Текст книги "Против силы ветра (ЛП)"
Автор книги: Виктория Альварес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)
У Вероники появилось ощущение, что девушка просто в ужасе от идеи остаться наедине с Арчером. Никакого другого объяснения такой настойчивости, а также тому, что Лилиан усадила ее рядом с собой и взяла за руку, словно они были близкими подругами, у Вероники не было.
Родители леди Лилиан в это время прогуливались между столиками. Леди Сильверстоун, казалось, была удивлена, увидев Веронику, но была слишком занята беседой с гостями, чтобы подойти поближе. Потягивая чай с большим количеством сахара из хрупких фарфоровых чашек, Вероника пыталась вытянуть из Арчера как можно больше информации. Это оказалось не таким уж сложным делом: американец был готов часами разглагольствовать о своем бизнесе. К сожалению, он не сообщил ничего нового о Ванделёрах. Похоже, судьба когда-то живших в этих местах людей совершенно его не интересовала.
– Без сомнения, Вы проделали огромную работу по реставрации, – признала Вероника, беря с подноса предложенное леди Лилиан пирожное. – Насколько мне известно, поместье было практически стерто с лица Земли пожаром во время Гражданской войны.
– «Перестройка» было бы точнее, чем «реставрация», – уточнил Арчер. – То, что мы сделали с этим домом, больше всего напоминает возрождение из пепла птицы Феникс. Дом практически полностью рухнул, осталось буквально несколько стен. Некоторые архитекторы отказались от участия в проекте, говорили, что это чистое безумие, и выгоднее построить отель с нуля в любом другом месте, но мне втемяшилось все-таки восстановить этот дом. И, как видите, я добился своего.
– Вы хотели сделать какие-то наброски? – спросила Веронику леди Лилиан.
– Именно за этим я и пришла, – кивнула Вероника. – А еще мне бы хотелось сделать пару эскизов внутреннего убранства. Правда, я не взяла с собой альбом, так как предполагала, что вы будете чрезвычайно заняты приемом гостей.
– Не вижу, чем нам мог помешать осмотр отеля, – ответила Лилиан и обратилась к Арчеру: – Рекс, разве могут возникнуть какие-то проблемы, если мисс Куиллс войдет в дом при том, что в отеле она не зарегистрирована?
– Абсолютно никаких, – ответил жених. – Можете там бродить сколько Вам вздумается, возражать никто не будет. Хотя, если подумать, – продолжил он так, словно это только что пришло ему в голову, – может, будет лучше, если я пойду с Вами, чтобы известить персонал. Я бы не хотел, чтобы кто-то Вас потревожил, не зная, что находитесь в доме с моего разрешения.
«Интересно, как бы в такой ситуации поступила мисс Стирлинг?» – подумала вдруг Вероника и тут же нашла ответ. Она изобразила улыбку, смесь нерешительности и надежды, и взглянула сначала на леди Лилиан, а затем на Арчера. – Вы невероятно любезны, но мне бы не хотелось причинять Вам неудобства…
– Никакого неудобства, – заверил ее Арчер и встал со стула. Он поцеловал в щеку леди Лилиан и продолжил: – Мы скоро вернемся, дорогая. Это займет буквально пару минут.
Судя по просветлевшему лицу девушки, она совершенно не против, если Арчер вернется через час, или даже не вернется вообще. Вероника позволила сопроводить себя к лестнице, полностью отдавая отчет в том, как он смотрел на нее, и что его рука провела по ее спине чуть сильнее, чем было необходимо, но протестовать не собиралась. Она направлялась в отель с определенной целью и была готова сыграть роль в этой игре.
– Вы говорили, что от старого дома почти ничего не осталось. А как насчет личных вещей жившей здесь семьи? Они тоже были полностью уничтожены?
– Вещи, принадлежавшие Ванделёрам? Уцелело совсем немногое, а в годы, прошедшие после войны, здесь орудовало множество мародеров, – объяснил Арчер. – Солдаты Конфедерации вернулись домой без славы и денег, рабы вышли из-под контроля… Немногочисленная уцелевшая мебель закончила свои дни на чердаке, а теперь сложена в одной из новых кладовок.
– Мне бы очень хотелось взглянуть. Вы знаете, иногда, это помогает для лучшего понимания того, как выглядела плантация в то время, восприятия стиля жизни ее обитателей…
– Как Вам будет угодно, мисс Куиллс. Подождите меня в вестибюле, я возьму ключи от кладовок. На том этаже нет жилых помещений, там бывают только слуги.
Один из служащих отеля открыл им дверь. Арчер направился к стойке регистрации, находившейся справа от входа, а Вероника покорно ждала его у подножия величественной мраморной лестницы, занимающей почти все пространство вестибюля. К ее вящему удивлению, вернувшийся с ключами Арчер повел ее не по лестнице, а пошел к маленькой нише рядом со стойкой. Еще один служащий открыл дверь, и немного растерянная Вероника вошла:
– Лифт? Вы установили лифт в трехэтажном здании?
– Это самый быстрый из существующих лифтов, улыбнулся Арчер. – Отель нашей сети не мог предложить ничего иного своим клиентам. Возможно, Вы не в курсе, но первый лифт в Массачусетсе был установлен по распоряжению моего отца в одном из наших отелей.
Вероника закусила губу, чтобы сдержать смех, рвущийся наружу – она представила, что скажет по этому поводу Лайнел, когда она все ему расскажет.
– Знаете, я еще ни разу не была в лифте. В Оксфорде я их даже не видела.
– Нет? Что ж, значит, для Вас это будет совершенно новый опыт, – служащий закрыл решетку перед дверью и повернул переключатель справа. – Надеюсь, Вы не испугаетесь, когда лифт начнет подниматься. К этому лязгу надо привыкнуть…
Не успел он закончить фразу, как лифт задрожал и начал двигаться так, что Вероника чуть не потеряла равновесие. Арчер поспешно подхватил ее рукой и привлек к себе, в то время, как потолок вестибюля начал опускаться, а перед глазами показалась ковровая дорожка второго этажа. Вероника притихла и посмотрела на Арчера. Он находился так близко… гораздо ближе, чем предписывалось хорошими манерами. Его глаза были черными как два жука.
– Мистер Арчер, по-моему, это не совсем правильно, – прошептала она, попытавшись использовать все свои способности к кокетству. – Леди Лилиан… Сомневаюсь, что она будет счастлива, увидев нас сейчас здесь…
– А я сомневаюсь, что есть хоть что-то, способное сделать ее счастливой, – ответил шепотом Арчер. – Полагаю, у меня вся жизнь впереди, чтобы с этим разобраться, так что, надеюсь, она не посчитает меня худшим из женихов, если до того момента я займусь своими собственными интересами.
Его рука медленно проследовала вниз по спине девушки, подтверждая догадку о том, что под блузкой ничего не было. Арчер пах точно также, как и иные власть имущие мужчины, попадавшиеся на пути Вероники – бриолином, табаком, деньгами и тем, насколько легко было ими манипулировать. Кто знает, возможно, история повторится…
– Совершенно с Вами согласна, – улыбнулась Вероника. – Я тоже надеюсь не прослыть худшей из подруг.
Когда лифт, издав последний скрежет, остановился, Арчеру пришлось отпустить девушку. На чердаке отеля не было никакой решетки, так что Вероника толкнула дверь и вышла в коридор, расположенного вдоль передней стены дома. Девушка была уверена, что ее спутник следовал за ней, словно щенок за косточкой.
– Этот коридор просто огромен, мистер Арчер. С чего мы начнем?
– Полагаю, что с той кладовки, где мы храним мебель Ванделёров, раз уж она так вас интересует, – ответил он. Было очевидно, голова его была занята совершенно другим. – Но предупреждаю, что слуги не часто здесь убирают, поэтому, возможно, мы тут покроемся пылью. Я понимаю, что для такой дамы, как Вы…
– Ах, не стоит беспокоиться по этому поводу. Я не лишусь сна от страха испачкать свое платье, а если такое и случится… – она улыбнулась ему через плечо, – я всегда смогу его снять.
Девушка чуть не рассмеялась, увидев, как Арчер вцепился в связку ключей и принялся судорожно искать нужный ключ. Найдя ключ, Арчер открыл дверь и жестом пригласил Веронику войти. Девушка не стала заставлять себя уговаривать и, войдя, была поражена количеством хранящихся в комнате вещей.
– Ничего себе… – тихо произнесла она, поворачиваясь кругом на каблуках. Струящийся из окон свет тонул в клубах пыли, мечущихся вокруг, словно запертые в банке светлячки. – Я думала, что пожар уничтожил почти все, но тем, что тут хранится, можно было бы обставить целый музей!
Здесь была целая коллекция опаленной плетеной мебели, множество поломанных дорожных сундуков, доверху наполненных картонных коробок с кружевными вещами, два седла с подпорченной крысами сбруей, несколько свернутых ковров, таких огромных, что в них можно было спрятать труп или даже два… Вероника начала прокладывать себе путь через этот лабиринт из реликвий, которые, казалось, до сих пор пахли дымом, и чувствовала спиной взгляд Арчера, стоявшего, облокотившись о дверь.
– Все эти вещи – это воспоминания о Ванделёрах… – начала она, приближаясь к ларцу у ближайшего окна. – Здесь, словно остановилось время, и не важно, что вещи настолько повреждены. Они могли бы многое нам рассказать.
– Кажется, то, что лежит в этом ларце, принесли когда-то из старой библиотеки, – равнодушно бросил Арчер. – Она располагалась на первом этаже, где сейчас находится одна из столовых отеля. Насколько мне известно, именно это место было повреждено больше всех во время пожара, – он немного помолчал и продолжил: – Именно там обнаружили тело бывшей владелицы, Виолы Ванделёр. Она сгорела заживо, и никто не мог ей помочь. Загорелись занавески в библиотеке. Она хотела открыть окна, чтобы выбраться, но вспыхнула ее одежда. Когда ее нашли на следующий день, она превратилась в горстку обугленных костей. Женщина обхватила себя руками, словно пыталась спасти ребенка, которого носила во чреве.
Вероника притихла, услышав его слова, в горле словно образовался комок, который она едва смогла проглотить. Она снова повернулась к ларцу и стала осторожно перебирать коллекцию обгоревших альбомов в кожаных переплетах и разбитый, словно яичная скорлупа, френологический макет[1]. Арчер же, напротив, был совершенно спокоен. Он прошел сквозь лабиринт из рухляди и остановился у девушки за спиной.
– К счастью для нас, мы гораздо живее, чем она, верно? – он медленно обхватил руками Веронику за талию. – Почему бы нам этим не воспользоваться?
– Мистер Арчер, если Вы продолжите в том же духе, то заставите меня краснеть. Напоминаю, что меньше, чем через двадцать четыре часа Вы станете мужем моей подруги, и…
– И мне придется нести свой крест, я это прекрасно знаю. Но Вы сами сказали, что до этого момента у нас есть еще целых двадцать четыре часа, – девушка чувствовала его горячее дыхание на своей шее, в то время как руки его постепенно поднимались вверх, пока не остановились на плечах. – Из-за многочисленных дел, которыми я вынужден заниматься сегодня вечером, я лишаюсь традиционной холостяцкой вечеринки. Не будьте столь жестоки, отказывая мне в небольшом развлечении…
«Дааа, леди Лилиан, ваши родители потрудились на славу, подыскивая вам мужа», – Вероника, скрепя сердце, была вынуждена признать, что ситуация начала казаться ей вполне себе возбуждающей, правда она вовсе не за этим отправилась в отель. Мерзавцы всегда были ее слабостью…
– Но вы ей обещали, что мы скоро вернемся. Если мы слишком задержимся, кто-нибудь пойдет нас искать, и как мы будем объяснять подобную сцену?
– Моя дорогая мисс Куиллс, Вы все еще не поняли? Лилиан совершенно безразлично, чем я занимаюсь, точно так же, как и мне нет никакого дела до того, будет ли она спать с одним, двумя, тремя мужчинами, – пока он говорил, его рука скользнула в декольте Вероники и медленно двинулась к ее грудям. – Если хорошенько подумать, то, может, и я буду искать приключений на стороне. Как Вы, наверное, уже заметили, эта девушка не очень-то бойкая.
– Не будьте столь бессовестны с ней. По-моему, она очаровательная девушка и не заслуживает такого обмана с нашей стороны. Я с самого начала видела Ваши поползновения, но…
– Мистер Арчер? – вдруг услышали они со стороны двери в кладовку.
Вероника поспешила вытащить руки мужчины из своей блузки. Развернувшись, они увидели одного из официантов отеля. Он стоял с занесенной вверх рукой, словно собирался постучать в дверь, но, увидев, чем занимается его патрон, сильно покраснел. Арчер возмущенно фыркнул.
– Какого черта Вам тут нужно? Неужели Вам больше нечем заняться?
– Сэр, Ваш… Ваш будущий тесть отправил меня на Ваши поиски. Лорд Сильверстоун желает знать сколько нанято пароходов для завтрашней транспортировки всех гостей в церковь на церемонию. Он говорит, что собралось столько народу, что он сомневается, насколько это возможно…
– Сильверстоун… – буркнул Арчер. – Я уже устал от этих Сильверстоунов, а ведь все еще только начинается. – Он взглянул на Веронику, пытающуюся подвязать лентой свои кудри и усмехнулся. – Полагаю, мне придется спуститься ненадолго, но я скоро вернусь. Вы ведь не попытаетесь отсюда сбежать, верно?
– Даю слово, что нет, – ответила Вероника, радуясь так кстати вошедшему официанту. – Здесь вокруг слишком много интересного, чтобы вот так все бросить и уйти.
Когда Арчер ушел следом за официантом, притворив дверь, девушка вздохнула с облегчением. Она попала в переплет, из которого не знала как теперь выбраться, и, если честно, не была уверена, хочет ли из него выбираться, но главное сейчас то, что ее план сработал. Она была в комнате отеля, куда «Сонные шпили» ни за что не проникли бы иным способом… она была совершенно одна с обломками былой жизни Ванделёров.
Вероника быстро пришла в движение. Последующие четверть часа она посвятила осмотру кладовой, открывая все ящики и дверцы шкафов, опустошая швейные ящики и полусгоревшие шляпные коробки, роясь в ворохе кукол с выпавшими глазами и потрескавшимися лицами…
В конце концов, она нашла то, что искала с самого начала. За диваном, обитым красным сатином, стоящим в углу, виднелась груда холстов. Торопясь до них добраться, Вероника чуть не упала, обрушив на своем пути вешалку и маленький столик. Она отодвинула диван, чтобы можно было пролезть между ним и стеной и присела на корточки. Без сомнения, это была коллекция портретов Ванделёров самых разных размеров и так покрытых пылью, что даже не особо брезгливая Вероника сморщилась от отвращения, беря их в руки. Она начала разворачивать картины, чтобы попытаться разобраться, кто скрывался под слоем грязи и копоти, хоть их имена ни о чем ей не говорили… пока она, уже теряя терпение, не наткнулась, наконец, на маленькое изображение той, которую она и искала.
Виола Ванделёр лет семи смотрела на нее с портрета с достоинством, больше подходящем для женщины лет тридцати. Вероника, затаив дыхание, осторожно протерла поверхность картины рукавом блузки, чтобы убрать с нее пыль и паутину. Она не ошиблась: маленькая бронзовая табличка на внешней раме гласила: «Виола Ванделёр, 1844 год». Годами позже, эта девочка погибнет в огне в том самом доме, в интерьерах которого была изображена на портрете. Платье черного цвета указывало на траур по кому-то, девочка держала фарфоровую куклу с оторванной рукой. «Я словно смотрю на детскую версию ростры «Персефоны», – подумала Вероника. – Те же глаза, та же форма лица… Должно быть, скульптор был очень талантлив».
Девушка почти целую минуту рассматривала портрет, прежде чем продолжить свои изыскания. Она выяснила, что девочка довольно часто позировала художникам. Была Виола двенадцати лет, уже без траурного одеяния, сидящая на плетеном стуле, очень похожем на те, которые валялись теперь на чердаке. Виола чуть постарше, одетая в костюм для верховой езды, держащая под уздцы лошадь на фоне конюшен. Взрослая Виола, превратившаяся в прекрасную девушку с округлыми формами и дерзким взглядом, принарядившаяся, словно готовящаяся к первому выходу в свет принцесса: одна рука лежала на груди, вторая опиралась на каминную полку в той самой библиотеке, в которой позже погибла. Были также портреты пары, которая, судя по всему, являлась родителями Виолы, а также очень похожего на Виолу юноши по имени Филипп, скорее всего брата девушки. Последняя картина оказалась такой тяжелой, что Вероника не могла ее перевернуть к себе лицом, и ей пришлось просто подтолкнуть ее, чтобы та упала обратной стороной на диван. Взрослая Виола в вечернем платье из голубого тюля демонстрировала роскошный гарнитур из изумрудов, стоя на террасе. Но на этот раз он была не одна: рядом стоял Филипп Ванделёр в безупречном темном костюме и серебристом жилете. Справа от брата и сестры, едва различимая из-за копоти, находилась третья персона, тоже одетая в голубое платье…
Полностью поглощенная изучением портретов, Вероника не услышала, как вернулся Арчер, пока он не закрыл дверь в кладовку.
– Что ж, похоже, мой тесть остался доволен. Я сказал ему, что буду занят в своем кабинете до ужина, так что, надеюсь, что больше нас никто не побеспокоит.
Вероника, не обращая внимания на его слова, провела рукой по обгоревшему холсту. Огонь превратил его в почти бесцветный лоскут, тем не менее, все еще можно было разглядеть внешность той женщины, которая заставила Веронику застыть на месте…
Это была еще одна Виола Ванделёр, с такими же светлыми глазами, темными волосами, теми же чертами лица, хоть и несколькими годами моложе.
– Мисс Куиллс? – услышала она за спиной голос Арчера. Он снова стоял рядом с ней, положив на плечи девушки руки, похожие на лапы пауков, в изобилии живущих на чердаке. – Все в порядке? Почему Вы так удивлены?
– Все нормально, – через силу произнесла сбитая с толку девушка. – Должно быть, дело во всех этих воспоминаниях…
Она умолкла, когда ее взгляд опустился на бронзовую табличку на раме. Она была покрыта пылью, но можно было без труда прочитать: «Виола, Филипп и Мюриэль Ванделёр, 1856 год». Мюриэль. У Виолы была сестра.
–
[1] Френоло́гия (от греч. φρήν – ум, рассудок и греч. λογος – слово, наука) – одна из первых псевдонаук в современном понимании, основным положением которой является утверждение о взаимосвязи между психикой человека и строением поверхности его черепа.
Глава 16
Когда один из бороздящих воды Миссисипи пароходов оставил их на пристани Нового Орлеана, было уже больше четырех. Порт находился недалеко от Св. Патрика, так что Александр развернул позаимствованную у Гарландов карту города с обведенной красным кружком ирландской церквушкой, чтобы посмотреть, как лучше добраться до места назначения.
– Интересно, что задумала Вероника, – произнес Оливер, пока они пробирались сквозь толпу, наводнявшую причал, и присоединились к людскому потоку, направлявшемуся к оживленной Кэнал-стрит. Здесь духота оказалась еще более изнуряющей, чем на реке, а видневшееся меж магазинных вывесок и трамвайных проводов небо постепенно заволакивало тучами. – Как вы думаете, почему она предпочла остаться в поселке?
– Кажется, она что-то упоминала о том, что хочет вернуться в отель «Ванделёр», – ответил Александр. – Вот только зачем? Сомневаюсь, что портье позволит ей войти, раз уж она не является клиенткой отеля, и еще меньше – что-то там разнюхивать. Тем более, что сейчас они более чем заняты подготовкой к завтрашнему бракосочетанию, чтобы уделять внимание еще и ей.
– А меня больше волнует, чем сейчас занята мисс Стирлинг, – заявил Лайнел, изогнув бровь. – У меня в голове не укладывается, что она решила вдруг оставить нас без присмотра.
Александр, убедившись, что они вышли на Пойдра-стрит, ответил:
– Мисс Стирлинг не забыла, что, согласно нашей договоренности, мы занимаемся расследованием по своему усмотрению, а она заботится о наших расходах. Она вовсе не обязана дышать нам в затылок днем и ночью, это было бы бездарной тратой времени.
– Да, но в своей комнате она тоже явно не останется, несмотря на головную боль. Может, она и выглядит иногда жеманной девицей, но вы даже не представляете, какова она на самом деле.
– А ты, значит, представляешь? – рассеянно спросил Александр. – Тебе удалось настолько хорошо ее узнать?
– Лучше, чем Вы думаете. Гораздо лучше, чем она, как утверждает, знает меня. Я до сих пор киплю от негодования, вспоминая, что она про меня заявила, когда мы беседовали с Хэдли…
– Ах, да, что-то про то, что ты эксперт в противозаконных делишках? – вспомнил Оливер.
– Как ты можешь так спокойно это повторять? – вспылил Лайнел. – Это самое абсурдное, что я когда-либо слышал. И чтобы именно она посмела говорить обо мне такие вещи, словно я…
– Ты совершенно прав, это полная бессмыслица, – прервал его Александр, не отрывая взор от карты. – Мисс Стирлинг не имела ни малейшего понятия о чем говорила. К счастью, мы, твои верные друзья, прекрасно знаем, что ты не способен на такие страшные дела, в которых она тебя обвиняет. Ты никогда в жизни не обворовал бы раскопки, являясь членом группы археологов, например…
– Ну, это издержки профессии, Александр. Но даже если и так, она не имеет никакого права бросать мне в лицо подобные обвинения. Не ей меня судить, ведь она является моей полной противоположностью!
– Твоей полной противоположностью? – изумился Оливер. – Да ведь вы оба из одного теста сделаны!
– Твист, прекрати молоть чепуху. Мы такие же разные, как день и ночь! – запротестовал Лайнел. – Она – избалованная манипуляторша и лгунья, в то время как я…
– Мужская версия Маргарет Элизабет Стирлинг, – закончил за него друг.
– Причем более импульсивная и менее изысканная, но, тем не менее, вы – два сапога пара. Прекрати обманывать сам себя, Лайнел: никогда ты не найдешь более похожего на тебя человека и того, кого ты при этом меньше всего выносишь. – Александр остановился среди улицы и снова развернул карту: – а теперь вернемся к нашим делам. Кэмп-стрит должна быть где-то здесь.
Не обращая внимания на бурчание Лайнела, они повернули налево и пошли по улице, которая привела их к обсаженной деревьями площади Лафайет, которая была полна танцующего под звуки оркестра народу. На площади Оливер нашел почтовый ящик и опустил туда письма для Эйлиш, написанные во время поездки на поезде. Почти сразу они обнаружили то, что искали: церковь Св. Патрика, с ее взмывающей ввысь белой башней, находилась в двух кварталах от площади.
Когда Александр толкнул дверь, и они вошли в прохладное помещение, их ожидал сюрприз. Церковь оказалась больше, чем они ожидали, и была наполнена трепещущим светом свечей, установленных у алтаря. Пахло ладаном и цветами, возложенными у ног святых, и кто-то над головами вошедших англичан играл на органе, заставляя музыку плыть над колоннадой и теряться среди балок готических сводов, тонких и длинных, словно прожилки на листьях.
– Как здесь красиво! – прошептал завороженный Оливер, пока они шли по проходу между скамьями, на которых молились верующие. – Думаю, нам надо поговорить со священником.
– В этом нет никакой необходимости, – тем же тоном ответил Александр, не отрываясь глядя на пресвитерий[1]. – Полагаю, нам не придется далеко идти в поисках Джея Джексона.
За решеткой, отделяющий неф от основного алтаря, они увидели служку. Судя по всему, в церкви недавно прошли похороны, потому что каменные плиты были усыпаны увядшими лепестками хризантем, которые парень убирал метлой.
Он был одет в красную сутану с кружевным стихарем[2]. Несмотря на скрывающую пол-лица челку, было очевидным его мрачное настроение.
Александр и Оливер пошли дальше по нефу, Лайнел же остановился в задумчивости. Мальчик не поднял головы, пока профессор не остановился прямо перед ним у решетки.
– Прошу прощения за беспокойство, – тихо произнес он, – мы тут подумали, Вы, случайно, не Джей?
– Да, сэр, – в тон ему ответил парень, приостановив уборку. – Хотите поговорить со священником? Он сейчас в ризнице, но, думаю, что он вскоре…
– Нет, мы хотим поговорить вовсе не с твоим дядей, – продолжил Александр. – Мы хотели бы побеседовать именно с тобой по поводу того, что случилось в Ванделёре несколько недель назад, о гибели Джона Ривза. Насколько мы поняли, он был твоим другом, и вы оба плавали к «Персефоне». Я понимаю, что ты сейчас занят, но…
Светлые глаза Джея уставились на Александра, потом на Оливера, снова на Александра… Вдруг, парень бросил метлу и, не говоря ни слова, бросился бежать к вящему удивлению журналистов. Он перепрыгнул через решетку пресвитерия и понесся к выходу так, словно за ним гнался сам дьявол.
– Эй! – воскликнул Александр. Когда Джей пробегал мимо Оливера, тому удалось схватить парня за рукав, но удержать не смог. – Парень, вернись!
– Хэдли был прав: парень действительно напуган тем, что тогда произошло, – удивился Оливер.
Прихожане Св. Патрика удивленно обернулись, когда служка вихрем пронесся мимо них по проходу между скамьями. К счастью, до дверей он добежать не успел – ему оставались считанные шаги, когда он столкнулся с Лайнелом, который поспешил вмешаться, увидев, что происходит.
– Эй, куда это ты так торопишься? Где же ты сможешь находиться в большей безопасности, чем в святых стенах?
– Отпустите меня! – завопил Джей, пытаясь высвободиться из захвата Лайнела. – Мне не о чем с вами разговаривать! Я вас не знаю и знать не хочу!
– Прекрати выворачиваться, словно трусливая девчонка, – прикрикнул на него Лайнел, фиксируя руки за спиной с такой легкостью, будто парню было лет пять. – Сделай одолжение, успокойся и ответь на пару вопросов. Никто не собирается тебя критиковать за твое мародерство, во всяком случае, я – точно не буду.
– Я не виноват в том, что случилось с Джонни! Идея доплыть до корабля принадлежала именно ему! Мне было также страшно, как и Хэдли, но я не хотел этого показывать!
Тем временем, подоспели Александр и Оливер, а со стороны ризницы спешил кто-то еще, по-видимому, встревоженный учиненным беспорядком.
– Можно узнать, что здесь происходит? – это был приходской священник Св. Патрика, высокий и крупный мужчина с густыми волосами с проседью. – Оставьте в покое моего племянника, иначе я вызову полицию!
К этому моменты уже все прихожане смотрели в их сторону. Лайнел нехотя отпустил Джея, который, вдруг, оробел и стоял, словно марионетка без нитей.
– Умоляю простить нас, отец Джексон, – извинился Александр. Священник удивился, что незнакомец знал его имя. – Мы и предположить не могли, что наше желание задать пару вопросов вашему племяннику могут так его напугать.
– Кто вы? – поинтересовался священник. – И откуда вы его знаете?
– Мы – журналисты, и остановились в Ванделёре, чтобы заняться одним расследованием. Мы пытаемся выяснить, что случилось с другом Джея.
– Вы про бедолагу Джона Ривза? Опять? Парень уже рассказал полиции все, что знал, и они пообещали больше его не беспокоить, пока он находится под моей крышей, – не переставая говорить, отец Джексон привлек к себе съежившегося, как пичуга, племянника. – Неужели вы не видите, что он до сих пор в шоке от случившегося? Вы действительно хотите снова оживить то, через что он прошел ради какой-то поганой статьи?
– Отец Джексон, я вас уверяю, что вы ошибаетесь насчет нас. Наша газета не занимается скандальной хроникой, – «Сколько раз нам приходилось это повторять?», подумал про себя Александр и продолжил: – Мы занимаемся паранормальными явлениями и новыми науками, которые их изучают.
Судя по тому, как дернулся глаз у священника, они не могли оскорбить его больше, даже если бы произнесли слово «колдовство» в стенах его прихода. Джей, напротив, с любопытством переводил взгляд с одного на другого.
– Последнее, что мы собираемся делать, так это пугать Вашего племянника, – добавил Оливер, которому становилось жаль парня. – Очевидно, что Вы пытаетесь ему помочь, и никто не мог бы сделать это лучше, чем член семьи… но, возможно, ему будет спокойнее, если он будет знать, что мы тоже разделяем ваши волнения.
– Очень любезно с Вашей стороны, но Джей не нуждается в дополнительной помощи. У него есть дядя, который позаботится о его физическом состоянии, и Господь, который позаботится о его душе, этого более чем достаточно…
– А вы правда занимаетесь изучением паранормального? – вдруг, удивив их, спросил Джей. – Вы правда можете разговаривать с призраками?
– Не совсем так, как это делают медиумы, – пояснил ему Александр, – но у нас действительно есть опыт в делах, подобных «Персефоне» и ее экипажу. Мы уже занимались похожими случаями и знаем, что и как надо делать в подобных делах.
– Значит… вы не думаете, что случившееся с Джонни – моя вина?
Только теперь парень, казалось, осмелился дышать, и кровь вновь забурлила по его венам. А вот его дядя по-прежнему негодовал.
– Послушайте, я ничего не знаю об упомянутых вами новых науках, но, по-моему, дом Господа нашего не самое подходящее место, для обсуждения подобных тем. Вы не можете являться в мою церковь со своими историями про привидения и рассчитывать, что я поверю вам, учитывая, что своим поведением вы отвлекаете моих прихожан от молитв! Это совершенно неприемлемо!
– Да ладно вам, они совершенно не против небольшого развлечения для разнообразия, – усмехнулся Лайнел, глядя как две старушки перешептываются, глядя на них.
Отец Джексон возмущенно выдохнул. Он бросил строгий взгляд на старушек, заставив их вернуться к молитвам, Джей же, тем временем, продолжил расспросы:
– Дядя, может, я все-таки поговорю с ними о том, что тогда случилось…
– Только не говори мне, что ты снова собираешься рассказать ту историю! – удивился священник. – Я думал, ты решил раз и навсегда забыть об этом!
– Разумеется, именно этого я и хочу, – признал Джей, – но до сих пор я еще ни разу не говорил с кем-то, кто готов мне поверить. Все вокруг, полиция, даже ты… все думают, что смерть Джонни так потрясла меня, что я начал выдумывать невероятные вещи. Если то, что они говорят – правда, то для меня это будет большим облегчением, так как со мной… не произойдет того же самого, что и с моим другом.
– Я убежден, что этого не случится, – успокоил его Александр, положив руку мальчику на плечо. – Но твой дядя прав, говоря, что церковь – не лучшее место для обсуждения подобных тем. Где бы мы могли присесть и спокойно пообщаться?
– Полагаю, мне ничего не остается как проводить вас в ризницу, – проворчал священник, – хотя мне, по-прежнему, все это не нравится. Идите за мной…
Он развернулся и пошел в том же направлении, откуда и пришел, Джей вместе с англичанами последовал за ним. Святой отец толкнул дверь справа от пресвитерия и, проведя всех по узкому коридору, показал маленькую комнатку в задней части церкви. Священнослужитель, не меняя недовольного выражения лица, предложил им ирландского чая и ушел, чтобы снова приступить к своим обязанностям, наказав Джею, чтобы тот позвал его в случае чего.
– Прошу прощения за то, что попытался от вас сбежать, – пробормотал парень, когда они остались одни. Он почти утонул в одном из кресел и едва осмеливался поднять голову. – Услышав вас, я испугался, что меня снова заберут в полицейский участок. А я больше никогда не хочу туда возвращаться.
