Текст книги "Релятивистская механика: новый взгляд по-старому"

Автор книги: Виктор Ткачёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц)

Теоретизационно лишать мироздание абсолютной системы отсчёта − это, в неявности, отказывать Вселенной в фигурировании чем-то целым. Ибо как некое целое она автоматически − по общим логическим законам − напрашивается как раз на роль абсолютной системы отсчёта. И поскольку Вселенная сведена у нас к эфиру − по самому большому счёту ежели на неё смотреть, отталкиваясь от четвёртого постулата, − то на эфир эта вселенская абсолютноотсчётная роль и переходит. На "новый", разумеется.

Ладно, резюмируем эту сравниваемость нашего и былого (коль на последних страницах ею, так или иначе, всё занимались). По Эйнштейну, так свет фактически сам себе среда и сам себе система отсчёта. Казалось бы, всё упрощено и это хорошо, но на поверку оказывается, что это лишний ход! Зачем свету предельная свобода как что-то специально наводимое в теории (зачем, то есть, ему прерогатива движенческой отсчётности лишь перед одним мироагентом, роль которого самому емý предлагают), ежели он и так имеет подобную отсчётность в виду факта эфира как монопольного своего переносчика?! Нет, понятно, − эфир тогдашний не подходил по ряду других своих свойств, но вместо того, чтобы избавиться от них, попытавшись непротиворечиво пересмотреть понятие эфира, автор СТО "зарубает" его целиком. Тем самым "вместе с водой выплёскивает и ребёнка", как мы уже отмечали. Из-за "зарубания" вынужденный отказаться от того, чтó эфир нёс свету (в смысле свойств) как абсолютная система отсчёта. Не стал искать Эйнштейн и другого кандидата на роль абсолютной системы отсчёта, хотя общая логика и это позволяла, как мы тоже уж отмечали. И, значит, вынужден был специально "ребёнка" того возвращать, постулатом − то есть ментально-силовым уже путём! − награждая свет свойствами, которые тот и так имел в теории − благодаря исключительности среды его перенесения в лице эфира. Имел, ежели только сообразить, чтó означает для света эфирова абсолютность (досада лишь, что во времена Эйнштейна физики не шибко-то это соображали, в смысле что соображали нечто другое на месте этого... но, может, такое и к лучшему, а то не появилось бы поучительного эйнштейновского физнигилизма).

Так что же такое эфир? Ну, скажем, то в Брахме, что остаётся за вычетом материи! А точнее, наиболее близкая нам − как мат. телам − часть того, той разности. А то в ней наверно есть и более «тонкие», нежели эфир, части. И соответственно более отдалённые (в переносном смысле слова) от нас-материальностей. И ясно, что речь об эфире «чистом» − ещё не превратившемся ни во что материальное.

Это всё, конечно, ежели выражаться в философско-физическом смысле, да ещё и самом общем. Но надо и так, помимо прочего! С такой предельной общести и начинаем этот блок смыслопосылок.

Плюс это мы выразились по-древнему. А можно ведь и по-современному. Вселенная − паче всяких сомнений − суть бесконечное множество полей, бесконечным же числом способов суперпозиционирующих друг с другом (и речь о силовых полях, естественно, а не площадных... хотя и площадных тоже...). Итак, поля, поля, поля, а реализованные способы их суперпозиций тоже составляют бесконечное множество. Где мощности первого и второго множеств, похоже, тоже бесконечны! Ну, в смысле, имеют предельно возможные в теории множеств величины, − будь тáк сказано, ежели задаться высказаться в предельно возможной корректности. Плюс далее то, что всем сказанным задан контекст, в котором естественно напрашивается ввод понятия квазиполя. Как чего-то того, к чему может быть сведено каждое из означенных полей. Квазиполем-то и оказывается эфир (невозмущённый). Квазиполем при означенном бесконечном множестве физических полей. Ну или сказать − зá означенным бесконечным множеством.

Это эфир настоящая реальность, хоть мы его и не видим. А разные формы его вихрения, являющиеся нам соответственно разными веществами, суть фикции, несмотря что их-то, вещества те, мы как раз видим. Фикции, насколько форма есть фикция сравнительно с содержанием.

Ну, то есть, это всё в смысле, что в обычном своём человеческом состоянии не имеем свойства видеть "чистый эфир" − эфир в фазе предельного спокойствия. Имея свойство видеть лишь разные формы его вихрения, то бишь некие уже степени его неспокойности.

Наш мир − материя с пустым пространством − есть возмутившийся (в конечном счёте − в виде завихрения) и тем самоотторгнувшийся эфир. Причём в лице материи степень его самоотторгнутости на ступень больше, нежели в лице пустого пространства. Ну, просто пространства. Ну, вакуума.

Эфир несамоотторгнутого состояния имеет границу с состоянием своей самоотторгнутости. То бишь в первую очередь − с пустым пространством. Ну, с тем, чтó мы так называем.

Так что "голое" пространство − тоже возмущённый эфир. А значит − где-то тоже материя. Даже до такого − дикого на первый взгляд! − утверждения мы должны дойти, если безотклонятельно следовать четвёртому постулату и новизне понимания эфира в нём. Это, разумеется, в развитие несчитаемости пространства просто умственной фикцией современного человека (типа таких умозрительных образований, как "точка", "линия", "плоскость"). В развитие изначальной теоретической берущести его как чего-то всё-таки физического. Ну, зачаточно-физического и всё такое, но тем не менее именно физического! Когда "пространство" (ну, "вакуум"!) и "объём" как понятия − не совсем синонимы. Тогда-то и возможно в теории сделать назревший сакраментальный переход к тому, что оно, пространство, суть некая наполнительная смыслогрань материальности, среди прочих её граней. Похоже что оно − именно таково, потому что свет распространяется именно по пространству, а волна по фикции распространяться не станет. ("А как же ваше утверждение, что свет распространяется по эфиру?" − спросит оппонент. Что ж, по эфиру − тоже! Поскольку распространяется по границе пространства с эфиром, а значит − по тому и другому сразу.)

Итак, пространство тоже возмутившийся эфир. А другими словами, пространство тоже материя, только "пустая". Ну, зачаточное состояние материи. Или, если хотите, место для материи, с тем что быть таким местом само по себе означает тоже представлять некую материальность. В пространстве материя может находиться, и от одного того оно в некотором смысле самó уже материя! Воплощение такой возможности − занимания материей места, оформление этой возможности во что-то − в лице структуры (ну, через засуществовавшесть некой конструкции, способной к присутствию, пусть даже и невидимому), − такое тоже есть некая вышедшесть на материальный уровень.

В общем, место для материи надо создать прежде самой материи, и созданность такая − тоже где-то уже материя, в принципиальном хотя бы отношении. Место для материи как специальная "конструкция", зачаточно выступающая уже материальной. Вот что такое пространство. Тогда как в совершенно невозмущённом эфире материя находиться не способна − может только граничить с ним, но не занимать его, как она поступает с пространством.

Тут допустимо, кстати, теоретизировать и в обратном ключе: вакуум-пространство не как "место для материи" (благодаря тому "для" самó не лишённое материального статуса), а как "дырка" от материи, некую зачаточную материальную стать имеющая как раз из-за "от".

Итак, пространство тоже возмущённый эфир − в дополнение к тому, что эфиром, только на ступень более возмущённым в себе, выступает и вещество. И это при том, что любым самовозмущением эфир превращается в материю. Всем этим как принцип делается возможным то, что материальная Вселенная увеличивается в качестве вихревой составляющей Вселенной как огульной эфирности. А заодно и недовихревой, ежели рядом с веществом иметь в виду и вакуум-пространство. Увеличивается, огульно (в разностепенности) дозавихряясь. Этакое вот неделимое макрособытие.

Прирост пространства, составляющий известную от Хаббла огульнорасширительность мат. Вселенной, есть продолжающееся самоотторжение эфира. Самоотторжение до субвихревой фазы (ну, недовихревой). Когда в такую "недовихревую сплошноту" оказываются вкраплены эфировихри как состоящие из разных веществ мат. тела. То есть материальная Вселенная суть некий макровихрь в эфире (он же и макровихрь эфира), существующий как алгебраическая и геометрическая сумма мириадов меньших вихрей − с их недовихревым обрамлением, и макровихрь этот − всё ещё раскручивающийся и тем вовлекающий в себя всё новые квазиконцентрические слои невозмущённого эфира.

Эфир через посредство дополнительной мерности вездесуще проницает пространство, но это не одно и то же, что заполнять его, как то с ним делает материя. Эфир кáк бы заполняет, но не заполняет! Квазизаполненность пространства эфиром, то есть. Это что касается невозмущённого эфира, его отношений с начальновозмущённой своей стадией в лице пространства. Ну, вакуума.

Эфир находится "под" материей, равно как и "над". Насколько этаким "под" позволительно будет считать позицию в направлении, для нас, ментально трёхмерных, уходящем в точку пересечения трёх взаимоперпендикулярностей, да не просто, а под прямым углом к каждой из них. Ну, таким образом "тонущем" в той точке! Поступая "к нам" из оной, эфир превращается в дополнительное пространство нашего мира (как будто бы он сам не наш мир, однако!). Поступает же за счёт некой первичной степени своей завихряемости, как я это понимаю и уже указывал. Ну, посредством её. Это поступание − что-то подобное выдавливаемости быстросхватывающегося клея из тюбика: как выдавился "на свет божий", так тут же застывает, и это уже не клей, что в тюбике, с текучестью и прочим, а его продукт − некая твердышка, которую неискушённый и не проассоциирует с клеем (настолько они непохожи).

Можно ещё сказать, что эфир − к веществу − находится в направлении, задающемся его, вещества, глубиною. Ну, в смысле, направление то намечается возрастанием той глубины. Вот только, что это значит − "глубина вещества"? Глубина то не обычная, на манер глубины моря-океана, а особая, то бишь − квазиглубина. Возрастание которой есть "хитро" надстраивающаяся прямая линия: от вещества как мультимолекулярной цельности − к какой-нибудь из него отдельной молекуле, затем к одному из атомов той молекулы, потом к ядру того атома, далее к одному из протонов того ядра, а там − одному из кварков того протона (или что там ещё в материи есть, на ступень более мелкое, нежели протон). Удалось все эти отрезки составить в одну линию, хотя бы ментально? Эта линия и приводит к "местозалеганию" эфира − как чего-то, что будет дальше по ней, когда она настолько далеко продвинется, что вообще "из вещества выйдет". То есть − эфир так "глубоко" в веществе, что тем вышедш из него − в оказываемости как бы под ним. С выступанием его квазиподстилкой.

То, что мы наговорили, означает лишь бледной тенью наметить положение, к которому вас приводит провозглашаемое "четвёртое направление". Но пусть хоть так! Разве что ещё добавим наметки в зацепке за предлог "над". Эфир по отношению к материи − в равной степени и над нею: в смысле, аналогичном вкладывавшемуся в уже обрисованное "под нею". То есть, это не обычное "над", как у потолка по отношению к полу, а особое, когда для понимаемости той особости полезно проделать следующее: представьте материальную Вселенную (которую мы, в обычном своём состоянии, единственно только и знаем), затем представьте её всю заполненную веществом − обязательно всю, без остатка: благодаря такому понятие "над веществом" принудительно исчезает, так сказать, вытесненное им из Вселенной как принципиальная возможность, − а дальше заставьте-таки себя от него, такого всеприсутного, хоть чуть ещё отстраниться − хоть куда-нибудь, но обязательно отстраниться: исполненность такого и обернётся искомым "над". Это не "над", конечно, а некий иной уже выход из той вселенской вещественной глыбы (ибо все настоящие "над" она в себя заведомо включает!), но иначе как через "над" он из-за привычки для нас пока не мыслится. Это ж крайне непривычное пока человеку отстранение! И даже лучше будет сказать − психонепривычное. Вот сами собой и привлекаются привычные образы, лишь бы каким-то подобием обладали.

Так что вот он какой, вопрос "местозалегания" эфира по отношению к материи. Эфир касательно неё − в положении обычного "над" и обычного "под", но сразу обоих! Совмещённость двух несовместимых обычных демонстрирует необходимое необычное. Это совмещённость в том смысле, что они равно есть его проекции, того суперположения. И тáк можно выразиться о нём.

Говорить же о протяжённости "толщи" эфира − дело праздное. Мы принципиально не можем того знать. С такими уж свойствами эта штуковина, эфир, согласно характеру его постулирования нами. В его лице ведь постулировали нечто запредельное, а с такой штуки и взятки гладки, как говорится. Радуйся, что запредельность маячит хоть как таковая, а уж исследовать "наполнение" её − против того она "упирается всеми четырьмя"... В общем, протяжённость "толщи" той может и мала быть − до степени чистой условности, и велика до бесконечности. Или даже то и другое сразу − в их диалектическом единстве и борьбе как противоположностей. Да и не всё ли равно − с точки зрения нашей материальной практики? На материальностях эфир любой "толщины" горазд сказываться одинаково, так что и не заметишь разницы (за счёт материальных индикаторов). Сим его качеством остаётся только пользоваться.

А "толщина" пространства? Живём ведь в его суперсфере (ну, "сделанной из него" суперсфере), которая "висит" в эфире (в смысле невозмущённого его состояния).

Другими словами, какова толщина суперсферы материальной Вселенной? Не спутать − толщина, а не диаметр! Мыльный пузырь может быть десятисантиметровой величины, но эмульсионная плёнка его сферы − микроны толщины. За счёт направления, как принцип открываемого четвёртым перпендикуляром, пространство − одной из своих сторон − изгибается до полной смыкаемости с самим собою − за счёт выхода на себя с противоположной своей стороны, тем оказываясь организованным в структуру, могущую быть названною суперсферой. Так какова толщина этой нашей суперсферы? Другими словами, как далеко простирается вакуум-пространство по четвёртой миромере? Ну, в предельном случае суперсфера − толщиной в квант времени. Если кто из уже наговоренного нами не допирает, что толщина такой штуковины для нас, психоограниченных, имеет временнýю размерность, тому станет то ясно из текста последующих пунктов, а пока примите на веру, что так оно и есть: "толстится" пространство в направлении, которое в ощущенческом плане как таковое у нас не проходит: ощущается только чисто обнаружительно − субъективным временны́м феноменом (наличка которого означает, что на ощущенческом плане у людей намечен некий околоощущенческий подплан)... Итак, толщиною в условный квант времени. Но даже если случай не предельный, и суперсфера толще временнóго кванта, принципиально дела это не меняет: она автоматически должна тогда распадаться на пространственные "слои" − каждый "толщиною" именно в квант времени, и существующие как бы независимо друг от друга. Так, что ваш переход с одного на другой означает телесное исчезновение в первом с таковым появлением на втором. Как тут не вспомнить продвинутый шаманизм − с провозглашаемыми им "другими мирами", что "параллельны" нашему. Провозглашаемыми, причём, в смысле практики, быта, а не простой умозрительности! Поскольку миры подразумеваются материальными, как и этот "наш", и в принципе позволяющими нам телесно в них попасть.

И то ещё, что точно как воздух внутри и вне сферы мыльного пузыря, так и эфир внутри и извне суперсферы нашего пространства. Пока иметь в виду такýю картину. Так считать − в первом приближении годится.

Эфиру образца девятнадцатого века вменяли быть абсолютно твёрдым телом. Как же, он среда, в которой распространяются световые волны, а волны это поперечные, значит способны проходить лишь в среде, где возможна деформация сдвига, а такое − только в твёрдых телах. Нет чтоб сообразить, что свет может быть и волновым явлением на какой-то границе раздела! Как волна на поверхности озера, тоже поперечная. Её − в поле гравитационной силы − делает возможной граница раздела воды и воздуха. По границе − вот по чему распространяется свет, а ни в каком не в теле, ни в какой не в сплошной среде! Можно было бы долго честить физиков того времени за тупость, если б не знать, что кавалерийское седло, например, до его современного вида изобретали аж четыре тысячи лет. Ещё даже римляне ездили на каких-то вшивых попонках.

Материя, в наименее грубом своём обличье в лице пространства, выпячивается − от какого-либо "удара" по её квазиповерхности − в эфир, с которым граничит той квазиповерхностью. Тем призывается срабатывать своеобразное "поверхностное натяжение" вакуума (коим, не забывать, то "выпячивающееся" пространство у нас заодно является). Призывается срабатывать − в виде стягиваемости выпяченности. Тем последняя исчезает − ценой, однако, появляемости такой же по соседству: возвращаясь в плоскость квазиграницы вакуума с эфиром, составляющие вакуум виртуальные частицы набирают квазиинерцию (коль уж они какая-никакая, но материя!), тем проходя за ту плоскость дальше и уступая место эфиру, чем взамен выпяченности появляется в вакууме ложбина, в сопряжение с которой по соседству получается новая выпяченность − её в компенсацию заставляет возникнуть всё то же "поверхностное натяжение" вакуума. И так далее, то есть на квазиповерхности вакуума начинает наблюдаться бегущая одиночная волна. Поперечная! Цуг таких и оказывается светом, бьющим вам в глаза от фонарика. Этого мы уже касались. А здесь разве что добавить, что из-за своей выпячиваемости в "горб" (всё-таки какой-то ход, а значит и возмущаемость!) пространство, похоже, в качестве затравочно возмущённого эфира сколько-то довозмущается: не до уровня вещества, конечно, но всё же как материальность становится чем-то более насыщенным, нежели было в личине "просто пространства". А физики соответственно заговаривают о так называемом электромагнетизме − как чём-то в определяемых теми "горбами" локалях... Итак, выпячиваемости пространства в нисколько не возмущённый эфир − как "довозмутители" эфира, уже сколько-то возмущённого в его, пространства, лице.

Вот, а поскольку "толщина" нашего пространственного "слоя" предельно мала (имеется в виду протяжённость его в четвёртой мерности мира), то в любом месте материальной Вселенной − в любой, то бишь, точке вселенского пространства − не составляет труда достать до эфира: он везде практически рядом, что и делает возможным свету возникать везде же. Правда, тут может встрять оппонент: мол, ежели "толщина" вакуум-пространства предельновозможно мала, то оно "с горбом в эфир" будет нарушившим эту предельновозможность? Ну, к "толщине" пространства ведь прибавится "толщина" горба! Что ж, тогда, возможно, надо говорить о световолне как изгибательном колыхании самой "плёнки" вакуум-пространства, расходящемся из какой-то точки (где зародился свет). Так "колыхаться" той "плёнке" есть возможность (ну, в смысле, есть куда!) − она ведь "подвешена" на эфире, вот в эфир и изгибается. Мы, однако, не придаём большого значения этим построениям (а значит, и не шибко настаиваем на них − что касается их конкретики). Ведь это всё − пресловутые "объяснения на пальцах", то есть − лишь расстановка качеств. Лишь выговаривание принципа, разведение же конкретики в его пределах − задача другого уровня.

Так что свет предстаёт явлением, "засвечивающим" материи эфир, равно как и материю эфиру. То просто две стороны одной медали. А всё потому, что световая волна − равно на поверхности их обоих, материи и эфира. Точнее, на квазиповерхности, на обоюдной их квазиповерхности. Это если пространство − как вакуум − не забывать считать материей, самой блёклой её форме.

Гравитация − "двигатель" поперечной волны на озёрной глади. Именно она ограничивает выбухание "горба", гонит его вниз, чтоб по набравшести инерции составляющая его вода пошла вниз и дальше, тем образуя впадину на той глади. А у нас здесь что выступает таким "двигателем"? Ну, этого вопроса мы неназванно уже касались − немного выше, когда распространялись о "поверхностном натяжении" вакуума. Сейчас кой-чего добавим. Вселенское пространство "раздувается" в эфир (в первом приближении так сойдёт сказать), и есть граница того раздува, по которой действует некая стяжка (ну, самостягиваемость пространства), противодействующая раздуву. Подобно самостягиваемости у плёночной сферы мыльного пузыря − за счёт сил поверхностного натяжения вещества той сферы. Эта же самостяжка пространства сказывается и на микроуровне − в районах тех его микровыпячиваемостей в эфир, посредством которых строится световая волна. У закритически мелких волн на водной глади, кстати тут сказать, поверхностное натяжение воды (то бишь капиллярные явления) выходят на первое место в качестве силы, против которой работает деформирующая воду сила падающего камня, создавая волну, − выходят на первое место, так сказать затеняя гравитационную силу...

Итак, силы самостягиваемости у вакуум-пространства как целого! То бишь силы, благодаря которым и вся мат. Вселенная сподобляется выступать чем-то целым. О природе же этих сил пока не теоретизирую. Только специально заострю, что это вовсе не гравитация держит мат. Вселенную единым конгломератом, как молчаливо (и наивно!) подразумевается у нынешних физиков. Гравитация − лишь следствие существования вакуум-пространства, и конечная причина именно в нём, в вакуум-пространстве.

Впрочем, пару слов скажу-таки (ну, о природе самостягиваемости у вакуум-пространства). Дело в том, что эфир не хочет возмущаться! Именно так звучит эта истина, ежели выражаться в антропоморфном ключе. "Не хочет", и возмущается вынужденно − в участках своей максимальной отставленности от центра Вселенной. То есть там, где он "кончается", и именно из-за того, что "кончается"! Такие участки составляют некий сплошной его слой, окружающий вселенский центр. Так что сопротивляемость эфира возмущению − вот причина самостягиваемости вакуум-пространства, позволяющая ему существовать неким одним "конгломератом", а в конечном счёте − и самой мат. Вселенной выступать чем-то целым.

Сказать полнее, возмущённости эфира как процессу (или квазипроцессу?) внутренне присуще что-то вроде инертности. Ну, в смысле, существование эфира невозмущённым − как квазипроцесс вроде как инертно. Из-за чего эфир и противодействует возмущающей его силе (ну, агенту). Сопротивляется, то есть для статия эфира возмущённым действительно требуется некая сила − само по себе такое не выйдет.

Теоретизационно тут можно зайти ещё дальше − конкретизацией понятия возмущаемости до понятия завихряемости. Завихряемости, наделённой неким внутренним сопротивлением. Которое на базе, скажем, внутреннего трения − как свойства у хоть чуть завихрившегося эфира. Ну, то есть, как атрибута вихрения.

Другими словами, у затравочно завихрившегося эфира имеется что-то вроде вязкости. Почему нет? Ведь хоть сколько-то, хоть в недо-варианте завихрившийся эфир − это уже материя, а последняя − в лице, скажем, жидкости − вполне обладает вязкостью. Так что, оно вполне корректным будет говорить о квазивязкости вакуума! Коли последний − вспомним! − как раз и есть недозавихрившийся эфир. Тут добавим, что внутреннее трение в невихрево возмущающемся эфире, являющееся причиной его вязкости, возникает на базе, надо полагать, соприкасаемостей и сцепок условных его наполнительных элементов, которые повелось называть виртуальными эл. частицами.

Что же получается? Из-за своей квазивязкости вакуум-пространство стремится "рассыпаться" − сойти обратно в состоянье невозмущённого эфира. Аналогично тому, как рано или поздно успокаивается взбаламученная жидкость − из-за вязкости своей. Скажем шире: материя стремится перестать выступать материей! И выступает (ну, всё ещё наличествует!) потому только, что продолжает действовать вызвавшая её причина − некий эфировозмутитель. Чтó это за возмутитель − будет у нас в восьмом пункте.

Вспомним теперь другое: невозмущённый эфир суть нечто, имеющееся так, что его нет. Правда, и отсутствующее тогда так, что оно есть. Касательно такой штуки, как эфир, только этак вот белибердяшно и возможно выразиться − согласно смыслу, который люди по сложившемуся психоканону вкладывают в понятия "есть" и "нет". И только самовозмущение проявляет эфир в настоящей имеющестися (настоящей согласно всё той же неявной людской смысловложенности в понятие "есть").

Я извиняюсь, ежели здесь где повторяюсь: невозможно непрерывным потоком выдавать новое, не зацепляясь нисколько за старое.

Пока эфир нисколько не вихрится в самом себе (ну, относительно самого себя), то ничего материального нет. Есть только предрасположенность к материальному − как некая метаматериальность, но её строгий критик может не считать. Коль скоро "есть" для него − это всегда то, что подтверждено − так или иначе − материей (так уж мы настраиваем свою психику от младенчества − с подачи родителей и прочих воспитателей). Так что, получается, эфира в одном из двух смыслов действительно нет, вот Эйнштейн и сказал, что нет, − никого не обманул!

В другом же из двух смыслов обманул, однако. В этом другом смысле эфир как раз есть. И он, этот другой, теперь всё больше актуален. Эпоха такая! Уж даже официальная физика довольно настойчиво говорит о так называемых виртуальных частицах − как том, что в незаметности нам есть в вакууме. А лучше сказать − в незаметности нам составляет вакуум. Это элементарные частицы, которые "исчезают прежде, чем успевают до конца народиться". То есть вакуум вроде пустота, но пустота эта теперь нечто, а не ничто! Нечто, а не просто так! Вот это "не просто так" официальной физики и есть − неявное пока ей − теоретизационное приближение её к эфиру. То есть шаг по направлению к метаматериальности! А дальше будет больше, как говорится. Современная физика всё больше и больше становится физикой вышеупомянутого другого смысла (по которому эфир таки есть), всё больше и больше самовынуждаясь к тому, пусть даже и в незамечаемости пока той самовынуждаемости как таковой. А что делать, иначе ведь застой! Так что эйнштейновский "обман" всё больше и больше актуален.

Преобразование Лоренца и опыт Майкельсона − Морли были до Эйнштейна. Он ничего не делал, кроме как трактовал. И тем правомочно − в виду его − пытаться трактовать эти научные добытости снова. Что мы и делаем. Выводы получаются в основном те же (абсолютность световой скорости, например), но природа соответствующих выводам физических явлений − совсем не такою, какою мыслилась она Эйнштейну. Сказать иначе, физический механизм, приводящий к составляющим те выводы свойствам мирозданья, у нас определился совсем иным − сравнительно с эйнштейновским.

Взять хотя бы, что у нас абсолютность светоскорости − просто производное четвёртого постулата. Дериват организуемости свету хода эфиром, в имманентности последнему − как системе отсчёта − абсолютности. У Эйнштейна же та абсолютность светоскорости − отдельный постулат, а постулированность не предрасполагает к постигательству того аспекта природы, что приводит мирозданье к взятому за постулат, в данном случае − физических основ исключительных свойств света. Отсюда неизбежно разнятся у нас и конечные соображения о физприроде света. Точнее, тут и разниться-то нечему: у Эйнштейна те соображения − лишь символично-намечательны (он же ими, повторяю, фактически не занимался, положившись на постулат).

Или скажем обо всём этом так. У нас − трактуемость отсутствия эфирного ветра, оставляющая эфирную среду для света, однако такою, от которой проистекает заведомая инвариантность световой скорости от материальных систем отсчёта; у Эйнштейна же − трактуемость отсутствия эфирного ветра, влекущая отказ от эфира как светопереносной среды, когда свет "в отмашку" наделяется − да ещё и в невысказываемости того наделения! − свойством самому быть себе средой, а исключительные его свойства из опыта Майкельсона − Морли − прямо столбятся через постулаты (в отличие от первого свойства − самим себе выступать средою, окзывающегося непрямым постулатом).

Но почему же СТО сопутствовал успех, несмотря на её отказ от эфира, в чём-то неадекватный мирозданию? Да как раз благодаря этому отказу! Поскольку отказался-то Эйнштейн от "старого" эфира, а "новый", в неявности того самому себе, как раз провозгласил − не называя по имени, а просто всем строем СТО, просто самим тем строем. И единственное, что мы совершаем, так эту неявность делаем явностью.

Хитрость в чём? Что свет − монополист прямого контакта мат. Вселенной с невозмущённым эфиром, и тем автоматически получает право последний собою представительствовать (для нас, во всяком случае). В частности, выступать абсолютной системой отсчёта для мат. объектов мира, чем негласно (ну, фактически, ну, явочным порядком) у Эйнштейна и проходит − из-за его постулатов. То есть что? Эфир как некая суперсреда, некий супернаполнитель в мирозданьи есть, но с неожиданным свойством − терпеть отставляемости себя в сторону в человеческих расчётах: свет его сказываемость на природе теоретизационно вполне представительствует, ежели только расчётно используется со свойствами, которые эфир ему даёт. Этим ненарочно Эйнштейн и воспользовался: чисто постулятивно наделил свет теми именно свойствами, а эфиру дал отставку, − и "дело в шляпе"!.. Итак, проводи расчёты, используя свет как обладатель таких именно свойств, и получишь результаты, словно "новый эфир" использовал. Вот что я вкладываю в заявление, что свет имеет от природы право представительствовать эфир на практике.

У меня есть одна оригинальная обсказанность всего этого. Вот она. Абсолютность скорости света Эйнштейн вынужден был вводить в физику постулатом. Поскольку результаты опыта Майкельсона − Морли "потратил" на упраздняемость эфира. Мы же используем их как раз на утверждение эфира − такого, из существования которого благополучно вытекает та же абсолютность световой скорости. Так чтó изящней?

Кстати, Эйнштейн плакался о всё никак не создающейся общей теории поля. Так вот, такое "общее поле" есть (ну, обнаружено − хотя бы умозрительно) − это "новый" эфир, трактовочно к экспериментам вводимый нами. Ну, в смысле, его можно теоретизационно трансформировать в то искомое "поле". Можете эту нашу обнаруженность взять бесплатно.

Будь я официальный физик, я б назвал эфир предельно неспецифическим силовым полем. И то же самое − полем некой единой виртуальной силы. Когда хотя бы малейшая оспецифичиваемость той силы означает направленную потерю ею виртуальности − через устанавливаемость собою некой конкретной грани реальности, в лице физического силового поля определённого характера.