружейной пальбы. Писсаро распахнул дверь.

Лиль Касуэлл, поставив переносной телевизор на край письменного стола, смотрел старый вестерн. При этом он потягивал кофе из пластикового контейнера; судя по запаху, в кофе была добавлена изрядная порция спиртного. Писсаро, принюхавшись, весь скривился.

– Привет, Гектор! Как поживаешь? – сказал Касуэлл и тут же перевел взгляд на Фиону.

Касуэлл был человеком поджарым и стройным, с ввалившимися щеками и с густой сетью морщин вокруг глаз. Судя по всему, он не слишком обрадовался неожиданным визитерам.

Писсаро уселся в единственное свободное кресло, предоставив Фионе оставаться на ногах.

– Припоминаешь Фиону?

– Конечно, – ответил Касуэлл, выдвинув нижний ящик, спрятав туда контейнер с кофе и вновь задвинув ящик. – Ну, девочка, и как эти мужики обращаются с тобой?

– Вполне прилично.

Фиона изо всех сил пыталась не показать, как она нервничает.

Назидательно подняв палец, Касуэлл сказал:

– С этим Гектором надо держаться начеку. Он большой юбочник. Я хочу сказать, только и норовит залезть под юбку.

Глядя не на собеседника, а на сине-желтый рисунок собственного шелкового галстука, Писсаро сказал:

– Кое-кто из твоих друзей удивляется твоему досрочному освобождению.

– Я заслужил досрочное освобождение тем, что отсидел черт знает сколько, – обиженно ответил Касуэлл.

Писсаро перевел взгляд на экран телевизора. Ковбой, взобравшись на коня, погнался за другим ковбоем, а тот, удирая, отстреливался на полном скаку.

– Есть люди, которым кажется, будто ты перешел на другую сторону, лишь бы заслужить досрочное освобождение.

Жила на шее у Касуэлла начала нервно пульсировать.

– Что ты суешь нос не в свое дело, Гектор? Меня отпустили досрочно, потому что им понадобилась моя камера. Ты что, газет не читаешь? Все тюрьмы в этой стране буквально переполнены.

Писсаро смерил его холодным взглядом.

– Да, припоминаю, что-то такое я слышал. – Он перевел взгляд на Фиону. – Она отличный пилот.

Касуэлл перевел дух.

– Я поставляю своим друзьям только первоклассный товар.

– А ты знал, что она ищейка?

Слабая улыбка, расплывшаяся было на лице у Касуэлла, превратилась в маску ужаса.

– Но я проверил ее. Клянусь, я ее проверил!

Он сложил руки так, словно решил помолиться.

– Ах ты, сукин сын! Никакая я не ищейка! – заорала на Писсаро Фиона.

– Я проверил ее, за ней и в самом деле ничего нет, – взмолился Касуэлл, от него сейчас исходил запах животного страха, который ни с чем невозможно спутать.

– Ах ты, ублюдок, я никакая не ищейка! – опять закричала Фиона.

Писсаро достал «смит-и-вессон» 38-го калибра и выстрелил Касуэллу в лицо. Пуля со смещенным центром вошла ему в голову под правым глазом и разнесла череп вдребезги.

Фиону охватил ужас. Она вцепилась Писсаро в плечо, начала трясти его:

– Я не ищейка!

– Я знаю, – хладнокровно произнес Писсаро. – Но не был в этом уверен на все сто процентов, а ему следовало бы. Поэтому он начал представлять для нас опасность. – Ствол пушки уперся в живот Фионе. – Ну, давай выкладывай, какие у тебя имеются проблемы.

Она пристально посмотрела на него.

– Единственная моя проблема – то, что не пришли месячные. Уже на два дня задерживаются.

Он улыбнулся ей одними губами, глаза его оставались холодными.

– Ты мне нравишься.

– Ты мне тоже нравишься. Ты великий гуманист.

Писсаро вынул из кармана шелковый платок и тщательно стер с оружия отпечатки собственных пальцев. Обойдя вокруг стола, он вложил «смит-и-вессон» в руку покойника.

– Ты что, полагаешь, что полицейские купятся на такое самоубийство? Не такие уж они идиоты! – сказала Фиона, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

– Разумеется, купятся. У них в этом городе столько нераскрытых убийств, что они готовы съесть все что угодно, лишь бы не обзаводиться еще одним гиблым делом.

Когда они уже выходили из здания, Писсаро заметил:

– Даже если ты ищейка, теперь это уже не имеет никакого значения. Ты ведь стала соучастницей в убийстве.