Текст книги "Против силы ветра (ЛП)"

Автор книги: Виктория Альварес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

– А эти… эти существа, которых вы упомянули, вы знаете кто они? – спросила девушка, но ответа не получила. – Какое отношение вы к ним имеете? Откуда вы знали, что они собираются сделать? – продолжила она расспросы. – Откуда вы их знаете?

– Это моряки с «Персефоны»? – присоединился к ней Лайнел. – Сделайте одолжение, ответьте! В отеле погибли люди! Мы должны выяснить…!

– Вы и так знаете больше, чем должны, Лайнел Леннокс… больше, чем следовало бы знать.

Слова ошеломили Лайнела также, как и холодное лезвие у шеи. Мисс Стирлинг подавила рвущийся наружу крик и вскочила на ноги. Из густой тьмы по змеиному бесшумно выступила дюжина людей, один из которых схватил Лайнела за волосы и приставил к горлу нож. Мужчины и женщины, все темнокожие, нахмурившись, смотрели на них, держа в руках устаревшее, но не менее грозное от этого, оружие. Молодая женщина наклонилась и подхватила пистолет, оставленный Лайнелом на земле, а один из мужчин жестом приказал мисс Стирлинг избавиться от дрожавшей в ее руках Кармиллы.

– Давай, брось оружие, если не хочешь неприятностей. Получить ранение на болоте – очень опасно. Довольно и той крови, что потерял Джек.

– Кто вы? – воскликнула мисс Стирлинг. – И откуда узнали наши имена?

– Бой, отпусти его, – вдруг прошептал Джек, привлекая всеобщее внимание. – Ранение не тяжелое, как только вы поможете мне добраться до дома, мамбо[1] его вылечит.

Даже с откинутой назад головой, Лайнел умудрился обернуться и посмотреть на своего захватчика: высокого чернокожего лет пятидесяти с седыми прядями в волосах и яростным взглядом гагатовых[2] глаз. «Почему это имя, Бой, кажется мне таким знакомым?»

– Я удивлен, что ты не послушался после того, как она тебя предупредила, – выговаривал он Джеку, не отпуская Лайнела. – Чего ты добивался, подходя так близко к отелю?

– Знаю, это глупо, но я подумал, что… Ладно, никогда еще не было столько предзнаменований как сейчас, и мне пришло в голову, что если бы кто-нибудь с ними поговорил…

– Поговорить с толпой живых мертвецов? Ты считаешь себя способным встретиться лицом к лицу с силами, которые не может контролировать даже наша мамбо?

– Ничего не понимаю, – пробормотала мисс Стирлинг. С большой неохотой она отдала Кармиллу одному из мужчин, не сводя встревоженного взгляда с Лайнела. – Я не знаю кто такая эта мамбо и какое отношение вы имеете к «Персефоне», но я вас уверяю, что мы не специально привели за собой этих тварей. Если бы могли предположить, что…

– Объясняться будете перед другими, – оборвал ее Бой, выпуская, наконец, из рук волосы Лайнела и убирая нож. – Пошли, чем быстрее мы отсюда уберемся, тем лучше. Просто чудо, что до сих пор не явился какой-нибудь кайман.

– Никуда мы с вами не пойдем! – мисс Стирлинг подскочила к Лайнелу. – Неужели вы думаете, что мы позволим вот так просто нас похитить?

К ее удивлению, «похитители» добродушно рассмеялись. Даже Джек улыбнулся сквозь болезненные стоны – приятели помогали ему встать.

– Для вас же лучше будет, если пойдете с нами, Маргарет Элизабет Стирлинг. Или я должен назвать вас настоящим именем, чтобы вы меня послушались? – услышав эти слова, девушка побелела как мел, не в состоянии вымолвить ни слова. – Вперед, – скомандовал всем Бой. – Сегодня мы более чем достаточно разбередили болото и, боюсь, в этой тьме назревают вещи гораздо более опасные для вас, чем наши ножи.

–

[1] мамбо – верховная жрица луизианского вуду

[2] гагат – черный агат

Глава 27

За кипарисами их ожидали пять грубых каноэ и Лайнелу с мисс Стирлинг ничего не оставалось, как взобраться в одно из них. Лодки выстроились в плотную цепочку с Боем во главе и направились к сердцу трясины. Чем дальше они продвигались, тем сильнее сгущалась тьма, лужицы стоячей глинистой воды превращались в излучины Миссисипи, в которых время от времени мелькали скользкие спины и желтые глаза. К счастью для путников, кайманы оказались слишком сонными, чтобы обращать на них внимание, и прогулка среди подгнивших бревен и камышей, которые Бой ловко отодвигал в сторону с помощью шеста, оказалась спокойнее, чем предполагалось.

У Лайнела с мисс Стирлинг не осталось никаких сомнений в том, что они угодили в капкан. Не было никакой возможности вернуться в отель в тайне от захватчиков. Лайнел был уверен, что Арчер и понятия не имеет о том, что происходит на болотах к северу от отеля. Мисс Стирлинг, сидевшая в крошечном каноэ прислонившись спиной к груди Лайнела, обменялась с ним взглядами и поняла, что их мысли по этому поводу совпадают. Они явно направлялись к месту назначения, о котором цивилизованный мир даже не слышал.

Путь занял не больше двадцати минут, но пленникам они показались часами. Наконец, Бой указал рукой вперед и они увидели открытое пространство среди деревьев примерно в ста метрах, куда проникал лунный свет. Но не только луна освещала им теперь дорогу. Открыв от изумления рот, мисс Стирлинг смотрела на развешенные на ветвях фонари, вокруг которых плясали стайки ночных мотыльков.

– Добро пожаловать, – услышали они голос продолжавшего грести Боя, – в наше собственное королевство.

Среди целующего поверхность воды тумана вдруг показался остров. Как только нос каноэ уткнулся в берег, Бой помог мисс Стирлинг и Лайнелу выйти из лодки. Разинув от удивления рты, молодые люди смотрели на кроны высоченных деревьев, на ветвях которых ютились дюжины деревянных хижин, соединенных между собой подвесными мостиками. Высокие сваи предотвращали возможность обрушения и поддерживали домики вне досягаемости кайманов. На окнах не было занавесок и обескураженный Лайнел видел в них любопытные лица обитателей, таких же темнокожих, как и их захватчики. Мисс Стирлинг дернула его за руку, привлекая внимание к большому костру, расположенному в центре свободного от деревьев пространства. Вокруг него сидели люди, наблюдавшие за приближением путников в сопровождении Боя.

– Мамбо Альма, мы не успели.

Они

снова убили этой ночью, но мы привели с собой двоих из тех чужестранцев.

– Пусть подойдут ко мне, – громко сказала женщина, по всей видимости возглавлявшая общину.

Она сидела к ним спиной и все, что они могли видеть, это черный силуэт в отблесках пламени костра. Не отпуская руки мисс Стирлинг, Лайнел осторожно обошел кострище, чтобы взглянуть женщине в лицо и… онемел от изумления, увидев на смуглом лице глаза цвета льда. Голубые глаза смотрели на него с почти пугающим вниманием, при этом лицо не выражало никаких эмоций. Женщине, которую называли мамбо Альма, было, вероятно, около сорока пяти лет, очень темные вьющиеся волосы прикрывал голубой платок, украшенный каскадом кистей и бахромы. Она протянула им руку, унизанную позвякивающими браслетами.

– Сядьте. Мы ждали вас всю ночь. Полагаю, вы утомлены и напуганы происходящим, но вам абсолютно не о чем волноваться. Пока вы с нами, никто не причинит вам вреда.

– Для похитителя вы на удивление благожелательны, – буркнул Лайнел.

К его удивлению, женщина ни капли не оскорбилась. Более того, она улыбнулась:

– Я знала, что подобный визит к нам не доставит вам удовольствия, учитывая, что вы не знаете кто мы и почему хотим с вами поговорить. Но я вас уверяю, что боятся нечего, вы не пленники, а наши гости.

– То есть, это такая луизианская традиция: приставлять нож к горлу, дабы убедить гостя нанести визит, – отреагировала мисс Стирлинг.

– Луизианская традиция – это спасать жизни, – ответила мамбо. – Если бы Бой и остальные вас не перехватили, вы бы сейчас блуждали по болоту или даже увязли по горло в трясине.

– Или были бы разорваны на куски кайманом, – добавил все еще рассерженный Бой. – И, вполне вероятно, после встречи с вами, Джека могла постигнуть та же участь.

– Что ж, мы стали бы не первыми, с кем произошло нечто подобное. Какая жалость, что им не хватило Мюриэль Ванделёр сорок лет назад.

Как только прозвучало имя Ванделёр, вокруг мгновенно стихли все шорохи и воцарилась оглушающая тишина. Мамбо же, напротив, вовсе не выглядела удивленной.

– Я предполагала, что вы много чего узнали за время пребывания в отеле…, впрочем, думаю, что знаете вы далеко не все и даже приблизительно не представляете во что вы влезли и насколько это может быть опасно. Если бы твой князь имел хоть малейшее понятие о том, что на самом деле происходит в Ванделёре, – добавила она, взглянув на мисс Стирлинг, – то ни за что не отпустил бы тебя сюда. Тем не менее, вы оба здесь, нравится нам это или нет.

– И что же вы собираетесь с нами делать? – спросил Лайнел. – Отправите одного из своих приспешников в отель к нашим друзьям с требованием выкупа?

– Нет, Леннокс, – женщина грустно улыбнулась. – Здесь деньги не сильно ценятся и меня не интересует ничего из того, что они могли бы мне предложить. Завтра утром я расскажу все, что вам следует знать и Бой отвезет вас обратно к границе болота. Так что вы сами сможете рассказать всё остальным и решить, стоит ли продолжать расследование.

– Мы не повернем назад как бы вы нас не запугивали, – заверил ее Лайнел. – Этой ночью в отеле погибли люди. Вчера чуть не погибли мы, когда на нас напали две эти твари там, в деревне. Вы правда думаете, что мы способны спокойно собрать вещи и убраться обратно в Европу, словно ничего не случилось?

– Я знаю, что вы этого не сделаете. Я не собираюсь вас отговаривать, Леннокс, а лишь предупредить, – мамбо встала, заставив трепетать многочисленную бахрому на тюрбане. – Но, как я уже говорила, лучше отложить этот разговор до утра.

Тон ее голоса не подразумевал никаких возражений. Лайнел переглянулся с мисс Стирлинг, – та пожала плечами, смиряясь с необходимостью провести здесь ночь. Они прекрасно понимали, что не смогут сориентироваться на болоте в темноте. Более того, как бы ни была любезна с ними эта дама, пленники не сомневались, что она мгновенно отправит за ними погоню в случае неповиновения, так что ничего не оставалось кроме как подчиниться. Мисс Стирлинг сбросила туфли на каблуках, Лайнел снял смокинг и жилет и оба подсели к костру.

Следуя указаниям мамбо, ребятишки поднесли им две деревянные миски и кастрюлю, испускавшую аппетитнейший аромат. Уставшие путники с удовольствием отдали должное рагу с креветками, которое их странные похитители называли гамбо. Пока они ели, мамбо занялась раной Джека. Оказав помощь, она удалилась в одну из расположенных на деревьях хижин. Женщины увели мисс Стирлинг принять ванну и переодеться в чистую одежду. Оставшись один, Лайнел подошел к Джеку, ногу которого перебинтовывал Бой.

– Что ж, ты был прав – рана не опасна, – пробурчал Бой, краем глаза взглянув на присевшего рядом Лайнела. – К счастью, вы не отличаетесь особой меткостью, Леннокс. При свете луны Джек был отличной мишенью.

– Обычно в цель попадает моя подруга, – ответил Лайнел и тихо добавил: – знаю, что уже говорил об этом, но повторю, мне очень жаль, что все так получилось.

– Не стоит извиняться, – пожал плечами молодой человек, – скоро я буду в полном порядке.

– А что именно делала мамбо, чтобы тебя вылечить? Я не видел никаких антисептиков и не думаю, что будучи запертыми в подобном месте, обладаете достаточным уровнем…

– А кто тебе сказал, что мы заперты? – возразил Бой, изогнув бровь. – Никто не заставляет нас здесь оставаться, мы добровольно выбрали болото, точно так же, как это сделали родители более молодых членов нашей общины. Мы знаем, чего от нас ждут и прекрасно осознаем в чем наша миссия.

– Миссия? В том, чтобы поселиться там, где вам приказали?

Бой предпочел промолчать в ответ. Он убедился, что повязка Джека хорошо держится и откинулся назад, чтобы посмотреть на видневшиеся сквозь густой туман звезды. Лайнел молча продолжал смотреть на собеседника.

– Я понял, – вдруг сказал он. Бой и Джек повернулись к нему, удивленные тоном его голоса. – Я знал, что уже слышал ваше имя, целый час вспоминал где именно. Буквально сегодня утром, читая дневники Виолы Ванделёр с моими друзьями… В одной из записей она рассказывала, что в доме капитана Вестерлея жили несколько цветных детей, – Лайнел выдержал паузу и продолжил: – одного из них звали Бой. Вы и есть тот самый мальчик.

Его собеседник даже не вздрогнул. Лайнел склонился к ним поближе, удивленный тем, как сложились кусочки головоломки.

– Разумеется, это вы. Именно поэтому решили остаться здесь, рядом с владениями, принадлежавшими Ванделёрам, выполняя последнюю волю капитана.

– Леннокс, лучше бы вам заткнуться, – ответил Бой, в то время как Джек пытался скрыть ухмылку. – Вы понятия не имеете о чем говорите. Вы рассуждаете о капитане Вестерлее и Ванделёрах, которых никогда не знали. Вы не видели, что произошло в этих краях. Не знаете то, что знаем мы. Не верите, потому что не готовы поверить.

– А с чего вы решили, что я ничего не знаю? К вашему сведению, в Луизиану нас привело расследование, как раз-таки связанное с паранормальными явлениями. Если бы я был таким скептиком как вы говорите, то сидел бы сейчас в своем кабинете в Эшмоленском музее!

– Можно подумать, вы были бы этим довольны. Вы отлично знаете, что вам по вкусу. Авантюра также важна для вас, как и воздух, которым вы дышите. Никакому музею вас не удержать.

– Этот музей, в конце концов, станет моим, даже если мне придется полвека ждать, пока его хранитель не назначит меня своим преемником. Но сейчас мы говорим не об Оксфорде. Откуда вы столько о нас знаете?

– Мамбо Альма знает все, что надо знать, как это знала ее покойная мать. Она видела ваше прибытие из-за океана задолго до того, как Маргарет Элизабет Стирлинг впервые прибыла в ваш город, чтобы рассказать о «Персефоне». Мамбо мало что упускает из виду, если оно имеет отношение к Ванделёрам.

Прежде, чем Лайнел успел осознать услышанное, к ним подошла одна из женщин, сопроводивших мисс Стирлинг в хижину. В руках у нее был серебристо-черный сверток, в котором мужчина распознал изодранные остатки платья.

– Ваша подруга послала за вами, – обратилась она к вставшему Лайнелу. – Она ждет вас в хижине вон на том дереве справа. Думаю, у вас есть все, что вам нужно. Лиззи и я оставили там чистую одежду и для вас.

– Думаю, не стоит заставлять ее ждать, – ухмыляясь, произнес Бой. – Я уверен, что вы предпочтете ее общество моему, как бы вам ни была интересна моя информация.

Возражать не было смысла, поэтому Лайнел направился к указанному дереву. Крутая лестница огибала гигантский ствол, спрятавшись среди крупных листьев, затмевавших лунный свет. Чем выше Лайнел поднимался, тем чище становился воздух, а роящиеся вокруг светлячки были похожи на сказочную пыль. Когда он уже почти достиг своей цели, ему пришлось посторониться и дать пройти выходящей из хижины женщине.

В проеме не было никакой двери, чтобы можно было постучать, поэтому Лайнел остановился при входе. В противоположном конце комнаты находилась мисс Стирлинг, она смотрела в окно без стекла, в которое заглядывали сбегающие вниз ярко-розовые усики вьющихся растений. Девушка была прикрыта лишь обернутым вокруг тела полотенцем, которое ей одолжили местные женщины. Свежевымытые волосы волнами спускались на обнаженные плечи. Услышав звук шагов, она обернулась и, увидев вошедшего, улыбнулась и покрепче сжала полотенце на груди.

– Привет, – спокойно произнесла она. – Видела, что пока я мылась, ты долго разговаривал с Боем там, внизу. Что он тебе рассказал?

– Слишком многое, – ответил Лайнел, – и слишком неоднозначное, чтобы прийти к какому-то конкретному выводу. С каждым разом я все больше убеждаюсь в том, что ничего не происходит случайно. Но лучше спросить обо всем мамбо Альму, так что самое оптимальное – это дождаться завтрашнего утра и поговорить с ней.

– Я тоже так думаю. Полагаю, на сегодня с нас уже более чем достаточно.

Лайнел кивнул и огляделся по сторонам. Было очевидно, что хижину давно не использовали. Единственным, что оттеняло голые стены, были лишь длинные, покачивающиеся на ветру полотнища москитной сетки, подвешенные над лежащим в углу тюфяком, на котором лежала чистая одежда.

– Эти женщины очень гостеприимны по отношению к нам. Хотя, кое в чем они явно ошиблись: нам постелили одну постель. Какая досада.

– Действительно, просто ужасная оплошность, – подхватила, улыбаясь, девушка. – И почему это они, интересно, так поступили? Насколько мне известно, мы ничем не дали им понять, что мы больше, чем просто друзья.

– Действительно, ничего, кроме того, что я глаз отвести не могу, когда ты рядом со мной. Впрочем, согласно твоим словам в поезде, я веду себя так со всеми знакомыми женщинами, верно?

– Я уже и не помню, что говорила, – ответила мисс Стирлинг, сокрушенно покачав головой. – Та жизнь словно осталась далеко позади. Я ощущаю себя так, будто нас накрыли стеклянным куполом… впрочем, не могу сказать, что это что-то неприятное. Больше похоже на защитный покров. Может, это дело рук мамбо Альмы?

– Все может быть, правда, сегодня я уже не в состоянии о чем-то рассуждать. Мы живы и это сейчас главное.

Мисс Стирлинг была права: здесь, в самом сердце трясины, расположенной всего в часе пути от отеля Ванделёр, все случившееся там казалось невероятно далеким, словно произошло с кем-то другим. Лайнел подошел к окну и встал так близко к девушке, что почувствовал как ее мокрые волосы оставили влажный след на его рубашке. Убывающая луна проглядывала меж эвкалиптовых листьев, насыщавших воздух своим ароматом, и сверкала так, что ночное небо казалось сотканным из нитей индиго.

– Знаю, что тебе не хочется об этом говорить, – прошептал Лайнел, – но когда нас нашел Бой, он сказал тебе нечто, что до сих пор не дает мне покоя. Он говорил о твоем настоящем имени.

– Я так и знала, что ты этого не упустишь, – ответила мисс Стирлинг. – Меня это удивило не меньше, чем тебя, так как я понятия не имею как они узнали о том, что на самом деле меня зовут вовсе не Маргарет Элизабет Стирлинг.

– Наверняка и это дело рук мамбо. Я слышал, что благодаря видениям она узнала о нашем визите в Луизиану еще до того, как ты приехала к нам в Оксфорд.

– Они так сказали? Что ж, должно быть в этом все дело. Я уже не впервые сталкиваюсь с кем-то, обладающим даром предвидения.

Она помолчала, вцепившись руками в оконную раму. Лайнел поднял руку, убрал несколько прядей волос, упавших девушке на лицо, и услышал шепот:

– Теодора. Меня зовут Теодора. Не Маргарет Элизабет.

Лайнел настолько не ожидал этих слов, что даже не знал как отреагировать. Девушка тяжело вздохнула и прижала пальцы Лайнела к своей щеке.

– Когда мы танцевали, я тебе сказала, что у мисс Стирлинг нет истории. Это не ложь, Леннокс. Мисс Стирлинг не существует на самом деле. Это всего лишь маска, за которой я привыкла прятаться, личина, которую я придумала будучи совсем юной. Я привыкла использовать ее словно одно из своих платьев. Как правило, люди робеют перед элегантно одетыми. Будучи Маргарет Элизабет Стирлинг я чувствовала себя в безопасности… скрывая от остальных настоящую себя.

– Теодора, – произнес Лайнел. Заметив какой измученной вдруг стала девушка, они подошел еще ближе и обнял ее. Она уткнулась лицом в его рубашку, прикрыв глаза. – Звучит гораздо красивее, чем Маргарет Элизабет, – тихо продолжил он. – Такое же экзотическое как и ты сама. «Божий дар»[1].

Теодора улыбнулась, но тут же снова посерьезнела.

– Я никогда никому об этом не говорила. Единственным человеком, помимо меня, который это знает, – князь Константин. И, разумеется, наши таинственные похитители.

– Не волнуйся, твой секрет останется со мной. Хотя что-то мне подсказывает, что ты скрываешь гораздо больше, чем имя. Возможно, у мисс Стирлинг нет истории, но она есть у Теодоры, – девушка молчала. Лайнел поцеловал ее в лоб и продолжил: – Можешь ничего больше не говорить. Мне это совсем не нужно. Я знаю все, что мне надо о тебе.

Вдруг что-то увлажнило его рубашку, на этот раз не волосы. Девушка подняла взор и Лайнел с удивлением увидел полные слез глаза.

– Прошу, не оставляй меня. Не хочу думать о том, что и сама не знаю кто я.

Вместо ответа Лайнел вновь поцеловал ее в лоб и собирался сделать это еще раз, как вдруг руки Теодоры взметнулись и обхватили его за шею, чтобы привлечь к себе поближе. И, в отличии от поцелуев, которыми они обменивались до этого, нынешний уже не был сорванным украдкой. Сейчас они целовали друг друга в звенящей тишине, которую лишь на мгновение нарушил шелест полотенца, соскользнувшего на пол после того, как Теодора перестала его удерживать.

Поцелуй становился все глубже, и внезапно они осознали, что тесно прижимаются друг к другу, будто в отчаянии от того, что не могут остановить время. Чем сильнее обнимала его она, тем крепче сжимал ее в объятиях он. Понимая, что вряд ли это когда-нибудь повторится, они схлестнулись словно две стихии, которые веками с трудом пытались сдерживать свою мощь.

С трудом осознавая как, не размыкая объятий, они на ощупь добрались до навеса из москитной сетки. Слова уже были излишни. Все что необходимо, можно было выразить языком прикосновений. Лайнел пинком отшвырнул оставленную для них одежду и опустил девушку на набитый соломой матрас. Благодаря проникающим сквозь плетеную крышу отблескам звезд, тело Теодоры было похоже на пламя, которое все больше разгоралось от жара мужского тела. Губы Лайнела прошлись по ее шее, по грудям, на которых тоже были родинки, по сбрызнутой крошечными созвездиями талии. Мужчина поклялся сам себе, что однажды придумает название каждому из этих созвездий. Где-то когда-то он слышал о том, как в древности люди верили, что звезды невидимыми нитями связаны с сознанием людей и поэтому судьба каждого человека начертана на небесах. Теперь Лайнел точно знал, что это действительно так: его судьба была у него перед глазами, скрытая в этом прекрасном теле, в котором он мечтал затеряться навсегда.

Необходимость на несколько бесконечных секунд прекратить покрывать поцелуями Теодору, чтобы дать ей возможность сорвать с него рубашку и швырнуть ее на пол, показалась Лайнелу жесточайшей пыткой. Он помог девушке расстегнуть ему брюки и почти в ярости от нетерпения избавился, наконец, от последнего разделяющего их тела предмета одежды. Теодора притянула его к себе, побуждая мужчину накрыть ее тело своим. Осознание того, что он стал первым, кто познал это великолепное тело, потрясло Лайнела настолько, что он даже не заметил мелких шрамов, покрывающих всю ее спину, по которой скользили его жадные руки, захваченные нестерпимым, неконтролируемым жаром. Вскоре он обхватил бедра Теодоры, подчиняя их ритму танца, в котором она, будучи совсем неопытной, показала себя лучшей партнершей, которую Лайнел когда-либо знал. Они будто бы снова танцевали и страстная сила, с которой они двигались, немногим отличалась от той, что объединила их в бальном зале отеля.

В глазах девушки Лайнел видел отражение обуревавших его чувств. Ее ресницы увлажнились от пота, она была прекрасна как никогда: обнаженная, полностью отдающая себя ласкам, с учащающимся, по мере приближения к финалу дыханием. Произнесенное ею в момент экстаза имя прозвучало для Лайнела самой лучшей в мире музыкой. Он даже представить себе не мог, что столь плотское действо может превратиться в нечто упоительное.

Когда ураган стих, девушка без сил лежала на нем, прерывисто дыша, ее пальцы сплелись с пальцами Лайнела на влажных от пота простынях. Еще долго никто из них не мог произнести ни слова, пока Лайнел, наконец, не осмелился назвать ее по имени, по ее настоящему имени: "

Теодора».

Услышав, девушка приподнялась, опершись о грудь Лайнела и посмотрела на него с молчаливым вопросом в глазах, который заставил его почувствовать себя самым беспомощным мужчиной во вселенной.

Он очень хотел сказать ей правду:

«Я понял, что ты – женщина всей моей жизни»

Или, может, это слишком мелодраматично и стоило бы просто сказать:

«Я люблю тебя»

, или даже:

«Ради тебя я убить готов»

Теодора продолжала смотреть на него и в этот момент Лайнел понял, что не сможет ничего сказать. Не сейчас, когда словно что-то удерживало его от того, чтобы окончательно погрузиться в опасную бездну.

– Да нет, ничего, – пробормотал он.

«Трус!»

обругал он сам себя.

«Трус, трус, трус»

Девушка помолчала, затем обхватила ладонями его лицо и поцеловала в губы.

– Все, – шепотом ответила она. – Все, Лайнел.

–

[1] Значение имени Теодора. Женское имя Теодора является формой мужского имени Теодор (Феодор), которое в свою очередь произошло от древнегреческого имени Теодорос, образовавшегося от слов «теос» – «бог» и «дорон» – «дар», то есть «дар Бога».

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

Принцесса в оковах

Глава 28

Когда солнце постепенно взошло над Ванделёром, взору предстала удручающая картина. Арчер без промедления известил полицию Нового Орлеана о произошедшем, и теперь агенты наводнили территорию отеля, превратившегося в тюрьму для его постояльцев. В этом не было ничего удивительного, учитывая, что одной из жертв оказался граф Бервикский, один из членов Палаты лордов, а вторая, очаровательная девушка леди Холлвард-Фрейзер, как раз собиралась обручиться с Асторами из Нью-Йорка. Даже при том, никто не мог точно сказать, что на самом деле стоит за этим двойном убийством, оно явно могло привести к гораздо более серьезным последствиям, чем казалось поначалу. До момента выяснения всех обстоятельств и поимки убийцы и речи быть не могло о том, чтобы кто-то мог покинуть территорию отеля, невзирая на имена, титулы и голубизну крови. Очевидно, что союз Арчер-Сильверстоун навсегда войдет в историю США как одно из самых громких событий 1905 года.

О Лайнеле и мисс Стирлинг никто ничего не слышал. Обследовав сады, полиция обнаружила серебряную диадему и лоскут шелка от платья девушки, но не смогла определить, куда пропали молодые люди. Разумеется, убийство двух аристократов было гораздо более серьезным преступлением, чем исчезновение двух клиентов, которые не имели никакого отношения к основному делу сотрудников полиции. Но для Александра, Оливера и Вероники ситуация была обратной и волновала их все больше с каждой минутой неведения.

– Ума не приложу, что могло с ними случиться, – в который раз бормотал профессор около десяти часов утра, когда все трое встретились в вестибюле отеля после допроса. – Не понимаю, как им только в голову пришло преследовать этих тварей. Я только что разговаривал с одним из молодых людей, которые так же выбегали ночью в сад, но он утверждает, что потерял их из виду, как только они скрылись во тьме. Бог его знает, где они теперь.

– Спасибо и на том, что никто из этих тупоумных полицейских не считает их подозреваемыми, – отреагировала Вероника. – Я слышала, что когда разразился хаос, они были более чем заняты друг другом, не обращая внимания на то, что на них смотрит половина салона. По-моему, они заполучили прекрасное алиби.

– Мне до сих пор не верится, что Лайнел добился своего, – прошептал Оливер. – Я встретил его выходя в сад и помню, что он был готов на все, но… не предполагал, что мисс Стирлинг окажется столь наивной.

– Ты и правда считаешь ее наивной? – спросила Оливера Вероника, глядя на него изогнув бровь. – Что в этом деле она – несчастная голубка, соблазненная Дон Жуаном?

– Что ты имеешь ввиду? Мы знаем, что она никогда тебе не нравилась, но…

– И никогда не понравится, не смотря на то, что их отношения никуда не приведут, и вскоре нам не придется терпеть ее присутствие. Для нее Лайнел всего лишь очередная игрушка, но, боюсь, он абсолютно не способен это понять.

– Ты так говоришь, будто мисс Стирлинг с самого начала все запланировала, – скептически заметил профессор. – Тебе кажется таким странным вероятность того, что женщина может полюбить Лайнела?

– Нет, – нехотя признала Вероника, – но не эта конкретная женщина.

Беседуя таким образом, они пересекли фойе и потихоньку направились к лестнице, ведущей в сад. Повсюду, по-прежнему, сновали полицейские. По правую сторону, рядом с разбитым вдребезги окном бального зала, Арчер отвечал на вопросы следователей и выглядел так, словно не спал целую неделю. Гель давно перестал удерживать волосы в порядке и падающие на глаза темные пряди делали его почти на десять лет моложе. Леди Лилиан нигде не было видно, но, судя по словам Оливера, она всю ночь провела в комнате матери в сопровождении двух горничных и лакея, приставленного к дверям из соображений безопасности. Александр и Вероника были так озабочены происходящим вокруг, что даже не задумались, с чего это вдруг Оливер так заинтересован в этих двух дамах.

– Чего я не понимаю, – сказал профессор, пока они не спеша шли по дубовой аллее, – так это того, почему вдруг моряки с «Персефоны» разозлились настолько, что появились в отеле. Я был уверен, что мы их успокоили, вернув часы Делорме. Что им еще от нас надо?

– Чтобы мы как можно быстрее убрались в Оксфорд? – предположила его племянница. – Чтобы мы оставили их в покое и они могли спокойно продолжить гнить на дне Миссисипи до окончания времен?

– Не может быть, что дело только в этом, Вероника. Мы не представляем никакой угрозы для экипажа. В отличии от Ривза, мы не обыскивали судно, не беспокоили их никоим образом. И тем более этого не делали несчастные граф Бервикский и леди Холлвард-Фрейзер, которых постигла столь печальная участь. Начинаю задаваться вопросом, не рассказать ли обо всем полиции, – и, заметив ошарашенный взгляд Вероники, добавил: – Я знаю, что они нам не поверят, но, по крайней мере, наша совесть будет чиста. Мысль о том, что именно на нас лежит ответственность за…

– Если это тебе послужит утешением, Александр, то я совершенно уверен, что мы тут не при чем, – прошептал Оливер таким странным голосом, что Куиллсы повернулись и посмотрели на него.

Когда Александр проследил за направлением его взгляда, то точно так же застыл на месте, а Вероника тихонько вскрикнула. Они еще не дошли до ворот, но набережная уже отлично просматривалась, а блестящая поверхность Миссисипи проглядывала меж деревенских домишек. Почти все жители высыпали на улицу, создавая шумный бурлящий поток прямо перед постоялым двором Гарландов, и пристально смотрели на деревянный причал.

Только на этот раз там не было ни одного парохода. Заинтригованные все больше, троица англичан уставились на конец мачты, угрожающе склонившейся в пятидесяти метрах от поверхности реки. С обрывков такелажа стекала вода, ростра смотрела в небо, будто изголодавшийся кайман. Пока в отеле царил хаос, «Персефона» снова явилась из речных глубин, словно какой-то чернокнижник вокресил ее из подводной могилы.

Кроме того, бриг не стоял у причала, а потихоньку плыл по течению. Лишь через несколько секунд Александр понял почему: к сгнившему остову была прикреплена дюжина крепких веревок, которые, в свою очередь, присоединялись к трем пароходам, тянувшим «Персефону» в сторону дельты Миссисипи, чтобы окончательно вытащить судно на поверхность.