Текст книги "Спасение Веракко (ЛП)"
Автор книги: Виктория Эвелин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
Его взгляд переместился на её губы, и яркий зелёный цвет его глаз потемнел. Рука, удерживавшая её запястья, сжалась, притягивая её ещё на несколько сантиметров ближе.
Пьянящий запах дымящегося кедра усилился, и её дыхание сбилось. Она почувствовала лёгкое головокружение. Лили всегда обожала этот запах.
В её голове всплыла сцена из прошлой ночи.
– Ты опять делаешь что-то с моим разумом? – пробормотала она, глядя ему в губы.
– Нет, – ответил он, глядя ей в глаза. – Может, ты просто не так уж хочешь, чтобы я уходил, как заявляешь. – Тепло разлилось по её телу, вызвав румянец на щеках. Его глаза расширились, словно он мог это почувствовать.
Он отпустил её, отступив на шаг. Лили пришлось сдерживаться, чтобы не приблизиться к нему снова.
Внезапно её охватило возмущение. Очевидно, у него был какой-то инопланетный дар, который воздействовал на её разум, заставляя её терять контроль над собой.
– Просто держись подальше от меня. И убери своё странное ароматическое воздействие.
На его лице расплылась медленная, хищная улыбка.
– Я же сказал, что ничего не делал. Тебе просто нравится, как я пахну.
Её лицо запылало. Так много усилий потрачено, чтобы контролировать свои эмоции, и всё впустую.
– Приятных снов, – ответила она, закатывая глаза.
***
О да, пусть он продолжает мечтать. Внезапный аромат её желания удивил его, вызвав прилив крови к его паху. В этой человеческой женщиной было что-то особенное, что-то, что заставляло его руки хотеть вновь притянуть её к себе. Не имело значения, что они всё время ссорились. Всё в ней пробуждало в нём примитивные инстинкты. Это было просто особенность людей?
Он вспомнил об Элис. Она была привлекательной, но он никогда не чувствовал к ней ничего, даже близкого к тому неутолимому влечению, которое испытывал к этой женщине. Если бы он не знал лучше, он бы предположил, что она его пара. Но поскольку его глаза не изменились и руки не покрылись особенными отметинами, эта мысль была ошибочной.
Неужели он бы не знал, если бы она была его парой? В его сердце кольнуло при мысли о том, что это могло быть так, но он проигнорировал это. Ему предстояло жениться менее чем через три недели. Его невесту, которую выбрала его мать всего месяц назад, можно было назвать разумным выбором. И всё же, если бы эта земная женщина была его парой, у него был бы законный повод отказаться от брака.
Лили развернулась и пошла вдоль реки, что-то бормоча себе под нос. Его переводчик смог разобрать лишь некоторые из её слов, вставляя свои лучшие предположения там, где не мог понять. Она упоминала какое-то существо, которое пьёт человеческую кровь, чтобы выжить. Веракко скривился и последовал за ней вдоль мягкого берега реки. Он пытался сосредоточиться на её голове и не смотреть на её идеальные ягодицы, силуэт которых просматривался сквозь тонкие брюки.
– Расскажи подробнее, откуда ты знаешь Элис, – спросила она, бросив подозрительный взгляд через плечо.
Он не мог винить её за то, что она пока ему не доверяла, но это всё равно его задевало.
– Несколько недель назад она и ещё три женщины были спасены из лагеря Инсургентов и доставлены в Треманту, город, в котором я сейчас живу. – Хотя уже не на долго. Как только он женится, ему придётся вернуться в свой родной город и оставить работу в качестве главного технолога при королеве Треманты, чтобы принять более скучную должность в менее прогрессивном городе Митрандире. Одной из причин, почему он стремился уехать оттуда, была медлительность города в принятии технологических нововведений.
– Двое других сбежали и должны были быть спасены, но вместо этого они скрылись в лесу и как-то избежали всех спасателей, которые должны были их найти, – добавил он, щёлкнув языком.
Лили вскинула самодовольную бровь в его сторону.
– Думаешь, это было случайно? Пожалуйста.
Так значит, эта женщина знала, как скрывать свои следы? Интересно.
– Здесь больше людей? Сколько здесь лагерей? Кто такие повстанцы? – спросила она.
Веракко вздохнул, а затем рассказал ей всё, что знал о спасённых людях и Повстанцах. Он умолчал о некоторых деталях, о которых ему не разрешалось говорить, например, о беременности одной из женщин по имени Джейд.
Он также принял решение не объяснять, что такое спаривание и метки. Когда он упомянул, что соотношение мужчин и женщин составляет двадцать к одному, её глаза расширились от страха. Если бы он рассказал о том, насколько настойчивы клеканиане в поиске партнёра, она бы, вероятно, решила остаться в лесу навсегда.
Прежде чем он объяснит значимость людей для медленно умирающей цивилизации, ему нужно было уменьшить её тревогу. Показать, что не все клеканиане злые. Он задумывался, как мужчины на Земле справились бы с нехваткой женщин. Если её продолжительные беспокойные взгляды на него были хоть каким-то показателем, ответ был: «не очень». Завоевание её доверия будет сложным.
Хотя он всё ещё хотел вернуться в Треманту и доложить королеве как можно скорее, эта необходимость не казалась такой срочной при свете дня. После того, как его унесли, Кадион должен был справиться только с одним другим Стриги. Веракко был уверен, что генерал смог бы сделать это, даже без перчатки Юло. Маловероятно, что Веракко оказался единственным выжившим.
Его текущая миссия состояла в том, чтобы доставить эту женщину в безопасное место. Это не имело никакого отношения к её широко раскрытым, сверкающим карим глазам или тому, как её резкие реплики вызывали любопытное тепло в его животе, которое он отказывался признавать чем-то иным, кроме злости.
Когда солнце двигалось по небу, день становился жарким и влажным, и они продолжали идти вдоль реки. Большую часть времени она молчала, обдумывая то, что он ей рассказал, а затем удивляла его проницательными вопросами. Все другие люди спрашивали о возможностях вернуться на Землю и бесконечно спорили, когда узнавали, что по законам Клеканианам запрещено взаимодействовать с их планетой четвертого класса. Но не Лили. Она выглядела задумчивой, как будто не полностью верила или не принимала то, что он говорил. Она не спорила, а задавала вопросы о том, как этот закон был принят в первую очередь. Веракко не знал ответа.
– Мы одного вида? – спросила она, прищурившись, глядя на его клыки и заострённые уши.
– Да. И мы очень старый вид. Я полагаю, что люди произошли от первых клеканиан, до того, как наши предки начали экспериментировать с генетической инженерией, – он провёл рукой по волосам, удивляясь, насколько Лили была особенной.
– Они хотели усовершенствовать себя, да? Обычно я бы не советовала вмешиваться в дела Матери Природы, но что я могу знать?
– Я не помню точных деталей, но, насколько я знаю, они выделяли черты у других существ, живущих в похожих условиях на нашей старой планете. Мой народ стал лучше приспособлен к жаркому, сухому климату, а другие были изменены, чтобы жить на склонах скал или на островах далеко в море. Хотя учёные того времени добились невероятного прогресса, они также привели к исчезновению многих местных видов на Клекании в погоне за развитием. Генетическая инженерия была запрещена ещё до того, как мы покинули нашу старую планету. Многие считают, что эксперименты, проведённые много лет назад, частично ответственны за нашу нынешнюю проблему с бесплодием, так что, возможно, ты права насчёт вмешательства в дела Матери Природы.
– Так ты и тот крылатый парень из подземного бункера одного вида?
– Да, и я, и тот крылатый парень, и ты, мы все одного вида, – ответил он.
Лили долго обдумывала его слова, её тёмные брови нахмурились в концентрации.
Когда они шли, и она задавала больше вопросов, он чувствовал себя всё более некомпетентным.
– Кто создаёт законы? Сколько планет входит в Альянс? Сколько представителей от каждого вида? Какие критерии определяют каждый Класс?
Поскольку он никогда не особо интересовался политикой, он отвечал как мог, не всегда уверенный в своих ответах.
Несмотря на себя, Веракко обнаружил, что ему нравится наблюдать за её работой ума. Она покусывала нижнюю губу и хмурила брови, что смотрелось весьма интригующе. Когда на её лице не было подозрения или раздражения, он мог видеть, как её умные глаза бегают, обрабатывая информацию, которую она получала. Он рассказал о битве в хижине и о плане по освобождению пленённых людей, несколько преувеличив свою роль в спасении, пытаясь заслужить её одобрение и восстановить своё эго. После того как он закончил, она промолчала, что вызвало у него укол раздражения.
– Что случилось с тем сумасшедшим, который унес Элис? Он явно был нездоров, судя по его чёрным глазам.
– Чёрные…? – Веракко внезапно вспомнил свою ложь и понял, что, вероятно, видела Лили. Глаза Луки стали чёрными после того, как он узнал Элис. – Да, он был весьма нездоров, когда мы его нашли.
Это не было ложью. Веракко действительно нашёл его в таком состоянии. Тем не менее, он ощутил укол вины за своё ложь.
– Его наказали за это?
– Скорее, наградили. Теперь они пара, – Веракко усмехнулся и грациозно перепрыгнул через большой камень, приземлившись рядом с Лили. Она не выглядела впечатлённой.
Она подняла бровь в недоумении.
– Ты имеешь в виду, что они поженились?
Они добрались до каменистой части реки, и Лили сосредоточилась на том, чтобы пройти по скользким валунам. Хотя Веракко был впечатлён её уверенностью и расчётливыми шагами, он всё же сдержался от желания предложить ей руку. Он знал её недолго, но уже чувствовал, что ей бы не понравилось такое предложение.
– Поженились на всю жизнь, я полагаю, – он попытался избежать подробностей о связи спаривания.
Она, казалось, удовлетворилась его ответом, и он вспомнил, что люди иначе относились к браку, чем клеканиане, но он точно не помнил, чем именно. Веракко был слишком занят разработкой плана по освобождению пленных у Инсургентов в последние месяцы, и не считал необходимым тратить время на изучение человеческих обычаев, не связанных с его работой. Наблюдая за тем, как Лили перескакивает с одного валуна на другой, с небольшой улыбкой на лице, он внезапно пожалел, что не узнал больше.
– Значит, он не собирался её есть, – сказала Лили, рассмеявшись.
Этот звук вызвал приятное покалывание у него в области лопаток, но затем Веракко резко остановился и наклонил голову.
– Съесть её?
Лили скользнула за большой камень и пошла по ровному, покрытому мхом пути. Он поспешил догнать её.
– Да, некоторые из нас решили, что, может быть, поэтому вы нас забрали. Как деликатес или что-то в этом роде. – Она бросила на него косой взгляд.
Неужели поэтому она так пристально изучала его клыки прошлой ночью?
Он нахмурился.
– Мы не варвары. Мы не едим разумных существ.
– О, прошу прощения. Ваш вид нормально относится к тому, чтобы красть беззащитных людей и запирать их Бог знает для чего, но при этом вы проводите границу на еде разумных существ? – Она повернулась к нему и достала длинный, округлый предмет из своей сумки, длиной с её предплечье.
Веракко сжал кулаки.
– Это не мой вид. Это была группа предателей, которые нарушили закон.
Лили поджала губы и закатила глаза. Она потянула за круглый пробку сверху предмета, и он понял, что она каким-то образом сделала походную ёмкость для воды. Он разрывался между желанием похвалить её за находчивость и желанием наказать её за постоянное подозрение. Откуда она столько знала о выживании в таком месте? Даже если она была экспертом на своей планете, могла ли Клекания быть настолько похожа, что её навыки подходили к этим условиям? Или она настолько находчива, что сумела приспособиться?
Она сделала большой глоток, затем протянула импровизированную флягу ему.
– Вода?
Он нахмурился. Неужели она не слушала ни слова о его роли в спасении?
– Ты должна признать, что я не такой, как тот мерзавец, который тебя похитил.
Когда он так и не взял предложенную воду, она вздохнула и вернула флягу обратно в сумку.
– Я не должна ничего признавать. Ты не человек, и я только начинаю тебя узнавать. Кто сказал, что ты не лжёшь обо всём? Я не говорю, что ты врёшь, но я не собираюсь слепо доверять мужчине, которого знаю всего день. Пока ты швырял меня, заставлял защищаться, оскорблял, выделял какой-то гипнотический запах и пытался использовать странные ментальные способности. Я доверяю тебе хотя бы настолько, чтобы знать, что ты меня не съешь. Это делает тебя счастливым?
Она отвернулась, и Веракко почувствовал, как его всё тело начало переливаться индиго.
В течение следующих нескольких часов он шёл далеко позади неё. Она, казалось, не заботилась об этом. Даже не пыталась задать ему больше вопросов. Этот маленький тимпши умела вызвать в нём бурю эмоций.
Когда его злость улеглась до умеренного раздражения, он сосредоточился на её замечании о запахе, и его мысли приняли недобрые направления. Он не солгал, когда сказал, что ничего не делал, но не упомянул о способности его запаха меняться, как и его кожа.
Это было хищное поведение, которое он не мог контролировать, даже если бы хотел. Запах, который его тело производило, был особенным ароматом, уникальным для того, кто находился рядом. Человек мог почувствовать запах напоминающий сладкий десерт из своего родного города или другой запах, который заставил его чувствовать себя расслабленным. Животное могло уловить определённый цветок или растение, которое оно любило. Иногда, во время охоты или с усилением эмоций, запах становился сильнее. Эта адаптация использовалась в древние времена, чтобы приманивать добычу. Единственный способ контролировать его – это контролировать свои эмоции, а с этим он, похоже, не справлялся в её присутствии.
Образ Лили, послушной и со слегка прищуренными глазами, когда он притянул её к себе, вновь всплыл в его сознании. Может, он наконец сможет получить выгоду из своей способности.
Их продвижение шло медленно. Хотя она двигалась с разумной скоростью, учитывая её невысокий рост и худощавое телосложение, он знал, что они могли бы преодолеть гораздо большее расстояние, если бы она позволила ему нести её.
Когда солнце начало склоняться к горизонту, она повернулась к нему. Мягкий оранжевый свет осветил её глаза, показывая золотые искры в глубине коричневых глаз. Уведя взгляд, чтобы не поддаться её красоте, он оглядел её тело и едва не застонал.
Народ Веракко не терял много влаги через пот, в отличие от многих рас Клекании, но он видел, что люди потели. Влажный материал её белой рубашки плотно прилегал к её фигуре, едва обозначая контуры груди и странный предмет под ней. Едва заметный намёк на чёрную ткань, обтягивающую её небольшую грудь, манил его взгляд.
Кровь прилила к его паху, и его ладони зачесались от желания сорвать влажную ткань и более тщательно изучить то, что скрывалось под ней.
– Думаю, нам стоит пойти через лес. Мы сможем поискать еду по пути и также найти место для ночлега, – сказала она.
К счастью, его внимание вернулось к её словам.
– Уже? – сказал он, с большей резкостью, чем планировал.
Доброжелательная улыбка, которая, как он полагал, была попыткой быть приветливой, исчезла с её лица. Она поставила руки на бёдра, бросив на него раздражённый взгляд.
– Если мы слишком долго будем ждать, то придётся искать припасы и разводить костёр в темноте. Если хочешь быть полезным, можешь использовать свои мускулы, чтобы собрать дрова по пути.
Он выпрямился, чувствуя мужское удовлетворение от её признания его силы. Гнев и раздражение, которые он носил в себе весь день, как будто растаяли под светом её комплимента, и Веракко начал задумываться: а может, она могла бы влиять на него тоже?
Глава 5
Голодный взгляд, который Веракко бросил на неё, был почти столь же разрушителен, как и его опьяняющий запах. Лили было непривычно, как быстро она переключалась между раздражением и любопытством по отношению к этому мужчине.
Она подняла тонкую ветку с земли и подняла её вверх.
– Вот такую древесину мы ищем.
Он кивнул, глядя на землю, и она пошла от реки в лес, зная, что он последует за ней, хотя она всё ещё не понимала почему. Он ясно дал понять, что женщины на этой планете были товаром, но казалось, что люди были особенно ценными. Почему ещё он подвергал себя походу по дикой природе на неопределённое время с женщиной, которая явно его недолюбливала? Должно быть, он что-то не договаривал. Она чувствовала это.
В его объяснениях был какой-то пробел, но она пока не знала, как его правильно допросить. Её также отвлекало его присутствие. Она весь день чувствовала его взгляд, словно он её клеймил, и не могла понять, что это значило.
Ей казалось, что он не мог решить, хочет ли он задушить её или сорвать с неё одежду. Ещё более тревожным было то, что она сама не могла решить, какой из вариантов ей больше по душе.
Громкий треск прозвучал позади неё, и она обернулась, чтобы увидеть, как Веракко ломает прочную упавшую ветку о своё мощное бедро. Он посмотрел на неё, как будто знал, что эта демонстрация несоразмерной силы вызовет в ней первобытное влечение.
– Ты готова сказать, почему мы идём вниз по реке? – спросил он, приподняв бровь.
Что сказать? Дело не в том, что она не хотела говорить. Просто она не думала, что сможет говорить об Алекс, не расстроившись. Лили не хотела показывать эту слабость перед незнакомцем, и учитывая, что её нервы были на пределе, она могла запросто потерять самообладание. Она ходила по лесу, параллельно собирая еду, и ответила:
– Девушка, с которой я была, Алекс, мы разошлись. Мы упали в реку, и я смогла выбраться на берег до неё.
Она бросила взгляд в сторону Веракко, ожидая насмешки, но была удивлена, увидев, что он не выглядел самодовольным, а скорее задумчивым.
– Когда вы разошлись? – спросил он, ломая ещё одну большую ветку о своё бедро.
Смесь раздражения и восхищения пробежала по её телу. Ей бы потребовались дни и кучи драгоценной энергии, чтобы сломать столько пригодных дров.
– Немного больше недели назад.
Он остановился в процессе ломания ветки и взглянул на неё с расширенными глазами.
– Ты жила в лесу одна неделю? Почему не вернулась?
Лили изучала лицо Веракко. Его тон был скорее любопытным, чем обвинительным. Её готовность поднять свою защиту в любой момент смягчилась.
– Мы планировали следовать за рекой, пока не доберёмся до города. Алекс умна и изобретательна. Я сказала ей придерживаться этого плана. – Она подобрала несколько орехов, которые до сих пор боялась съесть, и пробормотала:
– Я не могла просто оставить её.
Веракко прижал большой свёрток дров к себе и задумчиво посмотрел вглубь темнеющего леса.
Молчание затянулось, и Лили почувствовала, что сейчас взорвётся.
– Что, не будет комментария о том, насколько глупым и импульсивным было моё решение? – она раздражённо вздохнула. На самом деле, в его словах ранее была доля правды, и это её сильно расстраивало. Она обнаружила, что ей важно, что он думает о её решениях.
– Нет. Теперь я понимаю. Ты дала мне надежду, на самом деле, для освобождённых людей. Если они будут хоть наполовину столь же преданными, как ты, и столь же храбрыми, у них может быть шанс.
У Лили задрожали колени, и её глаза защипало от неожиданного и искреннего замечания. Это был не комплимент, скорее утверждение факта, но для Лили это было даже лучше. Узел в глубине её души, казалось, ослаб. Она быстро поблагодарила его и отступила дальше в лес.
Он издал небольшой рык позади неё и последовал.
– Однако, я видел только одного человеческого мужчину, так что, если все женщины не имеют твоих навыков выживания, они могут не справиться.
И вот, раздражение Лили вернулось. Она сдержалась, пытаясь убедить себя, что его комментарий не имел целью унизить женщин в целом. Её сдержанность длилась недолго, прежде чем она резко повернулась к нему.
– И почему количество мужчин должно определять, насколько легко женщины могут выжить? Я здесь выживала несколько недель без помощи какого-либо мужчины.
На его лице мелькнуло удивление из-за внезапного ответа на его комментарий, затем его глаза сузились.
– Ты, маленькая женщина, настоящая загадка. Я просто предположил, что мужчины твоего вида, вероятно, учились драться в школе, как наши мужчины, и поэтому были бы полезны в такой ситуации.
– Мужчины здесь учатся драться в школе?
Он пожал плечами и пошёл мимо неё, взяв на себя роль ведущего.
– Зависит от того, откуда ты родом. Мне пришлось научиться в школе мужества, но не все города это требуют.
Лили прокрутила в памяти, пытаясь вспомнить, были ли драки в школьной программе. Она никогда не ходила в обычную школу, но была почти уверена, что сражение не было частью стандартного учебного плана.
– Так ты фермер?
– Фермер? – он изучал местность, не особо обращая внимание на неё, затем указал на свободное место на земле. – Это подойдёт?
– Если только ты не хочешь, чтобы тебя проткнуло этой сухой веткой, – она быстро указала на мёртвую ветку на верхушке дерева, которая опасно нависала над поляной. – Школа мужества. Это школа для фермеров, да? Животноводов.
Веракко нахмурился на ветку, как будто пытаясь силой воли заставить её упасть. Затем её слова, кажется, дошли до него, и его брови сдвинулись.
– Возможно, это странный перевод. Возможно, нет прямого эквивалента в твоём языке, поэтому переводчик иногда использует приближённые или устаревшие слова.
– Мы учимся управлять женой и домашним хозяйством в школе мужества, а не животными.
Лили смотрела на его отступающую спину, пока он уходил дальше в лес, и ей пришлось сдерживаться, чтобы не вздрогнуть. Управлять женой? Неудивительно, что этот парень имел низкое мнение о женщинах; их учили сексизму с раннего возраста.
Она шла за ним. Сдерживайся. Это не твоя планета, не твоя культура. Ты не знаешь достаточно, чтобы судить. И кто ты, чтобы судить?
– А как насчёт этого места?
Лили осмотрела участок с стиснутой челюстью. В нескольких шагах она заметила лужи стоячей воды.
– Если на этой планете не бывает комаров, тогда, конечно, – её голос вышел более резким, чем она собиралась.
Он нахмурился на неё.
– Ты хочешь мне что-то сказать?
До того как она успела остановить себя, слова сорвались с её губ.
– Управлять женой? Как женщины относятся к тому, что ими управляют, как банковским счётом? Чему там вообще учат? Как успокоить женскую истерику или как заставить её приготовить идеальный ужин?
К её абсолютному удивлению, на лице Веракко появилась широкая улыбка, и он рассмеялся, затем слегка покачал головой.
– Ты даже не понимаешь, насколько ты далека от истины, – он продолжил искать подходящее место для лагеря, но через плечо добавил, – И, кстати, из всех женщин, которых я когда-либо встречал, ты, несомненно, наиболее склонна к истерике.
Лили достала из своей сумки маленький коричневый орех и бросила им в широкую спину Веракко. Он напрягся, глядя на упавший орех. Наклонившись, удерживая дрова, он поднял маленький шарик. Взглянув в её глаза, он расколол сухую оболочку своими коренными зубами, затем положил ярко-жёлтый орех в рот.
– Ты только что подтвердила мою точку зрения.
У Лили, казалось, из ушей выходил пар. Скрестив руки, она закрыла глаза и медленно дышала. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Лили попыталась сосредоточиться на своем отце и на всех способах, которым он её научил контролировать эмоции, урок, в котором она никогда не была особенно успешна. Когда она снова открыла глаза, Веракко ждал с нетерпением.
– Ты можешь помочь мне найти место для лагеря, раз тебе не нравится ни одно из выбранных мной мест? – сказала она.
Она надменно улыбнулась.
– Это потому, что ты сделал ужасные выборы.
Вена на его шее пульсировала снова, и она почувствовала некоторое удовлетворение.
Она прошла мимо него, игнорируя приятный запах кедра, который он источал, и заставила себя сосредоточиться на задаче. Через несколько минут молчания она заметила поляну среди больших валунов и, не говоря ни слова, начала устанавливать лагерь.
Веракко бросил дрова рядом. Лили чувствовала его взгляд на себе, но не хотела терять свой вновь обретенный покой, признавая его. В чём-то он был прав: она никогда не была так близка к истерике, как за время, проведённое в этом лесу. Даже когда она проснулась в камере, она была менее подавлена.
Испытания последнего месяца, казалось, наконец начали её догонять, а этот мужчина только усиливал все эмоции, которые она подавляла. В таких условиях это было опасно. Лили отвлеклась, представляя, что бы Алекс подумала о Веракко. Она улыбнулась, представляя все случайные кинематографические сравнения, которые Алекс могла бы сделать с этим привлекательным голубовато-зелёным парнем.
Её улыбка поблекла; Веракко, вероятно, предпочёл бы Алекс, чем её. Он мог бы заботиться о ней, и Алекс позволила бы ему это. Это всегда была проблема в отношениях Лили: она была слишком независимой, чтобы мужчины чувствовали себя комфортно. Почему они всегда хотели, чтобы она в них нуждалась? Разве не лучше, если она может обходиться сама?
Лили вздохнула и достала из своей сумки набор для разжигания огня с помощью лука и пучок трута.
– Что мне делать? – спросил он из-за её спины.
Она бросила взгляд через плечо и почти засмеялась. Выражение чистого мужского разочарования почти компенсировало его предыдущие комментарии. Если он действительно был сексистом, это испытание было бы для него таким же раздражающим, как и для неё. Лили знала, каково это, когда гордость берёт верх над разумом, её укусы насекомых доказывали это. Должно быть, его убивает необходимость полагаться на женщину.
Или, может быть, она всё поняла неправильно. Он так её взбесил, что она не попыталась узнать о нём ничего. Лили вздохнула и сдалась.
– Ты можешь объяснить, что я не понимаю про школу мужества, пока я разжигаю огонь.
– Если ты скажешь мне как, я могу сделать это сам, – предложил он.
Он выглядел таким… искренним.
– Просто смотри, пока я делаю, ладно? Завтра попробуешь сам.
Он плюхнулся, казался разочарованным, но смирился.
– Так что ты изучаешь в этой школе? – Лили спросила, чувствуя, как деревянный лук врезается в её недавно зажившие мозоли, когда она начала использовать сверло.
– Кулинария, уход за детьми, сексуальное здоровье и практика, забота о себе и семье, управление финансами… такие вещи. То, что жена может искать в муже. Больше о том, как драться, я узнал, когда служил в пехоте несколько лет после окончания школы, но основы обучались в школе. Моё обучение было не таким строгим, как в школе мужества в городе, где я живу сейчас, в Треманте, но я узнал достаточно.
Рука Лили застыла на опорной доске, её задача была забыта, как только он упомянул кулинарию и уход за детьми.
Веракко ухмыльнулся.
– Я же сказал, что ты ошибаешься.
– Почему обучение в Треманте более сложное? – спросила она.
Он моргнул, недоумевая.
– Ты никогда не задаёшь те вопросы, которые я ожидал. – Он покачал головой. – Ну, в Треманте от мужчин ожидают, что они будут использовать свои оценки из школы, чтобы привлечь жену, в то время как в Митрандире браки организует матриарх семьи. Оценки мужчин всё равно учитываются, но если глава семьи способна хорошо вести переговоры, мужчины с низкими оценками всё равно могут найти жену.
– А оценки женщин тоже учитываются?
Веракко наклонил голову из стороны в сторону.
– Да, но они имеют меньшее значение при брачных переговорах и больше влияют на их выбранные профессии.
Лили вернулась к своей задаче, стараясь не встречаться с ним глазами.
– А ты женат? – Почему мне это интересно?
На краю своего видения она заметила, как Веракко переместился в своём сидении.
– Ещё нет. Моя мать выберет мне, когда придёт время.
– Плохие оценки? – спросила она.
– Большинство моих оценок были отличными, – прошипел он.
Она заметила его напряжённые плечи и тонкую линию рта.
– Я не хотела обидеть. Просто… странно, что ты не женат иначе.
– Потому что я привлекателен?
Она избегала его взгляда, но слышала улыбку в его голосе.
– Для инопланетянина, – уклонилась она. – Но твоё отвратительное отношение снижает твой уровень привлекательности.
Он вздохнул.
– Да, мои оценки отражают то же самое. Все высокие или приемлемые отметки, кроме коммуникации.
– Рада, что это не только со мной так, – Лили рассмеялась. – Надеюсь, у тебя хорошие отношения с мамой. – Тонкий дымок поднялся из основания деревянного стержня, который она вращала с помощью лука. Почти готово.
– Близкие в каком смысле?
Лили решилась взглянуть на Веракко. За последние несколько часов она заметила, что его цвет кожи снова стал темно-синим. Может быть, это изменение происходило каждую ночь? Он выглядел озадаченным.
– Ты знаешь, близкие. Отношения. Надеюсь, вы много разговариваете, и она знает, каких женщин ты предпочитаешь. – Когда его брови оставались нахмуренными, она вздохнула. – Чтобы она выбрала кого-то подходящего для тебя.
Он моргнул, уголки его губ приподнялись в комичном проявлении недоумения.
– Кого бы моя мать ни выбрала, это будет больше связано с тем, что она считает важным в паре, и кто, по её мнению, произведёт идеальных потомков. Мнение мужчины учитывается, но не особо. Моя мать… сильная. Она захочет убедиться, что моя жена будет сильной женщиной, чтобы наши дети тоже были сильными.
Лили почувствовала приглушённое чувство вины. Она ошиблась насчёт Веракко. Он мог быть грубым, напористым и упрямым, но он не был сексистом.
– И что теперь? Ты должен провести всю свою жизнь с женщиной, которую выбрала твоя мать, и у тебя нет выбора?
Его светящиеся зелёные глаза пристально следили за её действиями.
– Нет. Наши браки не длятся так долго. Обычный контракт может длиться от нескольких месяцев до нескольких лет, в зависимости от того, как женщины договорились, – сказал он.
Лили отложила сверло и аккуратно перенесла маленький уголь, который она создала, в гнездо из трута, затем нежно подула, питая его кислородом. Вскоре пламя ожило в пучке. Собрав хворост из своей сумки и поленья, которые принёс Веракко, она развела костёр.
Когда она закончила, и огонь весело потрескивал, она села, задумавшись.
– Глядя со стороны, с точки зрения пришельца, который не имеет права комментировать обычаи другой культуры, это звучит… неприятно.
Низкий, грохочущий смех вырвался из него, вызывая мурашки у неё на руках.
– Предполагаю, что для человека это может показаться странным.
– А что насчёт связей? Ты сказал, что Элис была связана. Это означает, что она с тем парнем только несколько месяцев? – спросила она.
Губы Веракко сжались, и он посмотрел на неё, как будто пытался решить что-то.
– Нет, связь – это навсегда. Это не то же самое, что брак. Брак – это контракт. Связь – это то, что можно считать парой по любви. Нечто неразрушимое. Они будут вместе навсегда.
