Текст книги "Против силы ветра (ЛП)"
Автор книги: Виктория Альварес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)
Все присутствующие повернулись к источнику звука. Открыв дверь купе, Лайнел стоял, опираясь на дверной косяк с потрепанной дорожной сумкой в руке. Мисс Стирлинг совершенно не выглядела удивленной, в то время как остальные смотрели на него, будто громом пораженные.
– Лайнел! Разве ты не говорил, что у тебя слишком много работы, чтобы ехать с нами?
– Я поработал в Эшмоле сверхурочно, – сухо ответил он. Мужчина, не отрываясь, смотрел на улыбающуюся мисс Стирлинг. – Процесс каталогизации Кносских артефактов занял меньше времени, чем мы думали.
Лайнел умолк, чтобы не сболтнуть лишнего – он принял решение о поездке лишь полчаса назад и промчался мимо ошарашенной Эйлиш, чтобы успеть вскочить в набирающий ход поезд. Вероника похлопала ладонью рядом с собой, приглашая его сесть слева от нее, Лайнел закинул сумку наверх и сел.
– К тому же, я не мог позволить вам одним уехать в Новый Орлеан с ней, – продолжил Лайнел. – Вы уже знаете, на что она способна – врет чаще, чем дышит.
– Боже мой, сколько драматизма, – рассмеялась мисс Стирлинг. – Вы похожи на пятилетнюю девочку, пытающуюся привлечь внимание своих родителей. Не будет ли честнее сказать, что Вам невыносима мысль о том, что мы отправились развлекаться без Вас?
– Не надо со мной умничать, мисс Стирлинг. Я слишком хорошо Вас знаю, и то, что я только что услышал только укрепило мое мнение. Вся эта история о том, что Ривз был убит экипажем «Персефоны», действительно окончательная версия? Сколько еще раз поменяется история на протяжении следующих недель, чтобы быть уверенной, что крепко держите нас на крючке?
– У меня нет в этом необходимости, – заверила его девушка. – Вы плохо знаете моего патрона, если считаете, что он будет терять свое время на не стоящие внимания расследования. Если его так интересует этот корабль, значит, на это есть причины.
– И Вы, разумеется, преисполнены верой в его намерения, хоть и знаете о них не больше нашего. Чего еще можно ожидать от дрессированной собачонки князя Драгомираски?
– Лайнел, сделай одолжение, прикуси язык! – предупредил его Александр, которого все больше смущал этот разговор. – Я не знаю, что с тобой в последнее время происходит, но это начинает меня…
– Не волнуйтесь, профессор, – заверила его мисс Стирлинг. – Нельзя ожидать от мистера Леннокса, чтобы он был кем-то большим, чем просто мистером Ленноксом. Как нельзя ожидать, что проститутка с Уайтчепела[4] вдруг начнет цитировать Данте на итальянском. А теперь, – добавила она, вставая и убирая перчатки, – пойду-ка я в кафетерий и выпью чего-нибудь горячего. Путь до Ливерпуля предстоит долгий.
Мисс Стирлинг покинула купе так спокойно, словно с Лайнелом они говорили о погоде, которую обещают на время их путешествия. Как только она ушла, Александр повернулся к Лайнелу:
– Я знаю, что ты мне сейчас скажешь, – опередил его Лайнел. – Но что бы ты ни говорил – это бесполезно. Эта женщина и я не можем находиться в одном помещении, Александр. И не пытайся просить, чтобы я был к ней терпимее, клянусь, я не собираюсь заключать с ней перемирие.
– Это я и сам прекрасно понял, – покачал головой профессор. – И по-прежнему не понимаю, что происходит, даже если учесть твое недовольство ее отъездом в тот раз. Что между вами произошло, раз теперь ты настолько ее не выносишь?
– Видимо, ее страсть к нему остыла, когда она поняла, что он собой представляет на самом деле, – вступила в разговор Вероника. – И это, как мне кажется, лучшее, что могло произойти в твоей жизни, Лайнел. Даже мне трудно отвести взгляд от ее декольте, когда оно у меня прямо перед носом, но это не мешает понимать насколько она опасна.
Не прекращая болтать, Вероника достала тетрадь и стала лениво перелистывать страницы, разглядывая наброски.
– А эта смесь акцентов, – продолжала она, – должна признать, звучит очень сексуально. Она больше похожа на ходячую Вавилонскую башню, чем на женщину.
– Эйлиш считает, что она арабского происхождения, – добавил Оливер. – Мисс Стирлинг единственная, кого Эйлиш не смогла «прочитать», прикоснувшись. Тем не менее, с такой смуглой кожей и черными глазами и волосами, она словно сошла со страниц «Тысячи и одной ночи».
– Очевидно, что на славянку она точно не похожа, – согласился Александр. – Но гражданство у нее, должно быть, все-таки, венгерское, как и у князя Драгомираски. Когда она говорит про Будапештский двор, то всегда говорит «мы».
Вероника ничего на это не ответила. Она встретилась взглядом с Лайнелом, и тот быстро отвел глаза, уставившись на раскинувшиеся за окном поля, погруженный в более чем красноречивое молчание.
–
[1] «Уайт Стар Лайн» (англ. White Star Line) – крупнейшая британская судоходная компания конца XIX – начала XX века.
[2] Суфражи́стки (или суфраже́тки, фр. suffragettes, от фр. suffrage – избирательное право) – участницы движения за предоставление женщинам избирательных прав. Также суфражистки выступали против дискриминации женщин в целом в политической и экономической жизни. Считали возможным вести борьбу, применяя радикальные акции.
[3] Эммелин Панкхёрст (англ. Emmeline Pankhurst; 15 июля 1858, Манчестер, Англия – 14 июня 1928) – британская общественная и политическая деятельница, борец за права женщин, лидер британского движения суфражисток. Сыграла важную роль в борьбе за избирательные права женщин. В 1999 году журнал «Тайм» включил Панкхёрст в число ста самых выдающихся людей ХХ века, отметив: «Она создала образ женщины нашего времени, перенеся общество в новое измерение, откуда нет возврата».
[4] Уа́йтчепел (англ. Whitechapel) – исторический район Лондона, ныне в составе городского района Тауэр-Хэмлетс. Уайтчепел знаменит тем, что сотню лет назад здесь происходили убийства, приписанные мистическому серийному убийце Джеку Потрошителю. Постоянное население имеет разнообразное этническое происхождение, преимущественно это выходцы из Бангладеш.
Глава 8
Трансатлантический океанский лайнер «Океаник»[1] оказался таким огромным монстром из стекла и металла, что, казалось, легко может переломить надвое Ливерпульский причал, спеша покорить Атлантику. До сих пор ни один из англичан не видел трансатлантических лайнеров, поэтому, когда они сошли с доставившего их от вокзала экипажа, остановились, пораженные открывшимся зрелищем: рядом с возвышающимся над пристанью темным корпусом корабля, они сами себе показались ничтожными насекомыми, входящими в Ноев ковчег.
Разумеется, львов на этом ковчеге тоже хватало. Трап, ведущий к палубе первого класса превратился в импровизированный подиум для представителей аристократии. Слишком сбитые с толку, чтобы что-то спрашивать, журналисты молча следовали за мисс Стирлинг на борт, показали билеты представителям компании и пошли за стюардами к своим каютам, куда им не замедлили доставить багаж. Открыв двери в каюты, англичане почти лишились дара речи. Мисс Стирлинг выяснила, что Джеймс Хёрст, капитан «Океаника», узнал о ее присутствии на борту и пригласил их всех отужинать с ним. Они договорились встретиться в 6.15 у лестницы, ведущей к столовой первого класса и разошлись по каютам. Таким образом, у них была пара часов, чтобы осмотреться вокруг.
– Это просто нелепо, – фыркнула Вероника, когда друзья пришли к ней в каюту, чтобы вместе пойти на ужин. Александр и Оливер надели смокинги, как это предписывалось правилами этикета «Уайт Стар Лайн», а вот Лайнел остался в той же одежде, в которой ехал в поезде, тоже самое сделала и Вероника. – Вы видели какой древесиной тут все обшито? А обивку в ванной комнате? Какой смысл тратить столько денег на билеты первого класса, если путь до Нью-Йорка длится всего неделю?
– За все платит не мисс Стирлинг, а ее босс, – уточнил Лайнел, пока они шли по палубе позади остальных. – Должно быть, он рассматривает эти затраты как долгосрочную инвестицию.
– Да мне без разницы чьи деньги. Разве ты не видишь, что все, что хочет Дама-С-Родинками, это купить нас со всеми потрохами тем, что мы от нее получаем? Даю руку на отсечение, что еще до ее визита в Кодуэлл Касл, билеты уже были забронированы. Вот только она не знала, что Август находится сейчас в Раджастане, а Эйлиш беременна, поэтому мне пришлось занять ее место…
Она умолкла, заметив, что Лайнел перестал ее слушать. У подножия роскошной дубовой лестницы, мисс Стирлинг смеялась в ответ на слова двух мужчин. На ней было черное газовое платье, покрытое россыпью крошечных бриллиантов…и выглядела она так обворожительно, что Лайнел усилием воли заставил себя думать о ране на плече, чтобы не сломить свою силу воли, как это происходит с любым, имевшим несчастье взглянуть на мисс Стирлинг.
Когда девушка повернулась к подошедшим англичанам, бриллианты, украшавшие роскошные волны ее волос, затрепетали, словно жили своей собственной жизнью. Она попрощалась со своими собеседниками и, улыбаясь, подошла к журналистам.
– Пунктуальны как Биг Бен, профессор Куиллс. Иного я и не ожидала ни от вас, ни от мистера Сандерса, и вынуждена признать, что парадная одежда вам идет даже больше, чем я могла представить!
Лайнел был вынужден согласиться. Оливер выглядел в смокинге довольно странно, особенно учитывая длинные, собранные в хвост волосы, но в то же время настолько аристократично, что Лайнел почувствовал еле заметный укол зависти. Что касается Александра, то подобная одежда сидела на нем как вторая кожа.
– Должна заметить, что от вас двоих я ожидала несколько иного, – продолжила мисс Стирлинг, обращаясь к Веронике и Лайнелу. – Глазам своим не верю, мистер Леннокс!
– Знаю, знаю, я тоже в шоке оттого, что Оливер отказывается стричься.
– Вы прекрасно знаете о чем я. Думаете, я поверю, что в Оксфорде нет ни одного портного, достойного заняться вашим гардеробом?
– Ни одного, достаточно хорошего для нас, – ответила Вероника, одаривая дерзким взглядом прошедшую мимо них под руку с супругом даму, которая смотрела на внешний вид Вероники с таким же изумлением, что и мисс Стирлинг. – Мы оба отличаемся нетривиальным вкусом.
– Весьма авангардным, насколько я вижу. К счастью для вас, европейская мода переживает не лучшие времена. Если и дальше так пойдет, то женщины вскоре начнут щеголять в штанах, – она вздохнула и, взяв под руки Александра и Оливера, направилась к столовой. – В любом случае, мне придется извиниться за вас перед капитаном Хёрстом, я уверена, что он, как истинный джентльмен, все поймет.
Они поднялись по лестнице к стеклянным дверям, ведущим в зал, который, казалось, был не в состоянии вместить гомон собравшихся в нем более чем трехсот человек. В углу играл струнный квинтет, а сливки североамериканского общества и английской аристократии прокладывали себе путь среди длинных столов, накрытых безукоризненно белыми скатертями. В центре огромный стеклянный купол позволял видеть звезды, которые, впрочем, не могли конкурировать с электрическим светом люстр, который заставлял сверкать столовое серебро и драгоценности дам.
Пока они направлялись к противоположной стороне столовой, мисс Стирлинг приветствовала сидевших за другими столами людей, комментируя каждого из них.
– Вон там сидят Кёртисы, бостонское семейство, которым несколько лет назад пришлось уехать в Европу, но мне не удалось выяснить почему… Знаменитый художник Джон Сингер Сарджент[2], который написал их портрет в принадлежащем им итальянском палаццо… О, дорогой Джон, я не забыла о Вашем предложении!… Только что поприветствовавший нас мужчина справа – лорд Рибблсдейл с женой и дочерьми. Его наследник погиб в прошлом году в Сомали, поэтому сейчас все семейство в глубоком трауре…
– Вижу, что в подобной обстановке Вы словно рыба в воде, – заметил Александр.
– Я проделала этот путь дюжину раз и всегда на «Океанике». Большинство этих людей – постоянные клиенты «Уайт Стар Лайн», поэтому нет ничего странного в том, что я вижу их пару раз в году. Североамериканцы обожают посещать Старый свет по любому поводу, а их жены сходят с ума по бутикам на Елисейских полях… – она остановила свой взор на вставшего из-за стола в глубине зала мужчину и воскликнула: – А вот и мой дорогой капитан Хёрст!
– Маргарет! – изрек тот, подходя к ним, словно не мог поверить своему счастью. – Глазам своим не верю! Я уж было подумал, что вы решили провести весь год в Европе, но, вижу, что ваша страсть к путешествиям не изменилась.
– Она также не потопляема, как и ваш «Океаник», – промурлыкала в ответ мисс Стирлинг.
Было очевидно, что капитан Хёрст не просто симпатизирует ей. Румянец на щеках, прятавшийся под белоснежной бородой и улыбка выдавали его с головой. Он был так счастлив ее видеть, что не обратил ни малейшего внимания на неподобающий вид Лайнела и Вероники. Все расселись за единственным в зале круглым столом, где их уже ожидал старший помощник капитана, мистер Стюарт, и семейство англичан: лорд Фредерик Сильверстоун, его супруга леди Арабелла Сильверстоун и их дочь, леди Лилиан. Интересно, что они тоже были из Оксфордшира, где располагались земли, пожалованные их предку в XVIII веке королевой Анной, так что какое-то время они беседовали, вспоминая общих знакомых, пока, наконец, все приглашенные не заняли свои места.
Пока официанты сервировали первую закуску – устрицы по-русски – выяснилось, что Сильверстоуны точно так же собираются проследовать из Нью-Йорка в Новый Орлеан. На следующей неделе должна состояться помолвка их дочери с молодым американским бизнесменом, который жил недалеко от города.
– Это просто замечательный молодой человек, с потрясающим деловым чутьем, – сообщил аристократ. – Мы познакомились с ним год назад в фойе отеля «Астор», и он произвел на нас очень хорошее впечатление. Похоже, что и он не остался равнодушным к Лилиан, так как не прошло и двух месяцев, как он попросил ее руки. Я очень рад, что вскоре смогу назвать его своим сыном.
– У вас есть еще дети, кроме леди Лилиан? – спросил Александр. – Сыновья?
– Нет, – ответил лорд. Ни от кого не укрылось ни возникшее напряжение в его голосе, ни то, как сжалась вдруг на своем стуле леди Арабелла, продолжая делать вид, будто занята едой. – У Лилиан есть две старшие сестры, Филис и Эвелин, которые вышли замуж, когда она была еще ребенком. И тоже за очень занятых бизнесменов из Лондона и Манчестера, поэтому они не смогут присутствовать на церемонии. Очевидно, что организация свадьбы в США – очень неудобно для нашей семьи, – лорд Сильверстоун глотнул кларета, – но мы вполне можем себе позволить эту небольшую жертву.
Это был крупный мужчина, даже выше Александра, который был довольно высоким для британца. У него была квадратная челюсть, делающая его похожим на боксера, густые черные усы и жесткий стальной взгляд. Мисс Стирлинг улыбнулась девушке поверх букета роз, украшающего центр стола.
– Полагаю, вы очень взволнованы, леди Лилиан. В Луизиане вас ожидает совершенно иная жизнь, наверняка гораздо более интересная, чем та, которую вы оставили позади…
– Да, – ответила девушка с робкой улыбкой. – Не могу не думать о том, как мне повезло.
Улыбка не затронула ее карих глаз. Лайнел переглянулся с Вероникой и понял, что они сошлись во мнении: леди Лилиан шла к алтарю так же радостно, как и жертва ацтекского жертвоприношения. Девушку было очень жаль – она обладала прекрасными манерами, была слишком маленькой и хрупкой на вкус Лайнела, но, тем не менее, вполне достойной кисти
Уотерхауса[3]. Каштановые с рыжеватым отливом, как у матери, волосы были заплетены в косу и уложены на затылке в украшенную белыми бутонами прическу.
– Ну, а вы, дорогая Маргарет? – спросил капитан Хёрст. – Что привело Вас в Нью-Йорк на этот раз? Очередное любопытное поручение вашего патрона?
– Совершенно верно, капитан Хёрст. Расследование в Новом Орлеане, обещающее стать настоящей сенсацией. До нас дошли интересные слухи об одном происшествии на берегах Миссисипи. Его Королевское Высочество посчитал, что стоит разобраться насколько они правдивы, так что я связалась кое с кем в Оксфорде, чтобы они сопровождали меня в Луизиане…
– И, разумеется, она была в высшей степени дипломатична, – ехидно ухмыльнулся Лайнел. – Ни разу не прибегнула к обману и не скрыла от нас ничего важного.
Мисс Стирлинг наградила его предупреждающим взглядом. Они сидели друг напротив друга, но обращали один на другого не больше внимания, чем на любого из официантов, прислуживающих за столом.
– Мистер Леннокс и я… наши взгляды на данное расследование слегка отличаются, – объяснила дама капитану Хёрсту, не переставая улыбаться. – Но, полагаю, это просто замечательно, так как помогает взглянуть на дело с разных точек зрения. Профессор Куиллс – известный ученый в мире спиритизма. Его племянница, мисс Куиллс…. тоже знаменита, но, боюсь, не совсем благодаря своему таланту художника. – Вероника схватила салфетку, но Лайнел поспешил удержать ее за запястье, чтобы она не усугубила ситуацию. – Что касается мистера Сандерса, то он писатель и займется освещением результатов этого…
– Мистер Сандерс? – вдруг перебила ее леди Лилиан. – Тот самый мистер Сандерс?
Она произнесла это почти прерывающимся голосом, что привлекло к ней всеобщее внимание. Оливер сидел с отсутствующим видом, но слова девушки вернули его к действительности.
– Мы… мы знакомы? – растерянно пробормотал он. Девушка в изумлении прикрыла руками рот.
– Поверить в это не могу… Я знала, что он из Оксфордшира, как и мы, но мне даже в голову не приходило, что … прямо здесь… посреди океана…!
– Лили в восторге от историй мистера Сандерса, – вполголоса пояснила ее мать.
– Значит, это было счастливое стечение обстоятельств, – улыбнулся Александр. – Шестидневное путешествие дает более чем достаточно времени для разговоров о литературе.
– Надо же! – воскликнул Оливер, покрасневший почти также, как и девушка. – Рад это слышать, леди Лилиан. Надеюсь, я не разрушил Ваши представления обо мне своим несуразным поведением. Просто, я все еще не могу привыкнуть к подобным вещам.
– Вы не разочаруете меня, что бы Вы не сделали, – заявила девушка, ее темные глаза сияли. – Я прочла лишь первые страницы «Твоего имени после дождя», но они уже покорили меня раз и навсегда…
Пришли официанты, чтобы сервировать тарталетки с икрой, на которые Вероника взглянула с некоторым недоверием. Оливер и леди Лилиан с энтузиазмом погрузились в беседу о затерянных душах, разрушенных церквях и ирландских кладбищах, так что мисс Стирлинг решила возобновить свой прерванный разговор с капитаном.
– Возможно, вы могли бы помочь нам в этом деле. Насколько нам известно, по окрестностям Нового Орлеана ходят слухи о затонувшем в реке судне… о бриге, который так и не нашли, но до сих пор видят его темными ночами. Возможно, это всего лишь деревенские сплетни, но, учитывая их завидное постоянство…
– Вы имеете в виду «Персефону»? – спросил старпом Стюарт.
До этого момента, он сидел молча, а на его вытянутом лице явно читалось, что предпочел бы находиться сейчас на мостике, чем в столовой первого класса, окруженный пассажирами, с которыми не имел ничего общего.
– Вы слышали о ней, мистер Стюарт? – удивилась мисс Стирлинг.
– Чаще, чем хотелось бы, – ответил офицер – Она была настоящей легендой для детей солдат, участвовавших в той войне. Признаться, я никогда в нее особенно не верил, даже когда был ребенком, хотя экипаж «Персефоны» пугал меня больше тогда, когда еще дышал, а не теперь.
– Отец мистера Стюарта был командующим Военной дивизией Миссисипи[4] в последние годы войны[5], – пояснил капитан Хёрст. – Сам он был из Огайо, как и я. Мы плечом к плечу сражались в битве за Атланту[6], где он был тяжело ранен во время пожара. Он погиб за пару месяцев до окончания войны.
– Что ж, тогда вполне понятна его антипатия к членам команды корабля, – встрял Лайнел, – раз уж речь идет о вражеских солдатах…
К всеобщему удивлению и полному обескураживанию Лайнела, старпом рассмеялся, услышав эти слова. Впрочем, смех этот был совершенно безрадостным.
– Вражеские солдаты? Святые угодники, мисс Стирлинг, – выпалил он, наконец. – Разве никто не рассказывал Вам чем на самом деле занималась «Персефона» прежде, чем затонула в водах Миссисипи?
– Мы… Мой патрон и я решили, что судно было потоплено войсками Союза[7], – ответила мисс Стирлинг. Она выглядела такой же ошарашенной, как и Лайнел. Разве это был не военный корабль? Не принимал участия в сражениях?
– Ну… в сражениях-то он участвовал, но вовсе не так, как полагается благородным воинам, – ответил мистер Стюарт. – Капитан Вестерлей был пиратом, мисс. Пират-конфедерат с патентом, подписанным скрепленным печатью и признанным правительством Юга, но пират до мозга костей. Пират, которому было позволено промышлять по всей Атлантике, с правом напасть на любое судно Союза.
– Их тогда было много, и не только в Луизиане, – объяснил капитан, заметив все возрастающее изумление своих гостей. – «Саванна» Харрисона Бейкера, «Буревестник» Уильяма Перри… небольшие, но быстрые парусники, идеальные для того, чтобы столкнуться в открытом море лицом к лицу с более мощными судами.
– В первый год «Персефона» атаковала суда Союза по всему Карибскому региону, от Мексиканского залива до французской Мартиники, – продолжил Стюарт, – причем не только военные танкеры, но и торговые корабли. Они преследовали ту же цель, что и все остальные, сражавшиеся под флагами президента Конфедерации Джефферсона
Дэвиса[8]: покончить с блокадой, установленной нашими кораблями, стоявшими по всему южному побережью. Дэвис знал, что его флот не шел ни в какое сравнение с северным флотом, так как почти все судоверфи остались на территории Союза, а во время войны не было возможности построить новые. Поэтому он нашел отличное решение: объявил, что любой, кто согласится сражаться на его стороне и обладающий собственным судном, получит
каперское свидетельство[9], которое дарует неприкосновенность в любом штате Конфедерации, независимо от учиненных бесчинств.
– Метод очень сомнительный, но, тем не менее, эффективный, – заключила Вероника. – Любой отчаянный мужчина примет подобное предложение без колебаний. Смею предположить, что большинство из этих корсаров даже не разделяли идей, за которые, теоретически, боролись.
– Уильяму Вестерлею все это было совершенно безразлично, я вас уверяю. Он был всего лишь приспособленцем, который с радостью воспользовался возможностью получить патент, могущий навсегда изменить его жизнь. Теперь-то мы знаем, что «Персефона» сполна ответила за все свои грехи, причем даже раньше, чем мы думали. Никто не нападал на этот бриг во время его следования вверх по Миссисипи, он затонул сам, с пятнадцатью членами экипажа на борту, возвращаясь в Новый Орлеан после одной из своих вылазок. Кара небесная, как сказал бы мой покойный отец.
По спине Лайнела пробежали мурашки, когда он вспомнил фотографию Вестерлея, показанную мисс Стирлинг. Он вновь увидел настороженный взгляд, напряженные черты лица, словно капитан боялся, что его в любой момент может поразить молния. Будто знал, что вскоре должно случиться что-то страшное с ним и его командой. Никто из англичан не произнес ни слова. Даже Сильверстоуны с интересом слушали рассказчика, не обращая внимания на музыку и разговоры за соседними столиками.
– Более того, Вестерлей женился на одной из Ванделёров, – продолжил мистер Стюарт, – а всем известно, что это самая гнилая ветвь генеалогического древа южных штатов. Дурная кровь привлекает дурную кровь, так всегда бывает.
– Ванделёр? – спросил в замешательстве Александр и посмотрел на мисс Стирлинг. – Разве не так называется населенный пункт на побережье Миссисипи, рядом с которым затонула «Персефона»?
– Именно так, профессор Куиллс, – подтвердил капитан. – Поселение образовалось вокруг плантаций Ванделёров, которые прибыли из Европы в Новый свет еще 200 лет назад в надежде разбогатеть.
– Это одно из этих южных владений с большими домами и полями с индиго[10], процветавших благодаря поту и крови закованных в кандалы людей, – добавил старший помощник капитана, тон голоса которого выдавал стойкую неприязнь. – Они были всего лишь рабовладельцами, бездушными людьми, с удачей которых было покончено после победы Союза в гражданской войне. Одному богу известно, что могло бы произойти в США, закончись война по иному…
Звон разбитого стекла заставил его умолкнуть. Все присутствующие повернулись в сторону мисс Стирлинг. Бокал выпал из ее рук и разбился вдребезги. Кларет выплеснулся на ее платье, но девушка, казалось, совершенно этого не замечала.
– Маргарет! – воскликнул капитан Хёрст. Он жестом подозвал одного из официантов. – С вами все в порядке, дорогая? Вы не порезались?
– Принесите даме другой бокал, – распорядился Стюарт. – И уберите тут побыстрее.
Пассажиры с соседних столов с любопытством наблюдали за происходящим, тем более, что мисс Стирлинг резко побледнела и смотрела на Стюарта невидящим взором.
– Рабовладельцами? – вымолвила она через несколько секунд. Девушка даже не заметила, что услужливый капитан Хёрст убрал с ее колен вымокшую салфетку. – Вы сказали, что Ванделёры владели плантацией, на которой использовался труд…
– Рабов, совершенно верно, – ответил старпом. – Я согласен, что это просто ужасно. Но, боюсь, это делали не только они. Все южные штаты Конфедерации эксплуатировали негров на своих плантациях. Сейчас это кажется неприемлемым, но Вы были бы удивлены, узнав сколько таких семей как Ванделёры считали, что в этом нет ничего бесчеловечного, и что аболиционистская[11]
пропаганда Союза – это ничто иное, как предлог для того, чтобы разрушить привычный им уклад.
Лайнел, не отрываясь, наблюдал за мисс Стирлинг, но на этот раз вовсе не благодаря ее неотразимости. Неужели это та самая женщина, которая навела на него пистолет на Сент-Гильском кладбище? Лайнел увидел, как она нервно сглотнула, еще раз, еще…и встала, держась за край стола. Капитан Хёрст поспешил последовать ее примеру. Он выглядел весьма обеспокоенным.
– Маргарет, я начинаю волноваться. Хотите, я вызову врача?
– Нет, ничего особенного не происходит, – ответила она. – Это всего лишь головокружение. «Океаник» действует на меня так каждый раз, когда я поднимаюсь на борт. Скоро пройдет.
– Если хотите, можете пойти прилечь, ужин вам принесут в каюту. Возможно, там Вы почувствуете себя лучше, а то здесь слишком многолюдно…
Но девушка его не слушала. Она попрощалась с присутствующими легким кивком головы и направилась к выходу из столовой, придерживая руками залитую вином юбку. Пара официантов поспешила распахнуть перед ней двери. Лайнел проводил ее взглядом, и только когда мисс Стирлинг скрылась из виду, заметил, что все это время сдерживал дыхание. Он и сам не знал почему, но подобное поведение выглядело более пугающим, чем все возможные угрозы мисс Стирлинг. Вероятно потому, что покинувшая помещение женщина с потерянным взглядом ни капли не походила на мисс Стирлинг.
Вдруг Лайнел почувствовал пальцы Вероники в своей руке. В то время как капитан Хёрст возвращался на свое место, а лорд Сильверстоун возобновил разговор с Александром, девушка наклонилась к Лайнелу и прошептала:
– Ты думаешь о том же, что и я? Какая муха ее укусила, чтобы настолько сочувствовать страданиям рабов?
– Понятия не имею. Я также удивлен, как и ты. Впрочем, может, это и случайность. Может, это и вправду головокружение. Никогда не видел ее такой бледной, – Лайнел задумался. Сидящий рядом с ним Оливер возобновил беседу с леди Лилиан.
– А, может, ей просто не понравилось, что ее патрон возжелал заполучить рабовладельческое судно? – заметила Вероника.
Она без особого желания взяла со своей тарелки одно из канапе и откусила, Лайнел же лишился аппетита напрочь. Пока музыканты приступали к первым тактам следующего произведения, Лайнел заставил себя подумать о том, что мисс Стирлинг ни секунды не подумала бы о нем, окажись он в подобной ситуации. Через пару часов она будет сладко спать, словно ничего не случилось, и видеть во сне Богемские гранаты, кружевные туалеты и все, что князь наобещал в обмен на «Персефону». Кому какое дело, что ее капитан был отъявленным мерзавцем, если верноподданная Драгомираски добудет все, что нужно, чего бы это ни стоило?
–
[1] «Океаник» (англ. RMS Oceanic) – трансатлантический океанский лайнер компании «Уайт Стар Лайн». В первый рейс отправился 6 сентября 1899 года и до 1901 года оставался самым большим кораблём в мире. С началом Первой мировой войны был введён в состав Королевского флота в качестве вспомогательного крейсера.
[2] Джон Сингер Сарджент (англ. John Singer Sargent, 12 января 1856, Флоренция – 15 апреля 1925, Лондон) – американский художник, один из наиболее успешных живописцев прекрасной эпохи.
[3] Джон Уи́льям Уо́терхаус[3] (англ. John William Waterhouse[4] 6 апреля 1849 – 10 февраля 1917) – английский художник, творчество которого относят к позднейшей стадии прерафаэлитизма. Известен своими женскими образами, которые заимствовал из мифологии и литературы.
[4] Армия Шермана называлась «Военная дивизия Миссисипи» (англ. Military Division of the Mississippi) и состояла из трёх отдельных армий: Теннесийской, Огайской и Камберлендской. Уи́льям Теку́мсе Ше́рман (англ. William Tecumseh Sherman; 8 февраля 1820 – 14 февраля 1891) – американский политик, полководец и писатель. Прославился как один из наиболее талантливых генералов Гражданской войны 1861–1865 гг., где он воевал на стороне Севера. В то же время Шерман приобрёл печальную славу за свою тактику «выжженной земли».
[5] Гражданская война в США (война Севера и Юга; англ. American Civil War) – гражданская война 1861–1865 годов между соединением 20 нерабовладельческих штатов и 4 рабовладельческих штатов Севера с 11 рабовладельческими штатами Юга. Боевые действия начались с обстрела форта Самтер 12 апреля 1861 года и завершились сдачей остатков армии южан под командованием генерала Стенда Уэйти 23 июня 1865 года. В ходе войны произошло около 2 тыс. мелких и крупных сражений. В этой войне граждан США погибло больше, чем в любой другой из войн, в которых участвовали США.
[6] Битва за Атланту (англ. Atlanta Campaign) – серия сражений на Западном театре Гражданской войны в Америке. Проходили на северо-западе штата Джорджия и возле Атланты летом 1864 года и завершились падением Атланты и в значительной мере повлияла на переизбрание президента США Авраама Линкольна на второй срок.
[7] Союз (англ. Union) в США периода Гражданской войны – федерация 24 северных штатов, противостоящих южным Конфедеративным штатам Америки. Ныне это название употребляется реже, хотя в современном английском языке сохранилось название доклада президента «Послание о положении в Союзе» (англ. State of the Union message).
