Текст книги "Терапия на двоих (СИ)"
Автор книги: Виктория Рогозина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)
Глава 41
Стрим закончился на высокой ноте – зрители не хотели отпускать, чат еще долго продолжал бежать, даже когда картинка уже сменилась финальной заставкой. Рауф выключил камеры и микрофоны, облегчённо откинулся назад, Дэн с Артёмом еще долго ржали над какой-то внутренней шуткой, Евгений растянулся в кресле, жмурясь, словно кот, Рузвельт встала налить всем ещё чаю.
Ария поднялась из-за стола, протянулась всем своим хрупким телом, как кошка, и весело сказала:
– Ну, это было круто. Я – курить.
– Куда ж без этого, – усмехнулся Евгений.
Девушка махнула рукой и скрылась за дверью, оставив за собой лёгкий аромат её парфюма и недосказанность. Леон всё это время молчал, сидел с каменным лицом и наблюдал за Русланом. Наконец, он медленно встал, пригладил пиджак и ровным голосом произнёс:
– Руслан. Пройдёмся?
Тот поднял взгляд, в котором мелькнула тень удивления, но тут же кивнул.
– Конечно.
Они вышли в соседний зал, где было тише, и лишь огонь камина лениво перебирал языками пламени. Леон встал у окна, заложив руки за спину, и несколько секунд молчал, будто собирая слова. Руслан спокойно присел в кресло, глядя на него без особого выражения.
– Я хочу, чтобы вы поняли, – наконец заговорил Леон, его голос звучал низко и твёрдо, – Ария для меня дорога. Но не так, как вы, возможно, думаете. Она… глоток воздуха в этом мире. Для меня и для моей дочери. Она нужна нам. И я не намерен делить её внимание с кем-то, кто может разрушить её или увезти прочь.
Руслан слегка прищурился, уголок его губ дёрнулся в едва заметной усмешке.
– Звучит так, будто вы ревнуете.
Леон резко повернулся к нему, глаза его блеснули.
– Я не ревную. Я защищаю то, что имеет для меня значение.
Руслан неспешно наклонился вперёд, сцепив пальцы рук, и ответил негромко, но уверенно:
– А я не собираюсь ничего у вас забирать. Я рядом с ней, потому что она сама этого хочет. И никакая сила, даже ваша, Леон, не изменит её выбор.
Между ними повисла тишина. Огонь в камине потрескивал, отбрасывая тени на стены. Леон всматривался в лицо Руслана, словно пытаясь найти там хоть крупицу фальши, но не находил. Руслан же сидел спокойно, его взгляд был прямым и открытым.
Наконец Леон выдохнул, отвёл глаза и тихо произнёс:
– Посмотрим.
Доктор усмехнулся и откинулся на спинку кресла. Тяжёлая тишина повисла между Леоном и Русланом, когда дверь мягко скрипнула, и в комнату вошла Ария. Она привычным движением поправила выбившуюся прядь, но остановилась на пороге, настороженно переводя взгляд с одного мужчины на другого.
– Вы тут… что-то обсуждаете? – спросила она, прищурившись, словно уловила нечто в воздухе.
Руслан сразу поднялся, его фигура вытянулась, словно он только этого и ждал.
– Нет, ничего важного, – мягко сказал он, затем шагнул к ней и чуть склонился. – Ты устала?
– Очень, – призналась девушка, облокотившись плечом о косяк. – Может, поедем домой? Я хочу просто завалиться на диван и забыть обо всём.
Руслан кивнул, на его лице появилась спокойная улыбка.
– Конечно, поедем. Тебе нужен отдых.
Они обменялись короткими взглядами – между ними было что-то негласное, почти интимное, что Леон уловил сразу. Его челюсть напряглась, но он ничего не сказал. Только смотрел, как Руслан легко положил ладонь на спину Арии и вывел её из комнаты.
Когда шаги их затихли, Леон остался у окна. Ветер колыхнул шторы, ночь накрыла город, а в его голове рождалась одна ясная мысль. Он не собирался проигрывать.
Он достал смартфон, быстро пролистал контакты и выбрал нужное имя.
– Антон? – голос его звучал спокойно, даже холодно. – Завтра займись одним вопросом. Подбери хороший автомобиль для девушки. Что-то новое, статусное. Чтобы ей понравилось.
На другом конце провода коротко ответили, и Леон усмехнулся, глядя на своё отражение в стекле.
– Посмотрим, Руслан, – пробормотал он себе под нос. – Посмотрим, что значит настоящее расположение.
Руслан вел машину спокойно, свет фар резал темноту, а Ария сидела, уставившись в боковое стекло. Город скользил за окнами, и казалось, она была где-то далеко мыслями.
– Я точно тебе не мешаю? – тихо спросила она, не поворачивая головы.
Руслан бросил на неё быстрый взгляд.
– Неужели тебе так не терпится съехать от меня?
Ария прищурилась, её губы тронула едва заметная усмешка.
– А почему ты вдруг поцеловал меня? – её голос был спокойным, но глаза искали ответ. – Ты ведь явно хотел, чтобы Леон это увидел.
В салоне повисла пауза. Лишь мотор ровно гудел и стрелки приборов мягко светились. Руслан молчал долго, будто выбирал слова. Наконец он произнёс низким, ровным голосом:
– Я хочу уберечь тебя от него. Леон… он хочет купить тебя, прикрываясь дочерью.
Ария повернула голову, её взгляд был пронзительным, полным вопросов, но Руслан больше ничего не добавил. Машина мягко остановилась на парковке.
Они вышли, прошли через ночную тишину двора, вошли в подъезд. В лифте царило напряжённое молчание – воздух словно звенел. Когда двери квартиры закрылись за ними, Руслан вдруг резко развернул девушку к себе спиной. Его движение было быстрым, решительным, почти властным.
Он прижал её к себе так, что она почувствовала его дыхание у своего уха. Его ладонь легла на её горло, ощущая горячий ритм пульса. Ария подняла взгляд и встретилась глазами сама с собой в зеркале в прихожей. Её зрачки были расширены, дыхание сбилось, в лице застыл трепет.
Он смотрел на её отражение в зеркале – их двоих, связанных этим моментом. Его голос прозвучал тихо, почти шёпотом, но в нём была тяжесть, которую Ария почувствовала кожей:
– Что же ты со мной делаешь?..
Ария дышала прерывисто, грудь её вздымалась, и каждый вдох отдавался эхом в тесном пространстве прихожей. Она чувствовала, как его ладонь держит её, не давая отстраниться, а вторая рука скользнула ниже, вызывая дрожь во всём теле. Она не сопротивлялась – наоборот, всё её существо было поглощено этим внезапным, почти болезненным восторгом.
Руслан наклонился к самому её уху, его голос был низким, горячим, сдержанным лишь усилием воли:
– Я не ревную… – выдохнул он. – Но невыносимо знать, что ты можешь быть рядом с кем-то другим. В любой момент. Когда я хочу обладать тобой целиком… твоей душой и телом.
Ария всхлипнула тихо, почти жалобно, и закрыла глаза. Его пальцы сжали её горло чуть сильнее, будто подчёркивая каждое слово. Она чувствовала, как его дыхание касается её кожи, и от этого дрожь проходила по позвоночнику. Его вторая рука скользнула ниже, забираясь под трусики, касаясь чувствительного бугорка, доводя почти до фейерверков и…
И вдруг он остановился. Отстранился на полшага, словно выдернув её из этого сладкого оцепенения. Ария застонала, разочарованно, с мольбой, будто у неё вырвали что-то необходимое для дыхания.
Руслан усмехнулся уголком губ, глядя на её отражение в зеркале.
– Вот так чувствую себя я, – сказал он медленно, обжигая каждое слово. – На краю. Постоянно.
Его рука вновь скользнула по её телу, вновь вернула её туда, где весь мир исчезал. Но стоило ей приблизиться к пределу, он снова останавливался, заставляя её сердце биться ещё сильнее, дыхание становиться всё тяжелее, а желание превращаться в невыносимую пытку.
Это была игра – жестокая, мучительная, но в то же время такая сладкая, что Ария не могла и не хотела вырваться. Она смотрела на них в зеркале – на себя, охваченную страстью, и на Руслана за её спиной, властного, решительного. И понимала, что этот человек держит её не только руками, но и целиком – в плену чувств, от которых она уже не могла уйти.
Ария уже не различала, где кончается её дыхание и начинается его. Казалось, весь воздух в комнате принадлежал только им двоим. Он снова и снова подводил её к самому краю, и снова отнимал, играя с её чувствами, доводя до безумия. Внутри всё сжималось и рвалось наружу, как натянутая струна, готовая лопнуть от одного лишнего прикосновения.
И в какой-то момент Руслан позволил этой струне зазвучать. Волна, горячая и ослепляющая, прокатилась по ней целиком, вырвав из груди низкий вскрик, похожий на стон и вздох одновременно. Она обмякла в его объятиях, доверившись полностью, как будто тело перестало принадлежать ей самой.
Она тяжело дышала, голова чуть откинулась назад, и в отражении зеркала видела его глаза – тёмные, глубокие, с тем самым голодным блеском, от которого у неё по коже бежали мурашки.
Ария повернулась к нему, и их взгляды встретились. Секунда – и вдруг она сама потянулась, страстно, отчаянно целуя его, словно вырывая у судьбы этот момент. В поцелуе было всё – благодарность, жажда, желание раствориться и принадлежать только ему.
Одежда летела в стороны почти незаметно, как ненужные преграды. Они двигались в унисон, не думая и не рассуждая, ведомые только инстинктами и тем огнём, что вспыхнул между ними.
Они добрались до спальни, и, падая на кровать, будто рушили все границы, что существовали прежде. Там, среди взбитых простыней, дыхания и стонов, уже не было ни Арии, ни Руслана как отдельных людей – только один общий вихрь страсти, эмоций, пылающего желания.
Это было не просто физическое влечение. Это была борьба и сдача одновременно, признание и вызов. Она целовала его, царапала плечи, смеялась и плакала в одно и то же время, а он отвечал ей тем же – властно, жадно, но с такой силой, которая могла и разрушить, и защитить.
И в этом огненном сплетении Ария вдруг поняла: с ним она не боится быть слабой, не боится быть собой.
Тяжёлое дыхание постепенно стихало, и в комнате воцарилась тихая, тёплая тишина, прерываемая лишь размеренным биением сердца Руслана. Ария лежала на его груди, чуть закрыв глаза, будто ловила вибрации этого ритма, и чувствовала себя удивительно спокойно. Его ладонь двигалась по её спине медленно и размеренно, словно успокаивая и обещая защиту.
– Давай будем вместе, – негромко сказал Руслан, почти шёпотом, но каждое слово отозвалось в ней гулко. – Я обеспечу нам будущее. Я люблю тебя… давно.
Ария приподняла голову и встретилась с ним взглядом. Её губы тронула легкая насмешливая улыбка, в которой читалось и удивление, и нежность.
– Ты правда думаешь, что я бы стала спать с тобой без любви? – тихо спросила она, чуть склонив голову, будто давая ему время переварить её слова.
Руслан долго смотрел ей в глаза, в них искрились огоньки непонятной смеси – облегчения, боли, счастья, сожаления. Он глубоко выдохнул, и уголки его губ дрогнули.
– Господи… какой же я дурак, – почти простонал он. – Должен был раньше всё понять.
Ария мягко улыбнулась, провела пальцами по его щеке и, наклонившись, нежно коснулась его губ. Поцелуй был тихим, спокойным, в нём не было прежней жадности – только нежность и уверенность, будто они наконец нашли общий путь.
– Тогда мой поход в театр отменяется, – тихо сказала она, когда их губы разомкнулись.
Руслан удивлённо приподнял бровь:
– Ты же любишь театр… Тем более, с Леоном тебе ещё работать.
Девушка задумалась на секунду, но потом твёрдо покачала головой.
– Если мы вместе… то больше никому нет места в наших отношениях. А в театр… – она чуть улыбнулась, скользнув пальцами по его груди, – в театр ты меня сам сводишь.
Мужчина прищурился, и в его глазах загорелся знакомый тёмный огонь. Он зарычал тихо, низко, будто из глубины груди, и снова завладел её губами. Поцелуй был как обещание: обещание новой жизни, будущего, в котором они – одно целое.
Ария с тихим смехом прильнула к нему, и их объятия снова наполнились страстью, но теперь в них было ещё и что-то большее – долгожданное чувство «мы».
Утро застало их в уютной тишине – солнечный свет мягко пробивался сквозь шторы, ложился золотыми полосами на простыню и их тела. Ария проснулась первой: её голова всё ещё покоилась на груди Руслана, и она слышала его ровное дыхание. Он спал крепко, спокойно – впервые за долгое время, как будто только сейчас позволил себе расслабиться.
Она осторожно пошевелилась, но Руслан тут же открыл глаза. Его взгляд был непривычно мягким, и Ария заметила, что он улыбается так, будто у него исчезла с плеч вся тяжесть.
– Доброе утро, – сказал он хрипловато, притягивая её ближе. – Никогда не думал, что можно просыпаться счастливым только потому, что рядом – ты.
Ария чуть смутилась, улыбнулась и коснулась губами его щеки.
– Ты впервые позволил себе быть счастливым?
– Впервые – признал это, – честно ответил он, провёл ладонью по её волосам и задержал пальцы на затылке, будто боялся отпустить.
Позже, на кухне, она сидела в его рубашке, чуть великоватой, с кружкой кофе в руках. Руслан торопливо собирался на работу – застёгивал рубашку, поправлял галстук, но при этом продолжал посматривать на неё с таким выражением, что Ария невольно смеялась.
– Думаю, Дарии нужен стимул, – сказал он, завязывая галстук и подходя ближе. – Какое-то событие, что-то, что заставит её встать, сделать шаг.
Ария задумчиво отпила кофе, её глаза затуманились раздумьями.
– Если доктор даст добро… – она тихо качнула головой и посмотрела на него. – Тогда я помогу. Постараюсь придумать для неё что-то, ради чего она захочет подняться.
Руслан присел на край стола рядом, взял её руку и поднёс к губам.
– У меня самая понимающая… и самая любимая девушка, – сказал он почти шёпотом, касаясь поочерёдно её пальцев поцелуями. – Тонкие… длинные… прохладные.
Ария почувствовала, как её сердце дрогнуло от этой нежности, и, слегка смутившись, спрятала взгляд в кружку. Руслан же смотрел на неё так, будто хотел запомнить каждую деталь этого утра – её волосы, сбившиеся на плечи, её мягкий румянец, её улыбку, которая была только для него.
Руслан, едва поцеловав Арии в макушку на прощание, выскочил к машине и уже через двадцать минут въезжал на парковку клиники. День обещал быть напряжённым: несколько операций подряд, консультации, обходы. Он привычно пролистал планшет с расписанием, отметил особенно сложные случаи и быстрым шагом прошёл через коридор, здороваясь с персоналом.
– Орлов, – донёсся позади знакомый голос. – Ты сегодня прямо светишься.
Руслан обернулся: навстречу шёл Аркаша, их травматолог, с чашкой кофе в руках и фирменной ухмылкой.
– У тебя явно дела идут отлично, – продолжил он, и многозначительно прищурился.
Руслан слегка усмехнулся и кивнул в сторону ординаторской:
– Пошли, расскажу.
В ординаторской было тихо: пара интернов просматривала карты, кто-то писал отчёт. Руслан опустился на стул, потерев переносицу, и вдруг, как-то просто, без обиняков сказал:
– С Арией… мы теперь в отношениях.
Аркаша приподнял брови, потом громко хлопнул его по плечу.
– Ну поздравляю, наконец-то! А то ходил, как волк по клетке. Вы шикарная пара, Орлов. И… – он прищурился, – она тебе реально подходит.
Руслан усмехнулся краем губ.
– Спасибо.
– Только скажи честно, – Аркаша сделал глоток кофе, – Оуэнн же к ней явно неровно дышит?
Руслан посмотрел на него спокойно, но глаза чуть прищурились.
– Дышит, – коротко подтвердил. – Но этот вопрос я решу. В конце концов, у меня лечится его дочь.
Аркаша прыснул, чуть не расплескав кофе.
– Это что, шантаж? Ты крут, Орлов. Но честно – думаю, Ария сама шпилек навтыкает этому благородному меценату. Она не из тех, кто заводит интрижки за спиной.
Руслан не ответил, лишь чуть хмуро опустил взгляд. Потом хлопнул ладонями по коленям, резко поднимаясь.
– Ладно. Хватит разговоров. Пора работать.
Он поправил халат и первым направился к операционной, а Аркаша только качнул головой, пробормотав с улыбкой:
– Влюблённый хирург – это отдельная история.
Глава 42
Ария стояла, скрестив руки на груди, и внимательно рассматривала гигантскую полосу препятствий, переливающуюся синими и белыми огнями прожекторов. Металлические конструкции тянулись во все стороны, свисали канаты, натянутая сетка вибрировала от ветра в зале, а дальше виднелись покатые наклонные плоскости и подвесные перекладины. Всё выглядело так, будто кто-то собрал в одном месте и детскую площадку, и тренировочный лагерь для спецназа, приправив это шоу-блеском телевизионной картинки.
– Будет трудно, – проворчал Евгений, прищуриваясь. – Особенно если всё это ещё и на время.
– Да не в скорости дело, – отозвался Рауф, хлопнув его по плечу. – Главное – дойти до конца, показать характер. Это зритель оценит.
– А я думаю, главное блеснуть, – тихо, но уверенно произнесла Морок, не сводя взгляда с высоко висящей сетки. – Сделать шоу.
– Шоу, – хмыкнул Дэн. – Сомневаюсь, что я смогу там его устроить.
Ария перевела на него взгляд и чуть приподняла уголки губ.
– Тогда оставь это мне. Пусть меня поставят в самом конце.
– Хорошо, – кивнул Рауф. – Всё сделаем. Главное, чтобы вы с ребятами прошли достойно. «Эскапизм» должен показать себя. Ну и… желательно выиграть.
Когда объявили начало, публика взорвалась аплодисментами. Под светом софитов первыми на трассу вышли музыканты. Один за другим – Дэн, Артём и Евгений – проходили препятствия, цепляясь за перекладины, пробегая скользкие платформы, перелезая через сетки. Толпа ревела, а каждый их шаг сопровождался овациями. Особенно, когда они безжалостно опережали своих соперников из других музыкальных команд, превращая всё в зрелище, будто в бою за ритм и победу.
В какой-то момент Рауф подбежал к Арии. Его лицо было серьёзным, но глаза блестели азартом. Он наклонился ближе и сказал почти шёпотом:
– Слушай… тебя поставили в пару против Вадима.
Ария на секунду замерла, потом медленно улыбнулась, будто только этого и ждала.
– Ну что ж… это будет интересно.
В голове у неё, однако, вспыхнула другая мысль – простая и пронзительная. Как же сейчас хочется покурить. Она глубоко вздохнула, приглаживая выбившуюся прядь волос, и ещё раз взглянула на полосу препятствий, уже представляя, как превратит эту дуэль в настоящее шоу.
Спортзал-громада гудел, словно улья. Прожекторы играли холодным светом по металлическим конструкциям, сеткам и канатам, зал переливался шумом голосов, барабанами аплодисментов. Ведущий с микрофоном объявил:
– Следующая пара – Вадим против Морок!
Толпа взорвалась криками, часть выкрикивала имя Вадима, но куда более мощная волна пронеслась по зрительским рядам, когда загремело: «Морок! Морок! Морок!» Ария вышла на площадку уверенно, её шаг был ровным, дыхание спокойным. Ни намёка на волнение – она будто шла на сцену, только вместо софитов и гитар её ждали перекладины, сетки и бассейны. Черные глаза блестели сосредоточенно, губы были сомкнуты в почти незаметной улыбке. Напротив – Вадим. Его взгляд скользил по ней с превосходством, как у того, кто уже мысленно празднует победу. Он дерзко усмехнулся, поправил повязку на запястье и демонстративно размял плечи, будто хотел сказать: «Ты зря сюда вышла.» Ария лишь посмотрела на него спокойно, чуть склонив голову набок, как кошка, наблюдающая за слишком самоуверенной мышью.
Зал стих, напряжение упало каменной плитой. Гудок старта пронзил воздух. Ария рванула с места. Лёгкая, стремительная, она прыгнула через первое препятствие, скользнула, почти не касаясь земли. Первые аплодисменты ударили волной. Следующий этап – кольца над бассейном. Она вцепилась, подалась вперёд, будто в танце, и одно за другим перескакивала кольца, чувствуя, как внизу хищно сверкает вода.
Сзади раздался раздражённый всплеск: Вадим сбился, застрял на одном из колец, отчаянно пытаясь раскачаться, но каждый его рывок выглядел всё более судорожным и в итоге упал в воду. Публика взорвалась смехом и свистом, а крики «Давай, Морок!» стали оглушающими.
Ария, не сбиваясь с ритма, прыгнула на сетку, быстро проползла, словно знала её заранее. Потом – канаты. Её тело двигалось уверенно, мышцы работали безупречно, движения были быстрыми, но не суетливыми, словно она репетировала это десятки раз.
Впереди осталась финальная горка. Высокая, крутая, почти отвесная. Здесь многие падали, катились вниз, но Морок остановилась на секунду, выпрямилась, сделала глубокий вдох и шагнула назад, готовя разбег.
Раз… два… и она взорвалась, будто вся энергия, накопленная за годы боли, борьбы и сцены, вылилась в этот рывок. Ноги застучали по покрытию, тело летело вверх. Пальцы зацепились за край – и зрители затаили дыхание.
Ещё усилие. Подтянулась, ладонь ударила по красной кнопке.
– ЛУЧШЕЕ ВРЕМЯ!!! – взорвался зал.
Свет прожекторов запульсировал, музыка ударила мощнее, публика ревела. Ария стояла наверху горки, дыша быстро, глаза её блестели, а на губах появилась лёгкая, победная улыбка.
Вадим тем временем только-только преодолел кольца, его движения были тяжёлыми, злость читалась в каждом жесте. Он дополз до финиша лишь спустя сорок секунд, под недовольные крики и освистывание.
Ария же спрыгнула вниз легко, грациозно, и, встретив взгляд Вадима, спокойно произнесла:
– Ну что, шоу получилось?
Толпа взорвалась новой волной оваций. Внутри павильона всё ещё гремела аплодисменты, но Ария уже ушла за кулисы. Она шутливо поклонилась зрителям, резко, с театральным взмахом, и, чуть раскачивая плечи, словно сбрасывала с себя напряжение, по лестнице спустилась с горки. Мгновение спустя девушка вышла на улицу, туда, где над металлической урной висела табличка «Место для курения».
Серый вечерний воздух встретил её прохладой. Щёлкнула зажигалка, и в уголке губ зажглась тонкая сигарета. Ария глубоко затянулась, позволив едкому дыму наполнить лёгкие, и медленно выпустила струю вверх, словно растворяя в ней остаток адреналина.
В этот момент рядом тихо остановилась машина. Из неё вышел Леон – элегантный, собранный, с неизменным выражением уверенности. Он взглянул на неё, чуть прищурился, словно примериваясь к её настроению, и спросил:
– Ну, как всё прошло?
Ария, не вынимая сигарету из губ, показала ему два больших пальца вверх. Жест был почти подростковым – дерзким, ироничным, лишённым всякой показной изысканности. Леон рассмеялся, звук его смеха отразился от кузова машины:
– Я и не сомневался. Иначе и быть не могло.
Она приподняла подбородок, снова выпустив облачко дыма, на этот раз в сторону, нарочито отводя его от Леона, будто демонстративно подчеркивала: «Могу быть дерзкой, но не грубой».
– Ты удивительная, Ария, – сказал он чуть тише, вглядываясь в её профиль. – Совершенно не похожа на Хелен. Совсем другая… Но всё равно – удивительная.
Он слегка кашлянул, словно дым всё же коснулся его, и на секунду отвёл взгляд. Потом вернулся глазами к ней и, словно набравшись решимости, добавил:
– Я хотел бы вручить тебе небольшой подарок…
Ария перехватила сигарету между указательным и средним пальцем, повернулась к нему лицом, и её глаза сверкнули – в них не было ни растерянности, ни благодарности, только твёрдость.
– Давай серьёзно поговорим? – её голос был низким и спокойным, чуть хрипловатым от дыма. – Я не смешиваю рабочее и личное.
Леон чуть приподнял уголки губ, его усмешка была скорее одобрительной, чем обиженной. Он привык к отказам, но не привык к такому прямому, честному взгляду.
– Хм… – протянул он. – Ты и правда другая.
Леон слегка склонил голову набок, его взгляд оставался пронзительным и мягким одновременно, словно он пытался разглядеть в Арии то, чего она сама не хотела показывать.
– Ты слишком строга к себе, – негромко сказал он. – А я умею быть… убедительным. Ты просто не узнала меня настоящим.
Ария прищурилась, в затянувшемся выдохе её сигареты сквозила насмешка. Она откинула с лица прядь волос и ровным голосом ответила:
– Леон, я работаю с тобой. Это всё, что между нами есть. Если моя вежливость вдруг была воспринята тобой иначе, придётся прямо сказать – я вынуждена отказаться от приглашения в театр.
Она сказала это спокойно, без надрыва и пафоса, как ставят точку в предложении. Леон чуть качнул головой, и в его усмешке появилась тень упрямства:
– Я не привык слышать отказ. И… я умею добиваться того, чего хочу.
– Хочешь сказать, что уговоришь меня? – Ария легко рассмеялась, но в её смехе не было тепла. – Тогда скажу так: возможно, я ошиблась, когда согласилась участвовать в этом проекте.
Её пальцы неторопливо сбросили пепел в урну, затем она докурила до конца, бросила окурок в металлическую пепельницу и, не оборачиваясь, глухо добавила:
– Я не продаюсь, Леон. И не меняюсь ради чужих желаний.
Развернувшись на каблуках, Ария спокойным, размеренным шагом пересекла парковку. Каждый её шаг звучал как вызов, как знак её решимости. Леон остался стоять возле машины, провожая её взглядом. Его пальцы нервно коснулись лацкана пиджака, но губы изогнулись в почти мальчишеской улыбке. «Она потрясающая,» – пронеслось у него в мыслях. И чем больше она ставила границ, тем сильнее разгоралось в нём желание эти границы нарушить.
