Текст книги "Релятивистская механика: новый взгляд по-старому"

Автор книги: Виктор Ткачёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц)

То есть какую посылку мы толкаем? Что преобразование Лоренца, в его нынешней конструкции являющее инерциальные системы отсчёта абсолютно взаимообратными, не отличает иллюзивных движений от настоящих, только и всего! Любовь к казуистике заставила незаметно переступить подобный порог: наградить два таких вида движений равноправием. Движение светофора при ж/д полотне − зрительная иллюзия пассажиров поезда, которую они, кстати сказать, успешно преодолевают за счёт привлечения других ощущенческих сфер. Не покупаются на принцип зрительно-восприятийной (вслед за математической!) обратимости систем отсчёта в лице движущегося вагона и стоящего светофора. Тут так и напрашивается предложить эйнштейнианцам с поезда пересаживаться верхом на светофор − и "ехать" обратно в стартовый город! Нет, я их, что называется, по-человечески понимаю: очень хочется быть "логичным вопреки всему". Однако здравый смысл оказывается, так сказать, здравлее, чем думалось Эйнштейну. В поверхностном рассмотрении, так полная равноправность инерциальных систем отсчёта есть "строгий научный" подход, а на поверку − антинаучный! Предупреждающий о том, что в казуистике, вообще полезной, нельзя, однако, заходить дальше некой критической черты.

В теоретической физике фактически произошло вот что. Есть обратимость математических выражений, составляющих преобразование Лоренца, относительно тех инерциальных систем отсчёта, что такими выражениями конкретно связываются. Ну и от этого, в порядке необходимости физической трактовки математических результатов, сделали смысловой шаг до понятия полной равноправности (как собственных систем отсчёта) тех материальных тел, что при своих инерционных движениях пребывают в непокое друг относительно друга (с возможностью при этом для них любой, так сказать, степени такого относительного непокоя − сколько позволяет "размер" скорости света). То есть математическая равноправность породила соображение физической равноправности − в незаметной переходящести соображающими запретной границы! Граница такая существует, поскольку есть невидимый арбитр для означенных тел − эфир в его контролирующести их скоростей друг относительно друга. Взять два взаимоотносительно непокоящихся тела, так первое относительно второго обладает той же по величине скоростью, что второе относительно первого, то есть каждое наделено одной и той же взаимоотносительной скоростью, однако наличка эфира тут же автоматически определяет, мнима или настояща та скорость у каждого из них. Вот оно как! Настоящая − это скорость относительно пространства как вселенского целого, а мнимая − как видимость полученная через "присвоение" себе телом настоящей скорости другого тела пары. Ну, через непрерывную переносимость − в своей видимости происходящего − на себя тем телом (как неподвижным в пространстве) скорости того другого тела, в виду него в пространстве движущегося. И перешедшесть запретной границы означает, что восприятийная иллюзивность, за счёт внутренних действий воспринимателя возможная на базе мирофизичности, начала трактовочно проходить физической реальностью. Всё из-за предельного следования физики за математикой, незаметно оказывающегося глупым! Ну, то есть, не революционным нарушением здравого смысла, как провозглашается, а именно глупым его нарушением. Ещё бы не так, ежели такие отношения с математикой − всё равно что мастеру бездумно следовать за своим инструментом, когда он плохо отлажен для предстоящей работы. Каков будет плод той работы − ясно! Математика − инструмент, а определение вводных, на базе которых мы её посредством получим модель, есть отладка такого инструмента. В системе вводных никак не отобразили наличку эфира − кака посредника между телами, контролирующего их движения, − вот и получили...

Ещё раз, по возможности системнее. Преобразование Лоренца оказалось составлено из математических выражений, обратимых относительно инерциальных систем отсчёта. Так вот это естественно, поскольку в тех вводных, из которых оно выводится Эйнштейном в дубляж Лоренцу, никак не отражена причина, по которой свет постоянен в своей скорости к мат. объектам − в любом состоянии их движения. То есть сначала − из-за недобора вводных! − не дали математике полноценно направлять физику, а затем последней предписали следовать неполноценному поводырству первой! Потому и выступает глупостью не проигнорировать это предписание. Оно выглядит для многих безупречным, но потому лишь, что вводные не видятся недобратыми. Однако теперь − это проблемы тех многих, не наши уже.

Что же до использования светофора в качестве транспортного средства, то эйнштейнианцы того избегают потому, что подобно всем подспудно чувствуют: хотя светофор и поезд относительно друг друга и движутся одинаково (ну, взаимозаменно), относительно пространства каждый из них движется по-разному: эта-то разность и являет поезду станцию назначения − через некое время, а светофору − всё ту же шпалу, возле которой он и был.

Но это мы всё лишь в порядке вставки − чтоб не забывать о втором поспешнотрактовочном моменте Эйнштейна. А пока продолжаем шарить по первому − по принципу так называемой относительности одновременности. Которая может быть критикуема и в ином ключе. Отталкивающимся от вопроса существования у инерциальных систем отсчёта общего "сейчас".

С подачи СТО вот уже сто лет тиражируется, что инерциальные системы отсчёта общего "сейчас" лишены. Но всё это фактически декларации, никаких особых доказательств тому не приводится, да и не может привестись. Разве что специфические "мысленные эксперименты", но мы уже показывали, чего они здесь стоят.

Наша же логическая линия, продолжаясь в предложенном ключе, будет звучать так: в разных инерциальных системах отсчёта часы действительно могут показывать разное время, но это не освобождает все системы от того, чтобы всегда иметь одно и то же "сейчас". А залогом тому − эфир.

Неявная противоречивость Эйнштейна: ежели два мат. тела, инерционно движущиеся с неравной нулю взаимоотносительной скоростью, как собственные системы отсчёта находить лишёнными общего "сейчас", то, согласно общей логике, нельзя было бы им вообще никак соотнестись по времени − как постоянно лишённым отправной точки для такого соотнесения. Сказать иначе, неприведённым − в своих временны́х осях − к общему началу координат. А тем не менее − соотносятся, утверждая временнýю замедляемость друг у друга (согласно варианту физ. страктованности преобразований Лоренца, дающейся Эйнштейном).

Временнó соотносить такие системы отсчёта − фактически неправомочно, а соотносят, в чём и противоречие. Точнее, всё вот как: временнó соотносить системы логика вообще и тут не возбраняет, только вот любую способную выстроиться соотнесённость − априорно и наперёд объявляет лишённой всякого смысла (а уж в свете этой лишённости утверждаемость одним телом временнóй замедленности другого − не легитимна).

Тут подходящий момент, чтоб заодно обратиться ещё и к семантике − в нашей погоне за правильностью. Говорить о временнóй замедленности тел − семантически некорректно. Поскольку понятие замедленности само в подспуде жиждется на понятии времени. Как же тогда говорить? Да что у времени при пробном теле − выраженность в своём роде меньше на большей скорости того тела, вот как. Меньше на большей его скорости − с точки зрения его при меньшей своей скорости. И речь лишь о настоящих скоростях того тела. То бишь взятых относительно эфира (ну, пространства в целом, представительствующего эфир). Да и не о скоростях даже речь, коли на то пошло, а о выраженностях движения того тела, поскольку понятие скорости − сродни понятию замедления: тоже жиждется на понятии времени.

Заодно переизложим логику про общее "сейчас". Для верности. Когда выводно судим о замедляемости времени у обгонно к нам (и по инерции) движущегося тела, неявно используем своё общее с ним "сейчас", чтó бы по этому поводу себе ни говорили. Иначе в самом принципе не смогли бы поиметь суждение о времени у того тела: его и наше времена (с их разными выраженностями в своём роде) постоянно должны иметь какую-то "точку пересечения", дающую возможность высказаться об одном из них в отталкиваемости от другого, и такая "точка" − как раз наше общее "сейчас" с тем телом.

Не путать. Просто высказаться о времени тела (ну, о времени при теле), и высказаться о его времени в отталкиваемости от времени другого тела, − это разные вещи. Первое есть общее высказывание, и не требует ничего, а второе есть сравнительное высказывание, и требует общей для сравниваемых времён платформы, которая – в едином "сейчас" тел, обладающих теми временами (каждое своим). Ну, подлежных им, тем временам, − каждое своему.

Теперь пойдём дальше. У каждого из инерционно движущихся друг относительно друга тел − действительно "своё собственное время", выражаясь по-эйнштейновски. Эйнштейн здесь для наглядности брал пустотелые твёрдые предметы, типа корабля. Внутри таких тел царит, по выражению Эйнштейна, "время покоящейся системы", общее для всего предметного заполнения того нутра. Объяснительный к сему упор делался на то, что тела именно твёрдые: неподвижные своими частями − каждой относительно всех других. А посему части не имеют релятивистских временны́х трансформированностей друг по отношению к другу. Что ж, в первом приближении мы принимаем это построение Эйнштейна. Но только в первом! Считая необходимым обратить внимание на смыслонатяжки. Атомы стенок корабля движутся (колеблются) в кристаллах, а свободные электроны и вовсе "гуляют" в тех стенках, ежели последние из металла, − тем самым части корабля-тела не оказываются всё-таки неподвижными друг относительно друга: их неподвижность выступает дериватом их размера, зависящего от характера вычленения в теле части. Плюс ничто не мешает и пылинке, плавающей в кабине того космокорабля, на расстоянии промежутка между стенками успеть разогнаться до субсветовой скорости − относительно тех стенок, а затем затормозиться до скорости прежней: тем она невыходяща из "покоящейся системы" в лице корабля, но пока гоняла по кабине − была во власти иного времени, нежели время той системы, "разлитое" по кабине.

Зачем понадобилось обращаться к этим смыслонатяжкам? А из-за посылки об относительности одновременности, которую Эйнштейн тут присобачивает! У каждого из двух космокораблей, имеющих некую относительную − друг к другу − скорость, по Эйнштейну наличествует индивидуальное "время покоящейся системы", и это бы ладно, однако этакая их обособленность друг от друга абсолютизируется − в заявке потери кораблями общего "сейчас". Вот неверность такой абсолютизации и требуется показать. Что мы фактически уже и сделали, обнаружив смыслонатяжки. Коль они есть, то эйнштейновское прибегание к "твёрдым пустотелым предметам" как собственным системам отсчёта, подходящим для демонстраций его мыслей, становится действом условноотносительным: те смыслонатяжки такие системы смыслоразмывают. Давая нам право в каждой из них видеть лишь стилизующий стоп-кадр, стоп-кадр процесса перехода от системного меньшего к системному большему. Ну, то есть, легитимным оказывается всегда мыслить некую бóльшую систему, объединяющую в одно две наши сравниваемые меньшие системы (хоть бы и те космокорабли, для кабинного нутра каждого из которых по Эйнштейну характерно "одно время", отличное от времени нутра другого). Ещё бы не легитимным, ежели каждый из этих космокораблей как тело норовит смыслораспасться на совокупность меньших тел − как независимых систем отсчёта, каждая имеющих своё внутреннее "одно время" (ну, помните, пылинки в кабине, атомы в кристаллах стенок кабины?). Эти меньшие тела мы фактически принýдили выступать одной системой − в лице корабля, так почему бы сам тот корабль не принудить фигурировать одним из меньших тел, в совокупности выступающих неким суперкораблём?.. Итак, всякий раз маячит некая бóльшая система − материальный конгломерат, обладающий относительной целостностью и тем имеющий право выступать собственной системой отсчёта, для которой характерно "одно время". Которое, значит, обязано быть характерно и для тех наших сравнивавшихся "пустых твёрдых тел", что вошли − вместе со своими пустотами-нутрами! − в эту систему. Вот то, что они все имеют "одно время" той макросистемы − несмотря на обязанность продолжать иметь и времена индивидуальные, и оказывается тем, что они обладают общим "сейчас"! Ну, единым "сейчас", ежели сказать иначе. Это с тем, что в конце концов мы приходим − в качестве такой всё большей системы − к самой Вселенной: такая-то система автоматически и оказывается задающей "сейчас", общее для всех мыслимых мат. объектов. Потому что − в законной выступаемости собственной системой отсчёта − обладает "одним временем", которое − из-за предельности системного подъёма − наконец-то есть уже никак не огибаемое "время покоящейся системы". Подобное время заведомо характерно для всего, что входит в "покоящуюся систему" (всего охваченного той именно "покоящестью"), и так как это система "Вселенная", и входит в неё всё мыслимое материальное, то именно последнее и оказывается охваченным тем предельным "никак не огибаемым" временем. Несмотря что отдельные члены того "всемыслимо материального" имеют свои собственные локальные времена.

Итак, вся материальная Вселенная как эйнштейновское "пустое нутром твёрдое тело" − вот в чём ход, который не освоил сам автор вспомогательного понятия подобных твёрдых тел.

Однако надо отдать ему должное. Сказав "а", он не преминул сказать и "б": отменой эфира логически потеряв Вселенную как нечто целое, не испугался того, а напротив − застолбил его в объявленности несуществующести общего "сейчас" для мат. объектов, непокоящихся друг относительно друга. Действительно, неединоцельность Вселенной полностью отпускает на самотёк собственные времена наполняющих её объектов, когда такое "полностью" и оказывается приобретаемостью каждым из тех объектов ещё и целиком своего собственного "сейчас". В качестве атрибута своего собственного времени.

Так что помнить: абсолютизированная относительность одновременности суть фантазия, которую привлёк Эйнштейн фактически лишь для одного − узаконивания своей отказанности от эфира.

Что ж, тогда стоит отдать должное и нам − в нашей вышедшести на утверждение инфантильности такого ментального акта Эйнштейна. В чём сущность инфантильных человеческих поступков? В непродумываемости их авторами всех последствий! Мешает что-то? Например эфир, поскольку он "не такой, какой надо"? Ну так убрать его, да и дело с концом. А там будь, что будет! Вот оно и стало...

Смело можно сказать, что одновременность есть камень преткновения, способный проявить эфир как идею. Утверждая эфир, наша теория автоматически оказывается против относительности одновременности как не просто явления с определёнными натурфилософскими рамками, а принципа. Ну, то есть, против абсолютной относительности одновременности, если можно так сказать! И обратно: упраздняя эфир, СТО оказывается просто вынужденной утверждать абсолютный характер у относительности одновременности (то бишь должной утверждать, даже если б и не хотела!).

Итак, напоследок: фактическая неисчезаемость одновременности событий при переходе к рассмотрению их любой другой инерциальной системой отсчёта, нежели та, в которой они одновременны, это есть попросту одна из граней существуемости эфира как абсолютной системы отсчёта. Именно он как такая система выступает конечной определенческой инстанцией, которая всегда под рукой касательно любых берущихся событий: ежели взятые события одновременны с точки зрения такой системы, то это − абсолютно, и любая возможная их неодновременность − как отраженье точки зрения на них какой-либо иной системы − будет лишь иллюзией находящихся в той иной системе, попросту для них неявной из-за недостатка их восприятийной развитости.

Ну и в порядке наведения параллелей скажем ещё тут и так: залог наличия одного и того же "сейчас" для всех разнодвижущихся объектов Вселенной − в мгновенности дальнодействия гравитации.

Плюс имеется вопрос так называемого светового конуса. Как важный момент из СТО, мимо которого нам невозможно пройти. Световой конус − объект из четырёхмерного пространства-времени Минковского, а потому штука, в сущности, невообразимая. Оттого пользуются лишь схéмой светового конуса. В двухосевой системе координат по абсциссе откладывается удаление в каком-либо направлении в пространстве, где точке начала координат соответствует точка пространства с нулевым удалением. По ординате же откладывается удаление от той же точки и в том же направлении, достигаемое светом за время t, то бишь ct, с условием t= 0 в точке начала координат (а сздесь − скорость света, как ясно). Линия, составленная из точек, у которых x= ct,оказывается линией, выходящей из начала координат под углом 45° к осям абсцисс и ординат. Другими словами, то линия, проекции любой точки которой на óси абсцисс и ординат оказываются точками, одинаково удалёнными от точки начала координат (каждая по соответствующей оси). Это что касается правой верхней четверти перекрестья координатных осей. Такая же прямая будет и в левой верхней четверти того перекрестья, то есть − симметричная первой относительно оси ординат. Это зависимость для отрицательных x, обозначающих расстояния, лежащие в обратном направлении к обозначающимся положительными x. В итоге − две прямые, конусом расходящиеся из начала координат, в оставляемости оси ординат посредине меж собою. Область схемы между прямыми − совокупность точек пространства, которые удалены от некой нулевой его точки (символизируется точкой начала координат) на расстояния, которые свет покрывает − в своём распространении из нулевой точки пространства, начатом с момента выбора её нами как точки, в которой произошло некое событие. За пределами же области − точки пространства, для достижения себя требующие от света большего времени хода, чем которое он естественно может взять, начиная от того момента t= 0 (как временнóго момента, которым свет характеризовался в нулевой точке пространства). Такая вот распространённая схема, и на мой взгляд − не очень удачная, потому что предельно жёсткая (угол между прямыми, расходящимися из начала координат, обязательно должен составлять 90°). Стоило бы употреблять ту, которая использует графики функций. Кратко её и обрисуем − как более символичную.

Если взять систему координат, по оси ординат отложить расстояние, по оси абсцисс − время, то график зависимости пройденного пути от затраченного на движение времени (у движущегося равномерно объекта) будет представлять прямую, под острым углом к абсцисс исходящую из начала координат. Где величина угла определяется скоростью объекта: чем больше скорость, тем больше угол. Так что график распространения света окажется предельно круто вздымающейся над абсцисс прямой − в силу наибольшести световой скорости среди скоростей физических объектов. А свет, движущийся в противоположном направлении, в качестве графика даёт прямую, симметричную первой относительно абсцисс. Так что две прямые конусом расходятся из точки начала координат. Ну, в смысле, составляют проекцию конуса на плоскость. Конуса с бесконечно большим основанием. И графики движения всех мыслимых физических объектов располагаются в пределах этой проекции, потому что скорость любого физического объекта меньше световой. Каждый из этих графиков означает, что физ. объект, ему соответствующий, в любой взятый момент своего движения будет проходить точку пространства, которую уже проходил свет (вместе с ним "отправившийся в путь"). Вот такие графики и заполняют ту конусную проекцию. Тем самым являя в её лице совокупность точек, обозначающих пространственно (по одной некой линии) и временнó разнесённые события, меж которыми и событием, обозначающимся точкой начала координат, неисключённа причинная связь (благодаря существуемости света как наилучшего их информсоединителя через время).

Нет, строго говоря, точки на графиках обозначают просто точки пространства, по которым в нём передвигается физ. агент, движение которого отображает график, однако первейшим свойством каждой точки пространства выступает способность содержать (ну, вмещать) какое-либо событие. Ну, какое-либо физическое явление − как в ней происходящесть. Например, проход через неё физ. агента. Вот оно всем тем и получается, как было сказано... А точка начала координат − это вершина светового конуса, засхематизированного описанными графиками. Свойство у последнего то, что он всегда существует для одной только − своей! − точки пространства-времени, которая и выступает его вершиной.

Мы подошли к главному. С точки зрения СТО − лишь в задаваемых световым конусом пределах содержатся события, способные составить процесс с участием события на его вершине. Ведь что такое физический процесс? Общепринято считать, что это есть последовательность неких событий. Да, но с тем, что то события, последовательно обусловливающие друг друга! В смысле, что каждое из событий, составляющих процесс, обусловливает непосредственно следующее, само будучи обусловленным непосредственно предыдущим событием. И поскольку быстрее скорости света обусловить нельзя, то вот вам и рамки для процессов!

Сказать иначе, лишь в пределах конуса способно располагаться событийное целое с участием происходящести на его, конуса, вершине. Ибо только происходящести из тех пределов способны состоять в причинной связи с той происходящестью. И ежели процесс составлен событиями, хоть одно из которых происходит за пределами конуса, то процессом он, собственно, не является, а выступает тем, что я бы назвал несвязанной событийностью.

Или вот чисто бытовая транскрипция этой базовой посылки СТО, безо всяких там "конусов". Транскрипция в соображении, что в течение ближайших десяти секунд событие со своим участием вы сможете составить только на базе точек пространства, до которых от вас способен дотянуться свет за те десять секунд.

Ну и что тогда всем этим мы имеем? А офигенный "прокол"! Ведь события происходят во времени. Этого-то у них ну никак не отнять! Тем самым время оказывается имманентным объединителем событий. Как река является − хочет того или нет − объединителем всего, что в ней плывёт. Это с подчёркиванием, что время есть "даровой" объединитель событий. И объединитель событий всех без исключения. В частности, вне зависимости от того, где они в пространстве в момент своего происхождения. Заведомо все происходящие события оказываются объединены − имманентно к самой наличке времени (в смысле длящести). И монопольно отдав свету − в его скорости − роль объединяющего события фактора, авторы СТО неспециально отказывают времени в выступаемости таким фактором! Отказывают, то есть, ему в том, чем оно обладает, так сказать, по праву рождения. И чем обладало ещё до того, как во Вселенной появился свет.

А точнее, не отказывают по типу вообще, но непроизносяще заставляют его иметь − в своей объединительной к событиям роли − некую конечную скорость, и даже фактически называют её: равна скорости света. Вот так, ни много ни мало! Хорошенькое дельце − негласно обязать иметь скорость то, что само по своей природе определяет всякую скорость!

Итак, следование логике, разводимой Эйнштейном в СТО, приводит к завуалированному абсурду: назначенности скорости для того, у чего определенчески не может быть скорости.

Ещё раз. Какова скорость распространения времени? Ежели фактически, то именно этот вопрос поставили, рисуя схемы световых конусов! Неспециально давая каждым рисунком и ответ: равна скорости света. Одно только оправдание: именно что неспециально давали, то бишь в неосознаваемости факта даваемости.

Да что там, само наличие Вселенной есть некое единичное событие, и это как факт − пусть завуалированно, но тоже против СТО. Наличка Вселенной как предельное макрособытие! Или пусть даже то квазисобытие − тем не менее, всё равно так или иначе событие. И следовать логике СТО − значит "в упор не видеть" этого события! Потому что различать его как таковое мешает "световой конус" как понятие (заведомо не будучи способным покрывать всю вселенную, а значит, и выступать её объединителем в единую происходящесть).

Плюс то ещё, что если наличие Вселенной есть постоянно самонадставляющееся событие, то существование её суть процесс. В смысле существования как "чего-то цельного в каждый берущийся момент". На крайний случай − это квазипроцесс. С предельной "макровостью". И взять скорость света тем "процессмейкером", сильнее которого заведомо нет, значит фактически отказать такому существованию Вселенной в выступаемости процессом. Ибо масштабы у неё такие, что скорости света с ней как с чем-то целым не справиться.

Или вот ещё. Свет от Луны до Земли летит секунду. И если я на Земле, а вы на Луне почесали себе носы с разнесённостью по времени, меньшей секунды, то в исходящести из понятия светового конуса − наши эти действия как события не находятся в причинной связи. Потому что чисто физически не спосóбны находиться в ней − из-за непоспеваемости света её обеспечить. То есть, чисто случайно так вот во времени расположились. Прекрасно, а если мы, синхронизировав часы, затем наперёд договорились почесать носы такого-то числа, в такое-то время − с тем, что я начну это действие на пол-секунды позже? Наши почёсывания не будут случайно совпавшими, являя недвусмысленную причинную связь во времени (ну, в смысле, я почесал нос потому именно, что вы его себе за пол-секунды до того почесали!), а меж тем понятие светового конуса − связь эту отрицает. Незаметно напрочь игнорируя то, что мы с вами располагаемся именно во времени − как том, что имманентно нас объединяет − вместе со всеми нашими возможными действиями.

Опережаю вопрос "суда присяжных": а для кого − какого наблюдателя! − ты почесал нос на пол-секунды позже своего приятеля?! И манкируя этим понятием (например, жонглируя вариантами возможной привлечёнки наблюдателей), разведут казуистику, "подвешивающую" эти пол-секукнды запоздания в непонятном состоянии (или сказать − бесхозном). А фишка меж тем в том, что не для какого не наблюдателя! Просто во времени − вот как я чесал нос, и точно в том же смысле − мой приятель. Вот во времени я соответственно и оказался на пол-секунды запоздавшим. Просто во времени! Как неком вселенском целом! Или, если хотите, я этак запоздал с точки зрения самой Вселенной − как наблюдателя. А ежели она на эту роль не подходит − по причине своей неодушевлённости (на ваш взгляд), тогда − с точки зрения самого бога. Ненаучный наблюдатель, да? На это могу сказать лишь, что пора покончить с раздвоением ментальности: большинство физиков верит в бога, а выкладки свои делает, будто его нет.

В СТО всё безоговорочно отдано на откуп наблюдателям: как выглядит для одного, да как для другого. Отсюда, собственно, и образ суда присяжных в лице современной физики. Но ведь если по большому счёту, то кто они, собственно, такие, эти "наблюдатели"?! Например, если бы человека вообще не было во Вселенной, и некому было бы наблюдать, так что же, и одновременности у событий не было бы? Вот то-то!

Происходящести должны быть увязаны в событие (ну, макропроисходящесть, в которой они − составляющие с причинной связью) обязательно понятным образом − неявное требование "суда присяжных". Ежели же непонятным, то для него увязанности вроде как и нет, а тем нет и события. Поскольку на платформе непонятого не получается выносить решения, а без них нет суда! Суд тогда перед выбором − между фактом события и самим собой, и естественно − выбирает себя. Ну а первым, от чего увязанности получается явиться понятною, проходит синхронизированность часов у лиц, анализирующих и соотносящих происходящести. Что делает актуальным вопрос происходящестей из относительноскоростных (друг к другу) инерциальных систем отсчёта. Ведь не можем как раз (пока, а то и в самом принципе?) синхронизировать часы, разнесённые по таким системам! Синхронизировать для соотнесения происходящестей из тех систем. Значит, любая возможная взаимоувязанность таких происходящестей − из способных явить одно событие в своём лице, теряет для "суда присяжных" смысл. Чем было объявлено, что теряет его вообще, − ведь всем в физике заправлял именно "суд присяжных" − под председательством Эйнштейна. А меж тем − такая объявленность есть неправомочная толковательная расширительность. Находимость под гипнозом казуистической логики! Разноскоростные и.с.о. "синхронизированы вообще" − в силу наличия самого факта времени, которое их охватывает из-за их входящести в одну Вселенную. И отсутствие опредмеченной (а тем и оконкреченной) синхронизированности таких систем − на инструментальной основе (что в лице часов, например), не означает ещё отсутствия той имманентной их синхронизированности, которая "вообще".

Синхронизация часов при помощи света − это хромой приспосабливает Вселенную под свою хромоту.

Вторая фишка. Если два пространственно разнесённых события происходят как одно, только "большее по размеру", то мы говорим об их одновременности. Фактически, это одно из возможных определений одновременности! И вот "суд присяжных" в лице нынешней физики − это обязательность доказательств этакого "как одно", индивидуально на каждый из случаев. Доказательств в лице каких-либо физически восприятийных факторов. Ну, на их именно основе. Чем неявно производится уплощение свойств времени: фактически сводим его к свойствам физ. агента, употреблявшегося для выстраивания доказательств. Дело не спасает, что агент обычно берётся "самый лучший" − свет, с его наибольшей для природы скоростью, и всем таким особенным прочим. Время − это всё ж не свет! А нечто, я уверен, большее.

Что сказать в порядке резюме? Мировоззрения Ньютона и Эйнштейна − две крайности. Так бывает сплошь и рядом: надоела одна крайность, бросаются в другую, противоположную. Нет абсолютного времени и абсолютного пространства, как считал Ньютон, но нет и абсолютно относительных времени и пространства, как пусть невыговоренно, но считал Эйнштейн! А есть некая природная оптимальность, в которой и время имеет разную выраженность хода − для предметов на разных скоростях к пространственной целостности мира, и пространство оказывается текущим в своих локалях, а не всеместно только неподвижным, с тем, однако, что всё это, с ними имеющее место (ну, с временем и пространством), не отменяет их в качестве вселенского целого, как то фактически провозгласил Эйнштейн − в пику Ньютону.