Текст книги "Пленница"
Автор книги: Виктория Холт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)
– А ещё говорят, – вставила миссис Харлоу, – что убийцы всегда возвращаются на место преступления. И однажды Саймон сделает это. Можно голову дать на отсечение.
«Вернётся ли он когда-нибудь?» – размышляла я.
Что я могу сделать? У меня только была идея доказать его невиновность, тогда он сможет без страха вернуться домой. Он снова испытает, что такое свобода, и, может, мы будем вместе.
* * *
Прошло несколько недель. После стольких дней, проведённых в постоянном страхе, моя нынешняя размеренная, спокойная жизнь, казалось, будет длиться вечно.
Тётушка Мод пыталась заинтересовать меня домашними делами, всем, что она считала нужным знать хорошей девушке. Она была твёрдо убеждена, что просто обязана сделать то, что не сделали мои родители: подготовить меня к замужеству. Я должна была научиться обращаться с прислугой. Мои манеры в отношениях с ними оставляли желать лучшего. Разумеется, было необходимо проявлять к ним определённое дружелюбие, но всё же следовало держаться поодаль. Я вела себя с ними слишком фамильярно, что вызывало с их стороны такое же отношение ко мне. Она не могла винить в этом их. Моё поведение должно было сочетать в себе незаметную снисходительность и дружелюбие без фамильярности, чтобы не нарушалась схема отношений хозяева – прислуга. Тётя не считала меня виновной в моём незнании. Другие несли за это ответственность. Теперь, когда есть она, мне следует прекратить недостойное поведение. Я должна прислушиваться, как она, тётушка Мод, отдаёт распоряжения на кухне. Мне необходимо улучшить свои успехи в рукоделии и обязательно уделять больше внимания игре на фортепиано. Она даже намекала, что неплохо бы пригласить учителя музыки. Тётушка пообещала, что в скором времени к нам в дом начнут приходить интересные люди.
Я написала Фелисити:
«Умоляю тебя. Мне необходимо уехать отсюда. Не могла бы ты пригласить меня в гости… поскорее».
Незамедлительно пришёл ответ:
«Приезжай, как только сможешь. Оксфорд и семья Графтонов ждут тебя».
– Я поеду ненадолго погостить к Фелисити, – объявила я тётушке Мод.
Она хитровато улыбнулась. У Фелисити я познакомлюсь с молодыми людьми как раз подходящего круга. Не важно, где начнёт работать задуманный ею план. Её операция с таким же успехом может начаться в Оксфорде, как и в Блумзбери.
* * *
Было просто замечательно очутиться снова в Оксфорде. Я не очень хорошо знала Оксфорд, но мне всегда нравился этот город – самый романтичный из городов, расположившийся на слиянии Темзы и Червела. Его башни и шпили, устремлённые в небо, безразлично взирали на обыденный мир. Мне там очень нравилось, а самое главное, что я буду с Фелисити.
Дом Графтонов находился неподалёку от Брод-стрит, ближе к колледжам Бэлиол, Тринити и Эксетер. И не так далеко от того места, где мученики Ридли и Латимер были сожжены за свои религиозные взгляды. Всё вокруг было отмечено печатью старины. Наконец-то я избавилась от тётушки Мод с её «правильностью» и от постоянной опеки домочадцев.
С Фелисити всё было по-другому. Она понимала меня лучше других. Фелисити догадывалась, что я скрываю нечто такое, о чём никак не решаюсь рассказать. Она не торопила меня, полагая, что я сама как-нибудь ей откроюсь.
Джеймс был чрезвычайно тактичен и радушен. Дети – само очарование. Джемми оказался довольно разговорчивым малышом. Он показывал мне свои книжки с красивыми картинками и с особой гордостью продемонстрировал котёнка и поезд. Флора некоторое время подозрительно разглядывала меня, но всё-таки пришла к выводу, что я вполне безвредна, и согласилась посидеть у меня на коленях.
На следующий день Фелисити сказала:
– Как только я узнала о твоём приезде, тут же написала Лукасу Лоримеру. Мол, было бы восхитительно, если бы ты смог приехать к нам, поскольку, вероятно, вам есть о чём поговорить.
– Он согласился?
– Ещё не знаю. Когда мы с ним виделись, он совершенно не хотел рассказывать о своих приключениях. Может, он боится, что это причинит ему боль?
– Мне бы очень хотелось его увидеть.
– Я знаю. Поэтому и пригласила его.
Весь день я вспоминала остров, где он выглядывал парус, галеру корсаров и тот момент, когда они, казалось, колебались, стоит ли его брать на борт. После этого я его почти не видела.
Что же с ним произошло? Как ему удалось спастись, когда нас с Саймоном продали в рабство? И всё же ему… покалеченному… удалось избавиться от своих тюремщиков, а нам нет.
Мне очень о многом хотелось его расспросить.
На следующее утро, когда мы сидели за завтраком, принесли почту. Фелисити схватила письмо, надорвала конверт, прочитала, улыбнулась и посмотрела на меня.
– Это от Лукаса, – сказала она. – Он завтра приедет. Я так рада. Я знала, что ему захочется приехать. Ну как, ты довольна, Розетта?
– Да. Я просто в восторге.
Она обеспокоенно взглянула на меня.
– Возможно, эта встреча расстроит тебя…
– Не знаю. Теперь-то мы в безопасности.
– Да, но что вы пережили! И всё же, я уверена, что для вас это лучше: встретиться и открыто обо всём поговорить. Не следует держать такое в себе.
– Я не могу дождаться, когда увижу его.
Фелисити распорядилась приготовить экипаж. Мы с ней хотели вместе с Джеймсом отправиться на станцию встречать Лукаса. Но Джеймс сказал, что лучше нам остаться дома и ждать их здесь.
Увидев Лукаса, я была потрясена. Конечно, я видела его и в более худшем состоянии, на острове, например. Или когда мы затаскивали его в шлюпку. Но теперь я сравнивала Лукаса с тем, каким знала раньше, ещё до кораблекрушения. Под глазами лежали тени, циничный блеск в глазах сменился выражением беспомощности. Он сильно исхудал и побледнел, что делало его похожим на бесплотный дух. Исчезло былое снисходительное изумление, с которым он взирал на окружающий мир. У него был вид человека замученного, лишившегося иллюзий.
Наша встреча была очень эмоциональной. Выражение его лица изменилось, когда он увидел меня. Он улыбнулся и направился ко мне, опираясь на тросточку. Затем пожал руку и не выпускал её некоторое время, напряжённо глядя мне в глаза.
– Розетта, – губы его слегка дрогнули. Очевидно, эмоции, которые охватили его, заставили и выглядеть по-другому… беззащитным, что ли? Никогда не видела его таким. Я поняла, что он, как и я, вспоминает о пережитом.
– О Лукас. Как хорошо, что тебе удалось вернуться домой.
Ненадолго воцарилась тишина, пока мы, не отрываясь, смотрели друг на друга, словно не веря, что мы существа из реального мира.
Фелисити тихо сказала:
– Я понимаю, что вам надо о многом поговорить. Но сначала… я покажу Лукасу его комнату. Хорошо?
* * *
Она была права. Нам многое нужно было сказать друг другу. Первый вечер прошёл несколько напряжённо. Джеймс и Фелисити были превосходными хозяевами. Легко и умно они заполняли неловкие паузы во время разговора.
Фелисити проявляла необыкновенный такт. Она понимала, что есть вещи, о которых мы захотим поговорить наедине, но пока ещё к этому не готовы. На следующий день Джеймс отправился в колледж, а Фелисити объявила нам, что у неё назначена встреча, на которой ей необходимо присутствовать.
– Очень прошу извинить меня, – оправдывалась она. – Мне придётся оставить вас одних. Так что не давайте друг другу скучать.
В саду было очень миленькое местечко, обнесённое оградой из красных кирпичей, с небольшим прудом в центре. Маленький потайной сад внутри большого, и я предложила Лукасу взглянуть на них.
На дворе стоял прекрасный день, в меру тёплый, и мы, не торопясь, отправились на прогулку. За стенами сада воздух был неподвижен. Создавалось впечатление, что мы очутились в прошлом веке.
– Давай присядем здесь, – предложила я. – Пруд такой красивый, всё здесь дышит спокойствием.
– Да, – согласился он. – Это самое важное.
– Не кажется ли тебе, что это сон?
– Нет, – резко ответил он. – Чистая реальность. У меня есть об этом постоянное напоминание. Вот он я… такой.
– Прости. Мы не знали, как нужно было соединить сломанные кости… и у нас ничего не было под рукой.
– Моя дорогая девочка, – сказал он чуть ли не злобно, – тебя я не виню, только жизнь… судьбу… называй это как хочешь. Понимаешь, остаток жизни мне придётся провести вот таким.
– Но, по крайней мере, ты здесь… живой.
Он передёрнул плечами.
– Ты думаешь, что это повод для великой радости?
– В любом случае это радость. У тебя есть друзья, семья. Ты хромаешь, и я знаю, что временами ты страдаешь от приступов боли, но с тобой могло случиться и более страшное.
– Твои упрёки справедливы. Я эгоистичен, раздражителен и неблагодарен.
– О нет, нет. Как ты думаешь, можно ли что-нибудь сделать?
– Что?
– Ну, сейчас очень много хороших докторов. Сделано столько открытий в медицине…
– У меня была сломана кость. Вовремя её не зафиксировали. Теперь уже слишком поздно что-либо делать.
– О Лукас, мне так жаль. Если бы мы могли это поправить, всё сразу изменилось бы.
– Ты и так много сделала для меня. А я просто эгоист, думающий о своих несчастьях. Мне страшно подумать, что пережила ты.
– Но мне удалось бежать. Все мои страхи позади.
Ему хотелось знать в подробностях, что произошло, и я рассказала ему о своей дружбе с Николь, как она выручила меня, дав зелье. Что зелье это дал ей главный евнух, который был её хорошим другом. Лукас ловил каждое моё слово.
– Благодарение Богу! Если бы тебе не удалось избежать встречи с пашой, ты страдала бы ещё больше, чем я. А что сталось с этим человеком… Джоном Плэйером?
Мне показалось, что возникла слишком долгая пауза. Я слышала жужжание пчелы и звонкий стрекот кузнечиков. «Будь осторожна, – напомнила я себе. – Ты можешь легко выдать его. Помни: это не только твой секрет».
Я услышала свой голос.
– Он… его продали тому же паше.
– Бедняга. Могу представить, какова его участь. Он был странным человеком. У меня было ощущение, что в нём есть что-то необычное.
– Что именно? – встревоженно спросила я.
– У меня было такое чувство, что всё было не так, как казалось. Иногда мне представлялось, что я уже видел его раньше. А потом… он словно скрывал что-то.
– Что ты имеешь в виду? Что он мог скрывать?
– Что угодно. Не имею ни малейшего представления. Просто, глядя на него, у меня создавалось такое впечатление. Он вовсе не похож на человека, который занимается скоблением палуб, разве нет? Должен заметить, он очень изобретателен.
– Думаю, мы оба можем сказать, что обязаны ему жизнью.
– Ты права. Хотелось бы мне знать, что с ним случилось.
– В садах паши работало много мужчин. А он – высокий, крепкий…
– Думаю, за него получили хорошие деньги.
Мы молчали. Я боялась говорить, чтобы не сболтнуть лишнего. Потом Лукас задумчиво произнёс:
– Как это всё-таки странно, что мы оказались на этом острове, не зная, найдут ли нас или мы погибнем от голода.
– Как тебе удалось вернуться домой, Лукас?
– О, знаешь, я хитрая птичка. – Он улыбнулся, и в тот момент снова стал прежним Лукасом. – Я просчитал свои возможности, мне был немного понятен их язык. Во время кругосветного путешествия несколько лет назад я выучил пару фраз. Просто поразительно, как помогает в таких ситуациях возможность общаться. Я предложил им денег… за нас троих. Сказал им, что очень богат. Они мне поверили, потому что знали о моих многочисленных путешествиях. Но мне не удалось уговорить их насчет тебя и Плэйера. Вы были слишком дорогим товаром. А я нет. Искалеченный, я был бесполезен.
– Видишь, во всём есть свои преимущества.
– Иногда мне хотелось, чтобы они выбросили меня за борт.
– Нельзя так говорить. Это значит признать поражение.
– Конечно, ты права. Как же хорошо с тобой, Розетта. Помню, какую ты проявила изобретательность, когда мы были на острове. Я так обязан тебе.
– Главным образом…
– Этому человеку, Джону Плэйеру. Да, он у нас был вроде лидера. Он хорошо играл свою роль. А я был только помехой.
– Ничего подобного. Чем ты мог помешать. Расскажи лучше, что с тобой было дальше.
– Когда я понял, что эти люди ни за что не расстанутся с тобой и Плэйером, то переключился целиком на себя. В этом вопросе они были более сговорчивы. Что можно за меня выручить? За калеку. Ничего. Я сказал им, что если они меня отпустят, я пришлю им очень дорогое кольцо. Если они попытаются меня продать, ничего не получат, ведь никто не захочет покупать человека, который не может ходить без палки. Выброси они меня за борт, тоже останутся без выгоды. Но если они примут моё предложение, то получат хоть что-то за свои старания.
– Итак, они согласились тебя отпустить в обмен на твоё обещание?
– Им ничего не оставалось. У них было две альтернативы. Выбросить меня за борт, или как-нибудь по-другому избавиться от меня и не получить ничего, или рискнуть поверить мне на слово. Они, как и любой другой, могли подумать, что я не выполню условия сделки. Если нет, что ж, остаётся только избавиться от меня. Но лучше всё-таки рискнуть, есть хоть какая-то надежда получить барыш. Итак, они оставили меня в Афинах, в двух улицах от Британского посольства. Остальное проще простого. Сообщили моей семье и отправили домой.
– А кольцо?
– Я сдержал слово. Это кольцо принадлежало моей матери. Можно сказать, это часть фамильных драгоценностей. Они разделены поровну между мной и братом. Это было обручальное кольцо, которое перешло к моей матери от бабушки. Если бы я женился, оно перешло бы к моей жене.
– Конечно, тебе не следовало отправлять его.
– Я так не думаю. У этих людей длинная память. Не хочу прожить остаток дней в страхе, что вновь нас столкнёт судьба. А ещё, если какой-нибудь бедняга угодит к ним в лапы и прибегнет к моей тактике? Оказавшись однажды обманутыми, они не поверят уже никому. И может, этому кольцу долго придётся лежать без дела. Вполне возможно, что никто не захочет выйти за меня замуж… за такого.
– Ты сам отвозил? И куда?
– Они назначили место, где я должен был его оставить. На итальянском побережье есть старая харчевня. Меня предупредили, чтобы я строго следовал указаниям. Нужно было принести его в эту харчевню. Думаю, это притон контрабандистов. Потом придёт человек и заберёт его. Сам я был в таком состоянии, что не мог отправиться туда. Они это поняли. Я сказал им, кто придёт вместо меня. Это был Дик Дювейн. Когда я служил в армии, он был моим ординарцем. После моей отставки он последовал за мной. С тех пор мы вместе. Он для меня не просто слуга – доверенное лицо, и частенько мой спутник в дальних странствиях. Это один из лучших моих друзей. Не знаю, что делал бы без него. Я доверяю ему, как самому себе.
– Я рада, что ты выбрался оттуда, Лукас.
– Думаю, я тоже… только…
– Я понимаю. Поверь мне.
Мы замолчали. Лукас и я все ещё сидели в саду, когда за нами пришла Фелисити.
* * *
Эта поездка в Оксфорд здорово мне помогла. Лукас рассуждал о жизни с железной логикой, хотя и немного зло, и это заставило меня трезво взглянуть на свои планы. Что я могла сделать, чтобы доказать невиновность Саймона? Я даже не видела место, где это произошло. Мне ничего не было известно об этой семье. Я знала только то, что рассказывал Саймон и что писали газеты после убийства. Если бы только мне удалось найти способ познакомиться с обитателями Пэрриваль Корта! Могла ли я надеяться на удачу? Я подумала о Лукасе. А что, если попросить его помощи? Он мог бы что-нибудь придумать. Ведь смог же он вызволить себя из плена. И живет Лукас недалеко от Пэрриваль Корта. Но он не поддерживает с этой семьёй никаких отношений, хотя однажды, много лет назад, был у них в гостях. Мне бы очень хотелось поговорить с ним о Саймоне. Вдвоём было бы легче справиться с моей задачей. Осмелюсь ли я это сделать? Я же не знаю, как он отреагирует.
Чувство беспомощности было как никогда, но визит в Оксфорд немного подбодрил меня.
Когда мы прощались, Лукас выглядел подавленным и несчастным. Мне очень хотелось успокоить его. В какой-то момент мне показалось, что он собирается просить меня о новой встрече, но не сделал этого.
Мы с Фелисити проводили его до станции. Казалось, он не хочет уезжать, стоя у окна вагона, глядел на нас, пока мы не исчезли из вида. Поезд увозил его на запад.
– Печально, – вздохнула Фелисити. – Это совсем другой человек.
На следующий день я отправилась домой.
* * *
Тётушке Мод не терпелось узнать, с кем я встречалась в Оксфорде.
Я рассказала, как мы очень весело провели время. Фелисити позаботилась о том, чтобы я хорошо отдохнула.
За обедом, когда все собрались за столом, случайно проболталась, что у Фелисити гостил Лукас Лоример.
Мой отец тут же заинтересовался:
– О да. Молодой человек, который был с нами на «Атлантик Стар». – Он повернулся к тётушке Мод. – Это просто невероятно. Он нашёл древний камень в своём саду в Корнуоле. Египетский. Как он оказался там, просто загадка. Но это поистине ценная находка. Да, он был с нами на корабле.
– Ему удалось спастись вместе с нами, – объяснила я тётушке.
Мне был ясен ход её мыслей. Значит, я встретилась с ним в Оксфорде? Что он за человек? Из хорошей ли семьи? В состоянии ли он обеспечить жену?
– Он покалечился во время кораблекрушения.
Тётушка Мод явно разочаровалась.
Потом последовала целая серия званых обедов. Тётя попросила отца изредка приглашать людей, которые, с её точки зрения, вполне подходили мне. К моему немалому удивлению, в основном это были мужчины средних лет, настолько фанатично преданные своей работе, что в их жизни не оставалось места для жены. Либо это были деятели науки, удачно женившиеся на эрудированных энергичных дамах из благородных семейств.
Прошло несколько месяцев. Я теперь чувствовала себя спокойней и не искала больше уединения.
Ненадолго приезжала Фелисити. Она очень не любила уезжать от детей. Хотя у них была чудесная няня, которая души в них не чаяла. И я была уверена, что она приезжала только из-за того, что беспокоилась за меня.
Я рассказала ей, что ужасно скучаю по былым временам, когда наш дом был таким уютным гнёздышком. Понимаю, что должна быть благодарна неутомимой тётушке, но ведь должно же быть что-то ещё, кроме полированной мебели и приёмов пищи по расписанию. Тётушка Мод обладала настолько сильной волей, что подчинила нас всех, особенно её влияние чувствовалось на кухне, где я провела столько счастливых часов.
Фелисити сказала:
– Розетта, тебя что-то беспокоит? – Я не ответила, и она продолжила: – Не хочешь об этом говорить? Ты ведь знаешь, я пойму. Но вынуждать тебя не стану. Ты много натерпелась, но поверь, то, что происходит сейчас, гораздо важнее. Что было, то прошло. Не думай, что я не понимаю, как тебе жилось в гареме. Должно быть, ужасно. Но ты спаслась. Тебе очень повезло. Хотя эти злоключения оставили свои следы. Я беспокоюсь за тебя и за… Лукаса. Мне он всегда нравился. Он был таким компанейским. Много путешествовал и с такой легкостью об этом рассказывал. Он всегда был беззаботным человеком, которому всё нипочём. Страшно подумать, что теперь он, озлобившись, ушёл в себя. Как это неверно. Для него, как он считает, конец всему. Он всегда был таким активным. Знаешь, что я собираюсь сделать? Джеймс снова едет в Труро читать лекции в колледже. Я поеду с ним. И скажу ему, раз уж мы оказались в Корнуоле, почему бы не заглянуть к Лукасу. Будет замечательно, если и ты поедешь с нами. Ну, что думаешь?
Я не могла скрыть своего восторга. Поехать туда и оказаться неподалёку от Пэрриваль Корта… Что ж, как бы далеко он не находился, но всё ближе, чем отсюда. Я понятия не имела, что буду делать, когда приеду туда. Одно лишь заботило меня: я не должна выдать Саймона.
– Я вижу, что идея тебе по душе.
Когда мы сообщили о своих планах тётушке Мод, она обрадовалась. Её собственные попытки сблизить меня с молодыми людьми брачного возраста особым успехом не увенчались. Она надеялась, что моя поездка в этом смысле окажется более продуктивной.
Графтоны вращались в нужных кругах. Джеймс Графтон был «кем-то там в Оксфорде». Тётушке Мод были не слишком хорошо известны такие детали. Для неё люди делились на «подходящих» и «неподходящих». Графтоны, несмотря на тот факт, что Фелисити была когда-то гувернанткой, были вполне подходящими. Так что она одобрила идею и сказала отцу, что это может оказаться очень полезным для моего будущего.
Итак, было решено, я вместе с Фелисити и Джеймсом отправляюсь в Труро.
По наущению Фелисити Джеймс написал Лукасу, что мы будем в Корнуоле, и можно было бы встретиться. Последовал незамедлительный ответ. Мы обязательно должны погостить, по крайней мере, несколько дней. Тренкорн Мэнор находится слишком далеко от Труро, чтобы приезжать на один день.
Перемены во мне были очевидны.
Миссис Харлоу сказала:
– Ты всегда хорошо ладила с Фелисити. Я помню тот день, когда она появилась у нас. Мы думали, объявится этакая заносчивая мадам. Но как только она вышла из кэба, я поняла, что эта гувернантка мне по душе, да и вам тоже.
– Да. Она замечательный друг, и как нам повезло, что она появилась у нас.
– Я бы сказала, что Фелисити очень тебе помогла.
Да, действительно, я многим была обязана Фелисити.
* * *
Трэнкорн Мэнор оказался приятным особняком в стиле времен королевы Анны. Он был построен в столетие, известное своей элегантностью. Вокруг дома была хорошо ухоженная территория. Мне подумалось, как будет замечательно увидеть Лукаса на дворе его собственного дома.
Он очень радушно нас встретил.
– Просто замечательно, что вы приехали.
И я почувствовала, что это сказано искренне.
Он представил нас своему брату Карлтону и его жене, Терезе. Карлтон был немного похож на Лукаса. Но характеры, как я узнала позднее, были совершенно разные. Карлтон – грубовато-добродушный, совершенно погряз в делах по управлению усадьбой. Настоящий сквайр. Тереза была ему подходящей женой. Целиком поглощенная заботами о семье, она выполняла свои обязанности с очаровательной терпеливостью и сноровкой. Сразу было видно, какая это превосходная жена и мать.
У них было двое детишек четырех лет. Очаровательные близнецы – мальчик и девочка. Звали их Генри и Дженифер. Я уже знала, что все в округе уважали и восхищались Карлтоном и его женой. Тереза была неутомимой помощницей в деяниях церкви и общественности. Она была из тех, кто бескорыстно помогает людям и получает от этого удовольствие.
Мне показалось, что Лукас как-то не очень вписывается в такую семью.
Когда мы остались наедине, Фелисити сказала:
– Лукасу повезло, что у него есть такой дом.
Я задумалась. Человека в его положении, наверное, раздражает подобная демонстрация полного благополучия. Не думаю, что до кораблекрушения он мечтал о таком доме. То, что он постоянно путешествовал, говорит как раз о том, что ему было здесь невыносимо. Печально, что такие добродетельные люди, как Карлтон, его жена, тётушка Мод, сами по себе замечательные, создают далеко не лучшую атмосферу для тех, кто живёт рядом.
Мы планировали остаться в Корнуоле на неделю, ровно столько мог позволить себе Джеймс. Кроме того, Фелисити не любит надолго оставлять детей.
Нам отвели комнаты на первом этаже с окнами, выходившими на болота. Комната Джеймса и Фелисити была рядом с моей.
– Надеюсь, вам будет удобно. Жаль, что вы можете остаться только на неделю. Мы любим, когда у нас гости. К сожалению, они бывают не часто. Я очень рада, что вы приехали. Лукас так счастлив… – проговорила Тереза.
– Мы в общем-то сами напросились в гости, – призналась Фелисити.
– Если бы вы находились поблизости и не заехали к нам, мы бы очень расстроились. Карлтон очень беспокоится за Лукаса, я тоже. Он так изменился.
– Да, это было ужасное испытание, – сказала Фелисити.
Тереза взяла меня за руку.
– И для вас тоже, дорогая. Я слышала об этом. Лукас не очень разговорчив. Карлтон говорит, что вытянуть из него информацию – всё равно что пытаться выдавить сок из камня. А раньше он вёл такой активный образ жизни. Это было для него настоящим ударом. Но он здорово взбодрился, когда услышал о вашем приезде.
– Ему нравится разговаривать с Розеттой, – ответила Фелисити. – В конце концов там они были вместе, а пережитое сближает людей. Они чувствуют себя друг с другом раскованнее.
– Просто уму непостижимо, через что вам пришлось пройти. Мы страшно волновались за Лукаса. И как мы были рады, когда узнали, что он едет домой. Потом… он стал совсем другим. К тому же у Лукаса такой характер… Он всегда мучительно переживал, что он младший брат. – Она передёрнула плечами и немного смутилась, словно сожалея, что сказала слишком много.
Она была права. До несчастного случая Лукас постоянно переживал, что после смерти отца главой дома стал старший брат. По натуре он – лидер, и ему всегда было нелегко занимать второе место. Поэтому после ухода из армии он очень много путешествовал. Пытался заняться археологией. Вдохновленный своей находкой, написал книгу. Именно об этой находке он собирался читать лекции, когда разразилась катастрофа. Тогда могло показаться, что он стремится устроить жизнь подальше от Тренкорн Мэнор… а потом вернулся калекой. Я понимала, что он лишился всяких иллюзий. Мне очень хотелось поговорить с ним подольше. Может, я смогу заставить его взглянуть на будущее по-другому? И моя маленькая надежда вдохновит его? Не думаю, что шансы были большие, но попытаться можно.
Слава Богу, что он мог ездить верхом. Правда, ему требовалась помощь, когда он забирался на лошадь и спускался на землю. Но когда он оказывался на лошади, становился таким же, как раньше. Лукас всегда считался великолепным наездником, и я сразу поняла, что между ним и его скакуном по кличке Чарджер полное взаимопонимание. Животное, казалось, понимало, что с хозяином произошли перемены и за ним следует приглядывать.
Тереза сказала нам:
– Мы никогда не беспокоимся, если Лукас отправляется верхом на длительные прогулки. Если он на Чарджере, то окажется дома, как только пожелает.
В первый вечер за ужином он спросил, езжу ли я верхом.
– Дома у меня изредка была такая возможность. Но в школе у нас были уроки верховой езды. Поэтому я не могу назвать себя абсолютным новичком, но опыта у меня маловато.
– Тебе следует немного попрактиковаться, пока ты здесь, – предложил Карлтон.
– Да, – подхватил Лукас. – Я вызываюсь быть твоим наставником.
– Для такого опытного наездника это будет слишком скучно.
– Нет, мне это доставит удовольствие.
Тереза одарила нас улыбкой. Она очень добрая, я поняла, какая для неё радость, что я гостила у них. Она считала, что Лукасу это приятно и нам хорошо вместе.
Мы провели в Тренкорн Мэнор два дня, когда Джеймс отправился в Труро заниматься своей работой. Фелисити и я остались в особняке ждать его возвращения. Ещё денёк-другой, и мы все вместе отправимся домой.
Ежедневно мы с Лукасом ездили верхом. О многом говорили, в том числе и о своих приключениях. Частенько мы повторялись, но мне кажется, эти разговоры были нам только на пользу. Мне постоянно хотелось выяснить что-нибудь о Пэрриваль Корте.
Я обнаружила, что мне очень нравится бывать в детской. По-моему, Дженифер полюбила меня. Я не очень часто общалась с детьми и не знала, как с ними обращаться. Эту трудность разрешила Дженифер. Она доверительно сообщила мне, что её зовут Дженифер Лоример и живёт она в Тренкорн Мэнор. Ей четыре года. Она была заводилой. Много болтала и всегда была весела. Генри был намного тише её, серьезный мальчик. Он во всём следовал примеру сестры, и раз уж она решила, что я ей нравлюсь, он тоже должен полюбить меня.
Была там нянюшка Крокет – ещё один мой союзник. Думаю, я ей понравилась, потому что поладила с близнецами. Эта немолодая женщина была настоящей хозяйкой детской. Эллен – четырнадцатилетняя её помощница – вела себя с ней как с королевой. Думаю, лет ей было около пятидесяти. Её седые волосы были уложены в пучок, глаза насторожены. У неё была привычка кривить губы, когда ей что-то не нравилось. Это была женщина твёрдых взглядов, и если однажды принимала какое-то решение, оставалась верна ему до конца.
– Нам сильно повезло с ней, – сказала Тереза. – Она очень хорошая няня. Конечно, уже не так молода, но это даже лучше. Энергии ей не занимать, так же, как и опыта.
Нянюшка Крокет любила иногда поболтать, когда дети спали после обеда. Если я была не с Лукасом, то приходила к ней.
У Фелисити с Терезой были общие интересы – ведение домашнего хозяйства, забота о мужьях и детях. Им было о чём поговорить. Представляю, как они, оставшись одни, сплетничали про нас с Лукасом. При каждом удобном случае они старались приблизить нас друг к другу, считая нас «очень хорошей парой». Хотя не было никакой необходимости предпринимать такие попытки, поскольку Лукас ясно дал понять, что предпочитает моё общество любому другому. Мне действительно казалось, что с нашим приездом он стал больше походить на человека, которого я знала раньше. Теперь он время от времени смеялся и делал остроумные замечания, но, увы, частенько с оттенком злобы, которая стала едва ли не главным элементом его речи.
Я понимала, эта размеренная жизнь вскоре будет прервана возвращением Джеймса. Мне очень нравилось здесь, но когда я вспоминала о своей главной цели, меня охватывало отчаяние. Как выяснить правду о деле Саймона?
Меня сводила с ума мысль, что я нахожусь так близко от его дома, но как проникнуть туда, не вызывая подозрений, не имела понятия. Я боялась задавать прямые вопросы. Лукас видел Саймона, и один неверный шаг может подсказать ему, кто такой на самом деле этот Джон Плэйер. Откуда мне было знать, какие действия он предпримет? Джон Плэйер спас нам жизнь, это правда, но если Лукас твёрдо считает его виновным в убийстве, он будет обязан последовать чувству долга.
Я не осмеливалась поговорить с ним о Саймоне, а каким бы это было бы для меня облегчением! Иногда мне хотелось открыться Фелисити. Сколько раз я была близка к этому, но вовремя останавливалась.
Меня охватывало всё большее отчаяние, и в тот день за завтраком я не выдержала.
– Кажется, где-то поблизости было совершено убийство?..
Тереза нахмурилась:
– Ты, наверное, имеешь в виду случай в Пэрриваль Корте?
– Да, – я надеялась, что не показала того беспокойства, которое охватывало меня каждый раз, когда упоминалось это название. – Да, думаю, это было именно там.
– Убийца – приёмный сын, – сказал Лукас.
– Всю жизнь о нём заботились, и вот как он отблагодарил их, – добавил Карлтон, – убил одного из сыновей хозяина дома.
– Мне кажется, ты уже говорила о нём, – повернулась я к Лукасу. – Вы вроде встречались?
– О да. Очень и очень давно. И то мимоходом.
– А далеко отсюда этот дом?
Тереза посмотрела на Карлтона. Он на несколько секунд задумался, потом сказал:
– Если лететь как птица по воздуху, миль семь-восемь. Если ты не птица – немного дальше.
