Текст книги "Терапия на двоих (СИ)"

Автор книги: Виктория Рогозина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

Терапия на двоих
Виктория Рогозина

Глава 1

Дверь резко открылась и взволнованный интерн сообщил:

– Там вашу принцессу в приемный покой доставили…

– Сейчас приду, – холодно отозвался Руслан.

Руслан тяжело вздохнул, поднялся из кресла и быстрым шагом покинул кабинет. Хоть это и не его профиль, но отказать он не мог. Ни как врач, ни как друг, ни как мужчина, безумно влюблённый в Арию. Вся больница уже знала о его одержимости – кроме неё самой. Для неё он оставался просто другом, коллегой, «своим парнем».

Он вошёл в приёмное отделение и сразу увидел её. Ария сидела на кушетке, дерзко склонив голову набок, и встретила его колким взглядом из-под густых чёрных ресниц.

На ней была чёрная кожаная косуха, блестевшая под ярким светом, и рваные светлые джинсы, обнажавшие колени. Белая футболка с неоново-розовым принтом резко выделялась на фоне её бледной кожи. Длинные прямые волосы цвета воронова крыла спадали на плечи, обрамляя лицо с острыми чертами. Губы приоткрыты, словно для язвительного замечания, а глаза сверкали – раскрашенные ярко-розовыми тенями, они будто прожигали насквозь. На шее поблёскивали кольца чокера и цепочки, в ушах – крупные серьги-кольца.

– Ну что, доктор, – произнесла она с язвительной усмешкой, – будете стоять и любоваться или уже посмотрите, что со мной?

Руслан почувствовал, как сердце предательски сбилось с ритма. Мужчина стоял перед ней, словно прикованный. Его крыло до одури, как всегда, когда Ария была рядом. Богом клялся, он мечтал о ней слишком давно, слишком глубоко, так, что иной раз самому страшно становилось от этой всепоглощающей жажды. Он хотел её – каждую секунду, каждый вдох рядом с ней сводил его с ума. Но снаружи, как всегда, маска профессионала. Холодная, уверенная, безупречная.

– С кем в этот раз подралась, Ария? – сухо спросил он, хотя внутри всё кричало от ревности к любому, кто мог поднять на неё руку.

Она усмехнулась и чуть склонила голову, её длинные волосы блеснули в свете ламп:

– Это случайность, доктор. Расслабься.

Руслан взял её руку в ладони. Его пальцы, привычные к работе, уверенные, сейчас дрожали едва заметно. Он смотрел на снимок, словно цепляясь за чёткие линии костей, чтобы не утонуть в её дерзком взгляде.

– Вывих плеча, – тихо сказал он и, чувствуя, как в груди гулко стучит сердце, добавил: – Придётся снять верх.

Она даже не моргнула, легко сбросила косуху, потом футболку. Руслан замер на мгновение. Бледная кожа, тонкие линии тела, то, что он столько раз представлял во сне – теперь перед ним в реальности. Его сердце болезненно сжалось, дыхание сбилось. Он заставил себя моргнуть и вернуться в привычную роль. Только врач. Только помощь. Он ловко вправил сустав, наложил фиксирующую повязку, пальцы его были нежны, но точны. Внутри же пульсирующее возбуждение давило на молнию джинсов, и Руслан со злостью на себя отогнал эту слабость. Он не имел права.

– Готово, – наконец произнёс он, помогая ей снова надеть одежду. Его руки задержались на её плече чуть дольше, чем следовало, но он быстро отстранился. – Если подождёшь меня, принцесса, подвезу тебя до дома.

Ария обворожительно улыбнулась, её губы чуть дрогнули, будто в приглашении:

– Подожду на улице. Не торопись.

Когда она вышла, Руслан тяжело опустился на стул и прикрыл лицо руками. Воздух в груди резал, желания душили. Он должен был оставаться врачом. Но рядом с ней… он был всего лишь безумно влюблённым мужчиной, готовым потерять голову.

Ария вышла на крыльцо, вдохнула прохладный воздух и сразу заметила небольшую табличку у стены: «Место для курения». Улыбнувшись краешком губ, она направилась туда. Одной рукой доставать сигареты было неудобно, но для неё – сущая мелочь. Ария курила давно, слишком давно, чтобы неловкость могла её остановить. Вредная привычка, но единственная нить, связывавшая её с семьёй, из которой она вышла.

Щёлкнула зажигалкой, огонёк вспыхнул и отразился в её глазах. Первый глубокий затяг, тягучий дым в лёгких, и облегчённый выдох в ночное небо. Она знала, что это яд, что это плохо, но понимала и другое: привычки растят человека куда крепче, чем наставления родителей. Детей воспитывать бесполезно – нужно воспитывать себя.

Она снова затянулась, выпустив дым медленной, извивающейся лентой, глядя в темноту. Ночь давила, но в ней было что-то притягательное, как в самой Арии.

Сзади хлопнула дверь.

– Я тебе уже сотню раз говорил, брось эту дрянь, – донёсся ворчливый, чуть раздражённый голос Руслана.

Ария даже не обернулась. Улыбка тронула её губы – предсказуемо, до боли знакомо.

– О, доктор, – произнесла она насмешливо, выдыхая дым, – и как обычно, ты прав, а я неправа. Всё в этом мире стабильно.

Руслан подошёл ближе, чувствуя, как раздражение борется в нём с желанием просто схватить её и прижать к себе. Эта женщина могла довести его до безумия одним взглядом, одним словом. И всё же он не мог отвести глаз.

Ария порочно улыбнулась, прищурив глаза, и вновь затянулась. Медленно, вкусно, глубоко, будто наслаждаясь каждым мгновением. Кончики её пальцев держали сигарету с изящной лёгкостью, а розоватый из-за освещения дым окутывал её лицо и волосы, превращая её в картину греха, порока и соблазна.

Руслан ненавидел курящих. Он всегда считал это мерзостью, слабостью, самоуничтожением. Но Ария… она делала это так, что у него темнело в глазах от желания. Иногда ему казалось, что он мог сорваться и кончить просто от одного вида того, как она выдыхает дым, чуть прикусывая губу.

Ария затушила окурок, щёлкнула пальцами по урне и, выпустив последний клуб дыма в сторону, как будто нарочно подчеркнула, что ей плевать на его раздражение. Руслан тяжело вздохнул, закатил глаза и, стараясь вернуть себе холодную маску, кивнул в сторону своей машины:

– Идём, принцесса. По дороге прочитаю тебе лекцию, чем вредно курение.

Ария склонила голову набок, её губы снова изогнулись в хищной улыбке:

– Лекцию? М-м-м… Доктор моего сердца, как же без этого.

Руслан хмыкнул, резко отвёл взгляд, потому что ещё немного – и он не сдержится. Доктор её сердца… звучало слишком красиво. Слишком опасно. А в реальности они были лишь друзьями. И он каждый раз рвал себя на части, напоминая об этом.

Глава 2

Они почти одновременно открыли двери машины. Руслан, как всегда, придержал для неё пассажирскую, стараясь не задерживать взгляд на её движениях. Но когда Ария устроилась в кресле и лениво закинула ногу на ногу, он почувствовал, что в груди снова начинает нарастать опасный жар.

Руль. Только руль. Сцепить пальцы так, будто от этого зависела его жизнь. Внешне он был спокоен, собран, даже слегка отстранён. Но внутри… внутри бушевала буря, и каждое её движение било по его самоконтролю.

Мотор загудел, и в машине повисла вязкая тишина. Руслан, не выдержав, заговорил:

– Тебе нужно бросать курить, Ария. Это убьёт тебя быстрее, чем ты думаешь. – Его голос звучал ровно, но пальцы на руле белели от напряжения. – И драться меньше. Каждый раз ты приходишь с новыми синяками. А ещё – прекрати таскаться по этим сомнительным рок-фестам. Ещё ни разу без травм не приезжала. Как тебе вообще удаётся вляпываться в неприятности, принцесса?

Ария слушала его с полуулыбкой, уголок её губ чуть дрогнул. Она не перебивала. Просто наблюдала, как он ворчит, как обволакивает её этим голосом, чуть хриплым, вкрадчивым, таким, что по коже пробегал сладкий ток. Остальным она бы давно показала клыки – никто не имел права переступать её личные границы. Но Руслан… ему позволялось. Его «лекции» были единственным исключением, единственным влиянием, которое она принимала.

Она склонила голову, глядя на него с хитрой нежностью, и улыбнулась шире. Его голос действовал на неё так, что хотелось просто закрыть глаза и слушать. Руслан заметил эту улыбку и на секунду замолчал, стиснув зубы: «Она даже не понимает, что делает со мной».

В салоне становилось так тесно, будто стены машины сдвигались ближе. Руслан держал руки на руле, вцепившись в него с ледяным спокойствием, но внутри его рвало на части. Маска врача, маска друга – всё, что спасало его от того, чтобы выдать себя.

Ария нарушила тишину первой. Её голос звучал чуть мягче обычного, почти задумчиво:

– Знаешь… пожалуй, я нуждаюсь в твоём совете.

Руслан краем глаза взглянул на неё.

– Что случилось?

Ария глубоко вдохнула и, словно решаясь, произнесла:

– Бывший. Он отобрал у меня права на музыку и тексты. А сейчас меня пригласили на крупное прослушивание… но чисто друзей поддержать. Я не знаю, стоит ли идти. Всё равно ничего не светит.

Руслан резко повернул голову, не скрывая удивления:

– Подожди. Вадим? Неужели он реально забрал всё твоё творчество?

Она кивнула, губы её дрогнули в кривой усмешке:

– Оформил на себя. Даже юрист сказал: опровергнуть можно, но очень долго и очень дорого.

Руслан сжал зубы, вновь вцепился в руль, стараясь не сорваться в гнев. Он знал, что для неё музыка – не просто хобби, а воздух. Её слава, её сцена, её свобода. Морок. Под этим именем Ария была яркой, дерзкой, той, кого знали и ждали. И теперь это у неё хотели забрать.

– Ария… – тихо произнёс он, и голос его стал твёрдым, но тёплым, – тебе стоит сходить на это прослушивание. Хотя бы ради друзей. Хотя бы ради себя. А с авторским правом… я разберусь.

Она удивлённо посмотрела на него, глаза блеснули – будто не ожидала такой уверенности. А у Руслана внутри всё снова закипало: он готов был разнести весь мир ради неё, лишь бы вернуть ей то, что принадлежит только Арии.

Подруга слушала его, а потом вдруг прищурилась, улыбнулась тем самым порочным изгибом губ, от которого у Руслана мгновенно участился пульс.

– Знаешь, Рус… если бы мы не были друзьями, я бы, наверное, уже переспала с тобой, – произнесла она лениво, будто невзначай, но её глаза блеснули хищно.

Руслан закатил глаза, пытаясь показать, что подобные слова его не задевают. Но внутри… её фраза, её улыбка ударили в самое нутро, ниже пояса, выбивая остатки контроля. Возбуждение пронзило его так резко, что на секунду потемнело в глазах. Он ощутил, как тело предательски откликается на её игру, а мысли накрывает мутное, сладострастное помутнение.

Он сжал руль ещё сильнее, будто спасаясь от собственных демонов.

– Ты невыносима, Ария, – только и смог выдавить он, низко, хрипло.

Машина плавно остановилась у её подъезда.

– Спасибо, доктор, – усмехнулась она и, неожиданно легко наклонившись, чмокнула его в щёку. Лёгкий, мимолётный поцелуй, но от него кровь закипела сильнее, чем от любого её дерзкого слова.

Руслан смотрел, как Ария выходит из машины и стремительно скрывается за дверью подъезда, оставив после себя лишь запах дыма и её любимых духов.

Он откинулся на сиденье, пальцы всё ещё дрожали на руле. Дышал тяжело, прерывисто, словно только что пробежал марафон. Возбуждение тянуло вниз, мрачно и властно, как тёмное желание, от которого невозможно избавиться.

И всё, что он мог – это закрыть глаза и заставить себя вспомнить: она его друг. Только друг.

Руслан ехал обратно по пустым ночным улицам на автопилоте. Город казался чужим, мёртвым, словно все его мысли и чувства остались там – у подъезда, куда скрылась Ария. Каждая секунда в её присутствии врезалась в него, как раскалённое лезвие. Её улыбка, её поцелуй в щёку… её слова.

«Если бы мы не были друзьями, я бы переспала с тобой…» Эта фраза крутилась в голове, будто заевшая пластинка, и с каждым повтором Руслана трясло всё сильнее.

Дома он сбросил куртку прямо в прихожей, разулся на ходу и опустился в кресло, тяжело потерев лицо ладонями. Квартира встретила его тишиной и пустотой. Обычно он находил в этом утешение – врачебные смены и постоянные люди вокруг выматывали. Но сейчас одиночество резало, потому что в этой тишине слишком громко звучало её имя.

Он прошёл на кухню, налил себе стакан холодной воды, сделал пару глотков, но это не помогло. Сердце всё равно гнало кровь, тело отзывалось на воспоминания о её взгляде, о том, как сигарета красиво горела в её пальцах, о её дерзкой усмешке.

Руслан уткнулся лбом в ладони и выдохнул.

«Боже, Ария… если бы ты знала, до чего я хочу тебя. Если бы ты хоть раз почувствовала, что ты делаешь со мной…»

Но он не имел права. Она верила в их дружбу, доверяла ему как единственному, кто не нарушал её свободы. А он – каждый день балансировал на грани, стараясь не сорваться.

В этот момент он понял: ещё одна такая ночь рядом с ней – и он потеряет контроль.

Глава 3

Леон Оуэнн сидел за длинным столом из тёмного дерева, окружённый важными, слишком серьёзными людьми. На их лицах застыло выражение значимости, в голосах звучали холодные цифры, отчёты, прогнозы. Всё это должно было быть важно, жизненно необходимо для компании, но для Леона всё это давно превратилось в бесконечный фон. Скука вязала его мысли, и он почти физически ощущал, как уходит куда-то глубже в себя.

С тех пор, как погибла его жена, жизнь потеряла краски. Он закрылся в собственных стенах – и дома, и внутри себя. Работал всё больше, загоняя себя в дела, будто количество подписанных бумаг могло заглушить боль. Но каждый раз, возвращаясь в пустую квартиру, он понимал: это самообман.

Больше всего он корил себя за то, что проводит так мало времени с дочерью. Она нуждалась в нём куда сильнее, чем в его делах и чужих проектах. Прикованная к инвалидному креслу, девочка проходила долгую, мучительную реабилитацию, и пока всё было безрезультатно. Каждый визит к врачам, каждое новое лечение приносили надежду, а затем обрушивали её снова.

Леон слишком хорошо знал цену деньгам. Он был богат, влиятелен, но именно теперь, глядя на слёзы дочери, впервые понял простую и страшную истину: деньги не всегда решают. И далеко не всё можно купить.

Он сидел среди «сильных мира сего», но чувствовал себя слабым и беспомощным, как никогда раньше.

Леон тяжело выдохнул, поднялся из-за стола и с облегчением покинул переговорную, оставив за спиной чужие голоса, обсуждения и протоколы. Длинный коридор офиса казался бесконечным, но он шёл на автомате, пока не оказался у себя.

Войдя в кабинет, он закрыл дверь и щёлкнул замком, словно отрезая себя от всего мира. Подошёл к огромному панорамному окну и остановился напротив. Под ногами раскинулся город – кипящий, живой, освещённый миллионами огней. Но Леон видел не его. В отражении стекла ему смотрел прямо в глаза человек, которого он едва узнавал. Усталый, постаревший, с тенью скорби, не уходящей ни на миг.

И вместе с этим отражением всплыли образы. Дочь. Его маленькая девочка, теперь лишённая стольких радостей жизни. Колесо инвалидного кресла, её руки, вцепившиеся в подлокотники, улыбка, которую она натягивала, чтобы не ранить отца. И жена… его любимая, его родная. Если бы она была жива, если бы судьба не отняла её так жестоко. Почему жизнь так несправедлива?

– Дай мне знак… хоть что-нибудь… – шепнул он в пустоту, не заметив, что губы сами произнесли эти слова.

В этот момент смартфон тихо пиликнул. Леон, не спеша, опустил взгляд на экран и… замер. Уведомление. Сообщение. В ТоПи. Он почувствовал, как в груди зазвенело удивление – почти тревога. В ТоПи ему писала только она. Жена. Она пересылала ему мемы, нелепые шутки, короткие видео с котиками, всегда подписывая смешным или нежным комментарием. После её смерти Леон так и не смог удалить приложение. Держал его, как память, как осколок прошлого, который не имел права потерять. А теперь… сообщение. Рука сама дрогнула, когда он провёл пальцем по экрану. Иконка открылась, интерфейс вспыхнул знакомыми цветами. И Леон замер, всматриваясь в то, что появилось на экране.

На экране открылось короткое, до абсурдного смешное видео – в нём кто-то с актёрской подачей объяснял, что именно стоит делать с бывшими. Ироничный монтаж, нелепые звуки и парочка вставленных мемов сделали своё дело – Леон впервые за долгое время по-настоящему рассмеялся. Смех получился неожиданным, даже для него самого – тёплый, живой, будто прорвавший толстую стену тоски.

– Ну и… – пробормотал он, решив посмотреть, от кого это пришло.

Аккаунт назывался «Морок». Страница была заполнена видео с концертов, отрывками песен, репетициями. Чужая жизнь, наполненная музыкой, светом и энергией. Особенно впечатляли вокальные приёмы – голос был мощный, пронзительный, с характером.

Прежде чем он успел обдумать, зачем вообще полез смотреть, пришло новое уведомление.

«Ой! Простите, я случайно… это сообщение было для подруги.»

Леон улыбнулся, качнув головой. Случайности… или знак? Он быстро напечатал ответ:

«Ничего страшного. Даже приятно, если честно. Давно не получал сообщений в ТоПи».

Почти сразу пришёл ответ.

«Почему?»

Леон замер. Он не ожидал вопроса – и тем более не ожидал, что захочет отвечать. Но пальцы сами напечатали правду:

«Раньше здесь писала только моя жена. Она… погибла. С тех пор пусто».

Несколько секунд – тишина. Потом экран мигнул.

«Это тяжело… Я не знаю, что сказать. Но если вам это подбодрит, я могу иногда присылать вам смешные видео. Просто так.»

Леон смотрел на сообщение, и впервые за долгое время почувствовал что-то похожее на тепло. Незнакомый человек протянул руку туда, где было пусто.

«Это… было бы здорово», – ответил он, и на губах появилась лёгкая улыбка.

«Тогда договорились. Но как только вам это надоест – просто напишите «стоп». И я прекращу.»

«Согласен», – написал Леон и почувствовал, как внутри что-то чуть дрогнуло, оживая после долгого сна.

Леон улыбнулся краем губ и перевёл взгляд на окно. За стеклом раскидывался вечерний город, но его внимание невольно притянуло отражение – собственный профиль.

Свет ложился мягкими розовыми отблесками, подчеркивая его черты. Белоснежные волосы, чуть небрежно падающие на лоб, играли бликами, словно в них запуталось сияние заката. Холодные, но чарующие глаза оттенка аметиста смотрели прямо на него – слишком живые, слишком глубокие для человека, научившегося носить маску равнодушия. Скулы чёткие, линии лица резкие и благородные, а идеально сидящий костюм с переливающимся блеском делал его похожим на того, кто привык держать мир под контролем.

Леон Оуэнн был удачливым. Родился в семье датских миллионеров, рано унаследовал не только капитал, но и хватку, которая позволила ему переехать в Россию и выстроить собственный бизнес – империю, на которой он зарабатывал миллиарды. Для него деньги всегда были естественной частью существования, инструментом, а не целью.

Хелен… Его Хелен. Она тоже не была «простой девушкой». Происходила из аристократической семьи, привыкшей к блеску и роскоши. Но её чудесным делал не род и не фамилия, а мягкий характер. В её присутствии любой холод таял, любая усталость становилась легче. Она умела слушать и поддерживать, умела любить так, что мир переставал казаться жестоким.

Жить с деньгами действительно проще. Они могли купить всё, что угодно. Но счастье их было в другом – в ощущении настоящей близости, доверия, в том, что каждый день рядом был наполнен смыслом.

Хелен занималась своим агентством, продюсировала и продвигала звёзд. У неё был удивительный талант видеть будущее человека в музыке, в сцене, в свете прожекторов. Леон ничего в этом не понимал, никогда не стремился вмешиваться – он просто позволял жене заниматься тем, что ей нравилось, и гордился её успехами.

«И всё же… если бы она была рядом сейчас, возможно, его жизнь не казалась бы такой пустой».

Леон позволил себе закрыть глаза, и воспоминание накрыло его, будто мягкая, но тяжёлая волна.

…Они встретились на благотворительном вечере в Копенгагене. Он тогда был слишком молод и амбициозен, смотрел на людей как на шахматные фигуры. А она – лёгкая, искренняя, словно сияние в зале, где все прятались за масками. Хелен не делала вид, что ей интересны его миллионы, не пыталась впечатлить – она просто смеялась, глядя ему в глаза, и этот смех был чистым, как музыка. В тот миг Леон впервые понял, что деньги могут купить многое, но не её улыбку. Она принадлежала только самой Хелен – и он влюбился без остатка.

Счастье длилось долго, но оборвалось слишком резко. Авария. Звонок, которого он не услышал сразу – ведь сам сидел на очередной переговорах. Когда он узнал, было поздно. Хелен погибла. Дария чудом выжила, но её маленькое тело оказалось слишком хрупким для удара. Инвалидное кресло стало её реальностью. Врачи говорили: шанс есть, но потребуется время, усилия, терпение. И огромная вера.

Только Леон сам перестал верить. Внутри всё выгорело. Он остался с дочерью, с миллиардами и с пустотой в груди, где раньше билась любовь.

И вот теперь… сообщение в ТоПи. Смешное видео, нелепое, простое – но оно заставило его улыбнуться. Сколько лет прошло с того момента, как он последний раз смеялся? Кто бы ни стоял за ником Морок, этот человек подарил ему что-то важное: напоминание, что мир ещё не мёртв. Что там, за стенами его холодного офиса, есть жизнь. И, главное, доброта.

Он снова посмотрел на экран смартфона, перелистывая видео и невольно улыбаясь. Словно кто-то протянул руку в его темноту.

В дверь постучали.

– Войдите, – отозвался Леон.

Появился Рауф, главный менеджер агентства Хелен. Верный, строгий, всегда немного мрачный. Он задержался на пороге, затем тяжело вздохнул и сказал:

– Леон, нам стоит ехать на прослушивания.

Оуэнн убрал телефон в карман и прикрыл глаза на мгновение. В груди болезненно кольнуло – это напоминало о Хелен. О том, что именно она жила этим миром музыки, а он лишь издалека наблюдал.

– Знаю, – тихо сказал он, поднимаясь. – Поехали.