Текст книги "Несознательный 3 (СИ)"

Автор книги: Василий Каталкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

– Если партия доверит, – набычился Буденный, – то я могу и космосом заняться, хоть и не смыслю в нем ни черта. Однако если так ставится вопрос, то разберусь.

– Вот и хорошо, – обрадовался министр, – завтра же внесу на политбюро вопрос о назначении тебя ответственным за космические программы.

Когда прославленный маршал немного остыл, то понял, в какую ловушку заманил его Булганин, но в том-то и дело, что отказаться от своего слова он не мог. Раз откажешься, два… так никто потом верить его слову не будет, и так уже отношение как к свадебному генералу.

*

Ну вот, не успел «насладиться» дачным отдыхом, как меня опять потащили в Москву, и ведь не пожалели усилий, чтобы найти у черта на рогах. Хотя чего я хотел, хозяйка оказалась дотошной, не только внимательно проверила все наши документы, так еще и временную регистрацию оформила, не знал, что здесь все настолько строго. И все равно, перелопатить столько информации, чтобы найти человека в предместьях Москвы… для этого нужны веские основания. Катерина немного расстроилась, только-только вошли во вкус ничего неделанья и вот на тебе.

– Так зачем ты поедешь в Москву? – Недоумевал я. – Еще целая неделя отдыха, гуляй – не хочу.

– Нет уж, – решительно тряхнула она головой, – мне же надо знать, зачем тебя вызывают? А то спать нормально не получится от переживаний.

– Так коню понятно, что восстанавливать в должности будут, – хмыкнул я, мол, тоже мне нашла из-за чего переживать.

– А вдруг не для этого?

– "Не для этого" вызвали бы к следователю, а так в министерство приглашают, – аргументировал я свое предположение, – к тому же, звонил я Челомею, его тоже туда пригласили.

Каюсь, уговаривал я Катю не просто так, просто мне хотелось отдохнуть перед поездкой в министерство, собраться с мыслями, а с семьей этого не сделаешь, придется окунуться в хлопоты, будь они не ладны. Однако, разве супругу переубедишь? Так что пришлось мне сполна хлебнуть забот связанных с отъездом семьи домой.

Ну что сказать, несколько нас с Челомеем напрягло, что постановление на восстановление в должности нам выдал Буденный, а так даже извинились за проявленное недоверие.

– Интересно, – тогда еще подумал я, – причем здесь Семен Михайлович, неужели именно он имел отношение к нашему увольнению? И ведь нам официально так никто и не объяснил, за что мы с Главным попали в немилость?

Следующего дня ждать не стали, а прямо так из министерства и явились в ОКБ, уж слишком не терпелось познакомиться с состоянием ОКБ, вдруг каких дел непотребных наворотили. Ну и еще одно дело не терпело отлагательств, хоть и западло, а разобраться с первым отделом и отделом кадров было необходимо.

– И так, уважаемый Андрей Анисимович, – обратился я к начальнику отдела кадров, – прошу предъявить приказ об увольнении Главного конструктора и его заместителя с работы.

– Прошу, – вынимает он из папки документы.

– Так, так, – знакомлюсь с приказом, и озвучиваю причину, – "уволить по причине утраты доверия". Ага, ясненько. А почему не отобразили это в трудовой книжке?

– Как не отобразили, – удивляется он, – как раз отобразили, указали общую статью КЗОТ.

– Но в эту статью входит и увольнение по собственному желанию.

– А что тут можно сделать, – пожимает он плечами, – если конкретно такого наказания не предусмотрено.

Вот ведь скользкий тип, понятно, что получил указание сверху, скорее всего по линии первого отдела, но не стал портить людям трудовую, можно сказать прикрыл от гнева начальства, тут не наезжать надо, а благодарить.

– Ну а кто на мою супругу наехал, насчет неполного служебного соответствия?

– Это уже инициатива первого отдела, – сразу поскучнел Андрей Анисимович, – хотели и ее вслед за вами.

– Ну а чего же до конца не довели? – Откровенно усмехаюсь я.

– Так потому и не довели, что на нарушение закона должны были пойти. Ведь дважды лауреата Сталинской премии уволить с формулировкой "служебное несоответствие" – скандал знатный.

Дальше все прошло как по маслу, приказ был переписан задним числом, Челомею оформили перевод на научную работу, ну а мне административный отпуск по причине "временной нетрудоспособности". Знать бы, чем еще мне это обернется в будущем. А до начальника первого отдела добраться не получилось, как только он узнал в том, что мы будем восстановлены в должностях, так сразу подал рапорт, и его быстренько направили на другую работу. Вот так закончилась наша опала. А вот коллектив откровенно радовался:

– Теперь настоящая работа начнется, а то надоело все под Янгеля переделывать, – раздавались голоса.

– Так, товарищи, – решил немного обломать ожидание людей, – работа с Янгелем для нас очень важна, если у него будут проблемы, то эти же проблемы будут и у нас, поэтому его заявки надо выполнять в первую очередь. К тому же, я думаю, скоро давление с его стороны на нас ослабнет, дальше начнутся в основном проблемы производственного характера. Надо это время потерпеть.

На самом деле, работа по доработке стратегов бесконечна, по крайней мере, лет на двадцать. Сначала работы связанные с запуском изделий в производство, потом внесение изменений в конструкцию, так как прогресс не стоит на месте, ну и на закуску разработка регламента по продлению срока службы изделий, ибо никто кроме нас этого сделать не сможет. Но последнее еще очень нескоро, да и будут ли это делать, вполне возможно ситуация со стратегами к тому времени изменится кардинально и их просто снимут с дежурства. И все-таки новая работа нас не обошла, здание на проектирования спутника-фотографа мы получили, как и обещание скорректировать наш бюджет в связи с новым задачей. И привез нам это задание не кто иной, как маршал Буденный.

– Меня назначили куратором вашей космической программы от ЦК партии, – мрачно сообщил он нам, – по всем вопросам, связанным с выполнением планов по данной тематике теперь будете общаться напрямую со мной.

Надо было видеть глаза Челомея когда он это услышал. Сначала в них мелькнуло недоумение, потом появилась надежда, что Семен Михайлович решил нас разыграть, а в конце вообще читалась обреченность, что вот и конец всем нашим планам. Все это настолько явно отразилось на лице Главного, что Буденный аж крякнул с досады.

– Я понимаю, что для вас это звучит несколько неожиданно, – решил он расставить акценты, – как, собственно говоря, и для меня самого, ведь ни с ракетами, ни с космосом я дел не имел, но кто-то должен за вами присматривать.

– Так вроде раньше ГАУ присматривало, – промычал Владимир Николаевич.

– Артиллеристам только ракетные системы интересны, – махнул рукой маршал, – а вот космос им без надобности.

– Но позвольте, – возразил Челомей, – ведь без тесного взаимодействия с ними наши программы обречены на провал.

– Почему, без тесного взаимодействия? – Усмехнулся Буденный. – Как раз я и буду отвечать за это "тесное взаимодействие".

– То есть, вы, Семен Михайлович, будете отстаивать наши интересы в других ведомствах, – подал я голос.

– Эк ты прыткий какой, "отстаивать ваши интересы", – покачал он головой, – нет, свои интересы вы будете отстаивать сами, а я буду отставать интересы страны.

– Но чтобы их отстаивать, надо… – и тут Владимир Николаевич замолчал, не зная как подобрать слова, чтобы не обидеть прославленного маршала.

– Да знаю я, что мало в этом разбираюсь, – поморщился он, – но так и не в том состоит моя задача. Вмешиваться в вашу работу я не собираюсь, а вот способствовать взаимодействию с другими… почему бы не помочь?

Возникла неловкая пауза и я, чтобы разрядить обстановку предложил:

– А давайте я вам экскурсию по нашему ОКБ проведу. Да и о планах расскажу, чтобы появилось общее представление, а то мало ли о чем может речь зайти.

– Вот это другой разговор, – сразу повеселел маршал, – лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Естественно экскурсию начал с наших конструкторских коллективов, и хотя внимание на них не акцентировал, почувствовал, что Семен Михайлович сразу поскучнел. Правда, немного он оживился в выставочном зале, где были представлены все макеты наших изделий, это у всех вызвало живой интерес, ну а потом спустились в цеха, и уже там у него появилось хорошее настроение. Все же смотреть на работающее производство гораздо интереснее, чем ходить по конструкторским коллективам. Казалось бы, надо было маршала сразу тащить в производственные цеха, зачем устраивать ему поход по проектировщикам? Ан нет, без этого его представление о нашей работе будет неполным, ведь главное творится не в цехах, а на бумаге.

– Минуточку, – остановил я Буденного возле каптерки, – надо халат получить, это правило посещения чистых цехов.

– Чистые цеха? Это что еще за зверь?

– Ну, там сборка изделий проводится, – пояснил я ему, прикидывая размер халата, – не то, чтобы боятся, что грязь с посетителей в изделия попадет, но давно замечено, что соблюдение этого правила залог качества.

Да и маршальские регалии надо было прикрыть, чтобы людей не смущать, хотя кого я пытаюсь обмануть, портреты первого кавалериста периодически публикуются в печати.

– Хм, если правило, тогда конечно. – Тихо проворчал Семен Михайлович, накидывая на себя халат. – А там что, помещения не проветриваются?

– Там проводится нагнетание воздуха через фильтровальную установку, – поясняю ему особенности работы системы вентиляции, – это чтобы пыль с улицы туда не попадала. А вывоз изделия осуществляется через тамбур. Кстати, у Янгеля все цеха по такому принципу строятся.

Водил я Буденного по производству часов пять, и не просто водил, а постоянно пояснял что и как делается и для чего предназначено. Должен сказать, несмотря на молодость, стал уставать, попробуй столько времени по производству перемещаться, да еще и языком непрерывно болтать. Но больше всего меня поразила закалка маршала, несмотря на "Великий поход" он не проявил признаков усталости, наоборот, чем дальше тем больше его интересовали производственные процессы.

– Ты вот что, Виктор, – повернулся Буденный ко мне, перед тем как сесть в свой автомобиль, – очень хорошо ты объясняешь, понятно. Ты не будешь сильно возражать, если я буду заезжать к тебе за разъяснениями?

– Нет, что вы, – сделал я вид, что мне это только в радость, – думаю и нам и вам это только на пользу.

– Вот и хорошо, – кивнул Семен Михайлович, – тогда до завтра.

Вот черт, если бы я знал, что он собирается навещать меня так часто, то нашел бы как отказаться, а то ему-то интересно, а мне опять мозг насиловать, пытаться популярно объяснить всю сложность нашей работы. Но никуда не денешься, раз он курирует наше направление надо заниматься его образованием в области ракетных технологий, иначе толку от него не будет. Так с этого дня и повелось, каждый день он конечно к нам не приезжал, но бывал у меня часто, и хоть мне откровенно было жаль потраченного времени, но я терпеливо разъяснял ему сложности стоящие на пути реализации порученного задания.

– Ты, я смотрю, школу для маршалов открыл, – как-то пошутил Главный, – когда выпускные экзамены?

– Скоро, – хмыкнул я, – еще пара месяцев, и он будет разбираться в нашей работе на уровне Соколова.

– А Соколов, значит разбирается?

– Соколов-то хорошо разбирается, – киваю в ответ, – все-таки артиллерист, только иногда специально солдафона из себя строит, чтобы требовать с разработчиков проще было. Кстати, заметили, что ГАУ нас меньше прессовать стало, это как раз Буденного работа, он им там шороху навел, сравнил затраты НИИ-88 и наши.

– И что, – насторожился Челомей.

– Точные данные он мне не выдал, но намекнул, что тратили на них намного больше.

– Еще бы, они столько НИОКР (научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы) пооткрывали, что на два института хватит. А производственная база не ахти, вынуждены сторонние заказы оформлять.

– Так где они производственную базу возьмут, – хохотнул я, – теперь Янгель на себя одеяло тянет. Было время года два назад, так упустили, а сегодня все, только другим заказывать. Не удивлюсь, если скоро и к нам запросятся.

– К нам, – насторожился Челомей, – ну уж нет, и так двигателями для них занимались, а даже спасибо не сказали, Глушко все равно свои четырех камерные протолкнул.

– Ну и пусть, – пожимаю плечами, – нам это только на пользу пошло, они же полностью цикл испытаний провели, нам было от чего отталкиваться при проектировании кислородного двигателя второй ступени.

– Насколько я в курсе, от старого двигателя мы мало чего взяли, – засомневался Владимир Николаевич, – и все это по твоей инициативе.

– Ну да, – не стал отнекиваться, – если бы не дефицит времени вообще бы всё переделал.

– Ну, ну, – протянул Главный, – а не рискуешь?

– Да вроде нет, через две недели первую пару на стенд для прожига направляем. Вроде бы все должно с первого раза пройти.

– Вот, кстати, – встрепенулся он, – Глушко почти год свои двигатели мучил, а у тебя все с первого раза проходит. Не скажешь, как это получается?

– Не знаю, – пожимаю я плечами, и честно глядя в глаза руководителя отвечаю, – везет, наверное.

– А те работы, которые ты мне в университет притащил, тоже повезло? – Хмыкнул Челомей. – Нет, так дело не пойдет, выбирай, какая из них будет заявлена в качестве кандидатской.

*

Москва, Кремль, 10-е декабря 1953 года, кабинет председателя совета министров Маленкова. Присутствуют: заместитель председателя Совета Министров СССР Каганович, первый заместитель председателя Совета Министров СССР Молотов, министр обороны СССР Булганин, министр вооружения СССР Устинов, заместитель министра обороны СССР Буденный, министр финансов СССР Зверев.

– Итак товарищи, – открыл заседание Маленков, – сегодня нам предстоит рассмотреть изменение в области ракетных программ. Если раньше у нас эти работы финансировались только за счет ГАУ, то сегодня поступило предложение разделить затраты по нескольким направлениям. Так рекомендовано программы по созданию стратегических ракет-носителей полностью передать министерству вооружения, а программы связанные с освоением космоса подчинить вновь образуемому комитету во главе с Семеном Михайловичем Буденным.

– У меня вопрос, – очнулся Каганович, – в связи с чем возникла такая потребность?

– Прошу, товарищ Устинов, – сразу делегировал права ответа Маленков инициатору.

Дмитрий Федорович неспешно одел очки и придвинул к себе поближе листок бумаги, на котором были отпечатаны основные тезисы пояснений необходимости предлагаемого решения.

– Все дело в том, товарищи, – начал он, – что у нас намечается образование нового вида войск, в которых в качестве вооружений присутствуют ракеты средней и большой дальности. И тут очень важно отделить затраты на них, от прочих затрат не относящихся к программе вооружений…

– Вот тут подробней, – вмешался Булганин, – какие задачи не относятся к программе вооружений?

– К примеру, запуск спутника, который был произведен в прошлом году, – ничуть не смутившись выдал справочку министр обороны. В этом году есть планы по запуску на орбиту спутника, который будет осуществлять фотографирование объектов противника.

– Запуск спутника еще можно принять как не относящийся к программе вооружений, – заметил министр обороны, – хотя тоже еще как посмотреть, а вот фотографирование объектов противника уже относится к разведке.

– Вот именно, относиться к задачам разведки, а не к вооружению.

– Так мы черт до чего можем договориться, – хмыкнул Молотов, – средства разведки тоже должны относиться к вооружению.

– Слишком дорогая получается программа, – покачал головой Устинов, – тут нужно создавать отдельную структуру, которая будет заниматься всеми программами, связанными с космосом.

– А какие в будущем намечаются программы? – Поинтересовался Молотов.

– Семен Михайлович, – тут же передал слово Маленков Буденному.

То, как сразу засуетился маршал, у многих вызвало улыбку, они считали, что ничего дельного "парадный" маршал сказать не сможет, ведь он только недавно взял на себя обязательство курировать космические программы, и все знали его не любовь к сложному современному оборудованию.

– На самом деле задач, которые могут быть решены с помощью космоса достаточно много, и тут следует говорить не о задачах вообще, а о тех, которые можно решить на данном конкретном этапе. – Начал говорить маршал, и улыбки, которые старательно прятали присутствующие, быстро сошли с лиц. – Кроме разведывательного аппарата, который будет снабжен фотоаппаратурой с высокой степенью детализации, можно запустить аппараты фиксации электромагнитного излучения, что позволит отслеживать местоположение источников радиосвязи. С помощью спутников запущенных на высокоэллиптическую орбиту появится возможность осуществлять прямую связь по всей территории СССР.

– И что мешает в ближайшее время вывести аппарат в космос на такую орбиту? – Этот вопрос заинтересовал уже Устинова.

– Недостаточная мощность ракеты-носителя и отсутствие источника электроснабжения.

– Вот здесь бы хотелось услышать пояснение, – вклинился Булганин, – оказывается, космические аппараты могут иметь разные орбиты.

– Конечно разные, – пожал плечами Буденный, – более того, выйти на чисто круговые орбиты задача достаточно сложная. Кроме этого, спутники могут иметь разный наклон орбит, что позволит им пролетать не только над всей поверхностью земли, но и контролировать определенную область земной поверхности. В будущем появится возможность дотянуться до геостационарной орбиты, это где спутник будет неподвижен относительно поверхности земли, что резко упростит приемопередающую аппаратуру и позволит воспользоваться связью не только для нужд обороны.

– А наблюдателя-корректировщика есть возможность в космос поднять? – Поинтересовался Устинов.

– Почему нет? – Хмыкнул Семен Михайлович. – Только для этого надо будет выполнить несколько исследовательских программ.

– А что вы там говорили о недостаточной мощности ракеты-носителя? – Снова вклинился министр обороны.

– С помощью, имеющейся на сегодня в наличии ракете-носителе, можно выводить грузы до двух тонн на низкую орбиту, чтобы вывести такой спутник на высокоэллиптическую орбиту, потребуется увеличить мощность носителя минимум в три раза.

– Ну а относительно отсутствия источника электроснабжения идеи есть?

– Есть, – кивнул Буденный, – например, намечается работа над солнечными батареями, – эта технология недавно открыта в США. Или источник энергии на изотопах.

– А это как? – Удивился Каганович. – На каких принципах он работает?

– Вот тут ничем помочь не могу, – развел руки маршал, – знаю только, что такая возможность есть, но тут свое слово должны атомщики сказать.

– Хм. Ты и так нас здесь удивил, – пробурчал Маленков, – ну а еще чем может быть космос полезен, на перспективу, так сказать.

– На перспективу? – Задумался Семен Михайлович. – Обсуждали мы как-то спутниковую навигационную систему, но там, чтобы она работала во всех точках земли, больше двух десятков спутников понадобится запустить. Точность определения местоположения на земле до десяти метров.

– Это уже действительно больше похоже на фантастику, – покачал головой председатель совета министров.

– Так просил же "на перспективу", – пожал плечами маршал.

По результатам совещания было принято решение разделить ракетные программы и все связанное с освоением космоса поручить создаваемому комитету по реализации космических программ, под руководством маршала Буденного. Контроль за финансами возложили на министерство финансов Зверева.

– Вот тебе и раз, – удивлялся Зверев, – и кто у меня будет этим контролем заниматься?

– Выделишь пару человек, – отмахнулся Маленков, – там много сил не потребуется.

–

– Ну удивил меня сегодня Буденный. – Качал головой Устинов, разговаривая с начальником ГАУ Варенцовым. – Это же надо как он ловко подковался.

– А что здесь такого, он же кавалерист, с подковами каждый день дело имеет, – усмехнулся Сергей Сергеевич, – но честно сказать, не верится, чтобы он смог настолько хорошо за несколько месяцев разобраться.

– Вот и мне поначалу не верилось, – кивнул Дмитрий Федорович, – однако ж, чувствуется, что не по верхам прошелся, а в самую глубь заглянул. Интересно, кто это его так подтянул?

– Да мало ли там у Челомея специалистов, – продолжал улыбаться Варенцов, – тут теперь возникает другая проблема, раньше Челомей целиком и полностью от нас зависел, а теперь больше будет на комитет оглядываться. Не получится ли это во вред делу.

– Так а зачем он теперь тебе нужен? – Поднял глаза на начальника ГАУ министр. – Они же вроде все, что нужно сделали?

– Все? Нет, – замотал головой Сергей Сергеевич, – это только начало. Ракеты это только полдела, нужно проектировать мобильные стартовые пункты, стационарные шахтные установки, обучать персонал… Короче надо ставить новую службу, которая будет отвечать за подготовку и эксплуатацию всего связанного с ракетными войсками оборудования. В этих условиях иметь под рукой грамотных специалистов из ОКБ очень желательно, а они как раз теперь на нас не очень ориентироваться будут.

– Черт его знает, – задумался Устинов, – как я понял из рассуждения Буденного, мощности ракет, которые делались для вас, скоро хватать не будет, требуется разработка других носителей. Так что теперь они все равно другой работой будут вынуждены заниматься.

– А нельзя как-то поделить это ОКБ? Часть на нас останется работать, а часть пусть космосом занимается.

– Наверное можно, – пожал плечами министр вооружения, – надо будет с Буденным поговорить.

– Дожили, – пробурчал Варенцов, – артиллерия на поклон к кавалерии должна идти.

– А что тут поделаешь? – Развел руки Дмитрий Федорович, – без кавалерии никуда.

–

– Виктор, зайди, – последовал звонок от Челомея. И я сразу рванул к нему в кабинет.

– Добрый день, Николай Антонович, – здороваюсь с сидящим у него человеком.

Доллежаль с удивлением смотрит на меня и пытается вспомнить, где мы могли пересечься.

– Простите, не припоминаю, – наконец он выдавливает из себя.

– А мы с вами и незнакомы, – это я готовил вам письмо за подписью Владимира Николаевича.

– Ах, вон оно что, – обрадовался Николай Антонович, – вас-то мне и надо молодой человек. – Мы можем, не мешая вашему начальнику обсудить кое-какие технические моменты?

– А мы мешаем? – Вопросительно смотрю на Главного.

– Идите, – махнул рукой Челомей, – мне хоть и интересно, но в ваших делах я ничего не понимаю.

Что ж, руководитель НИИ-8 не зря занимал свой пост, уж как я не старался, а выкрутиться все равно не смог, прижал он меня с кое-какими вопросами.

– Очень интересно, – тер он свою бородку, – давайте так, я не буду спрашивать, откуда вы это взяли, а вы мне расскажите, почему надо применять в активной зоне именно такие сплавы.

А действительно почему? А ну "железяка" давай выручай. И ведь выручила, объяснила с научной точки зрения, а главное это объяснение вполне удовлетворило руководителя секретного НИИ.

– Интересную вы идею высказали, – наконец отмер он от задумчивости, – никогда бы не подумал, что ее можно так использовать. Конечно, она еще нуждается в проверке, но что-то мне говорит, что работать она будет. Я вас не сильно задерживаю? А то вы уже третий раз на часы смотрите.

– Есть немного, – соглашаюсь с ним, – у нас на втором участке сегодня запланирован запуск новой технологии. Будем из углеродного волокна бак делать.

– Что за углеродное волокно, – сразу заинтересовался ученый.

– А вот как раз и посмотрите, – кивнул я на выход, – технология не секретная, но многообещающая, при увеличении прочности планируется снижение веса на сорок процентов.

Фух, ну хоть сумел его отвлечь, а то уже не знал, как него отделаться, хорошо хоть все же сумел выдавил из него обещание сделать нам изотопный источник тока на триста ватт.

Вот вроде бы ничего такого, вращающийся барабан и тонкие как паутина нити, собранные в полупрозрачную черную полосу, смотреть не на что, а все равно кажется что-то мистическое.

Глава 11 Мне сверху видно всё, – ты так и знай

– Ох ты, это к новому году зверюшек собралась во дворе рисовать, – спрашиваю у Катерины, разглядывая ее эскизы.

– Ага, – кивает она, продолжая ваять очередной шедевр, – а то вчера шла через двор, уныло как-то, и забор какой-то почерневший. А тут разукрасим, картинки будут глаз радовать.

– А краски и кисти где возьмешь?

– Не бойся, – смеётся она, – через профком выписала, в краже не обвинят.

– А тебе не кажется, что ты уже много эскизов наделала, – оцениваю объем работ, – тут уже, наверное, забора не хватит.

– Есть такое, увлеклась немного, – тоже окидывает взглядом Катя предстоящий фронт работ.

Хм, и тут мне в голову постучалась дурная мысль.

– Ты знаешь, – смотрю задумчиво на ее рисунки, – хорошо бы по этим эскизам сказочных персонажей ледяных скульптур наделать.

– И каких конкретно?

– Да вот хотя бы Деда Мороза и Снегурочку. – Тыкаю в рисунки пальцем.

– Хм, – Катерина задумчиво покосилась на эскизы, – вообще-то, это я не Деда Мороза изобразила, а крестьянина с такой бородой, и с мешком он потому, что на рынок идет. А девушка вовсе не Снегурочка, просто хотела изобразить русскую красавицу.

– Да? – Теперь уже я озадачился, ну ладно, с Дедом Морозом мог ошибиться, но вот привык, что в это время русских красавиц художники обязательно изображали этакими пухленькими, пышущими здоровьем женщинами, а тут стройная как тростинка девушка. Хотя да, коса у нее будь здоров, только она одна может украшением любой красавице служить.

Вы думаете, что мы сходу пошли на улицу претворять свои планы в жизнь? Ничего подобного, сначала требовалось согласовать свои планы с управляющим домами, потом предоставить свои рисунки на художественный совет района, следом утвердить место их нанесения и размещения скульптурных композиций. Потом дождаться формирования рабочей группы состоящей из работников ЖЭКа, и уж потом милости просим на выполнение утвержденных работ.

– Никогда бы не подумала, что это должно пройти столько инстанций, – смеётся Катя.

– Да уж, любое доброе дело не должно оказаться безнаказанным. – Поддакнул я.

Хотя тут надо признать, что польза от всего этого была, по крайней мере, не пришлось самому договариваться в ОКБ насчет транспорта для доставки льда с озера, все эти организационные трудности легли на плечи ЖЭКа, мне осталось только вооружиться топором со стамесками и отсечь от ледяных глыб все лишнее. Тут нужно сказать, что так-то вроде у меня руки из нужного места растут, но без "железяки", без ее чуткого руководства, хрен бы чего получилось.

– А ты оказывается хороший скульптор, – заявила мне Катерина, – сколько лет вместе, а только сейчас об этом узнала.

– А я тщательно это скрывал, – "честно" признаюсь я, – а вообще мне самому неизвестно, какие таланты еще ждут своего часа.

Ну вот, теперь наш двор можно назвать образцово-показательным, работники ЖЭКа тоже не дремали, окультурили сугробы, установили елку, провесили гирлянду из лампочек, за включение и выключение которой назначили ответственным местного электрика, и все окружающее пространство заполнилось криками ребятишек, что приходили сюда вместе с родителями посмотреть на ледяные скульптуры. Но на этом все не кончилось, дело в том, что инициатива нашего домоуправа не осталась незамеченной.

– Алексей, останови ка здесь, – отдал распоряжение своему водителю Хрущев, увидев ледяные скульптуры при входе во двор, – надо посмотреть, что это здесь сделали.

Вообще-то он возвращался из поездки в район, и его прибытия ждали в Моссовете, но проехать мимо такого не мог.

– Так, так, – хмыкнул он, рассматривая ледяную скульптуру Снегурочки, – и кто это такую красоту ваял? Никак заставили наших скульпторов на город поработать. Смотри-ка, а Деда Мороза тоже хорошо изобразили, да и остальные скульптуры тоже замечательно сделали. Вон как Ивана с Коньком-горбунком вырезали, даже жалко, что по весне такое растает. А ведь хорошо придумали товарищи, надо бы этот опыт по Москве распространить.

Уже через час он выступал перед исполкомом:

– Плохо к празднику готовим город товарищи, мало у нас наглядной агитации, транспаранты далеко не везде встретишь, плакаты днем с огнем не найдёшь, – вещал он с трибуны, – да что там плакаты, когда даже кое-где тропинки от снега не чищены. Надо шире привлекать местные кадры к праздничному оформлению улиц, вот, к примеру, сегодня в городе увидел, как надо к празднованию нового года готовиться, ледяные скульптуры при входе во двор выставили, в самом дворе елку поставили, снежные сугробы в линию сформировали. Трудов на уборку снега вроде столько же затратили, а выглядит совершенно по другому, и ведь это не по нашему требованию, а инициатива на местах. Повторюсь, затрат там не так уж и много, а получилось очень красиво. Правда, тут следует отметить, там хороший скульптор поработал, но кто скажет, что в Москве скульпторов мало, разве откажут они, если их хорошо попросить?

Вот так с легкой руки Катерины началось движение по новогоднему оформлению дворов не только Москвы, но и других городов. И особенно всем пришлись по вкусу ледяные скульптуры, тут уж фантазии авторов не ограничивались, снимки особо выдающихся ледовых скульптур публиковались в районных газетах, а скульпторов, которые занимали высокие местах при проведении, конкурсов иногда даже премировали из городского фонда. Ну а лично нам еще одно "счастье" привалило, слишком уж инициативный начальник ЖЭКа попался, зацепился за мои слова о новогоднем уличном представлении.

– С вас сценарий, с меня артисты, – сходу заявил он.

Сначала-то я хотел возмутиться, но потом махнул рукой, машинка печатная есть, почему не уважить? Ну и быстренько написал простенький сценарий на шесть персонажей. И тему выбрал пока не заезженную – борьба добра, со злом. На стороне добра выступал естественно Дед Мороз со Снегурочкой (символ СССР), на стороне зла – Кощей Бессмертный и Баба Яга (символ американского империализма и его приспешницы). Ну а в качестве главных персонажей Иван и Марья, жизнь которым из врожденной вредности отравляли силы зла. Сценарий-то простенький, а во время представления пошел на ура, ребятня от восторга аж визжала.

– Вот и еще один талант у тебя прорезался, – смеялась Катерина, – если тебя все же с работы попрут, я знаю, куда тебя можно пристроить.

– Ага, а я еще и крестиком вышивать умею…

–

Воскресенье 24-го января, вчера был суматошный день, после трудового рабочего дня решили с Катей пройтись по магазинам. "Пройтись по магазинам" в пятьдесят четвертом году это чисто моя фишка, на самом деле тут и на пару магазинов может времени не хватить. Все дело в том, что рабочий день у нас заканчивается в восемнадцать часов, а магазины работали только до двадцати, да и то продовольственные, промтоварные закрывались на час раньше. Мне вот совершенно непонятно, зачем так сделано? Не дай такому случиться, что в семье всего двое взрослых и оба работают, это вообще тоска, в промтоварные магазины если и успеешь до закрытия зайти, то взять мало чего получится – очереди, сначала к продавцу, а потом в кассу, ну а в воскресенье они априори вообще закрыты. На жалобы населения ответ один, продавцы тоже люди и у них тоже рабочий день не должен превышать восемь часов.