Текст книги "Служащие Ваитюру(СИ)"

Автор книги: Велимир Дембицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

– Что ж, продолжим...

– Сейчас? – нервно переспросила Оуск. – Тебе не кажется, что уже поздно?

Фанндис некоторое время молча смотрела в лицо кузины, затем кивнула:

– Ты права. Идите отдыхать и, если не передумаете, приходите завтра. По дороге наблюдайте за другими жителями Норзура. Ну и приводите тех, кто не верит, что убежище спасет от метеорита, и не хочет примыкать к Хюглейкюру с его ребяческими выходками. Даже если они идею с пропастью считают абсурдом, но готовы послушать нас.

– А всем уходить обязательно? – спросил Тандри, садясь на диван. – Во мне еще достаточно энергии, чтобы помочь вам, если вы сами, конечно, не идете спать.

– Не идем, – кивнула Фанндис. – И, разумеется, оставайся – у нас есть как минимум одно важное дело.

– И я задержусь, – сообщила Йоусабет, приземляясь на подлокотник рядом с Тандри. – Нужно же разобраться с генератором.

– Нужно, – кивнула Фанндис и отправилась выпроваживать остальных. Это заняло у нее не так много времени, и вскоре она вернулась, продолжая свою мысль, будто и не прерывалась: – Но сейчас не до него. Гриммюрграс, пока мы с Фаннаром шли к генераторам, заглядывали во все Комнаты Ярости, что попадались по пути, но нашли там совсем немного.

– Все кто-то растащил, – подтвердила Йоусабет. – У меня возникло ощущение, будто нахожусь где-то в трущобах. Хотя в трущобах все еще хуже: мишени разломаны, на стенах непристойные рисунки... Но в одной из Комнат на окраине в куче мусора мы нашли вполне годный пистолет. Удивительно даже!

Гриммюрграс молчал. Его смутило не сообщение об отсутствии оружия, а то, что сам он не додумался обследовать Комнаты Ярости. Криво усмехнувшись, он вспомнил, что не хотел отпускать Ликафроуна невооруженным. А ведь как просто можно было бы исправить ситуацию! Только в голову такое элементарное решение так и не пришло. Объяснить оплошность тем, что охотник не смог бы добыть достойное оружие "по пути", не вышло бы: в крайнем случае, тот бы набрал камней, но Гриммюрграс, говорящий так много о потенциальной опасности Хюглейкюра и его сообщников, даже о камнях не позаботился.

– А мы прошли все Комнаты мимо, – сообщил вместо него Тандри.

– Ничего, команда Оуск тоже не затрудняла себя поисками оружия, – улыбнулась Фанндис.

– Только Оуск и не предлагала вооружиться, – мрачно напомнил Гриммюрграс.

– Если бы ты не заговорил об этом, мы бы и не подумали об оружии. И вообще, что сделано, то сделано. Все мы с изъянами. Фаннар, например, вместо того, чтобы сразу схватить Хадльфредюра и держать столь важную личность при себе, болтается теперь не пойми где и тоже не ищет оружие. Хотя сдается мне, что наш улов все равно можно будет посчитать на пальцах рук, и лично я буду счастлива до неприличия, если задействую обе, а не только одну.

– А еще это подтверждает, что опасность действительно серьезная, как вы и говорили, профессор, – заметила Йоусабет. – Фанндис не стала говорить об этом вслух, но я сразу поняла, что оружие пропало не просто так. Другие девочки и парни, сопровождавшие Фаннара, думаю, тоже. Так что только Соуль и Кетитль не в курсе... Ну еще и Оуск, и этот... художник? Но Соуль видела наши мрачные лица и о чем-то шепталась с Кетитлем. Полагаю, что лучших доказательств, что вы не спятили, и не нужно.

– Последним станет Ликафроун, – заметил Тандри. – Если завтра мы его не найдем, значит, он присоединился к Хюглейкюру.

– Тандри! – шокированно воскликнула Йоусабет, и трудно было сказать, что на самом деле ее возмутило: сомнение парня в разумности друга или же перспектива, что один из них окажется на стороне врага.

– Спокойно, он не идиот. Но мы же не знаем, что этот псих будет делать с несогласными. Особенно учитывая, что он стащил все оружие. Потому мы договорились: если все серьезно и Ликафроуну не удастся уйти, пусть втирается в доверие. Поэтому если завтра его не увидим, значит, он работает по этой схеме.

– Как по мне, это даже лучше, чем обыскать по дороге Комнаты Ярости, – присвистнула Фанндис. – Так что соберись, Гриммюрграс, мне нужен тот, кто взял себе такое имя. А я не помню, чтобы в твоих рассказах Трава сохла и тем более гнила.

– О! Знаю, что мы можем сделать! – воскликнул Тандри. – И мысль навеяна разговором с профессором, можете считать, что половина идеи на его совести, – и он подмигнул Гриммюрграсу, который совершенно не представлял, о чем сейчас пойдет речь. – Идем на Полигон Ярости.

– Это еще зачем? – непонимающе спросила Йоусабет, скрестив руки на груди.

– Вряд ли ребята Хюглейкюра обчистили и его, – пояснил свою мысль парень. – На Полигоне используется не стандартное оружие, а специальное, заряженное шариками с краской. Не знаю, способно ли оно нанести серьезные увечья, но жизнь точно попортит. А нам разве больше надо?

– Тандри, ты гений! – засияла его подруга и хотела было наклониться к нему, но тот как раз подался в сторону Гриммюрграса, чтобы задеть его плечом.

– Говорю же, идею эту делим пополам. Мы отличная команда, профессор!

Гриммюрграс улыбнулся в ответ.

– В нашем распоряжении всего лишь ночь, – обратился он к Фанндис. – И желательно отвести несколько часов на сон. Поэтому предлагаю воспользоваться предложением Тандри.

– Поскольку и рук у нас всего ничего, а Норзур все-таки город большой, не имею возможности возразить, – улыбнулась та в ответ.

– К тому же у вас остался всего один фонарик, – резонно напомнила Йоусабет, поднимаясь на ноги. Спорить с весомостью ее аргумента никто не стал.

Глава 3

Утро Гриммюрграс встречал в своей постели, до которой добрался лишь на рассвете, а потому надеялся задержаться в ней подольше. Вылазка на Полигон Ярости оказалась успешной – оружие для спортивных состязаний не было тронуто. Решив не дать Хюглейкюру возможность обзавестись и им (Гриммюрграс не исключал вероятность, что светлую идею о наносимом им вреде тот получит от Ликафроуна, если студенту понадобится втираться в его доверие), они дождались, пока Фанндис вернется к дому за электромобилем, а потом приедет обратно. И хотя электромобиль был загружен полностью, Фанндис пришлось еще не раз вернуться на Полигон, в основном из-за шариков с краской, запасы которых удивили Гриммюрграса.

– А что вы хотели? – рассмеялся Тандри. – Состязания проходят часто, а про тренировки я вообще молчу. Ну а шарики – это расходный материал. Если оружие можно использовать одно и то же, у шариков второй жизни нет.

Забрав все, что только можно, и свалив без разбора в гостиной, четверка разошлась по кроватям. Йоусабет, погрузив коробки в электромобиль в последний раз, высказала желание сразу отправиться домой, что и сделала по дороге, Тандри же дошел до квартиры близнецов, где помог Фанндис, уже изрядно уставшей разгружать транспорт, и Гриммюрграсу. В конце концов он заявил, что ни докуда не дойдет, а потому устроился на диване. На все предложения гостеприимства ответил отказом: занимать комнату Фаннара он был категорически против, уверенный, что тот тоже скоро вернутся и захочет хорошенько выспаться, а выгонять двух оставшихся хозяев на диван он тем более не собирался.

– Фанндис, ты трудилась больше всех, выгружая ящики одна, а мы загружали втроем, не давая тебе времени передохнуть, – говорил Тандри с неизменной улыбкой, – ну а вы, профессор... – тут он замолчал, улыбнувшись немного иначе, но Гриммюрграс не успел познакомиться с оттенками улыбки своего студента, чтобы понять, что они значили. – В общем, я тут моложе всех, так что могу обойтись и без мягких перин! И никаких споров. Идите уже спать.

Гриммюрграс лишь рассмеялся на последние слова. Он знал, что Тандри не стал бы жалеть его по такой нелепой причине, особенно теперь, зная правду о его прошлом наверняка, но спорить не стал – они действительно зверски устали. На прощание Фанндис заявила, что завтра непременно займется генератором, который был необходим, чтобы зарядить аккумулятор электромобиля, оказавшегося крайне полезным в сложившейся ситуации. Все остальные заботы она возложила на широкие плечи своего брата и друга, снимая с себя всю за них ответственность.

И вот настало время исполнять свои обязанности, хотя совершенно не хотелось.

Гриммюрграс не успел определить, какой именно сейчас час, но по звукам, раздававшимся за дверью, понял, что хотя бы пара из вчерашних их спутников все-таки вернулась и теперь разводит бурную деятельность. Решив, что проявлять такую активность можно лишь в одиннадцать утра, он вынудил себя выбраться из-под одеяла и начать одеваться.

В дверь постучали, и тут же в комнату зашла Фанндис.

– О, ты уже встал! – обрадовалась она.

– Как и ты, – улыбнулся, увидев подругу, Гриммюрграс, продолжая одеваться. – Хотя выглядишь так, будто заряда бодрости хватит всего на пару часов. Кстати, сколько сейчас времени?

– Девять, – вздохнув, призналась она.

Гриммюрграс сам с трудом подавил горестный вздох – уж лучше бы он продолжал думать, что сейчас одиннадцать. Фанндис тем временем подошла к его кровати и присела на нее.

– Чую, именно так себя чувствовал вчера мой электромобиль, подъезжая в последний раз к дому: его заряда точно хватит лишь на пару часов езды. Так что нам нужен этот гребаный генератор! Но Йоусабет еще не пришла...

– Может, поспишь до ее появления? – участливо предложил Гриммюрграс. – Можешь даже здесь. Тут тебя искать не станут.

– Предложение очень соблазнительное, – сонно улыбнулась Фанндис и с вожделением посмотрела на подушку. И все же справилась с собой и смогла перевести взгляд обратно на друга. – Вы с Фаннаром справитесь? Правда, он еще спит. Хитрец заблокировал дверь шкафом! Не думала, что ему хватит силы передвигать мебель.

– Может, это не шкаф?

– Не знаю... Не важно. Важнее то, что открыть ее мы не можем. Так что наши славные мальчики и девочки останутся полностью на твоем попечении... Какое-то время.

– А Тандри тут?

– Куда ему деваться? – усмехнулась Фанндис, а затем серьезно спросила: – Ты ему полностью доверяешь?

– Пожалуй, как и вам двоим.

– Хорошо... Тогда еще один помощник в твоем распоряжении.

– А ты ему не доверяешь? – уточнил Гриммюрграс, расслышав в ее голосе нотки сомнения.

– Мы с Фаннаром близнецы, – заметила Фанндис, сладко потянувшись, – и не знаю, как у других близнецов, но в нашем случае это родство сыграло злую шутку. Знаешь, что друг – это тот, кому доверишь собственную спину? Так вот, несмотря на нашу общительность и довольно тесные связи с некоторыми значимыми людьми Норзура, друзей у нас нет. Точнее, не было до твоего появления. Мы были друг у друга, и этого было достаточно. Я никому не могла довериться так, как Фаннару, поскольку знала: что бы ни делал мой брат, это нам обоим пойдет на пользу. Всегда. Про других я так подумать не могла. А вот с тобой почему-то вышло иначе.

Она замолчала, задумчиво глядя в окно. Гриммюрграс не прерывал паузу, чувствуя, что его слова сейчас прозвучат некстати.

– Так вот, – вновь заговорила Фанндис, повернувшись и даже улыбнувшись, – Тандри – хороший парень, и он на нашей стороне. Я это вижу, Фаннар тоже. Но этого недостаточно, чтобы мы смогли ему довериться, как друг другу и тебе. Однако если ты ему доверяешь, считай, что доверяем и мы. Чуточку меньше, но, надеюсь, этого никто не заметит.

Гриммюрграс улыбнулся, кивнул и направился к двери.

– В таком случае, там я буду не один. Позову, как появится Йоусабет, так что не повторяй лихих выкрутасов своего брата и не тягай мою мебель.

– Это очень соблазнительно, – призналась Фанндис, вытянувшись на кровати и прикрыв глаза, – но не буду. Ай, да! – она внезапно снова села, вынудив Гриммюрграса обернуться прежде, чем он открыл дверь. – У нас пополнение. И очень неожиданное. Думаю, она пришла из-за тебя.

О ком шла речь, он понял сразу, только не разделял предположение подруги о причине появления столь внезапного союзника. Говорить об этом он, однако, не стал. По крайней мере, пока. К тому же не так важно, почему эта женщина изменила свое мнение и теперь стала с ними за одно – ее помощь станет особенно неоценимой.

Выйдя из спальни, Гриммюрграс сразу же столкнулся с Льоусбьёрг.

– Передумала? – спросил он с улыбкой, которую сдержать не смог: ему казалось, что только для двоих, услышавших записи "эксперимента" близнецов, прийти сюда будет значит признать поражение своих идей: для профессора Орри и Льоусбьёрг.

– Нет, я хочу услышать, что вы на самом деле думаете.

Гриммюрграс удивленно приподнял бровь и некоторое время молчал, полагая, что Льоусбьёрг намерена пояснить свою нелепую фразу. Нечто подобное вполне годилось для начала довольно длинной речи: оно привлекало внимание и тем самым обещало говорившему, что собеседник выслушает если не до конца, то как минимум первые два предложения, последующие за столь непонятным вступлением. Но нет, Льоусбьёрг не подготовила никакой речи, а потому просто стояла и что-то ждала.

– Ты уже слышала, что мы думаем, – напомнил Гриммюрграс, чувствуя себя при этом несколько неуютно – перед ним стояла умная женщина, а он говорил с ней как с недалекой. – В кабинете для переговоров.

Она ответила острым взглядом и чуть заметной усмешкой. Но даже если это должно было что-то прояснить, Гриммюрграс оказался из сложного типа людей, не умеющих читать подобные знаки. Льоусбьёрг слегка качнула головой и все-таки снизошла до пояснения словами:

– Я хочу, чтобы вы сказали то же самое лично. Чтобы я при этом видела ваши лица, ваши глаза. На пленку можно записать все, что угодно, а потом остается лишь постоять с серьезными лицами. Я же хочу увидеть, действительно ли вы верите в эту чушь.

– Хорошо, – кивнул Гриммюрграс и серьезно произнес: – Я не из Фьялса. Я попал сюда через расщелину. Из прошлого или из другого мира, не скажу – этого не знаю. Довольна?

Он не улыбнулся, хотя глядя в лицо Льоусбьёрг, полное недоверия, чувствовал себя идиотом. Он, конечно, знал, что есть правда, и не сомневался в этом, не думал, что сильно ударился головой и нафантазировал неизвестно чего. Но здесь необходимость доказательств чувствовалась во всем, и сам Гриммюрграс привык, что пустые заявления ничего не стоят, а потому сомневался, что Льоусбьёрг удовлетворится его признанием. Вряд ли ей будет достаточно и слов близнецов.

Однако она кивнула:

– Хорошо. Я еще спрошу у твоих друзей, на самом ли деле они верят, что через пропасть можно попасть куда-то там, где можно будет жить.

– В таком случае позволь и мне задать вопрос.

– Конечно. Слушаю.

– Ты веришь, что бункер спасет тех, кто в нем окажется?

Льоусбьёрг на мгновение отвела взгляд, но тут же решительно посмотрела на Гриммюрграса.

– У нас нет другого варианта.

– Можно было бы эвакуировать людей заранее, – пожал плечами Гриммюрграс. Если бы он с близнецами узнал о метеорите не за пару месяцев до столкновения, то настоял бы на этом варианте.

Льоусбьёрг это предложение насмешило.

– Эвакуировать? Всех жителей? Ты в своем уме? Это бы означало...

– Построить новый город, – перебил ее Гриммюрграс. – Знаю. Но не лучше ли было потратить все силы на постройку нового города, чем на бункер, находящийся явно недалеко от Норзура. Вам все равно придется строить город с нуля. Только будут ли такие возможности, когда метеорит разрушит этот?

– Боюсь, что таких возможностей не было и сейчас, – негромко заметила Льоусбьёрг, покачав головой. – Если бы все было так просто, как тебе кажется, Гриммюрграс, Лейкни ухватилась бы за эту возможность.

– По сути это конец? – так же тихо спросил он, не желая, чтобы другие, находящиеся в комнате, услышали, к чему пришел их разговор. Конечно, знание, что у Норзура в любом случае нет будущего, подстегнет выбрать вариант с пропастью, но Гриммюрграсу совсем не хотелось сообщать об этом таким образом.

– Профессор, готово, – сообщил неожиданно подошедший Эгмюндюр, – все ящики сложены в комнате Фанндис, – он указал на дверь за спиной, а затем заметил стоящую рядом женщину и как-то кисло произнес: – О, Льоусбьёрг, и ты тут.

Та ничего не ответила, лишь поморщилась. Гриммюрграс с интересом наблюдал за обменом любезностями этих двоих. Их явно что-то связывало, но что именно? Стоило поговорить с Льоусбьёрг об этом и узнать о личности Эгмюндюра побольше.

– Отлично, – кивнул Гриммюрграс иллюстратору. – На этом пока все. Вам бы с Оуск найти кого-нибудь из ребят и начать учить язык: не знаю, насколько плодотворно выйдет без аппарата Фанндис, но выбора пока все равно нет.

Оглядевшись, он заметил, что Соуль и Кетитль сидят на диване и о чем-то оживленно разговаривают. Подойдя ближе, Гриммюрграс с удивлением различил в их речи родные слова: у студентов получалась удивительная смесь двух языков, где простые слова брались из лексики жителей хэимели, а специальные или не имеющие аналогов – из языка жителей Норзура. Слушать подобное без улыбки не представлялось возможным.

– Доброе утро, профессор! – заметив его, радостно поприветствовал Кетитль, используя родной язык преподавателя. Слово "Профессор" на языке Норзура в этой фразе прозвучало резко и несколько неуместно.

– Мы не знаем, как будет "профессор" на вашем языке, – извинилась за это Соуль, смутившись, правда, неизвестно, из-за чего: просто из-за незнания или же из-за того, что и ей не понравилось, как прозвучала фраза.

– Думаю, в хэимели профессора... или по крайней мере учителя станут называться кхадлами, – поддерживая затею студентов, Гриммюрграс тоже заговорил на языке, который давно не использовал.

Осознав сказанное, он усмехнулся: вот он и стал на ступень выше, чем та, которую занимал в прежней жизни. Он задумался, верно ли это предположение, поскольку профессора университета занимались в первую очередь передачей знаний новому поколению, и тогда они были ближе к художнику, но в то же время многие из них делали собственные открытия. Жрецы говорили с Ваитюрами, но ответ от них получал Зрящий, и именно он понимал тайны бытия. В таком случае профессора должны стать Зрящими. Как это дерзко будет звучать там, на другой стороне пропасти!

Гриммюрграс решил не озвучивать свои мысли студентам, как и осознание того, что уклад общества изменится, как их, так и жителей хэимели. Однако другая посетившая его идея требовала словесного воплощения, что Гриммюрграс и поспешил исполнить.

– Льоусбьёрг! Пока Фаннар спит и тебе все равно нечем заняться, предлагаю пообщаться с этими ребятами. Послушаешь мой родной язык.

– Родной язык? – переспросила она, но все-таки подошла к дивану. – Тот, на котором шла пьеса? Я думала, ты специально его придумал, чтобы создать нужный эффект, подчеркнуть отличие того общества от нашего.

– Отличие? – переспросил Гриммюрграс, не сдержав усмешки, но высказываться по этому вопросу не стал: Льоусбьёрг увидела то, что хотела, а объяснять, как дело обстоит с его точки зрения, времени не было. – И нет, я не придумывал этот язык специально для пьесы. Послушай ребят, и ты сама убедишься. Думаю, глава Издательства должна чувствовать живой язык и отличать его от искусственного.

Дожидаться ее ответа Гриммюрграс не стал: отойдя от дивана, он огляделся.

– Профессор, профессор! Посмотрите, что сделала Дагфридюр! – восторженно прокричал Оддмар. Он с Биргиром обступили Дагфридюр, смущенную их вниманием и удерживающую в дрожащих руках какую-то тетрадь.

– Мы всегда смеялись над ней, потому что ее конспекты были самые полные, – с улыбкой сообщил Биргир, когда Гриммюрграс приблизился.

– Ага, она словно переписывала учебники!

– Мне так проще было запоминать, – тихо объяснила Дагфридюр. – Да и удобнее, когда возникал спор, как точно звучит определение того или иного термина: я залезала в конспекты и зачитывала. Проще, чем в учебнике рыться.

– Ага-ага, – закивал Оддмар. – Только в случае с терминами точность не обязательна. Там главное понимать смысл, который можно передать и своими словами, и несколько иначе. Зубрить точные фразы не нужно – это отвлекает и мешает пониманию. – Он снова взглянул на Гриммюрграса и широко улыбнулся: – Но она снова это сделала! Все записала! Смотрите. Все слова!

– Мне так проще было запоминать, – снова повторила Дагфридюр и опустила глаза.

– Но в случае со словами твоя тетрадь бесценна! – подбодрил ее Биргир. – Пока не работает машина Фанндис, мы можем учить слова с помощью нее. То есть нам-то они не нужны, если только повторять, но Оуск, например, не знает ни словечка. Ей твоя тетрадь пригодится.

– Она умница, правда? – спросил Оддмар у Гриммюрграса, приобняв Дагфридюр за плечи.

– Еще какая, – с улыбкой согласился тот. – И да, можете уже попробовать пустить тетрадь в ход, взяв на попечение Оуск и Эгмюндюра. Только берегите ее – второй такой у нас нет.

– А жаль! Интересно, есть ли в Издательстве генераторы и согласилась бы Льоусбьёрг сделать парочку копий? – подал идею Биргир, кивая на женщину, завязавшую активный разговор с Кетитлем и Соуль.

– Можно будет спросить, – кивнул Гриммюрграс, – но позже. Пока попробуйте себя в качестве преподавателей.

Все трое кивнули, и Биргир с Дагфридюр направились на розыски своих учеников, которых в гостиной не наблюдалось. Оддмар задержался.

– Профессор, – начал он неуверенно, но заметив заинтересованный взгляд Гриммюрграса, продолжил: – В общем, тут такое дело. Перед тем, как прийти сюда, я переговорил кое с кем из друзей, кто в пьесе не участвовал. Ну, они болтали о случившемся и спросили, что я думаю. Про электричество, Хюглейкюра, бункер и вообще. Ну я и сказал, что вот так, есть еще один путь спасения. Рассказал про вас. Они, ясное дело, не поверили, но захотели прийти и послушать вас и снежных близнецов. Вас, конечно, все любят, но поверить в такое все равно сложно. Это мы участвовали в пьесе, прожили ее... Еще на репетициях у нас возникли подозрения, что такую вещь просто так не придумаешь. Еще и Тандри странно себя вел... Но мы были в шкурах героев, а они, те мои друзья, просто наблюдали со стороны. А снежные близнецы – это другое. Они шикарные! Они... В общем, их слов для парней будет достаточно. Так что ничего, что они придут, послушают?

– Такова и была наша задумка: чтобы вы рассказали всем друзьям и знакомым о нашем варианте и привели их сюда. А те потом привели своих. Так что все хорошо. Когда они будут?

– После трех, когда занятия закончатся.

– Занятия? – не поверил в услышанное Гриммюрграс.

– Ага, лекции идут в обычном режиме. Вроде решили, что выступление – чушь, бред свихнувшегося Хюглейкюра. А электричества нет из-за поломок, которые сейчас устраняют. А лекции можно и без электричества слушать, по крайней мере те, где не нужно какие-нибудь опыты демонстрировать. Так что я к трем пойду за ними и приведу сюда.

– Хорошо, приводи всех, кто пожелает, абсолютно всех. Единственное, не говори пока про оружие: может, оно нам не пригодится, паника же нам точно не нужна.

– Как скажите, профессор! – снова улыбнулся Оддмар и повернулся в сторону кухни, где скорее всего застряли его друзья и их "ученики".

– Ты Тандри не видел? – окликнул его Гриммюрграс, и он обернулся.

– Неа. Когда пришел, его не было. Может, как раз ищет тех, кто поверит в наш способ спасения?

Гриммюрграс задумчиво кивнул: он не имел собственного представления, чем мог или не мог в такое время заниматься Тандри, не спавший, как и он, почти всю ночь. Как бы там ни было, на данный момент все равно никаких серьезных дел не нашлось бы. На самом деле Гриммюрграс сам мог отправиться куда угодно, поскольку до пробуждения Фаннара от него вряд ли что-то потребуется.

Прекрасно осознавая, что просто сидеть в ожидании, нельзя – он заснет, – Гриммюрграс отправился пересчитывать оружие и припасы. Он все еще надеялся, что они смогут без него обойтись, хотя и понимал, что подобные мысли нелепы. Он ничего не знал о генераторах и способах их работы, не представлял, на сколько хватит энергии у того, что располагался в доме близнецов, а потому не мог ожидать, что он решит все их проблемы. Тем более, что этот генератор не вернет барьер.

Гриммюрграс записывал в блокнот выгравированные на стволах номера, пересчитывал баллоны с газом и упаковки с шариками, занося на бумагу результаты, но при этом думал совершенно о другом. Мысли не хотели покидать слова Ликафроуна: "Но они не звери!" И хотя он сам объяснил студенту, что вкладывает в понятие "зверь", теперь не мог не думать, что это столкновение будет отличаться от обычной охоты и защиты дома. Он не представлял, какой урон может нанести оружие, придуманное для выпускания пыла, людям, не имеющим специальной защиты. Впрочем, он и не знал, может ли его пистолет сделать что-то, кроме дыры в бумажной мишени.

Взяв в руки очередной ствол и записав его номер, Гриммюрграс помедлил. Прежде, чем положить его обратно в ящик, он перехватил его поудобнее и нацелился, представляя, будто перед ним стоит Хюглейкюр. По телу прокатилась крупная дрожь. Прикрыв глаза, Гриммюрграс попытался вообразить, что держит в руках лук и целится в кого-нибудь из жителей хэимели. Руки опустились сами, а затем раздался грохот – оружие упало на пол. Гриммюрграс слышал шум и даже осознавал, чем он вызван, но не открывал глаза: теперь он видел, как кто-то целится в него. Из оружия для Полигона, пистолета, лука – не ясно: оно сливалось, переходя из одного в другое. Лица целившегося Гриммюрграс не видел, да и не важно, кем он был. Волна страха, судорожный вздох, одно быстрое движение – Охотник стоял и крепко сжимал ствол, наведя его на дверь и перед мысленным взором храня образ того, кто все еще держал его под прицелом. Сделав несколько глубоких вдохов и уняв инстинкты, Гриммюрграс положил оружие обратно в ящик.

Он лег на кровать, положив руки под голову, невидящими глазами глядя в потолок. Ему не впервые придется ощущать ужас перед опасностью и побеждать его, как затем и саму опасность. Но что насчет остальных? Когда-то их предки умели охотиться, однако жителям Норзура уже давно не приходилось спасать собственную жизнь. Кто-то из нынешнего поколения устраивал игру на Полигоне Ярости, другие расстреливали мишень, представляя на ее месте соперника, мешающего научным изысканиям или получению ожидаемой славы, но вряд ли они готовы действительно нанести непоправимый вред другому человеку. А что они станут делать, увидев, что стоящий напротив намерен их подстрелить? Отреагируют ли они так же, как на Полигоне, встретив противника?

Гриммюрграс чувствовал ответственность за всех тех, кто согласился искать спасение на другой стороне пропасти. В самом способе он ни капли не сомневался и полагал, что там жители Норзура смогут начать жизнь с чистого листа, в отличие от попытки что-то сделать на руинах разрушенного города в окружении безжизненных земель. Гриммюрграса беспокоило совсем не это.

Мешающие первоначальным планам обстоятельства. Ведь если бы вопрос состоял лишь в том, смогут ли его подопечные в случае чего уйти от атаки и выстрелить в человека, от Гриммюрграса требовалось бы только обучить их. Возможно, не такая уж и малость, но ответственности все равно меньше. На деле же ему предстоит придумывать план предстоящей "охоты", позволяющий не только добиться цели, но и не понести потерь. Только он сталкивался с реальной опасностью, грозящей смертью, а потому лишь он сможет учесть все нюансы.

Отчего-то вспомнилась та странная вылазка с Тандри в попытке достать редкую книгу. А ведь парень не растерялся, да и вообще был на высоте. Сможет ли он так же себя вести в случае действительно опасной ситуации? Или же в этом и должна состоять уловка Гриммюрграса: не рассказывать подопечным, что именно их ждет, заставить поверить, что это очередная игра на Полигоне, и тогда, не подозревая об угрозе жизни, они смогут действовать, не парализованные страхом?

– Его все-таки нет.

Гриммюрграс вздрогнул и напрягся. Он бы даже вскочил в ту же секунду, готовый отражать нападение, но вовремя вспомнил, где находится, а затем и узнал того, кому принадлежал голос.

– А значит, вы, к сожалению, оказались правы, – закончил свою мысль Тандри и уселся на кровать рядом с Гриммюрграсом.

– Ты ходил к Ликафроуну, – догадался он.

– Ага, не мог дождаться вас, а потому решил проверить его. Окажись он дома, наверняка проспал бы до обеда, а мы успели бы предположить самое худшее. Теперь мы можем сделать это, имея все основания.

Тандри некоторое время помолчал. Возможно, ждал слов Гриммюрграса, но тот не нашел, что ответить, а потому просто смотрел на студента.

– Там Льоусбьёрг, – негромко произнес тот вдруг.

– Да, хочет услышать от Фаннара и Фанндис, что они верят в эту чушь с пропастью, – улыбнулся Гриммюрграс. – И если их слов действительно хватит, чтобы переубедить ее, мы получим очень ценного союзника.

– Звучит так, будто про пропасть вы все выдумали, чтобы набрать команду и навалять как следует Хюглейкюру. Да и про метеорит – выдумка, просто способ заставить поганца наконец действовать, чтобы с чистой совестью назвать его аморальным типом. А спасаться никому на самом деле не надо.

Гриммюрграс улыбнулся.

– Сейчас, в этой комнате, все кажется нелепой фантазией, не правда ли?

– Есть такое. А идя по улице, не скажешь даже, будто что-то вчера произошло. Будто генераторы и электростанцию кто-то захватил, будто кто-то предсказал конец Норзуру уже через месяц. Может, они не поверили потому, что услышали от Хюглейкюра? Даже университет работает.

– Ребята уже рассказали, – кивнул Гриммюрграс.

– Мы точно про метеорит сами не придумали? На электростанции случился сбой, а Ликафроун, допустим, до сих пор помогает с генераторами и прочим. Или отсыпается в комнате отдыха, так как до квартиры не было сил добраться.

– А мы зря стащили все оружие с Полигона Ярости, – с улыбкой добавил Гриммюрграс, указав на ящики. – Тандри, я бы сам с удовольствием поверил, что мы паникуем зря и Норзуру ничто не угрожает. Мне нравится в Норзуре, и я бы с радостью остался здесь навсегда. Но...

– Слушайте, а зачем Льоусбьёрг еще раз говорить с близнецами? Она разве не была в той комнате?

Гриммюрграс рассмеялся:

– О, тут тонкости принятия концепции нового мира, когда твой, в который ты все время верил, начал стремительно разрушаться.

Тандри внимательно посмотрел на Гриммюрграса и негромко спросил:

– Вы испытывали то же самое?

Он покачал головой.

– Поначалу мне действительно было трудно, но в отличие от нее я сразу знал, что оказался в совершенно ином месте и был готов принять его таким, какое оно есть. Конечно, я ожидал чего-то другого, – он рассмеялся, затем окинул взглядом комнату, – но этот вариант мне тоже пришелся по нраву. Льоусбьёрг же все еще надеется, что не потеряет свой старый мир, что ей только кажется, будто он исчезает, и совершенно точно ее не воодушевляет тот, что приходит на смену.