Текст книги "Череп императора"

Автор книги: Виктор Банев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)

8

Как и собирался, всю первую половину среды я посвятил тому, чтобы дописать свою кровавую новеллу о серийном убийце с Лиговки. Съездил в Генпрокуратуру, дожал-таки неразговорчивого следователя, и, хотя мысли постоянно вертелись вокруг другого преступления, материал получился вроде бы ничего.

– Стогов, – сказала ответственный секретарь Ира, выдохнув в атмосферу очередную порцию вонючего сигарного дыма, – ты у нас гений. Всем бы так, как ты, работать.

– Скажи Степашину, чтобы прибавил мне зарплату.

Мы обсудили с ней, куда посылать фотокора и что лучше всего снимать, и Ира спросила, не желаю ли я заявить какую-нибудь тему на следующий номер.

– Не желаю, – сказал я. – Времени нет.

– Что так? – удивилась Ира.

– А ты не слышала? Мне наш душка редактор варягов подсунул. Из Ирландии.

– А-а, да-да, – покивала головой она. – Видела я этих варягов. Несколько парней и девица с четвертым размером груди. Наши верстальщики чуть шеи не свернули, когда она позавчера по коридору болталась… Осокина на нее нет. Да будет земля ему пухом.

– Уже и ты про Осокина слышала?

– Все слышали… – скорбно изрекла Ира. – Бедный Леша.

Всю дорогу до своего кабинета я пытался сообразить: неужели Осокин оказался настолько всеяден, что успел затащить в постель даже такое бесполое существо, как секретарь издания Ира?

В кабинете я скинул плащ, взгромоздил ноги на стол и наконец закурил. Из висевшего на стене зеркала на меня смотрело небритое лицо, напоминающее моток колючей проволоки, который неожиданно решил дать побеги. Выглядел я устало и потрепанно. Я поскреб щетину и с сожалением подумал, что скорее всего сегодня мне опять не удастся ни побриться, ни толком поваляться в ванне.

Интересно – почему все эти чудеса и куролесы происходят именно со мной? Собирался ведь Степашин отдать варягов Осокину. Не залети он так вовремя в больницу, и сейчас не я жаловался бы Леше на то, что жизнь моя до идиотизма похожа на голливудский боевик, а он мне. Так ведь нет. Осокин в последний момент рокировался на больничную койку, откуда не позже чем через неделю свежий и отдохнувший вернется к привычной жизни. А вот я…

Который раз за последние двое суток я вспомнил: неловко уткнувшийся лицом в рельсы Шон, а над ним – забрызганный кровью Мартин и надсадно орущий Брайан. Кто из них? Кто, черт подери, из них двоих? Мартин или Брайан?

Оно конечно, последние несколько лет я только и делаю, что сую нос во всякие неподходящие места (коллеги из других изданий гордо именуют такой образ жизни «журналистское расследование»). Однако сказать, что распутывать убийства стало для меня привычным занятием, было бы преувеличением. Не стало. Тем более распутывать убийство, в котором, случись что, могут запросто обвинить и меня самого.

С чего обычно начинают расследование те, кому государство платит за это деньгами налогоплательщиков? Если судить по книгам и фильмам, то с поиска мотива. Находим мотив, дергаем за него, как за ниточку, – глядишь, клубок, разматываясь, сам приведет нас к порогу злоумышленника. Однако сколько я ни ломал голову, никакого сколько-нибудь вразумительного мотива в данном случае найти так и не смог.

Начнем с того, что все мы – и ирландцы, и я с капитаном – в тот день видели друг друга впервые. Ирландцы познакомились между собою чуть пораньше, мы с капитаном чуть попозже – сути дела это не меняет. Можно, конечно, представить, что там, в Ирландии, кровь у народа настолько горячая, что парни уже на третьем часу знакомства готовы хвататься за ножи и топоры, да вот только верится мне в это с трудом. Уж у кого, у кого, а у моих варягов кровь – не горячее пива из холодильника.

С другой стороны, с самого начала меня смущало место, выбранное для этого странного убийства. Допустим, я решил убить с первого взгляда возненавиденного мною Шона – с чего бы я начал? Начал бы я с того, что как следует к своему злодеянию подготовился. Прикинул возможные пути отступления, остро наточил нож, запасся приличным алиби. А здесь? Никто из нас не знал, что в туннеле погаснет свет, – до последнего момента мы даже не знали, что вообще пойдем в тот чертов туннель. Оружие убийства тоже появилось спонтанно. Пройди мы на десять метров дальше, и убийца – кто бы он ни был – просто не успел бы снять топор со щита. А уж об алиби и говорить не приходится… Более идиотское в этом смысле убийство трудно даже представить. Все мы стояли друг от друга на расстоянии вытянутой руки, и… И никто, черт возьми, ничего не видел!

Несколько секунд я прикидывал – а не могла ли вся эта история быть чистой воды импровизацией? Скажем, никто никого и не собирался убивать. Шли мы себе шли по туннелю, и тут… Уж больно удачно сложились обстоятельства – убийца, кто бы он ни был, не мог удержаться от соблазна. «Глупо не использовать такой шанс», – подумал он. Когда погас свет, он быстро дошел до пожарного щита, схватил топор (раз уж он под рукой, отчего бы им кого-нибудь не зарубить?), вернулся обратно и в темноте рубанул сплеча. Так сказать – уж кому повезет. Самым близким затылком оказался затылок Шона – вот и вся разгадка. А я сижу и ломаю голову насчет мотивации.

Я затушил сигарету, встал и пару раз прошелся по кабинету. В принципе очень неплохая гипотеза. Многое объясняющая, в отличие от остальных. Осталось решить, кто именно был этим весельчаком-импровизатором. Я сел обратно в кресло, вытащил из пачки новую сигарету и понял, что думать-то здесь особенно и не о чем. Если все происходило именно так, то убийцей мог быть только один человек – Мартин.

Я смотрел, как за окном, на другой стороне Фонтанки, укрываясь зонтами, бредут одинокие, понурые пешеходы, и вспоминал, как вчера горели глаза Мартина, когда он рассказывал мне о культовых убийствах древней Ирландии. На уровне отвлеченных разговоров эта моя гипотеза смотрится очень стройной, но – Бог ты мой! – если дело обстояло действительно так, то как же все это страшно… Убить человека просто из-за того, что удачно сложились обстоятельства… Или не только из-за этого? Когда в понедельник мы пили «Балтику» в лениздатовском буфете, он говорил, что хотел бы познакомиться с отечественными оккультистами и сатанистами. Может быть, это было культовое убийство? Жертвоприношение?

От подобных мыслей и от сознания того, что, промахнись Мартин по Шону, и следующим затылком мог бы стать мой, на душе стало как-то совсем уж грустно. Я переложил из плаща в брюки кошелек, взял со стола сигареты и зажигалку и спустился в редакционный буфет. Выпить нужно было не просто срочно, а, прямо скажем, безотлагательно.

В буфете, за столиком у окна, сидел парень со смешной фамилией Карлсон. Звали его Женя, и когда я видел его в последний раз – недели три назад, – он сидел в буфете и точно так же гипнотизировал бутылку мадеры, единственную свою собеседницу. Бутылка, стоящая сейчас перед ним, очевидно, приходилась той внучатой племянницей. Жизнь Жени, насколько я представлял, состояла из того, что он пил, ходил на вечеринки, на которых пьют, угощал знакомых тем, что пил сам, и никогда не отказывался от того, чем угощали его знакомые. Все это продолжалось неделями. Хороший парень. Немного жаль, что абсолютно спившийся, но в целом – хороший.

– Привет, – сказал я, взяв пива и подсаживаясь к нему.

– Здравствуй, Илья. Очень рад тебя видеть, – трезвым и вдумчивым тоном сказал Женя. Для тех, кто знал его близко, такой вот проникновенный голос был однозначным симптомом того, что Женя до невменяемости пьян.

– Как дела? – спросил я.

– Неплохо, – подумав, сказал Женя. – Совсем неплохо. Вчера я поймал попугая.

– Попугая? – Мне показалось, что я ослышался.

– Ну да. Попугая. Здоровенного такого – называется ара. Он влетел ко мне в окно и сказал: «Пр-р-ривет, милый». У меня в районе очень много таких попугаев.

– Ты где живешь?

– В Колпине.

– И там много попугаев ара?

– Просто навалом! – убежденно кивнул Женя Карлсон.

Я с опаской глянул на стоящую перед ним бутылку. Вроде бы обычная мадера. Да-а-а… Эк его, бедного, скрутило.

– Думаешь, я с ума сошел, да? – грустно сказал Женя. – Почему вы все так ко мне?.. У меня в районе действительно много попугаев. И нечего на меня так смотреть.

– Да я, собственно, и не смотрю, – сказал я.

– В моем подъезде выше этажом живет мужик, который выращивает этих попугаев на продажу. А форточку закрывать постоянно забывает. Вот они и летают по всему району.

Я облегченно вздохнул.

– Хочешь мадеры? – спросил Женя после паузы.

– Нет.

– Что так? Работа заела?

– Нет, просто не хочу. Не люблю мадеру.

– А я вот люблю. Как ее можно не любить? Но это у меня – последняя. Больше денег нет. Ты-то как?

– Так как-то все… Не хорошо и не плохо. Мне редактор поручил развлекать стажеров из Ирландии. Целыми вечерами с ними по клубам болтаюсь.

– Платит-то хоть кто – ты или они?

– Когда как, – сказал я.

Мы помолчали, и я сходил купить себе еще пива.

– Слушай, Стогов, – сказал Женя, когда я вернулся. – Ты же знаешь – я работаю в глянцевом журнале.

– Знаю. Так себе журнальчик.

– Я работаю светским хроникером. И меня постоянно приглашают на всякие светские мероприятия. Ты об этом знаешь?

– Ага. Устроители поят тебя алкоголем, а ты потом рассказываешь читателям, как плохо тебе было с утра. Об этом знает весь город.

– Обидеть хочешь? Ты бы удивился, если бы узнал, насколько трудно меня обидеть… Но я не об этом. В городе постоянно происходят светские события, и меня везде приглашают. Ты об этом знаешь? А я – человек занятой, везде побывать не успеваю. Несмотря на то что там, куда меня приглашают, бесплатно поят и кормят.

– Ты хочешь, чтобы я тебе позавидовал? Я уже завидую.

– Я хочу тебе предложить взаимовыгодный обмен. У меня наверху лежит целая стопка факсов с приглашениями на светские события. В клубы, на модные приемы, и все такое… Ты покупаешь мне две бутылки мадеры, а взамен забираешь эти факсы. И вечером ведешь своих ирландцев не в чумазые подвалы, в которых ты обычно пьешь свое пиво, а в приличные заведения. Как тебе идея?

– Одну.

– Что одну?

– Я куплю тебе одну бутылку мадеры.

– Идет! – обрадовался Женя.

При входе в лифт хмельной Женя чуть не упал, и мне пришлось схватить его за пиджак.

– Осторожнее, – сказал он, – пиджак от Армани. Пятьсот баксов стоит.

На этом Женином пиджаке я своими глазами как-то видел бирку фабрики имени Володарского. Хотя, может быть, с тех пор он успел ее отпороть и пришить другую.

– Подожди здесь, – буркнул он, когда мы дошли до его редакции, и отправился искать обещанные факсы.

От нечего делать я пробежал глазами наваленные на столе газеты. Столичная и петербургская пресса, заскучавшая было в отсутствие полномасштабных политических скандалов, наперебой обсуждала позавчерашнее заявление пресс-секретаря английской разведки МИ-6 и сообщала новые подробности скандала.

«Городские новости» прямо на первой полосе разместили несколько фотографий полугодовой давности. Британские спецназовцы окружают базу российских спецслужб в Ист-Энде. Агент-резидент (ни лица, ни подробностей фигуры не видно), прикрываясь школьниками из похищенного школьного автобуса, беседует с полицейскими. Финальный аккорд – дымящиеся руины порта в Бристоле. Насколько я помню, эти же самые снимки «Новости» уже печатали в марте, но не на первой, а на третьей полосе.

«Невский хронометр» разразился нудной и очень правильной передовицей насчет того, что похищать детишек плохо, а не похищать – хорошо, и если российским властям действительно известно место, где сейчас скрывается злодей-резидент, то, как и положено цивилизованным людям, следует выдать этого монстра англичанам на растерзание.

Родная газета на общем фоне смотрелась куда более выигрышно. Никакого плакатного пафоса – чистая информация. Дословный перевод заявления британцев плюс некоторые подробности скандала из тамошних газет. Леша Сердитов из отдела политики попытался получить комментарий в МИДе – но безуспешно, о чем и сообщал читателям. Кто-то из молодых, с незнакомой фамилией, здесь же писал, что приметы сбежавшего из Англии российского супермена уже помещены в Интернет и теперь любой желающий может запросто узнать, что единственной особой приметой оного супермена является татуировка в виде морского змея, пожирающего подводную лодку, наколотая на внутренней стороне предплечья – чуть повыше кисти.

– На, забирай свои приглашения…

Вынырнувший наконец из внутренних помещений Женя бросил мне на колени целую стопку аккуратно скрепленных бумаг и выжидательно замер. Я полистал приглашения…

– Оʼкей. Это я забираю. Пойдем, куплю тебе твою мадеру.

Женя облегченно вздохнул и направился к двери.

– Погоди, – сказал я. – Я тут вспомнил… Можно от тебя позвонить?

– Звони. Лучше вон по тому, сиреневому телефону.

– Через девятку?

– Ага.

По аналогии с иностранными шпионскими страстями мне вспомнились собственные неприятности. Пообещав еще в понедельник ежевечерне звонить капитану, взявшемуся за дело об убийстве, я так до сих пор ему ни разу не позвонил.

Трубку взяли почти сразу.

– Здравствуйте, – сказал я. – Извините, мог бы я поговорить с капитаном Тихорецким?

– Я у аппарата.

– Игорь Николаевич? Это Стогов. Мы с вами…

– Я узнал вас.

– Как там наши дела? Нашли что-нибудь?

– Откуда вы звоните?

– Из редакции. Вы сделали анализ пятен на брюках Мартина?

– Сделали.

– Ну и как? Вы говорили, что по конфигурации брызг можно определить…

– Илья Юрьевич, – ледяным голосом произнес капитан. – Мне неприятно вам это говорить, но мы сняли отпечатки пальцев с рукоятки топора…

– Ну и?..

– На рукоятке обнаружены ваши отпечатки. Не Мартина, не мои, не кого-нибудь из ирландцев. ВАШИ! Вы понимаете, о чем это говорит?

На какое-то мгновение мне показалось, что сейчас трубка выпадет из моей ослабевшей ладони. Я зажмурил глаза и мучительно захотел проснуться.

9

Я сидел с Дебби в кафе «У Ника», на углу Невского и Владимирского, тянул пиво и по-прежнему не мог прийти в себя. Мои отпечатки пальцев! Откуда?! Бред, бред, все это бред – в сотый раз повторял я, но ситуация от этого не становилась ни проще, ни понятнее.

Что, черт возьми, творится со мной в последнее время? Убийство. Расследование, которое ведет капитан из таинственного Комитета. Бесконечные подозрения. И каждую ночь – один и тот же сон: кровь, стекающая со стен туннеля… А вот теперь еще и призовая игра: на орудии преступления найдены мои отпечатки пальцев. С каждым днем у меня крепло ощущение, что вся эта история все туже и туже затягивается вокруг моей шеи, но помешать этому я не могу, как бы ни старался. Не самое приятное ощущение.

Дебби посмотрела на часы. В полпятого мы договорились встретиться здесь с парнями, но отчего-то они задерживались.

– Какой-то ты сегодня странный, – сказала она, посмотрев на меня. – Задумчивый, что ли… У тебя неприятности?

Я кивнул и пригубил из своей кружки.

– На работе?

– Нет. Не на работе. Сегодня я разговаривал с капитаном Тихорецким.

– И что?..

– И он сказал, что на топоре найдены мои отпечатки пальцев.

– Shit! ^[16]– удивилась Дебби. – На том самом топоре?! Откуда?!

– Понятия не имею.

– И что ты по этому поводу думаешь?

Я сказал, что я по этому поводу думаю. Дебби слегка покраснела.

– Но я надеюсь, капитан не считает тебя убийцей?

– Я тоже на это надеюсь. Он попросил послезавтра зайти к нему.

– Почему послезавтра?

– Сказал, что хочет все проверить и перепроверить. Так что пока я ничего не знаю.

– Боишься?

– Чего?

– Я так и думала, что ты спросишь – «чего?» – Дебби допила свое пиво, поставила кружку на стол и вынула из кармана сигареты. – Мне кажется, что такие парни, как ты, никогда и ничего не боятся.

Дебби прикурила и выжидающе посмотрела на меня.

– Что, по-твоему, я должен ответить?

– Ты чего-нибудь вообще в жизни боишься?

Я по-честному подумал и сказал:

– Раньше, когда я жил с женой, очень боялся, что она будет мной недовольна.

– А теперь?

– А теперь у меня нет жены.

– Я не знала, что ты был женат. Мне казалось, что такие парни, как ты, не должны жениться…

– Дурацкое выражение «такие парни, как ты».

Мы помолчали.

– Расскажи, что там у тебя произошло с женой. Почему вы расстались?

– Н-ну… это было так давно… И вообще этого не было. Я пошутил. Купить тебе пива?

Я сходил к стойке и заказал еще две «Балтики». Когда я вернулся, Дебби смотрела в окно и молча курила. В «Нике» замечательно огромные окна, через которые видно все, что происходит на два квартала вокруг.

– Знаешь, Стогов, – сказала она, внимательно рассматривая бредущих по Владимирскому вымокших прохожих. – Я все утро думала о том, что ты сказал мне вчера в галерее… Ну, насчет того, что тебе не хотелось бы со мной спать… Ты ведь действительно совсем меня не знаешь.

– Не знаю, – согласился я.

– И ты единственный парень, которому я довольно откровенно предлагаю переспать, а он отказывается.

Я отхлебнул пива и, решив, что ответить мне на это, пожалуй, нечего, промолчал.

– Вчера я, честно скажу, расстроилась. Решила, что со мной что-то не так. Приехала домой, легла и долго не могла уснуть – думала. Социологи утверждают, что в каждой стране свои представления о женской красоте. Европейцам нравятся длинноногие девушки, а, например, китайцы считают, что длинные ноги – признак уродства… Я перечитала, что писал по этому поводу Эрнст Марлингер – это такой немецкий социолог, – и подумала, что, наверное, у русских я просто не вызываю тех же эмоций, что у ирландцев…

«Далась ей эта социология», – подумал я.

– На самом деле все не так, – сказал я. – На самом деле ты очень красивая девушка. Любой парень был бы рад встречаться с такой девушкой…

– Но не ты?..

– Но не я.

– То-то и оно. Я стала вспоминать все, что знаю про тебя, и решила, что национальный менталитет здесь ни при чем. Проблема не во мне, а в тебе…

– Точно, – сказал я, прикуривая.

Я пускал дым кольцами, а Дебби по-прежнему смотрела в окно. Парни опаздывали уже почти на сорок минут.

– Знаешь, Стогов, – наконец сказала она, – я просто хочу, чтобы ты знал – такие парни, как ты, никогда не нравились мне.

– Если честно, мне они тоже не нравились.

– Это все, что ты хочешь сказать?

– Нет. Еще я хочу сказать, что если бы я был твоим редактором, то обратил бы внимание, что ты слишком часто употребляешь одни и те же выражения подряд. С точки зрения стиля это не есть хорошо.

– Ты невыносим, – печально вздохнула она. – Я понимаю, почему ты не можешь жить с женщиной. Ни с женой, ни с подругой. Тебе нравится строить из себя супермена. Крутого мужика, для которого работа и алкоголь всегда важнее, чем подруга жизни. Но придет день, когда ты пожалеешь об этом. У тебя уже сейчас нет друзей. Нет семьи. Ничего нет! Только твоя работа и твой алкоголь! Отличная компания для супермена!

Дебби выпила всего две кружки «Балтики», но казалась непропорционально этой дозе пьяной. Она горячилась, с трудом подбирала русские слова и явно воспринимала все эти банальности всерьез. Я печально следил, как тает в воздухе дым от моей сигареты, и прикидывал, как бы, по возможности без скандала, мне с ней попрощаться и поехать домой, когда в зал – ну надо же, ни секундой раньше и ни секундой позже, – ввалились Брайан и Мартин.

– Hi, guys! ^[17]– еще с порога замахал нам рукой Брайан.

Оба ирландца были насквозь мокрые и запыхавшиеся от ходьбы. Они, перебивая друг друга, извинялись, объясняли, что заблудились, перепутали троллейбус и что-то еще в таком же роде, а я был чертовски рад, что они так вовремя появились. Выносить общество Дебби дольше я был просто физически не в состоянии.

– Что пьете? – поинтересовался Брайан, повесив плащ на вешалку и закурив сигарету.

– «Балтику», – сказал я. – Очень рекомендую.

Мартин отправился к стойке заказать пива.

– Почему вы оба такие хмурые? Когда на улице льет, как сегодня, а вы сидите в тепле, пьете пиво и болтаете с приятными людьми, то нужно светиться от счастья и с каждым тостом благодарить Бога за такое везение.

– Дебби считает, что я слишком мало люблю людей и слишком много пью алкоголя.

– А сколько это – много?

– Не знаю… Дебби, «много» – это сколько?

– Вам бы только поржать, – обиделась Дебби.

Мартин принес себе и Брайану по кружке пива, и парни поудобнее устроились на своих стульях.

– А вообще это очень интересный вопрос, – задумчиво сказал Брайан, хлебнув «Балтики», – сколько может за раз выпить средний человек? Я вот иногда могу пить виски хоть литрами, а иногда… В прошлом году выпил пива – кружек пять или шесть, пошел в гости к девушке – и весь газон ей заблевал.

– Да-а… – сказал Мартин. – Парадокс.

Мы помолчали. Судя по лицам, обоих ирландцев эта тема серьезно взволновала.

– У нас в Корке есть один бар, называется «Крейзи Пет», очень известное заведение, – задумчиво сказал Брайан. – Там иногда устраивают такой аттракцион. Какая-нибудь девушка залезает на стол, встает на четвереньки и задирает голову вверх. А бармен вставляет ей в рот шланг. Наверху у этого шланга есть особая широкая воронка, и когда девушка говорит, что готова, бармен разом заливает в эту воронку литра три пива. Представляешь? Шесть кружек! Они обрушиваются девушке в желудок сразу – очень веселое зрелище!

– И что происходит с девушкой? – спросил я.

– Девушки обычно со стола уже не встают. Парням приходится волочь их домой. Самое удивительное, что желающие все равно находятся.

– Да-а, – сказал Мартин. – Девушки в плане алкоголя – народ слабый.

– Я не думаю, что девушки менее выносливы, чем мужчины, – сказала Дебби.

Парни жалостливо улыбнулись и промолчали.

– Чего вы улыбаетесь? – еще сильнее завелась Дебби. – Если бы я выпила шесть кружек пива, то могла бы еще и вас всех по домам развезти.

– Никто в этом не сомневается, – примирительно сказал Брайан, – только лично для меня шесть кружек пива – это не предел. Далеко не предел. Я за вечер могу выпить и двенадцать кружек.

– Ты? Двенадцать кружек? – не выдержал Мартин. – Дебби, ты этому веришь? Я – нет! Вряд ли ты выпьешь больше десяти.

– Выпью! – тоже, похоже, начал заводиться Брайан.

– Десять – это доза для девушки. Десять и я могу выпить, – с оскорбительной усмешкой сказала Дебби.

Я молча наблюдал за тем, как растут ставки. Зрелище было довольно комичное. Взрослые вроде люди…

– Стогов! – неожиданно перекинулась на меня Дебби. – А ты чего молчишь?

– Не рискую влезать в разговор профессионалов.

– Ты русский?

– Русский.

– Русские – всем известные пьяницы. Сколько ты можешь выпить за вечер?

– Нет, Дебби, ты меня не путай. Всем известные пьяницы – это ирландцы. А за вечер я могу выпить столько, сколько мне хочется. Каждый раз по-разному.

– Слушайте, парни, – неожиданно возгласил Мартин, – у меня идея! Раз вы здесь все кричите, что можете выпить чуть ли не море, давайте устроим конкурс – кто больше выпьет?

– Я ни о чем не кричу, – осторожно заметил я. – Сижу себе, пью пиво.

– Ты что – сдаешься без боя? Так не пойдет! – одновременно набросились на меня Брайан и Дебби. – Конкурс – это отличная идея. У нас будут две национальные команды – русские и ирландцы.

– И две половые команды – молодые люди и девушка, – добавила Дебби.

Пива за вечер я выпил уже достаточно, так что согласился почти сразу.

– Хорошо, – сказал я. – А какие у нас будут правила?

– Самые простые, – сказал Мартин, – купим пива и чипсов и все вместе будем выпивать за раз по кружке. Кто первый свалится, тот и проиграл.

– По-моему, это какая-то унылая затея. Сидеть здесь, накачиваться пивом, хрустеть чипсами…

– Предложи что-нибудь получше.

– Предлагаю. Давайте поступим иначе. Этот проспект, – я показал рукой за окно, где успело стемнеть и сквозь потоки воды желтели тусклые пятна фонарей, – называется Владимирский. Весь он, отсюда и до конца, застроен всякими разными барами, пабами, кафешками и ресторанами. Их здесь, наверное, больше двух дюжин. Давайте подойдем к нашему конкурсу с фантазией…

– Давайте-давайте, – закивали ирландцы.

– В каждом кафе мы можем выпивать по пятьдесят граммов водки, запивать ее кружкой пива и переходить в следующее. Кто доберется до конца проспекта, тот и выиграл. – Мстительно посмотрев в сторону Дебби, я добавил: – А кто вырубится первым, тот платит за выпивку.

Нужно было видеть их лица! Я невольно почувствовал прилив гордости: как бы они ни кричали: «десять кружек! двадцать кружек!», однако мое предложение все-таки заставило их призадуматься.

– Да-а, – почесал подбородок Мартин, – затея для настоящих мужчин.

– Я согласна, – зло сказала Дебби. Щеки у нее горели, помада размазалась, и про себя я подумал, что если они действительно согласятся на мое убийственное предложение, то уж кто-кто, а Дебби дальше второго кафе не уйдет.

– Я тоже согласен, – подумав, сказал Брайан. – Но только с одним условием. Пить водку – это нечестно. Это даст тебе, Илья, преимущество. Ты давно пьешь водку и успел к ней привыкнуть. Давайте лучше пить виски.

– В принципе я не против, – сказал я. – Только не факт, что во всех этих кафе есть виски. Мы все-таки не в Ирландии.

– Хорошо, – согласился Брайан. – Давайте чередовать – один раз виски, один раз водка. Идет? А ты, Мартин?

Мартин уже и сам был не рад, что затеял все это состязание. Впрочем, немного помявшись, он тоже согласился, и конкурс начался.

В кафе «У Ника» виски имелось, поэтому мы начали с пятидесяти граммов «Фэймос Граус» и запили его «Балтикой». Парни выпили залпом и не морщась, а Дебби неожиданно вспомнила, что мы за то время, пока ждали их обоих, уже успели выпить несколько кружек, и поэтому нам, по идее, должна быть дана фора. Но Мартин сказал, что если она передумала, то поражение ей может быть засчитано прямо здесь – зачем продолжать? – и, в конце концов, она тоже выпила. Мы натянули куртки и плащи и переместились за стену – в безымянное кафе всего с парой столиков и липкой стойкой. По дороге Мартин просветил меня насчет того, что вообще-то «Фэймос Граус» – это шотландский напиток. Тоже кельтский, но все же не то. В безымянном кафе виски не было, мы выпили водки, в три глотка одолели пиво и, сопровождаемые недоуменными взглядами барменши, отправились дальше.

Дальше располагалось бистро «Скорая помощь». Верхнюю одежду мы сдали в гардероб и попадали в кресла. Они в «Скорой помощи» были настолько глубокие, что я засомневался: а будет ли меня видно из-за подлокотников?

– У вас есть виски? – первым делом поинтересовался Брайан у подошедшей официантки.

– Есть.

– Ирландские сорта? – уточнил он.

– Кто их знает, какие они, эти сорта. Виски как виски, – сказала официантка. – «Джонни Уокер» есть, «Джек Дэниелс», «Сто волынщиков»…

– Четыре по пятьдесят «Волынщиков», – сказал он. – И четыре пива.

– Есть будете что-нибудь?

– Не до еды, девушка. Несите виски.

Пока официантка колдовала над бутылками в баре, все молчали. Не знаю, как остальные, а я прислушивался к ощущениям. Пока ощущения были самыми что ни на есть симпатичными.

Я покрутил в руках стаканчик с салфетками и, чтобы хоть как-то разрядить атмосферу, сказал:

– Раньше, лет десять назад, во всех кафе города стаканчики под салфетки были одинаковыми. Этакого мерзкого желтого цвета. Внизу узкие, наверху пошире. Как-то я пошел на интервью, а потом зашел съесть пиццу в одно очень дешевое кафе. Что-то вроде фаст-фуда. Стою, ем. И тут в кафе заходит мужчина и держит в руках бутылку водки. Маленькую, емкостью четверть литра. А дело было во времена борьбы с алкоголизмом, почти «сухого закона». Водку купить было практически невозможно. А этот счастливчик где-то достал. И собирался на глазах изумленной публики ее выпить. Представляете реакцию окружающих?..

Ирландцы курили и внимательно слушали мою историю.

– Мужчина этот прекрасно понимал, что чувствуют зрители. И старался по возможности растянуть удовольствие; А для этого выпить водку не залпом из голышка, а по-человечески – из стакана. Он подошел к одному столику и попробовал найти пустой стакан. Грязной посуды на столике было навалом – тарелки, вилки, а вот стакана не было. Все кафе напряженно за ним следит. Тогда он театральным жестом выкинул салфетки (мужчины замерли), медленно открыл бутылку (окружающие дружно сглотнули слюну) и вылил водку в этот желтый стаканчик (мужчины, которые обедали рядом, чуть не потеряли сознание). Некоторые месяцами не видели водки, а тут такое шоу… Мужчина эгоистически ухмыльнулся, обвел народ взглядом, предвкушая, взялся за стакан и… Он чуть не поседел – стаканчик оказался привинченным к столу. Он дергает – стаканчик не двигается даже на миллиметр. Кто стоял рядом, аж покатились со смеху. Мужик в панике пытается наклонить стол – стол намертво вцементирован в пол. Все кафе просто помирало со смеху…

– Чем все кончилось? – отсмеявшись, спросил Брайан. – Выпил он или нет?

– Выпил. Он схватил чайную ложечку, протер ее салфеткой и принялся вычерпывать водку из стакана.

– Фу, какая гадость! – поморщилась Дебби.

– Нужно было пить водку прямо из горлышка, – подумав, заметил Мартин. Судя по тому, что у него начал прорезаться явный акцент, коктейль «виски плюс пиво» понемногу начал действовать.

– Из горлышка пить – дело чреватое, – сказал Брайан. – Я тоже расскажу вам историю. Когда я учился на втором курсе своего университета, как-то решил пригласить ребят из группы выпить пива. Купил две упаковки «Туборга», притащил их в учебный корпус, говорю: – «Ребята, давайте не пойдем на лекцию, come on drinkinʼ beerl ^[18]» А ребята уперлись – говорят, никак не могут. Лекцию, видите ли, читает какой-то приглашенный профессор, чуть ли не из Кембриджа… Англичанин хренов.

– Неужели у вас тоже студенты прогуливают лекции? – спросил я. – Я читал, что в западных университетах с платным образованием прогулы – вещь неслыханная.

– Еще как слыханная! – заверил меня Брайан. – Короче, уговорили они меня подождать часик. Говорят, лекцию дослушаем, и уж тогда выпьем от души. Я оттащил свои коробки с «Туборгом» на самый задний ряд аудитории, открыл себе бутылочку, сижу, значит, пью. Мэн этот из Кембриджа что-то там рассказывает, руками машет, все конспектируют, как обезьяны, – а я пью. Одну выпил, вторую, третью… А когда пил четвертую, у меня – представляете? – губу засосало в бутылку. Вот так. (Брайан чуть не на десять сантиметров оттянул верхнюю губу, показывая, как именно ее засосало.) Присосалась намертво – ни туда, ни сюда. Сижу как дурак, не знаю, что делать.

Дебби прыснула, очевидно представив ситуацию, а я, обведя взглядом ирландцев, отметил, что вообще-то ребята уже хороши. Сам я чувствовал себя вполне бодро и, обрадованный перспективами выиграть состязание, достал из пачки еще одну сигарету.

– Короче, сидел я так минут пять. Потом сидеть надоело. Дай, думаю, рискну. Дерну за бутылку, может, никто и не услышит. Ну и дернул. Вы бы это слышали! Хлопок был – на всю аудиторию, как от выстрела «Авроры». Англичанин этот чертов чуть свою вставную челюсть от испуга не потерял! Все замерли. Он тихонечко так поднялся ко мне, видит: стоят два ящика пива. Пустые бутылки валяются, окурок чей-то лежит… Хорошо хоть девчонок голых не было. Он аж позеленел весь. «Я им, – говорит, – про Николая Кузанского рассказываю, а они в это время пиво пьют!» Меня тогда чуть из университета не выгнали, еле отвертелся. Так что из горлышка пить – то еще удовольствие.