Текст книги "Спасение Веракко (ЛП)"
Автор книги: Виктория Эвелин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
Она потянула за свои блестящие, тёмные волосы в зеркале и сердито цокнула языком. «Я потратила годы, оттачивая свои мелирования, а теперь они просто исчезли!» Она пробормотала ругательство, отбросив волосы за спину.
Хотя внешне она была сияющей, внутри у нее царил темный беспорядок. Как только Веракко ушел, она страстно захотела, чтобы он вернулся. Это было так странно, это чувство, что она хотела, чтобы он был в поле ее зрения, но в то же время не говорила ему ни единого чертова слова. Как могли такие противоречивые эмоции быть направлены на одного человека?
Она вздохнула и посмотрела на себя в зеркало. «Что нам делать?» Могла ли она вообще пережить мысль о том, чтобы выйти замуж за кого-то другого?
Просто скажи это вслух и посмотри, как это будет ощущаться.
Лили закусила губу, боясь даже себя слушать. Наконец, она наклонилась ближе к зеркалу и сказала: «Он моя родственная душа». Она нахмурилась при возникшем волнении. «Если это правда, то, вселенная, пошли мне знак».
– Лили!
Она подпрыгнула, когда голос Веракко раздался с первого этажа. Она выпрямилась и бросила косой взгляд на зеркало. «Это не был знак; он, вероятно, просто меня услышал», – прошипела она, покидая ванную комнату.
Когда она добралась до первого этажа, она не сразу увидела его, но знакомый запах кедра заполнил воздух. Она боролась, чтобы не дать себе расслабиться, когда он подошёл к ней.
Его глаза пробежались по её лицу так, как будто он не видел её несколько недель. Её кожа покраснела от жара, и она внутренне встряхнулась. Он протянул ей ещё одну тёмно-фиолетовую бутылку – первая бутылка осталась нетронутой в её комнате. Она уставилась на неё, но на самом деле не видела, всё ещё поглощённая своими мыслями.
– Мотт, – сказал он, привлекая её внимание. Он указал на бутылку, которую она держала в руке. – Это алкоголь. Большинство женщин не любят его, но у меня не было времени закупить кухню, пока тебя лечили. Ужин готов, мне нужно только вынести его.
Она попыталась сосредоточиться на том, что ей нужно было сказать.
– Веракко, я ценю твои усилия, но мне нужно время, чтобы разобраться в своих чувствах.
Веракко покачнулся на пятках, изучая её.
– Я не согласен.
Она моргнула, убедившись, что услышала его тон правильно.
– Что?
– Я считаю, что если ты останешься одна, ты начнёшь сомневаться в том, что у нас есть, и убедишь себя, что всё было ложью, хотя мы оба знаем, что это не так. – Слова были произнесены спокойно, но Лили увидела решительность в его глазах. – Тебе не нужно решать всё прямо сейчас. Пока ты всё равно будешь учиться, ведь ты не знаешь, как использовать какую-либо нашу технику. Ты даже не знаешь, как избегать продуктов Ripsli, на которые у тебя аллергия. А я могу помочь тебе узнать, что нужно сделать, чтобы найти ту работу, которую ты хочешь. – Он подошёл к ней и схватил её за плечи. – Ты помогла мне выжить в лесу, когда я так мало знал. Теперь дай мне шанс помочь тебе здесь.
Лили моргнула, злясь на то, что он был прав. Он слегка сжал её плечи, затем отпустил их. Не зная, что ещё сказать, она посмотрела на свою бутылку и сделала глоток. Жидкость жгла её горло.
– Всего несколько дней, – подтвердила она, слабо сжимая бутылку.
– Да, мив-Лили, – он поправил себя и исчез в двери на кухню.
Искры статического электричества проскочили по её коже, когда он почти произнёс ласковое имя. Хмурясь, она подумала, стоит ли снова его об этом спросить. Сделав ещё один большой глоток из бутылки, она отступила в гостиную, решив этого не делать. Она и так была слишком восприимчива к особому стилю ухаживаний Веракко. Она устроилась на странном диване, наполовину кровати, наполовину кресле.
Как я сюда попала? Лили покачала головой, раздражённая, и наблюдала за серебряными светящимися сферами, покачивающимися под потолком. Кажется, она действительно не имела большого выбора в этом, ведь это была чужая планета. Веракко был прав, она не знала, как делать что-либо самостоятельно, но с раздражением она поняла, что позволяет этому быть правдой.
Лили снова встала, решив на этот раз задать правильные вопросы. Вопросы о каждом устройстве в доме и о том, что оно делает. Вопросы о готовящейся еде. Как её готовили. Где её можно было купить. Как нужно было хранить. Но она успела пройти лишь несколько решительных шагов, прежде чем столкнулась с Веракко, выходящим из кухни.
– Ты можешь показать мне, как работает техника на кухне? – спросила она.
Он улыбнулся и подошёл к небольшому блестящему панели на стене.
– Да, но не сейчас. Еда готова. – Проведя пальцами по экрану, он что-то запрограммировал, не глядя на неё.
Лили инстинктивно отступила назад, когда большие диваны начали двигаться, опускаясь в пол. Круглый стол и стулья, полностью сделанные из прозрачного материала, похожего на стекло, поднялись в центре комнаты.
– Завтра, тогда, – сказала Лили, её внимание отвлеклось, когда тёмное затемнение на огромных окнах исчезло, и открылся великолепный вид на сверкающую чёрную пустыню.
Веракко перестал возиться с панелью и повернулся к ней.
Лили заставила себя сосредоточиться на нём.
– Сегодня вечером я хочу, чтобы ты ответил на все мои вопросы, и я имею в виду все. Честно. Без утаивания неприятной информации. Я имею право знать, что меня ждёт.
Он подошёл к ней. Она почувствовала тепло, исходившее от его тела, и с такого расстояния она заметила, что под его спокойным, сильным видом пряталась небольшая тень тревоги.
– Я отвечу на всё. – Он развернулся и направился обратно к кухне. – За ужином. Тебе нужно поесть.
Лили закатила глаза и пошла к окнам, с бутылкой в руке.
– Невозможный человек, – пробормотала она себе под нос. На данный момент виден был лишь один полумесяц, но небо было чистым и сверкающим – по крайней мере, та часть, которую она могла видеть. Большие плоские крыши других зданий, расположенные рядом, перекрывали полный обзор наверху. Она посмотрела вниз и догадалась, что дом находится как минимум на пятидесяти этажах. Она приложила руку к стеклу, наклонив голову, чтобы прищуриться в направлении земли.
– Хочешь еще? – спросил Веракко за её спиной, заставив её вздрогнуть.
Она обернулась и увидела его стоящим возле стола, на котором уже были еда и столовые приборы. Она взглянула вниз на свою почти нетронутую бутылку и покачала головой. Лили наблюдала за ним и заметила, что его язык тела был напряжённым. Его плечи были напряжены, кулаки сжаты, и он старался удерживать свой взгляд на ней, не потому что хотел смотреть на неё, а потому что пытался не смотреть куда-либо ещё.
Он прочистил горло, и на мгновение его глаза скользнули к её ладони, всё ещё прижатой к окну, затем вернулись к ней. Когда она поняла, что происходит, у неё появилось внезапное желание броситься к нему и успокоить его.
– Дело в окнах, не так ли? Почему ты вообще купил дом на такой высоте, если боишься высоты?
– Обычно это не проблема, но мне бы хотелось, чтобы ты не стояла так близко к ним, – ответил он, расправив плечи и сев за стол, избегая зрительного контакта. – Это был этаж, который предложила Зирита.
Лили подошла к нему, нахмурившись.
– Она заставила тебя купить этот дом, даже после того, как ты сказал ей, как сильно ты боишься высоты?
– Зачем мне говорить ей об этом? – Он нахмурился, откинувшись на спинку стула.
– Это важная вещь, которую стоит обсудить перед покупкой дома в небоскрёбе, – Лили пожала плечами. – Ты мне сказал.
Его взгляд стал серьёзным.
– Ты другая. – Веракко посмотрел на свою еду и добавил тихим голосом: – Ты единственная, кому я рассказал историю о своём падении.
Сердце Лили сжалось в груди. Единственная?
Она мысленно встряхнулась и посмотрела на еду. Странные серые кубики были покрыты угольно-чёрным соусом, который пахнул аппетитно и даже немного знакомо.
– Я приготовил простое блюдо. Я не знал, сколько ты захочешь съесть, и не знал, хочешь ли ты снова остаться вегетарианкой, теперь, когда у тебя есть такой выбор.
Конечно, он был достаточно внимателен, чтобы подумать об этом. Он не мог бы сделать это проще, мог бы быть просто обманщиком с начала до конца? Нет, он должен был иметь достаточно разумных объяснений и приятных жестов, чтобы заставить её сомневаться во всём.
Лили зачерпнула немного еды странной плоской ложкой, которую он ей дал. Она не была особенно голодна, хотя не помнила, когда в последний раз ела, но ей было любопытно попробовать невзрачную серую массу, которая пахла гораздо лучше, чем выглядела.
Соус оказался ярким и цитрусовым, в то время как серые кубики под ним были пикантными и слегка хрустели. Она жевала задумчиво и решила, что ей это нравится. Неподвижный инопланетянин напротив неё привлёк её взгляд. Он не притронулся к своей еде, но смотрел на неё с напряжённым взглядом, в его челюсти играли мышцы.
Лили вздохнула и отложила свою странную ложку, затем сделала большой глоток из бутылки, морщась, когда жидкость жгла ей горло.
Пора получить ответы.
***
Веракко сжал руки, теперь свободные от краски. Ему было невыразимо неприятно держать их спрятанными, но постоянные нервные взгляды Лили на них заставляли его задуматься, не стоит ли снова их покрасить, чтобы она чувствовала себя комфортнее.
Он сделал глоток из своей бутылки, уже успев опорожнить целую одну в подготовке, но всё его тело, от кончиков пальцев до кончиков ушей, было дрожащее и нервное. Как можно убедить свою вторую половину принять тебя?
– Итак, первый вопрос, – сказала она, снова посмотрев на его руки, – когда эти метки появились?
– После того, как тебя ужалили, – ответил он, переминаясь на месте.
Лили стиснула зубы и скрестила руки на груди.
– Почему я не видела их раньше, когда проснулась?
– Потому что я попросил Дези их скрыть.
Она приподняла бровь.
– Ты собирался их скрывать от меня?
– Нет. Я не хотел, чтобы кто-то другой увидел их и доложил моей матери.
– А она заставит нас быть вместе, потому что…?
– Мы пары, – кратко ответил он.
Она кивнула с широко открытыми глазами, снова изучая метки. Без слов она встала и начала ходить взад и вперёд перед окнами. Он подавил желание отвести её в более безопасное место, где нет такого вида.
Что ты чувствуешь? Он сжал губы, чтобы подавить манипуляцию, которая набирала силу в его голосе.
Она ущипнула переносицу и сжала глаза.
– Ты говоришь, что метки, которых у тебя никогда не было, появились волшебным образом на твоих запястьях, потому что у нас есть какая-то связь, которую ты не можешь иметь с кем-то другим? – Она направила на него недоверчивый взгляд.
Уголок его рта опустился вниз при такой простой интерпретации. Разве можно было описать величие этих меток для кого-то, кто не рос с ними?
– Да, я полагаю.
– Но почему у меня их нет? Я твоя пара, но ты не моя?
Веракко резко поднялся, не в силах сдержать рычание. Лили бросила на него яростный взгляд, который без слов успокоил его.
Он глубоко вздохнул, пытаясь восстановить спокойствие, прежде чем ответить.
– Нет. Я твоя пара, и ты моя, но люди, похоже, их не получают. Возможно, вы эволюционировали и они больше не нужны, или это какая-то уникальная особенность людей. Я не знаю ответа, но из опыта других человеческих пар, которых я встречал, я знаю, что есть чувство узнавания, которое остаётся.
– Потому что я наполовину Клеканийка, или потомок Клеканийцев, или… – она размахнула руками в воздухе, дикий взгляд загорелся в её глазах. – Или кто бы ни были эти чёртовы люди. – Её взгляд стал отчаянным. – Я не понимаю. Как могли эти метки просто появиться из ниоткуда? Почему они не появились раньше?
– Со мной что-то произошло, когда я увидел, как ты упала. Я не знаю, как ещё это объяснить, но все препятствия, которые давили на меня с момента нашей встречи, просто исчезли. Всё, о чём я мог думать, было то, что я могу потерять тебя. – Он жаждал подойти к ней и обнять, но сдержался. – Это был самый большой страх в моей жизни. Я никогда не сомневался, что смогу тебя защитить. Я знал, что могу сразиться со Стриги или с Сефой, чтобы спасти тебя, но… – он сглотнул, холод пробежал по его спине при одном воспоминании, – я не могу сразиться с ядом.
Лили пошевелила плечами и прикусила губу, но молчала.
Он пересёк комнату к ней, игнорируя вспышку страха от вида через окна.
– Но я не заставлю тебя. Если ты скажешь, что не хочешь быть со мной, я постараюсь держаться подальше.
– Разве ты не можешь уговорить свою маму…?
– Я могу убедить свою мать очень немногому. Она уже сделала мне одолжение, позволив мне побыть с тобой три дня, прежде чем объявить о твоём существовании в городе. Больше она не будет делать.
– Что случится тогда? После её объявления?
Веракко подавил ещё один рев, поднимавшийся в его горле. Он знал, что это произойдёт, и он не знал, хватит ли у него сил, чтобы выдержать это.
– Мужчины и их главы семьи будут приходить. Посмотреть, узнают ли они тебя, чтобы захотят начать переговоры.
– Что если я скажу «нет»?
– Если ты не выберешь, боюсь, кто бы ни был назначен твоим опекуном в то время, будет выбирать за тебя, – при взгляде Лили, отражавшем отвращение, Веракко объяснил, – единственное, что требуется от тебя в браке, это совместное проживание. Ты можешь даже не говорить с мужем, если не захочешь, пока это будет частью вашего контракта.
Лили несколько минут молчала, а потом её взгляд снова повернулся к Веракко.
– Подожди… что в твоём контракте? Что ты должен делать?
Его желудок взбунтовался.
– Мне пришлось купить этот дом и заполнить его в соответствии с её предпочтениями. Я должен готовить ужин, если она не скажет иначе, и я должен обедать с ней хотя бы раз в неделю. – Он сжал кулаки. – И в контракте сказано, что мы должны пытаться забеременеть.
Рука Лили закрыла её рот, и она отступила назад.
– Я не буду этого делать! Я не могу! – Когда она не поверила ему, он добавил, – Ты моя пара. Я не смогу быть с кем-то другим.
– В смысле физически? Есть ли физические последствия? – Она сделала несколько шагов к нему.
– Да. Я быстрее, сильнее, и мои способности к убеждению должны быть сильнее, чем у других.
Пожалуйста, не спрашивай. Пожалуйста, не спрашивай.
– А если я скажу «нет»? Произойдут ли с тобой какие-либо физические изменения?
Она спросила. Веракко застонал про себя. Лили была сильной и не позволила бы себя легко заставить что-то делать, но одна из её слабостей была её сострадание. Если бы он сказал ей о том, что произойдёт с ним, если она откажется от их связи, она бы почувствовала давление остаться с ним, хочет она этого или нет. Но он согласился рассказать ей всё. И хорошее, и плохое.
– Я бы предпочёл не говорить.
Она наклонила голову и скрестила руки, ожидая.
– Я не знаю, насколько серьёзными будут последствия, но все случаи Клеканийцев, которые были разлучены со своими парами, указывают на различные уровни болезни появляющимися со временем.
Плечи Лили опустились, а брови сошлись на переносице. Она смотрела на него снизу вверх с явным беспокойством в глазах. Если бы ситуация была иной, от этого взгляда у него бы растаяла каждая клеточка тела. В ее глазах светилась тревога за своего суженого. Он никогда бы не подумал, что увидит такое.
– Ты можешь заболеть? – прошептала она, пристально смотря ему в глаза. – Сколько времени это займет? Ты сейчас чувствуешь себя плохо? – Ее взгляд медленно скользил по его телу.
– Нет, я в порядке. Я сейчас с тобой. Длительное разлука повлияла бы на меня. Это не у всех клеканийцев так, но я стану постепенно слабее. Более подвержен болезням. По тем рассказам, которые я слышал, больше всего пострадает мое психическое состояние. Депрессия. Вспышки ярости. Но, опять же, этого раньше никогда не случалось. Пара всегда чувствует связь одинаково. Не было вопроса, будут ли двое вместе. Но чем дольше мы будем вместе, тем хуже будет, если нас разлучат. Может быть, если ты решишь, что не хочешь быть со мной, я не почувствую столько последствий. Мы не так давно вместе. У меня отметки всего один день. – Веракко заглушил голос в своей голове, кричащий, что то, что он сказал, было ложью. Это не так. Он не знал, что произойдет, если она уйдет. Он знал только, что вся его сущность восставала против этой мысли, но он не мог сказать наверняка, что произойдет, если они будут разлучены.
Глаза Лили наполнились слезами, и она отвернулась от него. Ему хотелось коснуться ее, но он не знал, принесет ли это больше вреда, чем пользы, поэтому он стоял, напрягая мышцы, ожидая, когда она скажет хоть что-то.
Когда она наконец повернулась к нему, он увидел влажность вокруг ее глаз.
– Что если через год я решу покинуть эту планету? Что если законы изменятся, и я смогу вернуться на Землю? Ты хочешь быть со мной, навсегда? Моногамно?
Каждую секунду каждого дня, пока я живу. Он сделал шаг к ней, пытаясь понять, что сказать. Она уже так насторожена к нему и опасается отношений в целом. Хочет ли она услышать правду?
– Я бы пошел за тобой куда угодно, мивасси. Если твоё лицо будет единственным, которое я увижу до конца жизни, я умру счастливым.
Её подбородок задрожал, и она шмыгнула носом.
– Что произойдет, если ты нарушишь свой контракт, но не покажешь свои отметки?
– В конце концов, когда я их покажу, нам будет разрешено быть вместе как паре, но иначе мне никогда не разрешат снова жениться. И меня вышлют. На годы. Если законы не изменятся, тебе придется выходить замуж каждый год, пока меня нет.
Горло его сжалось. Не видеть ее годами? Знать, что ее заставляют выйти замуж минимум за двух других мужчин, и быть бессильным что-то сделать? Что, если он вернется и увидит, что она влюбилась в кого-то другого? Или хуже… пропала. – Она указала ему на что-то, о чем он еще не думал. Лили не обязана оставаться на Клекании после окончания своего года. – Уедет ли она?
– Если это то, что тебе нужно, я сделаю это.
Ее лицо смягчилось. Она скрестила руки на талии.
– Ты бы сделал это для меня? Даже если мог бы заставить меня быть с тобой, просто раскрыв свои отметки?
Веракко издал резкий грубый смех.
– Я думал об этом. Я веду спор с собой каждые несколько минут по этому поводу. Это противоестественно для меня сдерживаться. Не так должно происходить. Пары всегда чувствовали притяжение одинаково. Нет сомнений. – Он сократил расстояние между ними, радуясь, что она не отстранилась, и положил руки ей на плечи. – Каждая часть меня знает, что ты моя. Но я хочу получить всю тебя, и я знаю, что если я заставлю тебя, часть тебя всегда будет презирать меня.
– И если я соглашусь быть с тобой, не будет возврата? Даже если мы станем несчастными?
– Никогда, – сказал он искренне. – Я едва сдерживаюсь от того, чтобы подойти к тебе прямо сейчас. Если ты скажешь, что будешь моей, это будет конец для меня. Я больше никогда не смогу тебя отпустить. Но я сделаю все возможное, чтобы ты никогда не стала несчастливой.
– И у меня только две недели, чтобы решить, – прошептала она сама себе.
– Я должен жениться через две недели, но лучше, если мы не будем жить вместе, после того как моя мать объявит о твоем существовании городу. Если я увижу других мужчин, пытающихся ухаживать за тобой, я… – Веракко опустил руки, боясь, что может случайно сжать ее слишком сильно при этой мысли. – Для всех будет лучше, если я этого не увижу.
Лили смотрела на землю и молчала. Ее брови были нахмурены, а она кусала губу – привычка, которая возникала, когда она думала о чем-то серьезно. Но на ее лице было и такое страдательное сомнение. Он поднял ее подбородок, чтобы она взглянула ему в глаза, и грудь его сжалась. Она выпила эликсир в медпункте, но выглядела более уставшей, чем когда-либо.
– Почему бы мне не проводить тебя в твою комнату, чтобы ты отдохнула?
Лили вздохнула.
– Думаю, я скоро не усну.
Веракко рискнул и убрал ее длинные волосы с лица, а затем коснулся ее щеки. В груди у него заурчало, когда она закрыла глаза от этого прикосновения.
– Я могу использовать на тебе свою силу. Позволь мне помочь. Я могу помочь тебе заснуть.
– Веракко, я… – она начала возражать, но потом опустила лицо и простонала. – На самом деле, это не такая уж плохая идея.
Он повел ее наверх в свою комнату. Он должен был проводить ее в ту комнату, которую приготовил для Зири, но что-то в том, чтобы положить ее в свою кровать, казалось правильным. Веракко нахмурился, когда они подошли к двери. Значит ли это, что ему придется спать в другой комнате?
В лесу они с Лили спали, прижавшись друг к другу. Последние две ночи он держал ее в своих объятиях, чего никогда не мог себе представить, что сможет сделать с женщиной. Лили не дала понять, что для нее это было странно. Делят ли человеческие пары постели так, как, как он знал, это делали в некоторых других инопланетных культурах?
Когда они дошли до затемненной комнаты, она повернулась к нему, и ее щеки порозовели.
– У тебя есть что-нибудь еще, что я могла бы надеть?
Его плечи немного опустились. Почему она выбрала его, если он не мог показать, что готов ее обеспечить? Чертовы портные этого города настаивали на продаже одежды древним способом, в обычных магазинах, а не виртуально, и у него было время выбрать только по одному наряду для каждого из них, прежде чем вернуться к ней.
– Моя рубашка? – предложил он, сдернув ее, на всякий случай. – Я еще не переехал сюда. Завтра я возьму больше одежды. Ты можешь выбрать сама, если захочешь.
Лили посмотрела на его рубашку, а затем взяла ее.
– Спасибо.
Она повозилась с застежкой на талии. Он должен был уйти, дать ей немного приватности, но он не мог заставить себя сделать это.
Застежка застряла, и она вздохнула, бросив рубашку на кровать, чтобы попытаться снова ее открыть. Она посмотрела на него, ее щеки покраснели.
– Я сняла ее раньше, но эта штука… – она вскрикнула, когда поранила палец.
Он подскочил к ней. Она подняла палец ко рту и пососала его, одновременно ругаясь на свою талию.
Он прикусил губу, чтобы не рассмеяться.
– Можно? – спросил он, показывая на ее талию.
Она нахмурила брови и изучающе посмотрела на него, все еще посасывая поврежденный палец. Она медленно кивнула.
Металл застежки заклинило, и он был вынужден разломать ее пополам. Он обхватил ткань вокруг ее спины и посмотрел вниз на нее. Она была так близко. Он мог бы обхватить ее за талию и поцеловать.
Она посмотрела ему в глаза, когда он не отодвинулся, и он увидел, что ее дыхание участилось. Медленными движениями он провел руками по застежке на ее левой руке, затем расстегнул ткань.
Он выдержал ее взгляд и потянулся, чтобы расстегнуть застежку на ее другой руке, затем на той, что была у нее на спине. Он задержал свои ладони на ее пояснице и притянул ее к себе. Ее руки легли ему на плечи. Веракко попытался встряхнуться. Он и представить себе не мог, насколько потрясенной и эмоциональной сейчас может быть Лили, и воспользовался этим. Он стянул ткань с ее талии и позволил ей упасть на пол у ее ног.
Он не сводил с нее глаз и подавил стон, когда ее взгляд метнулся к его губам.
Но, черт возьми, он чувствовал то же самое, что и она, за исключением того, что у него было еще больше разочарования от того, что он не мог заявить права на свою пару.
Ее губы приоткрылись на выдохе. Он издал сдавленный рык и притянул ее к себе. От ощущения ее мягких грудей на своей обнаженной груди его член мгновенно напрягся. Он обхватил ее за шею и прижался губами к ее губам. У него вырвался стон от восторга, когда ее маленький язычок коснулся его. Она обвила руками его шею, приподнялась на цыпочки и свела его с ума медленными, страстными движениями своего языка. Слабый аромат ее возбуждения был скрыт под плотным нижним бельем, которое он ей подарил. У него чесались руки сорвать его.
Он позволил своему хриплому мурлыканью отдаться в их соединившихся телах и ухмыльнулся, услышав ее ответный вздох. Он заставил ее отклониться назад, углубляя поцелуй, пока ее зад не уперся в край кровати. Его большая кровать была сделана специально для его него и доходила Лили до талии. Схватив ее за бедра, он поднял ее на кровать, затем обхватил рукой за поясницу и притянул ее бедра к своим.
Когда он уперся своим твердым членом в чувствительное местечко на вершине ее бедер, она издала такой сладкий стон, что он, возможно, кончил бы прямо там. Но потом она отстранилась.
Тяжело дыша, она посмотрела ему в глаза. Он прижал ее бедра к своим и навалился на нее всем телом, так что она заложила руки за спину и отклонилась в сторону. Он издал рычание от того, что увидел в ее взгляде. Ясность.
– Раньше ты говорил, что это запрещено. Я так понимаю, что это связано с твоей помолвкой?
Веракко заставил себя ответить честно, хотя его контрактные обязательства перед другой женщиной были последней темой, о которой он хотел говорить в данный момент.
– До того, как я узнал, что ты моя пара… – он сделал упор на слове и заставил себя смотреть ей в лицо, а не скользить взглядом по ее открытому телу. – Зирита знает, что я здесь с тобой. Технически, это нарушение, но…
Лили покачала головой, прервав его.
– Я не хочу причинять боль другой женщине, занимаясь этим с тобой прямо сейчас, да еще в ее доме.
Веракко нахмурился.
– Это никому не вредит. Зири не видит меня или это место так, как ты думаешь, – он пытался объяснить, что измена, которую Лили могла предположить, что Зирита может почувствовать, была далека от истины.
Лили некоторое время смотрела на его рот, и ему показалось, что она передумает, но затем ее брови нахмурились, и она схватила его рубашку, которую он бросил.
– Я слышу, что ты говоришь, но у меня за плечами целая жизнь на Земле, которая заставляет меня чувствовать себя паршиво из-за этого. Пока я сама не увижу, что люди, состоящие в браке, не имеют таких связей, как те, к которым я привыкла, я не думаю, что мы должны это делать.
Он зарычал и выхватил рубашку из ее рук.
– Веракко, – сказала она с предупреждением в голосе. Она потянулась к рубашке и промахнулась, при этом ее груди потрясающе задергались.
Нахмурившись, с уже ноющими от неутоленного вожделения яйцами, он поправил рубашку и поднял ее над ее головой. Он бросил на нее разочарованный взгляд и увидел, как на ее губах заиграла легкая улыбка, прежде чем она подняла руки и позволила ему стянуть рубашку. За последнюю неделю он совершил несколько преступлений, но прикрывать ее великолепное тело казалось ему самым ужасным из всех.
Он не спеша потянул ткань вниз по ее бедрам, не забыв при этом коснуться костяшками пальцев ее сосков. Она вздрогнула от этого прикосновения. Надев рубашку, он уперся сжатыми кулаками по обе стороны от ее бедер и сосредоточился на ее лице, позволяя ей увидеть его разочарование. Честно говоря, он полагал, что заслужил это.
Они некоторое время молчали, просто глядя друг на друга, напряженность между ними росла.
– Могу ли я спать здесь с тобой, Лили?
Она закусила внутреннюю часть щеки, раздумывая.
Она не дала прямого ответа, сказав:
– Я все еще злюсь на тебя.
Это тихое заявление задело его сильнее, чем следовало бы. В ее словах не было яда, но он услышал за ними правду. Злость была неподходящей эмоцией. Это была маска, скрывающая обиду. Та обида, которая стала бы для него самым большим препятствием. То, что он делал с ней на прошлой неделе, возможно, и не задело ее настолько глубоко, чтобы она порвала с ним, но это посеяло сомнения. Сомнения, на преодоление которых у него ушло бы больше времени.
Для его мивасси, со всеми ее значительными знаниями и непоколебимой уверенностью, сомнение в ее собственных чувствах к нему повредило бы его делу больше, чем что-либо другое
– Я проведу остаток своей жизни, стараясь загладить свою вину перед тобой, если ты позволишь мне.
Лили сглотнула, но ничего не сказала.
– Начну прямо сейчас, помогу тебе заснуть, – он выпрямился, наблюдая, как она закопалась под кучу одеял. Сняв штаны, он скользнул в кровать рядом с ней и запрограммировал свет на уменьшение яркости.
Отчаянно надеясь, что она позволит, он притянул ее к своей груди и убрал волосы с ее шеи. Если она и возражала против его члена, который теперь снова полностью встал и прижимался к ее ягодицам, то ничего не сказала. Он провел носом по изгибу ее шеи и почувствовал, как по ее рукам побежали мурашки.
– Готова?
Она ненадолго задумалась, и каждая миллисекунда сомнения была ударом в живот. Однажды они снова достигнут состояния, в котором она будет доверять ему безоговорочно, и до тех пор ему придется быть терпеливым. В конце концов, она кивнула.
– Спи крепко, мивасси, и пусть тебя посещают только приятные сны. Ты проснешься утром обновленной и готовой к долгому дню, – он продолжал мягко шептать слова, даже когда ее тело стало расслабленным, а дыхание уравновесилось.
Веракко остался на месте, поглаживая ее волосы и проводя костяшками пальцев по ее щеке, одновременно думая о способах ускорить ее решение.
Вдруг ему пришла в голову идея, которую он изначально отбросил, но она продолжала всплывать в его мыслях, требуя внимания. Возможно, сначала она не понравится Лили, но в конечном итоге это может быть именно то, что ей нужно, чтобы понять его. Она могла не верить ему насчет того, в каком положении он находится, но был один человек, которому она поверила бы.
Веракко осторожно высвободил руку из-под головы Лили и взял свой коммуникатор из кухни.
Через несколько мгновений связь была установлена.
– Мне нужна помощь, – сказал он.
Глава 21
Лили прижала к груди пушистую подушку и сжала её. Холодная ткань приятно охлаждала её горячую грудь, и она уютно устроилась в своих одеялах. Одеяла?
Её глаза широко раскрылись, и она резко села. Когда её зрение прояснилось, она увидела большую кровать, блестящий каменный пол и серо-голубые стены. Вспомнив, где она находится, она снова упала на матрас и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить своё сердцебиение.
Запах цветов висел в воздухе. Лили оглядела комнату, но не нашла явного источника. Может, он поступает через вентиляцию?
Убедившись, что Веракко действительно ушёл, она подняла его рубашку, которую всё ещё носила, к носу и глубоко вдохнула. Запах был менее насыщенным, чем обычно, но любимый ею дымный аромат всё ещё оставался на ткани и успокаивал её.
Она лежала, глядя на потолок, с рубашкой на носу, и мысленно осмотрела своё тело. Боль в спине ушла, не осталось никаких остатков боли или неприятных ощущений из леса. В целом, она чувствовала себя невероятно комфортно и расслабленно. Успокоение Веракко было лучше, чем её ночная шумовая машина. Или чем снотворное, уж тем более.
Если я останусь с ним, могу заставить его делать это каждую ночь.
Лили думала обо всём, что произошло вчера. О всех их ссорах, его откровениях и неожиданном моменте близости, который они разделили прошлой ночью. Хотя они спорили большую часть дня, горячие разговоры между ней и Веракко почти казались правильными. Будто они работали над чем-то, а не разрушали друг друга словами. Недовольство закралось в её мысли. Почему прощение и продолжение отношений казалось таким естественным? Чувствую ли я ту связь, о которой он говорил?
