Текст книги "Темный полдень (СИ)"

Автор книги: Весела Костадинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

– Они меня жевали, когда вы появились, если ты не заметил, – фыркнула я на мерзавца.

Он налил себе третью кружку кофе и замолчал, глядя в окно, где уже занимался рассвет.

– Что мне делать, Леш? – тихо спросила я, чувствуя такую буру эмоций в душе, что не знала, как с ними разобраться.

– Ты это у меня сейчас спрашиваешь? Мне тебе подробную инструкцию написать?

Он замолчал, и я молчала тоже.

– Мы через пару дней уезжаем в Пермь. Здесь нам делать больше нечего. Езжай с нами, Айка. Просто будь рядом с нами, а там само как-нибудь все уладится.

– Мне нельзя… я малость набедокурила там….

– Ты про этого ублюдка? Как его…. Баринов, да?

Я поморщилась.

– У меня почти полное понимание его финансовых махинаций, но работы еще много – нужно попробовать найти источник, который эти махинации подтвердит. Это долгая работа….

– Знаешь, Айка, на любую хитрую жопу найдется свой хер с винтом, так у нас говорят.

– Да-да, помню. А на любой хер с винтом – своя жопа с лабиринтами….

– Вот именно. В Пермь едем на машинах, что-то мне подсказывает, что оттуда работать тебе будет гораздо удобнее. Андрей пока там пожить хочет – я не против, все лучше чем в этой…. – он едва не выругался, но сдержался. – Дом я снял – он довольно большой – места и тебе и кошкам хватит. А там уж положимся на природу и ваш совокупный разум. Что скажешь?

Я молча встала и обняла Лешу за шею. От неожиданности он опрокинул на себя кружку с кофе, выругался, снял мокрую футболку, огрел ею меня по заднице и сказал быть готовой с вещами.

34

июнь

В мою избу братья вернулись ближе к вечеру. Вернулись оба, с небольшими сумками с одеждой и спальниками для сна.

Услышав звук подъезжающей машины, я, честно говоря испугалась спросонья – еще спала, отсыпаясь за бессонную ночь – думала приехал Дима. И с огромным облегчением увидела, как они выходят из машины. Быстро натянула джинсы и поспешила встречать гостей.

– В общем, поживем у тебя пару дней, – с порога поставил меня перед фактом Алексей. – И нам спокойней и тебе, думаю, тоже.

Андрей кивнул, соглашаясь с братом, и добавил, чуть улыбнувшись:

– Если не против, Айна. Будем как соседи, только на твоей территории.

Я, всё ещё в смятении после внезапного пробуждения потерла лицо, попыталась скрыть удивление и непроизвольный страх, мелькнувший в душе. Но, глядя на их усталые лица, осознала, что не так уж против этого внезапного соседства. С их поддержкой в доме становилось как-то спокойнее.

– Пару дней? – усмехнулась я, пряча лёгкое волнение. – Только предупреждаю, из удобств тут – кошки и чайник. Правда кошек много, чайник большой. Все остальное как во всех российских селах – за углом. Баня… – от этого меня серьезно передернуло, – в огороде. Я туда ни ногой.

– Посмотрим, – коротко ответил Андрей, хмурясь.

– И в холодильнике мышь повесилась, – призналась я. – Я все подарки…. Выбросила на помойку…. – снова по телу прошла невольная дрожь.

– Мы гости удобные, – заверил Леша, – со своим пришли. Сейчас из машины все принесу.

Он быстро вышел, оставляя нас наедине с братом. Я внезапно смутилась, не зная, как себя вести дальше. Но Андрей особо не торопился, подошел к стене, где висели мои схемы и внимательно рассматривал.

– Напомни никогда тебя не злить. – раздался его глубокий, чуть насмешливый голос.

Я подошла ближе и встала рядом.

– В том-то и проблема, что схемы незаконные, но не оригинальные. Каждая первая компания так делает. Нужно что-то посерьезнее этого.

– А у нас схемы хитрее, – ухмыльнулся он.

Я фыркнула и с улыбкой ударила его по плечу, чтобы сбить самоуверенную ухмылку.

– Умники, блин.

Он молча кивнул, соглашаясь со мной.

– Ты хоть спала сегодня?

– Только что встала, когда вы приехали. Правда не очень-то на моей кровати сейчас поваляешься, там твое кошачье семейство себе гнездо свили. И искренне недоумевают, почему я к ним заваливаюсь. Даже Обжорка от такой наглости в шоке.

Он рассмеялся, глядя на меня. Как и в его доме мне стало легко и свободно рядом.

– Айна, – взгляд его стал серьезнее, – пойдем-ка глянем баню….

– Нет! – на меня словно ушат холодной воды вылили, – никогда больше в баню не пойду!

– Айна, – он осторожно взял меня за руку, готовый в любой момент отпустить. – Мы уедем послезавтра. Но мыться-то надо.

– Я в сенях помоюсь, раньше так и делала.

– Айна…. В любом случае нужно посмотреть.

– Андрей, я три раза была в бане и три раза там со мной что-то делали. Только у тебя и у Натальи я просто мылась! Я не пойду туда, – меня начинала бить нервная дрожь.

Он осторожно притянул меня к себе и обнял. Я едва доходила ему до груди, спрятала лицо, мечтая, чтобы никто меня из этих объятий не достал.

Андрей держал меня бережно, словно боялся спугнуть, и его голос, мягкий и спокойный, действовал почти как лекарство. Я закрыла глаза, чувствуя, как напряжение уходит, уступая место чувству тепла и защищенности.

– Хорошо, – сказал он, успокаивая. – Ты оставайся здесь. Я сам проверю. Если что-то будет не так. Даже не подойдешь. Но посмотреть надо.

Я только кивнула, снова утыкаясь ему в грудь, как будто его тепло могло растворить воспоминания о тех днях и ночах. Он ещё раз ласково провёл рукой по волосам, а затем осторожно отступил, отпуская меня.

Леша, выкладывая продукты на стол, посмотрел на нас без тени усмешки.

– Я с тобой пойду, чтоб ни следа этой дряни там не осталось. Сволочи полоумные, – выругался он максимально мягко, явно сдерживая совсем иные слова.

Пока мужики разбирались с баней приготовила нехитрый ужин, накрыла на стол, не замечая, что слегка улыбаюсь. Присутствие и Леши и главное Андрея успокаивало, действительно отгоняло от меня все плохие мысли ощущения, все еще жившие в душе. Мне не комфортно было выходить на улицы села, которое жило не смотря на произошедшее. Как сказал Алексей, правду знали единицы, для остальных произошел просто несчастный случай в лесу.

Но оставалась еще куча нерешенных проблем и главная из них – мои отношения с Андреем. Я знала, что он любит меня, но ни на чем настаивать не будет. А я… я как та собака на сене: от одной мысли, что его не будет рядом в дрожь бросало, но и отчаянной страсти к нему я не испытывала. Его прикосновения были приятны, не вызывали никакого отторжения, напротив, когда он отпустил меня из рук – я испытала нечто, похожее на разочарование. И даже сейчас, слыша голоса братьев с улицы, на душе у меня становилось тепло и уютно, а мысль, что мы покинем это место уже совсем скоро, грела теплее пледа.

Хлопнула входная дверь.

– Что там? – не оборачиваясь, спросила я.

– Не гуд. – ответил Андрей. – Убираем все. Похоже и там тебя травили. Вода пахнет…. Судя по всему. Первый раз ты угорела… а вот потом… Айна, – он подошел сзади и развернул к себе. – Поедем ка отсюда завтра. Не хочу, чтобы ты здесь была.

Я подняла на него голову.

– Ты мне все расскажешь?

– Да. Но не здесь. Давай уедем. Баринов тебя не тронет. Не позволю.

Я невольно улыбнулась его решительности.

– Спасибо, – нерешительно, словно не очень понимая, что делаю, задела его за небритую щеку. – Я знаю. Ты всегда защищаешь меня, верно? Андрей, я…. прости меня!

Его глаза светились теплом, говоря лучше, чем любые слова. Он не шевелился, позволяя мне гладить шершавую от бороды щеку.

– Колючий….

– Побриться? – его голос прозвучал неожиданно мягко и просто, с какой-то детской непосредственностью.

– Нет, не надо…. – я снова улыбнулась. – Я привыкла к тебе такому….

– А мне…. Мне не хватает твоих волос, – признался он снова, задевая голову, чуть поглаживая пальцами, как бы привыкал к их новому виду, словно прощаясь с длинными локонами.

– Я психанула, – пробормотала я, глядя куда-то в сторону, пытаясь спрятать лёгкий румянец. – Я девочка, мне можно. Иногда.

Он чуть наклонился и поцеловал меня в лоб. Замер, не отрывая губ, ожидая моей реакции, оставляя ощущение чего-то родного, тёплого и нерушимого.

– Зараза! Ох…. Пардон… – Алексей влетел в дома и тут же дернулся, понимая, что влез не вовремя.

Андрей медленно отстранился, не убирая рук сразу, словно давая мне ещё немного времени почувствовать себя рядом, и только затем отпустил.

– Ты вовремя, как всегда. Я уже сказал, что уезжаем завтра.

– Андрей, я собрал образцы воды и….

– Позже, – жестко перебил брата Андрей, тревожно глянув на меня.

– Андрей? Что такое?

– Айна…..

– Не надо от меня ничего скрывать. Пожалуйста.

– Айна….

– Андрей, – я поднялась на цыпочки и слегка задела губами его щеку, – я справлюсь. Вы рядом, и мне не страшно. Я зря не пошла с вами в баню – нельзя бегать от этого дерьма постоянно. Что там? Леш?

– Вода…. В нее явно добавлено что-то. Пахнет приятно…. Но…. и под пологом, нашел кусочки какой-то дряни. От тепла они испарялись и отравляли воздух. Я немного поджег… ой, е! – его даже передернуло.

– Вот дебил! – выдохнул Андрей. – Лех, мозг тебе зачем дан?

– Айна…. – Алексей бросил быстрый взгляд на брата, но тот махнул рукой, – это не все. Мы там…. кукол обнаружили. Две штуки…. Явно ритуальные. Я их уже упаковал – Маханошиной покажем. В общем, реально, ребят, завтра уезжаем – сколько здесь еще подарочков, в том числе и в доме – никто не скажет.

Я только с горечью качала головой, с ужасом думая сколько наркотиков принял мой организм за эти недели. Они были в еде, которую я ела, в воде которую пила и которой мылась, в воздухе, которым дышала…. Каждый мой шаг здесь жестко контролировался злой волей спятивших фанатиков. Мои видения, мои недомогания – все это было вызвано веществами, которыми меня травили не один день.

Андрей, заметив моё состояние, шагнул ко мне ближе и сжал мои плечи, словно возвращая к реальности, к настоящему моменту.

Ночью я боялась закрыть глаза – не хотела кричать от очередного кошмара и разбудить братьев, спящих в своих спальных мешках в большой комнате. Тихо возились в ногах котята, то попискивая, то покусывая мои ноги – не больно, скорее щекотно. Когда начинали совсем уж сильно беситься – мама-кошка, которой я так имя и не дала, чуть прикусывала им загривки, успокаивая и вылизывая. Обжорочка устроилась в спальном мешке Андрея, вернувшись под крыло хозяина. А Леша, посетовав, что ему компании не досталось, отвернулся и моментально уснул.

Андрей не спал долго – я это чувствовала по его ровному, но чуть напряжённому дыханию. Иногда он поглаживал кошку, его ладонь двигалась осторожно, не нарушая сон вокруг. Я знала, что он тоже прислушивается к каждому звуку за окном, точно так же, как и я. Это молчаливое единство между нами было ободряющим, как негромкий, несказанный разговор.

Улыбнулась и чуток потянулась.

Странный был этот вечер, странный и уютный. Я собрала вещи, аккуратно и быстро отфотографировав свою паучью стену. Потом аккуратно сложила все материалы и документы в коробки. Андрей, заметив мою задумчивость, подошёл ближе и, не говоря ни слова, помог мне перенести коробки в машину. В его жестах чувствовалось что-то новое, как будто он становился чуть смелее. Прикосновения стали чаще и естественнее, руки тёплыми и ободряющими.

Ужин прошел довольно весело – у Алексея было тонкое, хоть и весьма специфическое чувство юмора. Андрей, хоть в большей степени молчал, тоже расслабился, хотя я заметила, что в тревога так полностью его и не отпустила. Как, впрочем, и меня. И поэтому его внимание ко мне было скорее успокаивающим, чем раздражающим, прикосновения – приятными, руки – теплыми.

Эти прикосновения, такие лёгкие и едва уловимые, оставляли на моей коже почти неощутимый, но тёплый след, словно обещание чего-то важного, того, что не требует слов. Вспоминая, как его пальцы едва касались моего плеча, а ладонь, уверенная и крепкая, мягко обхватывала руку, я почувствовала, как волна тепла разливается по телу, вытесняя все тревоги. Это были прикосновения, которые не торопили, но говорили больше, чем могли бы сказать слова.

Его взгляд, глубокий и проникновенный, словно пытался разглядеть что-то внутри меня, проникнуть вглубь моих мыслей и страхов, но не для того, чтобы обнажить их, а чтобы поддержать, быть рядом. Это было странное и почти магическое ощущение – осознавать, что этот человек рядом, что его присутствие не просто физическое, а гораздо большее, настоящее и заботливое.

Закрыла глаза, чувствуя, как моё сердце замедляется, погружаясь в это чувство уверенности и умиротворения. Рядом был человек, который готов был оберегать меня, принимать, не задавая лишних вопросов. Каждый жест, каждый взгляд говорил об этом: не было нужды торопить время, не было нужды разрушать эту тонкую тишину, которой нам обоим хватало. Тревога уходила, растворяясь в этом тепле, и на смену ей приходил трепет – лёгкий, едва уловимый, как дуновение ветерка, как ощущение весны, которая наступает внутри, даже если снаружи царит осень.

Мысли становились все более расплывчатыми и рваными, я чувствовала, как погружаюсь в сон.

Опасный, темный…. Злой. Сон, который обхватил меня как темные воды страшного озера на капище. Сон, в котором я снова и снова оказывалась на жертвенном камне: жрица и жертва одновременно. Сон, приносящий боль и ужас.

Я кричала… я снова кричала и не слышала ни звука, придавленная тяжелым телом, приносящим боль и отвращение.

– Айна! Айна! – знакомый голос ворвался в кошмар, разрывая его оковы. Сильные руки обхватили меня, но я постаралась их сбросить и только через несколько мгновения поняла, что борюсь не с тем, кто держит меня на камне, а с другим, совсем другим человеком.

– Айна…. – он обнимал меня, прижимал к себе, гладил по голове. Всхлипывая, я прижалась к нему, жадно вдыхая его запах.

– Тихо… маленькая… тихо…

– Андрей, – я вцепилась в его плечи, дрожа всем телом.

Он тихо приговаривал, шептал ласковые, успокаивающие слова, поглаживая меня по голове, словно это могло снять весь ужас сна. Я чувствовала его тёплое дыхание у себя над ухом, слышала спокойное, ровное биение его сердца, и постепенно этот звук начал перекрывать отголоски кошмара.

– Прости… – я наконец подняла голову от его мокрого от моих слез плеча, – прости…. Я разбудила тебя… вас… – хмурый, но не злой Алексей стоял в дверях.

– Шутишь, Айка? Тут у любого бы крыша поехала, переживи он то, что ты пережила, – фыркнул Леша.

Андрей молча снова прижал меня к себе.

– Спасибо вам… обоим… – голос был хриплым и срывался, но это было всё, что я могла сказать. Слов не хватало, чтобы выразить всё, что я чувствовала, ту безмерную благодарность за их заботу, их терпение.

– В общем, – зевнул Леша, – вы тут сами разбирайтесь, я – досыпать. Хорошо, что завтра уберемся отсюда, – уже выходя из комнаты, добавил он.

Андрей вопросительно посмотрел на меня.

– Останься…. – неуверенно попросила я. – Пожалуйста.

Он несколько мгновений помолчал.

– Я перетащу спальник сюда…..

– Нет, – перебила я, – не оставляй меня….

– Уверена? – тихо спросил он.

А я вместо ответа обняла его за шею, не давая уйти.

– Дай, хоть котят в коробку пересажу. Вшестером мы тут не поместимся, – услышала шутливый шепот в ухо.

– Погоди секунду, малышка, я сейчас, – шепнул он, осторожно убирая мою руку со своей шеи.

Он осторожно поднял котят одного за другим, укладывая их в коробку, которая стояла возле кровати. Те недовольно пискнули, но быстро устроились, свернувшись клубочками и едва заметно подёргивая хвостиками. Туда же отправилась и мама-кошка, которая на Андрея даже и не подумала шипеть. Весь этот процесс, казалось, успокоил не только их, но и меня. Наблюдая за его заботой к крошечным котятам, я чувствовала, как внутри разливается тепло. Андрей вернулся ко мне, опустился на кровать и осторожно обнял, устроившись рядом.

– Так лучше? – он тихо спросил, осторожно гладя меня по спине, словно боялся разрушить хрупкий покой, который постепенно приходил на смену ужасу.

– Да, – прошептала я, прижимаясь к нему ближе, опуская голову на твердое плечо.

Его дыхание, мягкое и тёплое, касалось моей головы, как лёгкий, почти неощутимый ветерок, и, закрывая глаза, я вдыхала его запах, такой родной, близкий и успокаивающий. Всё, что мне нужно было сейчас, – это его молчаливое присутствие, его спокойная уверенность рядом.

****

Дорогие читатели,

Завтра я начну выкладку новой книги…7a360bb3-fabe-4970-a056-95f8bbc5060b.png1fb70a9e-57b6-4ec2-8f2c-ddf66d4f792f.png

Что я могу сказать о ней? Да, если честно, ничего хорошего.487f4072-f14f-4502-ba3c-244289a42fac.png

Но она поднимает тему, о которой в обществе говорят так мало: о насилии и о том, как к нему относятся окружающие.

Почему героиня оказалась в такой ситуации?

Почему ей приходится защищаться и даже сотрудничать?

Почему вместо поддержки – осуждение?

Нет, это не основная тема. Ведь перед вами все-таки роман, а не правозащитная диссертация. Но если он хотя бы одного человека заставит задуматься… я буду счастлива.7a2e4e4c-e950-473c-9072-a7130dc897ed.png

Как всегда, мои мысли, чувства и рассуждения – в моей группе в ВК.Территория сердца. Романы Весела Костадинова

Как всегда, жду ваших комментариев, ваших замечаний и ваших эмоций. С ними и писать и придумывать значительно легче!

P.S. Последние главы этого романа – сегодня вечером))))

35

Июнь-август

Утром даже не сразу поняла, что сплю не одна. Открыла глаза и улыбнулась, наслаждаясь доселе неизведанным чувством уюта и надежности. Андрей еще крепко спал – его дыхание было ровным и спокойным, лицо – умиротворенным и даже немного помолодевшим. Я позволила себе несколько мгновений рассматривать его внимательно – правильные, чуть резкие черты, длинные черные ресницы, хищный нос и красивые губы.

Я снова положила голову ему на плечо, прислушиваясь к звукам дома и улицы. Судя по всему, Леша уже встал и хозяйничал на кухне, стараясь, однако, не нарушить наш покой и с кем-то тихо разговаривая.

Кошка-мама вылизывала котенка в коробке, двое куда-то опять сбежали. Невесть как просочившаяся в нашу комнату Обжорка заняла законное место в ногах. Она мирно спала, свернувшись пушистым клубком, и тихо посапывала, не обращая внимания на утренние звуки вокруг.

Выскользнув из-под одеяла, я быстро оделась, стараясь не разбудить Андрея, и вышла на кухню.

– Вот если ты девчонка, подрастешь – я тебя своим бабам отвезу…. – тихо высказывал Леша, держа на коленях котенка, облизывающего свои лапы и мордочку.

Я невольно усмехнулась этой картине: большой, крупный мужчина что-то выговаривает шмакодявке, размером меньше его ладони.

– Это у вас семейное, с кошками говорить? – приподняла бровь.

Он поднял на меня глаза и ухмыльнулась.

– Да. И ты, видимо, часть нашей семьи – я слышал ты вчера Обжорку спрашивала, что она любит больше.

– Придурок!

– А ты чего соскочила? Андрюха громко храпит?

– Да, блин, – я покраснела и шлепнула его полотенцем, – Леш, перестань. Ты, кстати, храпишь громче, чем он.

– Да, жена говорила, – поморщился он. – Я думал – она издевается. Кофе на плите, вода в сенях теплая.

Я невольно улыбнулась, наливая себе кофе – братья были похожи не только внешне. За их силой, уверенностью и жесткостью скрывалась огромная забота.

– Леш, а почему ты заберешь котенка, если только это кошечка?

– Потому что я брутальный мачо и конкурентов рядом не потерплю! У меня вон дочки подрастают! Близняшки! – ответил он гордо улыбаясь. – Я жене сразу сказал: будет мальчишка – в роддоме обменяем на девку.

– Она тебя не убила за это? – рассмеялась я.

Лёша фыркнул, бросив короткий взгляд на сбежавшего котёнка, который в это время пытался пробраться под шкаф, задорно покачивая хвостом.

– Она меня любит. Но на всякий случай родила девчонок. Слава богу, завтра-послезавтра их уже увижу – соскучился до зеленых чертей! Отвезу вас в Пермь и сразу домой. Все, Айка, иди отсюда, я завтрак буду готовить. Иди, буди засоню. Быстрее поедим – быстрее свалим отсюда.

Я налила вторую кружку кофе и прошла в комнату, которая была моей целых полтора месяца.

Андрей еще спал, поэтому я осторожно села на край кровати рядом с ним. Он выглядел таким спокойным и безмятежным, с чуть растрёпанными волосами и едва заметной улыбкой на губах, как будто снилось что-то хорошее.

Не желая его будить резко, я мягко коснулась его плеча.

– Андрей…. – чуть потрепала его.

Он слегка поморщился, а затем открыл глаза, и его взгляд, поначалу немного рассеянный, сфокусировался на мне. Улыбка коснулась его губ, когда он осознал, что я рядом.

– Айна….

– Твой кофе, – я протянула ему кружку, которую он взял осторожно, двумя руками.

– Я всегда думал – принято наоборот. Мужчина кофе приносит в постель, – заметил он, чуть смущенно.

– Вот кем принято – те пусть так и делают! А у нас с тобой свои правила.

– У нас, Айна?

– Ну да, наверное. То, что у нас уже есть – никто же не отнимет, правильно?

Он улыбнулся, поставил кружку на тумбочку и притянул меня к себе.

– Иди сюда, Айна. – Крепко обнял. Я позволила себе утонуть в его объятиях, чувствуя тепло его рук и самое главное – уверенность в этом человеке.

Покидали село мы без сожалений. На самом деле нам троим хотелось это сделать как можно быстрее, сразу после завтрака, однако собрать летающих по дому котят оказалось тем еще квестом. Переноски у нас не было, поэтому Леша стал заменителем переноски, пока мы с Андреем отлавливали всю нашу хвостатую армию. Надо отдать должное Обжорке – эта красавица, гордо подняв хвост, прошествовала к машине сама, забравшись на заднее сидение с видом госпожи и хозяйки. Туда же была поставлена коробка с мамой-кошкой и ее выводком, я запрыгнула последней. Леша сел за руль, Андрей – рядом с ним.

Когда мы проезжали мимо дома Дмитрия, я откинулась на спинку сидения и надвинула на голову капюшон толстовки Андрея, которую он отдал мне. Хотела больше никогда не видеть ни этот дом, ни его хозяина. Мне хватало моих снов. Да, Дима не был виноват с случившемся, он стал ровно такой же жертвой как и я, да я и не винила его. Но то чувство отвращения, которое он мне теперь внушал перебороть не могла. Пусть строит свою жизнь как хочет, а я… я постараюсь выбросить из памяти все, что произошло здесь, между нами. И если та адская ночь принесла плоды – избавлюсь от них без малейших сожалений.

Андрей молча бросил на меня короткий взгляд, но ничего не сказал, словно чувствуя, что мне нужно просто пережить этот момент в тишине. Однако, когда мы выехали на проселочную дорогу, обернулся:

– Айна, остановка нужна?

– Нет, – я отрицательно покачала головой, – давай просто свалим отсюда. Навсегда.

На душе было одновременно спокойно и тяжело – спокойствие от того, что всё это оставалось позади, тяжесть от воспоминаний, которые, я знала, ещё долго будут преследовать меня.

Настоящее облегчение я испытала лишь тогда, когда мы выехали со второстепенных дорог и влились в движение на трассе Сыктывкар – Кудымкар, той, что должна была стать федеральной, но так и не стала. Казалось, это проклятое село, наконец, выпустило меня из своих черных, липких щупальцев. Шум дороги, обгоняющих автомобилей, огромных фур, пробегающих мимо нас сел и маленьких городков – я словно попала в другой мир, вынырнула из заколдованного сна.

Андрей, заметив моё облегчение, чуть кивнул, как будто давая понять, что всё понимает. Лёша, в своём обычном манере, переключился на что-то лёгкое, рассказывая о девчонках и их смешных выходках, что заставило меня улыбаться. Он поймал какую-то радио-волну, и машину залили звуки добротного рока.

Боялась ли я возвращения в Пермь и неизбежного столкновения с Бариновым? Нет, не боялась. Да, пока я не придумала, как использовать ту информацию, которая у меня уже была, и нужно было время для сбора более подробных данных, поэтому светиться раньше времени мне не хотелось. Но страх перед ним исчез полностью. Я уже сейчас готова была посмотреть ему в глаза без всяких сомнений.

Дом, который снял для нас Леша, располагался в тихом районе города, откуда было легко добраться до центра, но в то же время достаточно далеко от лишнего шума и суеты.

Внутри всё было обставлено практично: небольшая кухня с необходимыми принадлежностями, просторная гостиная, где можно было устроиться для отдыха или работы, и несколько уютных спален, одна из которых была приспособлена под кабинет Андрея. Это место казалось идеальным для временного укрытия, где мы могли сосредоточиться на своих планах, не опасаясь лишнего внимания.

– Выбирай комнату, Айка, – предложил Алексей, – чердак полностью освобожден под твою работу.

Я невольно улыбнулась – интересно решение было принято позавчера или несколько раньше?

Впрочем, выглянула в окно на небольшой сад, огороженный высоким забором – какая на самом деле разница? Леша прав – забота и любовь Андрея не ограничивала меня ни в чем! Каждый день, проведенный в этом доме приносил мне умиротворение и спокойствие, счастье и нежность. Мы заботились друг о друге, помогали друг другу, поддерживали друг друга. Я не провела в своей комнате ни одной ночи, предпочитая спать рядом с тем, кто помогал мне пережить ночные кошмары, которые не отпускали меня несколько недель.

Я не выходила в город, гуляя только по отгороженному саду или в ближайшем сосновом бору, однако сейчас вынужденная изоляция не тяготила, напротив, дарила чувство безопасности. Андрей стал гораздо больше времени проводить, занимаясь делами свой компании, чему несказанно радовался Алексей. Их приезды в Пермь с семьей вносили веселое оживление в наше добровольное уединение. Маргарита, жена Леши, оказалась совсем не такой как я ее себе представляла – была невысокой, чуть пухленькой женщиной, старше меня всего на пять лет. Но командовала мужем, как хотела.

У меня по-прежнему оставались вопросы, что же все-таки произошло в Бобках со мной и Димой, вопросы, ответы на которые дала наша новая встреча с Механошиной. Та провела почти две недели в психиатрической клинике Перми, общаясь с матерью Натальи и записывая все сведения, полученные от нее. Еще часть сведений дали записи, которые вела Надежда, и которые были обнаружены Хворостовым при разборе ее дома. Он без лишних споров отдал документы представителям Андрея, желая, как и я, разобраться в произошедшем и похоронить историю раз и навсегда.

Начало этого культа было положено 75 лет назад, хотя отголоски уходили своими корнями куда глубже. Даже во времена советской власти село старалось сохранить собственную идентичность, и несмотря на всеобщий атеизм, насильно навязываемый властями, сохраняли свои древние ритуалы и обычаи. Жили так, как жили их деды и прадеды, до той страшной поры, пока из села не забрали сразу несколько старейшин, попавших под репрессивные законы. Их арест, суд и быстрая расправа над почти всеми заставили содрогнуться всех жителей села. Однако одному человеку удалось сбежать от карателей и жить на капище несколько дней. Там, молясь своим духам, он и вспомнил легенду о том, что Вакуль, древний дух воды, может дать то, о чем просишь, однако потребует свою цену.

Точно никто так и не смог сказать, какой была первая жертва этого странного обычая, однако село внезапно стало богатеть и процветать. Даже во времена Второй мировой оно было обойдено взглядом начальства и не потеряло ни одного своего жителя. Удача это была, стечение обстоятельств или что-то большее, сейчас вряд ли уже кто-то смог бы сказать точно. Однако так повелось, что жертва, принесенная раз в 25 лет приносила селу сильного лидера и процветание, воплощением которого была верховная жрица. Когда-то 50 лет назад, такой жрицей стала сама Надежда. Моя мать, родившаяся с внешностью, не похожей на внешность жителей села, сама того не ведая, возродила верования в полудницу, поэтому следующей жрицей была выбрана она. Но, как и у меня, рука у нее не повернулась убить человека, женщину, у которой подрастала дочка – ровесница ее собственной. В отличие от меня ее не накачивали наркотиками, полагаясь лишь на силу веры и внушения. И поэтому, когда она помогла матери Натальи бежать, без сомнений возложили на зеленый алтарный камень ее самое. И снова село процветало, легко прошло и кризис развала Союза и беспредел 90-х, нашло нового сильного лидера, который помогал людям жить безбедно, хотя загибалась вся российская глубинка.

Жертвы, приносимые раз в двадцать пять лет, и их таинственный Вакуль, которому они молились, – всё это казалось нелепым, жутким мифом, но каждый факт, каждый собранный кусочек истории указывал на то, что люди из Бобков верили в свою связь с духом воды настолько глубоко, что были готовы приносить человеческие жертвы ради мнимого процветания. Лишь теперь я начала понимать, как сильно вся эта традиция была вбита в их сознание, передаваясь из поколения в поколение, как тяжкое, неумолимое бремя.

– Судя по тому, что было в записях Надежды, – рассказывала Юлия Александровна, потягивая чай у нас в гостиной, – незадолго до твоего прибытия в село она провела обряд призыва новой жрицы…. У нее самой сил уже не хватало исполнять эту роль. Она пришла на капище и сделала куколку – Акань, наделив ее классической внешностью полудницы. А через несколько дней Дмитрий привез тебя в село. Как тут не поверить в мистику. Вообще, совпадений в этой истории столько, что волей-неволей начинаешь задумываться. Сначала она не восприняла тебя как нечто значимое, хоть ты и обладала всеми внешними проявлениями жрицы – волосы, глаза, молодость…. Но услышав то ли от него, то ли от тебя предположение, что твоя мать родом из села – сразу же смекнула в чем дело. Перерыла твои вещи и нашла фото Агнии. Тут уж отпали последние сомнения. Она восприняла это как знак, подтверждение того, что ритуал призыва сработал, что Акань, эта её куколка, воплотилась в тебе. Надежда слишком долго была верной служительницей этого культа, чтобы поставить под сомнение его правдивость.

– В Дмитрии все старейшины видели Хозяина. Как иначе? Он справлялся с кризисами, сумел подстроить жизнь села под современные реалии, давал людям работу и возможность жить. Молодой, красивый. Но была одна проблема – в его сердце прочно поселилась та, которую в селе не очень-то любили: и за красоту, и за деловую хватку, и за непохожесть на других. В Наталье возродились лучшие черты ее матери, дерзкой бунтарки из прошлого. Наташа знала себе цену и не хотела подчиняться старым законам.

– И для Надежды, и для старейшин, – продолжила Юлия Александровна, – Наталья была как заноза в жопе, простите ребята. Она олицетворяла ту силу, что могла разрушить весь их культ, показать людям, что можно жить иначе, не зависеть от старых ритуалов и страха перед вымышленными духами. И, конечно, Дмитрий, и под ее влиянием, и под собственным здравым смыслом отказывался от старых верований.

– Дальше, Айна, Андрей, я вступаю на скользкую тропу собственных предположений, основываясь на знании человеческой природы. Андрей, – она улыбнулась ему, сидящему на диване рядом со мной и обнимающему за плечи, – вы, как мужчина, может даже быстрее меня поймете. Если я правильно берусь судить, ваше столь яркое появление в селе, Айна, ваш образ и поведение, далеко не такое к какому привык Хворостов, вызвали в нем любопытство. Хищник по природе, защитник по характеру – он увидел в вас все то, что притягивало его. Я права Андрей? Так это действует у мужчин?