Текст книги "Пленница"
Автор книги: Виктория Холт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)
– Если хотите проводить меня к вашей матери, я буду рада. Если нет, то, надо полагать, я и сама найду дорогу.
Мы взглянули друг на друга, словно два военачальника перед началом битвы. Я поняла, что девочка невольно заинтересовалась мною. Я вела себя не как обычная гувернантка, а она, конечно, не так, как ведут себя будущие ученицы. Но я почувствовала, что она получила удовольствие от нашего словесного поединка, и была вынуждена признаться себе, что я тоже. Я сочла ее балованным ребёнком, но была уверена, что существует ещё какая-то причина, почему она так себя ведёт. Мне трудно было понять, как именно она относится к своей матери, но было бы любопытно узнать это.
Как это ни странно, этот трудный ребёнок, доводящий гувернанток до отчаяния, чем-то меня привлекал. Мне захотелось узнать её поближе. Я знала, что в любом случае согласилась бы здесь работать, Но, встретившись с леди Пэрриваль и ее дочерью, я была ими заинтригована.
Кейт оттолкнула меня и начала спускаться вниз.
– Сюда, – кивнула она.
Я следом за Нею вернулась туда, где мы оставили её мать. Она встревоженно подняла голову, словно готовясь к разочарованию.
Я сказала:
– Кейт показала мне классную комнату. Она светлая и просторная, и расположена очень приятно… На самом верхнем этаже. – Я помолчала, наслаждаясь властью, а потом продолжила: – Я решила что, если мы договоримся о деталях, то я готова назначить испытательный срок… для обеих сторон… Скажем, месяц. Если в конце этого срока мы решим, что существующее положение нас устраивает, мы сможем говорить о будущем.
Она ослепительно улыбнулась. Она решила, что то недолгое время, которое я провела с Кейт, помогло мне согласиться. Она готова была обещать всё, что угодно. Я была уверена, что предложенное ею жалование намного превышает то, что обычно платят гувернанткам.
– Когда?.. – нетерпеливо спросила она.
– Как насчёт понедельника? Как раз начало недели. Мне ведь ехать недалеко.
– Это просто чудесно!
Кейт изумлённо смотрела на меня. Я хладнокровно добавила:
– Если экипаж отвезёт меня обратно в Тренкорн Мэнор…
– Но конечно же! – отозвалась леди Пэрриваль. – Мы будем ждать вас в понедельник.
На обратном пути я торжествовала. Я была уверена, что у меня всё получится. Я найду убийцу Космо. А потом мне надо будет найти Саймона. Я не знала, как я это сделаю. Но когда настанет время, я что-нибудь придумаю.
* * *
Теперь мне надо было преодолеть несколько трудностей. Я должна была сообщить отцу, что заняла место гувернантки. Его это озадачит. И я не забыла тётю Мод. Я была уверена, что она меня осудит: таким образом я уменьшаю свои шансы на то, что она назвала бы удачным браком. Но к тому времени, как они получат мои письма, я уже буду в Пэрриваль Корте.
Следует написать Фелисити. Интересно, как отреагирует она. Конечно, знай она всю правду, она поняла бы: ведь она знает о моём беспокойном настроении. Она и сама была гувернанткой, но я была не таким ребёнком, как Кейт. Мы с Фелисити сразу же сблизились.
Я была совершенно не готова к реакции Лукаса.
Я увидела его только вечером за столом. После смерти Терезы трапезы проходили мучительно. Мы все ощущали место, за которым сидела она, напротив Карлтона. Теперь это место опустело, и время от времени кто-нибудь из нас тайком поглядывал в ту сторону. Разговор всё время не клеился, и иногда мы с Лукасом надолго замолкали, не зная, что ещё сказать. В прошлом мы всегда засиживались за столом, теперь все старались поесть как можно скорее.
Лукас сказал:
– Я не видел тебя весь день. Сегодня днём я тебя искал.
– Я ездила в Пэрриваль Корт.
– В Пэрриваль Корт?! – изумлённо повторил он.
– Да… По правде говоря, я собираюсь там работать.
– Что?!
– Гувернанткой. У леди Пэрриваль есть дочь… Кейт. Я собираюсь стать её гувернанткой.
– Зачем это?
– Ну, это всё-таки дело, и…
– Какая глупая мысль! – Он обратился к Карлтону, который мрачно смотрел в тарелку. – Ты слышал? Розетта собирается поехать в Пэрриваль Корт и стать там гувернанткой!
– Ды, слышал, – сказал Карлтон.
– Разве ты не считаешь, что это бред?
Карлтон кашлянул.
– Я начинаю работать в понедельник. Я хочу найти какое-нибудь дело и решила, что это – неплохое начало, – объявила я.
Лукас потерял дар речи. Как только мы поели, он утащил меня в гостиную.
– Я хочу поговорить, – сказал он.
– Да?
– Об этой глупости…
– Это не глупость! Это вполне разумно. Я хочу что-нибудь делать!
– Ты могла бы найти множество дел. Если тебе так хочется присматривать за детьми, то чем тебе не нравятся наши двое?
– Это не одно и то же, Лукас…
– То есть как это – не одно и то же? Ты хоть понимаешь, на что ты идёшь?
– Если это будет невыносимо, я всегда могу уйти.
– Этот дом! В нём что-то не так. И ты – там! Я просто не могу это себе представить.
– Множество молодых женщин становятся гувернантками.
– У тебя нет должной квалификации.
– А у скольких из них она есть? Я получила приличное образование. Я могу кое-чему учить.
– Это абсурд! Скажи мне, Розетта, зачем тебе это? Должна быть какая-то причина!
Я несколько секунд молчала. Как мне хотелось всё ему рассказать! Я импульсивно призналась во всём няне Крокет – но перед этим я убедилась, что она эмоционально втянута в эту историю. Было очевидно, что тогда я совершила правильный шаг. Я колебалась. Но я не была уверена в Лукасе. Он должен бы испытывать благодарность к человеку, который спас ему жизнь, но Лукас – спокойный реалист. Я не могла предсказать, как он решится действовать.
Он сам ответил на свой вопрос:
– После того, что ты пережила… Естественно, что тебе кажется, что жизнь твоя переменилась. Здесь всё кажется скучным… Вполне предсказуемо. Ты ищешь перемен. Считаю, что именно это заставило тебя совершить этот нелепый шаг. Тебе надо, чтобы что-то происходило. Прекрасно. Выходи за меня замуж.
Я расхохоталась:
– Право, Лукас! И кто из нас теперь поступает нелепо?
– По-прежнему ты. Я как всегда спокоен и рассудителен. Чем больше я об этом думаю, тем больше мне нравится эта мысль.
– Ты меня не любишь.
– А вот и люблю! После меня самого я люблю тебя больше всех в мире.
Это заставило меня снова рассмеяться. Я была рада, что разговор стал таким беззаботным.
– Конечно, я не принимаю твоё предложение всерьёз, – сказала я, – но более странного, наверное, ещё никто и никогда не делал!
– По крайней мере, оно честное.
– Да, не спорю.
– И не такое уж оно странное. Просто люди обычно не говорят правды. Большинство людей страстно себя любят, и когда признаются кому-то в любви, всегда думают о собственных удобствах и удовольствии. Так что видишь – я такой же, как большинство людей, просто я более честен.
– Ах, Лукас, ты очень добрый, но…
– Вовсе я не добрый. И «но»… Так я и знал, что будет какое-то «но».
– Я не могу отнестись к твоему предложению серьёзно.
– Почему? Чем больше я думаю о таком выходе, тем больше он мне нравится. Ты в миноре, как ни смотри… Всё у тебя переменилось. Твоя прямолинейная тётушка вошла в твой дом и изменила его. Ты только что вернулась после совершенно невероятных приключений. Ты не знаешь, куда повернуться. Но ты обязательно что-то предпримешь – что угодно, лишь бы выбраться из унылой ямы, в которую ты попала. Если ты готова стать гувернанткой в доме с несколько странной репутацией, то почему не хочешь выйти за ворчуна, который, конечно, довольно жалкое существо, но тем не менее к тебе привязан и тебя понимает?
– Звучит не слишком романтично.
– А мы говорим не о романах, а о реальности.
Невольно я снова засмеялась, и он засмеялся вместе со мной.
– Ну же, Розетта. Откажись от этой безумной идеи… Или, по крайней мере, подумай о моём предложении. Оно не лишено плюсов. Мы ведь добрые друзья, правда? Мы вместе стояли лицом к лицу со смертью. Я понимаю тебя так, как мало кто может понять. И ты хочешь вернуться к тётушке Мод и её планам?
– Этого я определённо не хочу, – ответила я. – В чём-то ты прав. Ты меня понимаешь… отчасти.
– Тогда откажись от этой идеи. Подумай о том, что я тебе предложил. Останься здесь ещё на какое-то время. Давай познакомимся получше. Тебе не обязательно решать сразу же. Давай строить планы.
– Ты так добр ко мне, Лукас!
Я протянула ему руку, и он поднёс её к губам.
– Это ведь правда, Розетта, – горячо сказал он. – Я действительно к тебе привязан!
– Я и правда стою для тебя на втором месте?
Он засмеялся и на секунду притянул меня к себе.
– Но… – снова добавила я.
– Да, я знаю об этом «но». Ты поедешь в Пэрриваль, да?
– Я должна, Лукас. У меня есть на это причина.
Но тут у меня в мозгу снова вспыхнул сигнал тревоги. Я опять чуть было не призналась ему, почему мне надо попасть в Пэрриваль! Тогда он бы всё понял. Но он уже увидел, что я твёрдо решилась.
– Ну, по крайней мере, я буду поблизости. Мы будем встречаться в «Короле Моряков». А когда тебе станет окончательно невмоготу, можешь сразу уйти и вернуться в Тренкорн Мэнор.
– Это меня очень утешает. И, Лукас… спасибо тебе за предложение. Оно очень много для меня значит.
– Оно не последнее. Я буду снова их делать. Я так легко не сдаюсь.
– Оно было для меня огромной неожиданностью. По-моему, и для тебя тоже.
– О, это во мне уже давно копилось… Может, даже на острове…
– Ты сейчас часто вспоминаешь то время?
– Оно всегда во мне… на заднем плане. Я постоянно готов вспомнить. И я часто думаю о Джоне Плэйере. Было бы интересно узнать, что с ним стало.
Я молчала. Всегда, когда он вспоминал о Саймоне, я чувствовала тревогу.
– Интересно, может быть, он по-прежнему в серале. Бедняга! Ему из нас троих пришлось хуже всех… Хотя никто не остался прежним.
Его лицо стало жестче. Обида на судьбу, сделавшую из здорового мужчины калеку, всегда оставалась на поверхности.
– Я бы многое дал, чтобы узнать, где он, – добавил он.
– Мы не должны забывать, что, если бы не он, нас бы сейчас здесь не было. Возможно, когда-нибудь мы о нём услышим.
– Сомневаюсь. Когда такое случается, люди из твоей жизни исчезают.
– Но мы же не исчезли, Лукас.
– Кажется чудом, что мы здесь!
– Может быть, он тоже вернётся.
– Если он смог вырваться… что кажется невозможным.
– Я вырвалась, Лукас.
– Да, это настоящая сказка – но кто выпустит его? Нет, мы больше никогда его не увидим. Да… пока мы были там… на том острове… все трое… Мы очень сблизились. Но это всё позади. Нам надо об этом забыть. И позволь тебе сказать, что в качестве миссис Лукас Лоример у тебя это получится гораздо лучше, чем если ты будешь гувернанткой какой-то отвратительной девчонки в доме, где когда-то произошло убийство.
– Посмотрим, Лукас.
* * *
Мои первые дни в Пэрривале были настолько переполнены впечатлениями и эмоциями, что я никак не могла прийти в себя. Сам дом был удивителен. Он был полон неожиданностей. Он то казался огромным, как средневековый замок, то напоминал поместье времён Тюдоров – а в некоторые комнаты прокрадывалась современность.
Леди Пэрриваль приветствовала меня очень тепло, но поспешно поручила заботам миссис Форд, которая с самого начала оказалась моей союзницей. Я была её протеже, она заслужила благодарность леди Пэрриваль, отыскав меня, а теперь собиралась взять меня под своё покровительство и позаботиться о том, чтобы я осталась в доме.
Она провела меня в отведённую мне комнату.
– Если вам что-нибудь понадобится, мисс Крэнли, скажите мне. Я постараюсь, чтобы вам было хорошо и удобно. Няня Крокет взяла с меня слово, что я буду о вас заботиться, и даю вам слово, что буду.
Моя комната находилась рядом с детской. Комната оказалась очень уютной, и окна выходили во внутренний двор. За двориком были видны окна другой части дома. Мне сразу же показалось, будто за мной наблюдают, и я была рада возможности опустить тяжёлые занавески.
Я заметила, что Кейт мной заинтересовалась. Она явно была намерена узнать обо мне как можно больше.
Не успела миссис Форд уйти, предоставив мне распаковывать вещи, как девочка пришла ко мне в комнату. Она не стала стучать: видно, считала, что с простой гувернанткой церемониться нечего.
– Так вы всё-таки приехали, – сказала она. – Я думала, не приедете. А потом подумала, что приедете, иначе вы ведь не стали бы обещать, правда?
– Конечно.
– Многие обещают что-то сделать, а потом не делают.
– Я не из таких.
Она уселась на мою кровать.
– Ужасно гадкая комната, правда?
– Мне нравится.
– Наверное, вы, гувернантка, к лучшему не привыкли.
– В моём доме, в Лондоне, у меня очень милая комната.
– Тогда почему вы там не остались?
– Вы не слишком хорошо себя ведёте, правда?
– Конечно. Я веду себя плохо.
– Ну, по крайней мере, вы его понимаете. Это говорит в вашу пользу. Но поскольку вы этим гордитесь, это против вас.
Она усмехнулась.
– Какая вы странная! Я делаю и говорю, что хочу.
– Я это уже поняла.
– И никто меня не изменит.
– Тогда вам придётся сделать это самой, правильно? – Она с любопытством на меня посмотрела, и я добавила: – Может, вы слезете с моей кровати? Я хочу разобрать мои вещи.
К моему изумлению, она встала и стала наблюдать за мной стоя.
– И это – все ваши вещи?
– Да.
– Немного. Надо полагать, вы надеетесь выйти замуж за хозяина дома, как Джейн Эйр. Ну, так у вас не выйдет – он уже женат… на моей матери. – Я подняла брови. – Нечего удивляться, – сказала она. – Многие гувернантки так думают.
– Я выражала удивление вашей эрудицией.
– Это ещё что такое?
– В вашем случае – некоторому знанию литературы.
– А вы думали, я ничего не знаю?
– Насколько я могла понять, у вас были трудности с гувернантками.
– Мне нравится читать книги о людях. Я люблю, когда с ними случаются ужасные вещи.
– Это меня не удивляет.
Кейт засмеялась.
– А что вы, по-вашему, могли бы мне преподавать?
– Мы займёмся историей, английской литературой, грамматикой и, конечно, математикой.
Она поморщилась:
– Я не стану делать то, что мне не нравится.
– Посмотрим.
– Иногда вы всё-таки похожи на гувернантку.
– Я рада, что вы это понимаете.
– Мне нравится, как вы разговариваете. Это меня смешит.
– Похоже, вас легко насмешить.
– Вы не похожи на мисс Ивенс. Она была совсем глупая. С самого начала всего боялась.
– Вас в первую очередь?
– Конечно.
– И вы пользовались своим положением.
– Что вы хотите сказать?
– Она пыталась выполнять свой долг, а вы изо всех сил старались ей мешать. Вы сделали её жизнь настолько ужасной, что она вынуждена была уйти.
– Я не хотела, чтобы она здесь жила. Она была зануда. Вы, кажется, не зануда. Интересно, сколько вы здесь пробудете.
– Полагаю, столько, сколько захочу.
Она скрытно улыбнулась. Было ясно, что она планирует свои боевые действия.
Как это ни странно, мне нравилось её общество, и наши словесные поединки меня занимали. Мы с ней прошли в классную комнату, и я просмотрела там книги. Их оказалось немало. Тут же была классная доска, несколько тетрадей, карандаши…
– Я хочу просить вас показать мне ваши предыдущие задания, – сказала я.
Кейт поморщилась и спросила:
– Когда?
– Почему бы не сейчас?
Она колебалась, словно готова была сбежать. Я пыталась сообразить, как мне действовать, если она откажется со мной остаться. Я понимала, что она вполне на это способна, и глубоко сочувствовала моим предшественницам, чья способность заработать себе на жизнь зависела от прихотей этого создания.
Я хотела задержаться в этом доме подольше, но, по крайней мере, финансово от этого не зависела.
Но в этот момент она была мной заинтригована и решила быть послушной. Мы провели интересные полчаса, во время которых я выяснила, что она не настолько невежественна, насколько я опасалась. По правде говоря, она оказалась удивительно сообразительной. Кейт много читала, что тоже было ей на пользу. Тут, по крайней мере, у нас с ней было нечто общее.
В первый же день я кое-что узнала об обитателях дома. Мисс Форд сказала мне, что в поместье работают три управителя.
– Потому что с тех пор… вы понимаете, что я имею в виду, мисс Крэнли, мы об этом не упоминаем… Видите ли, мистера Космо не стало, и мистера Саймона тоже. Их было трое – а теперь остался только сэр Тристан. Ну, он один не справлялся. Один управляющий был всегда, даже… прежде… а потом взяли ещё двух. Пэрриваль – большое поместье… Самое большое в этих краях. Конечно, всё изменилось с тех пор… и сэр Эдвард умер…
В первый же день я мельком увидела Тристана и сразу же начала подозревать, что ему что-то известно относительно реальных обстоятельств дела.
Он походил на театрального злодея. Он был смуглый и темноволосый, волосы у него были гладкие и блестящие, настолько приглаженные, что походили на чёрную шапочку, особенно из-за того, что в середине лба росли стрелкой, отчего он казался таинственным и опасным.
Наша встреча была короткой. Кейт повела меня на улицу показать сады, а они с леди Пэрриваль шли от конюшен к дому. Она прекрасно выглядела в темно-синей амазонке и цилиндре ей в цвет. Волосы под тёмной шляпой сияли ярким пламенем.
Она сказала:
– Тристан, это мисс Крэнли, новая гувернантка.
Он снял шляпу и очень любезно поклонился.
– Они с Кейт так хорошо поладили! – продолжала леди Пэрриваль, принимая надежду за действительность.
– Я показала ей классную, – сообщила Кейт, – а теперь показываю сады.
– Очень хорошо, – улыбнулась её мать.
– Добро пожаловать в Пэрриваль, – вставил сэр Тристан. – Надеюсь, ваше пребывание здесь будет долгим и счастливым.
Я увидела, что Кейт ухмыльнулась. Она явно планировала как-то вывести меня из себя.
И в тот момент я, сама не понимая почему, назначила сэра Тристана на роль убийцы, сказав себе, что даже без всяких доказательств шестое чувство говорит мне правду.
Осматривая сады, я была очень задумчива. Кейт это заметила. Я начала понимать, что от неё мало что может укрыться.
– Вам не нравится Отька, – сказала она.
– Кто?
– Мой отчим. Я зову его Отька. Ему это не нравится. И маме тоже.
– Надо полагать, потому вы так его и зовете.
Она снова пожала плечами, поморщилась и рассмеялась.
– Я всегда даю людям прозвища. Вы – Крэнни.
– Я этого не одобряю.
– А мне не нужно ваше одобрение. Когда речь идёт об именах, у людей нет выбора. Приходится иметь те, что им дали. Вот я – Кейт. Кому хочется быть Кейт? Я бы хотела быть Ангелиной.
– Это напоминало бы людям об ангелах, – заметила я. – В вашем случае – не слишком уместно.
Она снова смеялась. Этим утром было много смеха.
– Мы начнём занятия завтра утром в девять тридцать и закончим в двенадцать, – предупредила я.
– Мисс Ивенс начинала в десять.
– Мы начнём в девять тридцать.
Она снова поморщилась, но по-прежнему весело.
Мне и правда показалось, что мы неплохо ладим – лучше, чем я ожидала. Похоже, она мной заинтересовалась. Я пыталась понять, смогу ли заставить её заниматься во время уроков.
Мне предстояло горькое разочарование.
* * *
Вполне понятно, что в первую ночь в Пэрриваль Корт мне плохо спалось. События дня не оставляли меня. Я, наконец, оказалась в доме Саймона, почти на месте преступления, и я была намерена совершить практически невозможное – доказать его невиновность. Меня сильно успокаивали мысли о Лукасе, к которому я могла обратиться в любую минуту. Я была тронута его предложением жениться на мне. Я была искренне изумлена. Я никогда не думала о нём в этом контексте – или только туманно, когда в глазах тёти Мод появился расчётливый блеск в тот момент, как она услышала о нашей с ним встрече в доме Фелисити.
Я пыталась сообразить, как начать моё расследование. Это можно было назвать погоней за ветром. Я могла планировать такое только из-за того, что уже пережила совершенно фантастические приключения.
Мне надо узнать хоть что-то о Космо, который собирался жениться на чаровнице Мирабель. Я начинала представлять себе основных действующих лиц. Я мельком видела Тристана. Насколько Саймон был влюблён в Мирабель? Теперь, когда я её увидела, я понимала, насколько привлекательной её находят мужчины.
Видимо, я всё-таки задремала, потому что вдруг меня разбудил какой-то звук у двери в мою комнату. Я открыла глаза и увидела, что ручка двери медленно поворачивается. Дверь бесшумно открылась, и в комнату скользнула фигура. Она была покрыта простынёй, и я сразу же догадалась, кто находится под ней.
Остановившись у двери, она произнесла шипящим шёпотом:
– Уходи… Уходи… пока ещё есть время. Здесь ты добра не увидишь.
Я притворилась, что сплю. Она подошла ближе к постели. Мои глаза были полузакрыты, и когда она оказалась достаточно близко, я поймала простыню и стянула с неё.
– Привет, призрак, – сказала я. – Вид неё был крайне разочарованный. – Очень неудачное представление, – прибавила я. – И простыня… Было совершенно ясно, что это простыня. Неужели вы не могли придумать что-нибудь получше?
– Вы притворились, что спите! Это нечестно!
– А вы притворились призраком, так что в любви и войне правил нет. А у нас ведь война, так, кажется? Поскольку явно не любовь.
– Вы испугались.
– Ни капельки!
– Ну, хоть на секундочку? – почти умоляюще спросила она.
– Ни на полсекундочки. Вы могли бы придумать что-нибудь поинтереснее. Во-первых, если вы хотите представить явление привидений, неразумно говорить о них слишком много, а вы это сделали при первой же нашей встрече. Видите ли, я сразу насторожилась. Я сказала себе: «Эта девочка считает себя фатальной для гувернанток».
– Какой? – вскричала она.
– Вот видите, какой у вас ограниченный запас слов. Я не удивляюсь: вы ведь отказываетесь учиться. Вам нравится дразнить гувернанток, потому что рядом с ними вы чувствуете себя невежественной. Вы считаете, что в этот момент они находятся в трудном положении, а вы – в выигрышном. Конечно, это немного подло, но неуверенные в себе люди часто так поступают.
– Я напутала мисс Ивенс.
– Нисколько в этом не сомневаюсь. Вам совершенно нет дела до других, правда? – Вид у неё был изумлённый. – Вам не приходило в голову, что мисс Ивенс пытается заработать себе на жизнь, и единственное, почему ей может захотеться учить такого неприятного ребёнка, как вы – это нужда.
– Я неприятная?
– Очень. Но если вы научитесь думать не только о себе, но и о других, то станете немного лучше.
– Вы мне не нравитесь!
– Вы мне тоже не слишком симпатичны.
– Так что вы уедете, да?
– Возможно. Вы ведь не думаете, что кому-то может захотеться остаться учить вас?
– Почему бы и нет?
– Потому что вы недвусмысленно заявили, что не хотите учиться.
– Ну и что из того?
– Это показывает, что вы не уважаете знания, а так думают только тупицы.
– Так я – тупица?
– Приходится заключить, что да. Конечно, вы можете измениться. Знаете, что я вам скажу? Почему бы нам не заключить перемирие?
– Как это?
– Давайте поставим условия. Мы посмотрим, не понравится ли вам, как я учу, и готовы ли вы учиться. Если нет, я уеду, и вы можете получить новую гувернантку. Вам не придётся ломать голову, придумывая, чем бы мне досадить. Давайте подойдём к этому, как люди цивилизованные, без всех этих ребяческих выходок.
– Хорошо, – согласилась Кейт. – Пусть будет перемирие.
– Тогда идите спать. Доброй ночи.
Она остановилась у двери и сказала:
– А всё-таки в доме есть привидения. Здесь произошло убийство… не так давно.
– Не в доме.
– Но это был Отькин брат. Одного убили, а другой убежал. Они все были влюблены в мою мать, пока она не вышла за Отьку.
Она была девочка наблюдательная и сразу заметила перемену во мне. Вернувшись, она уселась на мою кровать.
– Что вы можете об этом знать? – спросила я. – Вас в то время в доме не было.
– Да, я сюда переехала, когда моя мать вышла за Отьку. А до этого мы жили у деды.
– У кого?
– У моего дедушки. Сейчас он переехал во Вдовий дом. Когда мать вышла замуж. Надо было, чтобы дом у него был получше – ведь он отец дамы из поместья. Да деду и так не нравилось жить в маленьком коттедже. Он на самом деле – очень важный джентльмен. Он – майор Даррел, а майоры – очень важные. Они выигрывают сражения. Раньше мы жили в Лондоне, но это было очень много лет тому назад. А потом мы переехали сюда, и всё переменилось.
– Вы должны были знать их всех: и того, которого убили, и того, который скрылся.
– Я их знала… немного. Они все были влюблены в мою мать. Деда над этим смеялся. Он был ужасно доволен: ведь когда она вышла за Отьку, мы переехали из коттеджа. Но сначала была вся эта суматоха. А потом Космо убили, а Саймон убежал, потому что не хотел, чтобы его повесили. – Я промолчала, и она стала рассказывать дальше. – Когда кого-то убивают, они становятся призраками и являются людям. Иногда они хотят знать, что же случилось на самом деле.
– А вы думаете, что-то случилось?.. О чём не знают?
Кейт бросила на меня хитренький взгляд. Я плохо ее понимала. Возможно, она просто меня дразнила. Я выдала свой интерес, и она это заметила. Она уже должна была догадаться, что меня очень интересует это убийство.
– Я ведь там была, – ответила Кейт. – Я помню. Я была с дедой… а моя мать – наверху. Кто-то – один из грумов из Пэрриваля – встал у двери и сказал: «Мистера Космо нашли застреленным. Он мёртв». Деда сказал: «О Боже!» А говорить «О Боже!» не положено – даже в Библии об этом написано. А потом деда поднялся наверх к матери, а мне идти не разрешил.
Я попыталась найти какие-то уместные слова – но ничего не смогла придумать.
– Вы верхом умеете ездить, Крэнни? – вдруг невпопад спросила она.
Я кивнула.
– Вот что я вам скажу. Я отвезу вас в Биндон Бойз… на место преступления. Вам это понравится, правда?
– Вас слишком занимает это преступление. Всё уже позади. Может, когда-нибудь мы туда и поедем, – проговорила я.
– Хорошо, – ответила она, – замётано.
– А теперь, – повторила я, – доброй ночи.
Она ухмыльнулась, подхватила свою простыню и ушла.
Я долго лежала без сна. Я приехала учить Кейт, но, похоже, она тоже может кое-чему меня научить.
* * *
Кейт давно решила, что гувернанткам надо доставлять как можно больше неприятностей, чтобы они вынуждены были увольняться. Так она получала свободу на то время, пока ей искали следующую, и тогда она снова принималась за тактику выживания.
Я не походила на всех остальных, главным образом потому, что она ощущала, что я не держусь за своё место. Это давало мне некоторое преимущество.
Я убедилась в том, что девочка может помочь мне в моём расследовании, и, кроме того, мне хотелось помочь тем несчастным гувернанткам, которые страдали до меня, и в особенности тем, которым предстояло страдать после. Мне хотелось привить Кейт хоть немного доброты. Как это ни странно, я не считала её безнадёжной. Мне казалось, с ней произошло что-то, что сделало ее чёрствой, и меня не оставляло чувство, что её можно изменить.
На следующее утро, к моему изумлению, она оказалась в классной комнате вовремя.
Я сказала ей, какое у нас будет расписание: мы начнём с английского и позанимаемся примерно час. Я проверю, как она умеет читать, может ли правильно писать. Мы будем вместе читать книги. Я просмотрела те, что стояли на полках. Взяв в руки «Графа Монте-Кристо», я увидела на титульном листе корявую детскую надпись «Саймон Пэрриваль». У меня немного задрожали пальцы.
Мне удалось спрятать мои чувства от её зорких глаз. Я спросила:
– Вы уже читали эту книгу?
Кейт покачала головой.
– Мы её когда-нибудь прочтём. О, вот еще одна. «Остров Сокровищ». Это про пиратов.
Она заинтересовалась. На фронтисписе было изображение Джона Силвера с попугаем на плече.
– А в той, второй книге… это его имя. Убийцы.
– Мы не знаем, убийца ли он, – возразила я и тут же замолчала, поймав на себе её удивленный взгляд. Мне следует быть осторожнее. – Потом мы займёмся историей, географией и арифметикой.
Кейт нахмурилась.
– Посмотрим, как они у нас пойдут, – твердо проговорила я.
Утро прошло достаточно терпимо. Я обнаружила, что она достаточно бегло читает, и с удовольствием увидела у неё вкус к литературе. В истории её интересовали личности, но даты запоминать она совершенно не желала. В шкафу оказался вращающийся глобус, и мы довольно долго с интересом отыскивали на нём разные страны. Я показала ей, где потерпела кораблекрушение. Эта история её очень заинтересовала. Закончили мы утро чтением главы из «Острова Сокровищ». Книга захватила её с первой же страницы.
Я была поражена собственными успехами.
Я решила, что мы будем заниматься до полудня. Потом Кейт, если пожелает, может до трёх делать всё, что хочет. Потом мы можем гулять по саду или окрестностям и понемногу изучать жизнь растений, или просто можно пройтись. В четыре можно будет возобновить занятия и работать до пяти.
Днём она не выказала особого желания остаться одной, предложив показать мне окрестности. Я была довольна тем, что она ищет моего общества и не потеряла ко мне интереса.
Она говорила об «Острове Сокровищ», гадая, что случится дальше. Ей хотелось узнать подробности моего приключения. Мне уже начало казаться, что именно это заставило её меня принять. Кейт привела меня к вершинам прибрежных скал, и мы некоторое время там посидели, глядя на море. Вдруг она сказала:
– Посмотрите на эти камни внизу. Там недавно утонул один человек.
– Вы его знали?
– Он был нездешний. Приехал из Лондона. Его похоронили на церковном кладбище. Я вам потом покажу его могилу. Хотите?
– Ну… не думаю, чтобы это было особенно привлекательное место.
Она снова рассмеялась:
– Он был пьян. Упал с обрыва и разбился о камни.
– Он должен был быть очень пьяным.
– И был. Была такая суматоха! Никто очень долго не знал, кто он.
– До чего вам нравится патология!
– Что-что?
– Неприятное… отвратительное.
– Да, мне нравятся отвратительные вещи.
– Не слишком разумное увлечение.
Она посмотрела на меня и снова засмеялась.
– А вы забавная.
Вернувшись к себе в комнату вечером, я могла сказать, что день оказался неожиданно хорошим. У меня появилась надежда, хоть и слабая, что я смогу поладить с Кейт.
* * *
Прошло несколько дней. Я с радостью обнаружила, что мои необычные методы преподавания Кейт гораздо лучше, чем любые традиционные подходы. Мы много читали вместе. По правде говоря, я сделала эти читки некими подкупами, наградой за хорошее поведение во время менее интересных уроков. Она могла бы читать и одна, но предпочитала, чтобы мы делали это вместе.
Ей нравилось разделять с кем-то своё удовольствие, и я решила, что это говорит в её пользу. Кроме того, ей нравилось потом обсуждать то, что мы прочли. Иногда она застревала, не зная смысла какого-то слова. Она жадно глотала знания, несмотря на Показное презрение к ним. А «Остров Сокровищ» её совершенно покорил.
Но, конечно, было бы наивно ожидать, что девочка полностью переродится. Кажется, на четвертый день Кейт не пришла в классную комнату.
Я отправилась к ней. Она смотрела в окно, явно меня дожидаясь. Видно было, что она с удовольствием готовится к бою.
