Текст книги "Служащие Ваитюру(СИ)"

Автор книги: Велимир Дембицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

– Фаннар, – покусывая губу, быстро заговорила она. Такого волнения на ее лице Гриммюрграс раньше никогда не видел. – Фаннар... ты же подумал о том, как близко аномалия от электростанции, да? Совсем рядом...

– Ага, достаточно, чтобы толпа показалась вполне организованной командой по вышвыриванию Хюглейкюра из его уютного гнездышка, – подтвердил тот.

– И они совсем не против застрелить как можно больше людей.

– Совершенно. Их это не особо занимает: лишают они жизни кого или нет. Это же игра! Тут важнее, кто усидит в кресле, а как он там окажется и что сделает, чтобы остаться, – ерунда. Тем более, когда жить остается всего ничего.

– То есть, увидев нас на подходе к расщелине, они начнут нас отстреливать, даже если мы не будем смотреть на электростанцию? – поспешно спросил Гриммюрграс, отчаянно надеясь, что не так понял слова друзей.

– Именно, – сказали они одновременно. Идентичная серьезность их лиц пугала.

– Но почему? Мы же не будем приближаться к электростанции!

– А вдруг это обманный маневр? – усмехнулся Фаннар. – Мы вроде бы идем сигать в пропасть, и только они успокоятся и отвернутся, как мы нападем. Хюглейкюр сразу сказал, что идея с прыжками в лаву – не из тех, что мог придумать я. Возможно, поэтому остальные мне и верят: уж если я, не способный ни на что подобное, утверждаю, что верю в мир на другом конце пропасти, то, значит, так оно и есть. Но Хюглейкюр иначе смотрит. Он скорее поверит, что я так уверенно плету байку про пропасть, чтобы совершить какой-то хитрый ход. Например, приведу толпу к этой самой пропасти, хорошо вооруженную толпу, хорошо подготовленную, и, усыпив бдительность всех на электростанции, займу ее. И если бы ими управлял не Хюглейкюр, а кто-то другой, они бы действительно поверили, что мы собираемся совершить прыжок. И кстати, это был бы отличный маневр, если бы нам все-таки была нужна электростанция.

– Но мы собирались идти к аномалии в последний момент, когда все желающие выучат язык. Зачем нам тогда электростанция? Барьер не спасет от метеорита, вы сами говорили.

– Потому что хорошую игру нужно доводить до конца, и самые последние минуты намного важнее. Да и тянуть до самого конца мы не сможем, поскольку крупный метеоритный дождь вряд ли переживем. Надо успеть до него.

– Но не всем сразу, – закончила Фанндис. – Придется отправлять людей небольшими группами. Частично ночью, но придется и днем. И нужно придумать, как обезопасить их. Я не хочу, чтобы хоть кто-то из них погиб. Есть варианты?

– Если бы там были какие-нибудь дополнительные постройки, – начал размышлять вслух Гриммюрграс, – или метеориты. Но ничего такого нет. Или придумать какой-нибудь переносной барьер, что-то вроде того.

– С камнями особо не побегаешь, – заметил Фаннар, кривя губы. – А если перетащим булыжники, что вряд ли, они сразу это заметят.

– А электромобили? За ними можно спрятаться.

– Много стекла, – вздохнула Фанндис. – Да и опять же, подозрительно.

– Но у электромобилей металлический корпус, и, если пригнуться, можно укрыться за ним, – продолжал настаивать Гриммюрграс. – Если поставить пару-тройку из них, а не целый ряд отгораживающей стеной. Если мы будем приходить небольшими группами, то быстрые перебежки от одного электромобиля к другому могут помочь.

– Не знаю, – с сомнением наморщила нос Фанндис. – Они же не такие глупые!

– А если подключить Ликафроуна?

– Как? Думаешь, он уговорит кого-то расставить там электромобили для нас? – фыркнула Фанндис.

– А ведь может сработать! – щелкнул пальцами Фаннар и просиял: – Гриммюрграс, ты гений! Хюглейкюру это понравится. Не знаю, как именно Тандри связался с Ликафроуном, но, думаю, что Хюглейкюр позволит нашему другу несколько вольностей. Это игра, помните же? А значит, чем занятнее ходы противника, тем интереснее. Надо будет попросить Тандри...

– Кстати, о Тандри, – заметил Гриммюрграс и пристально посмотрел на подругу: – Мы ушли от ответа. Почему ему нельзя было присутствовать при этом разговоре? И при чем тут дети?

– Ты так и не понял?

– Не понял.

Фанндис выглядела растерянной. Она перевела взгляд на брата, но тот, похоже, не успел за ее мыслью и ответил выжидающим взглядом, заинтересованный в ее словах не меньше, чем Гриммюрграс.

– Да что с вами! Детей нужно отправить первыми! Причем лучше сегодня ночью.

– Сегодня?!

Гриммюрграс не верил своим ушам. Сколько дней прошло с того момента, как Тандри поговорил с детьми? Он успел их подготовить? Вряд ли дети выучили хотя бы основные слова. Или Гриммюрграс их недооценивает? Да и как перевести большую группу детей через открытую площадку под прицелами оружия без даже мнимой защиты вроде электромобилей?

– Они вряд ли ожидают, что уже сегодня мы снова окажемся на их территории, – заключила Фанндис. – И лучше это сделать до того, как Ликафроун установит электромобили. Как говорит Фаннар, это игра, а значит, электромобили – наш следующий ход. Мы подготавливаемся. И Хюглейкюр будет тоже готов. Поэтому вывод детей должен быть вне игры. Дети не могут постоять за себя. Поэтому ты с Тандри...

– Я не пойду, – отрезал Гриммюрграс.

Его слова шокировали близнецов. Они молча переглянулись, а потом непонимающе уставились на друга. Наконец, Фаннар спросил:

– Почему?

– Здесь я буду полезнее. Тандри выучил язык, и он справится. К тому же, если мы собираемся уже в ближайшие дни начать отправлять людей, то сначала пусть идут ребята, участвовавшие в спектакле: они знают язык и отчасти прочувствовали взгляды, свойственные жителям хэимели. Они смогут подготовить их к приходу других людей. А кто тогда будет помогать вам здесь? Эгмюндюр и все? Может, кто-то из недавно прибывших?

– Слушай, а ты прав, – задумчиво кивнул Фаннар. – Даже если тут и найдутся отличные ребята, все равно доверять им так же, как тебе, не смогу. Я и Эгмюндюру не полностью доверяю. В общем-то, без тебя мы, может, и справимся, но будем как без одной руки. Уверен, что Тандри сможет разобраться с детьми и жителями хэимели один?

Гриммюрграс кивнул.

– Я считала, что именно Тандри откажется идти первым, – рассмеялась Фанндис, – начнет говорить все то, что ты тут наговорил про помощь и прочее. Не полагала, что услышу такое же от тебя. Поэтому и не хотела, чтобы он участвовал в обсуждении и спорил с нами. Ладно, ты прав, что нужен нам. Не знаю, стоит ли взваливать все на Тандри, но раз ты так считаешь... Только тебе придется ему сообщить о нашем, даже скорее твоем решении. Думаю, мы втроем сопроводим его и детей. Нам больше людей не понадобится?

– Не должно, – покачал головой Фаннар. – Но можно взять Эгмюндюра, если он вернется из больницы. Странный он, но Льоусбьёрг буквально вынес на руках.

– Да, согласна. Что ж, тогда план ночного похода на нас, а ты, Грас, уговариваешь Тандри и занимаешься подготовкой детей. Хотя, конечно, было бы лучше, если бы ты пошел с ним: хэимели – твое поселение, так что кому как не тебе оказываться первым среди вновь пришедших. Да и Тандри спорить бы тогда не стал.

"Совсем не лучше", – мысленно возразил ей Гриммюрграс, но вслух не возразил: он не желал открывать друзьям истинных причин, почему не хочет идти сейчас. По крайней мере, не сейчас, когда им и без того много над чем нужно думать. Да и помочь здесь он действительно мог и намеревался сделать так, чтобы высказанное Фанндис желание сбылось. Никто больше не умрет.

Поэтому он только покачал головой. Эту тему она больше поднимать не стала.

***

– Почему? Разве я не могу здесь помочь? Еще не все люди знают о нашем варианте! Не все успели прийти к конкретному решению! Я бы мог...

Тандри бушевал. Как и предполагала Фанндис. Он мерил шагами землю, время от времени кидая на Гриммюрграса взгляды, в которых одновременно читались и злость, и мольба, и тревога.

– Потому что только тебе я могу доверить детей. С тобой они будут в безопасности.

– Но я... И выходит, что сегодня мы видимся в последний раз? – он замер, глядя на Гриммюрграса, пораженный тем, что только что сказал. – То есть, я имел в виду... я же иду один, и...

Гриммюрграс не ответил. Ему не нравилось, что Тандри пытается обмануть себя, но его желание было вполне понятно. Где-то в глубине души Гриммюрграс отвечал Тандри, что да, они расстанутся на несколько дней, но не больше, а когда все люди Норзура уйдут, он тоже пойдет за ними. Наговорить еще множество обещаний, которым не суждено сбыться. И они были готовы сорваться с языка, так что Гриммюрграс прикусил его. Да, Тандри было бы от них легче. Может, было бы легче и самому Гриммюрграсу, которому сейчас требовалась улыбка Тандри, как никогда прежде. Но легче будет лишь сейчас. Ложь бьет с опозданием, но куда как больнее. И потому он приказал себе молчать.

– Значит... у нас время до вечера? – взяв себя в руки, осведомился Тандри.

– Только нужно подготовить детей. Сказать им, что придется идти тихо. Мы надеемся, что Хюглейкюр ничего подобного не ожидает, и все же следует быть осторожными.

– Да, конечно. Но, думаю, на это не уйдет много времени. Я просто хотел...

– Если детям не нужно твое присутствие, – улыбнулся Гриммюрграс. – Ты с ними успел пообщаться и знаешь, как поступить.

Тандри задумчиво почесал весок и огляделся по сторонам.

– Попрошу Оуск посидеть с детьми какое-то время. Она с ними удивительно ладит, а им с ней весело. Ближе к ночи уже вернусь. Да. Думаю, так будет даже лучше. С Оуск они расслабятся и не будут думать о предстоящей ночи! А вы...

– Буду ждать тебя здесь.

Тандри поспешил скрыться в здании, а Гриммюрграс решил тем временем обойти его. Какие вопросы они должны успеть решить, что не упустить? Чем именно сейчас заняты близнецы? Они не говорили, что Гриммюрграс нужен им в планировании, но не имели ли они в виду, что он с Тандри должен тоже что-то продумать? Или они имеют право провести это время по своему усмотрению?

Недалеко от завода располагались дома. Какие-то из них разрушили метеориты, но некоторые продолжали стоять. Вроде их уже покинули. Были их жители среди тех, кто сейчас находился на заводе, или же примкнули к Хюглейкюру? Да какая разница! Стараясь не думать о предстоящей ночи, Гриммюрграс был готов сосредотачивать внимание на всем, что только попадалось в поле зрения. Постояв некоторое время, глядя на понравившийся дом, Гриммюрграс внезапно вспомнил, что обещал ждать Тандри на другом конце здания, а потому поспешил вернуться. С той стороны его взгляду открывались бесконечные окаменевшие земли, все в рытвинах, усеянные метеоритами. Гриммюрграсу не составляло труда представить, как это происходило. Призрак дикого зверя тенью проскользнул перед ним.

– Хотите прогуляться туда?

Он оглянулся и увидел улыбающегося Тандри. Только в глазах парня на этот раз замерла печаль.

– Нет, сейчас оно не привлекает, как тогда, – покачал головой Гриммюрграс. – Это все равно, если бы мы пошли в квартиру близнецов: вроде и помним, что там происходило, но близнецов в ней уже нет, только наши воспоминания.

Тандри согласно кивнул, но все же посмотрел на поле.

– У меня возникла другая идея. Идем.

Гриммюрграс отвел Тандри к выбранному дому, мысленно отмечая, что тот не задавался вопросом, какой у Гриммюрграса план. Может, думал о предстоящем вечере? Гриммюрграс надеялся, что хотя бы на время сможет отвлечь его от тяжелых мыслей.

Двери оказались не заперты, так что они с легкостью попали в здание. Первый этаж раньше, похоже, занимало кафе или что-то в этом роде, а на втором располагались комнаты с кроватями. Долго выбирать Гриммюрграс не стал, уже за второй дверью найдя уютную комнату. Тандри зашел следом и прикрыл за собой дверь.

– Надеюсь, нас не станут искать, – с улыбкой заметил он.

***

Их не искали. Фаннар и Фанндис были заняты планированием, какой дорогой лучше пойти, чтобы дети не успели утомиться, а под ногами оказалось как можно меньше камней. Они даже прошли почти полностью придуманный путь и нарисовали его на карте.

Дети тоже не заметили отсутствие Тандри: сначала учили Оуск разным играм, а потом уже она вовлекала их в свои развлечения. Когда Гриммюрграс вслед за Тандри заглянул в комнату, то увидел, что дети репетируют какую-то постановку. Оуск поправляла их, но совершенно не строго. Незадействованные ребятишки наблюдали за происходящим и аплодировали после получившихся реплик.

– Пойду узнаю, как дела у близнецов, – тихо сообщил Гриммюрграс и, получив кивок в ответ, отправился на поиски.

– Грас! – Фанндис нашла его сама. – Вот эту карту нужно отдать Тандри. Он будет идти первым. Ты тоже? Хорошо. Смотри, вот как мы пойдем. И еще надо узнать, есть ли у детей темная одежда. Не знаю, будет ли ночь звездной, но лучше перестраховаться. Ты как? Все хорошо?

Гриммюрграс кивнул. Даже если все на самом деле не так уж и хорошо, но, по крайней мере, это лучшая версия из возможных.

– Когда выходим?

– Построимся в сумерках перед заводом и идем.

– Эгмюндюр с нами?

– Он еще не вернулся, – пожала она плечами.

Гриммюрграс снова кивнул и, забрав карту, отправился к детям. Оуск там уже не было: Тандри объяснил, что не имел представления, стоит ли ей знать об их планах, а потому ничего не сообщал.

– Попросил просто посидеть, пока меня не будет, как и в тот раз, когда мы отправились за вами. Она и не спрашивала ничего.

– Но я могу остаться?

– Конечно!

Тандри представил Гриммюрграса детям и рассказал, кто он такой, что он пришел из другого мира, где нет никаких метеоритов, и теперь они отправятся в этот мир, потому что здесь уже не смогут спасаться от каменных дождей с неба. Гриммюрграсу пришлось рассказать, как там хорошо, ответить на детские вопросы и в том числе рассказать про детей хэимели, какие те дружелюбные и любящие различные игры.

– Они наверняка научат вас кое-чему интересненькому, – со смехом предположил Гриммюрграс, – но и вы не отставайте.

– Ага, но прежде, чем вы сможете повеселиться с ними, сыграете с нами в одну последнюю игру. Помните, что я говорил?

Дети помнили.

Гриммюрграс снова начал рассказывать истории, которые дети слушали с жадным любопытством и, кажется, не собирались отпускать рассказчика ни при каких условиях. Он не был против – после того, сколько он рассказал Тандри, не менее жадному и даже более любопытному, он просто повторял те же истории, отчего они звучали глаже, чем произнесенные в первый раз.

Тандри молча сидел рядом и чуть улыбался, но одного его присутствия оказалось достаточно, чтобы дети не волновались и улыбались в ответ. Они даже не боялись Гриммюрграса, и тот полагал, что причина не в нем самом, а в Тандри, которому ребята доверяли полностью. Все-таки Гриммюрграс не ошибся.

Когда пришли близнецы, он даже вздрогнул от неожиданности. Пора? Вечер наступил слишком быстро. Тандри занялся детьми: нужно было удостовериться, что по дороге к аномалии никому из них ничего не потребуется. Гриммюрграс вышел на улицу, сел на землю и стал ждать. Вскоре дети начали выходить небольшими группками, тоже устраиваясь на земле. Теперь Гриммюрграс следил, чтобы те не расходились. Последние ребята вышли вместе с Тандри, и тот уселся рядом с Гриммюрграсом. Говорить ничего не стал, просто смотрел на детей, размышляя. Догадаться, о чем именно, было легко, но с этим Гриммюрграс уже ничего сделать не мог. Дети тоже притихли, на их личиках появилась озабоченность. Возникло ощущение, что им передается настроение Тандри.

Вскоре вышли и близнецы. Они подошли к Гриммюрграсу, и Фаннар сказал:

– Ждем Эгмюндюра. Он только вернулся, и ему нужно немного времени прийти в себя.

– С Льоусбьёрг все хорошо?

– Да, уже завтра она будет с нами. Кетитль, считай, даже не пострадал. Так что у нас всего одна потеря.

Вскоре Эгмюндюр появился на пороге. Он окинул взглядом сидящих ребят и откашлялся.

– Меня зовут Эгмюндюр, – сообщил с улыбкой иллюстратор, подойдя ближе. – Я буду идти за вами, чтобы никто из вас не потерялся. Так что, если вдруг вам покажется, что вы заблудились или идете не туда, просто позовите меня. Но только очень тихо. Вы же помните, что мы не должны никого потревожить.

Некоторые дети закивали, а другие одарили Эгмюндюра недоверчивым взглядом. Тогда Тандри поднялся с земли и хлопнул в ладоши, чтобы привлечь к себе внимание.

– Сейчас мы построим вас в цепочки по четыре, вы возьметесь за руки и ни за что не будете отпускать друг друга. Ни при каких обстоятельствах. Даже если вы устанете, вам станет скучно или страшно. И не останавливайтесь, пока не остановятся те, кто идут перед вами. Ни за что не останавливайтесь. Хорошо?

– А если мы захотим в туалет? – спросила одна из девочек.

– Вы только что сходили, так что потерпите. Нам не так далеко идти. И, как и сказал Эгмюндюр, ведите себя тихо. Не плачьте, не просите ничего, даже не нойте. Мы должны быть очень-очень незаметными. Справитесь?

Теперь уже все ребята радостно кивали и улыбались Тандри, а тот улыбался им в ответ.

– Вот и молодцы! Поднимайтесь, строимся и идем.

Дети беспрекословно подчинялись Фаннару и Фанндис, так что довольно скоро они двинулись в путь. Гриммюрграс шел рядом с Тандри, ведя за собой детей, оба молчали. Вскоре город погрузился во тьму, и Тандри зажег старый фонарик. Его тусклый свет почти не рассеивал сгустившуюся черноту, но все же позволял ориентироваться на местности.

Пройдя уже значительную часть пути, Тандри заговорил.

– Здесь самые маленькие детишки – лет трех, – шепотом признался он. – Тех, с которыми нельзя разговаривать, потому что они еще не понимают, воспитывали в другом здании, не знаю, в каком. Для этого требуются особо терпеливые люди. А здесь уже те, которые понимают. Это ничего, что я малышей не нашел?

– Ничего, – кивнул Гриммюрграс, хотя и знал, что Тандри этого не увидит. – Не знаю, смог бы младенец выжить.

– Я им рассказал, что будет больно. Но сказал, что это как плохой сон, и потом они проснутся, и будет все хорошо. Надеюсь, это поможет.

– Ты молодец, отлично придумал. Все и правда будет хорошо, тем более, что ты будешь с ними рядом.

Тандри не ответил. Возможно, кивнул, не отдавая себе отчет, что никаких жестов не заметить, а может, и этого не сделал.

Вскоре они добрались до площадки перед электростанцией, которая ближе к расщелине снова превращалась в неухоженную землю. Тандри обернулся к детям:

– Теперь нам нужно идти особенно тихо, а при первом же приказе присесть. Поняли? Хорошо. Идем. Осторожно. Не отставайте и не отходите в сторону.

И он погасил фонарь. Они видели, куда идти: лавовая река в своем русле поднималась высоко, отчего ее берег был слегка освещен. Однако в одном месте свет прерывался – аномалия.

Гриммюрграс бросил быстрый взгляд на ярко-освещенную электростанцию. Ее свет не доставал до этой части площади, но возле пропасти их могли увидеть. Он надеялся, что Фаннар окажется прав, и Хюглейкюр усилит охрану лишь завтра. Сегодня у них все получится.

По замыслу близнецов они остановились не у самой пропасти, а несколько не доходя до нее, чтобы дети оставались в темноте. Последние шаги Тандри и Гриммюрграс прошли только вдвоем. Они присели на корточки рядом с пропастью, и Гриммюрграс, смотря в лицо Тандри, произнес:

– Мы дадим тебе несколько минут, чтобы ты успел прийти в себя. Не знаем, как идет время тут и там, и Фаннар предположил, что одинаково. Надеюсь, что одинаково. Поэтому если вдруг... Ты все равно дождись их, хорошо? – Тандри кивнул и Гриммюрграс продолжил: – В конце будут старшие ребята, они тебе и сообщат, что последние. Я не знаю, поднимутся ли к тебе к этому моменту жители хэимели или нет, так что придется действовать по обстоятельствам.

– Да, хорошо, – кивнул Тандри. – Я... да, всех дождусь. И тех, кто скажет, что они последние.

Он протянул руку, и Гриммюрграс пожал ее, а затем притянул Тандри к себе.

– Ты справишься, – прошептал он ему на ухо, крепко сжав плечо.

– А... вы?..

Гриммюрграс промолчал, потому что повторить все то же самое вслух он бы не смог. Да и Тандри хотел услышать совсем другое.

– Гриммюрграс, пообещайте, что попытаетесь, – шепотом попросил он, так и не дождавшись ответа.

Гриммюрграс отстранил Тандри, произнеся лишь:

– Пора.

Пообещать он тоже не мог, как и обмануть Тандри. Все так же сжимая его плечо, он оглянулся на аномалию. Не сговариваясь, они вместе выпрямились. Лавовая река по необъяснимой наукой причине обходила по дальней стороне широкий круг, чтобы соединиться сразу за ним с притоком и дальше течь в неизвестном направлении, но часть лавы все же обрушалась по краям аномалии. Какое же безумие решить по собственному желанию прыгнуть туда!

Тандри сделал шаг, выскальзывая из-под руки Гриммюрграса, потом еще... Не контролируя себя, Гриммюрграс упал на землю и наполовину высунулся над пропастью, пытаясь поймать упавшего в нее Тандри. И он почти поймал! Кажется, он даже почувствовал, что схватился за его рубашку, но все же пальцы сомкнулись над пустотой. А Тандри... его уже не было видно в темноте.

Как холодно, оказывается, в Норзуре, когда отключены поддерживающие комфортную температуру аппараты. Гриммюрграс чувствовал, что его тело колотит от холода, но продолжал нависать над пропастью, удерживаясь одной рукой, а второй продолжая шарить в темноте. Почему он не успел? Почему не вытащил?

– Гриммюрграс? Эй, Гриммюрграс!

Он повернулся на голос, но так и не понял, кто же его звал. Потом его схватили за плечи и оттащили куда-то в сторону. После чего оставили в покое.

Сколько прошло времени, прежде чем шальные картинки (последний, чуть напуганный, взгляд Тандри; Тандри, улыбающийся детям; Тандри, съедаемый чернотой аномалии) сменили мысли, Гриммюрграс не знал. Когда к нему вернулась способность думать, он вспомнил, что это была единственная возможность, чтобы Тандри спасся, прожил не несколько дней, а много лет. Ему пришлось несколько раз повторить себе эту фразу, и все равно верилось с трудом. Гриммюрграса все так же била дрожь, а внутри ощущалась какая-то пустота.

Он оглянулся: Фаннар и Фанндис, встав на одно колено, помогали детям прыгать в пропасть. Гриммюрграс видел только их силуэты, но и этого было достаточно. Дети прыгали по одному, иногда парой (старший ребенок держал за руку малыша). Их смелость поражала. Они видели бездонную пропасть, вокруг которой кипел огонь, и все равно прыгали, веря какому-то странному мужчине, у которого не имелось ни одного существенного, весомого доказательства своих слов, только истории, которые он слишком убежденно рассказывал. И только у Гриммюрграса была настоящая уверенность, что все закончится хорошо. А была ли на самом деле? Да, он прошел этой дорогой и выжил. И да, в легендах говорилось, что она ведет в обе стороны, хотя по ней и можно пройти лишь единожды. Но в тех же легендах утверждалось, что этот мир, где теперь находился Гриммюрграс, – дом Ваитюров, а его окружали великолепные, потрясающие, но все-таки люди. И в хэимели не было ни одного сказания о пришельцах отсюда. А значит...

Гриммюрграс отвернулся. Он больше не мог смотреть, как дети прыгают в пропасть. Он только слышал "Давай! Ты сможешь!". Или выдумывал, что слышит?

Дрожь не собиралась униматься.

***

– Гриммюрграс, за мной. Не бойтесь, верну его вам в целости и сохранности уже к утру!

Гриммюрграс непонимающе уставился на Эгмюндюра. В свете фонарика, который тот держал в руках, его лицо не внушало доверия.

– Зачем? – спросил он, не испытывая особого желания куда-либо идти. Сейчас ему хотелось вернуться на завод, улечься где-нибудь, где его не тронут, и уснуть.

– Пойдешь и узнаешь, – продолжил настаивать Эгмюндюр. – Убивать тебя не буду, не бойся.

Гриммюрграс криво усмехнулся: уж чего, а смерти он не боялся. Чуть раньше, чуть позже – какая разница? Его скорее беспокоило, что иллюстратор что-то от него хотел, а значит, просто уснуть не удастся. Отвязаться от него, впрочем, тоже. Недовольно выдохнув, Гриммюрграс сдался.

– Ладно, веди.

Гриммюрграс шел следом, не особо заботясь, куда его ведут. Единственное, за что он был благодарен Эгмюндюру, так за то, что тот не донимал его разговорами. Что же именно на него нашло, Гриммюрграса совсем не интересовало: исследовательская любознательность, обретенная в Норзуре, похоже, покинула его, и это не казалось удивительным. От самого Норзура теперь ничего не осталось, он превратился в нагромождение камней, металла и стекла.

– Вот мы и пришли, – внезапно заявил Эгмюндюр. – Прежде тут было шумно, играла музыка, постоянный смех и разборки. Занятно, без всего этого улицу и не узнать. Так вот, приглашаю тебя в лучшее из заведений трущоб. Уверен, ты тут никогда не был: твои друзья хоть и горазды на выходки, но это место даже для них было бы слишком... экстравагантным. Я говорю это про снежных близнецов? Даже не верится! Но так и есть. Давай-давай, не мнись и заходи.

Гриммюрграс вошел скорее для того, чтобы Эгмюндюр наконец замолчал. Он не помнил, в каком заведении они ужинали, когда он познакомился с Оуск, или в каком он провел вечер с Льоусбьёрг (а ведь это было не так уж и давно, хотя по ощущениям прошел год, не меньше), так что возразить своему компаньону не мог.

– Идем сразу к барной стойке, – распорядился тот. – Вон тому высокому столу. Что, не видел таких? Так и знал. Такой же чистенький. Сколько ты всего не успел узнать, а, Гриммюрграс? Не жалко?

– Того, что узнал, мне вполне достаточно, – хмуро отозвался он, однако забрался на высокий табурет, любезно подсвеченный фонарем. – Если хочешь рассказать про трущобы, то приступай и поскорее: я жутко устал.

– Нет-нет! О трущобах бесполезно рассказывать! В них надо пожить. Впрочем, может, оно и к лучшему, что тебе этого не довелось, а? Но нам остался один приятный подарочек. В память, так сказать. Знаешь, где лучше всего топить память и печаль?

– В океане? – на удачу предположил Гриммюрграс, вспомнив бушующую стихию. Пожалуй, там действительно утонут все печали и любая память, как, впрочем, и их обладатель.

– Что? Нет, нет! – отреагировал с усмешкой Эгмюндюр, успевший откуда-то достать пару свечей и даже зажечь их. Он стоял по другую сторону узкого стола и теперь искал что-то на полках за ним. Гриммюрграс разглядел ряд бутылок и подвешенные бокалы. – Вовсе не в океане! Что за глупость ты придумал? Память и печаль топят в вине.

Перед Гриммюрграсом уже появилось два бокала, и теперь Эгмюндюр изящным жестом демонстрировал бутылку, которая не произвела на мужчину ровным счетом никакого впечатления.

– Ты хотя бы знаешь, что такое вино, приятель? – открыв ее и разливая жидкость по бокалам, поинтересовался иллюстратор.

– А ты знаешь, что такое океан?

– Океан – огромная толща соленой воды. И что с того? А вино – это забродивший виноград.

– И что с того? – в тон ему поинтересовался Гриммюрграс и криво усмехнулся.

– Красавчик! – рассмеялся Эгмюндюр, беря свой бокал. – Пей.

– Зачем?

– Затем, что тебе это нужно. Хватит болтать. Чем скорее выпьешь, тем скорее я тебя отпущу. Разве не ясно?

А ведь он был прав. Гриммюрграс последовал его примеру. Вино оказалось кислым, но вряд ли кого интересовало мнение Гриммюрграса на сей счет.

– А ты умеешь пить? Не знал.

– Как видишь, я храню в себе много секретов.

– Ну, не так уж и много. Кое-чего ты так и не утаил. Или не пытался?

Гриммюрграс пожал плечами, не особо понимая, о чем говорит собеседник, да и плевать на это хотел. Наверное, придется опустошить целую бутылку, чтобы вырваться из его плена, а если болтать, дело пойдет медленнее.

– Между прочим, ты тоже не все смог скрыть, – хмыкнул он, пододвигая уже пустой бокал.

– Да? И что такого ты обо мне узнал?

– Льоусбьёрг.

– А... Льоусбьёрг. Мне казалось, ты тоже в нее был влюблен. Но теперь знаю, что только казалось.

– Она видилась мне интересной женщиной. Все так же видится. Я же ей не особо.

– Как, увы, и я.

В тишине Эгмюндюр наполнил бокалы повторно. Какое-то время они пили молча, потом он заговорил:

– Ее раздражали мои ухаживания. А я ей даже портрет нарисовал! Ввязался из-за нее в не очень приятную историю. Я хоть и жил в центре, но много времени проводил здесь. Ты ведь в курсе, что для жителей трущоб присвоить что-то – сущая ерунда? Ну вот. Связываться с ними – очень опасно. Непредсказуемый народ! А Льоусбьёрг... Она на все плевала. И на портрет в том числе. А ведь все равно хороша, чтоб ее!

Он замолчал. Остаток бутылки они распили молча, а когда Эгмюндюр открыл вторую, Гриммюрграс и не думал, что пора бы расходиться.

– Так что за история у тебя случилась? – спросил он компаньона.

– А? Что? Какая история? Ты о чем вообще? Кстати, мне очень-очень-очень жаль. Ну, что ты и...

– Что? Почему?

– Ну вы ведь это... расстались?

– Ты несешь пьяный бред, ты в курсе? С кем я расстался? Ни с кем. Расскажи лучше про свою историю с жителями трущоб. Ну, ту, в которую ты из-за Льоусбьёрг ввязался.

– О, да ерунда это полная! Было и прошло. Выкарабкался. Куда важнее, как ты. Душа рвется?

– Нет. Говорю же, чушь несешь. Я ни с кем не расставался.

– А... А выглядело, что... То есть мы это, правда выживем? Нет, правда-правда? Я-то думал, что это акт самоубийства. Но такой, что с надеждой. Чтобы не испытывать боль, когда этот камушек упадет. Хотя... как думаешь, больно будет? Мы успеем почувствовать? Ну вот, как бы там... в общем, думал, что вы решили самоубиться. Ну и детей первыми, чтобы меньше мучились. Но мы что, не помрем? Ух ты, брат!

– Прыгнешь и узнаешь.

– Что-то не верю тебе полностью. Ты как-то выглядел... Не слишком уверенным, что вы вновь встретитесь. Хотя Фаннар верно говорит: какая разница? Так что я тоже прыгну. Вместе с Оуск. Оуск – милая девочка! Зря она, конечно, в тебя влюбилась. Но ведь по тебе и не скажешь!

– Что не скажешь?

– А ничего не скажешь. Странный ты тип. Но Оуск хорошая. И все же ей лучше в пропасть. В бункер все равно не попадет, а камнем... Не! Лучше пусть верит. Как дети, как тот рыжий мальчишка. Поэтому и я прыгну – мне-то все равно, как сдохнуть.

– Так что за история?

– Да чего ты привязался, а? Во, лучше пей!

– У нас еще почти целая бутылка, а молчать мне надоело. Так что либо рассказывай, либо я забираю бутылку и ухожу.

– Не-не, приятель, в таком виде тебя одного не отпущу! Меня же потом снежные близнецы этой же бутылкой и!.. А у них такая богатая фантазия! Ладно, твоя взяла. Попросил я у кое-кого кое-что стащить для меня. Вот и все. За работу нужно платить. К тому же, если не хочешь, чтобы узнали, что ты замешан.

– И как, расплатился?

– Ну... Оказалось, что по долгам я скверно плачу. Поэтому ты мне ничего не занимай, как другу советую. Вообще я должен был к вам присоединиться, чтобы потом всю информацию Хюглейкюру сообщать. Но вы такие классные ребята! Я в вас души не чаю! Сразу влюбился. Ну не так, не подумай!.. Душой прикипел.