Текст книги "Служанка для прокаженного лорда (СИ)"

Автор книги: Виктория Вера

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Глава 9. Вечерние гости

Таэллия

Шум.

Ещё на лестнице я слышу шум, стоящих за дверями людей, и мне даже кажется, что в этом шуме я различаю знакомые голоса.

Каждый шаг даётся с трудом, а ноги кажутся ватными, но я стараюсь не отставать от лорда.

Есть ещё призрачная надежда, что хозяин ошибся и люди, которые сейчас стоят за дверями замка, пришли сюда по какой-то иной причине.

Да и как бы они так быстро меня нашли?

Так ведь?

Нет… не так. Я зря тешу себя пустыми надеждами. Потому что в этом мире лучше всегда смотреть правде в глаза.

Чувствую, как горлу подкатывает тошнота. Мне страшно.

И обидно.

Потому что всё зря.

Хозяин прав, я глупая девица, которая наивно надеялась, что сможет выторговать у судьбы кусочек свободы.

Когда до дверей остаётся не более нескольких шагов, слух выделяет из общего гула голос отца:

– И за это я тоже накажу бестолковую…

Конец фразы тонет в одобрительном гуле, а я ощущаю новый приступ удушья.

Рывком опережаю лорда, падая на колени у его ног.

– Пожалуйста… господин… я не могу туда вернуться… я… – пытаюсь подобрать слова, но мне нечего предложить взамен своей защиты тому, кто не желает меня здесь видеть.

Жёсткая рука резко сжимает моё предплечье и тянет вверх, поднимает с колен и заставляет пятиться, пока я не наталкиваюсь спиной на стену.

– Не смей так больше делать! – рычит и нависает надо мной, но в следующее мгновение отдёргивает руку и заметно понижает голос: – Стой здесь. Молча.

Судорожно киваю.

Вжимаюсь в стену, мечтая слиться с ней так, что меня и вовсе перестанет быть видно.

Хозяин на какое-то время замирает у дверей. Вслушивается.

А затем слышится стон тяжёлого засова.

Ветер врывается в открытую дверь, принося в помещение морозный воздух, и шум голосов мгновенно стихает. В наступившей тишине отчётливо различимы потрескивания факельных огней.

– Здравия, господин, – узнаю голос старосты.

По шороху понимаю, что пришедшие глубоко кланяются.

– Пусть зайдёт тот, кто будет говорить, – в голосе хозяина холод металла.

Едва ли он желал увидеть здесь целую толпу селян.

– Я говорить буду, – после некоторого мешканья снова откликается староста и неуверенно переступает порог.

За его спиной гулко захлопывается тяжёлая дверь, оставляя снаружи любопытные уши и взгляды.

Я почти не дышу, а староста не оборачивается, поэтому не замечает моего присутствия.

– Говори, – короткий приказ лорда.

Староста снимает шапку и мнёт её в руках. И это впервые за много лет, когда я вижу его неуверенность.

– Прошу прощения за беспокойство, господин, но ведомо нам, что дочь одного из селян скрывается в вашем замке, – начинает заискивающе. – Нехорошо это, потому как самовольно она сбежала. Отец её на то разрешение не давал!

Замолкает в ожидании ответа.

– И?

Кажется, староста надеялся на более длинный ответ.

–Так значится... это... вернуть бы нам её надобно… – его растерянность смешивается с недоумением. – Прошу вас отдать девицу её отцу.

– Так разве я держу её?

– Аэ-м… ну… так значится, нужно бы приказать ей в деревню вернуться.

– А если не захочет?

Моё сердце пропускает удар.

– Та кто ж девиц-то спрашивает, хотят они, али не хотят? Спрашивать отца надобно, а он её не отпускал!

– И что же тот селянин сделал, что от него бежала дочь?

– Да нешто вы девиц не знаете, господин? Ветер там в головах один. Ветер да капризы. Норов свой показать решила да теперича сама небось и жалеет, что ушла, а вернуться боится, думая, что отец на неё серчает.

– А отец, значит, не серчает? – скептично.

– Ну что вы, господин. Отец переживает. Матушка переживает. Да и жених её переживает, места себе не находит.

Начинаю злиться и поджимаю губы, но осекаюсь, когда чувствую на себе взгляд лорда.

Он какое-то время молчит, а затем жестом показывает мне подойти.

Отлипаю от стены и на непослушных ногах прохожу вперёд, останавливаясь рядом.

Староста бросает на меня взгляд, не обещающий ничего хорошего.

– Ну старик, вот ваша девица. Насильно не держу. Коли хочет вернуться, пусть идёт, – в голосе лорда усмешка.

– Идём, Лелька, – староста тут же пытается ухватить меня за руку, но я успеваю увернуться и отхожу от него на несколько шагов.

– Я вовсе не желаю вернуться. Отец переживает только за монеты, матушка и вовсе не переживает, а жених волнуется только о том, как бы проучить меня за своеволие. И всё это, староста, вы лучше меня знаете. Поэтому мой ответ нет. Добровольно я не пойду.

– Видишь, староста, не так уж и хочет ваша Лелька обратно, – отчего-то кажется, что лорда ситуация забавляет. Но наверное, я снова себе это надумываю.

– Да пошто вы девку-то спрашиваете, господин? Мелка да глупа такое решать! Место её в отцовом доме! Вы только позвольте забрать, а уж мы сами дальше разберёмся…

– А если не позволю? – его голос становится холоднее.

Староста замирает, и я вижу, как на его лице отражается растерянность. Взгляд его бесцветных глаз мечется между мной и высокой фигурой лорда.

– А… а тем временем вы воровку в замке пригрели, господин! – выпаливает старик, не сумев скрыть раздражение. – Девка-то эта оленя нашего из деревни украла! Смотрите, как бы и в замке чего не утащила!

Обмираю, чувствуя, как кровь отливает от лица.

– Господин, олень тот принадлежал пастуху. А пастух этот… у него были мои монеты, которые он отдавать отказался. Но было там достаточно, чтобы и двух, а то и трёх оленей выкупить!

– Что за вздор? Какие ещё монеты? – вскидывается староста. – Откуда у девицы свои монеты? Никак тоже украла?

– Нет! Я не воровка! Богиня свидетельница – я не ничего воровала! Я рубахи шила, тонкие, с вышивкой, а Уллер их продавал. Вот медяки и накопились.

Чувствую на себе скрещенные взгляды.

– И что ж хочешь сказать, что за свою работу у пастуха монеты не просила? – староста даже не пытается скрыть ехидство.

– Уллер на мой выкуп копил. Чтобы было, с чем к моему отцу идти свататься. Потому монеты у него и хранились.

Староста недоверчиво вскидывается и хочет ещё что-то спросить, но его обрывает короткий приказ лорда:

– Пусть пастух войдёт сюда.

Отступаю к стене и обхватываю себя руками. Встречаться с Уллером не хочется. К тому же я уверена, он будет всё отрицать.

И как быть в такой ситуации?

А главное – что делать, если хозяин решит избавиться от “воровки”?

– Этот пастух и есть тот самый жених, который “переживает да места себе не находит”? – понижает голос хозяин, когда староста выходит, чтобы позвать Уллера.

– Нет, господин. Отец меня другому продал… отдал…

Слышу его задумчивое хмыканье.

Уллер выглядит неожиданно бледным, когда предстаёт перед лордом. Он переминается с ноги на ногу и даже не пытается поднять глаза.

– Скажи мне, пастух, хорошо ли шла твоя торговля рубашками на осенней ярмарке?

Вопрос господина застаёт Уллера врасплох, и он мешкает, чувствует подвох:

– А… ну я…

– Такой сложный вопрос? – кажется, будто лорд насмехается. – Или ты обдумываешь, насколько опасно мне лгать?

– Нет, господин! Я бы никогда! – испуганно.

– Это хорошо, потому что за ложь мне ты можешь лишиться своего языка.

Уллер вздрагивает и беспомощно оборачивается на старосту, но старосте, очевидно, нечем ему помочь.

– Мне повторить вопрос, пастух? – голос лорда становится жестче, и без того бледный Уллер бледнеет ещё больше.

– Простите, господин. Торговля была хорошей… – сконфуженно.

– И много ли удалось выручить?

Если бы не испуганное выражение лица Уллера, создалось бы впечатление, будто они ведут светскую беседу.

– Почти два десятка медяков, господин.

Двадцать? Это больше, чем сумма, которую он называл мне.

Мелочный лжец!

Замечаю, как староста недовольно поджимает губы, хотя недовольно поджать губы здесь следовало бы мне. Те рубашки давались нелегко и стоили мне многих бессонных ночей.

– А что ж на летней ярмарке? – очередной насмешливый вопрос и я, кажется, начинаю понимать, к чему ведёт господин.

– Летом хуже всего было, мне едва ли удалось собрать полтора десятка медяшек.

– А в прошлую зиму?

– Больше двух десятков медяков.

– И в который же раз торговля оказалась самой успешной?

– Да на позапрошлую осень и оказалась. Я тогда второй раз торговать ходил и почти два с половиной десятка выручил, – с улыбкой и затаённой гордостью в глазах.

– И кто же тебе, пастух, те рубашки шил?

Улыбка Уллера моментально слетает.

– Говори, пастух. И говори правду, потому что, если я выясню, что ты лжёшь…

– Она, – обречённо и испуганно указывает на меня пальцем. – Она шила.

– А монеты, значит, у тебя хранились?

Уллер молчит.

Молчит и мнётся, напрасно надеясь на помощь старосты.

– Можешь не отвечать, пастух. Мне и без того всё ясно, – в голосе лорда весь холод зимней ночи. – Вот ведь как получается, староста. Пастух торговал рубахами не менее двух лет и скопил немалую сумму. Если учесть, что один олень стоит от четырёх до пяти десятков… – намеренно делает паузу. – Мне продолжить?

– Нет, господин… – сникший голос старосты ласкает мой слух и заставляет затаить дыхание. – Я всё понял.

– Нужно ли мне напоминать, староста, что клевета тоже заслуживает наказания?

– Я помню об этом, господин, – нервно сцепляет руки.

– Тогда вернись к селянам и всё им объясни, – тихое рычание.

– А девица?...

Замираю, пропуская удар сердца.

– Девица останется в моём замке, пока я не решу иначе.

***

Дорогие читатели, с радостью представляю вам очаровательную историю автора нашего литмоба Ольги Коротаевой «Пышка из другого мира, или Как у(с)покоить дракона».

Уверена, она вам обязательно понравится =)

Приятного чтения!

https:// /shrt/uMu1

Глава 10. Маленькие радости и маленькие странности

Таэллия

В печи тлеют угли, и я подкидываю туда поленья, чтобы поддержать жар.

Вчера у меня не хватило сил, чтобы нормально помыться, так что ранним утром я первым делом спустилась в омывальню.

Более внимательный осмотр помещения показал две любопытные вещи:

“Вещь” первая – в углу для накачки воды обнаружилась такая же штука, как и в кухне. Не знаю, как точно её назвать, но выглядит она, как изящная бронзовая колонка с рычагом для ручной накачки воды. Если к этой колонке подвесить специальный деревянный желоб, то можно направить воду прямиком в мраморную чашу.

Не водопровод, конечно, но всё же вещь удивительная. Могу только догадываться, во что это чудо местной инженерии обошлось прошлым хозяевам замка.

И если первое открытие меня порадовало, то второе заставило тяжело вздохнуть – потому что омывальня тоже нуждается в уборке.

Удивительно, да?

А чего я ожидала?

Ладно, время раннее, успею и помыть, и помыться.

Взгляд цепляется за кучку тряпок, лежащих на полу, рядом с большой каменной чашей.

При ближайшем рассмотрении это оказываются широкие полосы ткани со странного вида бурыми пятнами, напоминающими пятна спекшейся крови. Я уже видела такие, когда разбирала грязное бельё в углу кухни.

Не нужно быть шибко умным, чтобы догадаться – эти лоскуты служили лорду для перевязки. Нет, есть, конечно, маленькая вероятность, что я ошибаюсь, но это в любом случае стоит попробовать это отстирать.

Если в замке для чего-то постоянно требуются чистые “бинты”, то никаких запасов простыней на это не хватит.

Складываю ткань у двери и решаю заняться самой “ванной”.

Оборачиваю большой пучок соломы тряпкой и этой усовершенствованной губкой да раствором щелока получается довольно быстро отмыть большую мраморную чашу.

Та же участь ждёт две деревянные скамьи и вымощенный плоской галькой широкий выступ, напоминающий то ли большую ступень, то ли скамью.

Чистая галька после мытья оказывается практически белой, отчего, вкупе с посветлевшим мрамором чаши, вся омывальня приобретает довольно аристократический вид.

Галька манит меня прилечь, и я не отказываю себе в удовольствии.

Тепло гладких камней проникает в напряжённые мышцы и растворяет тревоги.

Прикрываю глаза.

Представляю лица отца и Брока, когда староста передал им слова лорда…

Не сдерживаю смешок, чувствуя, как настроение ползёт вверх.

Когда в чане согревается вода, набираю мраморную чашу и позволяю себе расслабиться в тёплой воде.

Богиня, в прошлый раз я принимала ванну ещё в прошлой жизни. С того времени прошло уже немало лет, и некоторые воспоминания кажутся мне теперь лишь фантазией.

После мытья оборачиваю куском холстины ещё влажные волосы и смазываю руки кусочком жира. Его я нашла на кухне и забрала себе, решив, что заслужила маленькие радости.

Даже в доме отца я не пренебрегала подобными вещами. Несмотря на ежедневный труд, кожа моих рук всегда оставалась мягкой… что весьма раздражало мачеху. В отместку я не рассказывала ей ни о жире, ни о травяных отварах, которые тайком использовала, чтобы заботиться о собственном теле.

Пожалуй, если бы мачеха хоть раз извинилась за свои придирки или поблагодарила за всё, что я делала в доме, то я бы на радостях поделилась с ней своими нехитрыми открытиями… но этого не случилось…

– И где это ты шляешься, пока я здесь одна занимаюсь стряпнёй?? – встречает меня недовольный голос Фарие, когда я возвращаюсь в кухню. – Вчера ты не успела закончить стирку! Ты не справилась! И я обязательно расскажу об этом хозяину!

Не думает же она, что я брошусь ей в ноги и буду умолять этого не делать?

Даже не смешно.

– Благостного утра, Фарие, – игнорирую её выпад и прохожу к кучке “бинтов”, куда добавляю лоскуты, обнаруженные в омывальне. Сегодня же ими займусь.

– Что это на тебе? – Фарие прищуривается, заметив меховую жилетку и новое платье.

После купания было так приятно надеть свежую одежду. Ещё приятнее было завернуться в тёплую меховую жилетку, чтобы не мёрзнуть в прохладных замковых коридорах.

– Что ты имеешь в виду? – делаю вид, что не поняла вопроса.

– А ну, отвечай, где ты взяла одежду? – визгливо.

– Хозяин дал.

Слышится недовольное сопение.

Фарие явно недовольна тем, что господин уделил мне внимание. Неужто ревнует?

Хм… всматриваюсь в грубоватые черты её лица и заплетённые в небрежную косу сальные волосы.

Нет… здесь что-то другое. Она не старается понравиться лорду и не пытается о нём позаботиться.

Значит, не ревность.

– Так что со стряпнёй? – возвращаюсь к делу и даже растягиваю на губах улыбку. Мачеху и Дарлину это всегда знатно раздражало. – Я готова помочь.

На стол ложится новая тощая курица и крупа, которую нужно сначала перебрать, а затем промыть от мелкого мусора.

Интересно, а сама-то Фарие что успела сделать за это утро, раз для завтрака ещё ничего не готово?

Вздыхаю и принимаюсь за работу.

К котелку меня снова не подпускают, но, по крайней мере, в сегодняшней похлёбке отсутствует привкус застарелого жира.

Чистый стол, чистая миска, чистая ложка – после вчерашнего ужаса, всё это не может не радовать.

Ещё какое-то время после завтрака я посвящаю уборке кухни, а затем спокойно возвращаюсь к стирке.

Сейчас я почти уверена, что лорд не выгонит меня лишь потому, что я не перестирала гору грязных вещей, копившихся здесь с самого появления в замке нового хозяина. Так что для себя я решаю, что теперь сама буду выбирать, какие дела и в каком порядке нужно сделать.

Тем более что работа сегодня идёт веселее.

Спускаться к реке по внутренней лестнице замка быстрее и проще, чем ходить по мокрому снегу к каменному уступу, так что устаю я не сильно. А раз так, то в перерывах между кипячением и полосканием, решаю провести небольшую ревизию кухонной кладовой.

Как и думала, многое из того, что там обнаруживается, стоит немедленно выкинуть, ибо, подозреваю, что лежит там эта красота уже долгие годы. Но и кое-что полезно здесь тоже есть. Например, два мешка соли, смоляной бочонок с уксусом, свежая связка лука, горчичное семя, бочонок с остатками медовой перги и большой пучок райсы.

Не то что это какие-то большие богатства, но хоть что-то.

Соль меня особенно радует, так как я добавляю её в лохань с холодной водой, где оставляю замачиваться бинты.

Во внутреннем дворике нужно освободить верёвки под свежевыстиранное бельё, а уже высохшие вещи снять и унести в кухню.

Раскладываю всё на широкой скамье в аккуратные стопки. Между тканью вкладываю сухие веточки райсы. Горьковато-травяной запах растения отпугивает мышей и насекомых, но приятен для человека.

Пусть всё это пока лежит в тепле у печи, чтобы в тканях не осталось ни капли уличной влаги.

Ну вот, осталась развесить последнюю на сегодня корзину вещей и можно будет отдохнуть, заварив себе травяного чая.

Солнце уже клонится к закату и его лучи пробиваются сквозь облака, заливая внутренний дворик нежно-розовым светом.

Рядом с воротами стоит телега. Рядом с телегой Фарие и что-то обсуждает с круглощёким мужичком в простой одежде. Они заглядывают внутрь телеги и выставляют на землю три небольших мешка.

Похоже, так сюда доставляется свежая провизия. Я уже хочу продолжить свой путь, но приостанавливаюсь, потому что мужичок отсчитывает монеты, которые протягивает Фарие.

Эм… а разве не должно быть наоборот?

Хмурюсь и отступаю в тень.

Вовремя.

Потому что Фарие неожиданно оборачивается, оглядывая двор, но не заметив меня, спокойно забирает монеты, тоже пересчитывает и кладёт в свой карман.

И что бы это могло значить?

***

Дорогие читатели, с большим удовольствием представляю вам следующую книгу и автора нашего литмоба:

Полина Ром

«Венец безбрачия»

Ссылка: https:// /shrt/uGun

Глава 11. За каменной стеной

Таэллия

– Вот, возьми это, – ставлю на поднос Фарие глиняную солонку с крышечкой.

Отыскала её в одном из кухонных шкафов, украшенных изнутри паутиной, и тщательно отскоблила от старой грязи.

– Уж больно ты лезешь, куда не следует, – Фарие недовольно фыркает, но солонку оставляет, унося поднос с завтраком.

Вчера она так меня и не заметила. Я спряталась за угол, дождалась, когда они разойдутся, и только потом доделала свою работу.

Увиденная сцена не давала мне покоя весь вечер, и я до сих пор продолжаю гадать, что бы это могло значить.

Можно предположить, что Фарие обкрадывает хозяина, покупая некачественные продукты.

Но тогда бы она попросту оставляла разницу у себя в кармане, а не получала монеты от круглощёкого мужичка…

Логично?

Логично.

По-хорошему, стоило бы сообщить об этом хозяину, но что, если я зря думаю о ней плохо? Помнится, хозяин сказал, что клевету презирает не меньше, чем ложь. Точнее, он сказал, что за клевету тоже нужно наказывать… так что лучше иной раз подумать, прежде чем бежать жаловаться.

И всё же… что-то там нечисто.

Фарие явно занервничала, когда мужичок протянул монеты. Значит, опасалась, что её заметят.

В этом причина её недовольства моим появлением в замке?

Вполне логично, если предположить, что я могу помешать ей “зарабатывать” на безразличии лорда… который не следит за подобными вещами.

Кстати, почему?

Может, просто не знает, что почём, а Фарие его обманывает с ценами?

Возвращаюсь к мысли о том, что именно мужичок давал ей монеты.

Значит, тут что-то ещё.

Вздыхаю и начинаю черпать из миски жидкую похлёбку. Соль немного улучшила её вкус, но жестковатое мясо и старая крупа всё портят.

Морщусь и стягиваю с крылышка варёную шкурку. Фу, никогда такое не любила. Шкурка хороша только если её запечь до румяной корочки.

От мысли о вкусной еде во рту моментально собирается слюна.

Как было бы здорово, если бы мне позволили здесь готовить. А ещё лучше заказывать продукты.

Поговорить бы об этом с самим хозяином...

Вчера я его совсем не видела, на кухню он не заходит, а в башню мне самой ходить не положено… нда...

– Фарие, – улыбаюсь и мило хлопаю ресницами, когда она возвращается. – У тебя так много работы, наверное, тяжело со всем справляться… м-м... Знаешь, я практически закончила со стиркой и могла бы помочь тебе в башне.

– Ты глухая? Или дурочка? Господин запретил тебе приближаться к башне!

Так… Не прокатило. Актриса из меня всегда была так себе.

Ладно, придумаю, что-нибудь ещё.

Чувствую на себе колкий прищур Фарие и с трудом удерживаюсь, чтобы не передёрнуть плечами.

– Пытаешься подлизаться к хозяину? – злорадно. – Тебе не поможет. Если сказано, неделю, значит, только неделю здесь и можно быть, а затем вали на все четыре стороны! А если тебе заняться нечем, так поди… поди… – неожиданно задумывается и даже сводит к переносице чёрные брови. – А поди ка ты в гостевом крыле окна отмой!

Это что, самое важное, из всего, что сейчас необходимо сделать в замке?

Смотрю на неё с сомнением.

Почему бы ей не отправить меня убраться в зале? Помнится, там было немало пыли.

– Ну? Чего вылупилась-то? А ну, бегом! – упирает руки в бока.

– Коридор-то хоть покажешь? Я ж не знаю, где здесь гостевое крыло, – старательно сдерживаю раздражение, но уже начинаю собирать всё необходимое: пучки соломы, ветошь, миску щелока.

Спорить с Фарие не хочу, хотя чувствую, что меня просто хотят занять бессмысленной работой… или держать подальше от тех комнат, в которых может появляться хозяин.

Хмм…

А если Фарие просто не нравится, что я делаю работу, которую она могла бы уже давно сделать сама? Опасается, что господин оценит такую работу и оставит в замке?

Мысль о том, чтобы действительно здесь остаться, греет душу. Толстые замковые стены кажутся надёжными и крепкими… как и их хозяин.

Закусываю губу, пряча улыбку и отворачиваюсь к колонке, чтобы наполнить ведро водой.

***

Мы стоим в холодном коридоре, куда давненько не ступала нога лордов. Да что уж там... здесь от каждого шага на полу остаётся четкий пыльный след.

– Перемой здесь всё! Поняла? – до чего же противным бывает тон её голоса.

– И часто у хозяина бывают гости? – не удерживаюсь от иронии.

– А не твоё это дело! – пинает ведро воды, отчего часть её расплёскивается на пол, разворачивается и уходит.

Аррр…

Хочется вцепиться в её волосы и как следует поучить манерам!

Выдох.

Вот только ничего хорошего из этого не выйдет. Фарие меня на полголовы выше… и если уж оценивать свои возможности трезво, то нужно быть очень глупой, чтобы попытаться мериться с ней силой.

А вот приглядеть за Фарие однозначно стоит.

Ещё один выдох и я обхожу небольшую лужицу, перенося тяжёлое ведро к одному из узких оконных проёмов.

Кусочком ветоши протираю на мутном стекле небольшой кружочек и приникаю к нему глазом.

Похоже, эти окна выходят в сторону долины.

При мысли о том, чтобы увидеть свою деревню с высоты замка, меня охватывает приятное волнение. Столько лет я издали любовалась замком, а теперь впервые могу посмотреть на долину так, как могли бы видеть её жившие здесь лорды и леди.

Пыльная оконная задвижка поддаётся не сразу, а узкая рама раскрывается со скрипом, но это никак не портит удовольствие.

Втягиваю запах зимнего леса и снега. Растягиваю губы в довольной улыбке, рассматривая вдалеке маленькие домики, где я провела своё второе детство. С севера долина окружена горной грядой и даже зимой тёмные камни расчерчены белыми тонкими нитями водопадов.

Красиво.

На запад от замка начинается роща, которая быстро переходит в густой лес. Там можно было бы собрать немало всего полезного…

Мысль обрывается, когда я замечаю тень, мелькнувшую между деревьев. Прищуриваюсь, вглядываясь в лесную чащу.

Сердце разгоняет кровь, заставляя пальцы неосознанно сжать подол собственного платья.

Какое-то время ничего не происходит, но вскоре от ствола отделяются две тени… отделяются и вновь скрываются в чаще.

***

Дорогие читатели, представляю вам последнюю, но от этого не менее чудесную, книгу нашего литмоба:

Юлия Зимина

«История „не“приличной леди»

Ссылка: https:// /shrt/uQSh

Нелепая авария, и неизведанная сила перенесла меня в другой мир. Я очнулась в теле девушки, над которой издевались родственники. Придется им поискать новую грушу для битья, ведь теперь место бедняжки занимаю я! Начну жизнь сначала! Что говорите, подохну с голоду, если откажусь от семьи и уйду из дома? Ну-ну! Не захлебнитесь от зависти, когда ко мне сбегутся толпы аристократок, умоляя сделать их фигуры стройными! Я не пропаду, даже не надейтесь!

🩷 сильная духом героиня 🧡 пышка-очаровашка 💛 напыщенный аристократ 💚 юмор 💙 любовь, ХЭ

Приятного чтения!