Текст книги "Служанка для прокаженного лорда (СИ)"

Автор книги: Виктория Вера

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Глава 38. Намокшая рубашка лорда Кордэйна

Таэллия

Кейн пьёт моё дыхание, кружит голову, срывая с моих губ тихий всхлип. И я забываюсь, смелею, начинаю тянуться к нему сама, обхватывая здоровой рукой крепкую шею. Пытаюсь прижаться сильнее.

– Та-ай-ли-и, – шепчет мне в губы и мягко тянет за волосы, заставляя откинуть голову… чтобы проложить губами дорожку вдоль моей шеи. – Не хочу отпускать тебя…

Окончательно выпадаю из реальности.

– Вода в купели давно переливается через край, ты хотела искупаться? – слегка прикусывает край моего уха.

– Да.

– Позволь мне помочь, – тепло его дыхания щекочет основание шеи.

– Я не… – сглатываю, чувствуя, как теряется вся моя смелость.

– Тебе нельзя беспокоить перевязанную руку... а одной рукой едва ли получится искупаться, – скользит пальцами по скуле и заправляет прядь волос за ухо. – Но если скажешь уйти, я уйду.

– Нет.

– “Нет” что? – снова прикусывает мочку уха, разгоняя по телу волну сладких мурашек.

– Не уходи.

Скорее чувствую, чем вижу, как уголки его губ вздрагивают в улыбке. И даже не сразу осознаю, что обратилась к нему на “ты”.

– Спасибо за доверие, Тайли.

Его пальцы ловко справляются с завязками верхнего платья, но когда он доходит до нижнего, я останавливаю его руку.

– Можно… мне остаться в нём?

– Как скажешь, – подхватывает меня на руки и опускает в купель с приятно горячей водой.

Тонкое нижнее платье моментально намокает, становясь почти прозрачным.

Слои ткани и полутьма омывальни частично скрывают очертания моего тела, делая наготу не такой явной, но мне всё равно хочется прикрыться.

Сажусь, подтягиваю к груди колени и обхватываю их руками.

Чувствую осторожное касание к своим волосам и тёплую воду, которая медленно льётся мне на макушку. Кейн отставляет кувшин, присаживается на бортик купели и начинает неспешно намыливать мои волосы. Его пальцы погружаются в пряди и массируют кожу головы так, что по телу волна за волной расплываются острые волны мурашек.

Не помню, чтобы кожа моей головы была такой чувствительной.

– Всё ещё страшно? – его голос звучит возле самого уха.

Отрицательно мотаю головой, хотя и не разжимаю руки, которыми обнимаю колени.

Новые потоки тёплой воды смывают мыло, и когда мне кажется, что вот сейчас всё может закончиться, Кейн мягко давит мне на плечи, вынуждая облокотиться на бортик и откинуть на него голову.

– Вот так, – получаю поцелуй в висок и ещё один у основания шеи. – Закрой глаза, Тайли.

Слушаюсь.

Чувствую, как сердце с новой силой колошматит в груди, сбивая дыхание, когда его пальцы осторожно касаются моих плеч… и медленно скользят, намыливая кожу.

Ощущаю на себе его взгляд.

Кейн поднимает мою ладонь. Обводит пальцами ссадины, оставшиеся от жёсткого ремня.

– Больной ублюдок… – на грани слышимости.

Кожей ощущаю на запястье горячее дыхание и мягкое касание губ… которые не останавливаются… соскальзывают к изгибу локтя… к плечу… ключице… к основанию шеи…

Каждое движение его рук чередуется бархатным поцелуем, и в какой-то момент я снова теряюсь.

Растворяюсь в этих касаниях...

– Почему ты оттолкнула меня тогда ночью? – его вопрос звучит мне прямо в губы, и от неожиданности я распахиваю глаза.

Несколько секунд уходит на то, чтобы сфокусироваться и собраться с мыслями.

Как мне ответить?

О чувствах не спрашивают. О них говорят тогда, как этого требует сердце.

– Вы думали не обо мне, а о леди Изабелле.

Его брови сходятся к переносице, а взгляд мрачнеет.

– Твоя проницательность пугает меня, Тайли. Для девочки, которая выросла в деревне, ты слишком много понимаешь.

– Деревенская жизнь не так проста, как может показаться, и тоже многому учит, – парирую, натянуто улыбаясь.

Он всё же думал о ней…

Борюсь с паршивым желанием по-детски обидеться, хотя понимаю, что это было бы глупо.

– Ты не такая, как другие, и я никак не могу понять почему.

Молчу.

Думаю о его чувствах к Изабелле и одновременно пытаюсь представить, как бы я рассказала ему о своей прошлой жизни.

Боюсь, он сочтёт меня странной… или сумасшедшей.

К тому же я не до конца знаю правила этого мира. Возможно, за переселение душ здесь сдают святой инквизиции или сообщают в соответствующие королевские тайные министерства, чтобы “поставить подозрительную личность на учёт”.

Почти уверена, что Кейн бы так со мной не поступил, но всё равно предпочитаю держать язык за зубами.

– Я всего лишь пытаюсь жить так, как считаю правильным. Разве я делаю что-то особенное?… – невинно пожимаю плечами, разгоняя этим движением на поверхности воды мелкую рябь.

– Ты смотришь на мир иначе. Ты добываешь посреди зимы ростки свежей зелени, чтобы добавить их в пищу, потому что считаешь это важным. Ты знаешь, как устроено человеческое тело и что ему нужно. Знаешь то, чего я не слышал прежде ни от одного из столичных мэтров…

– Это… всего лишь наблюдения… обрывки знаний… догадки, – нервно облизываю губы.

– Но твои догадки действуют. Не знаю как, но они действуют лучше, чем советы королевских лекарей.

На несколько мгновений наши взгляды пересекаются, и Кейн утвердительно кивает на мой молчаливый вопрос:

– Да, Тайли, я чувствую себя лучше. Ещё недавно я не мог подняться по лестнице без того, чтобы не ощутить слабость, а сейчас могу снова сидеть в седле, без страха в какой-то момент потерять сознание. Если так пойдёт дальше, то мечты моих врагов о моей скорой смерти так и останутся мечтами.

– Значит, ваше тело постепенно борется с ядом, – губы сами тянутся в улыбке. – Это же хорошо.

– Это много больше, чем хорошо, – он обхватывает мой подбородок и слегка поднимает лицо. – Посмотри на меня, Тайли. Не прячь глаза, как делала все последние дни. Смотри внимательно. Что ты видишь?

Слушаюсь… и только теперь замечаю изменения.

– Мне кажется, отёк немного уменьшился… – поднимаю руку и провожу пальцами по его скуле, отмечая, что левый глаз Кейна теперь вполне открывается… хоть и не до конца.

Кейн кивает. Он тоже рассматривает меня. Всматривается в мои глаза. Слишком внимательно.

Невольно ёжусь и снова пытаюсь подтянуть к себе колени.

– Тайли, ты точно не хочешь мне о себе рассказать?

Может, и хочу… но мне немного страшно.

Разумеется, вслух я этого не произношу. Это лишнее.

– Хорошо, Тайли, мы поговорим об этом позже, – он словно считывает мои мысли.

А затем отпускает подбородок и протягивает ладонь, помогая выбраться из купели.

Как только мои босые ступни оказываются на мраморном полу, Кейн заворачивает меня в большой отрез мягкой холстины… и обнимает… отчего его и без того влажная рубашка окончательно промокает.

– Мне очень хочется знать всё, что творится в твоей голове, Тайли.

Мне тоже хочется знать, что происходит в его. Но, видно, мы оба пока не готовы раскрыть все свои маленькие тайны.

– В коридорах холодно, а ты в мокром платье. Я бы хотел снять его с тебя сам, но не уверен, что ты к этому готова, – он замолкает, давая мне шанс возразить… но я не делаю этого, и Кейн понимает всё по-своему. – Тогда я отвернусь, а ты снимешь с себя мокрое одеяние и закутаешься в сухую холстину… хорошо?

Киваю.

И всё то время, что я вожусь за его спиной, ощущаю странную смесь собственной уязвимости и острого волнения. Как бы я повела себя, если бы Кейн обернулся и увидел меня полностью обнажённой?

Но Кейн этого не делает.

Он оборачивается, когда я, уже закутавшись от груди до пят, шагаю к двери, чтобы обуться. Подходит и останавливает меня.

– Тебе это не нужно, – накидывает мне на плечи кафтан и подхватывает на руки, заставляя от неожиданности шумно втянуть воздух. – Я отнесу тебя.

Отнесёт?

Прикусываю губу, пряча улыбку. Прислоняюсь щекой к влажной ткани его рубашки и тайком наслаждаюсь его близостью. Вдыхаю его запах.

В расстёгнутом вороте рубашки видна ключица и часть плеча, и мне очень хочется коснуться его кожи…

Глава 39. Другой Кейн

Таэллия

Кейн заносит меня в мою комнату и бережно ставит босыми ступнями на ковёр.

На его лбу лёгкая испарина – этот подъём со мной на руках дался ему не легко, но я вижу гордость в его глазах. Он уже не так слаб. Он справился.

Отвечаю ему восхищённым и благодарным взглядом.

Маленький успех даёт ему дополнительную веру в победу. А вера – это не так уж мало. Вера – это половина успеха.

– Полагаю, ты голодна? – старается скрыть тяжёлое дыхание.

– Да, – вспоминаю, что сегодня только завтракала. – Но не уверена, что смогу сейчас что-то съесть…

– Я принесу ужин.

Сам принесёт?

Озадаченно рассматриваю его удаляющуюся спину.

Вот так просто? Это не то, что представляла, когда он нёс меня на руках, но… пожалуй, это лучшее из того, что я могла для себя представить.

Кейн возвращается с подносом, на котором стоят тарелки с грубовато нарезанными кусками хлеба, сыра, плошкой мёда, травяным чаем и маленьким графином сливок – наша “добыча” из хозяйства тётушки Марты.

– Это то, что я там нашёл, – немного растеряно. – Ты же поужинаешь со мной?

– С радостью, – легонько щипаю себя за бедро, потому что не совсем доверяю собственному зрению и слуху.

Этого Кейна Кордэйна я ещё не знаю.

***

Мягкий треск дров, дрожащий свет пламени и плед на моих плечах – потому что с раной на руке мне удалось натянуть лишь нижнее платье. С верхним я не справилась.

На низком столике – чашки парующего чая. Пока мы были в омывальне, я нервничала и путалась в собственных желаниях… но сейчас, сидя рядом с ним в тишине, я чувствую как, наконец, расслабляется моё тело, и мысли растекаются приятной патокой.

– Я унесу поднос, мне всё равно нужно спуститься в кухню – поднимаюсь, когда трапеза подходит к концу.

– Зачем?

– Я думала о том, что из того, что мы делали помогло уменьшить этот… это… эту хворь на вашем лице и, мне кажется, это всё-таки лук. Хочу повторить, чтобы убедиться…

– Нет! – прерывает меня довольно резко и отрицательно качает головой.

– Нет?

– Не сегодня, Тайли, – смягчается. – Я не хочу сегодня ни лука, ни капусты… никаких других овощей на своей голове…

– Почему?

Он протягивает руку и осторожно перехватывает мою ладонь.

– Хочу, чтобы на эту ночь ты осталась здесь… со мной, – заглядывает мне в глаза. – Ничего не будет, Тайли, я не трону тебя. Просто не уходи. Останься рядом.

Несколько мгновений смотрю ему в глаза… а затем киваю.

Мне волнительно и немного страшно, но я этой ночью тоже не хочу оставаться одна.

И не потому, что весь вечер думаю о его губах и о том, насколько приятно ощущать щекой тёплую кожу его плеча… просто пока он рядом, страх, унижение и беспомощность, которые я чувствовала во время своего несостоявшегося “венчания”, отступают.

Выжигаются совсем другими образами.

– Я оставлю тебя на некоторое время, Тайли. Ложись спать.

– Хорошо, – одними губами.

На мгновение мне удаётся увидеть, как во взгляде Кейна разливается тепло, но уже в следующую секунду он поднимается и уходит в одну из своих смежных комнат.

Сбрасываю с себя плед. Оставшись в новой ночной сорочке, быстро забираюсь под одеяло и прилипаю взглядом к двери, за которой скрылся лорд Кордэйн.

Слушаю, как грохочет собственное сердце.

Кейн возвращается одетым в свободную тунику и бриджи, а когда ложится в постель… кладёт между нами подушку.

Короткий вдох. И я оказываюсь прижатой к твёрдой и до неприличия горячей груди.

– Давно мечтал об этом, – шёпотом мне на ухо. – Спи, Тайли.

Мечтал?

Вопреки собственной уверенности в том, что заснуть мне не удастся, я почти моментально отключаюсь, погружаясь в глубокий без сновидений сон.

***

Прежде я никогда не засыпала в мужских объятиях.

В те редкие разы, когда мне удавалось остаться со своим парнем на всю ночь, он говорил, что просто не сможет так уснуть. А я не хотела навязываться.

У Кейна, похоже, нет подобных предубеждений, он глубоко спит, продолжая обнимать меня даже во сне.

Золотисто-розовые блики утренних лучей путаются в его тёмно-русых волнистых прядях, ласкают графичные скулы здоровой части лица и соскальзывают на широкую шею.

Сейчас, когда его лицо так безмятежно, он кажется моложе, чем мне представлялось, и я пытаюсь определить его возраст. Но это не так просто. В этом мире всё немного иначе – годы тянутся дольше, и при этом молодость длится десятилетия.

Моему отцу больше ста лет, но он не считается пожилым человеком. Старосте нашей деревни – почти двести.

На их фоне лорд Кордэйн выглядит почти юным, но я понимаю, что этот образ обманчив.

Я рассматриваю Кейна уже, наверное, целый час, и если бы мне хватило смелости, то я бы…

– Я был бы не против, если бы ты всё-таки поцеловала меня, Тайли.

Резко выдыхаю и дёргаюсь в его руках, но они лишь сильнее сжимаются вокруг моего тела.

– Светлого утра, Тайли.

– С-светлого утра... господин.

Морщится и распахивает глаза. Робкие солнечные лучи подсвечивают орехово-зелёную радужку и светлые кончики густых ресниц.

– Не хочу, чтобы ты так ко мне обращалась.

– Вы позволите обращаться наедине по имени? – затаённо, потому что для меня это важно. Потому что в этом мире подобное редкость.

– Я хочу, чтобы ты обращалась по имени всегда. Не только наедине.

– Кейн.

Его имя я выдыхаю на грани слышимости, чувствуя, как приятное волнение расползается по телу.

На несколько секунд губы Кейна растягиваются в какой-то по-мальчишески бесшабашной улыбке, но затем его хватка ослабевает, и он встаёт, выпуская меня из своих объятий.

– Я принесу нам завтрак.

– Лучше я сама. На кухне ещё ничего не готово… к тому же…

Подрываюсь следом, но он останавливает меня, мягко надавливает на плечи, чтобы уложить обратно, и награждает коротким невесомым поцелуем:

– Не торопись сбегать, Тайли. Твоей руке нужен покой, так что позволь мне самому побеспокоиться о завтраке. Думаю, я вполне смогу повторить вчерашние блюда.

– Сыр и хлеб? – с трудом сдерживаю улыбку.

– И чай, – добавляет в голос наигранного возмущения, словно я сильно недооценила его возможности.

Он шутит. Улыбается. Разрешает обращаться по имени.

Мне всё ещё сложно привыкнуть к этому новому Кейну Кордэйну.

Когда он, уже переодевшись, покидает комнаты, я всё-таки поднимаюсь, чтобы умыться и надеть верхнее платье… но резкая боль в предплечье вынуждает отложить эту затею.

Приходится просто снова накинуть поверх нижней сорочки плед.

Интересно, как бы Кейн отреагировал, если бы я попросила его помочь мне с платьем?

Эта мысленная картинка заставляет губы тянутся в глупой улыбке.

Я отчётливо понимаю, что играю с огнём, но даже думать не хочу о том, чтобы остановиться.

Я продолжаю улыбаться всё время, что умываюсь и привожу себя в порядок, но когда возвращаюсь в комнату, то прохожу мимо окна, через которое виднеется опушка леса. Память о вчерашнем страхе стирает улыбку с моего лица.

С замиранием сердца всматриваюсь в лесную чащу.

Возможно, это всё моя мнительность, но мне кажется, что там и сейчас кто-то блуждает. Как будто тёмные силуэты отделяются от толстых чёрных стволов деревьев и…

– Не подходи к этому окну.

Вскрикиваю и дёргаюсь, когда Кейн неожиданно оказывается прямо за моей спиной.

– Мне показалось, что там между деревьев…

Он отставляет поднос с завтраком и тянет меня за плечи, уводя в сторону.

– Вот поэтому и не стоит находиться рядом с окном, Тайли.

– Снаружи светит солнце, так что едва ли кто-то мог меня увидеть, – решаю зачем-то оправдаться.

– Ты права, но я всё равно прошу тебя быть осторожной. У тебя остался тот нож, что я подарил тебе перед отъездом в столицу?

– Да, – вспоминаю, что сначала хранила его в кухонном сундуке, а потом перенесла в новую комнату.

– Носи его всё время с собой, Тайли.

Сглатываю.

– Кто-то может пробраться в замок?

– Не думаю. Наёмники не любят рисковать своими жизнями, так что едва ли решаться сюда сунутся. Но будет лучше, если нож будет постоянно при тебе. Договорились?

Киваю.

– Они так и будут сторожить замок?

– Я обязательно решу этот вопрос, Тайли, – серьёзнеет. – Выловлю, каждого наёмника в своих лесах и уничтожу по одному.

– Самостоятельно??

– Это не так сложно, когда не задыхаешься от слабости и не рискуешь неожиданно потерять сознание, – с его губ слетает смешок, но мне от этих слов делается не по себе.

Не хочу, чтобы он оказался наедине с убийцами в лесу.

– На место одних наёмников придут новые. Разве не так? – пытаюсь намекнуть на безрассудность этой идеи.

– И их ждёт та же участь, – расслабленно пожимает плечами, а затем жестом предлагает мне пройти к столу, на котором уже стоит поднос с завтраком

– Это может длиться месяцами. Ваши враги не скрывают своих намерений, делая нас заложниками каменных стен. Что, если однажды их терпение иссякнет? И разве не может герцог потребовать от своих людей более решительных действий? – замечаю тихо. – Замку нужны люди, которые бы могли обеспечить доставку провизии. Замку нужна охрана.

– Нужна. И я найму людей… после того, как соберу налоги.

То есть к осени? До этого времени может многое произойти, и мы оба это прекрасно осознаём.

В воздухе повисает напряжение.

Я уже поняла, что Кейн ненавидит признавать собственную уязвимость… а отсутствие денег – это тоже уязвимость. Беспомощность. Слабость.

Подобное признание даётся Кейну болезненно.

– Тайли, – продолжает тихо, впервые не смотрит в лицо, а устремляет взгляд куда-то вдаль, где за окном проплывают низкие облака. – Как младшему сыну в семье, мне не было положено землевладение. Меня с младенчества учили воевать, но я не разбираюсь ни в торговле, ни в управлении большими земельными наделами. Мой отец занимался лишь сбором податей, а всё свободное время проводил в праздности. Делами в имении заправлял старый приказчик, и в его обязанности не входило делиться наблюдениями с господскими сыновьями.

– Хотите сказать, что вы… – ловлю его вздёрнутую бровь и исправляюсь. – Ты… ты не знаешь, что делать со своими владениями?

– Я понимаю, что неправильно собирать с людей подати посредине зимы, потому что они на это не рассчитывали… но не знаю, как иначе можно пополнить собственную казну.

Замечаю, как напряжены его плечи.

– У вас… у тебя осталось немало ценных вещей в сундуках. И если бы удалось их выгодно продать, то золота бы хватило продержаться до осени…

– Даже если бы удалось продать содержимое сундуков, – он делает акцент на слове “если”. – То едва ли этого золота хватило бы на оплату надёжной охраны.

Глава 40. Сырая идея

Таэллия

Весь день я думаю о нашем разговоре, прикидывая и так, и эдак, но понимаю, что мои идеи требуют времени, инвестиций и свободы действия. А это то, чего у нас как раз нет.

Как можно что-то строить и развивать, когда мы оказались практически заложниками в этом замке?

Какой-то замкнутый круг.

Тем более теперь, когда враги лорда Кордэйна засомневались, в его готовности тихо умереть от яда. Почти уверена, что после вчерашней стычки, они ждут подкрепления.

Сколько времени у нас в запасе? Сутки? Двое суток?

А что будет, когда наёмников станет больше?

Что, если они перекроют для нас возможность получать еду? А это совсем несложно – стоит только припугнуть тех, кто подъезжает к замку.

На сколько хватит наших запасов? Возможно, мы и продержимся какое-то время на рыбе, которую удастся выловить в гроте, но что дальше? Как долго это может продолжаться?

Тревожность нарастает, и я ловлю себя на том, что, проходя мимо окон, стараюсь держаться подальше.

Когда солнце начинает клониться к закату, к замку подъезжает телега. В извозчике я узнаю Сайма – сына тётушки Марты, и спешу к массивным кованым дверям главного входа.

Ещё с вечера Кейн всем запретил открывать наружные двери без его ведома, так что я отворяю лишь маленькое зарешеченное слуховое окошко.

– Сайм! – подзываю его ближе. – Тебя прислала матушка?

– Ага. Велела узнать, что да когда подвезти в замок, – растягивает широкую улыбку, и я незаметно выдыхаю.

Он не был бы так расслаблен, если бы встретил кого-то из наёмников. Верно?

– Вези то, что долго хранится, Сайм! Отбери разного. На сколько хватит того задатка, что я оставила вашей матушке, – решаю не экономить, потому что не представляю, к чему готовиться.

– Хорошо, Лелька! Не волнуйся, для тебя отберём только лучшее! – задорно подмигивает.

– Спасибо, Сайм, – рассматриваю его улыбчивое лицо через решётку маленького окошка, думая о том, что он очень похож со своей сестрой… с той самой, которая плела кружевные гирлянды. – Погоди, Сайм! А ты бы мог раздобыть для меня светящегося мха?

– Древосвета?

– Да-да, именно его.

– Мог бы, отчего бы не смочь? – почёсывает затылок. – А сколько надо-то?

– Мешок! А лучше три! И привезти его нужно уже завтра вместе с провизией!

В голове крутится ещё сырая идея, но над деталями я подумаю позже. Главное сейчас – заполучить сырьё.

– Это куда ж столько мха?

– Надо мне очень, – уклоняюсь от прямого ответа.

– Оленя кормить, что ли?

– Угу, – вру не моргнув. – Если привезёшь завтра, то я за каждый мешок тебе по четверти серебрушки выдам. Согласен?

Присвистывает.

– А то! Ещё как согласен! – со смехом. – Это ж какой дорогой олень получается…

***

Сайм не подводит и уже к следующему полудню привозит не три, а целых четыре мешка мха.

– Четвёртый в подарок, красотка, – весело подмигивает, когда я протягиваю ему деньги.

Снаружи тянет морозным воздухом, и я незаметно ёжусь от холода, несмотря на накинутый на мои плечи плед.

– Помочь донести-куда? – едва не засовывает любопытный нос в приоткрытый проём массивных дверей.

– Нет-нет, оставь всё у входа!

Наблюдаю, как Сайм на пару со своим молчаливым братом быстро перетаскивают всё содержимое телеги к стене.

– Лелька, у нас танцы в деревне будут, когда праздники начнутся, – говорит, закончив разгружать провизию и вытирая слегка взмокший лоб тыльной стороной ладони. – Хочешь со мной пойти?

Неужто сплетни обо мне не успели дойти до их деревни? Или староста моей деревни приказал гостям несостоявшегося венчания держать язык за зубами?

– Спасибо, Сайм, но я вынуждена отказаться, – вежливо улыбаюсь.

Когда они уезжают, Кейн выходит из тени каменной ниши, хмыкает и опускает арбалет, которым он целился в приоткрытый проём.

Какое-то время он провожает удаляющуюся телегу мрачным взглядом, затем… затем дверь захлопывается, а я как-то неожиданно оказываюсь зажатой между холодной каменной стеной и его телом.

Кейн сжимает мою шею сзади, удерживая так, чтобы ему было удобно, и впивается в мои губы.

Жадно. Обжигающе. Остро.

Воруя остатки дыхания.

– Ты же понимаешь, что ты моя?

ПС: извините, реабилитуруюсь двумя главами 💜