Текст книги "Пленница"

Автор книги: Виктория Холт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

– Есть ли поблизости какой-нибудь город… деревня?

– Это находится неподалёку от… как бы ты сказал, Лукас? Вероятно, Апбридж ближайший город.

– Милях в двух оттуда, – подтвердил Лукас. – А самая ближайшая деревня – Третаррант.

– Это просто селение.

– Да. Всё-таки ближайший крупный город Апбридж.

– Если только можно назвать его большим, – добавил Лукас.

– Это очень приятное местечко, – сказала Тереза. – Правда, я бывала там нечасто.

– Наверное, он очень прославился после смерти того человека?

– Конечно. «Апбридж Таймс» пользовалась большим спросом, – подтвердил Лукас. – У них была информация, что называется, из первых рук. Они очень хорошо знали семью убитого. Вижу, у тебя суеверный интерес к тому месту. Знаешь, что мы сделаем? Завтра отправимся туда на лошадях, и ты воочию познакомишься с пресловутым городом Апбридж.

– Мне бы очень хотелось, – ответила я. Моё сердце трепетало.

Это уже хоть какой-то прогресс.

* * *

На следующий день мы с Лукасом отправились в путь.

– Это целых восемь миль отсюда. Ты выдержишь такое путешествие, Розетта? Восемь миль туда и восемь обратно? Мы перекусим по дороге, возможно, даже в старом добром Апбридже. Мне кажется, по ту сторону Третарранта есть очень неплохое местечко. Как ты считаешь, по силам ли тебе это?

– Конечно. Это вызов.

И не только в этом смысле.

Потом я стала корить себя. Какая польза в том, что я просто посмотрю на место? И всё же, кто знает, что из этого может получиться?

Лукас между тем продолжал:

– Мне помнится, харчевня называлась «Голова Короля». Оригинально, тебе не кажется? Речь идёт о Короле Вильгельме IV – не самом популярном из монархов, если не считать вывесок на кабачках. Мне всегда хотелось встретить вывеску, поминающую Чарльза I. «Умная Голова», а не просто «Голова Короля». Но так и не увидел ничего подобного – хозяева харчевен очень тактичные люди.

Я смеялась вместе с ним. На время он мог забыть о своей озлобленности, но одно обстоятельство постоянно напоминало ему об этом.

Мы миновали кусты ежевики.

– В этом году будет хороший урожай. А как мы радовались, когда удавалось найти немного ягод на острове!

– Мы были рады всему съедобному.

– Иногда я просто диву даюсь…

– Я тоже.

– Интересно, что было бы с нами, не появись тогда пираты?

– Одному Богу известно.

– Правда, мы попали из огня да в полымя?

– По крайней мере, не сгорели.

– Мы да. А что Плэйер?

– Меня это тоже волнует.

Я замолчала. Слишком велико было искушение всё ему рассказать.

– Надеюсь, с ним будет всё хорошо. На меня он произвел впечатление человека, способного спастись в любой ситуации.

– Ему понадобится удача. Кстати, как далеко мы уехали?

– Устала?

– О нет.

– Знаешь, что я тебе, скажу? Однажды ты станешь чемпионом среди наездников.

– Сейчас мне хочется быть лишь в меру опытной.

– Ты почти достигла мастерства.

– Из твоих уст это большой комплимент.

– Скажи мне правду. Можно ли назвать меня старым скрягой?

– Всё к тому идёт. Ты получишь этот титул прежде, чем я стану чемпионкой.

Он засмеялся:

– Правильно. Будь со мной откровенна. Не надо меня жалеть. Карлтон и Тереза… я могу слышать их мысли: «Как бы нам не сказать такое, что расстроит бедняжку?»

– Что же, буду говорить всё, что думаю.

– С тобой так хорошо, Розетта. Надеюсь, ты останешься в Тренкорн Мэнор подольше?

– Нет, я должна вернуться с Фелисити и Джеймсом. Она не может надолго уезжать от детей.

Он вздохнул.

– Нужно заполнить событиями каждый день твоего пребывания здесь. Всё-таки это замечательная идея совершить такое путешествие. Надеюсь, оно не покажется тебе слишком утомительным?

– Разве ты не сказал, что со временем я стану чемпионом по верховой езде? Что ж, может, этот день не так далёк.

– Хорошо. Поедем по полю. Думаю, мы немного сократим путь.

Когда мы пересекли поле, он натянул поводья.

– Посмотри – какой вид. Приятное побережье, не так ли?

– Я не сказала бы, приятное. Довольно высокие, острые скалы.

– Ты права. Здесь творились страшные вещи. Во время шторма злодеи заманивали корабли на скалы, они разбивались, а эти проходимцы вылавливали груз. Могу поклясться чем угодно, местные жители в штормовые ночи до сих пор слышат крики бедняг. Ветер иногда производит такие странные звуки, что некоторые принимают их за голоса привидений.

– Ты уже родился циником?

– Думаю, да. В нашей семье не может быть двух святых.

– Ты относишь Карлтона к святым. И почему только люди снисходительны по отношению к ним?

– Ответ прост. Слишком трудно следовать по их стопам. Мы, грешники, чувствуем в себе некоторое превосходство, поскольку веселее живём.

– Неужели грешники живут веселее, чем святые?

– О да. В то же время они чувствуют, что это несправедливо по отношению к святым. И по этой причине проявляют к ним определённую опеку. Карлтон всегда поступает правильно. Он выучился управлять усадьбой, женился на подходящей девушке, произвёл на свет наследника по имени Генри и очаровательную Дженифер. Все в усадьбе его обожают, при нём дела пошли гораздо лучше, чем когда-либо. О, он обладает всеми добродетелями. Немного найдётся таких людей. В противном случае они лишились бы такой славы. Видишь, грешники тоже в какой-то мере полезны.

– Это огромное преимущество, что Карлтон оказался таким хорошим сквайром.

– Всё, что касается Карлтона, можно определить одним словом «хороший».

– Ты тоже не лишён хороших черт… как и он.

– О, но у него обе ноги в полном порядке.

И снова злобность в голосе, в любой момент готовая проявиться. Я пожалела, что завела этот разговор.

– Всё-то у Карлтона хорошо, – продолжал он. – Так было всегда. Только пойми меня правильно, у него такая натура, что всё выходит правильно.

– Лукас, тебе не повезло. Но с этим надо смириться. Ничего нельзя поделать. Но ведь жизнь продолжается.

– Ты права. В отличие от Плэйера, я, по крайней мере, на свободе. Меня это мало радует и лишний раз доказывает порочность моей натуры.

– Ты, ты свободный человек.

– Посмотри! Там виден дом.

– Дом?

– Пэрриваль Корт. Смотри прямо и немного направо. Вот он.

Наконец-то я увидела его. Выглядел он величественно и располагался на небольшом склоне, выходящем к морю.

– Впечатляет, – признала я.

– Это очень древняя усадьба. Тренкорн по сравнению с ней просто юнец.

– Не могли бы мы взглянуть на него поближе?

– Почему нет?

– Тогда поехали.

– Между прочим, в таком случае придётся пожертвовать Апбриджем.

– Мне бы хотелось посмотреть на усадьбу.

– Думаю, ты немного устала.

– Возможно.

По дороге я думала о том, что это тот самый дом, куда привезли пятилетнего Саймона.

Теперь я более отчётливо видела его. Это был чуть ли не замок с зубчатыми стенами из серого камня.

– Он словно из средневековья.

– Какая-то часть – несомненно. Но такие дома перестраивают по многу раз, и иногда получается настоящая смесь стилей.

– Ты ведь однажды был там?

– Да, но я мало что об этом помню. Я почти забыл о его существовании, пока не случилось убийство. Это, конечно, оживило мою память.

Я надеялась, что кто-нибудь появится. Может, оставшийся в живых брат или та прекрасная женщина, из-за которой всё произошло. Хотелось бы взглянуть на неё.

Лукас неожиданно сказал:

– Я уверен, что «Голова Короля» не так далеко. – И когда дорога сделала поворот, удаляясь от побережья, он воскликнул: – Вон там! Однако это не «Голова Короля». Место то, но название другое – «Король Моряков». Тот же монарх, только с другим прозвищем. Поехали, оставим лошадей в конюшне. Им нужен отдых. И нам тоже. Если останется время… в чём я сомневаюсь… можно было бы взглянуть на Апбридж. Только не расстраивайся, если мы этого не сделаем.

– Мы и без того провели чудесный день, и не может быть повода для расстройства, – заверила я его.

С моей помощью он спешился, сделав это, насколько возможно, независимо. Убедившись, что лошади в хороших руках, мы направились в харчевню. Кроме нас там никого не было, и нам это понравилось.

К нашему столику поспешил хозяин.

– Что закажете, сэр, миледи? Боюсь, остались только холодные закуски, Но могу пообещать вам чудесное пиво и ветчину. Правда, имеется ещё горячая похлёбка из чечевицы.

Мы сказали, что это как раз то, что нам нужно, и через несколько секунд получили сидр в оловянных кружках.

Служанка принесла нам еду, которая оказалась превосходной, и пока мы ели, вышла жена хозяина поинтересоваться, не нужно ли нам что-нибудь ещё.

Это была дородная женщина, которой очень нравилось поболтать с посетителями.

Она спросила, издалека ли мы приехали.

– Из Тренкорн Мэнор, – ответила я.

– О, мне хорошо знаком этот прекрасный старинный особняк… Конечно, не такой старинный, как Пэрриваль Корт.

– Знаете, мы как раз проезжали мимо него, – возбужденно заговорила я. – Там кто-нибудь живёт сейчас?

– Да что вы такое говорите? Конечно. Пэрривали живут там испокон веков. Они любят прихвастнуть, что появились здесь вместе с Уильямом-Завоевателем, с тех пор и живут здесь.

– Таких много. Им нравится рассказывать, что они поселились здесь с незапамятных времен, – подтвердил Лукас.

– О, Пэрривали действительно живут здесь целую вечность. Правда, сейчас остался только сэр Тристан, а мистера Космо…

– Я что-то читала об этом в газетах. Это было не так давно.

– Всё правильно. В то время люди только и говорили об этом. Но всё быстро забывается. Спроси сейчас об убийстве в Пэрривале, вроде как никто и не знает ничего. А я вот что скажу, это – часть истории, и люди должны об этом знать.

– Можно подумать, что у вас нездоровое влечение к таким вещам, – заметил Лукас.

Она посмотрела на него так, словно считала, что он немного не в себе. А чтобы убедить её в этом окончательно, Лукас скорчил озорную гримасу.

– Знаете, – сказала она, оправдываясь, – когда это произошло, вся округа кишела людьми – репортёрами, детективами и прочими. Двое из них остановились как раз под этой крышей. Они сказали, что ведут расследование. Как видите, мы оказались в центре событий.

– Очень удобно устроились, – съязвил Лукас.

– Ну что ж, пойду займусь делом. Хватит уж болтать.

– Мне было очень интересно. Я хотела бы услышать больше, – заметила я после её ухода.

– У сторонних наблюдателей зачастую извращенное представление.

– По крайней мере, они находятся вблизи происшествия.

Служанка принесла очень Вкусный бисквит с черешней. Как только мы покончили с ним, хозяйка, не удержавшись, снова подошла к нам. Я была рада, что она не устояла перед искушением посплетничать ещё.

– Приезжие не часто сюда заглядывают, – поделилась она. – Конечно, у нас есть завсегдатаи из местных, но такие посетители, как вы, редко ездят этой дорогой. В то время всё было по-другому, когда случилось происшествие в Пэрривале.

– Убийство прибыльная вещь для бизнеса.

Она как-то вымученно посмотрела на него, и я поспешила направить разговор дальше.

– Должно быть, вы многое знаете об этой семье?

– А как же. Я ведь прожила здесь всю жизнь. Родилась в этой самой харчевне. Она принадлежала моему отцу. А когда я вышла замуж за Вильяма, дело перешло к нему. Когда-нибудь его сменит мой сын, Вильям-младший.

– Целая династия, – пробурчал Лукас.

Я поспешно сказала:

– Это замечательно, что ваша харчевня переходит по наследству из поколения в поколение. Этим можно гордиться.

Она просияла. Я поняла, что она видит во мне милую собеседницу, с которой можно в удовольствие посплетничать, несмотря на присутствие моего спутника.

– А вы часто виделись с Пэрривалями?

– О да. Они всегда заглядывали сюда. Я помню даже, как привезли сюда Саймона. Того самого… вы знаете.

– Да, знаю.

– Это было лет двадцать назад. Мы с Вильямом только поженились. Там был настоящий переполох, скажу я вам, когда сэр Эдвард привёз его в дом и сказал, что он будет там жить. Конечно, ясно. Какая женщина потерпит такое?

– Совершенно с вами согласна.

– А потом, с какой стати такой человек, как сэр Эдвард, привозит в дом чужого ребёнка? Потом все только и говорили, что миледи святая женщина, если примирилась с этим. Хотя была она вовсе не такой. Настоящая фурия. Но сэр Эдвард был из тех мужчин, что говорят мало, но зато как скажут, так и будет. Раз уж он сказал, что мальчик останется в доме, так оно и вышло.

– Это был Саймон, – повторила я.

– Нельзя сшить шёлковый кошель из уха свиньи.

– Вы хотите сказать…

– Да, откуда он появился, я вас спрашиваю? С каких-нибудь задворков? Если так, я не удивлюсь.

– Почему же сэр Эдвард позволил жить ему на задворках, а потом взял к себе в Пэрриваль Корт?

– Что тут сказать? Люди осознанно совершают поступки. Как бы там ни было, а он оказался здесь. Обращались с ним как с сыном. Когда пришло время, ему наняли учителя… это было до того, как он пошёл в школу. Хороший был паренёк. Он любил рассказывать мне, как они там живут. А потом пришло время идти в школу. Саймон пошёл в школу… как Космо и Тристан. И как он им отплатил? Убил мистера Космо? Вот вам и благодарность.

– Но разве можно быть уверенным, что именно он совершил убийство?

– Это яснее ясного. Тогда чего бы ему понадобилось бежать?

– Вполне логично, – заметил Лукас.

– Могли быть другие причины, – возразила я.

– О, это явный признак вины, – не воздержался от комментария Лукас.

– Да, он точно виновен. Он ревновал. Конечно, там замешана молодая вдова, Мирабель… Тогда она была миссис Бланшар. Теперь, разумеется, леди Пэрриваль. Она приехала сюда со своим отцом, майором… Милейший джентльмен. У неё есть дочь, Кейт. Бывшая миссис Бланшар такая красавица. Одна из тех рыжеволосых милашек, на которых хочется взглянуть ещё раз. Она проявляла интерес к мистеру Космо, и все знали, что пройдёт немного времени, как она станет миссис Пэрриваль. Космо был от неё без ума. Тристан тоже любил её, не говоря уже о Саймоне. Все трое были влюблены в молодую вдову. И что же делает Саймон? Заманивает Космо в этот заброшенный дом на ферме – Биндон Бойз, так её называют, – и стреляет в него. Говорят, прямо в голову. Он мог бы уйти незамеченным, если бы не мистер Тристан – теперь сэр Тристан. Он вошёл как раз вовремя и поймал его на месте преступления.

– А где находится этот заброшенный дом?

– О… это на побережье. Он до сих пор там стоит. Скоро превратится в руины. Его собирались починить, и тут всё это произошло. С тех пор и оставили его, как есть. Никто не захочет жить в доме, где произошло убийство. Ой, что-то я много болтаю. Муж всегда меня за это бранит.

– Было очень интересно.

– Это уж точно, – гордо подтвердила она, – не у всякого происходит убийство, можно сказать, рядом с домом. Всем интересно узнать побольше. Когда это случилось, ни о чём другом не говорили.

Когда мы выходили из харчевни, я испытывала разные чувства. Меня расстроило мнение хозяйки о Саймоне. С другой стороны, я была рада поговорить с человеком, который действительно жил неподалёку от него, когда происходили эти события. Она не сомневается в его виновности. И я думаю, что все в округе вынесли ему такой же приговор. Он ещё больше навредил себе своим побегом.

По дороге обратно Лукас сказал:

– По-моему, наша болтливая хозяйка доставила тебе удовольствие.

– Мне действительно было интересно.

– Убийство притягивает к себе интерес большинства людей. В этом случае присутствует ещё и тайна. Хотя есть ли здесь что-то таинственное?

– Кто знает? А ты как считаешь, что произошло на самом деле?

– Да это же ясно, разве нет? Он убежал.

Я ничего не осмелилась сказать. Мне хотелось закричать: «Он не виновен. Я это знаю». Как трудно было заставить себя молчать.

Когда мы добрались до Тренкорн Мэнор, я почувствовала, что устала. Мне удалось взглянуть на Пэрриваль Корт, но ничего нового я не узнала. Я убедилась, какое сильное у людей предубеждение против Саймона. Пусть это их личное мнение, однако против него всегда будет тот факт, что он бежал.

* * *

Нянюшка Крокет уложила детей спать после обеда. Дневной сон им на пользу, говорила она. У Эллен был выходной день, и девушка направилась навестить родителей в соседнюю деревушку.

Мне нравились задушевные беседы с нянюшкой. Я кое-что узнала о её прошлом. Родом она из Лондона и приехала в Корнуол, чтобы получить место прислуги – первое в своей жизни.

– На первых порах я скучала по дому. Никак не могла привыкнуть. Мне так не хватало моих близких. А потом появились малыши. Проходит время, и они уже начинают кое-что значить для тебя. Мне очень понравилось здесь – болота, мхи, море и всё такое. Когда находишься здесь, хочется гулять и гулять по окрестностям. Там действительно есть на что посмотреть.

Я рассказала ей о нашей прогулке, которая доставила мне настоящую радость.

– Мы заехали очень далеко. До местечка неподалёку от Апбриджа. Вы знаете этот городок?

– Знаю ли я! – воскликнула нянюшка Крокет. – Мне да не знать. Я жила там одно время. И незадолго до этого жила совсем рядом.

– А знакомо ли вам поместье Пэрриваль Корт?

Она ответила не сразу. На лице её появилось странное выражение, значение которого я понять не могла. Потом она сказала:

– Думаю, что знакомо. Я там жила лет восемь или девять.

– Вы имеете в виду… в самом доме?

– Конечно, мисс.

– Вы действительно жили там?

– Да, я была няней у мальчиков.

– Вы говорите о Космо… Тристане и… Саймоне?

– Да. Я как раз была в детской, когда привезли маленького Саймона. И хорошо помню тот день. Никогда не смогу забыть. Сэр Эдвард передал мне его в руки и сказал: «Это Саймон. С ним должны обращаться как с остальными». Малышка… Я видела, как он напуган, потрясён. Тогда я взяла его за руку и сказала: «Не волнуйся, миленький. Нянюшка Крокет с тобой, всё будет в порядке». Сэр Эдвард был очень доволен мной. А это, скажу я вам, большая редкость. Он сказал: «Благодарю вас, няня. Присмотрите за мальчиком. Поначалу он будет чувствовать себя непривычно». Мы очень привязались друг к другу, Саймон и я.

Мне с трудом удавалось сдерживать своё возбуждение.

– Какой странный поступок… привезти в такой знатный дом чужого ребёнка. Есть ли этому какое-нибудь объяснение?

– О, сэр Эдвард и не собирался ничего объяснять. Он просто сказал, так, мол, и так, и делу конец. Если он сказал, что малыш будет жить в детской, значит, так оно и будет.

– Расскажите мне о мальчике. Какой он был?

– Милый парнишка… Был очень привязан к кому-то, кого он называл «Ангелом». Могу только догадаться, что это его мать. Я кое-что разузнала у него… Но вы знаете, как это бывает с детьми. Они видят вещи не так, как взрослые. Он рассказывал мне об Ангеле и тёте Аде, которая вселяла ужас в его маленькое сердечко. Я так поняла – они похоронили Ангела, и тогда его привезли в Пэрриваль Корт. Он не выносил звона колоколов по усопшему. Однажды я нашла его под кроватью. Он зажимал ладошками уши, чтобы не слышать этих звуков. Он думал, что тётя Ада заберёт его к себе, но сэр Эдвард привёз его сюда.

Я слушала её и вспоминала остров и голос Саймона, когда он рассказывал мне, как прятался от тёти Ады под столом.

– Мальчик жил в новой семье, и, конечно, вокруг этого ходило много сплетен. Кто такой этот мальчик? Все говорили, что он сын сэра Эдварда, и мне сдаётся, они правы. Но всё это как-то странно: он не из тех, кто ухлёстывает за женщинами. Всегда такой правильный, суровый и непреклонный.

– Иногда такие люди ведут тайную жизнь.

– Да, такое случается. Но как-то не верится, что сэр Эдвард мог позволить себе подобные шалости. Он любил, чтобы все работало как отлаженные часы, не дай Бог кому-то опоздать к столу… О, начиналась настоящая буря. Вы знаете такой тип людей. У них был один лакей, который раньше служил в армии. Он говорил, что жизнь в этом доме напоминает ему военный лагерь. Теперь вы понимаете: сэр Эдвард был не из тех, кто гоняется за девушками. Не то, что другие. Я слышала, есть такие хозяева, у которых ни одна молодая прислуга не чувствует себя в безопасности. А в Пэрриваль Корте все были спокойны, даже самые миленькие из девушек.

– Он был добр к мальчику?

– Не сказать, чтобы очень, но и плохо с ним не обращался. Он просто привёл его в дом и велел обращаться с ним как и с собственными детьми. Потом, казалось, он и вовсе о нём забыл. Прислуге не понравилось его распоряжение. Знаете, какие они, эти слуги. Считали, что маленький Саймон не имеет права жить в детской наравне с детьми хозяина, и, думаю, давали ему это понять.

– А как к этому отнесся он?

– Кто знает, что творится в их маленьких головушках? Но он был умный мальчик. Думаю, он всё понимал.

– Я вижу, вы любили его?

Нежная улыбка тронула её губы.

– Из всех детей, которые у меня были, этот был особенным. Мне думается… в его жизни я заняла место Ангела. Если что-нибудь случалось, он бежал прямо ко мне. Саймон был старше мальчиков всего лишь на год, два. Пока они были маленькие, это было преимуществом. Но вскоре они поняли разницу. Братья были детьми хозяина дома, а он чужак. Вы ведь знаете детей? Космо… он старший… напускал на себя важный вид. Он уже считал себя хозяином. А Тристан был настоящим маленьким демоном. Я заметила, что такое часто происходит с младшими из сыновей. Но Саймон… Он был особенным. Может, из-за того, что появился в доме таким необычным образом… скучал по маме… а потом, подумать только, завяз в такой трясине.

– Вы ведь хорошо их всех знали, как вы думаете, что случилось?

– Что я думаю… Нет, я знаю, он этого не делал. Саймон просто не мог совершить такое.

– Но он бежал.

– О, все только об этом и говорят. Да, убежал, но у него были на это свои причины. Он может о себе позаботиться. И найдёт какой-нибудь выход. Я постоянно думаю об этом, потому что немного беспокоюсь. Просыпаюсь по ночам и спрашиваю: «Где он сейчас?» Потом успокаиваю себя: «Где бы он ни был, он знает, что делать». Тогда мне становится легче. Я верю, с ним всё будет в порядке. Саймон сам понимает, что для него лучше.

– Я была в харчевне «Король Моряков». Мы с мистером Лукасом перекусили там немножко. Хозяйка харчевни считает его виновным.

– Это, должно быть, Сара Маркс. Что она понимает? Старая сплетница. Думает, раз она жена землевладельца, то всё знает. Ей бы только посплетничать. Дай только повод, и она в пух и прах разнесёт репутацию любого человека. Знаю я её… и знаю Саймона. Жизнью готова поклясться, что он не виновен.

– О, нянюшка, как вы думаете, где он?

– Никто не знает. Исчез и всё. Он выжидает своего часа.

– Вы считаете, он вернётся, как только добудет доказательства, проливающие свет на это происшествие?

– Может быть.

– А он напишет вам?..

– Возможно. Он знает, что я никому не проболтаюсь. С другой стороны, он может подумать, что не следует вмешивать меня в это дело. Закон говорит что-нибудь об этом?

– Кажется, это называется пособничеством.

– Вот-вот. Хотя лично я не возражаю. Если бы у меня было сто фунтов, я отдала бы их, лишь бы получить от него весточку.

На душе у меня потеплело. Она была моим союзником. Мне удалось разговорить её. После этого мы часто сидели в детской, когда малыши укладывались спать, и вели с няней Крокет долгие беседы.

* * *

Моя дружба с близнецами крепла день ото дня. Дженифер относилась ко мне как к своей собственности, и это доставляло мне массу удовольствия. Она поведала о тайной жизни своих кукол. Рассказала о их достоинствах и недостатках. Таким образом я узнала, что Реджи, медвежонок, не хочет пить лекарства, а одноглазая кукла Мейбл, которая потеряла глаз в каком-то таинственном происшествии, так боится темноты, что Дженифер приходится брать её с собой в постель на ночь. Я придумывала для малышей всякие истории, и они слушали их, затаив дыхание.

Время проходило быстро, а мне вовсе не хотелось уезжать. Но скоро нам всё-таки придётся вернуться домой. Фелисити начала проявлять беспокойство, но она понимала, что моё пребывание здесь мне на пользу… и приятно для Лукаса. Будучи совершенно неэгоистичным созданием, она подавила свои собственные желания и радовалась за нас.

Но даже она не могла догадаться, насколько благотворно повлиял на меня рассказ нянюшки Крокет, которая растила Саймона и верила в него. Фелисити была счастлива просто тем, что мы с Лукасом вместе и что мне доставляет огромную радость общаться с малышами.

Всё было просто замечательно. Но потом наступил день, когда события приняли трагический поворот.

День начался довольно обычно.

За завтраком мы говорили о сильном ливне, что прошёл ночью. Потом Тереза вспомнила о старенькой миссис Грегори, матери одного из фермеров.

– Я должна навестить её, – сказала она. – Прошёл почти месяц, как я была там в последний раз. Она подумает, что я забыла про неё.

Я решила, что миссис Грегори прикована к постели, и самое лучшее лекарство для неё – посетитель, с которым можно поговорить о том о сём. Тереза, будучи в курсе дел всей округи, была особенно желанным гостем. Она сообщила, что навещает старушку по возможности регулярно. Берёт с собой гостинец: печенье, сладости, бутылочку вина – всё, что, на её взгляд, может доставить ей удовольствие. Но самое приятное для неё, конечно, поболтать часок с гостем.

– Если поедешь туда, – вмешался Карлтон, – при случае загляни к Мейсонам. У них там нелады с крышей, так передай им, что Том Ален подъедет к ним на этой неделе.

– Отправлюсь сразу после завтрака, – ответила Тереза.

Утро было приятное, не слишком жаркое, идеальное для прогулки верхом. Лукас был весел, как никогда. Он предложил поехать в сторону Апбриджа.

– Твой любимый маршрут, – сказал он с улыбкой. – Кажется, Снежинка идёт туда автоматически, не дожидаясь указаний. Ты, наверное, тоже помешалась на этом убийстве.

– Просто здесь приятно проехать верхом.

В этот день я заметила, что действительно добилась успехов в верховой езде. Мы находились в нескольких милях от Апбриджа, но решили, что пора возвращаться, иначе опоздаем к ленчу. Мы могли бы отправиться в харчевню «Король Моряков», но никого не предупредили, что не вернёмся к ленчу, и повернули назад.

Проехав по узкой извилистой дорожке, за очередным поворотом увидели пастуха с отарой овец, которые перегородили дорогу. Мы остановили лошадей и стали ждать. Позади нас послышался цокот копыт. Я обернулась и увидела всадницу – молодую женщину удивительной внешности. Шляпка для верховой езды элегантно сидела на рыжих волосах. Миндалевидные зелёные глаза смотрели на нас с удивлением и досадой. Так смотрят люди, столкнувшиеся с неожиданным препятствием.

– Неудобства сельской жизни, – сказала она.

– С которыми мы должны примириться, – ответил Лукас.

– Вы издалека?

– Из Тренкор Мэнор.

– О, должно быть, вы мистер Лоример, который попал в кораблекрушение?

– Он самый. А это мисс Крэнли, которая была на том же корабле.

– Как интересно! Меня зовут Мирабель Пэрриваль.

– Очень приятно познакомиться, леди Пэрриваль.

Я была настолько ошеломлена, что только диву давалась. Представляю, как они были ею очарованы, когда она появилась у них.

– Благодаря овцам, – сказала она. – О… они уже почти прошли.

Мы отправились дальше. Впереди дорога расходилась в двух направлениях. Она свернула налево, мы направо.

Попрощавшись, она уехала.

– Какая красивая женщина, – заметила я. – Значит, это и есть Мирабель – роковая женщина.

– И, надо признать, очень подходит к этой роли.

– Да. Не могу отрицать. Как странно, что мы так встретились.

– Вовсе нет. Она живёт поблизости.

– И когда ты упомянул Тренкорн Мэнор, она догадалась, кто ты.

– Да, я так же по-своему знаменит, как и она. Остаться в живых после кораблекрушения, что чего-то стоит, это, конечно, не столь волнующе, как оказаться замешанным в убийстве, но всё-таки…

Когда мы добрались до Тренкорн Мэнор, навстречу нам выбежал один из конюхов.

– Произошёл несчастный случай, – взволнованно сказал он.

– Несчастный случай? – закричал Лукас. – С кем?

– Миссис Лоример… Обвал… её только что привезли.

* * *

Дом погрузился в траур.

Только утром Тереза была полна жизни, а теперь она мертва. Мы все были слишком шокированы, чтобы поверить в эту трагическую смерть.

Она отправилась к миссис Грегори, отвезла подарки, посудачила с ней около часа, потом ушла. На ферму Мейсонов она поехала по тропинке, что вела вдоль холма. Тереза часто ездила этой дорогой и не считала её опасной. Но проливной дождь вызвал неожиданный обвал породы. Очевидно, груда земли обрушилась прямо перед лошадью, животное испугалось, потеряло равновесие и покатилось по склону холма в долину. И вот… Тереза погибла, и в Тренкорн Мэнор поселилось горе.

Ко мне подошла Фелисити.

– Хорошо, что мы здесь. Конечно, утешить Карл-тона ничем невозможно. Может, нам следует задержаться здесь?

– Думаю, надо подождать. Сейчас не время говорить с ними об этом. Может, после похорон? Посмотрим, что будет.

Когда представился подходящий случай, я спросила Лукаса, считает ли он, что нам нужно уехать?

– О, только не сейчас, прошу. Мой брат онемел от горя. Я думаю, он ещё не совсем осознал, что случилось. Он и сам не догадывается, насколько его жизнь зависела от жены. Они целиком посвятили себя друг другу. И сейчас нужно позаботиться о нём прежде всего. Боюсь, что мы все воспринимали Терезу как нечто само собой разумеющееся. Её хороший характер, неэгоистичность, добро, которое она делала нам. Только теперь понимаешь, какой она удивительный человек. Карлтону повезло, но от этого ещё больше будет боль потери. Он будет тосковать по ней каждую секунду. Нам всем будет ужасно недоставать её. Пожалуйста, не уезжай пока, Розетта.

– Джеймсу нужно возвращаться на работу.

– Да… он скоро приедет за вами.

Я кивнула.

– Но это не значит, что ты должна ехать с ними.

– Я должна ехать с ними.

– Не пойму – почему. Ведь тебе-то не надо возвращаться к работе.

– Я… не думаю, что моё присутствие здесь будет уместно… в такой момент.

– Глупости. Твоё присутствие поможет.

Я рассказала о нашем разговоре Фелисити.

– Он прав, – был её приговор. – Ты вернула его к жизни и должна помочь ему в столь тяжелое время.

– Но я не могу остаться здесь без тебя.

– Думаю, твоя тётушка Мод решила бы, что тебе следует отправиться домой. Но я не понимаю, почему бы тебе не задержаться здесь ненадолго. Джеймсу нужно возвращаться, и я, конечно, поеду с ним.

Вскоре приехал Джеймс. Его потрясла гибель Терезы, и мы никак не могли поверить в реальность происшедшей трагедии.

Няня Крокет сказала:

– Этот дом никогда уже не будет прежним. При миссис Лоример всё шло как по маслу. Теперь будет по-другому. Но больше всего я беспокоюсь о детях. Как они будут скучать по мамочке. Но у них есть я, а теперь и вы, но, Боже Святой, как они будут скучать. Она всегда приходила к ним в детскую. Они ждали её. Не знаю, как это на них скажется.

Мне было отчаянно жаль Карлтона. Он ходил по дому как зачарованный. Лукас жаловался, что с ним невозможно ничего обсудить. Он хотел говорить только о Терезе.