Текст книги "Череп императора"

Автор книги: Виктор Банев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

3

– Давайте начнем с самого начала. Где каждый из вас находился в момент, когда в туннеле погас свет? Постарайтесь вспомнить поподробнее, ладно?

Капитан обвел нас всех взглядом, вдавил в переполненную пепельницу окурок и взялся за авторучку.

Уже битый час мы сидели в пикете милиции и наблюдали за развернутой капитаном деятельностью. У нас сняли отпечатки пальцев, переписали номера паспортов ирландцев и моего редакционного удостоверения. Постовых милиционеров капитан опять выставил из пикета наружу, и теперь они потерянно стояли посреди вестибюля и наблюдали за снующими туда и обратно чинами в штатском. У входа в пикет, мрачные и молчаливые, застыли двое типов из того же Комитета, что и наш капитан. То ли охраняли нас, то ли следили, чтобы мы не скрылись ненароком от карающей руки правосудия.

Само помещение пикета начинало меня раздражать. Грязный, годами не мытый пол. Жесткие и узкие скамейки, спроектированные, очевидно, как орудие пытки для особо несговорчивых клиентов. Вместо пепельницы – банка из-под тушенки с остатками жира на стенках. Выглядела банка настолько омерзительно, что я всерьез начал задумываться о плюсах вегетарианства.

– Ну, с кого начнем? – спросил капитан.

– Давайте с меня, – вздохнул я.

– Давайте, – кивнул капитан. – Фамилия, имя, отчество.

– Стогов Илья Юрьевич…

– Хорошо, – сказал капитан, переписав все мои анкетные данные. – Как далеко от убитого вы находились в момент, когда погас свет?

Черт меня подери, если я запоминал, где именно находился в тот момент. Я вытащил из кармана сигареты, закурил и попытался вспомнить. Из памяти не удавалось извлечь ровным счетом ничего. Сколько мы выпили перед тем, как полезть в этот чертов туннель? Да еще Дебби со своими эротико-социологическими экскурсами… Пива бы сейчас.

– Точно сказать трудно. Вы же понимаете – кто мог подумать, что все так получится? Но, насколько я помню, вы с Шоном стояли чуть впереди, а я… А я, стало быть, чуть сзади и справа. Ближе к правой стене туннеля.

– Как далеко?

– Н-ну, метров, скажем, в трех от убитого.

– После того как погас свет, вы перемещались?

– Да. То есть… Ну, в общем, когда стало ясно, что творится что-то неладное, я шагнул по направлению к вам.

– Один раз шагнули?

– Один или два – не помню.

– Когда зажегся свет, вы стояли прямо над телом убитого.

– Значит, три шага сделал. Я же говорю – не помню. Не до того было.

– Хорошо. – Капитан живо строчил по разлинованным страницам протокола. – Вы видели… то есть слышали, чтобы кто-то перемещался рядом с вами? Если да, то с какой стороны?

Я обвел взглядом напряженно вслушивавшихся ирландцев.

– Что-то такое я, конечно, слышал. Все слышали. Рядом со щитом что-то лязгнуло. Но я ведь стоял не с той стороны, где висел щит. Так что не знаю, кто это мог быть. Любой мог пройти мимо меня… Ну и потом я почувствовал, как убийца замахивался топором. В смысле, чувствовал движение воздуха… Короче, ничего конкретного по сути вопроса сказать не могу.

– Ага. – Капитан дописал последнее предложение, подвинул ко мне лист и сказал: – Подпишите. Вот здесь. «С моих слов записано верно». Дата. Подпись.

Я пробежал глазами текст показаний и подписал.

– Хорошо, – сказал капитан, доставая из папки новый бланк. – Идем дальше. Кто у нас следующий?

Ирландцы переглянулись.

– Давайте я, – решился Брайан.

– Давайте. Фамилия, имя, отчество.

– У нас нет отчества, – совершенно серьезно сказал Брайан. – Есть второе имя, но это не отчество. Другая система, понимаете?

– Давайте не будем отвлекаться, – вежливо улыбнулся капитан. Он записал анкетные данные Брайана. – Вы уверены, что не хотите воспользоваться услугами переводчика? Имеете право.

– Да нет, – пожал плечами он. – Я все понимаю.

– Как далеко вы стояли от убитого, когда погас свет?

– Я стоял рядом с Ильей. Чуть левее. Но от вас с Шоном это было далеко. Метра три-четыре.

– И положения не меняли?

– Нет.

– Слышали ли вы, как передвигались люди, стоявшие рядом с вами?

– Нет.

– Какие-нибудь странные звуки?

– Нет.

– Как давно вы были знакомы с убитым?

– Недавно. Познакомился сегодня с утра. Вернее, вчера с утра. Перед отлетом в Россию.

– Хорошо. Подпишите.

– Да, кстати, – словно вспомнив что-то, добавил Брайан. – Я еще хотел сказать… Илья говорит, что начал двигаться в сторону Шона только после того, как лязгнул топор. Вы знаете… Мне кажется… Извини, Илья, просто мне кажется, что я перестал чувствовать, что ты стоишь рядом со мной еще до этого. По-моему, ты начал двигаться сразу же, как только погас свет. Хотя, может быть, мне это только показалось.

Вот это да! От удивления я чуть не выронил сигарету. Он что – с ума сошел?!

Капитан пристально посмотрел на меня и покусал кончик авторучки. На какую-то секунду мне показалось, что вот сейчас он кивнет замершим у входа ассистентам, и те бросятся на меня. Выпить хотелось страшно.

– Ладно, – наконец проговорил он. – К этому мы еще вернемся. Подпишите вот здесь. «Я, такой-то такой-то, подтверждаю, что владею русским языком в степени, достаточной для понимания заданных мне вопросов». Дата. Подпись.

Убрав исписанный лист в папку, он вопросительно глянул на Дебби:

– Леди?

Дебби пожала плечами:

– Пожалуйста.

– Вы тоже не желаете воспользоваться переводчиком?

– Не желаю. Хотя считаю, что, разговаривать с нами в отсутствие консула Ирландии вы не имеете права.

– Простите, но в Петербурге нет ирландского консульства. За консулом нужно будет посылать в Москву.

– Это не мои проблемы.

– То есть вы отказываетесь отвечать?

– Почему? Просто я сразу вас предупреждаю, что в суде мои показания не будут иметь никакой силы.

– Пока что вы даете показания не в суде. Ваши свидетельские показания необходимы для того, чтобы как можно быстрее и квалифицированнее раскрыть это преступление.

– Я все поняла, – ледяным голосом сказала она. – Вы можете задавать свои вопросы.

Дебби достала из куртки сигареты и закурила. Капитан стенографировал ее ответы: не слышала, не видела, положение не меняла, никого из присутствующих не подозревает. Слушая ее, я с удивлением отметил, что неожиданно она стала говорить с акцентом, явно дурачась и ломая язык. Когда там, в туннеле, она просвещала меня насчет цели своего круиза, то говорила, помнится, без малейшей погрешности. Так, словно прожила в Петербурге полжизни. А теперь… Интересно – она действительно рассчитывает, что если ее показания дойдут до суда, то сможет отмазаться, заявив, что плохо понимает по-русски?

Последним на вопросы капитана отвечал Мартин. Капитан вынул из папки очередной бланк, закурил сигарету и с любопытством глянул на забрызганные сгустками крови джинсы Мартина. Сразу после того, как мы поднялись из туннеля, Мартин начал просить салфетку, чтобы вытереть брюки, но капитан заявив, что брызги – одна из главных улик следствия, – вытирать их капитан запретил.

Точно так же, как и все остальные, ничего особенного Мартин не слышал. Да, лязгал топор о щит, да, свистело в воздухе лезвие, но кто и куда перемещался – извините, не приметил. Темно было.

– Как далеко вы стояли от убитого?

– Дальше всех, – неубедительно взмахнул руками он. – Я стоял за спиной Брайана и Ильи. Самым последним.

Капитан отложил ручку, глубоко затянулся и еще раз задумчиво глянул на его джинсы. Мартин сделал инстинктивное движение, словно хотел прикрыть успевшие почернеть пятна.

– Понимаете, – заговорил он, старательно подбирая слова, – когда все забегали и вы крикнули что-то насчет зажигалки, я бросился вперед. Я хотел посветить зажигалкой, понимаете? Наверное, в этот момент я и забрызгался. Когда я подошел, Шон уже лежал на рельсах.

Капитан продолжал рассматривать его джинсы.

– Поймите, капитан, – почти взмолился он, – я не мог бы добраться до щита, где висел топор, даже если бы хотел. Для этого мне нужно было бы пройти мимо Ильи с Брайаном, а потом Дебби. Они бы почувствовали это. Скажите, ребята, вы что-нибудь чувствовали?

Он умоляюще глядел на Брайана и Дебби, и те пожали плечами в том смысле, что вроде нет, не чувствовали.

– Ну хорошо. – Капитан утопил сигарету в переполненной пепельнице и снова взялся за ручку. – В любом случае джинсы пока не стирайте. Понадобится экспертиза.

Мартин облегченно вздохнул. Капитан дал ему подписать протокол и снял трубку стоящего на столе телефона.

– Тимошенко? Осмотр закончили? Ну и? – Он что-то пометил на листке бумаги и несколько раз помычал в трубку. – Короче. Через… э-э-э… через сорок минут из туннеля всех убираешь, понял? На Центральную позвони – пусть ток дают. Позже семи открываться нельзя. Скандал будет на весь город. Все, отбой.

Он встал из-за стола, с хрустом потянулся и многозначительно глянул на сидевших у двери гвардейцев. Один из них тут же встал и вышел за дверь.

– На сегодня пока все, – сказал он, обводя глазами нас четверых. – То, что сегодня случилось, – беспрецедентно, и мы обязательно разберемся, в чем здесь дело. В свою очередь очень надеюсь на то, что вы будете оказывать следствию посильную помощь. Если вспомните что-нибудь важное – звоните. Сейчас вас отвезут домой. Где вы остановились? Очень хорошо. Извините, но прошу вас ставить меня в известность обо всех своих передвижениях. Договорились? Очень хорошо! Лейтенант, проводите.

Ирландцы поднялись, неуверенно попрощались и вышли за дверь.

– Илья Юрьевич, можно я попрошу вас задержаться еще на минуточку? – вкрадчиво поинтересовался капитан.

– Пожалуйста, – сказал я и опустился обратно на жесткую скамейку. В глубине души я понимал, что без чего-нибудь подобного беседа наша закончиться просто не может.

Когда мы остались одни, капитан снял свой серый пиджак, повесил его на спинку стула и несколько раз энергично потер глаза кулаками. Глаза у него были красные от бессонницы и явно очень усталые. Могу представить – денек выдался, не дай Бог. Чем дальше, тем более симпатичным казался мне капитан. Нормальный мужчина, оказавшийся в ненормальном мире.

– Вы хотели меня о чем-то спросить? – начал я.

– Скорее попросить. – Капитан закурил, с шумом выдохнул дым и улыбнулся. – Сами, наверное, понимаете, что к чему…

– Вы о том, что сказал Брайан?

– Да ну, что вы. Не знаю, с чего это он решил перевести на вас стрелки. Я тоже стоял неподалеку, прекрасно слышал, что с вашей стороны звуков не было.

– И на том спасибо. А то ведь заподозрите – потом не отмажешься.

– О чем речь, мы же соотечественники. Зачем вам убивать этого парня? В общем-то, дураку понятно – это кто-то из них троих. Какие-то старые счеты. Их нужно потрясти хорошенько, а времени нет. На сколько они в Петербурге – на неделю? Вот видите…

Он задумался, и несколько минут мы молчали.

– В общем, Илья Юрьевич, я вас очень прошу – присмотрите за ними. Завалили парня в моем туннеле, так что расхлебывать дело мне. За неделю нужно успеть – если они уедут, ищи их потом свищи. Я, конечно, со своей стороны все сделаю, но уж вы, пожалуйста, тоже, ладно? Тем более что вы с ними уже познакомились, языками, смотрю, владеете. Надеюсь, вместе мы разберемся, что к чему.

– Ну хорошо, – пожал плечами я. – Отчего ж не помочь родным спецслужбам?

– Вот и отлично, – обрадовался капитан.

– Только у меня один вопрос. Непосредственно перед тем, как погас свет, Шон отвел вас в сторону – что он вам сказал?

Капитан помрачнел и автоматически потянулся за новой сигаретой.

– Понимаете, в этом-то все и дело. Почему, думаете, я тоже уверен, что убийца не вы, а один из этих троих? Когда Шон подошел ко мне, он спросил, правда ли, что я – офицер спецслужбы, и сказал, что хочет сообщить нечто очень важное. Что-то, от чего зависит его жизнь и смерть. Я спросил, что именно, и он ответил: мол, это касается того, что произошло с ним в Ирландии… – Капитан глубоко затянулся и посмотрел мне прямо в лицо. – Так что убийца – кто-то из этих троих. Брайан, Мартин или Дебби… Вопрос только – кто?

4

Если с Дворцовой площади пройти сквозь помпезную арку Главного штаба, а затем перейти Невский, то чуть не доходя до китайского ресторанчика «Янь Дзяо» вы увидите ступени, ведущие вниз, в полуподвальное малоприметное заведение. Немногие знают, что там, внизу, расположен «Флибустьер» – классный бар, одно из самых стильных заведений города. Именно во «Флибустьере» мы с ирландцами и договорились встретиться на следующий после убийства день.

Проснулся я после вчерашнего только в два часа дня, встреча назначена была на три. Дождь, похоже, как зарядил еще неделю назад, так ни на минуту и не прекращался. Вылезать из постели и переться по слякоти в центр не хотелось. С большим трудом я заставил себя побриться, вышел из дому, поймал такси. Настроение было гнусное, к веселым посиделкам не располагающее. Всю дорогу до «Флибустьера» я думал о том, что произошло вчера в туннеле метро.

Убийство – это всегда и в любой ситуации неприятно и мерзко. Однако это убийство оставляло какое-то особенно саднящее ощущение. Странное место, странные действующие лица, странная реакция. Вчера на допросе у капитана все трое ирландцев вели себя не просто странно, а – как бы это поточнее? – неестественно, что ли? Не так, как вели бы себя обычные подозреваемые. Словно и не допрос это был, а дешевая театральная постановка. Брайан зачем-то бросился переводить стрелки на меня. Дебби ломала язык выдуманным акцентом. Мартин… Впрочем, Мартин – это разговор особый.

У входа в бар я нос к носу столкнулся с Дебби.

– Привет.

– Привет, Илья.

Судя по выражению лица, настроение у нее было немногим лучше моего. Отряхивая капли с плащей, мы вошли вовнутрь. Оба ирландца уже сидели за столиком прямо напротив двери.

– Привет, – кивнул я. – Давно ждете?

– Привет, Илья. Хай, Дебби. Только пришли.

– Не могли разбудить – из-за вас чуть не заблудилась в этом чертовом городе, – буркнула Дебби по-русски. – Что пьете?

– «Килкенни». Настоящее ирландское «Килкенни». Кто бы мог подумать, что в Петербурге людям наливают то же самое пиво, что и у нас?

Я скинул плащ и сказал, что пойду закажу пиво. «Мне тоже „Килкенни“», – сказала Дебби. «Хорошо», – ответил я. Принес бокалы, закурил, устроился поудобнее.

– Чертов дождь, – сказала Дебби, оторвавшись от кружки. – В первый же день у меня промокли ботинки.

Брайан и Мартин одновременно заглянули под стол.

– Что ты носишь? – спросил Мартин. – «Гриндерс»?

– Нет, «Йеллоу Кэбз».

– Нужно носить «Доктор Мартинс», – лениво сказал Брайан, – самые стильные ботинки на свете. Я ношу «Доктор Мартинс» уже лет восемь, и за все время ни одни ботинки у меня так и не промокли.

Он вытянул из-под стола свою затянутую в черные джинсы ногу и продемонстрировал черный же блестящий ботинок.

– «Доктор Мартинс» – это обувь дешевых пижонов, – сказала Дебби.

– Даже Папа Римский носит «Доктор Мартинс», – обиделся Брайан.

Мы обсудили достоинства и недостатки английской обуви. Брайан рассказал, что пару месяцев назад был на концерте модной группы «Banshees» и видел у их басиста совершенно улетные замшевые ботинки с пряжечками. «Ты знаешь, что их барабанщик – гей?» – спросил Мартин. Брайан не знал.

Разговор явно не клеился. Думаю, что вчерашнее происшествие не давало покоя не только мне. Брайан сходил к стойке и принес всем еще по кружке «Килкенни». Честно сказать, я был не в восторге от ирландских сортов пива и предпочел бы обычную «Балтику».

– Здесь есть бильярд? – наконец спросила Дебби.

– Есть.

– Ты играешь?

– Нет, – сказал я.

– А я бы сыграл, – сказал Мартин.

Я показал им, где продаются жетоны, с помощью которых можно было получить набор шаров, и мы переместились в бильярдную. Оформлена она была в виде кают-компании пиратского корабля – «Флибустьер» пытался оправдать название. По периметру вместо стульев – дубовые бочонки, с потолка свисают веревки и канаты, и даже парень, выдавший нам кии, был одет в кожаную жилетку на голое тело и повязку, прикрывавшую один глаз.

В бильярдной здоровенный бородатый тип лениво гонял шары, а его подруга, явно с трудом сохраняя равновесие, сидела рядом и упрямо тянула пиво. При нашем появлении тип бросил кий на стол, и они переместились в зал.

– Ты вообще никогда не пробовал играть? – спросила меня Дебби.

– Никогда. Питаю недоверие к любым видам спорта.

– По тебе не скажешь. Ты мускулистый.

– Я никогда не занимался никаким спортом, – повторил я.

– Глядя на твой нос, я думала, что ты бывший боксер.

– Да нет, это у меня просто жизнь такая. Чуть что – сразу получаю от нее прямо по носу.

– Хочешь, я научу тебя играть в бильярд?

Я сказал, что могу послушать, и она долго объясняла мне что-то насчет разного цвета шаров и того, почему именно нельзя забивать в лузу черный шар. После ее объяснений мне окончательно расхотелось учиться играть.

Мартин практически без замаха разбил шары, и они испуганно заметались по столу, глухо ударяясь друг о дружку. С немалым удивлением я отметил, что у довольно щуплого на вид Мартина чертовски сильный удар.

– Еще по кружечке? – спросил меня пристроившийся рядом Брайан.

– Давай, – сказал я.

Откровенно скучавший бармен выставил на стойку два высоких бокала. «Большое спасибо», – сказал ему Брайан. Бармен, не ответив, вернулся на свое место.

– У нас в Корке есть заведение, – сказал Брайан, когда мы вернулись в бильярдную, – называется «Dirty Sally», «Грязная Салли». Там всегда липкие столы, в пиве плавают дохлые мухи, тарелки моют раз в неделю, а официантов специально обучают хамить клиентам. Считается, что это очень стильно. Народ часами стоит в очередях, лишь бы попасть в этот бар…

Я закурил и посмотрел на Брайана. Он пускал дым кольцами и лениво поглядывал, как Мартин хлестко лупит по шарам, не оставляя Дебби ни единого шанса хотя бы вступить в игру.

– Слушай, Брайан, – сказал я. – Что ты обо всем этом думаешь? Я имею в виду Шона…

Он выдохнул дым, затушил сигарету и принялся выковыривать из пачки новую.

– Черт его знает… Я полночи уснуть не мог, думал об этом… Ты считаешь, это кто-то из нас?

– А ты думаешь, что это я?

– Да нет, тебе-то зачем? Ты, кстати, извини за вчера. В смысле – за то, что я сказал про тебя капитану. Просто я думал… Ну да ладно. По всему видать, это действительно кто-то из нас. Но кому мог помешать Шон?

– Вы дружили там у себя в Корке?

– В том-то и дело, что нет. Встретились только вчера утром в аэропорту. Я нескольких журналистов в Корке знаю, но это в основном политические хроникеры, а Шон, как я слышал, занимался культурой. А кроме того – он вообще парень странный… Тихий какой-то. Мы с Марти и Дебби как-то сразу разговорились. В самолете бутылку «Бифитера» выпили. А он сидел и всю дорогу читал какую-то книжку. Не нашего круга парень. Не такой, как мы. Не такой, как ты или я.

– Может, Мартин или Дебби знали его раньше?

– Ну, не знаю… Честно, не знаю. Не думаю. Ты считаешь, кто-то из них?

– Ничего я не считаю, – честно сказал я. – Бред какой-то.

– Точно, – кивнул Брайан. – Бред. Такое впечатление, как будто все это происходит не со мной… Кому понадобилось убивать Шона? Такой тихий парень…

Мартин играючи положил последний шар от двух бортов и кинул кий на стол. Так ни разу и не ударившая Дебби подошла к нам и, не спрашивая, вытащила сигарету из моей пачки «Лаки Страйк».

– Этот парень играет, как механизм. Ни единой ошибки.

– Я долго тренировал свои руки, – сказал сияющий, как начищенная пуговица, Мартин и в доказательство вытянул руки. У него были пальцы пианиста, тонкие запястья, мускулистые предплечья. Отчего-то я вспомнил, как вчера, в туннеле, когда зажегся свет, он стоял почти в такой же позе, как сейчас. Слегка наклонившись, выставив руки вперед. Вот только джинсы у него были густо заляпаны свежей черной кровью.

– О чем вы тут шепчетесь? – поинтересовалась Дебби. Курила она быстро и нервно, явно расстраиваясь из-за проигранной партии.

– О Шоне, – сказал я.

– Бедняга Шон, – не переставая улыбаться, бросил Мартин.

– Вы пытаетесь за парой кружек пива угадать, кто из нас троих его убил? – спросила Дебби.

– Нет, просто разговариваем. Не высказываем ни единого подозрения, – грустно улыбнулся Брайан.

– А я бы высказала пару подозрений. Как ты считаешь, Мартин, кто мог убить Шона?

– Понятия не имею.

– Ты, похоже, вообще не думаешь об этом?

– Нет, – покачал головой Мартин. – Меня это не касается.

– Как это не касается? – не унималась Дебби.

– Не заводись. Проиграла, а теперь злишься.

– При чем здесь «проиграла»? Как может не касаться смерть человека?

– Мы все когда-нибудь умрем.

– Это демагогия! Ты играешь, как машина, ты говоришь, как машина… Тебе что – вообще не жалко Шона?

– Жалко не жалко – какая разница? Шона убили. Кто? Я не знаю. С нами был этот… как его?.. русский капитан… Он пусть и расследует.

– Мартин! – укоризненно покачал головой Брайан.

– А что такого? До вчерашнего утра я этого парня вообще не знал. Конечно, очень неприятно, что все так получилось, но у меня в этом городе есть определенная программа. И я просто обязан ее выполнить. За мою поездку платит, между прочим, мой журнал. Я обещал редактору привезти несколько материалов. Так что я лично продолжаю работать. У меня времени рыдать нет. Все эмоции – после того, как работа закончится. Надеюсь, этот инцидент не помешает мне ее закончить.

– Инцидент? – Дебби, судя по всему, разозлилась не на шутку. – Убийство человека ты называешь инцидентом? Как ты можешь думать о работе, когда вчера тебя по самую задницу забрызгало его кровью?! Ты ведь стоял к нему ближе всех остальных – ведь так?

– Ну допустим… Что из этого?

– Как что?! Ты ведь соврал вчера капитану, когда сказал, что стоял спереди от Шона. Ты стоял сзади, я же чувствовала, как ты прошел мимо меня вперед уже после того, как Шон упал на рельсы!

Мартин давно перестал улыбаться. Разговор получался совсем не шуточным.

– Да, вчера я действительно сказал капитану неправду. А что ты хотела, чтобы я сказал? Что я был единственным, кто стоял сзади от него? Меня бы прямо там же в метро и арестовали бы. А мне нужно работать.

– Что ты заладил – «работать», «работать»? Ты можешь думать хоть о чем-нибудь, кроме своей fucking работы?!

– Ты бы лучше подумала о себе! Что бы ты сказала этому капитану на моем месте?! Если вместо того, чтобы залезать в койки к русским парням, ты бы поехала в русскую тюрьму, а?! Уж там-то ты написала бы действительно сенсационную книгу! Опыта бы хватило!

Какую-то секунду мне казалось, что вот сейчас Дебби его ударит. Но она не ударила. Она швырнула кий на стол, развернулась, взмахнув рыжим хвостом, и, ногой распахнув дверь в зал, вышла из бильярдной.

Брайан кивнул мне: «Иди за ней», – и принялся что-то по-английски втолковывать Мартину.

Я купил два бокала вожделенной «Балтики», отыскал Дебби за дальним угловым столиком и поставил один бокал перед ней.

Минут пять мы сидели молча.

– Дай сигарету, – наконец сказала она.

Мы закурили, и она залпом отхлебнула сразу полбокала пива.

– Bloody bastard! Ублюдок! – произнесла она. – Ненавижу мужчин.

– А как ты относишься к нашему, российскому пиву?

– Пиво как пиво. У нас в Ирландии и получше есть. Мы поболтали о том о сем, и минут через десять она, похоже, немного оттаяла.

– Какие планы на вечер? – спросил я.

– Никаких особенных.

– Пойдем куда-нибудь?

– Да уж наверное. Не торчать же весь вечер в этом «Флибустьере».

– Тебе здесь не нравится?

– Не то чтобы мне не нравилось. Но уж больно похоже на то, чем я каждый день занималась в Ирландии. Как будто никуда и не уезжала… Хочется чего-нибудь спешиал русского. Предложи чего-нибудь, я с радостью соглашусь.

– Спешиал русского? Смотря что ты имеешь в виду.

– Ну, не знаю… Как проводят время ваши модные молодые люди?

– По-разному вообще-то проводят. В рестораны ходят… В клубы…

– Пойдем и мы в клуб. Только пусть это будет не так, как здесь. Давай сходим в типичный петербургский найт-клаб.

Я посмотрел на часы.

– Типичный петербургский? Хорошо. Клуб так клуб, что-нибудь придумаю. Только, знаешь, до этого мне нужно будет сделать одно важное дело. Давай встретимся… ну, например, в десять вечера. И возьми ребят с собой. Ладно?

– Ладно…

– Не ссорьтесь. Чего вам ругаться?

– Посмотрим, – кинула, похоже, совсем успокоившаяся Дебби.

«Интересно, – думал я, пробираясь к выходу между столиками, – а зачем Мартину потребовалось заходить по другую сторону от упавшего Шона, если до того, как зажегся свет, он все равно не мог видеть, что тот убит?»