Текст книги "Месть Клеопатры"

Автор книги: Вильям Дж. Каунитц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Глава 26

В нанятой им студии на Тридцать шестой улице имелись два больших фабричной работы стола длиной по пятьдесят футов и шириной по пять. Имелись здесь и большие сундуки. Некогда хранившиеся в них вороха женского платья сейчас были разбросаны на полу. Стены были увешаны старыми афишами и рекламными фотографиями красавиц в туалетах, давно уже вышедших из моды.

Когда Алехандро прибыл сюда во вторник утром с термосом горячего кофе, он обнаружил, что рюкзаки разбросаны по одному из длинных столов. Алехандро включил верхний свет. Потягивая кофе, он прошелся по помещению, пытаясь сообразить, куда именно пристроил Писсаро «жучки» или какие-нибудь другие средства слежения. Ничего не обнаружив, он допил кофе и отшвырнул термос, затем подошел к вещевому шкафу. Отсутствие «жучков» было просто невероятным, а значит, ему попросту не удалось их найти.

Здесь пахло дизинфектантами. На полу валялась черная губка. Из оранжевого мусорного ведерка торчала швабра, на полке стоял пластиковый контейнер, до половины наполненный светло-зеленым пятновыводителем. Тут же имелось полдюжины бурых бумажных полотенец и шесть пульверизаторов, в которых, судя по этикеткам, находился освежитель воздуха.

Алехандро полез на верхнюю полку, достал пульверизаторы и вернулся с ними к столу, на котором лежали рюкзаки. Взял в руки один из рюкзаков и тщательно проверил их внутренние швы – не распарывали ли их в его отсутствие. Не обнаружив ничего подозрительного, он взял один из пульверизаторов, повернул его головку на три четверти против часовой стрелки и опрыскал рюкзак с внутренней стороны большой дозой липких диодов. Проделывая ту же операцию и со всеми остальными рюкзаками, он продолжал ломать себе голову над тем, кто же в действительности возглавляет синдикат «Клеопатра». Кем бы ни был этот человек, у него хватало выдержки и самоуверенности, чтобы не засветиться. Возможно, этот человек был просто-напросто вынужден не всплывать на поверхность. Кто-нибудь на государственной службе? Причем важная шишка? «Ведь о каждом синдикате сразу можно сказать, кто является его главным боссом», – подумал Алехандро. Правда, в конце концов, главным боссом мог оказаться и Чи-Чи Моралес. Но тут его вывел из задумчивости шум поднимающегося грузового лифта.

Цинкового цвета дверь лифта отъехала в сторону. Писсаро и трое его помощников вкатили на тележке большую куклу, обернутую брезентом. Сердце у Алехандро забилось быстрее, когда он обнаружил, что одною из вновь прибывших была женщина, известная ему под именем Белл Старр. «Когда же они успели вернуться с острова Томаса Кая», – удивился он, приветственно помахав им рукою.

– Как дела, амиго? – Писсаро подошел к Алехандро и хлопнул его по плечу. – У тебя все пошло путем, просто путем!

– Спасибо, – ответил Алехандро, намеренно стараясь не встречаться глазами с женщиной. Но тут же сообразил, что нарочитое игнорирование само по себе способно их обоих выдать. Поэтому он поглядел ей в глаза и воскликнул: – Привет! Как тебя звать?

Фиона в это время помогала остальным распаковывать брезент. Она мельком взглянула на него и отрезала:

– Не твое собачье дело!

– Это что – ваш новый агент по связям с общественностью? – сострил Алехандро.

– Да, – ответил Писсаро, – баба не промах. Верно?

– Как на чей вкус.

– Ты можешь уложить парашюты к вечеру? – спросил Писсаро.

– Постараюсь, – ответил Алехандро.

Он проследил за тем, как они сняли с куклы брезент. Кукла была обернута в парашюты вместе с тросами. Наркодельцы осторожно сняли с куклы парашюты и разложили их на том же столе, что и рюкзаки.

– Кладите в ряд, – подсказал Алехандро.

Писсаро спросил у Алехандро, остались ли у него оба приемных устройства.

– Да, они у меня.

Писсаро окинул студию начальственным взглядом, а затем распорядился:

– Когда уложишь парашюты, привяжи их к кукле и вали отсюда. Мы сами заберем их.

– Ладно. – Алехандро заметил, что Фиона, зайдя за спины всех остальных и словно желая о чем-то поведать, неотрывно смотрит на него. При этом она жевала резинку. – Надеюсь, твои парни осторожно обращались с парашютами при транспортировке. В ткани куполов не должно быть ни дыр, ни трещин, – напоследок предостерег он Писсаро.

Тот, не сказал ни слова, направился к грузовому лифту. За ним последовали и остальные.

Перенеся первый парашют с одного стола на другой, Алехандро распустил на нем ремень и отделил купол с веревками от контейнера. Пропуская по руке одну веревку за другой, ощупывая каждую складку, он разложил в конце концов парашют на столе и взялся за следующий. При этом он осознавал, что Писсаро со спутниками еще находятся в студии.

Когда Алехандро услышал, как открылась, а потом вновь закрылась дверь лифта, он обернулся, чтобы убедиться в том, что они действительно уехали, а потом подошел к тому месту, где только что стояла внедренная агентка и явно подавала ему какие-то знаки. Он тщательно обшарил пол, рассчитывая найти упаковку из-под жевательной резинки, но ничего не обнаружил. Тогда он нагнулся и заглянул под стол. Да, здесь она и была, среди горок пыли и смятых бумажных стаканчиков, – смятая в комок обертка из-под жевательной резинки с серебристой полосой сбоку.

Сунув руку под стол, он пошарил там, подгреб обертку к себе. Он развернул обертку и разгладил ее на столешнице. Большим и указательным пальцем разгладил складку сгиба.

«Алиса, 16» – было написано на сгибе. Алехандро вновь скомкал обертку и спустил ее в унитаз.

Вернувшись к столу, он разгладил складки рамочной конструкции во всю длину и закрепил конец парашюта заранее припасенным зажимом. Проверил каждую деталь матерчатого купола на предмет возможного обнаружения дыр или прожженных мест, разгладил и разровнял все складки, а затем вскрыл черный ящик, содержащий источник энергии, на котором работало все устройство, проверил счетчиком никелево-кадмиевую батарею. Покончив с этим, скатал парашют в форме знака доллара, соединил ведущий парашют с ведомыми и установил изогнутую скрепу. Принес парашют к гигантской кукле, укрепил его на ее теле, а затем взялся за следующий.

Обучающимся на гасиенде был известен простой код, которым они могли воспользоваться в случае необходимости назначить кому-нибудь встречу. Код состоял из имени, как правило одного-единственного, или названия места, внесенного в телефонный справочник, в сочетании с двумя цифрами, означающими час встречи по военному времени.

Зал, принадлежавший Алисе Талли, находился в северо-западной части Бродвея, на пересечении с Шестьдесят пятой улицей. Афиши в застекленных витринах возвещали о том, что Элен Уайтхед дает фортепианный концерт в четыре часа дня. На концерте должна быть исполнена «Соната ля мажор» Шуберта.

Алехандро прибыл сюда за восемь минут до начала концерта. Кассирша сообщила, что все билеты проданы. Тогда он спросил у нее, не оставлен ли билет на имя Дж. Джеймса, и она принялась рыться в груде конвертов с надписанными фамилиями.

– Мистер Дж. Джеймс, – произнесла кассирша и протянула Алехандро конверт с билетом.

Войдя в переполненный вестибюль, Алехандро принялся оглядываться по сторонам, пока не обнаружил «Белл Старр» в правом дальнем углу. Сейчас вместо джинсов на ней было платье в черно-белую шашечку с черными рукавами. Пока Алехандро пробирался к ней, ему пришло в голову, что она почти такого же роста, как он сам. Подойдя к ней и встав у нее за спиной, он спросил:

– Как тебя зовут?

– Фиона. А тебя зовут Алехандро.

– Откуда ты знаешь?

– Спросила у парней.

– На кого ты работаешь?

Она с явным изумлением посмотрела на него:

– Не сказав и «здрасьте» или «как приятно повидаться»? Ты, видать, и впрямь большой любитель переть напролом.

– У нас нет времени на обмен любезностями. Мы с тобой нарушили главное правило, познакомившись, – самое главное правило. А теперь нам надо попытаться как-то разобраться с этим, чтобы искупить собственную вину, а если повезет, то, может быть, даже остаться в живых. Поэтому почему бы тебе не сказать мне, на кого ты работаешь?

Она сразу посерьезнела.

– Нью-йоркская полиция, отдел по борьбе с наркотиками. А ты?

– Мы работаем на одних и тех же людей, – сказал он, пытаясь внушить ей, что он и впрямь агент ведомства по борьбе с наркотиками. – Ты сообщила своему начальству о нашей тогдашней встрече?

– Нет. Хотела подождать, пока нам с тобой не представится шанс объясниться. Это задание очень важно для меня. Мне бы не хотелось, чтобы меня вышвырнули.

– Если наши с тобой начальники узнают о том, что мы знакомы, они именно так и поступят. И с тобой, и со мной. – Разговаривая, он тревожно оглядывался по сторонам, искал лица, которые могли бы показаться ему подозрительными. Пребывание здесь вместе с нею означало огромную опасность для них обоих. Подойдя к ней вплотную, Алехандро спросил: – Как это тебе удалось попасть в команду к Чи-Чи?

– Мне было велено попроситься на работу в агентство «Безграничные исполнители». Агентством руководит ренегат из ЦРУ по имени Лиль Касуэлл, отсидевший немалый срок за продажу новейших в то время вооружений каким-то арабам.

– И что же, Касуэлл поглядел на тебя и с ходу предложил подобную работенку?

В голосе Алехандро сквозило откровенное недоверие.

– Не совсем так. Он велел мне провести испытательный полет с аэродрома в Нью-Арке. Но все же не это решило исход дела. Элементарное везение. Когда я пришла к нему в контору, он как раз искал летчика, печень которого не была бы поражена алкоголем.

Алехандро скрестил руки на груди. Он обратил внимание на ее мягкие шелковистые волосы, ощутил аромат ее духов.

– Работая на пару, мы могли бы управиться с этим делом быстрее.

– Я – за. Но нам нужна «легенда», которая позволила бы нам появляться вместе. Такие встречи украдкой, как нынешняя, до добра не доведут.

– Станем любовниками.

Ее губы растянулись в циничной усмешке.

– Прикинемся любовниками. Во всем нужна точность.

– Это я и имел в виду, – сразу же согласился Алехандро, сам удивляясь тому, что испытал при этом однозначное разочарование. – Ты ведь не сблизилась ни с кем из этих парней?

– Нет! Хотя двое говнюков уже подкатывались ко мне.

– Попытайся пообщаться с ними и расколоть – особенно, когда они накачаются текильей. Надо выяснить, есть ли у Писсаро или еще у кого-нибудь в этой компании офис, фасад, дело – что-нибудь в этом роде.

– Это важно?

Алехандро кивнул:

– Крайне важно. Они отмывают кучу денег в Роадтауне, на Британских Виргинских островах, а кое-что и в других местах. Но это синдикат с большим оборотом наличных денег. И как-то у меня одно с другим не рифмуется.

Фиона на мгновение задумалась, потом высказала предположение:

– А может, они складируют деньги или держат в «кассах», пока не смогут вывезти из страны?

На Алехандро эта догадка не произвела особого впечатления.

– Ты была на острове Томаса Кая, видела, что там за сооружение, что за оборудование. Это крайне разветвленный синдикат. Они могут внушать всем и каждому, будто держат деньги в «кассах», но полагаю, что это дезинформация. Каким-то образом им удается отмывать значительную часть денег прямо здесь.

– Попробую разузнать.

Она хотела уже было проститься с ним, но тут Алехандро задал ей еще один вопрос:

– А что тебе известно о Юдит?

– Только то, что она, судя по всему, возлюбленная Гектора Писсаро.

Еще раз оглядевшись по сторонам на предмет выявления «хвоста», Алехандро сказал:

– Ее роль наверняка этим не ограничивается. У тебя есть соображения относительно того, когда состоится следующее десантирование груза?

– Нет. Я ведь на подхвате. – Она открыла сумочку и продемонстрировала Алехандро пейджер. – Его дал мне Писсаро. Он меня вызывает, я ему перезваниваю – и должна всегда быть готовой к полету.

– Этот пейджер дал тебе Писсаро?

Она увидела, как потемнело лицо Алехандро, и поспешила успокоить:

– Не волнуйся. Я разбирала его. Никакого микрофона там внутри нет.

– Надеюсь, что это так. Потому что если ты ошибаешься, то мы оба уже покойники.

Она ободряюще положила руку ему на плечо:

– Увидимся ночью в «Энвиромане». Я представлюсь тебе, начну приставать – и мы устроим для них спектакль из нашей великой любви.

Прозвенел звонок; люди устремились из фойе в зал и стали рассаживаться по своим местам.

– Ты остаешься на концерт? – спросила Фиона.

– Нет.

Алехандро пошел прочь.

Фиона просидела на концерте до перерыва, а потом уехала, потому что у нее была назначена какая-то встреча.

Верзила Паули молча разглядывал фотографии, сделанные скрытой камерой. Вертикальные ставни частично пропускали солнечный свет, и его лучи скользили по письменному столу. Наконец Бурке поднял глаза на лейтенанта Элиа и спросил:

– Где это снято?

– Через дорогу от известной берлоги Чи-Чи Моралеса на Восточной Семьдесят седьмой.

Верзила Паули еще раз посмотрел на снимок, на котором был запечатлен Алехандро входящим в подъезд дома, в котором жил Моралес.

– Ну и что? Нам известно, что они друзья.

– Шеф, я твердо убежден в том, что этот агнец заслуживает того, чтобы им заняться по-настоящему.

– А есть ли какие-нибудь улики, свидетельства, показания, подтверждающие связь этого Алехандро с наркобизнесом?

– Нет. Все наши осведомители утверждают, что он просто певец.

Бурке раздраженно посмотрел на него:

– Так какого же черта ты вокруг него все вынюхиваешь и вынюхиваешь?

– Интуиция, – ответил лейтенант Элиа. – Что-то в этом Алехандро, – он насмешливо произнес его имя нараспев, – подсказывает мне, что кошерным он не ограничивается.

– Нам не за то платят, чтобы мы сидели спокойно, полагаясь исключительно на интуицию. В задачи нашего подразделения входит сбор материалов на основные синдикаты, а грошовых дилеров и сбытчиков мы предоставляем заботе местных участков, не так ли?

Элиа настаивал на своем, преодолевая очевидное сопротивление начальника.

– Я тут еще кое-что относительно него раскопал. Хотите послушать?

– Ну давай, выкладывай, – не без досады согласился Верзила Паули.

– Алехандро Монэхен. Его отец – явный сумасшедший. Служил в армии США, вышел в отставку, уехал в Мексику, женился на мексиканке. Был позднее убит как случайная жертва или очевидец в ходе покушения на главу городской полиции.

У Верзилы Паули глаза на лоб полезли от удивления. Не желая обнаружить своего замешательства, он отвернулся от лейтенанта и с напускным равнодушием спросил:

– А в каком, собственно говоря, городе это было?

– В Зихуатанеджо.

Тело главы отдела по борьбе с наркотиками забила ледяная дрожь.

– А как звали его отца?

– Имон Монэхен.

«Эти ублюдки не гнушаются тем, чтобы использовать сына Имона», – подумал он, из последних сил стараясь сохранять на лице выражение предельного безразличия.

– Забудь об этом парне, лейтенант. Он сущее ничто. Если бы у нас были лишние деньги, я потехи ради разрешил бы тебе повозиться с ним, но денег у нас нет. Так что сделай такое одолжение: оставь этого парня в покое раз и навсегда и займись действительно важными вопросами.

– Хорошо.

Элиа привстал со стула и потянулся за фотографиями.

– Оставь их, – распорядился Верзила Паули. – Чтобы больше не таскать мне его фотографий.

После того как лейтенант Элиа ушел, Верзила Паули вложил одну из фотографий Алехандро в конверт и в раздражении вышел из офиса.

Эспланада Баттери-парк-Сити шла вдоль набережной Гудзона, прямо напротив Джерси-Сити. Вода в реке поднялась высоко. Шагая по парку, Бурке заметил свою внедренную агентку на набережной. Держась за перила, она стояла у воды и провожала взглядом выходящий в открытое море сухогруз.

– Большой корабль, – произнес он, подойдя к ней сзади и остановившись у нее за спиной.

– Есть нечто романтическое в том, как большой корабль пускается в далекое плавание навстречу опасностям и бурям.

– Звучит как описание собственной профессии.

– Не совсем.

Она отошла от парапета и настороженно осмотрелась по сторонам. Мимо них на роликовых коньках пронесся молодой человек в блестящем черно-зеленом тренировочном костюме в обтяжку; его руки летели по воздуху, живя, казалось, самостоятельной, отдельной от всего тела жизнью.

– Поговори со мной, Фиона.

Она рассказала ему о том, как вела самолет наркодельцов с острова Томаса Кая; затем, со всеми подробностями, поведала ему о разнообразной преступной и деловой активности, замеченной ею на острове, равно как и о технических чудесах, там стационированных. И, как бы вспомнив об этом в последний момент, добавила:

– Они сбрасывают в город наркотики при помощи парашютов.

Верзила Паули вполголоса выругался.

– А куда же они их сбрасывают?

– Я не знаю. Где-то к западу от города, в горах Кэтскиллс, так мне кажется. Часть информации на компьютере в кабине пилота была для меня закрыта; мне не называли пункта назначения, только координаты. – Она улыбнулась. – Они там такие же сумасшедшие, как мы.

Глава 27

Из динамиков в «Энвиромане» неслась кубинская мамба, когда Алехандро в ночь со среды на четверг поднялся на балкон после своего последнего выхода на сцену. Чи-Чи и Писсаро сидели на своем обычном месте, разговаривая с теми же двумя мужчинами восточного типа, которых Алехандро видел на острове Томаса Кая. Фиона в компании с несколькими наркодельцами и их подружками сидела у столика неподалеку от бара. Она громко смеялась в ответ на что-то, только что сказанное одною из девиц за их столом.

Увидев ее в таком обществе, Алехандро весь внутренне подобрался. Сделав вид, будто не обратил на нее внимания, он подошел к стойке.

– Чего тебе, красавчик? – спросила Жасмин.

– Виски с содовой.

Жасмин приготовила ему напиток, поставила бокал перед ним на стойку и, уже уходя в другую сторону, улыбнулась и провела пальцами по его руке.

Потягивая виски, Алехандро повернулся в сторону танцующих на крошечной танцевальной площадке второго этажа, но краешком глаза следил за столиком, за которым со своей компанией восседал Чи-Чи. Один из «восточных» мужчин о чем-то рассказывал Писсаро, подкрепляя свои слова выразительной жестикуляцией. Через пару минут оба незнакомца решительно поднялись из-за столика и удалились. Чи-Чи заметил, что Алехандро смотрит на него, и призывно помахал ему рукой.

– Что-нибудь случилось? – спросил Алехандро, подсаживаясь к наркобарону.

– Ничего особенного.

Чи-Чи, взяв бокал, проследил за тем, как двое его недавних гостей спускаются по лестнице.

– Чи-Чи рассказал мне, что ты собираешься сбрасывать наши деньги на парашютах на борт судов, – сказал Писсаро, подливая себе в бокал золотистого шампанского.

– А почему бы и нет? – Алехандро поднял в воздух пустой бокал, давая понять официантке, что хочет еще виски с содовой. – Эта штука одинаково срабатывает и на суше, и на море, – проникновенно произнес он. – На море даже можно десантировать груз на парашюте прямо в трюм.

Писсаро переглянулся с Моралесом и, кивнув, заметил:

– Просто и безопасно.

– Проблема в том, что каждый раз, когда нам удается придумать что-нибудь новенькое, ищейки из полиции или из Ведомства генерального прокурора в конце концов узнают об этом и затевают охоту, исходя из приобретенных знаний. Кто-нибудь или разучается держать язык за зубами, или его перевербовывают, или нам подставляют внедренного агента, – сказал Чи-Чи, глядя на одну из танцующих, явившуюся сюда в феноменально короткой юбке.

– При использовании системы «Парапойнт» это не имеет значения, – сказал Алехандро. – Даже если они об этом пронюхают, им никак не удастся нам помешать. У них не будет никакой возможности определить, где конкретно и когда именно будет произведено десантирование груза.

– Если только кто-нибудь им не расскажет, – заметил Писсаро. Его внимание тоже было приковано к одной из танцующих на площадке.

Все помолчали.

Фиона и девицы за ее столиком о чем-то шушукались. Потом все разом разразились хохотом.

Алехандро сфокусировал свое внимание на Фионе и начал следить за ней. Чи-Чи заметил, куда смотрит его друг, и вполголоса спросил у него:

– Что, приглянулась?

– Да, пожалуй… Она тут с кем-нибудь? – полюбопытствовал Алехандро.

– Пока еще нет, – ответил за Моралеса Писсаро, улыбнувшись одной из танцующих на площадке девиц.

– Прошу прощения, – сказал Алехандро соседям по столику.

Он встал и направился к тому столику, за которым сидела Фиона.

Фиона с подружками удивленно уставились на него, а одна из них, что-то прошептала остальным – и все они весело рассмеялись. Алехандро почувствовал себя так, словно появился на людях с расстегнутой ширинкой.

– Привет, – сказал он Фионе, едва кивнув при этом Хуану и двум другим парням, сидящим за столиком.

– Привет! – воскликнула Фиона, ослепительно улыбнувшись ему. – А это мои подруги Чюс, Арлен и Лаура. Чюс – с красавчиком Хуаном, который сидит вон там, а Арлен – с очаровательным Тито, а Лаура с…

– Каждым, – успела вставить Лаура.

Девицы снова расхохотались.

Алехандро окинул взглядом несколько пустых бутылок, уже стоящих у них на столике.

– А с кем ты сама?

– А я сама по себе. У меня есть вибратор с двумя головками – и он лучше любого мужика.

– Как знать, не удастся ли мне переубедить тебя в этом? Может быть, потанцуем и все хорошенько обсудим?

– А почему бы и нет? – отозвалась Фиона, уже вставая из-за столика.

Наблюдая за тем, как Алехандро танцует с Фионой, Писсаро вполголоса спросил у своего шефа:

– Когда же ты наконец прикажешь мне убрать этого парня?

– Гектор, ты чересчур кровожаден. Тебе просто нравится убивать людей. А кто, интересно, будет укладывать парашюты и перезаряжать приемные устройства?

– Можем натаскать на это кого-нибудь из наших.

– Черт, с которым ты имеешь дело, всегда лучше того черта, с которым ты еще не связался. И, кроме того, мне нравится, как он поет.

Писсаро надулся от злости.

– Я ему не доверяю. Он не из нашей команды. Он может погубить все дело.

– Зато я ему доверяю, – сухо заметил Чи-Чи, наблюдая за тем, как Фиона всем телом прижимается к Алехандро. – А эту-то сучку ты проверил?

– Да, с ней все в порядке. Я получил ее в агентстве у Касуэлла.

Чи-Чи смерил помощника настороженным взглядом.

– И все же меня удивляет, что его выпустили из-за решетки.

– Послушай, Касуэлл отсидел более чем достаточно.

– Но не весь срок, к которому его приговорили: Возможно, он согласился перевербоваться, лишь бы оказаться на свободе. И, может быть, тебе стоит нанести ему визит и еще раз проверить всю подноготную этой дамочки. Я начинаю плохо спать по ночам, когда в нашей команде появляется свежее лицо.

– Я позабочусь об этом, – уверил его Писсаро.

Чи-Чи внезапно схватил его за запястье, прижал руку Гектора к столу.

– Рамон и Конрадо были отличными стрелками, но они позволили двум ищейкам чересчур близко подобраться к нашей организации и должны были поплатиться за это. Надеюсь, ты никогда не проявишь излишней беспечности.

– Никогда, – уверил его Писсаро, высвобождая руку.

Он почувствовал, что у него внезапно пересохло во рту.

Положив обе руки на раскачивающиеся бедра Фионы, Алехандро буквально вонзился в нее всем телом. При этом он прошептал ей на ухо:

– Надо, чтобы со стороны это выглядело хорошо.

– Но не настолько хорошо, – возразила она, чуть отстранившись от него и продолжая руками и телом вторить ритму музыки, льющейся из динамиков.

Энди Сивер находился в большом трейлере, запаркованном на автостоянке на Южной улице, прямо через дорогу от Фултонского рыбного рынка и за полтора квартала от склада, в котором сейчас хранили «золото Клеопатры». Сивер наблюдал за развитием событий одновременно на четырех мониторах коммуникационной консоли. В то же самое время ему со всех сторон поступали радиосообщения и фрагменты радиоперехвата. Мобильные платформы слежения «просвечивали» склад из его окрестностей.

– Надеюсь, сеть у нас получилась крепкой и мелкоячеистой, – сказал он детективу Кэти Херер, которая обеспечивала радиоперехват.

– Это уж точно! И мышь не проскользнет сквозь сеть, которой мы опутали это место. Мы даже установили стационарные платформы слежения в окнах близлежащих небоскребов.

– А что относительно этой пристройки, примыкающей к складским помещениям с запада?

– Насколько нам известно, там никого и ничего нет.

– А кто сейчас у нас на складе?

– Те, кто группой туда зашли, группой и вышли. Они уехали на фургоне.

– А что, наши «взломщики» уже сделали свой заход?

Кэти Херер передала ему официальный отчет. Прочитав его, Энди сложил лист вчетверо и сунул себе в нагрудный карман. Вновь уставившись на мониторы, он распорядился:

– Посвети-ка лазером на замки на раздвижной двери.

Кэти Херер нажала на зеленую пластиковую кнопку на коммуникативной консоли; видеокамеры, скрыто расположенные в окрестных уличных фонарях, сфокусировались на стальной раздвижной двери.

– Эти замки от фирмы Руджера. Пусть кто-нибудь из наших прогуляется в окрестностях и выяснит их заводские номера. Узнав номера, мы можем затребовать у компании дубликаты ключей.

Алехандро и Фиона вышли из клуба, держась за руки. Включив зажигание своей спортивной машины, он обернулся к Фионе и поднес палец к губам.

Загнав машину в подземный гараж дома, в котором жил, и поставив ее на всегдашнее место, Алехандро вышел, выпустил Фиону, запер машину. Направляясь к лифту, он вновь взял девушку за руку.

– Страшно было?

– Немного. А тебе?

– Мне всегда страшно. – Он нажал на кнопку вызова лифта. – Только я больше не позволю страху взять надо мной верх. Я пребываю как бы в постоянном отупении. – Он посмотрел на нее с неподдельной тревогой. – Нам следует исходить из предположения, что Писсаро пустил по нашему следу своих ищеек с тем, чтобы выяснить, действительно ли мы с тобой столковались. Поэтому, начиная с сегодняшнего вечера, нам с тобой при любой встрече следует вести себя так, словно мы без ума друг от друга.

– Я понимаю, – сказала она, потупившись. Войдя в квартиру Алехандро и осмотревшись в ней, Фиона спросила:

– А у тебя есть привычка приводить сюда женщин, с которыми ты только что познакомился?

– Иногда я именно так и поступаю.

Она принялась без конкретной цели бродить по комнатам, пытаясь получше узнать хозяина, исходя из того, какова обстановка в его квартире. Подойдя к стеллажу, она полюбовалась корешками книг. С восхищением посмотрела на голову ацтекского воина.

– Какая прелесть!

– Спасибо. Пошли на террасу поговорим.

Воздух в это время суток был довольно свеж, на смену утренним сумеркам шествовала алая заря. Он обнял ее за талию, и они вдвоем залюбовались панорамой еще не проснувшегося города.

– Ты когда-нибудь вспоминала о нашей с тобой ночи в «Техасском тустепе»?

– Бывало и такое.

Она бросила взгляд на Вашингтон-сквер.

– Я видел, как ты болтала с этими девицами. Удалось выведать что-нибудь?

Фиона ответила ему хитрой усмешкой.

– Подружкам обычно известно о парнях куда больше, чем это кажется самим парням. Судя по всему, у сеньора Писсаро имеется офис на Дуэйн-стрит. Согласно «легенде», он называется «Исторической ассоциацией». Никто из его парней не любит бывать там, потому что в соседней комнате сидит Юдит, а ее они все боятся. – Улыбка исчезла с ее лица, она посмотрела Алехандро прямо в глаза и нервно добавила: – Судя по словам Чюс, – это одна из девок за тем столом, подружка Хуана, – они разработали какой-то способ, позволяющий им разоблачать внедренных в организацию агентов.

– Какой же именно?

– Она не сказала, а я не стала проявлять чрезмерного любопытства. Но Чюс сказала мне, что офис Юдит нашпигован высококлассным электронным оборудованием всех сортов и что она никого к себе в офис не впускает, даже Писсаро.

– А мне казалось, что Писсаро – ее начальник.

– Таково распоряжение Чи-Чи.

Алехандро обдумал только что полученную информацию, а затем спросил:

– Писсаро и Юдит состоят в любовной связи?

– Согласно рассказам девок, да. Но там, кажется, нет ничего серьезного.

– А что насчет Жасмин?

– Ее имя за столом не упоминалось.

Пытаясь скрыть разочарование, Алехандро продолжил свои расспросы:

– А что они рассказывают о самом Чи-Чи?

– Они все до смерти боятся его. И, судя по тому немногому, что я слышала, его стоит бояться.

– А что насчет этих «восточных» с острова Томаса Кая, которые разговаривали сегодня ночью с Чи-Чи?

– Чюс мимоходом бросила, что один из «денежных мешков» за столиком у Чи-Чи выглядит обоссанным. Она предположила, что это потому, что он ни с кем не… совокупился.

– Один из «денежных мешков»?

Алехандро озадачила такая характеристика.

– Так она выразилась.

– Что-нибудь еще?

Фиона улыбнулась:

– Да нет, ничего особенного.

– Что значит «ничего особенного»? Изволь доложить мне все, любая информация может оказаться важной.

– Ну ладно. Речь шла о том, что Хуан не обрезан и что головка члена у него не раскрывается. И поэтому Чюс чуть ли не тошнит, когда ей приходится заниматься с ним любовью.

Невольно покраснев, он сказал:

– Пошли в комнату.

Он закрыл за собой дверь, выходящую на террасу, и впустил Фиону в спальню. Она села на кровать, откинувшись на спинку и закинув ногу на ногу.

– А почему это задание так важно для тебя? – спросил Алехандро.

– Мой отец страшно злился из-за того, что я родилась не мальчиком, и весь остаток своих дней употребил на то, чтобы выбить из меня девчонку. Я лучше управляюсь с самолетом, чем он, но он внушал всем и каждому, что я не умею водить самолет. Кажется, мне до сих пор хочется доказать себе самой, что он ошибался. – Она посмотрела на него: – Ну а как попал во всю эту историю ты?

Он уже раскрыл рот, собираясь ответить, но язык у него не повернулся рассказать правду. Ему страшно хотелось исповедаться перед ней, но он просто не мог этого сделать. Поэтому он прибег к одной из «легенд» о своем прошлом, какие «скармливал» дамочкам, правда на этот раз несколько скорректировав ее.

Когда он закончил свой рассказ, то обнаружил, что Фиона взирает на него с раздражением и обидой.

– Я не верю ни единому твоему слову. Все, что я только что услышала, – сплошные выдумки.

Прежде чем он успел запротестовать, она поднесла палец к его губам и сказала:

– Да ладно. Ты совершенно не обязан рассказывать мне правду.

И в этот момент раздался звонок ее пейджера. Они оба соскочили с кровати, не зная, что делать. Она посмотрела на прикрепленный к поясу пейджер и, перекатившись через Алехандро по кровати, взяла с ночного столика телефон и начала набирать номер.

Ощущение в тот краткий миг, когда ее тело навалилось на него, Алехандро пришлось по вкусу.

На звонок Фионы ответили прежде, чем закончился первый длинный гудок.

– Где ты? – спросил Писсаро.

– У Алехандро.

– Оденься и жди меня у «Энвиромана».

– Слушаюсь. – Она осторожно положила трубку на рычажки. – Это был Гектор. Он хочет немедленно встретиться со мной. Судя по всему, предстоит очередное десантирование груза. – Присмотревшись к рисунку на простынях, она добавила: – Разумеется, он решил, что мы трахаемся.